Вагон дернулся вперед - назад, лязг и надрывный скрежет последнего вздоха тормозной системы. Он так устал отстукивать на стыках железнодорожного полотна длиною не в одну тысячу километров, что в последующем шипяще - хлюпающем выдохе явно слышалось : " Все....приехали".
Пассажиры выходили не спеша. Серега с Генкой тоже не спешили. А куда спешить ? За скрипящими под тяжестью пассажиров ступенями тамбура вагона слышалась тревожно - шумная жизнь чужого города. Как там все будет, а здесь в вагоне все было просто и ясно. Девчонка проводница грустно улыбалась, она тоже не хотела, чтобы они выходили. За двенадцать дней пути они не только подружились, но успели пережить довольно бурный роман. Кудрявый, бесшабашно веселый Генка не расставался с гитарой , а у Сергея был приятный тембр голоса не дававший уснуть уставшим проводницам, да и какая усталость в восемнадцать лет. Выходили понуро опустив головы, не поднимая глаз, без последнего : " Прости, так получилось...., может, увидимся еще...".
Как там все будет. Мореходка - слово то какое, а для юношей, не видевших моря, не то что наяву, но и на бумажном фантике, ассоциировалась с дверью в непонятное, но очень заманчивое будущее.
В газете черным по белому было написано " ...готовит инженеров-судоводителей загранплавания ....". Газета "Правда" врать не будет, а это значит , что через пять ,шесть лет необременительной учебы на полном гособеспечении , уже не нас будут "водить", а мы что-нибудь, куда- ни будь в загоризонтные дали обязательно поведем.
Каждый мало-мальски грамотный выпускник средней школы, в те далекие 65-66 годы знал, что раз инженер, значит образование высшее, ну а судоводитель - значит капитан. Во всех прочитанных книгах капитан - это морской волк, настоящий мужчина при деньгах , ну пусть без серьги в ушах, но обязательно в окружении сногсшибательных женщин во всех портах мира. Что нас может сбить с ног, только водка и ласковый уход любимой.
Было от чего волноваться, но раз приехали, значит приехали. И они шагнули на перрон славного города Владей Востоком, или попросту - Владивостока. Гена со своей гитарой и объемистым баулом не совсем вписался в узкий проход тамбура и поэтому не вышел , а выкатился, укоризненно тупо уставившись на Сергея. Как будто это не он , а Серега , целыми днями орал, обрывая струны гитары :
- Моряк вразвалочку сошел на берег....
Как будто это не он, а Серега голосом искусителя полупьяно шептал на ухо:
- Сергей , зачем нам этот Политех , какие из нас маркшейдера. Первую сессию Евсеич кое-как сделал за первое место по республике среди студенческих команд, а вторую сессию как сдавать будем ? Ты на лекции ходил? - Нет. Теодолит живьем видел ? - Нет. Ничего кроме ручного мяча ты не видел. Тренировки, тренировки, тренировки... А там... Море , ты понимаешь - море, чайки, гюйс. Ты знаешь, что такое ГЮЙС. Нет. Будешь в этом гюйсе просто красавец. А девочки , это тебе не наши общагские, а практически морские, морячки . Была у меня одна на юге, на сборах , да что говорить - поехали. Сессию завалим и в Армию, а это Серега , я тебе скажу никаких развлечений. Равняйсь , смирно и копать от рассвета до заката. Ты копать любишь - не любишь, я знаю. Ты спать и жрать любишь. Так что давай, поехали....
Думал Сергей долго, месяца три. Вместе с двойками в зачетке дума становилась все тяжелее. С утра до вечера лекции, через день тренировки, на личную жизнь времени оставалось очень мало, а на чтение наспех записанных лекций времени не оставалось вообще. Да еще сборы перед соревнованиями. Приезжаешь через пару недель из приличного города в свою мурлындию и после сытой жизни, упорядоченной играми и экскурсиями по достопримечательным местам незнакомого города , первые два- три дня на лекциях не покидает мысль :
- Что я здесь делаю ? Причем здесь Синус плюс Косинус , да еще в квадрате. Причем здесь Горная геодезия ....
На четвертый день понимаешь , что зачеты никто не отменял , а дамоклов меч сессионных экзаменов уже холодит твою шею. К весне Сергей окончательно созрел, как к вылету из Политехнического института, так и к бегству от Армии на самый край земли, где даже тигры -уссурийские , а солнце встает не над крышами домов, а медленно поднимается над гладью залива Петра Великого.
Как бы там ни было , а впереди новая жизнь , а перед глазами недовольное лицо Генки и немой вопрос в глазах :
- Что дальше ?
- Ну что так и будем стоять, репу чесать, пошли, сдадим вещи в камеру хранения, поедим и к морю" - сказал Сергей и они двинулись в потоке входящих в железнодорожный вокзал людей , искать камеру хранения.
Табличек указывающих правильное направление не было. К справочному бюро было не пробиться. В буфете очередь человек в двадцать и толкаться с сумками не хотелось.
- Давай займем очередь в буфет и заодно спросим, где находится камера хранения, - предложил Гена, направляясь к двум девушкам, оживленно обсуждавшим что-то в конце очереди.
- Вы последние ? - спросил он. И они, не обращая на него никакого внимания, кивнули в ответ:
- Где здесь камера хранения? - вновь спросил Генка, изобразив дображелательно -очаровательную улыбку.
- Здесь камеры хранения нет , здесь буфет, неужели не видно, - послышалось в ответ. Улыбка не сработала.
- Ну и где?
- Поищите на перроне, - сказала одна из них, явно давая понять, что разговор окончен. Да, первый контакт с морячками, ведь город-то морской, не удался.
- Если спросят, мы за Вами, - сухо буркнул Сергей. Они поплелись туда, откуда пришли.
Камера хранения находилась в отдельном приземистом здании, настолько убогом и обшарпанном, что издалека легко можно было перепутать с сортиром, находящимся с обратной стороны здания, да и стрелки указывали на его месторасположение, никакими надписями не выдавая место хранения багажа.
Чувствовалось, что город действительно режимный. В то время попасть во Владивосток, вот так запросто, не мог никто. Нужен был вызов, который проверялся и перепроверялся неизвестно кем, но в здании известном каждому горожанину любого города.
Сдав багаж, получив квитанции о приеме, друзья поспешили в буфет, понимая, что очередь ждать не будет. Она и не ждала. Девчонки уже ели пирожки , запивая чаем или кофе, снисходительно улыбаясь. Сергей фыркнул в отместку и вновь занял очередь. Стояли молча. О чем говорить, когда есть хочется. Каждый думал о своем, а в целом ни о чем.
Отстояв полчаса и получив по порции сосисок с картофельным пюре вместе с пирожками все с той же картошкой обильно начиненной луком, молча принялись за еду, запивая этот царский полдник чаем. Судя по солнцу, заглядывавшему в глаза сквозь оконное стекло, времени было часа четыре по полудню.
- Ну что, теперь к морю и в мореходку документы сдавать, - предложил Сергей. И они вышли из здания железнодорожного вокзала на улицу. Куда идти. Налево по узкой улочке вниз, направо к перекидному мосту , или через дорогу вверх к стоянке автобусов.
Основная масса шла направо. Сергей с Геной не стали нарушать общего поступательного движения и вскоре с правой стороны увидели надпись -"Морской вокзал" - вот оно- море.
За вокзалом виднелись грузовые мачты судов. Это был порт. Самый настоящий порт всех морей и океанов.
Друзья прибавили шагу и пройдя сквозь просторный холл морского вокзала оказались на террасе. Перед ними стояли ошвартованные у причала суда. Самые настоящие морские суда со спущенными трапами и открытыми трюмами. Швартовы концы, словно усы, свисали вниз и крепились к чему - то непонятному для сухопутного мышления юношей.
Вы знаете, как пахнет порт. Он пахнет всеми ветрами оставившими след на вантах и реях судов. Он никогда не спит, не дремлет и волна тяжело разбиваясь о сваи говорит свое последнее " Уххх...".
Запах соленого моря, перемешавшись с запахами выгружаемого груза, впитавшего в себя запахи далеких стран, завораживал, заставляя стоять и молча смотреть на происходящее там внизу, где начиналась дорога в другую, непонятную пока Сергею жизнь.
И он стоял, не слыша Генку, не слыша смех подгулявшей компании стоявшей рядом. Он слышал только это - "Ухх..." и непонятный говор чаек.
Ему захотелось туда, на палубу, потрогать ванты, заглянуть в трюм. Впечатление было ошеломляющим.
2
Солнце катилось вниз, к горизонту. Лучи преломлялись о причудливые, разлапистые портовые башенные краны, слепили глаза. Казалось, это и не кран вовсе, а доисторический ихтиозавр, языком огромных талей, спускающихся из маленькой вертлявой головки, прямо из поднебесья, достает из трюмов многотонные сети с разнообразным грузом. Вот еще одна сеть мягко опустилась на причал перед открытым вагоном. Грузчики медленно и уверенно тащили, кантовали, волокли волоком какие-то ящики, мешки и многое другое, что пока не поддавалось определению. А вот мужчине с хмурым лицом и небольшой папкой в руках, эта идентификация давалась легко, и он то и дело что-то отмечал на исписанном листе. Чувствовалось , что грузчики подчиняются именно ему.
А вот, наконец, и девушки. Сразу несколько представительниц прекрасного пола спускались по трапу вниз на причал с борта стоявшего сухогруза.
Трап скрипел и раскачивался, они весело смеялись, явно что-то обсуждая. Замыкал шествие высокий мужчина в форме, со странными погонами. Две золоченые полоски и какой-то ромбик. Пуговицы тоже отливали золотом. На голове настоящая морская мичманка, Сергей видел нечто подобное в кинофильмах о море и моряках. Он несколько отстал и своими уверенными шагами гасил раскачивания трапа, помогая тем самым "хохотушкам" беспроблемно спуститься на берег.
Конечно капитан, кто же еще. Для Сергея , все кто в форме - капитаны.Генка дернул Сергея за рукав.
- Ты еще долго здесь стоять будешь? О ночевке подумать надо, или как? Если "подумать" - едем в училище, если "или как" - пошли искать гостиницу.
- Конечно поехали .- встрепенулся Сергей.
Знать бы еще куда ехать. Все пути ведут в Рим, а язык до Киева доведет, почему до Киева , а не до Москвы они не знали, но уверенно прошагали через вестибюль морвокзала в обратном направлении и вскоре очутились на привокзальной площади.
- Как добраться до мореходки?- спросили у первого встречного.
- Вверх по лестнице и на любой автобус, ни один мимо не проедет.
Втиснулись в автобус довольно просто, но народ прибывал, шофера не было, кондуктора тоже. Что было первично, битком набитый автобус, или селедка в бочке Сергей не знал, но вот развернуться так, чтобы не ощущать тугие бедра незнакомки, не мог. Конечно, волнительно, но очень сомнительно, чтобы дамочка с такими ярко выраженными формами, хоть как-то отреагировала на слабые попытки отодвинутся.
- Выдохнули граждане, выдохнули, без кондуктора не поедем... - ну все, экипаж на месте, автобус тронулся. Рывок на старте и Сергею удалось встать боком . Он уставился в окно набиравшего скорость автобуса.
- Ген, ты спроси у кондуктора, где выходить -
- А где кондуктор? -
- Где -то здесь, ты громче...-
- А ты не можешь ? -
- Я не могу, я ростом ниже и на гитаре не играю...-
- Кондуктор! !- тишина...
- Кондуктор!"- тишина.
- Тебе что плохо ? Нет? Ну и не кричи, нужен будешь - подойдет"-
- Мы не знаем где выходить...-
- Куда ?.... -
- В мореходку .-
- А. абитура, выйдешь за нами, там сразу две... -
Как это две. В газете написано -одна, а говорят две.... Ладно разберемся, еще не вечер. Оказалось - вечер. Автобус выплюнул их возле какого-то магазинчика , чудом прилепившимся на склоне. У ступенек, удобно усевшись на низенькие стульчики, бабульки торговали семечками. Кто лучше всех все расскажет , только они.
Уже через несколько минут друзья знали многое. Мореходок действительно две. Высшая и средняя. И не семечки это вовсе, а чилимы, морские рачки. Попробовали с опаской под беззубые усмешки старушек и выяснилось. Приехали зря. После шестнадцати приемная комиссия не работает, надо с утра пораньше. абитуры много, кормят плохо, в столовой мест не хватает. С водой перебои, купаются в море, пляжи грязные, свет опять подорожал , а у Семеновны старик уже третий день пьет, курсант , снимавший квартиру с молодой женой , съехал не заплатив и вообще зря они сюда приехали и без них тошно.
Озадаченно-ошарашенные , или ошарашено- озадаченные Гена с Сергеем решили больше ничего не выяснять и вернутся на Морвокзал. Утро вечера мудренее.
Обратно ехали в полупустом автобусе и уже вдоль порта. Училище находилось на полуострове Эггершельд, омываемого с запада заливом Петра Великого, а с восточной стороны бухтой Золотой Рог. С высоты обрыва, в просветах между домами виднелись складские строения и причалы с ошвартованными судами.
У лесного причала стояли лесовозы и краны журавлиными клювами, огромными охапками, подавали бревна в трюм и на палубу. На железнодорожных На железнодорожных путях стояли вагоны доверху, с горкой, набитые все теми же бревнами.
Автобус повернул направо и покатил вниз, слева промелькнуло неказистое здание неопределенного цвета, а справа, за крышами домов просматривалось судно огромных размеров, явно пассажирское. На трубе с красной полосой красовался серп и молот.
Темнело и когда друзья подкатили к конечной остановки , стало совсем темно. Реклама во все времена играла одну и ту же роль. Оказывается , гостиница, вот она, рядом, а напротив кассы аэрофлота.
- Давай в гостиницу - предложил безоговорочно Геннадий: - Тут два шага, на Морвокзал топать неохота, отоспаться надо. Завтра сразу на медкомиссию наверняка погонят, а мы с тобой уже десять дней толком не мылись, всякие вошки могут завестись в местах интересных....
- Я тебя на проводницу не затаскивал . - огрызнулся Сергей. Да он и не сопротивлялся, в гостиницу, так в гостиницу. Хотелось расслабиться и спать. Добрались. А завтра будет завтра.
3
Утро наступило неожиданно быстро. Не успел Сергей закрыть глаза, как уже надо было вставать. Сказывалась усталость, и разность во времени. Камчатка шла на работу, Дальний Восток потягивался и делал зарядку, за Уралом царствовали сны.
Если верить горничной - семь утра. Умылись , побрились. Гена безопасной бритвой , Сергей вафельным полотенцем. Брить было практически нечего. Выпорхнули из гостиницы и понеслись вниз по ступеням к камерам хранения железнодорожного вокзала.
Позавтракали там же, в буфете. Традиционный завтрак всех ж.д. вокзалов страны, две сосиски с картофельным гарниром и чай с пирожком все с той же картошкой.
Дорога в будущее была известна и затруднений не вызывала. Давки в автобусе не было, очевидно утром в сторону мореходки мало кто ехал. Сергей изучал город из окна автобуса. Первая Морская улица , поворот налево Посьетская, Верхнепортовая, значит скоро выходить. А вот и магазинчик, правда, без старушек, до училища рукой подать.
На дверях у входа друзей остановили курсанты с тремя лычками на рукаве и красной повязкой. Понятно - третий курс, эти знают все.
- Куда идем, чего несем ?
- В приемную комиссию.
- Прямо и по коридору налево, следите за надписями.
- Видал , важные какие, по три "сопли" на рукаве. - сказал Гена.
- Почему "сопли" ?- спросил Сергей, хотя догадался о значении этого слова.
- Это на местном морском жаргоне, - важничал Генка шагая по коридору - Вот столовая знаешь как ? Камбуз. Вот этот камбуз нам надо в первую очередь найти, а все остальное приложится.
Вдоль коридора стояли столы с трафаретами от "А" до "Я".
- Ну вот , тебе за первый стол - сказал Сергей - А я пойду свою букву искать.-
Буква нашлась. Рядом с буквой сидел курсант. Отбирал привезенные документы, сверяя со списком, лежащим перед носом и выдавал листочки. Из каждой стопочки по одному. На каждом листочке инструкция , куда идти, что получить, когда и где экзамены, где жить и службу править.
Оказалось третья рота, третье общежитие, третий этаж.
- Вот так вот- думал Сергей- от чего бежали, к тому и прибежали. Третья рота, как в Армии что ли ? Офицеры все в черном задумчиво строгие.
- Выходите, накапливайтесь до десяти, вас отведут, все....
Переступив порог в мир солнца и света, Сергей увидел Генку. Он уже "накапливался", рядом стояли человек пять-шесть.
- Ну что, будем знакомиться...
Трое из Сибири, двое приморские, но города не знали. "Накопление" шло медленно, солнце припекало, Сергей присел на ступени, расстегнул рубашку, полу прилег и прищурившись подставил лицо солнцу.
- Что это за пляж ! Где дежурный ?! Офицера сюда....-
Сергей вскочил, не понимая, что происходит. Перед ним стоял морской офицер среднего роста, на погонах три больших звезды горели так же яростно, как и глаза грозного начальника. Дежурный курсант мгновенно исчез и тут же появился с офицером в помятом мундире и одной большой звездой на погонах.
Чеканя шаг и отдав честь, дежурный офицер направился в нашу сторону.
- Товарищ капитан первого ранга, во время моего дежурства... - начал он.
- Отставить! Что это за табор у Вас перед училищем ? Почему на ступенях.... Вы что тут делаете?-
- "Накапливаюсь" - промямлил Сергей.
- Что значит "накапливаюсь.." ? Кто приказал ?!
Сергей не испугался, да и Генка молча подошел к нему и встал рядом.
-Аааа... Абитуриенты.... - Офицер также внезапно успокоился - Застегнись, не на пляже. Где ты слово такое взял? Я посмотрю, как ты сочинение напишешь. Как фамилия ? А ты кучерявый, что выручать товарища решил ? Похвально. Как фамилия ? Дежурный офицер записать обоих. "Накапливаются....."
Круто повернув, он уверенно зашагал к входу. Дежурный офицер семенил рядом чуть отстав. Подошел дежурный курсант:
-Давай, говори фамилии ...- обратился он почему-то к Генке.
- Какие фамилии, забыл я с перепугу, пиши Иванов , а он Сидоров, нормально? Кто это был ?
- Это председатель экзаменационной комиссии , капитан первого ранка Корнелюк А.П.. Если поступите , "военку" у него изучать будете. Ладно, валите отсюда побыстрее, вот рассыльный проводит.
Так они узнали новое слово - рассыльный и поняли, с вольной жизнью придется расстаться.
Бесформенной толпой человек в пятнадцать , впереди рассыльный, они не торопясь спустились под горку вниз к третьему общежитию, хотя цифры "три" нигде видно не было. У входа стояло уже человек двадцать. Рассыльный исчез не попрощавшись и "накопившиеся" влились в общую массу толпившуюся у входа вокруг курсанта в белой лет ней фланели. На голове красовалась лихо заломленная мичманка с огромным "крабом".
- Толпа, слушай сюда ! Подниматься наверх по двое. Сморкаемся строго в мамины платочки. На входе в роту встретит дневальный и покажет свободные кубрики. Заселяться по девять человек. Кто сверху, кто снизу , сами разберетесь. Обед в 12-00. Строимся за полчаса здесь внизу. На обед я поведу. Вперед абитура, я все сказал.
Веред, значит веред. Общага дело знакомое. Как оказалось, это был старшина роты , Сергей. Он уже отучился год, но за какие-то "боевые" заслуги был оставлен на второй год. Такой привилегии удосуживались не многие, отсюда уходили дослуживать прямиком на "коробки" , или под воду на ПЛ.
За порогом роты , не употребляемые в гражданской жизни слова, посыпались как из рога изобилия, только запоминай.
- Ваш кубрик справа третий по коридору за баталеркой, - махнул рукой дневальный.
- Серега, ищи кубрик справа за баталеркой, ты знаешь, что это такое, - хохотнул Генка.
Зашли. Комната , как комната в общаге, но уже кубрик. Кровати в два яруса. Белье и одеяло брошено поверх матраца. Слева и справа, у входа, встроенные шкафы с полками, оказывается - это рундук.
Генка прыгнул на второй ярус, пружинная сетка взвизгнула, почувствовав на себе 90 кг, и провисла сантиметров на тридцать. Сергей бухнулся на нижнюю кровать и, упершись ногами в панцирь, резко привел сетку в первоначальное положение. Генка взлетел вверх и, придержавшись рукой, спрыгнул не на пол, а на палубу. Девять человек для такой комнатенки было уже слишком. Ребята в институтской общаге жили вдвоем в комнате гораздо больше этой, но то комната, а это кубрик.
За разговорами, кто, откуда и зачем он приехал в даль такую, заправкой кровати, укладкой вещей в рундуки, время летело незаметно.
Здоровый юношеский инстинкт напоминал время к полудню.
- Выходи строиться! - донеслось из коридора.
За дверью послышался топот и оживленные голоса. Сергей вместе со всеми пошел вниз строиться.
Когда он вышел, внизу уже набралось человек двести. На пригорке стоял старшина роты Сергей и зычным голосом орал:
- В колонну по восемь становись ! По восемь! Разговоры прекратить ! В затылок друг-другу ! По восемь, мать твою ! Все, пошли ! Опоздавших кормить не будут ! За мной, в колонну по восемь, шагом марш !!
Подобие колонны двинулось за старшиной. Он больше не кричал, не оглядывался, шагал молча и уверенно.
Шли не больше километра по извилистой улице вдоль угрюмых , обшарпанных , бревенчатых бараков.
Двери столовой гостеприимно распахнулись, пропустив подобие колонны во внутрь и также неожиданно закрылись, отсекая опоздавших. Вот такая простая игра - кто не успел , тот опоздал. Дежурный по столовой в упор не видел опоздавших. Не внутри, значит на улице, иди, ешь где хочешь.
Первое, второе и даже компот, все стояло на столах, сейчас подойдет официант.... Официант не подошел. Оказывается , это назначенные дежурные из числа абитуриентов роты , пришли загодя и все приготовили, им же и убирать.
Ели быстро, старшина ходил между рядами покрикивая :
- По команде " Посуду на край стола" - все складываем и ставим на край стола. Край стола - сторона прохода, по которому я хожу. По команде - встать- все встаем и уходим. После команды никто не ест, встаем и уходим. Хлеб с собой не брать, в строю не жевать.
-Посуду на край стола!
-Встать, выходи строиться !
Встали, вышли. В строй не хотелось.
- Может, пойдем куда-нибудь, поели....- предложил Сергей.
- Давай досмотрим этот спектакль до конца - сказал Гена, становясь в колонну по восемь. Добрели до общежития. По дороге назад старшина куда-то исчез. Поднялись наверх в кубрик. Генка задержался в коридоре и по приходу сообщил новость. Завтра медосмотр. Сразу же после завтрака, списки уже составили.
4
За окном заманчиво виднелось море. Не договариваясь, всем кубриком двинулись на выход и засеменили вниз по ступеням. Еще в строю ребята определили дорогу к большой воде, к пляжу и вот теперь, оставив справа такое же общежитие, на углу которого красовалась надпись "Медсанчасть", все дружно спустились по разбитой дождем и курсантскими ботинками дороге к морю.
Дикий пляж, потому и дикий, что неухоженный. Крупная галька, принесенные штормом коряги, оплетенные зеленью водорослей, а у самой кромки набегающей волны золотистый мокрый песок. Вот оно -море.
Сергей разделся и медленно стал входить в воду. Сочная , голубая даль с зеленым отливом манила настораживая и маня. Легкие волны, покрытые рябью резвящегося ветра, ласкали ноги все выше и выше. Чайки кричали что-то, а одна неожиданно села невдалеке, гортанно вскрикнула и внимательно посмотрела на Сергея. Вот она -"душа моряка" совсем рядом, проверяет его на прочность. Сергей развел руками и оттолкнувшись от упругого дна поплыл, стараясь плыть красивым "кролем".
Плылось легко - это удивило его. Тело держалось на поверхности практически без усилий, плавать оказалось гораздо приятней и проще чем в пресной речной воде. Морская вода оказалась такой упругой. Облизав губы, он почувствовал солоновато- горький привкус. Ощущение было новым и ярким. Перевернувшись, он лег на спину. Ни облачка и тишина. Словно на перине, разбросал руки, ноги и лежи. Руки что-то коснулось. Сергей, держась на боку, посмотрел что это. Оказалось медуза небольших размеров. Фу, гадость какая, и он поплыл к берегу.
Ребята играли в волейбол, а он растянулся на мелкой , горячей гальке. Было тепло и приятно. Сергей расслабился и задремал, словно вернулся с очередных соревнований, добрался до ожидавшей его кровати и все, все... дома.
Шлепок по спине заставил вернуться его к действительности. Сибиряк Саша, показывая все тридцать два белых зуба, чему то радовался. К спине явно что-то прилипло. Сергей резко встал и это что-то, превратилось в морскую звезду более чем средних размеров. Сергей никогда не видел этих безобидных существ и на всякий случай пнул ее ногой.
- Не боись, они не кусаются, а на пляже спать нельзя, сгоришь, и пепла не останется, - смеялся Александр - пойдем в волейбол, может девчонки подтянуться.
Сергей осмотрелся, подтягиваться было некому. Пляж вообще был пуст. Послеобеденное время, очевидно, не располагало местных жителей к купанию. Зато абитура резвилась как в последний раз, и не было предела этой радости. На ужин дружно не пошли. Деньги еще были, магазин недалеко. Развели костер из сучьев, кореньев и прочего хлама, выброшенного морем именно для этих целей.
Вернулись в роту затемно. Дневальный , усевшись на тумбочку, штудировал русский язык. Первым экзаменом было сочинение, это при условии беспрепятственного прохождения медкомиссии. Самым непонятным препятствием была барокамера. Все о ней слышали, но толком о ней рассказать не мог никто.
Едва коснувшись головой подушки, Сергей уснул, даже не пнув Генку в отхожее место, висевшее у него над головой. Пружины сетки верхнего яруса подтянуть было некогда, да и нечем.
5
Амбал, в миру Геннадий Афонин, мирно посапывал, вдыхая ароматы своих новых товарищей по грядущим курсантским будням. После "званого" обеда в составе роты , он понял, праздников будет мало, ну на то они и праздники . Кто и когда дал ему эту кличку Гена не знал, или не мог вспомнить. Ему казалось, что Амбалом он был всегда.
Транспортный - место рождения, взросления и учебы в школе, был поселком при транспортном железнодорожном узле. Здесь стояли в отстое вагоны с углем, составы с мазутом, шпалами.
Горластые диспетчера ежеминутно кого-то, куда-то посылали, уточняли данные по грузу для сводок, требовали освободить путь для прохождения товарняка. Гул стоял и днем и ночью. Поселок засыпал и просыпался под эти команды, не реагируя на них до и после работы. Умение отключать сознание на ненужные команды и шум, Геннадий частенько использовал на лекциях. Сплетя руки на груди и слегка наклонив голову на бок, он внимательно и с интересом слушал лектора, тихонечко посапывая во сне.
Сны уносили его в неведомые дали морских просторов. Морем он "болел" с четвертого класса. Именно в этом возрасте классный руководитель принес в класс истрепанную книжку " Остров сокровищ" Стивенсона и предложил прочесть ее на классном часе. "Час" затянулся до вечера. Читали долго, всю четвертую четверть.
Летом, уже пятиклассником, Геннадий записался в поселковую библиотеку. Маленькая комнатка с двумя стеллажами полными истрепанных книг, стол и стул, вот и все "богатство" солидного названия - библиотека.
Два раза в неделю, в среду и пятницу, с 10-00 до 17-00, открывалась дверь в удивительный мир дальних странствий, в мир разительно отличавшийся от поселковой, размеренно пьяной жизни.
Заполучить нужную книгу было не просто. Все читаемое и зачитываемое до дыр было на руках. На столе висели листочки с названиями книг и длинным списком желающих прочесть "шедевр" мировой литературы.
"Морской волк" - Джона Лондона, в седьмом классе, окончательно закрепил решение, по окончанию школы прокатиться к морю и уйти в заграничное, сверхдальнее плавание.
В девятом классе увлекся ручным мячом. На тренировках он познакомился с Сергеем. Тот играл в "линии" , а он вратарем. В гандболе хороший вратарь - гордость команды. Именно он обеспечивал 80% успеха. Помогали занятия боксом. Мгновенная реакция на бросок, сродни уходу от нокаутирующего удара. Только в боксе нужно уйти от удара, а здесь принять его на себя. Бросок с семи , восьми метров оставлял синяки на теле. Но что синяки в сравнении с уважением команды и болельщиков, особенно девчонок. Когда он эффектно сев на шпагат отбивал очередной мяч у нижней штанги, трибуны взрывались ревом. Взять семиметровый штрафной удар удавалось единицам, а Геннадий брал, отбивая голевые мячи в непонятном танце.
Еще до свистка судьи он начинал одному ему известный танец. Махая руками и ногами, словно африканский колдун, Гена гипнотизировал противника, словно читая его мысли, точно выходил на линию удара. Вот и сейчас, во сне, он исполнял свой неповторимый танец. Одеяло слетело на палубу и второй ярус , скрипя пружинами бился о стену кубрика, угрожающе раскачиваясь.
Сергей проснулся от непонятной вибрации. Тупо смотря на раскачивающуюся кровать, не мог понять, где он и что происходит. В гостинице ? На сборах ? Ах да, в мореходке.
-Подъем!!! - кто-то орал, словно его резали тупым, ржавым ножом.
Сергей потянул одеяло на голову, и вставать совсем не собирался. Раскачивания верхнего яруса прекратилось . Геннадий эту команду понимать отказывался или не мог понять. Из кубрика вышли якобы на зарядку человека два , три. В целом рота ожила, и нормального сна не получилось. В восемь завтрак, в девять медкомиссия, надо хоть умыться.
Сергей слегка пнул грушу над головой:
- Пошли умываться, ты на завтрак пойдешь?
- Надо. Сюда ведь не принесут, - Гена легко спрыгнул и казалось, был весьма доволен жизнью.
Медкомиссия дело нудное и неприятное. Ребята уже не раз проходили эту процедуру у себя на родине, дома, но здесь все было иначе.
Когда их десятка раздевшись до трусов вошла в первый кабинет, врач, женщина лет двадцати пяти, с короткой стрижкой каштановых волос, с короткой юбкой выше колен, коротко, но властно произнесла : -
- Трусы оставить в коридоре, оденете после осмотра.-
Без трусов чувствуешь себя окончательно голым и беззащитным. Как идти в таком виде по кабинетам никто пока не знал, хотя в коридор выходить было уже незачем , кабинеты сквозные , один за другим по цепочке.
Ребята переминались с ноги на ногу от чувства неловкости и стыда.
- Кто из вас первый, садитесь на стул у стола - и она показала на стул перед собой.
Первым оказался долговязый парень с непропорционально длинными руками. Пока доктор, с его слов, заполняла медицинскую карту, абитуриенты прикрыв "срам" руками, пытались острить по поводу доносившихся девичьих голосов из другой комнаты.
- Встаньте, пожалуйста.
Юноша встал, и как оказалось не один. Его мужское достоинство тоже выполнило эту команду, даже быстрее чем он. Шеренга голой абитуры замерла. Врача это нисколько не смутило. Она отточенным движением щелкнула линейкой по детородному органу. Парень взвыл приседая.
Следующим пошел Генка. Встал он один, согнулся, раздвинул и подмигнул Сергею.
Сергей тоже встал один. Врач зачем-то ощупала его руки, провела по ребрам, словно по стиральной доске.
-Переломы были? Нет? Иди в следующую комнату.
Сергей переступил порог и невольно сжался. На него смотрели десять пар молодых девичьих глаз, искрившихся смехом. Он растерялся и слегка попятился назад.
- Давай, давай, не бойся, не съедим. Подходите к первому столу и так по кругу. Понял?
Сергей все понял. Сейчас они пустят его по кругу и круг не малый.
- Так, что тут у нас - прощебетала миловидная девушка за первым столиком- показывай, показывай. Руки убери, головку покажи.
- Это что, все твое? Вошки есть ? Заросли раздвинь...
Сгорая от стыда и собственной беспомощности, Сергей показал всю имеющуюся на теле растительность. Вшей не было нигде. После этой процедуры, он вдруг успокоился, к следующему столу шел, не прикрываясь, покачиваясь из стороны в сторону.
- Ты что, стриптизер, танцы тут устраиваешь - за вторым столиком девушка была настроена серьезно - руку давай, давление по жизни бывает ?
- Не бывает, может сразу и сердце...
- Мал еще, запишем сто двадцать на восемьдесят, шутник.
И так из комнаты в комнату. Заглянули в горло, ухо, нос. Измерили рост, вес, записали цвет глаз, волос, размер обуви и т.д. В целом смотрины прошли нормально.
Осталась непонятная и пугающая барокамера. Это оказалось в другом здании, где медициной и не пахло.
Трое крепких мужчин, по военному коротко объяснили:
-Видите аппарат с винтовым люком и окошечком ? По четыре человека заходите, садитесь, увидите где и на что. Закрываем, имитируем погружение. Будет больно в ушах, сразу стучите, иначе перепонки лопнут, будете глухими. Кто не уверен в себе, не заходите. Лучше дома, но со слухом. Здесь не шутят.
Двое отказались сразу. Причины объяснять не стали. Из нашей десятки медкомиссию прошли шестеро. Неправильно понявший команду "Встать" отсеялся первым.
6
Экзамены, экзамены, веселая пора. Когда за спиной год учебы в Политехническом институте, пусть не совсем добросовестной, книжная пыль, стряхнутая, в пустую голову, дает некий конгломерат знаний, скорее уверенности в том, что эти знания есть.
Так было и с нашими героями. Медкомиссия пройдена, значит впереди активный отдых и знакомство с городом на самом краю земли.
В те далекие шестидесятые годы прошлого столетия Владивосток, в воспоминаниях моряков срочной службы, именовался не иначе как город камней, путан и бескозырок. Четыре года срочной службы не располагали к шуткам. Сосед по "хрущебе", вернувшись целым и невредимым в далекий, богом забытый город центрального Казахстана, с восхищением рассказывал об увольнениях на берег.
И чего только не было в этих рассказах. Чем больше было пива и вина, тем явственней звучали в воспоминаниях мелодии портовых кабаков, шум прибоя и страстные речи влюбленных девушек. На одного по две, по три, не меньше, это же не город, это рай.
Камни, вот они, повсюду, шуршат под ногами. Бескозырок пруд пруди. А вот самого интересного, путан, пока не видно. Да и какие они? Ни Сергей, ни Геннадий, таких особ в своей жизни еще не встречали. Нет, вопрос остро не стоял, но ребята, в принципе, были готовы разнообразить свою жизнь знакомством с дальневосточными красавицами.
Дневальный орал:
- Подъем! Умываться, и выходи на зарядку!
Сергей натянул одеяло на голову, стараясь продлить сон. Наверху шевелений не наблюдалось, второй ярус признаков жизни не подавал...
В абитуре будущих курсантов скорее приучали к командам, чем требовали их исполнение. Команды отдавались, но исполнение никто не контролировал. Переход от вольной, гражданской жизни к флотской, уставной, проходил медленно, но неотвратимо. Срок и степень перевоплощения каждый выбирал себе сам. Конечной датой была дата зачисления и постановки на довольствие в 10 рублей и 01 копейку.
Сергей проснулся от возни и шума в кубрике. Рота вернулась с завтрака. Второй ярус был пуст и аккуратно заправлен. Генки не было.
- Перевоспитание началось,- подумал он - первый раз вижу чтобы "Амбал" кровать заправил.
Потянувшись, встал с кровати, взял полотенце, висевшее на спинке кровати, и нехотя поплелся в умывальник.
Геннадий причесывался, свежевыбритый и умытый, когда недовольное, заспанное лицо друга показалось в дверном проеме.
- Доброе утро, соня, где был, что видел?
- Ничего не видел, спал как убитый.
- Что делать будем, до сочинения четыре дня.
- Осмотримся, там решим.
- Ладно, умывайся. Жду на выходе, могут у тумбочки поставить дневальным. Кровать заправь, в общем, понял на кого равняться надо...
Короче не тяни, жду. Лады?
- Лады... можешь и мою кровать заправить, я не против...
7
- Свет, у тебя сердце есть? Еще и десяти нет, а ты меня из кровати выдернула. Я с рассветом пришла. Мишка не отпускал, куда после танцев пошла, домой? Послушай, я тебе такое расскажу... - полусонно щебетала Вера, открывая подруге входную дверь.
- Домой. Меня Олег проводил и все. Около двенадцати я уже спала, мать довольна, а отцу как-то все равно. Дома и ладно. Он недавно с морей пришел. Ты "тряпочку" на мне видишь? Из Сингапура. Как тебе батничек, клево?
- Я со сранья и не заметила. Очень даже ничего, я тоже такой хочу. Он на продажу привез? Идет тебе, везучая ты, Светка. Отец в загранку ходит, а мой Мишаня то в Питер, то в Корсаков. Говорит, вот-вот визу откроют.
- Не тарахти, кругом ты, прям на всю кухню... Что рассказать хотела?
- Хотела, ну да, хотела... - вновь полусонно заговорила подруга, не сводя глаз с модной блузки - мы вчера с Мишкой гуляли, гуляли, зажимались, зажимались, и он мне предложение сделал. Так картинно на одно колено встал, руку протянул, вздохнул и говорит, что жить без меня не может. Я, конечно, обрадовалась, с одной стороны, а с другой стороны в институт надо, да и молодая еще. Он конечно после армии, вернее после флота, ему может и пора, а мне что делать...
- Не знаю, наверное, на пляж надо пойти. Морская вода дурные мысли смоет, останутся одни хорошие, светлые. Давай подруга замуж, я хоть погуляю. Школа позади, все женихи впереди. Не тянись, собирайся.
- Спать, конечно, не получится, на пляже усну. Ты плед взяла? Я одеяло возьму.
8
Медленно загребая песок босыми ногами Сергей тупо смотрел в широченную спину Генки, по верблюжьему вышагивавшего впереди. Дикий пляж был дико забит поджаривавшимися на солнце телами. Все мало-мальски удобные места были заняты и друзья, высматривая удобное местечко, лениво брели по кромке прохладного песка. Набегающая волна помогала ногам поглубже зарываться в тающий между пальцами ног песок.
- Вон видишь двух цыпочек? У них места на пятерых. Плед и одеяло, словно нас ждут.
- Может и нас, может и не нас, какая разница, вперед на мины...
- Ты впереди идешь, начинай первым, я поддержу.
- Да не вопрос, учись...
- Девчонки, возле Вас место свободное? Родители ругать не будут, если мы приземлимся - Гена изобразил на лице самую обворожительную улыбку,
на которую был способен. Ответа не последовало. Изящные тела девушек не выражали никаких эмоций - молчание, знак согласия. Располагайся Сергей, не стесняйся, будь попроще и тебе повезет.
- Ты случайно не папочка, а это не твои дочки - попытался пошутить Сергей.
В ответ лишь монотонное посапывание блондинки, распростертой на одеяле в позе бегущего человека и светло коричневая спина брюнетки, с едва заметной светлой полоской, пересекающей спину поперек. Бретельки лифчика были расстегнуты, на голове легкая косынка, ниспадающая на руки, обнимающие колени и освободившийся лифчик.
Насильно мил не будешь. Сбросив одежду, друзья растянулись на горячем песке.
Припекало, прогретое тело просилось туда, где волна шумела о гальку, убаюкивая и приглашая освежиться. Сбросив остатки дремоты, Сергей поднялся и решительно зашагал к зовущему прохладой легкому прибою. Не останавливаясь, вошел в воду. Галька приятно щекотала подошвы ног, вода была чиста и прозрачна. Зайдя по грудь, оттолкнулся и поплыл, вновь ощутив необыкновенную легкость, и почти щенячью радость первого купания. Плыл не оборачиваясь. Шестое чувство личной безопасности вскоре заставило его остановиться и осмотреться.
Берег был не близко, но и не далеко. Метрах в ста от него, ближе к берегу, мелькали на пологой волне головы купающихся. Это его успокоило, он перевернулся на спину. Раскинув как можно шире руки и ноги, он лежал на спине и смотрел в небо, в бескрайнее синее небо.
Сергей любил смотреть в небо. Встречать и провожать взглядом облака, угадывая в очертаниях всевозможные фигуры. Мысли перенесли его на крышу родного дома, где он часами предавался этому, одному ему понятному, скитанию по облакам. Мечтания прерывал окрик деда:
- Опять ты шифер на веранде ломаешь, а ну слазь...
Мысль на слове слазь прервалась и он почувствовал, как чья то рука надежно погрузила его под воду, не позаботившись о запасе воздуха.
- Генка. Утоплю гада. - сердито пронеслось в голове, но выныривая Сергей услышал звонкий девичий смех. По направлению к берегу фыркая и смеясь, плыла девушка. Вот чьих рук дело. Не раздумывая, он погнался за ней, но не тут-то было. Заметив погоню, она перешла на кроль, и все его потуги были тщетны. Расстояние между ним и беглянкой позорно увеличивалось.
Из воды выходил подыгрывая волне, делая вид, что галька режет ноги, и шатает его именно поэтому, а не от усталости.
Брюнетка, улыбаясь, вытирала волосы. Сергей улыбнулся и плюхнулся на свое место.