Казаков Денис Александрович : другие произведения.

Савита

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все было хорошо. Я наслаждался жизнью, был доволен собой и миром что окружал меня, пока не появилась Савита. Ее появление вспыхнуло в моем мозгу приступом, состоящим из воспоминаний, вперемешку с теми чувствами, что одолевали меня в те далекие годы, и тот злополучный день.

   САВИТА
  
   1
  
   Савита это девушка, которая училась со мной в одном классе одной из церковно-приходских школ Бом-Ригора еще пятнадцать лет назад. Нам тогда было по двенадцать лет. Совсем еще дети, да и было все вокруг по-другому, не то, что сейчас. Прогресс движет общество вперед, экономика ставит его во все более жесткие рамки. Даже там, в не большом местечке Бом-Ригор названном в честь построенного на скалистом берегу маяка во всю нашли распространение эти жестокие законы рынка, не говоря уже о таком городе как Солеар, где я уже живу двенадцать лет, с тех пор как закончил школу в Бом-Ригоре.
   Многие мои одноклассники остались, не решившись поменять свою жизнь, и отправиться искать свое будущее в городах. В городах где цивилизация полным ходом набирала обороты и манила своими перспективами, а кого пугала своим размахом и новизной. Я оказался среди тех, кто испытал тягу оказаться в гуще событий и как только закончил школу на следующий день взял билет на поезд.
   Попрощавшись с родителями, я уехал искать счастье в Солеар. По пути, а я ехал сутки, в моей голове творилось что то необычное. Мной овладевало то страх перед неизвестным, то радость свободы и неограниченных возможностей, то таинственное волнение. Но все же я решил, что пути назад нет. И что я уже еду навстречу сияющему городу. Так я представлял его пылающим от неоновых вывесок и реклам, и раз уж я не могу и не хочу ничего менять, то не важно с какими чувствами это мне дается.
   Я кинусь в этот омут с головой.
   Приехав в станцию, которая называлась как и сам город: "Солеар", я с двумя чемоданами в руках вышел из вагона на пирон. Остановившись, я оглянулся. Проводница в синей фуражке и красным жезлом в руке добродушно кивнула мне, видимо понимая мое состояние. Наверняка вид у меня был растерянный и озабоченный. Она улыбнулась, и ее глаза сказали мне - "Иди! Иди вперед Дима! Город ждет тебя!" и знаете, мне стало легче. Действительно стало легче, и я почувствовал прилив сил. Я смело шагнул вперед.
   Я до сих пор помню этот момент моей жизни и часто вспоминаю с трепетом и теплотой. Позже я подумал, что та проводница возможно так же как и я в свое время выходила из вагона на шумный пирон. И также несмело озиралась вокруг, не решаясь сделать первый шаг навстречу новой жизни.
   И я шагнул. И окунулся в водоворот городской жизни. Мои первые дни были настолько сумасшедшими, что порой, мне казалось я сойду с ума или не выдержу. Не выдержу и вернусь обратно к себе в провинцию.
   Я мотался по шумным, загазованным выхлопными газами улицам тяжело дыша и натыкаясь на прохожих с каменными лицами. "Я никому не нужен здесь" - звучал голос в моей голове, когда я врезался в людей спешащих куда-то. Да у меня на родине в Бом-Ригоре люди совсем другие. Отчасти потому что многие знали друг друга ведь поселок этот небольшой и отношение между людьми были иные не как здесь в городе где человек человеку волк.
   "Никто не поможет тебе, если ты не поможешь себе сам". Этот девиз большого города прочно засел в моей голове. Я постоянно повторял это себе.
   Оказавшись тогда в Солеаре, я впервые в своей жизни увидел такое количество машин. Конечно, я имею в виду воочию. Все это я видел по телевизору у себя в Бом-Ригоре. Но когда ты находишься в самом городе и это все происходит вокруг тебя и ты хочешь не хочешь, являешься уже частью этого, то ощущение совсем другое, непередаваемое. Потом когда привыкаешь, городская жизнь кажется обыденной и не так волнует как раньше. Прогресс не удивляет и все новшества принимаются как должное.
   А там, в провинции мы в школе по долгу обсуждали появление новых марок японских машин в городе. Кто-то увидел по телевизору и прибегал в нетерпении рассказать новости. Или появление сотовых телефонов. "Вот это да!" - говорили. У нас в Бом-Ригоре их никто не имел. Разве что кто был побогаче или работал в администрации района. А сейчас даже в глухой деревне имеют мобильники.
   Если честно сказать я привык сразу. Привык ко всему новому и процесс этот, хотя был и безболезненный, но быстрый. Я потолкавшись с места на место, в конце концов, устроился в отделе продаж одной из торговых фирм Солеара.
   Сначала я был простым грузчиком. Загружал в грузовики нашей компании ящики с медикаментами, которые потом они развозили по аптекам города. Спустя год меня повысили. Я работал хорошо, даже усердно, а порой оставался сверхурочно. Потому что я знал, если сам себе не поможешь, никто тебе не поможет. Я верил что, если меня заметят, я смогу продвинуться дальше, пусть я и простой грузчик. Так и случилось. Прошел год и я стал работать на складе. Я уже выдавал те же ящики по фактурам и нес персональную ответственность. Должность эта теперь требовала от меня элементарные знания товара, который мы продаем. Но ведь я упертый и целеустремленный - я всегда был таким, иначе я не появился бы здесь в Солеаре. Я засел за изучением медикаментозных препаратов. Материалы я брал то в фирме, то в библиотеке, то еще где. И вот я уже стал тем, кто я есть сейчас. Торговый агент Дмитрий. Да, конечно не легко было им стать, но я смог. Быть торговым агентом легко только на первый взгляд, и то это покажется только тому человеку, который имеет лишь поверхностную информацию об этой работе. Поверьте, она не легка. Совсем не легка. Вообще она считается самой тяжелой высокооплачиваемой, и самой легкой низкооплачиваемой работой. Работа торгового агента требует от человека большой выдержки, упорства и что бы ты был коммуникабельный до чертиков. Тогда и будет у тебя успех, и деньги. Вот так вот, и психика должна быть устойчивой. Иногда придешь в аптеку, ну это, если ты продаешь лекарства, а может ты продаешь пиво или пряники, тогда в магазин. Ну, это не важно, главное, что когда заходишь то на тебя сразу смотрят как на коммивояжера. Тебя сразу видно. Увидят тебя в костюмчике и с папкой в руках, а ты стоишь и читаешь в их глазах - "Опять эти агенты приперлись. Как ты нам дорог!" И не знаешь по началу что делать. Топчешься на месте. Но это по началу, когда только узнаешь эту работу. Потом когда привыкнешь заходишь и не думаешь, а начинаешь сразу предлагать товар. И вот начинается самое интересное. Хорошо если у тебя возьмут что ни будь, но для этого надо уметь говорить, а я знаете, умею говорить, правда. Я всегда говорил как следует. Язык у меня подвешен как надо и когда надо. Но и я не избежал разочарований. Тоже получил свою дозу негатива на этом поприще, уж поверьте. Ладно, просто откажут или разговаривать не станут. Да и то неприятно как то. И настроение падает. А ведь могут и послать куда подальше, и наорать. Тогда вообще хочется работу эту бросить. Но тут то и должно пригодиться такое качество, как выдержка и упорство. А если раскиснешь, то и не будет толку с тебя. Тогда проще ящики грузить. Где-то уже было сказано, что существует два типа людей, на одного надавишь и он крепче становится, а на другого надавишь так тот и раскиснет. Ну а я отношусь к среднему, думаю, типу. Бывало и раскисал, и расстраивался. Но все-таки выдержал, и знаете, преуспел. Конечно я не гений торговли, но довольно перспективный. И вообще при желании любой человек может стать средним торговым агентом, каких миллионы. Вот и я считаюсь средним. Может поэтому пока и не дорос до начальника отдела продаж. А ведь я видел таких, которые родились, что бы продавать. Те сущие дьяволы продаж. Их как увидишь, так сразу думаешь - "Этот продаст что угодно и кому угодно". Такие и становились начальниками отдела продаж, а потом уходили. Кого переманивали в более престижную фирму или зарплату больше предлагали. Но таких не много было, трое на моей памяти. А агентом я работаю шесть лет. Вот и полагайте за шесть лет трое гениев. Не густо. Не всем дано. Но я знаете ли не расстраиваюсь, конечно, и мне хотелось быть таким великим, но я и так уважением пользуюсь, да и устраивает это меня, главное спокойно живется и всего хватает в общем.
   Ну не буду пичкать вас подробностями профессиональной деятельности. Про нее можно говорить бесконечно. Кучу примеров и методов можно провести, ужас. Простите, я просто могу завестись, и меня не остановишь. Такой уж я упертый и нравиться мне все это. Так что могу часами об этом говорить.
   Так вот я обжился в городе, у меня появились деньги. Небольшие, но все таки. Я купил себе машину, а то ведь раньше пешком ходил. Все ноги сбил пока не смог себе позволить ее. Старенький Ниссан Скайлайн. С деревянным салоном, но приличный, и на ходу. Да и внешне не битый. Жил я как и сейчас в небольшой комнате в девятиэтажном доме. Снимал, но не дорого. И девушки у меня были, только серьезных отношения я не заводил. У меня и сейчас-то ни кола ни двора, куда там жениться.
   Вот и жил спокойно, ездил по городу, продавал лекарства в аптеки. Там меня уже знали, да и все у меня было отработано. Я только приезжал и смотрел, что подвезти. Узнавал и принимал заявки. Иногда когда появлялись новинки какие-нибудь, то предлагал. Всегда брали. Мне уже доверяли. Я уже шесть лет с ними работаю и никогда не подводил. Да шесть лет с одними и теми же клиентами. Нам ведь в фирме каждому агенту свой район дали, мне южный Солеар. И мы только там и работали, каждый в своем районе. Все честно, не как попало.
  
  
  
   2
  
   Вот однажды, где-то в полдень, я сидя в машине делал сверку в своем рабочем блокноте. Уже собрав на день все заявки, подбивал результаты. И вдруг решил проехаться по району. Я подумал, что может где-нибудь еще открылись аптеки. Конечно навряд ли, но все же не помешает проверить, мало ли.
   Я отложил блокнот и вдруг увидел девушку. Она стояла в метре от машины и смотрела на меня. Через лобовое стекло я не смог ее как следует разглядеть, потому что оно отсвечивало. Девушка стояла и смотрела на меня. Я подумал, может это кто-то из моих старых знакомых, но не смог никого в ней узнать. Я прищурился и наклонил слегка голову, пытаясь уклониться от солнечного света. Она тоже наклонила голову, и ее волосы легли на ее лицо. И я узнал. Я узнал ее. Это была Савита. И она меня узнала, только раньше. Может она стояла, и думала: я это или нет. Но все-таки мне кажется она сразу узнала меня. Мы не виделись двенадцать лет. Да в общем то, после того как уехал из Бом-Ригора, я никого из своей школы не видел. Я уехал и разорвал все связи. Я не говорил, что покинул родные места, не только от тяги к цивилизации. Причиной, может и главной, послужило одно болезненное обстоятельство. Одна неприятная история, которая произошла в Бом-Ригоре не задолго до окончания школы.
  
   3
  
   Оставались последние пол года, и все прощай школа. Кто грустил, кто уже чувствовал вкус свободы, а я знаете, не думал об этом. Нет, конечно, у меня были мечты, но я был спокоен. Моя голова была заполнена совсем другим. Я был влюблен. Да как вы уже успели догадаться, это была Савита. Стройная девочка с русыми волосами, спадающими на плечи. С голубыми как небо глазами, смотрящими так открыто и наивно, что не каждый мог оценить прелесть этого взгляда. Может от того она и не пользовалась особенной популярностью среди мальчиков. Хотя она была очень мила. Пусть ее не назовешь красавицей с журнала, но было в ней что-то, что завладело моими мыслями и я влюбился в нее. В то время я был неуверенным в себе юнцом с кучей комплексов и патологий как мне кажется сейчас. Это только потом к концу школы я полностью поменялся. Развернул на 360 градусов свое сознание невероятным усилием воли. И впредь до сегодняшнего момента я находился на грани. Да может со стороны могло показаться, что я спокоен и уравновешен. Несомненно, так и было, но только снаружи. Внутри была борьба. Особенно вначале, когда я пытался совладать с тем или иным своим порывом. Убежать, уйти, скрыться. От страха, может от неприятного разговора. А когда просто от общения. Я пересиливал себя, заставлял делать то чего моя душа не хотела и не принимала, но я осознавал - это надо. И любой ценой преодолевая свои комплексы, навязчиво действовал пока мое состояние и поступки по отношению к тем условностям которые я сам себе определил, когда не помню, конечно (может они были уже определены еще до того, как я мог думать), достигли какого то равновесия. Конечно, оно было далеко не идеальным как прямая линия чашек сверхточных весов, но мне стало куда легче жить в обществе себе подобных и чувствовать себя равным им.
   Смешно сейчас говорить об этом, но в те годы я, сидя за партой украдкой пригнув голову и чуть покосив в сторону глаза, посматривал на Савиту. Она всегда неизменно на протяжении пяти лет сидела на первой парте. Я сидел тоже на первой парте только в другом ряду. Это было не слишком удачное место для такого как я. Очень неприятно сидеть на уроке и думать, что тебе в затылок смотрит весь класс. И я слышал их голоса, да слышал это бубнение и естественно думал что это обо мне. Ха-ха черт возьми, я даже боялся повернуться. Потому что кто ни будь скажет - "О! Дима повернулся! Ну, что скажешь?!" И естественно все будут смотреть на меня и смеяться. Поэтому я сидел красный, слушая учителя, водя карандашом в тетради и поглядывая искоса на Савиту.
   Боже мой как я не любил школу. Как я не хотел туда идти. Бывало я, намеренно создавал ситуации, когда мне приходилось пропускать занятия. На вряд ли вы захотите о них услышать. Ведь не всегда они были просто враньем или симуляцией болезни. Были и отвратительные. Ну ладно раз уж я начал рассказывать, то значит всю правду, всю. И знаете, мне уже наплевать что вы обо мне подумаете, потому что я опять стал тем же только еще отвратительней. Как прокисшая банка огурцов, взорвавшаяся той ночью и наполнившая квартиру зловонным запахом.
   Этот взрыв засоленных овощей как-то ночью меня разбудил, и мне на ум пришла мысль. Что если в квартире взорвутся все банки с солениями, а их было немало, поверьте. Конечно, это будет катастрофа. Я и мама кинемся на уборку нашего жилища. И при нашем таком большом запасе солений мы убирать это все будем весь день до глубокой ночи. Но только я понимал что вероятность того что такой апокалипсис местного значения случиться, очень мал, без посторонней помощи. И вдыхая огуречный смрад, разрабатывая план отравлению всех банок я заснул.
   Утром как обычно меня разбудила мать, швырнув мне мою одежду и крикнув, уходя на кухню:
  -- Вставай Дима! Хватит дрыхнуть ... черт как воняет! - я услышал шмяканье тряпки, мама убирала остатки взорванной банки - вставай, ты что хочешь опоздать в школу или у тебя опять что-нибудь болит?
  -- Сейчас - сказал я еле слышно. Мама моя уже не верила моим жалобам на здоровье, - теперь мне придется придумывать что-то другое, - сказал я себе, но вслух. Мне почему-то было легче, когда я говорил сам с собой. Я встал, и запах прокисших огурцов вдруг мне напомнил о моих мыслях ночью. Но я усмехнулся им, подумав что это нереально и, в конце концов, не хорошо. Я оделся и сел на кровать. Меня опять охватила невероятная тоска, что придется опять идти в школу.
  -- Оделся Дима?! - Крикнула мама из кухни - иди завтракать уже время много!
  -- Иду, - я вышел из своей комнаты. Когда я зашел на кухню, мне в нос ударил тот же запах, только более стойкий и какой-то кислый, одним словом противный. Моя мать стояла у плиты и раздраженно накладывала мне что-то в тарелку. Я сел за cтол и она поставила передо мной миску с вареной фасолью.
  -- Опять - спросил я - опять фасоль мама?
  -- Да фасоль, - сказала она строго - надо их доедать, у нас и так мало денег Дима.
   Действительно мы были бедны. Отца своего я не помню. Мама рассказывала мне, что его убили в местном пивбаре. Зарезали за карточный долг. Так все думали. Мама моя работала в пекарне. Зарабатывала она гроши, но хлеб у нас дома был всегда. Свежий, и сколько угодно. Особенно я любил черный хлеб, я намазывал не него маргарин и посыпал сверху сахаром, если он был, разумеется. Для меня это было настоящее пирожное, других я не пробовал, только видел в магазинах. Я смотрел, как их покупают другим детям, и представлял, какой же у них вкус.
   И вот сейчас мы собрали на огороде большой урожай бобов, и уже целый месяц на них сидели. Нет, мне конечно нравятся бобы, но только когда ешь только бобы, к ним вырабатывается отвращение. Сейчас когда я вижу их (бобы) не важно где в тарелке или на картинке мне всегда становиться плохо, до того плохо что я, бывало, уходил в туалет и подолгу разговаривал с унитазом, а потом с собой вытираясь у зеркала.
   Я ковырялся вилкой в тарелке и вяло жевал коричневые бобы похожие на кошачьи какашки, когда мама с грохотом поставила передо мной еще одну тарелку. Угадайте с чем? Конечно, только ваше больное воображение может угадать это. Это были огурцы. Те самые прокисшие из взорванной банки. Представляете? Я поднял голову и посмотрел на свою мать. Она посмотрела мне в глаза и сказала:
   - Не бойся, ешь, они еще нормальные только пахнут плохо. Если все банки так будут взрываться, нам не хватит до следующего урожая.
   И я съел эти огурцы. Съел все до одного и не от голода, а скорее от злости, что бы она видела это. Я ел, и мне хотелось плакать. В горле стоял ком, и слезы накатывались на глаза, но она не видела этого, она никогда ничего не видела.
  
   4
  
   После завтрака я отправился в школу. Школа находилась довольно далеко от моего дома, где-то километр полтора не помню. В Бом-Ригоре тогда ездил школьный автобус, но я, по известным вам причинам, никогда не ездил на нем. Хотя нет один раз, только единственный раз я проехался на нем до школы. Только хоть в автобусе были свободные места, мне почему-то пришлось ехать стоя. Это знаете как в фильмах про школы. Сто процентов так все и было, сущая правда.
   Я всегда ходил пешком в школу, но водитель автобуса всегда останавливался и ждал. Но я не выходил. Спрятавшись за шторой я смотрел в окно и ждал, когда он уедет. Водитель автобуса был хорошим человеком. Ему было лет сорок, и он всегда ездил в черной фуражке прямо как таксист. Не удивлюсь что он и вправду раньше был таксистом. Так вот он сидел и за рулем автобуса и минут пять ждал меня. Он смотрел прямо в то окно, где за шторой стоял я. И мне казалось, что он меня видел. Как тогда, я вижу его сейчас. Он смотрит на мое окно, и его губы шевелятся. Сначала я думал, что он просто жует жвачку или что-то там еще. Но нет, он говорил. Он говорил со мной. Спустя годы я смог расшифровать то, что он шептал мне. Он говорил: "Выходи. Выходи Дима". Да знаю, я похож на сумасшедшего и не отрицаю этого. Скорее я просто болен, и всегда был больным. Только сейчас я спокойно это осознаю.
   На чем я остановился? Ах, да, ну как обычно я дождался что бы автобус уехал и пешком направился в школу. Дорога до нее проходила мимо таких же двухэтажных домов как и мой. Пройдя их, а их было семь домов, выходишь в сквер. Скорее это был не сквер, а диковатый парк неухоженный и заросший. В нем не было никаких ни лавочек, ни беседок. Посреди, лежала уже не дорога, а просто лесная тропинка. От нее по всей длине ответвлялись тоже маленькие тропки, ведущие к тупикам с остатками костров и лежащими бревнами. По выходным там собирались шумные компании на пикники.
   Деревья в парке были высокие, от того внутри было темно и мрачно. И кстати, это было мое любимое место по дороге в школу. Темный парк. Здесь всегда было тихо и пустынно посреди недели. Я всегда шел здесь медленнее, иной раз заходил в какой-нибудь закуток, садился на бревно и рассматривал, что осталось после чьего-нибудь пикника. Черные угли, отсыревшие и лежащие в кольце, выложенном камнями. Пустые бутылки из под водки или пива. Иногда я брал бутылку и нюхал. Потом по запаху из бутылок в другом месте я сравнивал, кто что пьет. Я побывал во всех этих местах и, проведя свое расследования уже знал, что там, например, собираются люди побогаче, а там среднего достатка ну, а где-то вообще пахнет суррогатом значит это место бедняки облюбовали или богадулы. И везде у всех были свои места, неизменно.
   В тот день я также зашел в глубь моего парка пробираясь и осматриваясь вокруг подобно хранителю. Я шел готовый подметить что-то новое, как вдруг меня прихватило. Ну в смысле приспичило по тяжелому. Живот так скрутило, что я даже присел на корточки. "Вот тебе и огурцы" - подумал я и подождав когда пройдет приступ поднялся и медленно пошел дальше.
   Я шел готовый к новым спазмам, и думал как сейчас я приду в школу, и что буду делать со своим животом. Ужасный дискомфорт я испытывал. И тут, мне стыдно говорить об этом, меня осенило. Боже как противно, я понимаю, если бы меня осенила какая-нибудь гениальная научная идея. Но нет же, я просто понял как можно очередной раз избежать появление в школе. Да-да и опять вы угадали. Хоть и вокруг был лес и ни души, я все-таки припустил в штаны, а потом и вовсе насрал. Да, я сделал это, но я же не хотел идти в школу. Тогда у меня было оправдание, и я ликовал, опять я сумел отлынить, и по уважительной причине.
   После этого бесстыдного поступка я повернулся и направился к дому. Я шел не спеша, потому что знал, что моя мать еще не ушла на работу. Она уходила в пол девятого, а я в восемь утра. Часов у меня не было, и я решил переждать в парке. Мне необходимо было, что бы я вернулся домой, и дверь была закрыта, потому что у меня не было ключа, и тогда я точно не пойду в школу.
   В общем, так и случилось, я пришел, а квартира закрыта. И мне ничего не осталось делать, как сесть во дворе на скамейку, и ждать до вечера, сидя в собственных испражнениях, дышать ими пока мама не придет с работы. "Вот тогда я и скажу - вот мама, посмотри, что сделали твои огурцы..." Я плачу. Да, сейчас плачу, и тогда плакал, когда просидел в грязных штанах до обеда. Простите, но нужно было это рассказать. Рассказать правду, какая бы мерзкая она ни была. Да, я был не таким как сейчас. Сейчас я совсем другой. Я люблю острить, я говорю так ... ну я уже говорил, что у меня язык подвешен как надо. В общении с людьми я преуспел, и вообще. А был ничтожеством.
  
   5
  
   Ну ладно, дайте мне, пожалуйста, платок. Извините, я вспомнил все это, и мне стало жаль себя. Да это было, и не только это. Но было и другое. Я изменился, и я стал любить школу, вернее я стал любить туда ходить. Понимаете, я человек крайностей. Я впадаю в крайности.
   Однажды в какой-то учебный день после уроков я выходил из школы во двор. Погода была тогда солнечная, небо чистое. Даже вроде бы и жить захотелось, тем более закончились уроки. Школьный двор наш окружали огромные клумбы, засаженные цветами, невероятно красивыми и разноцветными. Над ними кружило несметное количество всяких жучков и пчел. Они то садились на цветы, то взлетали, и по всюду стоял еле уловимый приятный гул от их жужжания. И вот я открываю двери школы, что бы выйти и вижу Савиту. Я конечно видел ее и до этого, но так я ее увидел впервые. Я увидел ее совсем с другой стороны. Она была уже не просто тихая девчонка с первой парты, которую как и меня, не слышно и не видно. Это была совсем другая, которая шла уверенно с высоко поднятой головой. С прямым, но добрым взглядом. В ее походке я видел достоинство, которого так не хватало мне. Все ее движения были ровными и правильными. Как же я раньше не замечал этого. Удивительно, я просто опешил. Так и застыл в дверях на самом проходе. Такое воздействие на меня оказала Савита своим движением по школьному двору.
   Верите, или нет, но именно тогда я поменялся, и так круто, что жизнь моя изменилась, полностью изменилась. И поменялся я сразу за одно мгновение. Уж поверьте, так бывает. Я тому пример.
   Вдруг меня кто-то сильно толкнул в спину и крикнул:
  -- Ты чё встал здесь УРОД! - А я удержался на ногах потому, что я уже крепко стоял на них и сказал что-то в ответ. Не помню что, но тут же оказался на земле и почувствовал, что опухает верхняя губа. - Еще чё-то базарит, казел! - сказал этот кто-то. Я не видел его. Я поднялся, и увидел трех, они уходили и смеялись. Я почувствовал тогда злость. И не это ли прямое подтверждение моих перемен, я хотел уничтожить их, раздавить.
   Я стал отряхиваться и заметил, что на меня смотрит Савита. Мне захотелось плакать. Да и я почти уже плакал, не знаю почему. Но сдержался, хотя глаза были все равно влажные. Савита подошла ко мне, и впервые мне не казалось, что все смотрят на меня. Раньше если ко мне кто-нибудь подходил или заговаривал со мной, то я думал, что на меня смотрят, да не просто, с усмешкой. Ну вы помните, я был мешком комплексов.
   Она подошла ко мне и спросила как я. А я ответил что нормально. Я был рад и доволен не только тем, что она подошла ко мне, но и тем что у меня болела и распухла губа, что я ответил тем подонкам, и что я разозлился. Может именно тогда я почувствовал себя человеком. Смешно конечно, но тогда это был прогресс и это дало мне огромный стимул.
   Савита помогла мне отряхнуться, и мы пошли домой вместе. В Бом-Ригоре была такая странность, школьный автобус только привозил детей в школу утром, а после уроков все шли домой пешком. До сих пор не знаю почему. Может водитель работал где-то еще, а может так решили в школьной администрации. В общем, мы пошли домой пешком. Шли мы по той же дороге, что я и в школу. Через темный парк. На выходе из парка стоял двухэтажный дом, в котором жила Савита. Я и не знал даже, хотя всегда проходил мимо. Да и понятно почему. Она то наверняка ездила на автобусе.
   Вот так мы и шли, разговаривали о чем попало, уже не помню о чем. И дошли до ее дома.
  -- Так почему он тебя ударил? - Спросила меня Савита у двери своего подъезда.
  -- Да я в дверях стоял, и он меня толкнул, а я ответил.
  -- Да - сказала она, - не обращай внимания на них, у них не все дома - и улыбнулась. Я тоже улыбнулся. - А почему ты не ездишь на школьном автобусе? - Вдруг спросила она, - я тебя там никогда не видела.
  -- Да-а я пешком люблю ходить, и вообще меня укачивает в автобусе, - мне показалось, что я это сказал как-то наигранно, но она кивнула.
  -- Ладно, пока, до завтра - сказала Савита и скрылась в подъезде, а я еще минуту постоял и пошел домой.
  
   6
  
   С тех пор я действительно сильно изменился. Я стал следить за собой. Даже мне казалось я стал более усердно зубы чистить. В одежде я стал более разборчив и возле зеркала я проводил время, затем что бы причесаться и отработать несколько деловых движений или жестов, а не разглядывая свое лицо и ища в нем еще больше уродства. А ведь я совсем не урод. Посмотрите - нормальный парень, обычный. После той перемены в моей жизни я почти всегда, почти каждый день проводил с Савитой. Я никогда не был у нее дома, да и она у меня ни разу не была. Если честно то мы и не приглашали друг друга к себе. Не знаю почему. Может она стеснялась своего дома как и я, а может нам было лучше вдвоем где-то в другом месте, но не дома. Не будет секретом и то, что я всегда тянул ее в парк. В тот самый парк. Только вел я там себя по-другому. И естественно не рассказывал ей, какие наблюдения я сделал там в свое время.
   Менялся я с тех пор быстро, как и сам мир с его техническим прогрессом. И всему виной была она. И она была всегда со мной как талисман. Я начал курить. И хотя Савита меня ругала, я все равно считал, что это меня только красит, и она я думаю понимала, что это следствие перемен. Да она прекрасно видела это и мне сейчас иногда кажется, что все это она сделала намеренно, специально. Может даже это было ее предназначение в жизни - сыграть важную роль, в судьбе человека изменив ее. И она выполнила ее. Да может и так.
   Иногда мне казалось, что она не так близка ко мне как мне хотелось. Понимаете, все равно присутствовала какая-то отчужденность слегка уловимая. Даже не знаю как выразить словами, но вы поймете, если чувствовали такое, несомненно, поймете. Она всегда поправляла меня, когда я не правильно говорил, и советовала мне как сделать что ни будь. Ну все что касалось общества и жизни в нем. Вообще она была очень умная, мы всегда вместе ходили в школу. Ой! Что я говорю. Я стал е з д и т ь на школьном автобусе.
   Это случилось на следующий день после того как мы, можно сказать, впервые познакомились то есть, когда я поменялся в одночасье.
   Савита зашла в подъезд, а я как говорил постоял минуту, ну или две не важно и пошел домой. Вернее полетел. Я не чувствовал ног, как на крыльях я парил к своему дому. И дело не в том что я радовался. Особого восторга если честно не было - не такой я в общем человек. Было какое-то непонятное состояние. Ну знаете как бы чего-то не терпелось сделать и ты попадаешь в воздушные ямы. Если вы летели, то знаете. Я почти всю ночь не спал. Я думал, думал о перемене в себе, думал о Савите. Я не говорю, что так просто и безболезненно я стал подыматься, совсем нет. Мои мысли прыгали. Я то ликовал, то отчаяние и неверие в себя душило меня. Потом я уверял себя, что все смогу и верил. Потом нет, и так прошла почти вся бессонная ночь. Под утро, утомившись от тяжелых мыслей, я уснул, и чуть не проспал. Меня разбудил сигнал автобуса. Я проспал, и впервые меня не разбудила мать. Что это стечение обстоятельств, а может знамение, судьба. Впрочем, бессмысленно сейчас об этом рассуждать.
   Так вот водитель сигналил как всегда, и я подскочил с кровати от неожиданности. На удивление мое самочувствие было превосходным не так как раньше по утрам, когда я вставал как пьяный, и ничего не хотелось. Невероятно свежая голова у меня была в то утро. Не задумываясь и не глядя в окно, и уж тем более не прячась за шторой я быстро одевался. В моем распоряжении как я знал, было пятнадцать минут, и я успевал, схватил сумку с учебниками и распахнул дверь квартиры. На возгласы матери, - куда я без завтрака - и не думая даже отвечать, я выбежал из подъезда дома. Автобус стоял как прежде на дороге возле дома. Но вдруг я остановился. Я встал как вкопанный, и ноги мои не могли двинуться дальше вперед к автобусу. Мне показалось что все не серьезно. Я испугался и стоял, глядя на автобус. Водитель перестал сигналить и посмотрел на меня. И то что я увидел в его глазах, сняло с меня все оцепенение. Он улыбнулся мне, и я больше не сомневаясь пошел к автобусу. Когда я забирался в автобус, он мне кивнул, и я понимаю сейчас, что он тоже был тем ангелом каким была и Савита. Хороший он все-таки был человеком. Сколько лет он неизменно приезжал и стоял возле моего дома и ждал. Наверное, он все-таки знал, верил в то, что я обязательно выйду, и я вышел, он был прав.
   С этого дня именно все изменилось, и начали появляться конкретные очертания другого, совсем нового Димы. И он сейчас перед вами. Понимаю, но придется поверить.
   Что же было потом? А потом все шло хорошо, даже очень. Я стал похожим на всех остальных, стал частью серой массы как говорят. В классе моем да и в школе вообще меня стали уже принимать как обычного человека, - равного себе и поэтому я не чувствовал к себе какого-то "особенного внимания". Но это совсем не плохо, мне казалось это стабильностью социального положения в обществе. Так я назвал свое существование в мире людей после перемены. А внутри себя как я говорил, я вел борьбу и думается мне, побеждал.
   Побеждал, но не всегда. Бывало, что некоторые ситуации в жизни хорошо меня встряхивали и одерживали надо мной верх.
   Одна из таких и подвигла меня к немедленному отъезду из родного поселка.
  
   7
  
   Это случилось летом в конце учебного года. Нашего последнего учебного года в школе. Прошел последний экзамен и в школе намечался выпускной вечер. Везде царило праздничное настроение, все ждали чего-то особенного. Разумеется, мы с Савитой собирались на выпускной вместе, другого и быть не могло. Да вернусь к ранее сказанному. О том, что чувствовалась у Савиты какая-то отчужденность в отношении ко мне. Так вот в классе у нас был один парень Артем Боман. Ужасный балагур, заводила и хулиган. Внешне он был просто красавец - мечта девочек-подростков. Высокомерный, с надменным презрительным взглядом, слащавым лицом и маслянистый улыбкой. Фу! Ненавижу таких людей. Урод просто, на гомика смахивает аж противно!
   Так вот этот урод стал как-то странно поглядывать на Савиту в начале последнего учебного года. Я заметил это и ужасно ревновал, но не говорил этого Савите, пока как-то после уроков этот Артем не подошел к ней. Я увидел и рассвирепел, но по своему обыкновению вся эта реакция прошла у меня внутри. Я смотрел на них, стараясь, что бы они меня не заметили. Артем что-то сказал Савите, и она удивленно посмотрела на него. А я заметил по ее лицу с внутренним удовлетворением, что ей не понравились ее слова. Она хотела уйти, но он ее задержал, схватив за рукав. И схватил, не так как это делают, когда хотят обидеть, а так манерно. Савита тоже видимо не приняла это за грубое отношение и не ушла, а стала слушать дальше. Как я ни пытался, я не мог услышать, о чем они говорят. Вокруг шумели школьники, кричали, носились по коридорам. Но потом я видел улыбку, и притом с неким скрытым восхищением в его сторону. Представляете девушка, которую я люблю, улыбается уроду, которого я ненавижу! Боже мой, я готов был убить его. Я без сомнения думал что она его хочет!
   Я не выдержал и ушел. Ушел, не дождавшись ее.
   Вечером она мне позвонила, и спросила, почему я ее не подождал. Я сказал ей что она может теперь ходить с этим слащавым гомиком и бросил трубку. Через пол часа она прибежала ко мне домой. Короче мы помирились. Она сказала, что я не правильно все понял, и что ревность меня ослепила. Какая чушь, правда? Но тогда я купился на эту голубую муть муть, ей было просто жаль меня вот и все.
   Но совсем не этот случай меня подкосил, что мне пришлось уехать, а другой и гораздо сильнее.
   Я его назвал "Случай в туалете".
   СЛУЧАЙ В ТУАЛЕТЕ
   Настал тот самый день. День выпускного вечера, когда все девушки нашего класса с утра и до самого вечера прихорашивались, и примеряли вечерние платья, а ребята готовились, распивая портвейн в пустых классах. Среди них меня не было, но и мне совсем не хотелось быть среди них. Я был с Савитой. Сидел на ее кровати в ее спальне и любовался ею. Она была прекрасна в своем вечернем платье. Я добровольно помогал ей собираться на вечер, напросившись к ней домой.
  -- Ну, как Димка? Как мне идет это платье? - Она повернулась передо мной, улыбаясь.
  -- Очень красиво - сказал я с восхищением, и это было действительно так. Я вдруг представил, как открываются двери актового зала, и мы с Савитой входим под руку. Все оглядываются на нас, пока мы проходим по центру зала, девушки в ярких платьях стоящие поодаль шепчутся, парни смотрят на меня и в их глазах уважение. Они наверняка с одобрением думают, что я не раз уже переспал с ней. Хотя на самом деле я даже не разу не целовался с ней. Может это и могло произойти, но я ни разу, не предпринял ни каких действий. Да и она, если честно не делала никаких намеков или просто, я не замечал. Да, я был порядочным, и с трепетом хранил чистоту наших отношений. И даже в мыслях не было приставать к ней и требовать любви. Это только такие уроды как Артем, любой ценой готовы затащить хорошенькую девушку в постель, трахнуть и бросить потом. Да еще вдобавок потом хвастаться перед друзьями. Кошмар, мне думать даже не хотелось о том, что это могло произойти с моей Савитой.
   Я опять посмотрел на нее. Она сидела у зеркала, и делала себе прическу периодически обрызгивая чем-то волосы. Как мне повезло, думал я. А потом незаметно заснул. Разбудила меня Савита. Она была уже одетая и готова к вечеру.
  -- Ух, ты! - Сказал я, продирая глаза, - ты обалденно выглядишь, ты самая красивая, правда!
  -- Пойдем, уже пора - сказала она спокойно, и я почувствовал нехорошую интонацию в ее голосе, как, будто она была чем-то разочарована. Может даже тем, что она идет на выпускной вечер именно со мной. Но я не стал допекать себя этими мыслями. Бывает что я и не зацикливаюсь на чем-то таком неприятном или чем-то, что меня гложет, но редко. И в этот раз я просто радовался тому что у меня такая красивая девушка.
   Когда мы пришли в школу, в актовом зале было уже полно народу. По краям зала возле стен скопились группы нарядных школьников в цветастых платьях и черных костюмах. В воздухе стоял монотонный гул, где-то еле уловимо звучала музыка. Мы с Савитой вошли, и никто не стал оглядываться и смотреть на нас как я представлял. Конечно, кто мы были, две серые мышки не представляющие ни для кого никакого интереса. Мы шли посреди зала, будто знали куда идем. Может Савита знала, а я не знал. Я просто шел.
   О том что Савита знала, куда идет, я узнал потом, когда вдруг обнаружил, что она отсутствует уже довольно долго. Когда мы прошли через весь зал, и влились в толпу гудящих людей, Савита отпустила мою руку и что-то сказала мне, но я не услышал из-за большого шума. Но я в принципе понял, что она хотела сказать. По всей видимости она пошла в уборную, как обычно делают девушки, придя на какую-нибудь вечеринку. То ли они думают, будто что-то не так с их внешним видом, то ли им сразу в туалет хочется, черт его знает.
   Так вот я ждал ее, ждал, и что-то не хорошо мне стало на душе, что-то меня начало тревожить. Знаете, так бывает, когда кого-то ждешь, прямо как интуиция какая-то. Ну, я и не выдержал и пошел узнать что она так долго там делает. Я прошел через зал к выходу. Недалеко, по правую сторону была уборная. Я подошел и открыл дверь. Там стояли три девицы из моего параллельного класса и курили. Они обернулись и посмотрели на меня. Я сразу захлопнул дверь. Где же она может быть? - Подумал я и решил выйти на улицу, - может она там стоит? Но и там ее не было. Тогда я решил проверить туалет на втором этаже. Там конечно был мужской туалет, но я все равно решил проверить и стал подыматься на второй этаж. Вообще-то туда никто не ходил, уж очень грязно там было и воняло. Ходили все за школу в уличный туалет, и я ходил, но в этот раз меня тянуло что-то, понимаете? Что-то мне подсказывало, что надо заглянуть туда.
   И я заглянул. Заглянул и боже мой! То что я увидел, потрясло меня до глубины души. Посреди это грязного туалета стоял Артем в своем блестящем черном костюме с бабочкой. Когда я вошел туда он повернулся ко мне, и на его лице я увидел мерзкую слащавую улыбку вперемешку с надменным взглядом и блаженством. Он даже ничего не сказал мне, а просто улыбался, и как-то тяжело дышал. Потом я заметил что штаны у него спущены до самого пола, и он что-то держит на уровне пояса. Это была голова. Какая-то девица стояла на коленях и делала ему минет. Да если честно, то не какая-то, а я сразу понял, что это была Савита, просто не сразу это осознал. Она смахнула волосы со своего лица. И я убедился, просто узнав ее. Она даже не вытащила из-за рта его член. Просто искоса смотрела на меня и наяривала. Сука, наверняка ей это нравилось, может даже она возбудилась еще больше, от того, что я увидел все это. Не знаю почему, но я не сдвинулся с места и не ушел, а стоял и смотрел как моя девушка отсасывает член, да еще у кого - у этого урода.
   И вот представляете, я стою и смотрю, как ее голова ходит взад-вперед, и ничего не предпринимаю. Тряпка, вы скажете. Может и так. Но дальше было еще хуже. Тонтр вдруг слегка дернулся, и тут же выпрямился, издав натужный вздох. Увидев, как вздернулись вверх, брови на лице Савиты я понял, что он кончил. И в этот момент произошло то от чего мне до сих пор противно, если я вспоминаю об этом. Я наделал в штаны, понимаете? Опять обделался, но только не от прокисших огурцов, а то того, что я увидел. Да как от страха прямо. И я побежал. По всей видимости, я кричал, и страшно кричал. Сам я не слышал, но понял это по лицам школьников, которые расступались передо мной, когда я бежал по коридорам школы. Как пуля я вылетел из дверей, и бросился к себе домой сломя голову. Сейчас даже не могу вспомнить, как бежал по улице, и как забегал в дом. Представляете, как меня потрясло все это, что я на миг опять стал тем, кем был до этого потеряв все качества, которые воспитал в себе благодаря Савите. Но злостью и усилием воли, боязнью опять прятаться за шторами и наблюдать за миром только лишь из-за окна я не поддался горю и стыду, пусть нет сейчас того ангела, кем она была. Пусть, но и я уже не тот, кем был.
   Я думаю, что вместо того, что бы опустить плечи я устроил небольшой погром в квартире, потому что я овладел своим сознанием, когда судорожно набирал на телефоне номер справочной службы и мои руки были изранены до крови. Я оглянулся и увидел разбитый светильник, валявшийся на полу, он был похож на раздавленного паука и возле него лежал стул с обломанными ножками. И странно, когда я убирал все это, что бы мама, придя со смены, не увидела то, что я сделал. Я увидел, что из разбитого светильника торчали два маленьких огрызка проводов. Самого сетевого провода не было. Его я не нашел тогда.
   Короче я выпустил энергию, и позвонил в справочную узнать, когда ближайший поезд в Солеар.
  
   8
  
   На утро пришла мама и, узнав, что я уже собрался уезжать, восприняла это спокойно со сдержанным одобрением. У нас в семье всегда ко всему относились сдержанно, во всяком случае так было видно. Она проводила меня на вокзал и в одиннадцать утра я уехал в город, оставив позади свою жизнь в Бом-Ригоре оборвав все нити связывающие меня с этим местом, в котором я столько перенес.
   Жизнь на новом месте набрала обороты, об этом я уже говорил вам. Все было хорошо. О тех годах проведенных в Бом-Ригоре, тех минутах стыда и часах отчаяния и сомнений я вспоминал уже как о чем-то далеком. И они мне казались какими-то нереальными. Ну, знаете как будто их вовсе не было. А все люди с кем меня столкнула жизнь в Бом-Ригоре, приняли вид персонажей старого кинофильма с некачественной пленкой постоянно расплывающейся на экране.
   Все было хорошо. Я наслаждался жизнью, был доволен собой и миром что окружал меня, пока не появилась Савита. Ее появление вспыхнуло в моем мозгу приступом, состоящим из воспоминаний, вперемешку с теми чувствами, что одолевали меня в те далекие годы, и тот злополучный день.
   Я увидел ее, и не знал как мне отреагировать на ее появление, так неожиданно оно было. И дело не в том, что я думал как правильно отреагировать. Я действительно не знал, я был в ступоре. Мое сознание не могло так быстро переварить эту встречу.
   Не помню, сколько времени прошло, сколько она стояла перед моей машиной, а я сидел, неподвижно уставившись на нее. Она тоже не знала как ей быть. Может она думала пройти мимо? Нет навряд ли, я думаю, она просто так же как и я замешкалась, растерялась.
   В конце концов, я перегнулся через пассажирское сидение и открыл ей дверцу. Она села. В тот миг, когда она сев в машину повернула лицо ко мне, меня, словно током ударило. На меня враз нахлынули старые чувства. По ее лицу я понял, что и она испытывала нечто подобное. Я не отводил глаза, и смотрел на нее видимо, так открыто, что она покраснела и не выдержав моего взгляда, повернула голову посмотрела вперед. Нет смысла пересказывать наш разговор. Он был скуден и сер, фразы были отрывчаты и какие-то незаконченные. Пересказывать его будет слишком скучно, а приукрашивать, и дополнять значит сказать неправду. Мы просто обменялись последними фактами из наших жизней. Обменялись телефонами. И договорившись созвониться, и встретиться, мы попрощались.
   Внешне встреча была сдержана и пассивна, но внутри был взрыв, как я говорил я человек сдержанный, по мне не поймешь, что происходит во мне. И когда Савита вышла из машины и ушла, я продолжал сидеть в машине не двигаясь и смотря ей вслед. Наверное, еще минут пятнадцать после того как она скрылась из моего взора, я сидел ни о чем, не думая. Я лишь переваривал то, что случилось.
   После работы я вернулся домой. На глаза мне попались часы, что стоят у меня на трюмо в прихожей. На циферблате, было, пять тридцать вечера. Я вдруг осознал, что сегодня вернулся раньше, чем обычно. Даже намного раньше. В обычный день я появляюсь дома в девять вечера. Но сегодня работа как-то не шла, я все время думал о Савите, о прошлом, о Бом-Ригоре. Знаете, мысли мои были какими-то не приятными, не сказать, что мне было сильно противно, но как-то нехорошо на душе. Как будто вспомнил что-то, за что тебе стыдно. В таком состоянии, я уселся у телевизора с бутылкой пива и бесцельно стал смотреть какие-то передачи. Я даже не помню, что смотрел тогда. Я постоянно переключал каналы и все время думал о Савите. Знаете, чувства были противоречивые, но занимали мое сознание тогда полностью не давая мне переключиться на что-нибудь другое, овладели мной не давая опомниться.
   Ближе к вечеру зазвонил телефон, и я даже не сомневался что это Савита звонит, хотя и допускал что может и по работе. Я снял трубку. Голос Савиты:
  -- Привет Дима, это опять я, Савита - голос ее был каким-то тонким и жалобным.
  -- А, привет - ответил я, - рад слышать тебя Савита, - и мне действительно было приятно услышать ее голос, и тогда меня совсем не смущало, что рот который издает этот приятный голосок, предал меня когда-то.
  -- Ну что? Встретимся или как? - Спросила она меня прямо, и в голосе чувствовалось, что ей неудобно говорить так.
  -- Конечно, встретимся, где? Хорошо буду в семь, - я повесил трубку и посмотрел на часы: пол восьмого.
   Она захотела встретиться возле театра рядом с университетом. Я стал быстро одеваться, боясь опоздать. Оставалось всего пол часа. А мне, чтоб доехать туда на машине, потребуется минут пятнадцать минимум, и то без учета пробок. В дверях я на секунду остановился и задумался. Стоит ли это делать ведь, я не был уверен, что хочу все вернуть. Ведь если мы опять будем вместе, все равно между нами будут те события. События в маленьком поселке. Да к черту! - Подумал я, - если честно, то вообще нельзя сказать, что мы были когда-то вместе как парень и девушка. Так друзья не более. Я выбежал на улицу, и запрыгнув в машину помчался к театру.
   Мне повезло, пробок не было, и приехал я на десять минут раньше. Машину я оставил на парковке возле университета, а к театру пошел пешком. Проезд к театру был всегда закрыт. Открывали его, только когда кто-нибудь из шишек приезжал. Я подошел к театру и сел на скамейку. Вокруг почти никого не было за исключением пары студентов, по всей видимости. Они сидели возле входа в университет и что-то оживленно обсуждали, листая какую-то книгу. Я понаблюдал за ними, и представил что мог бы так же учиться. И жизнь моя была бы может немного другой. Светлее что ли, интереснее. Смешно конечно, но именно так и подумал, и мне захотелось оказаться на их месте. Как-то грустно стало. Это длилось, правда, не долго. Разум мой прямо заявил, что это не возможно. Я посмотрел на часы. Было без пяти семь. Савита придет ровно в семь. В этом я не сомневался, - она всегда была очень пунктуальной.
   Я ее увидел, еще, когда она шла вдалеке со стороны большого здания Биржи труда, что стояло по правую сторону от театра. Может она работу ищет себе, - мимолетно подумал я. Она подошла и села рядом.
  -- Ты живешь в той стороне? - Спросил я ее, махнув рукой в ту сторону, откуда она пришла.
  -- Да нет, - смущенно ответила она, - я на бирже была, там, что напротив церкви.
  -- Знаю, - кивнул я, - работу ищешь?
  -- Да, я неделю как приехала в город, - говорила она смотря перед собой, и мне показалось что ей почему-то стыдно - хочу найти что-нибудь.
  -- А где живешь, где остановилась? - Спросил я.
  -- На вокзале - сказала она и в упор посмотрела на меня. Я даже смутился немного.
  -- А что так?
  -- Негде больше, у меня никого здесь нет, - перебила она меня, и я был рад потому что не знал что ей сказать.
   Потом повисло молчание и мне стало неловко. Ей тоже как мне показалось. Я сидел и думал, пытаясь осмыслить услышанное. Савита - девушка спаситель. Девушка порядок и достоинство. И на вокзале. Я вспомнил обстановку вокзала когда приехал сам во Солеар.
   С пирона я зашел в само здание железнодорожного вокзала и очутился в тускло освещенном помещении, обделанном зеленым кафелем; на второй этаж вела большая лестница, выложенная тем же материалом. На верху располагался ресторан "Гудок", но я прошел мимо не думая даже заглядывать туда, по причине того, что не было у меня таких денег что бы питаться в ресторанах. По дверям ресторана и по табличке на которой красовалась надпись "ГУДОК" было понятно там кормят не дешево. Оставив позади мысли о дорогих блюдах, я оказался в зале ожидания. Это был просторный зал с кожаными скамейками в центре, широкими окнами и большими тяжелыми дверями с толстыми латуневыми ручками, которые блестели от рук множества посетителей. Кафельный пол был грязный, от чего на душе оставался отпечаток чего-то не чистого после созерцания разводов на полу да еще бородатых и вонючих бомжей стоящих сгорбившись у окон, и пристающих к проходящим мимо людям. "На хлеб не хватает. Подайте, пожалуйста." Их тон был учтивым до не приличия. Теперь я понимаю почему учительница по английскому разговорному языку говорила, что если оказался в Америке, то ни в коем случае нельзя говорить там на чистом английском. Иначе все подумают что вы просто бомж. Это и к русскому языку относится, несомненно.
   Круглые сутки здесь на вокзале обитали эти лохматые существа в рваных лохмотьях. Ели, там бросая на пол пакеты с остатками еды. Спали на кожаных скамейках по соседству с ожидающими рейса людьми. Люди морщились от смрада исходившего от этих бичей и отодвигались в сторону.
   Когда я вышел на улицу из этого зала пропахшего немытыми телами и сыростью, я почувствовал облегчение, и никогда больше я не заходил туда, но помню все, как было там.
   И в этой клоаке жила сейчас Савита? Я не мог поверить, но не подал вида, что ошарашен. Я не хотел ее обидеть. "Хотя впрочем, мало ли что бывает? Вдруг действительно ей некуда деваться?" - Подумал я.
  -- Ну, что? Какие планы у нас на сегодняшний вечер - спросил я как можно веселей, пытаясь скрыть неловкий тон откровения.
  -- Не знаю, - ответила она, смотря в сторону и теребя тонкими пальцами потрепанные ручки своей сумочки.
  -- Так, ладно, значит. . . - я полез в карман, чтобы достать свой мобильник и посмотреть, сколько время, чтобы определиться с дальнейшими планами. Но вдруг мне стало неудобно его вытаскивать. Мне показалось, что показать свое благосостояние будет стыдно, ведь она живет на вокзале. Типичное мышление бывшего нищего, который в душе им и остался. Потому, что если стыдишься своего "богатства", значит даешь повод бедному чувствовать себя ущербным. Так и я, какой из меня принц? Я даже свои блестящие туфли запрятал подальше под скамейку, что бы они не смущали потертых туфлей Савиты. - Слушай пойдем ко мне, - сказал я ей вдруг, и пытался что-нибудь добавить, но она посмотрела на меня и сказала:
  -- Пойдем, - кивнув и слабо улыбнувшись.
   Тогда я посмотрел на нее другими глазами и не узнавал ее: худая, бледная с изнеможденным лицом. У лица сероватый оттенок, глаза впалые. Тогда когда я ее встретил на набережной, она мне совсем другой виделась. Может от неожиданности так показалось, а сейчас присмотрелся. Вдруг я вспоминаю наш поселок, Савиту, мы идем вместе в школу, небо чистое, солнце. Я посмотрел на нее, и мне стало жаль ее. У нее дрожали губы - все такие же нежные и красивые. Но вдруг солнце исчезает, и появляются грязные стены туалета, а в центре она: на коленях. Я отвернулся. Она заметила это, но промолчала.
  -- Ну, что идем, - робко сказала она - да?
  -- Идем, - я поднялся и помог ей встать. Усталость чувствовалась в том, как она оторвалась от скамейки; тяжело будто прилипла к ней, я даже услышать вздох приготовился, но не услышал.
   Пока мы шли к машине, и пока ехали до моего дома, между нами было тяжелое молчание. Мы почти не говорили. Да, тогда между нами была стена. И ранее до этого, еще в школе, она тоже присутствовала.
   Мы приехали ко мне. Я завел ее в свою квартиру и не без удовлетворения заметил на ее лице удивление. Она посмотрела на меня, а я на нее. И мы оба поняли, как мне сейчас думается, что будет сегодня. Она останется у меня. Я конечно не был против, но было у меня было какое-то чувство отчужденности. Сам себе я тогда не мог его объяснить, и поэтому может быть я и сижу здесь перед вами и рассказываю свою историю. Не знаю может быть мне надо было прислушаться к себе тогда. Вернее не к себе, а к своему внутреннему голосу, который говорил мне: "Не пытайся обыграть прошлое - это ни к чему хорошему не приведет!". Но я не послушал его тогда, и все случилось, как случилось.
   Я предложил ей войти, проводил в зал и усадил на диван. Включил телевизор, что бы она не скучала, а сам пошел на кухню. На кухне я осмотрелся и решил что слабая холодная закуска вроде фаршированных оливок и копченой колбасы с сыром вполне подойдет к красному вину.
   Закуску и вино с бокалами я расположил на небольшом стеклянном столике, который пододвинул к ней, и сам сел рядом. После первого бокала по всему телу пробежало приятное тепло и мне слегка захорошело. Савите, по всей видимости, тоже, потому что я заметил как она распрямила плечи и взгляд ее стал более цепким, а движения уверенными. Она начала больше проявлять интерес к обстановке, рассматривать ее и расспрашивать о каких-то деталях. После второго бокала она вовсе стала разговорчивой и стал узнавать тот голос. Голос моей Савиты, которым я заслушивался в Бом-Ригоре. После третьего бокала я подвинулся к Савите ближе. Пока она говорила, я оглядел ее с головы до ног. И я ее захотел, да захотел. Отчасти потому что думал тогда глядя на нее - "Она сейчас доступна". Она что-то рассказывала мне, улыбаясь и смеясь, а я не слушал ее, но делал вид и тоже смеялся. Иногда гоготал, а после четвертого бокала моя рука была уже на ее колене. Савита вдруг замолчала и посмотрела на мою руку. Потом подняла глаза на меня. Через минуту мы целовались. Я повалил ее на диван, и чувствовал как она судорожно обнимает меня руками впиваясь своим ртом в мой. Я чувствую, как ее язык как какая-то щупальца извивается у меня во рту. Еще через минуту я снимаю с нее одежду. Еще через минуту я уже вхожу в нее. Это длится недолго. Через минуты три я кончаю в нее и падаю без сил. Я лежу и слышу ее дыхание. Оно частое и тяжелое.
   Я не могу сказать что люблю ее, но я хотел ее в тот момент. Только хотел я ее не так, как хотят девушку, которая нравиться, а хотел так как диктовала тогда ситуация. У каждого человека свои фантазии на этот счет. Вот и меня возбудило тогда непонятное ощущение, вернее понятное, но не объяснимое. Я удовлетворил себя, и оно тут же прошло. А после я почувствовал просто отвращение к Савите. Я хотел, что бы она ушла.
  
   9
  
   Мой друг сказал: "Трахни эту шлюху, что бы у нее все иллюзии на счет тебя пропали", и я с ним согласен. Но вот только наоборот получилось. Она меня трахнула и иллюзии пропали, у меня. Еще недавно, когда увидел ее, я думал что люблю ее, а сейчас мне было наплевать на нее. Я не хотел ее. Ни любить не хотел, ничего не хотел иметь с ней. Она мне казалась чужой и незнакомой.
   Я встал с дивана и подошел к окну. Поднимаясь, я краем глаза заметил, что она смотрит на меня. Ее взгляд был немым вопросом, я это понял. Какой вопрос? Не важно какой, суть одна. Я чувствовал это. Она пыталась узнать что дальше. Она смотрела на меня. Изучала мои движения, выражение лица. Женщины всегда так делают. Они не спрашивают прямо, а смотрят и делают для себя выводы.
   Я обернулся и посмотрел на нее. Она уже не глядела на меня. Она лежала на диване в той же позе в какой я ее повалил на диван, и смотрела в потолок. Лицо ее ничего не выражало. Вдруг мне почему-то стало жаль ее, и стыдно за себя, но я постарался не думать об этом. Я включил телевизор, и сделав над собой усилие сел рядом с ней. Она даже не шевельнулась, хотя я думал что она попытается обнять меня. Но этого не произошло. Я почувствовал и облегчение, и легкое разочарование одновременно.
   Мы сидели молча. Я держал в руках пульт и щелкал по программам, бессмысленно, даже не глядя в телевизор. Я сидел и слушал, как дышит Савита. Я ждал, когда прервется ее дыхание, она сглотнет и что-нибудь скажет. Она молчала. Я посмотрел на нее. Она тоже смотрела на меня и этим немного меня смутила. Потом она положила свою руку мне на колено и спросила меня:
  -- Дима, ты любишь меня? - Мне стало тоскливо после это вопроса.
  -- Я так рада что встретила тебя, - сказала Савита и наконец-то сменила позу повернувшись на бок. Она улыбнувшись, посмотрела на меня. - Я так тебя люблю.
   Внутри меня было невыносимое чувство не видеть ее. От той жалости что была совсем недавно, ничего не осталось. Она лежала и смотрела на меня, ожидая, что я ей скажу. Ее глаза говорили, что я попался. Она смотрела на меня уже как хозяйка моей квартиры, как жена.
   "Только не это!" - говорил я себе - "только не она!". Я стал проклинать себя, что поддался слабости завалив ее на диван. "Я не хочу ее! Я не люблю ее!" - отчаянно кричал чей-то голос. Неужели это я? Я смотрел на Савиту, а она улыбалась мне. Улыбалась какой-то неестественной улыбкой, жуткой. У меня в глазах начало темнеть, а ее лицо стало искажаться. Губы расплылись и теперь ее рот был отвратительный и мерзкий. Мне казалось все это каким-то не реальным. Я попытался встать на ноги, но почувствовав слабость в коленях сел обратно на диван. Против своей воли я все смотрел и смотрел на Савиту. Ее лицо казалось, разрисовано жирными красками. Я встряхнул головой, пытаясь сбросить это наваждение. Но ничего не вышло. Одновременно все предметы в квартире тоже расплылись и не представляли уже собой единой картины. Все стало, похоже, на пластилиновый мультик. Я потерял какую-либо ориентацию, и у меня закружилась голова, уши заложило, и где-то вдалеке я услышал ее смех. Она смеялась как сумасшедшая. Я почувствовал запах гнили. Потом меня вырвало себе на ноги, и я потерял сознание.
  
   10
  
   Когда я очнулся я лежал на том же диване у себя в квартире. Голова у меня гудела, и очень болели глаза. Я хотел потереть их и когда подносил руки к лицу заметил что они в крови. Внутри меня все похолодело от той догадки, которая уже была в моих мыслях. Я медленно повернул голову, в сторону где лежала Савита. Но ее там не было. Внезапное облегчение - "Она жива! Я не убил ее!" - я посмотрел на свои руки - они тряслись.
   А то, что я увидел потом, смутило и ужаснуло меня. Возле меня на краю дивана лежал черный провод, оборванный, с двумя торчащими проводками. Я сразу понял. Понял, потому что у меня в квартире нет настольных светильников.
   И еще, самой Савиты в квартире тоже не оказалось.
  
   И последнее, что я скажу так это то, что существует какая-то связь. Прошло три года, как пропала Савита. И сейчас я боюсь посмотреть под кровать. Ведь как иначе объяснить то, что вы ко мне пришли.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"