Каваев Игорь : другие произведения.

Если я буду идти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Помогая другим, главное не упустить момент, когда они захотят причинить тебе вред. Никита не воспользовался этим знанием и теперь его жизнь перевернулась с ног на голову. Чтобы исправить случившееся, ему сперва придется пройти через боль, насилие, унижение, предательство. Сможет он пережить все это и остаться самим собой? Как далеко сможет пройти человек, если весь мир против тебя и нет тебе спасения?
  Никита впервые делал что-то подобное. Прошлый раз не в счет.
  Тогда он все сделал сам, на одном желании и чистой силе.
  Сейчас же ему требовался помощник или пленник, в зависимости от того как пройдут переговоры. Поэтому провал должен быть исключен.
  Все почему-то думают, что знают, как обмануть черта, но никто из потерпевших неудачу никогда и никому не расскажет в чем он прокололся. Кажется, сейчас это называют не иначе как "ошибка выжившего".
  В первую очередь надо было решить, кого именно он призовет.
  Просто разлить кровь животного на кладбище не пройдет - это только привлечет души неупокоенных. Ради свежей горячей крови те пообещают что угодно, но пользы от них ноль, один вред. Они сродни наркоманам и могут предать в любой момент.
  Точно также проводить серьезный ритуал из старинного гримуара с призывом небесного воинства для укрощения строптивого дьявола из самой преисподней не стоит. К небесным силам для того и обращаются, чтобы держать рогатого на коротком поводке. Понятно, что ничего тот от сделки не получит, вот и изворачивается как уж на сковороде, лишь бы извратить просьбу призвавшего его в этот мир.
  Нужен кто-то средний, вроде беса или черта.
  Ошибка попросту не допустима.
  Поэтому Никита решил сделать ход конем и призвать одного из забытых человечеством темных богов. А если вернее, то богиню.
  Гекату, защитницу воинов и ведьм, повелительницу демонов.
  Под ее покровительством ему удастся справиться с любой армией чертей и бесов.
  С черными свечами было меньше всего проблем. Несколько сайтов в интернете торгующих различными эзотерическими товарами предлагали самый широкий выбор аксессуаров - от книжонок по осознанным сновидениям до искусственных черепов людей.
  С ветками ивы тоже особых трудностей не возникло. Также и пакет с солью крупного помола, почему-то называемой всеми каменной, стоящий копейки в любом супермаркете.
  Единственно Никите не удалось нигде найти свежего молока. Все-таки это город, а не деревня. Рынок же доверия ему почему-то не внушал.
  Вместо этого он здраво рассудил, что будет достаточно молока с высокой жирностью, которое часто используют для кормления грудных младенцев. Там-то точно должны были обойтись без добавок или искусственных компонентов.
  Ритуального ножа у него тоже не было. Карманные деньги закончились еще при покупке свечей и молока. Поэтому пришлось стащить с кухни обычный нож для разделки мяса. Никита искренне надеялся, что пропажи не заметят - на его хрупкой и худой руке все еще не сошли желтые синяки от пальцев отчима.
  Еще одна проблема была в жертве - требовался черный щенок. Полностью черный, без единого белого пятнышка.
  Но здесь ему можно сказать повезло. Возвращаясь с занятий в школе, ему повстречались младшеклассники, тащившие коробку с щенками. Никите пришлось включить все свое обаяние, чтобы разговорить ребят и выпросить себе одного щенка.
  Правда щенок оказался не мальчик, а девочка. К тому же полностью белый, чем-то похожий на Умку из мультика. Такой же упитанный и неловкий.
  Маленькая собачка смешно нявкала и Никита не удержавшись, открыл для нее один из запасенных для ритуала пакетов молока. Родителей не было дома, а парень думал, что надо все сделать этой же ночью. Иначе как объяснить внезапное появление и такое же неожиданное исчезновение собаки? Еще неизвестно как мать отреагирует. Похоже, после появление в доме мужчины, для нее родной ребенок отошел на задний план и она перестала замечать его проблемы.
  Ничего, если все пройдет нормально, то с завтрашнего дня все вернется на круги своя.
  А то что собака белая, а не черная, как требуется, то это не важно. Кровь всегда кровь.
  Сработало же все в прошлый раз на его собственной крови? Значит, и сейчас все пройдет как надо.
  Вытащив из-под бока задремавшего щенка, Никита опустил теплый комок шерсти в заранее запасенную для такого случая коробку. Пора!
  Пыхтя от тяжести коробки со спящим щенком и сумки со всеми запасами, Никита тяжело вышел наружу. Все-таки он слишком слаб, чтобы тащить все это на самый край города. К счастью, соседский мальчишка заметил его и помог дойти до остановки.
  Как назло, и погода начала меняться - набежали черные кучевые облака, из ниоткуда взялся сильный ветер, задувающий под тонкую одежду. Словно оплакивая покойника, вдалеке завыли собаки. Не покидало чувство, что окружающий мир ждет чего-то страшного и большого, которое вот-вот должно появиться среди людей.
  Поэтому приезд автобуса стал для Никиты избавлением - и от своего соседа и от портящейся погоды. Забившись в уголок, подальше от людей и их глаз, Никита не отрываясь смотрел за стекло. Ничего, если все пройдет гладко, то все изменится. Не будет родителей, ставших ему чужими, не будет этой тупой школы, где нет ничего кроме драк и ругани учителей, этого немощного тела, наконец.
  В прорехах туч начали появляться вспышки зарниц, но шум двигателя глушил громовые раскаты. Выйдя на остановке, Никита поразился тому, как сильно похолодало.
  Здесь, среди недостроенных и брошенных зданий никого не было. Даже бомжи обходили этот район стороной. Хотя молодежь наверняка здесь появлялась - грубое граффити и подпалины на кирпичных стенах и бетонных перекрытиях ясно об этом свидетельствовали. Бояться ему в любом случае не стоит - никто не рискнет спускаться в темный и необжитый подвал. Кроме того, вход был замаскирован тяжелым листом металла, куда мог протиснуться только сам Никита благодаря своей комплекции. Не вытоптанный бурьян тоже внушал спокойствие, значит, сюда никто не ходит.
  Собака внутри коробки уже минут пять как начала ворочаться и хныкать. Если она снова начнет скулить от голода, то его укрытие могут и заметить. Надо спешить.
  По самой стенке, так чтобы как можно меньше оставлять следов на разросшейся траве, Никита спустился внутрь.
  Пришел черед фонарика. Поставив его вертикально на пол подвала, так чтобы тот светил точно вверх, освещая пустое и прохладное помещение, Никита сгрудил сумки рядом. Пол был почти чистым, если считать за чистоту толстый слой пыли без обломков камня или стекла. Без сил Никита опустился на колени, почти утонув ногами в грязи, и наклонил голову на грудь.
  Он прекрасно понимал, что собирается сделать.
  Сейчас он отнимет чью-то жизнь.
  Убьет живое существо.
  Еще днем оно весело махало хвостиком при поглаживании его шерстки и доверчиво тыкалось мокрым носиком в его живот, а теперь ему предстоит умереть.
  Это просто животное, щенок, девочка. Но оно все равно живет и дышит.
  Когда Никита перережет ему горло и вспорет брюхо, то пути назад не будет. Он навсегда изменится. Станет другим, убийцей. И будут другие смерти, потому что от своей силы он теперь не избавится. Только ему придется в будущем решать чью жизнь следует отнять на этот раз - животного или человеческую.
  Никита встряхнулся, прогоняя дурные мысли. Время!
  Он встал и сразу же замер, борясь со слабостью. Посмотрев на коробку с белым щенком, Никита снова представил, как погружает в его мягкое тельце с часто бьющимся сердцем широкий кухонный нож. Внезапно его затошнило и ему пришлось отбежать в угол, чтобы не пачкать место предстоящего ритуала. Изо рта выпала струйка слюны, а желудок прощально сжался в спазме. Конечно, тому нечего из себя выдавливать, если нечего есть.
  Аккуратно расставил по сумрачному помещению черные свечи.
  Также бережно подготовил место - ветки ивы, коробка с животным, бельевая веревка и молоко в пакетах. Там же лег нож, подальше от земли и пыли. С помощью зажигалки зажег свечи и погасил свет фонарика. Ежась от холода, снял и аккуратно сложил на ближайшей трубе всю свою одежду, оставшись полностью голым. Пыль забавно проникала между пальцами босых ног, щекоча и покалывая кожу на щиколотке. Легкий сквозняк задувал поясницу и Никита судорожно вздохнул, расправляя под кожей торчащие наружу ребра.
  Теперь самое главное.
  Открыв пачку соли, он начал с ее помощью чертить вокруг себя и вещей двухметровый защитный круг. Полутора килограмм соли едва хватило чтобы замкнуть его, даже пришлось ладошкой подравнять стык. Отряхнув руку о голое бедро, Никита встал перед коробкой.
  В щель, оставленную для дыхания собачки, белела ее шерстка. Похоже она заснула, пока он готовился.
  - Прости, - сказал вслух Никита и решительно вытащил щенка наружу.
  Обрывком веревки он спеленал ноги разбуженной собаки, но там не было человеческих угловатостей и веревка съезжала с ее дергающихся конечностей. Разозлившись на себя и свою беспомощность, Никита опустил собаку в коробку и схватился за пакет с молоком.
  Первая порция молока пошла под ноги. Вторая потекла по его телу, заставив сжать зубы от пронзительного холода. Быстро подхватив начавшую выбираться из коробки собачку за загривок, Никита поднял ее воздух. Не обращая внимания на ее плач, почти как у маленького ребенка, он поднял нож.
  Неожиданно легко лезвие вошло в шею щенка и кровь, темная на белом, практически черная, хлынула наружу. Тело животного дергалось в агонии. Одним движением Никита вспорол тому брюхо и погрузил обе руки в горячие внутренности.
  Щенок выполнил свою роль. Его лапы еще дергались в грязи под ногами, смешивая в ужасное тесто кровь и молоко с многолетней пылью этого места. В отличии от Никиты собака ела, поэтому содержимое ее кишечника и желудка выплеснулось наружу. Она дергалась и тряслась, никак не желая умирать.
  Проведя окровавленными ладонями по лицу, Никита поднял руки вверх и вздрогнул.
  Лист металла, скрывавший это место от остальных, гулко проскрежетал по стене наверху лестницы в подвал. Залетевший холодный поток воздуха прошелся по полу, задувая свечи. Оставшись практически в полной темноте, Никита сжался, не зная, кого ждать.
  Яркий свет, словно издеваясь ударил прямо в лицо, заставив заслониться рукой.
  - Что это? - спросил грубый мужской голос, переводя луч фонаря на ноги Никиты.
  Обернувшись, Никита увидел, что стоит пяткой прямо на линии соли. Защитный круг был разрушен.
  Прошедшись по его обнаженному телу, луч снова ослепил глаза.
  - Ты больная? - спросил тот же голос, приближаясь.
  Решив, что бегство не самый плохой исход, Никита рванулся наперерез, рассчитывая на эффект неожиданности.
  Крепкая рука схватила его за плечо, дернув как тряпичную куклу, заставив замереть на месте.
  - Я тебя не отпускал, - его толкнули к стене.
  Раздался звук спуска затвора как от фотоаппарата на телефоне в руке незнакомца.
  Никита закрылся руками:
  - Перестаньте!
  - Школьницы в наше время такие глупые. Ты же не думала, что разгуливая голой, сможешь избежать неприятностей? - звук фотоаппарата и вспышки не прекращались.
  - Не надо! - наугад Никита постарался прикрыть ладонью чужой телефон, но ничего конечно не вышло.
  Раздалось шуршание одежды и съемка прекратилась. Затем голос по ту сторону света спросил:
  - Ты ведь за этим сюда пришла? - и ладонь незнакомца опустилась ему на грудь.
  От мысли, что с ним сейчас сделают, Никита выкрикнул последний аргумент:
  - Не надо! Я парень!
  Мужчина в темноте молча прошелся по его груди и скользнул вниз, к животу. От этой бесцеремонности Никиту снова скрутила подступающая тошнота и он содрогнулся всем телом, падая на колени:
  - Не надо, - практически прошептал он. - Я умираю. Кажется, у меня рак.
  Незнакомец отступил, не сводя луча света с Никиты, борющегося со спазмами.
  - Ладно, одевайся, дура. Я пошутил.
  Не веря, Никита поднял голову, машинально смахнув с лица волосы, как всегда не к месту лезущие в глаза.
  - Парень она. Девка ты. Совсем с ума посходили.
  - Не смотрите, - униженно попросил Никита, прикрываясь от горячего взгляда ладонями.
  - Давай сама тогда. Я снаружи подожду, - свет погас и фигура развернулась к выходу.
  Одевание заняло некоторое время. Никита даже начал бояться, что ночной незнакомец захочет сам спуститься в подвал, чтобы поторопить его. Труднее всего оказалось отмыть пятна крови на лице и руках. Та запеклась, смешавшись с пылью и теперь отдиралась неровными кусками. Ни тесный лифчик, ни платье с застежкой сзади уже не вызывали тех трудностей как на первых порах. Все-таки в этом хрупком девичьем теле и доставшейся по наследству семье он провел уже почти полмесяца.
  Стараясь не смотреть в глаза новому знакомому, Никита поднялся наверх.
  Тот курил, прислонившись к машине с включенными фарами.
  Хуже всего было то, что на нем была форма полицейского. Какой-то начальник, судя по погонам с золотым тиснением.
  Увидев Никиту, ночной гость выкинул сигарету, распахивая перед ним дверцу пассажирского места.
  - Я сам, сама, - поправился Никита, - доберусь. Тут недалеко.
  - Хорошая шутка. Садись, если не хочешь в обезьяннике ночевать в ожидании родителей, - и подал пример, сам усевшись за руль. - Хорошо, молодец. Дверью не хлопай. Нет, пристегиваться не надо. Будем знакомы, меня зовут Сергей Юрьевич, можно просто дядя Сережа. Тебя как?
  Никита промолчал, тоскливо глядя в беспроглядную ночь за стеклом.
  - Расскажешь зачем ты это делала?
  На секунду он увидел себя в отражении черного зеркала окна таким, каким его видит этот человек. Некрасивой худой девчонкой с узкими плечами и бедрами, с бесцветными от краски волосами с выглядывающей у корней чернотой и с синими тенями усталости, залегшими под глазами. Малолеткой лет четырнадцати-пятнадцати.
  - Вы все равно не поверите, - не поворачиваясь, Никита посмотрел в глаза отражению.
  - Попробуй. Ты там говорила что-то насчёт того, что ты парень. Это как?
  Вздохнув, Никита решился:
  - Это бабка наколдовала, - он развернулся к полицейскому, но тот был неожиданно серьезен. - Я ей помог сумки от вокзала донести, а она меня за это конфетой угостила. Я еще удивился, что она там такое бормочет.
  - И ты превратился в школьницу? - решил поддержать его игру Сергей Юрьевич.
  - Нет, не так. У нее какой-то договор был с чертями. Вот она, чтобы по долгам не платить, и отдала свою силу мне, а назавтра пришел их бес.
  Усмехнувшись, Сергей Юрьевич спросил:
  - Такой? - он дернулся сразу во все стороны, заполняя собой тесное пространство салона. Лицо словно восковая маска на миг потекло складками, сделав его чужим и грузным мужчиной.
  Взвизгнув, Никита стукнулся макушкой о дверцу и боль мгновенно его отрезвила, заставив замереть на месте.
  - Удивил ты меня парень, удивил, - бес устало покачал головой. - И спрятался умело, только неудачно. Умираешь, говоришь? Значит, я не только силу назад получу, но и тебя заодно, - он усмехнулся во всю свою зловонную пасть.
  Рука беса словно просочилась между новым телом Никиты и автомобильным креслом, захватывая в объятия.
  - Что такое? - бес сдулся и Сергей Юрьевич осторожно погладил Никиту по волосам. - Не переживай, девочка. Все устаканится. Подожди здесь, я сейчас тебя отвезу домой.
  Человек, а это был уже именно человек, вышел из машины. Несколько минут он говорил по телефону. Кажется, даже с кем-то ругался. Затем злой и веселый, он вернулся в авто. Секунду помолчав, он посмотрел на Никиту:
  - Помочь с твоим перевоплощением я тебе безусловно не могу, не та контора, - он усмехнулся своей шутке, - но со здоровьем решим. Завтра в твою школу как раз медицинская проверка приезжает, так что как штык чтобы была завтра на занятиях! Поняла?
  Никите оставалось только кивнуть.
  - О тебе уже знают, - и успокаивающе добавил на тревожный взгляд Никиты, - посмотрят твое здоровье. Про то, что ты парень, я никому не сказал. Нам ведь не нужны психиатры, верно?
  Никита осторожно кивнул.
  - Ну и молодец. Так как тебя сейчас звать? И главное - куда везти?
  - Яна, - Никита решил назвать имя доставшегося ему тела и продиктовал для навигатора машины свой новый адрес.
  
  Утро далось тяжело.
  Позднее возвращение домой. Скандал, устроенный матерью. Не помогли даже вялые оправдания, что заблудился. Слабость от дня, проведенного без крошки во рту и переживаний, не давала сил сопротивляться. В итоге, мать, выведенная из себя его показной покорностью, позвала на подмогу отчима. Здоровый мужик выше тела Яны на две головы не стал разбираться кто прав или виноват. Он просто отвесил Никите оплеуху. Поднятые для защиты от удара тонкие руки были смяты как ветки и полуоглушенного Никиту отбросило на пол. Мать злорадно засмеялась, наблюдая за его попытками встать.
  Потом Никите удалось урвать со стола в кухне бутерброд и наскоро перекусить.
  Можно сказать, что день по сравнению с прошедшими ранее удался. Не испортил его даже щипок за зад от отчима, когда они пересеклись в ванной.
  Отчасти в создавшейся напряженности был виноват сам Никита. Ведь не пожалуйся он тогда на грубость отчима, то и мать не стала бы так злиться на родную дочь.
  Тошнота не дала нормально позавтракать. Отчасти он понимал ее происхождение. Стресс все это время от попытки бегства от беса до пробуждения в новом теле.
  Если бы эта малолетка не стукнулась головой играясь на детской горке во дворе, то он мог бы попасть в новорожденного ребенка и все сложилось бы иначе.
  По крайней мере, именно так сказали его новые родители врачам скорой.
  Сам Никита уже ни в чем не был уверен.
  Сотрясения не было, поэтому тошноту оно вызвать не могло.
  Беременность тоже исключалась.
  За эти две недели парень Яны наверняка бы уже объявился.
  Отчима из претендентов тоже можно было исключить - громкие стоны из спальни родных не оставляли никаких сомнений в прочности новой пары.
  Для случайных связей тело Яны было... маловато. Да и признаков, указывающих на распутный образ жизни, не было - никаких презервативов, лишних контактов в телефоне или случайных встреч после школы или намеков одноклассников.
  Зато были слабость и сонливость в течении дня. Вдобавок в отличии от беременности тошнота бывала даже вечерами. Но хуже всего были головные боли. Они не давали толком сосредоточиться. Даже на уроках, которые Никита в теле парня щелкал как семечки, а с уровнем вузовской подготовки вообще не должны были создать проблем, становились невыносимым бременем.
  Несомненно, это тело умирало.
  
  Полицейский начальник не обманул.
  Первые два уроки отменили ради медицинской комиссии.
  Всех мальчишек согнали в спортзал школы. Там в раздевалке они раздевались, чтобы одной большой голой толпой встать перед врачами.
  С девочками поступили отчасти более гуманно. Несколько классов было отведено под врачей, куда их и приглашали. Им разрешили ничего не снимать, только классная руководительница бегала между ученицами, спрашивая про здоровье и время от времени одергивая.
  Школьниц разбили по парам. Так Никита оказался вместе со своей одноклассницей. Та затравленно оглядывалась и по ее глазам было понятно, что ей страшно.
  Стыдно признаться, но Никита тоже нервничал. Он не знал, чего следует ожидать и это напрягало сильнее всего. Что было у него самого в школе он уже забыл. Или из-за времени, или из-за стыда. Сейчас же ему предстояло нечто более постыдное.
  Их класс посчитали достаточно взрослым и всех девочек ждал осмотр гинеколога.
  Педиатра и лора они уже прошли.
  Перед женским кабинетом их всем классом загнали в полупустое помещение и заставили раздеться до нижнего белья. Никита бодро скинул босоножки и остановился. Оглянувшись, он увидел, что его одноклассницы медлят и мнутся. Решив не выделяться, Никита тоже как можно неспешнее стал снимать свою одежду.
  Как скот на бойне их поочередно взвесили и сделали замеры роста и размеров тела. Жесткие прикосновения холодных пальцев в медицинских перчатках на груди и бедрах, их показная грубость оскорбляли, но никто не посмел возмущаться. Девочки даже избегали переглядываться как обычно, чувствуя себя униженными.
  Некоторые хотели одеться перед осмотром гинеколога, но их буквально криком остановили.
  - Яна, - впервые за все время обратилась к Никите спутница, - может сбежим? - и сама рассмеялась от нелепости своего предложения.
  Поддавшись желанию защитить эту испуганную девочку, Никита первым вошел в кабинет гинеколога. Прячась за его худой спиной, одноклассница осторожно посмотрела на сидящего за столом мужчину. Смотреть больше было не на что, все остальное было спрятано за ширмой.
  - Фамилия? - требовательно обратился к Никите врач. - Полных лет? Половой жизнью живешь? Мылась? Проходи за занавеску.
  Увидев гинекологическое кресло, Никита дернулся назад. Не то чтобы он не видел его раньше. Просто ситуация поменялась коренным образом. Мало того, что он стал девушкой, так он был еще и подростком. Взрослые мужчины при встрече подавляли своим ростом и размерами. Иногда возникало чувство, что захоти они, то могут сделать с ним и его телом все что им угодно. И он не сможет им помешать.
  Это же кресло.
  Кажется, оно предназначалось для взрослой женщины. Никита даже не мог предположить, что тело Яны позволит настолько широко раздвинуть на нем ноги в стороны.
  - Снимай трусы, - приказал мужчина, деловито натягивая перчатки перед стеклянным медицинским столиком.
  Неохотно Никита спустил с себя трусики, стесняясь своих недавно пробившихся внизу волос. Не зная, как лучше встать, чтобы не позориться, он зашел как можно дальше за стол.
  - Ты почему еще не легла? - удивился врач. - Ложись на спину, ноги ставь на упоры. Тебя что, мать вообще врачу не показывала?
  Ставя ноги на подставки, Никита со второй попытки поставил лодыжки на подставки.
  Окно напротив ничем не было занавешено и вдалеке виднелась башня многоэтажки на фоне синего неба. Такое чувство, словно он позировал и показывал себя всему миру. Коленки сами собой то и дело норовили сойтись вместе, вот только кресло этому противилось. Никита ничего не мог разглядеть и смотреть просто в потолок казалось глупым, поэтому он отвернулся ожидая обследования.
  - Не сжимайся, - грубо вырвали его из забытья и он снова дернулся, раздвигая коленки как можно шире, практически чувствуя, как открывается внизу.
  - Не сжимайся, - снова приказали ему и Никита наконец понял, что от него хотят.
  Без предупреждения врач засунул ему в задний проход палец.
  Боль была острой и унизительной. И без того красный как рак Никита громко вскрикнул.
  - Какой тонкий голосок, - проворчали у него внизу и Никита с ужасом поднял голову вверх, ожидая увидеть между своих голых ног страшную морду беса.
  Резкое движение внутри заставило Никиту пронзительно застонать и он, сжав зубы, пообещал себе держаться до конца.
  - У тебя всегда так много выделений? - спросил спустя минуту врач.
  - Не знаю, - пришибленно ответил Никита.
  - Громче!
  - Не знаю, - ответил вслух он.
  Палец исчез из заднего прохода, оставив чувство чужеродности побывавшего там предмета и тупую боль.
  - Давай посмотрим.
  Прикосновение в самом укромном месте холодного металла заставило Никиту непроизвольно вздрогнуть.
  - Ага, так ты не девственница, - удовлетворенно заключил гинеколог. - Тогда глянем получше.
  Через минут десять все закончилось.
  Сочувственно поглядывающая на Никиту одноклассница, чуть слышно поинтересовалась, словно не она была здесь все это время:
  - Яна, так ты беременна?
  С ней все повторилось точно также - такие же вопросы и такой же вскрик, когда врач загнал свой палец ей в попу.
  - Ты, - ткнул в Никиту пальцем мужчина, - сейчас бегом к психологу. Оденься только.
  На подкашивающихся ногах Никита зашел к школьному психологу и так же обреченно протянул тому заключение гинеколога.
  Забившись на широком обшарпанном кресле в самый уголок, он смотрел на пожилого улыбчивого мужчину за столом. С самого начала он подсознательно ждал здесь присутствия беса и тот факт, что его встретил человек, нисколько не успокаивал. Наоборот, Никита с каждой минутой чувствовал, как липкий страх проникает все глубже внутрь, заставляя подозревать каждого встречного в сговоре с нечистой силой.
  Словно приняв решение, психолог уверенно положил раскрытые ладони на столешницу, обратившись к нему:
  - Яна, ты знаешь, сейчас уже не то время, когда школа должна была следить за вашей моралью. Поэтому мы закрываем глаза на то, что вы вступаете в отношения с мальчиками. Но согласись, что беременность в твоем возрасте все-таки довольно неожиданно? - он замолчал, ожидая ответа школьницы.
  Не зная, как ответить, Никита нехотя кивнул. Он сам был в не меньшем шоке от случившегося. Этому телу всего-то лет пятнадцать, пусть она и выглядит моложе. И некрасивая неухоженная внешность тоже должна была сыграть против возможных отношений. Друзей почти нет, по дискотекам не шастает. Как?
  Даже факт того, что он ничем не болен и совсем не умирает, сейчас нисколько не радовал.
  - Ты знаешь, кто отец ребенка? - осторожно спросил психолог.
  Прежде чем Никита до конца понял вопрос, он отрицательно покачал головой и обмер.
  Теперь тот подумает, что он гулящий и у него было много сексуальных партнеров.
  - То есть я не помню, - пояснил быстро Никита и покраснел от двусмысленности сказанного. - Я вообще не помню, чтобы у меня был с кем-то... с кем-то... - он опустил взгляд, не зная, как правильнее сказать вслух это губами малолетки.
  - Секс? - подсказал грубый голос за столом.
  Быстро вскинув глаза, Никита увидел беса. Тот обрюзгшей массой растекся на стуле, заскрипевшим под немыслимой тяжестью. Рука толщиной с тело Яны легла на стол, заставив поверхность прогнуться.
  - Вот мы и узнали правду про тебя, - продолжил бес, скалясь своей слюнявой мордой. - Я-то уже испугался что тебя высшие силы защищают, хотя их на вашем шарике уже две тысячи лет никто не видел. А ты просто беременна.
  Не к месту Никита отстраненно подумал про то как могло так получиться, что они остались одни, наедине с этим.
  - Предлагаю сделку, - продолжал бес.
  Никита молчал, поэтому его новый собеседник продолжил:
  - Не хочешь узнать какую?
  Обреченно Никита пожал плечами. Если эта тварь может вселиться в любого человека, которого он встретит, то смысл прятаться или бороться? Он уже проиграл.
  - Не советую, - покачал головой бес, заметив взгляд Никиты за окно. - Третий этаж, максимум ноги переломаешь, а я запру тебя в дурку, где буду делать с тобой все что мне вздумается.
  - Я буду говорить, а ты слушай. Бабку мы уже забрали, ее душа в аду на сковородке корчится. Ты, когда силу принял, взял на себя ее судьбу. И смена тела тебе не поможет. Вот только твой ребенок... пока ты его носишь, мы не можем тебя трогать.
  Невесело Никита усмехнулся, а бес снова заговорил:
  - Есть и хорошие новости. Ты никуда не убежишь из этого тела. Поэтому сделка.
  - Ты родишь ребенка и он наш. Просто сдашь в детдом, никаких кровавых ритуалов как с щенками. И силой пользуйся, она твоя. До самой смерти, - бес довольно захохотал, глядя на скривившегося Никиту.
  Пока в нем ребенок, он неприкасаем для нечисти, но и сбежать не может.
  Если же он избавится от зародыша, то бес сможет его достать. Если успеет, конечно.
  Даже если он выполнит условия беса, тому придерживаться уговора нет смысла. Умереть Никита может и во время родов. Вот и выйдет, что и ребенка он им отдал и себя как на блюдечке преподнес.
  Было еще одно. Сама мысль выносить и родить ему была чужда. Противоестественна по своей сути, равно как и допущение, что это тело лежало под каким-то из его нынешних сверстников. Это пугало не меньше чем недавнее ожидание смерти от неизлечимой болезни.
  Не помоги он тогда той бабке, не играй в благородство, то мог бы и дальше жить нормальной жизнью как парень Теперь же ему приходится думать не только про доставшееся ему две недели назад тело, но еще и ее ребенка под сердцем.
  - Это не все, - бес шевельнулся на застонавшим под его телом стуле, словно подслушав его мысли. - Мы дадим тебе новую оболочку, на выбор. Будешь этим, как его, - он щелкнул пальцами, - агентом влияния. Уверен, тебе понравится.
  На коленки Никиты шлепнулась стопка разноцветных буклетов от различных волонтерских социальных служб и иностранных религиозных организаций, слегка задрав на ногах школьную юбку.
  Психолог, сменивший беса, поднялся и теперь стоял перед Никитой, опираясь задом об стол. Сокращение дистанции не сказалось положительно на уверенности Никиты и он поджал под себя ступни, пряча за ножками кресла.
  - Если будет совсем тяжело и нужна будет помощь, то ты можешь смело обращаться к ним, а теперь иди.
  - Вы скажите родителям? - осторожно поинтересовался Никита.
  - Пока нет, - честно ответил психолог. - Но если ты решишь оставить ребенка, то они все равно рано или поздно узнают, понимаешь?
  Не дожидаясь окончания уроков, Никита вышел из школы.
  Еле передвигая ватные ноги, он шел по улице. Люди вокруг куда-то спешили, толкались, суетились, не обращая никакого внимания на встречную девчонку. С легким ветерком проносились мимо машины с затемненными стеклами. Углы делились своим холодом пополам с тенью.
  Затравленно Никита оглянулся, но за ним никто не шел.
  Его взгляд снова приковала проезжая часть.
  Да, он проиграл, но это не означает, что он проиграет по их правилам.
  Кивнув сам себе и сжав зубы, Никита сделал на обмирающих ногах шаг навстречу потоку машин. Еще один. До края осталось совсем немного, как его с силой отдернули назад и он упал на чью-то широкую и теплую грудь.
  Едкий мужской запах ударил его по ноздрям и он быстро отстранился.
  Перед Никитой стоял молодой полицейский, сам совсем мальчишка.
  По крайней мере для прежнего Никиты, который был несколько старше своего спасителя. На всякий случай, полицейский схватил его за руку, не давая убежать или сделать глупость:
  - Не делай этого. Оно того не стоит. Просто поверь.
  Никита помотал головой, показывая, что ничего такого не будет делать, но его поняли иначе:
  - Жизнь дороже всего этого. Тебя как зовут?
  Нехотя Никита назвал свое новое имя.
  - Меня Петр, - парень явно пытался придать себе весу, хотя перед школьницей наверное можно было этого и не делать, одна форма говорила за него. - Выпьешь со мной кофе? Вот и хорошо, - заключил он, не дожидаясь ответа и потащил Никиту в ближайшее открытое кафе.
  Заметив голодный взгляд девушки при виде других посетителей, новый знакомый заказал пару пирожных, хотя сам Никита больше предпочел хороший кусок мяса.
  Опустив голову, Никита задумчиво помешивал ложечкой остывающий кофе. Потом решился:
  - Тебе не стоило меня приглашать.
  Его собеседник молчал, выдерживая паузу и тогда Никита неожиданно для самого себя признался:
  - Я жду ребенка и сама не знаю от кого.
  Тяжело вздохнув, Петр сделал большой глоток из чашки и посмотрел в сторону, не зная, как правильно реагировать на эту откровенность.
  - Я правда не знаю от кого, - продолжал топить себя Никита, - я ведь ни с кем до этого... ни разу... - и расплакался, сотрясаясь всем свои худеньким телом.
  Сперва на свет из карманов Петра появился платок, но так же быстро пропал, когда его владелец лучше увидел тот на свету. Поэтому в ход пошли салфетки со стола.
  Бумага быстро намокала и рвалась, не давая остановить поток слез.
  Хуже всего было то, что из носа тоже начало течь.
  Переполошенная официантка принесла новых салфеток и полный стакан воды, уже по собственной инициативе.
  Понемногу Никита успокоился и попросил Петра проводить его до поликлиники, но тот предсказуемо отказался, сославшись на дежурство. Зато заставил занести в мобильный свой номер, не спрашивая в ответ телефон самой девушки.
  Так что дальше Никита отправился в одиночку.
  Покончить с собой, конечно, было глупостью. Так он только сменил бы один ад на другой. Надо было что-то сделать с ребенком. Эта беременность заставляла Никиту чувствовать себя грязным, словно в нем поселился Чужой из фильма.
  Пока беременность не зашла слишком далеко, будет проще от этого избавиться.
  А когда он станет свободным от этого куска мяса внутри себя, то он все сделает как в первый раз - распорет ножом руку и начертит круг переноса. Будет новое тело и новая жизнь. Может быть на этот раз он сам попадет в младенца и проживет жизнь заново.
  Интересно, за время своего повторного детства он забудет про то, кем был до этого, или сохранит хоть немного от себя прежнего?
  Этот момент беспокоил Никиту больше всего - длительное пребывание в теле Яны давало себя знать и он все больше ощущал себя кем-то иным, чем раньше. Изменились его потребности, вкусы, привычки, даже эмоциональное состояние стало другим, не его. Это маленькое и худосочное тело было таким пугливым, таким хрупким, как маленький ягненок в грозу.
  В конце-концов он уже убил один раз, тогда, в подвале. Перерезал горло и выпотрошил детеныша собаки, чтобы применить его кровь в ритуале. Значит, и по этому зародышу внутри его живота никто не будет скучать.
  Теперь Никита понимал насколько легко женщине дается новая жизнь. Даже не так.
  Женщина стоит над жизнью и смертью, она вправе распорядиться той жизнью что зреет внутри ее чрева. Позволить этому жить или убить новую жизнь этого мира.
  Вот только попасть в поликлинику Никите так и не удалось.
  За стеклянной витриной регистратуры сидели тетечки в халатах, а вот позади них трехметровой тушей переваливалась тень беса, время от времени задевая головой низко висящие плафоны на потолке и сдвигая попавшиеся на пути шкафы с картотекой больных.
  На секунду Никита захотел, чтобы в его руках сейчас оказался нож и он сам бы вырвал эту новую жизнь из своего тела! До крови закусив потрескавшуюся губу, он развернулся назад.
  
  Дома был только отчим.
  Мать, работающая по какому-то дикому суточному графику в супермаркете, должна была объявиться ближе к полуночи.
  Поздоровавшись, Никита проскользнул в ванную. Надо было привести себя в порядок.
  Слабость, его постоянная спутница, никуда не девалась.
  Только сейчас он понял, что весь день держался на одном нервном напряжении, не дававшем ему упасть без сознания. Холодная вода из крана не бодрила, только кожа на лице онемела от частого умывания. Набрав в горсть воды, Никита жадно выпил ее, набивая желудок. Видеться лишний раз с отчимом на кухне он не хотел.
  В дверь ванной требовательно постучали.
  - Я занята, - твердо ответил Никита через дверь.
  Дверь сотряслась от удара кулаком:
  - Есть будешь? Я на двоих приготовил.
  Желудок Никиты откликнулся на предложение, заурчав. Он сам покраснел, отмечая в себе еще одну незнакомую до этого слабину. Может быть отчим не такой плохой? Резкий, это да. Неизвестно только как себя вела Яна до появления Никиты. Если она устраивала истерики из-за того, что ее мать типа "изменяет" биологическому отцу, то негатив со стороны родителей вполне объясним.
  - Я сейчас выйду, - пообещал Никита.
  Растерев лицо досуха, он вышел из ванной.
  Отчим стоял напротив двери.
  - Ты почему в одежде? - удивился тот.
  - В смысле? - едва не сорвался Никита на грубость, избегая смотреть здоровому мужику прямо в глаза. - Я потом на улицу пойду, - быстро добавил он.
  - Ты есть хочешь? - не унимался отчим.
  Никита расслабился и первый раз поднял голову вверх, чтобы увидеть лицо своего нового отца:
  - Я буду аккуратна, не беспокойтесь.
  Отчим протянул к своей падчерице руку:
  - Давай я тебе помогу.
  Инстинктивно Никита отступил на шаг:
  - Я же сказала, что не запачкаю одежду.
  Подавшись вперед, отчим схватил девушку за руку и рванул ее за собой, не давая даже шанса на сопротивление. Через мгновение они оказались в спальне Яны и он толкнул ее на кровать, расстегивая ремень на брюках.
  Не нужно было слов, чтобы объяснить происходящее, Никита мгновенно все понял.
  И от кого ожидаемый им ребенок, и как строились отношения внутри их семьи, и почему Яна "ударилась" головой на детской площадке. Все было ясно с самого начала, просто он сам не хотел этого замечать.
  На секунду Никите показалось, что нет никакого отчима, это бес пришел за ним.
  Но нет, это был отчим и никто другой. Это он насиловал Яну, глумился над ее телом и душой, пока мать бездействовала. Это его ребенок сейчас зрел в этом хрупком теле.
  Ярость затмила разум Никиты.
  Сейчас он забыл, что это тело слишком мало и слабо, чтобы сопротивляться само.
  Бешено рыча, он как кошка кинулся на отчима, вцепляясь ногтями и зубами в его протянутую для защиты руку. Через мгновение он уже барахтался под тяжелой тушей огромного мужского тела. Руки девушки были задраны вверх, равно как и ее юбка. Она беспорядочно сучила худыми ногами, но это ничего не давало. Мужчина даже не стал осторожно снимать с нее трусики, а просто потянул за ткань, резко впившуюся в нежную кожу и сорвал их с нее.
  - Не надо! - истошно заорал Никита, чувствуя, как чужая рука лезет в промежность девочки. - Я беременна! Я жду ребенка! Это твой ребенок!
  - Прошу, - залился он слезами от своей беспомощности и слабости, когда его ноги снова раздвинули в стороны как на гинекологическом кресле на немыслимую ширину, - не надо.
  
  И его отпустили.
  Свернувшись калачиком, Никита не прекращал плакать.
  Кровать заскрипела, когда отчим сел рядом, успокаивающе положив ладонь на мягкий бок девушки.
  - Это правда? А я-то гадал, кто из вас первой залетит. Хорошо, не буду тебя трогать. Сама все ртом сделаешь, поняла!? Пойду помоюсь, не хочу, чтобы тебя снова стошнило.
  Тело Никиты слегка подпрыгнуло, когда кровать освободилась от лишнего веса.
  Не веря, Никита поднял голову и опуская юбку на ноги. Он был в комнате один.
  Не теряя времени, ежесекундно прислушиваясь к звукам плещущийся воды из ванной, Никита на цыпочках выбежал в прихожую. Схватил свой школьный рюкзак, быстро одел обувь. Пользуясь моментом залез в карман куртки отчима и вытащил первые попавшиеся деньги, отправив их в сумку. Очень осторожно открыл двери и выскочил наружу, не став их запирать за собой.
  Он был спасен.
  На этот раз.
  Уличный воздух мгновенно осушил лицо от слез, оставив после себя ощущение прохлады. Ветер закружил юбку и Никита на автомате придержал подол рукой, вспомнив, что остался внизу без белья. Не сказать, что задувало, он уже привык, что ноги всегда как голые, но было необычно себя так чувствовать.
  Надо было что-то делать. Куда-то идти. Искать у кого-то помощи.
  Полиция сможет защитить его от отчима?
  Вряд ли. До разбирательства он все равно должен будет вернуться в семью.
  Обратиться к тому полицейскому начальнику?
  Но тот подчинен бесу и предаст, когда ему это станет выгодно.
  Школьный психолог?
  То же самое.
  Психолога в школе еще можно понять, почему тот запродался бесу при такой-то зарплате. Но начальник? Ему вроде хорошо должны платить? Может быть он сам, пока боролся с преступностью, шаг за шагом переступал через свои принципы и нарушал человеческие и божеские законы, пока не оказался полностью захвачен бесом?
  Этот новый знакомый, Петр?
  Но он тоже полицейский. Не доставит ли он ему хлопот, если обратится за помощью?
  Да и станет ли он вообще помогать какой-то случайно попавшейся девушке, с которой ему ничего не светит? К тому же которая ждет ребенка непонятно от кого?
  Ну конечно же!
  Как он мог забыть!
  Никита кинулся к ближайшей скамейке и зарылся в рюкзак.
  Брошюры от психолога были на месте.
  Одна так и называлась "Если вы оказались на улице". Прочитав адрес, Никита с помощью телефона вычислил нужный ему маршрут до цели.
  Оправив юбку, Никита сел на лавочку, собираясь с силами.
  Там люди, которые делают добро, помогают другим, верующие, так написано в рекламном буклете. Наверняка там бес не имеет власти над людьми.
  Мобильный затрезвонил и Никита сбросил звонок, а затем полностью выключил телефон. Он ушел без зарядки, следует экономить батарею.
  На всякий случай пересчитал деньги. Мало. Слишком мало, чтобы выжить на улице.
  Может вернуться домой к приходу матери с работы?
  Нет, ни за что!
  Никита передернул плечами от пережитого ужаса наедине с отчимом. От воспоминания прикосновения его шершавых рук, внутри все сжалось, как в ожидании удара.
  Ничем хорошим это не закончится.
  
  Поднимаясь по лестнице, Никита придерживал подол. Юбка как никогда казалась слишком короткой. Простое поднятие бедра при подъеме или спуске задирало ткань слишком сильно вверх. Если раньше выделения сдерживались трусиками и все впитывалось в них, то сейчас влага начала скапливаться между ног, создавая дискомфорт, мешая.
  Вот он и на месте.
  Волонтерский штаб был закрыт.
  Социальная служба, или чем она там была, размещалась в старом здании гостиницы вместе с какими-то подозрительными бутиками из бесчисленных комнатушек с громким названием штаб-квартир непонятных сетевых организаций, торгующих от биологически активных добавок и канцелярии до дешевой косметики и книг в бумажной обложке.
  Был еще телефон штаба помощи.
  Ему долго не отвечали и, отчаявшись, Никита пошел вниз.
  В холле было кафе.
  Посмотрев за большое стекло, он снова почувствовал спазмы в животе. Надо было поесть, иначе сил совсем не останется. Только что делать с тошнотой? Сглотнув слюну, Никита отошел, чтобы столкнуться с рослым парнем.
  - Простите, - пробормотал он, обходя молодого мужчину.
  - Это ты в штаб спасения приходила? - неожиданно спросил тот.
  Не отвечая, Никита поднял на него глаза, не понимая.
  - У тебя глаза такие, - пояснил парень, - словно тебе нужна помощь. Есть хочешь? Я же вижу, что хочешь. Давай так, я тебя накормлю, а ты просто расскажешь, что произошло.
  Заурчавший желудок хозяйки снова выдал тело Яны с головой и она согласилась.
  Перед Никитой на тарелке лежал бутерброд. Этим сложно было наесться, но это было хоть чем-то. Новый знакомый сам заказал ему чай, не став ничего брать себе.
  - Василий, - представился тот, протягивая Никите визитку, - глава штаба спасения всех беглецов.
  Наверное, и шутка и сама визитка должны были ошеломить девушку, расположить ее к случайно встреченному человеку, но событий дня было слишком много. Эмоции Никиты словно умерли, а может отупели от пережитого, пока он обжигался и давился горячим чаем, забивая бунтующий желудок.
  - Многие подростки при соре с родителями убегают из дома, - продолжал Василий. - Некоторые отправляются к родственникам или друзьям, а некоторым просто некуда идти. Я не спрашиваю, почему ты убежала, наверняка на это была веская причина, - успокаивающим жестом глава волонтеров поднял перед собой открытые ладони. - Давай решим, ты будешь возвращаться или нет?
  Никита с силой замахал головой, растрепав волосы по плечам. Часть прядей упала на лицо и он пожалел, что не взял с собой одну из резинок или заколок, которые навалом лежали в ящике стола Яны.
  - Понятно, просто перекантоваться где попало не выйдет. Тогда остается общежитие. У тебя есть документы?
  - Откуда? - удивился Никита. - Я же не совершеннолетняя. Хотя есть ученический.
  - Отлично, - обрадовался Василий, - этого достаточно.
  - Хорошо, что ты сюда обратилась, - понизив голос, доверительно добавил он.
  Отвлекшись от остатков бутерброда, Никита первый раз по-настоящему посмотрел на главу штаба и раскрыл рот от страха. Перед ним снова стоял бес.
  - Не дергайся, - приказал бес. - Меня здесь все знают, а ты никто. Даже слова не скажут. Вообще ты молодец, все правильно сделала. Поработаешь пару лет на улице, как раз накопишь себе на квартиру и ребенка к этому времени уже родишь. Надо только поторопиться, пока ты товарного вида не потеряла, а то трахать беременную корову мало кто захочет. Разве что на трассе дальнобойщиков ублажать.
  Пересилив себя, Никита запихнул в рот остатки бутерброда и, не разжевывая, проглотил, залив сверху остывшим чаем.
  - Мы тебе потом получше тело найдем, - не унимался бес. - А если работа по душе придется, то и женщиной оставим. Понравилась ты нам очень, - ощерился он всеми острыми коническими зубами.
  - Вас там много, что ли? - спросил Никита, вытирая салфеткой ладони и рот.
  - А то, - обрадовался бес.
  - Ну, не скучайте, - Никита подхватил свой рюкзак и, развернувшись к бесу спиной, вышел из кафешки.
  Сам того не подозревая нечистый подсказал ему выход из ситуации.
  Один за другим Никита обзванивал все забитые в память телефона номера.
  Безусловно, он может со всем справиться в одиночку, но зачем терпеть лишние лишения? Вместо ночевки на вокзале и пряток с полицейскими патрулями, можно переночевать у знакомых. Вместо тыканья по чужим комнатушкам, можно договориться о месте в общежитии. И работу в случае, если ты выспался, хорошо поел и отдохнул, найти намного проще, чем бомжуя непонятно где.
  Помощь пришла от контакта обозначенного в списке большими буквами как ПОДРУГА. Звонку обрадовались от чистого сердца и, напомнив адрес, пригласили к себе.
  
  Как только открылась дверь, ему на шею прыгнуло килограмм пятьдесят живого и теплого веса:
  - Янка! Как я рада, что ты пришла! - подруга спрыгнула с шеи Никиты и отойдя на шаг, осмотрела девушку. - Заходи скорее!
  Пухлая черноволосая одногодка Яны поправила домашний халат и помогла закрыть тяжелую металлическую дверь.
  - Выглядишь дерьмово, - констатировала она.
  В глубине квартиры раздался детский плач и, спохватившись, подруга кивнула ей:
  - Справишься сама? Я сейчас, - и не дожидаясь согласия, убежала на голос ребенка.
  Бросив рюкзак в угол, Никита аккуратно снял босоножки и огляделся в поиске тапочек.
  Тех не было и он, как был, босиком прошлепал за встретившей его девушкой.
  Та как раз баюкала на руках огромный сверток с ребенком.
  - Это твой? - пораженно спросил Никита.
  - В смысле? - удивилась подруга. - Ты же сама перестала ко мне ходить, когда я залетела.
  Мысленно Никита стукнул себя по лбу - мог бы и догадаться по обстановке, что отношения между ними не простые! Ему просто деваться некуда, вот он и прыгнул как в омут к незнакомому человеку, поведшись на запись в телефоне.
  - У меня провалы в памяти, - соврал Никита, доставая телефон и показывая, как записана его новая знакомая. - Я ударилась очень сильно головой и теперь не помню даже как тебя зовут.
  - Ударилась или ударили? - уточнила подруга и, уложив сверток в постельку, за локоть повела девушку на кухню. - Ты мне все рассказывала за отчима.
  Усадив Никиту за стол, подруга поставила чайник на плиту и умастилась напротив:
  - Снова поцапались?
  Кивнув, Никита потупил взгляд.
  - Наташа, - неожиданно произнесла подруга.
  - Что? - не понял Никита.
  - Меня зовут Наташа, - пояснила та. - Ты совсем ничего не помнишь?
  Никита снова опустил взгляд. Теперь он даже не знал, как лучше поступить.
  Ему тут не место. У Наташи самой проблем выше крыши. Если он еще ей на шею сядет...
  - Почему ты перестала со мной разговаривать? - спросила Наташа.
  Усталость за день навалилась квелой кучей и на Никиту напала такая апатия, что он не мог выдавить из себя короткого слова. Пожав плечами, он избегал внимательного взгляда Наташи.
  - Давай к делу, - разозлилась подруга. - Ты зачем пришла?
  - Мне негде ночевать, - выдавил из себя Никита.
  - Это ты по телефону сказала. Правду говори!
  Затравленно Никита впервые за весь разговор поднял на нее глаза и промолчал.
  - Только не говори мне, что ты тоже?.. Правда? - рассмеялась Наташа. - Иронично, не находишь?
  - От кого? Ну конечно! - догадалась сразу она и поднялась, чтобы снять чайник. - Как обычно?
  Не дождавшись ответа. Наташа наполнила кипятком две огромные кружки и насыпала щедрой рукой какао, поставив напиток на стол:
  - Решила, что будешь делать?
  Впервые за всю встречу, Никита задумался, а можно ли ей доверять? Выбора у него не было, но и раскрывать все карты, пожалуй, не стоит. Особенно, если в ней сидит бес.
  - Еще не думала, - уклончиво ответил он.
  Хотя ситуация с местом жительства из-за ребенка Наташи несколько усложнилась и он вряд ли сможет задержаться надолго, но судьба дает ему этим новый шанс. Если Наташа прошла через весь ад, который подстерегает беременную школьницу, то ей наверняка все известно и про прерывание беременности. Надо только осторожно выпытать подробности и согласовать свои действия с новыми условиями. Он избавится от ребенка внутри себя и таким образом получит шанс на свое бегство от беса, а значит, и свою свободу.
  Горячее какао, пусть и без молока, оказалось на удивление вкусным. Внутри потеплело и впервые за день тело расслабилось, напряжение последних дней понемногу покидало его.
  - У тебя есть интернет? - спросил через некоторое время Никита, видя, что подруга не спешит задавать вопрос или что-то спрашивать сама.
  - Если тебе нужна информация по беременности, можешь спросить меня, - опередила его Наташа. - Ноутом тоже можешь воспользоваться, - невесело усмехнулась она. - Ты все такая же, Янка, читаешься как открытая книга. Не супься. Морщинки появятся.
  Девушки дружно рассмеялись. Никита почувствовал себя так, словно он вернулся к себе домой. Нет никаких тревог и бесов. Обычная жизнь со своими радостями и тревогами.
  Совсем расслабиться не удалось.
  Наташа потащила Никиту смотреть на смену подгузников.
  Отогнав его от головы малыша и заставив встать рядом с собой со стороны куцых ножек, юная мама умело распеленала младенца.
  - Правда он ангелочек? - просила Наташа, вытаскивая из-под попы ребенка испачканный подгузник и сразу пряча тот в целлофановый пакет.
  Залезла в ящик комода за новым, но ничего не нашла.
  Встала и командным тоном приказала Никите:
  - Присмотри за ним!
  - Стой! - не на шутку испугался он. - Как смотреть?
  - Чтобы со стола не скатился! - выкрикнула Наташа уже из другой комнаты.
  С огромной тревогой Никита уставился на голого младенца.
  Бес хотел, чтобы он такое родил?
  Да он же в тело Яны просто не вместится! Как его мама вообще сумела выносить?
  И в то же время такой мягкий. Словно из красного теста. Ткни пальцем и убьешь. Там кости вообще есть?
  Борясь с брезгливостью, Никита осторожно поднес палец к телу ребенка.
  Младенец крутил глазами, невнятно что-то угукал и пускал пузыри. Попыток к бегству не предпринималось. И чего Наташа так всполошилась?
  Не решившись прикоснуться к малышу, Никита убрал руку, спрятав за спину.
  Как вихрь ворвалась Наташа и с улыбкой посмотрела на Никиту. Отпихнув локтем, встала перед ребенком и за пару секунд привела его в прежний вид большого вороха свернутой ткани.
  - Надо чтобы ножки правильно росли, - непонятно пояснила она и дернула Никиту за волосы. - Очнись! Он не кусается. Ну почти, - поежилась она, прикрывая веки.
  - Тебе было страшно? - неожиданно для самого себя, просил ее Никита.
  - Конечно! - с жаром ответила Наташа. - Ты не представляешь насколько!
  - И как ты справилась? - осторожно спросил Никита.
  Подруга лукаво улыбнулась:
  - С матюгами и божьим словом, - и сразу перевела разговор на другое. - Пойдешь купаться?
  Никита кивнул.
  - Хорошо. Я воду сделаю не слишком горячей, чтобы выкидыша не было. Посиди с малым пока.
  Слова девушки Никита взял на заметку. Может пригодиться.
  Не сейчас, конечно. Когда будет полностью готов план. Возможно он даже здесь сможет это осуществить или пойдет в одну из саун. Надо лишь хорошенько все продумать.
  Кроме того, наверняка это не единственный способ, каким можно избавиться от нежеланного ребенка. Может таблетки какие или силовые нагрузки. Он найдет способ решить эту проблему и надурить беса со всем небесным воинством, которое его так подставило за доброе дело.
  Вернувшаяся Наташа подхватила спеленатого младенца и позвала Никиту:
  - Яна, пойдем!
  Ванна оказалась совмещенной с санузлом и достаточно большой.
  Уложив малыша в корзину для белья на стиральной машине, молодая мамаша скинула с себя халат, оставшись полностью голой:
  - Ты чего? - обратилась она к Яне. - Раздевайся.
  Стараясь не смотреть в сторону Наташи, Никита спросил:
  - Мы вместе будем купаться?
  - Конечно, - недоуменно пояснила подруга и опомнилась. - Ты же все забыла! Мы всегда вместе купались. К тому же мне надо воду экономить, знаешь сколько на ребенка уходит?
  Медленно раздеваясь, почти как на медицинском осмотре в школе, Никита мельком поглядывал на тело Наташи. Лишний вес не портил девушку, правда и красивой ее назвать было сложно. Обычная, может даже посимпатичнее чем сама Яна, желания она не вызывала.
  А может быть новое тело не реагировало на представителя своего пола. Или причина была в многочисленных белых растяжках после родов на животе и бедрах, похожих на шрамы. Присутствие другой девушки рядом с ним оставило Никиту равнодушным.
  Перестав комплексовать, он быстро сбросил с себя одежду.
  - Ты почему без трусов? - изумилась Наташа. - Ого, да у тебя грудь выросла! - она сразу двумя руками облапала подружку.
  Не ожидавший такого подвоха Никита дернулся к стенке, заставив Наташу рассмеяться:
  - Что ты как не целованная!?
  - Ничего, - отрезал Никита, оглядываясь в поисках мыла и мочалки.
  - Опять супишься? - Наташа ласково приобняла его за плечи. - Я не специально, соскучилась за тобой. Согласись, что это приятно?
  - Что приятно?
  - Вот это! - Наташа коварно схватила подругу за ягодицы, заставив подпрыгнуть от неожиданности.
  Громкий вскрик Никиты отразился от кафельных стен, разбудив младенца. Громкий плач наполнил помещение. Наташа временно оставила девушку и вытащила из корзины малыша, баюкая на руках.
  - Ему кажется жарко, - между делом пояснила она, освобождая верхнюю часть тела ребенка. - А ну, подержи его, - и бесцеремонно всунула хнычущий сверток в руки Никиты.
  Пока Наташа туда сюда отворяла и затворяла двери в ванную, выгоняя наружу пар и лишнее тепло, Никита неловко держал тяжелый комок из ткани и живой плоти. Вроде в фильмах голову кладут на сгиб левой руки? Так, правильно?
  Он прижал ребенка плотнее к себе и тот хлопнул его по вспотевшей коже на бледном овале груди, заставив рассмеяться его реакции.
  Никита впервые сам обратился к Наташе, подняв голову:
  - Смотри, кажется, ты ему уже не нравишься! - пошутил он.
  Почувствовав рядом тепло женского тела, младенец повернул голову и привычно припал к темному соску Яны, заставив девушку вздрогнуть.
  - Замри! - приказала Наташа, ни на секунду не упускавшая их из виду.
  Никита послушно замер, ощущая, как маленькие губки на удивление уверенно и требовательно всасываются в его грудь, вминая ее внутрь. Непроизвольно, он набрал полные легкие воздуха, тем самым еще больше подставляя младенцу свое тело. Младенец повторно шлепнул его по грудной клетке маленькой ладошкой и уже не отпускал его.
  С каждым чмоканьем малыша внизу тела девушки все больше сжималось и приятно отзывалось в животе, разливая теплую негу. Ее сознание начало плыть. Ей захотелось, чтобы он не прекращал свое сосание. Соски набухли и Яна закусила губу, сдерживаясь от противоречивых чувств.
  Это был не просто ребенок и не часть Наташи.
  Это теплое и доверчивое тельце на мгновение стало им самим. Они вместе стали чем-то единым, не разрывным, цельным. Каким он никогда не бывал в той, прежней жизни.
  Поэтому когда его всерьез укусили за грудь, то первая реакция была отбросить этого спиногрыза от себя. К счастью, Никита все еще помнил, что это живой ребенок и позволил забрать его вовремя подошедшей Наташе. Тянущее чувство внизу живота не проходило и теперь становилось болезненным, заставляя морщиться.
  Мягко улыбаясь, Наташа подставила младенцу свою грудь и со счастливой улыбкой уселась на край ванны, наблюдая за ним.
  - Наташа, - тихо произнес Никита, - что мне делать? Я уже не понимаю где ложь, где правда. Я даже не знаю кто я. Иногда мне кажется, что на моем месте кто-то другой. Не я, - слезы хлынули из глаз Никиты, но он уже не мог остановиться в своих признаниях. - Я схожу с ума. Мне чудится всякая чертовщина. Меня словно кто-то преследует, не давая перевести дух. Что мне делать?
  Наташа на мгновение отвлеклась от кормления младенца:
  - Все будет хорошо. Есть вещи, которые надо просто перетерпеть и тогда все наладится.
  - Ты правда так думаешь? - недоверчиво спросил сквозь слезы Никита.
  - Я знаю, - мягко ответила молодая мать.
  
  Глубокой ночью, встав из-за ноута, чтобы размяться, Никита подошел к зеркалу.
  Непонятно как сохранившееся несколько поколений зеркало в полный рост отразило его фигуру. Наташа заставила его вымыть волосы специальным раствором и теперь они стали русыми, как раньше. Увлажняющая маска и крем сделали лицо чище, а непродолжительный отдых и нормальная еда убрали взбухшие под глазами веки. Даже глаза стали ярче, а может просто старинная серебряная оправа зеркала придала им немного блеска.
  Впервые Никита почувствовал ответственность за доставшееся ему тело.
  Не перевалочная станция, как он думал поначалу. Настоящий друг. Настоящие чувства.
  Все в этой жизни досталось ему.
  Вот только он не любил сам себя. Еще меньше чем окружающие. Потому и отворачивался от мира. Пытался бежать и скрываться, не замечая очевидного.
  Он сказал правду Наташе. Он уже начал забывать свою прежнюю жизнь и все больше становиться самой Яной. Но как мужчина он должен защитить ее. Доказать, что не все они такие как ее отчим. Поэтому он примет на себя ответственность за ее жизнь и доставшийся ей груз. Он решит ее проблемы и поможет тем самым себе.
  Возможно, стоит мысленно поблагодарить ту бабку, что отдала ему свою силу?
  Не начни за ним охоту бесы, то и он бы никогда не встретил Яну.
  Хотя кто знает? Может быть и не было никакого Никиты?
  Может быть была обычная девчонка, которой не повезло?
  Ее изнасиловал отчим и она от ужаса произошедшего придумала его, своего ангела-хранителя, который должен спасти и защитить.
  Вот только зло было настоящим.
  Никуда оно не делось и никто его не выдумал. Значит, и все остальное остается тем, чем было изначально.
  Задрав просторную застиранную футболку, Никита придирчиво осмотрел свой белый живот.
  Сколько ему?
  Он здесь чуть больше двух недель. Выходит, малышу больше месяца, а может и двух.
  Еще пара-тройка недель и избавиться от него доступными методами не выйдет. Месяца через два-три он уже будет двигаться и пинаться.
  Когда там начинает биться сердце?
  Забыл. Ничего, завтра еще раз спросит у Наташи.
  - Пойдем спать, - сказала девушка своему светлому отражению в зеркале среди полумрака комнаты, освещенной одним экраном ноутбука.
  
  Дверь в квартиру Яны была полуоткрыта.
  Сама девушка сидела снаружи, поджав коленки к самому лицу и бормоча как скороговорку заклинание. От бесчисленных повторений язык заплетался, но Никита не мог остановиться, все время поглядывая на дверь слева от себя и мотая головой в такт словам.
  Сейчас или никогда.
  Мир словно перекосился, когда сила дала себя знать.
  Получилось? Нет?
  Внизу лестницы на этаж послышалась тяжелая поступь. Она неуклонна приближалась и все вокруг замерло, лишившись привычных звуков.
  Темнота начала наползать из-под низу, накрывая тенями окружающее, а может быть это всего лишь тучи набежали на солнце.
  Переваливаясь на коротких лапах с лестницы выползла кудлатая тень беса, размерами и формой неотличимая от белого медведя, кроме морды. Головы не было. Там, посреди текучей нефтяной темноты сочилась такая же чернь, как и на самом теле беса.
  Замерев на секунду, существо повело корпусом из стороны в сторону, проверяя пространство и пошло прямиком к Яне. Встав в трех шагах от девушки, бес лопнул на срезе головы узкой поперечной щелью, обнажая бесчисленные ряды мелких и острых зубов. Всхрапнув, нечисть вобрала воздух, принюхиваясь своей страшной пастью.
  Раздраженно мотнув передней частью тела, бес сразу двумя лапами толкнул входные двери и обрушился внутрь квартиры.
  Раздался звук бьющейся посуды и короткий сдавленный вскрик. Глухие удары, напоминающие разбиваемый молотком крупный перезрелый арбуз, заполнили все вокруг.
  Упав на четвереньки, Яна быстро проползла к освободившейся лестнице и стремглав кинулась на улицу.
  Пытаясь унять стучащее сердце, Никита шел по улице, не разбирая дороги.
  Он не знал, какое заклинание применила старуха, когда передала ему силу.
  Он сильно рисковал, выбирая заговор наугад, но колдовское чутье не подвело.
  Слова были выбраны верно. И вся его сила без остатка ушла к отчиму.
  Поэтому бес не учуял его. Нечисть шла на запах одолженной старой ведьме силы.
  И снова, как в прошлый раз, он столкнулся с кем-то.
  - Простите... - начал он и перебил сам себя. - Петр, это вы?
  Никита искренне обрадовался, увидев знакомое лицо.
  Неизвестно сколько бы он шел так, не налети на встреченного им вчера молодого полицейского. Поэтому когда тот пригласил его снова выпить кофе, Никита не стал отказываться, приняв предложение парня.
  - Яна, вас не узнать, - поразился Петр, восхищенно рассматривая девушку.
  - Да, - смутился Никита, непривыкший, что в прошлой жизни мало кто уделял внимание его внешности. - Я старую краску смыла.
  - Вы так мило краснеете, - заулыбался парень. - Вам этот цвет очень идет.
  - Он мой натуральный, - охотно пояснил Никита и приложился к чашке с кофе.
  Петр помялся и задал вопрос, который его мучил все это время:
  - Вы что-то решили с ребенком?
  Девушка внимательно посмотрела на своего нового знакомого:
  - Я решила оставить его.
  - Почему? - искренне удивился парень.
  - Думаю, он заслуживает того, чтобы жить, - просто ответила она.
  Разочарование пополам с непониманием мелькнуло в глазах молодого полицейского и он не нашелся что ответить или сказать. Воцарившееся неловкое молчание нарушил писк рации. Выслушав невнятное бормотание коллеги, Петр поднялся:
  - Извините, Яна, долг зовет. Берегите себя, - он кивнул и быстро зашагал прочь.
  Глядя на его удаляющуюся мускулистую спину, девушка разочаровано поджала нижнюю губу, грустно улыбнувшись. Почему-то ее не покидало ощущение, что им еще предстоит встреча.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"