- Будьте добры, - сказал Виргилиус, подавая бокал для пива.
- Для гостя с русским акцентом всегда пожалуйста, - улыбнулся добродушно, молодой крепкий парень.
- Неужели так сразу слышится?
- Конечно, - ответил он и наполнил бокал.
Виргилиусу постоянно " не везло", Ионасы слышали в его речи русский акцент, Иваны - балтийский. А когда он возвращался с юга некоторое время все слышали южный акцент. Что слышали Мустафа и Ибрагим, он не представлял. Выпив домашнего деревенского пива, Виргилиус пребывал в самом благодушном настроении. Встречу организовали два брата бизнесмена, Римас и Йозас, которые задались целью собрать всех Ван-ских из деревни Лебединой. Они установили двух предков-родоначальников Ван-ских, Алоизаса и Казимираса, которые были в невыясненном родстве между собой. Всего собралось человек шестьдесят вместо ожидаемых двадцати, и это была минимум третья часть всех потомков. На встречу прибыли, потомки Антанаса, который был также из Лебединого и предположительно состоял в родстве с двумя названными патриархами. Виргилиус был потомком Антанаса.
Римас собрал данные и составил генеалогические древа. На основание своей работы он сделал вывод и рассказал гостям, что Ван-ские из Лебединого никогда не были носителями барских кровей, но и до подонков они никогда не опускались. Это фамилия и род тружеников, таких тружеников на которых держалась и держится Литва. Это, между прочим, подтверждал стол, накрытый для двадцати человек и накормивший шестьдесят. И ещё осталось "оставшихся кусков семь корзин полных". Секрет прост каждая семья, как и положено у тружеников принесла к общему столу и блюд, и закусок, и лакомства, и спиртного.
Наблюдая такое отношение к своей речи, а ему пришлось говорить не только с парнем у стола, но и к гостям, Виргилиус вспомнил деда и его отношение к русским. Никогда не было никакой враждебности или неприязни. Единственно, дед постоянно повторял: "Учись литовскому, ведь ты живёшь здесь."
- Русские - они хорошие. Они землю дали - говорил дед, всю жизнь батрачивший и не имевший в независимой Литве свое земли.
- Правда потом отобрали - добавлял он, слегка сокрушаясь. Насилия не было, просто власти, проводя коллективизацию, методично облагали единоличников прогрессивным налогом. Дед плюнул на свободу и вступил в колхоз. Зато потом взял ссуду и построил себе наконец собственный дом. В детстве он повредил глаз. Очень сомнительно, что имея такое увечье он смог бы когда-нибудь построить дом в независимой Литве, а потому он был лоялен и толерантен к любой власти.
Собравшиеся родственники вспоминали, что Ионас , сын Антанаса и отец деда Виргилиуса был по недоразумению убит НКВДистами во время окружения и захвата "лесных братьев". Те пришли в дом Ионаса и попросили поесть. Прадед не был сообщником "лесных братьев". С новыми властями он тоже не сотрудничал. Поэтому когда дом окружили, "братья" отпустили его, чтобы он вышёл с семьёй. НКВД, не заморачиваясь, дали очередь из пулемёта. Женщины остались живы, а Ионас с сыном, тоже Ионасом, были убиты. Дом сгорел. Потом через много лет брат деда Александрас добился компенсации и за ущерб, и за лишение кормильца. Не смотря, на такую трагедию Виргилиус, имея русскую мать, никогда не чувствовал со стороны литовской родни какую-либо вражду, неприязнь или пренебрежение.
Когда-то, изучая вопрос ментальной формации в популяциях и этносах и их отношение к бифуркации времени-пространства, Виргилиус пришёл к неожиданному открытию. Ему открылся один из арифметических законов эгрегоров, а именно сложение эгрегоров. С самого рождения он впитал в себя вместе с молоком матери, сказками бабушки, дружбой с двоюродными братьями и сёстрами и всей русской роднёй русский дух. То, что называется русским эгрегором. Мироощущение, мечты и чаяния, страхи и сомнения всё это было ему до боли знакомо. Точно также вместе с наставлениями и примером отца, поучениями деда, такой же дружбой с двоюродными братьями и сёстрами и всей литовской роднёй он впитал литовский эгрегор. Так вот закон сложения выведенный Виргилиусом гласил, что он, Виргилиус, выше любого литовца ровно настолько насколько в нём присутствует русский эгрегор. И наоборот он выше любого русского настолько насколько в нём присутствует литовский. Всемирная история говорит противоположное. Полукровки очень часто оставались маргиналами и стяжали на себя презрение с обеих родственных сторон, но эта же история говорит, что приходят времена бифуркации, когда "πολλοὶ δὲ ἔσονται πρῶτοι ἔσχατοι καὶ ἔσχατοι πρῶτοι", (многие же будут первые последними, и последние первыми).
Наблюдая и разделяя веселье, устроенное братьями Ван-скими, Виргилиус как бы уходил в далёкое прошлое, когда один из предков сказал: