Он живёт в другом мире. Не со мной. В мой мир он делает шаг слишком редко, чтобы я могла вспомнить его голос... Но я прекрасно помню его лицо, улыбку. Широкая простая улыбка. Она не выражает ни радости, ни горести. Это просто улыбка. И ничего больше.
Для него она ничего не значит. Иногда она значит смех. Но это редко можно понять.
Мне же она предвещает боль.
Он уйдёт. Улыбаясь. Он приходит и уходит улыбаясь. Только когда он рядом со мной он спокоен и молчалив. Даже серьёзен. Даже подавлен.
Он приходит только когда хочет этого сам. Я могу разорвать горло, пытаясь дозваться его, но он даже не моргнёт.
Я разучилась верить его словам, потому что они - пустота. И обещания - пустота.
Ворвётся, смертельно ранит и бросит. Обычно так.
Я - ненужная вещь. Большая ненужная кукла, способная говорить и целовать его. И он не знает, что с этой куклой делать. Я отяжеляю его путь в два часа.
Он зовет меня из дома страстно, честно, очень правдиво. Но через пару часов он прогоняет меня в метро, молча, тихо и спокойно поцеловав в щёку. Сначала он пускает меня ненадолго в свой омут жара, а потом выкидывает как пустую пачку в лёд города, закуривая по дороге.
Он не ненавидит меня. Он не любит меня. Он не любит себя. Он безразличен. Он не лицемерен, не самодоволен, не дружелюбен. Он безразличен ко мне. Он безразличен ко всему.
А я... А я не посмею показать ему, как мне больно. Ведь если я покажу страдания - он улыбнётся и исчезнет навсегда из моего мира. И не ступит в мой мир более никогда. Потому что это значило бы, что я не справилась с ролью. Я буду презренна.
Я покажу, как я его люблю. А при расставании - что мне безразлично. Напускная холодность, которую я так плохо играю. Глупо улыбнусь и скажу: "Пока", - ему в спину, потому что он уже начнет уходить.
Чтобы не упасть и не зарыдать - я смеюсь, истошно смеюсь. Если нет - я упаду. Мои ноги перестанут меня слушаться. Я зарыдаю. И не смогу остановиться, пока не выплачу все слёзы мира.
Даже если я при нём попытаюсь покончить с собой, он не остановит меня. Он лишь будет стоять и безразлично смотреть, как на паутину на потолке. Бестелесным взглядом. Он не шевельнётся. Дождётся, пока моё сердце сожмётся в последний раз - и уйдет, оставив моё тело другим. Даже не удостоверившись, что я мертва.