Но нет. Это было не про них. Если бы! Какие там перья! Может, если они хотя бы поссорились, было, наверное, не так муторно и тошно... Ах, Марина! Бедняжка всё принимала слишком близко к сердцу... Дурёха!..
А Андрей... Он просто не понимал, почему она так на него дуется и почти всегда грустна, даже пасмурна, когда они, наконец, виделись вновь после очередного перерыва в несколько дней или недель. Но всё равно обещал исправиться, чтобы ей стало спокойнее на ближайшие пару дней.
Всё заканчивалось так и не начавшись. Грустно. Грустно, что именно отсутствие нормальных личных отношений стало тем незыблемым постоянством, которое не желало покидать Маринину жизнь, однажды в ней установившись.
"Может, что-то не так во мне? Может, это я себя так веду?" - так, что все молодые люди не считали своим долгом звонить и писать ей. Каждый из них мог пропасть в любое время без объяснения причин и появиться затем через неопределенное количество дней, как ни в чём не бывало позвонить с извещением, что они сегодня должны в конкретное время увидеться...
Вот и Андрей, увы, не оказался исключением из этого проклятого правила. "Его ничуть не колышет, занята я чем-либо или нет, больна или здорова, жива или..." Марина утрировала, преувеличивала. Но в корне она была права: он привык жить один и ни перед кем не отчитываться. Он был сам себе хозяин. И ей тоже. Ей он был кем-то вроде хозяина. И она слушалась. Потому что сама сделала этот выбор. Мучалась, но при этом отличалась завидным послушанием.
Телефон отзывался лишь длинными гудками, впивавшимися в ее сердечко. Андрей обязательно объявится через пару дней, и позвонит, и скажет, как она ему дорога! Но это все после.
А пока ей лишь шепотом проклинать свою глупость и доверчивость, мысленно представлять, что он увидит пропущенный вызов и позвонит. А она, радостная и любящая скажет ему, что он будет папой. От этой мысли начинало трепетать внутри под сердцем и так сладко покалывали кончики пальцев.
Он уехал в очередную командировку. Вернуться должен был несколько дней назад. На её звонки и сообщения Андрей не отвечал, но и сам не перезванивал. Как обычно.
Уже в который раз она давала себе обещание расстаться с ним, даже клялась в этом в особо слезливые одинокие ночи. Но как только она слышала его голос, обычно все обещания развевались прахом по ветру.
А в разговоре с подругами она частенько повторяла, что не все так плохо, что у него масса положительных качеств. Просто там, куда он ездит, проблемы с телефонной связью. А на самом деле он очень скучает по ней!.. Всё это больше походило на аутотренинг. И подруги понимающе кивали, поддакивали и говорили, что после женитьбы всё наладится!
"Он же обещал позвонить! Он обязательно позвонит! Просто его послали в очередную внеплановую командировку... Которая затянулась. А он, мой растяпа, забыл опять телефон на зарядке, поэтому и не может мне позвонить... Но как только вернётся, то обязательно первым же делом кинется к телефону. Ведь Андрей так скучает по мне! Да. Обязательно"... - Марина мерила шагами комнатушку и шептала себе под нос... - "И я обязательно ему расскажу радостную новость!!!" - на этой фразе она непроизвольно очень нежно, по-матерински начинала улыбаться.
"Ну и что... Даже если мы поссорились... Что с того? Он всё равно меня не бросит. Андрей же говорит, что я ему дорога! Значит, он не может так просто всё оборвать"... "Зря я на него обиделась. Он ведь правда не мог мне позвонить в той командировке. Тем более, неделя - совсем маленький срок. Зато соскучиться успели друг по другу... Ну зачем я на него накричала?!! А он всё равно сказал, что перезвонит. И перезвонил. Значит и на этот раз тоже".
Но шли дни, которые она мерила минутами. В комнате умещались ненавистные десять шагов... "Он позвонит!!!" С каждым днём в этой фразе оставалось всё меньше восклицательных знаков и появлялось всё больше многоточий.
Каждый день его номер отвечал ей лишь длинными гудками. Все сообщения оставались без ответа.
- Вы понимаете, что на этой неделе последний срок, когда аборт сделать еще возможно?
- Да... Да. Конечно...
- Тогда вам решать. Я бы всё-таки посоветовала Вам рожать. Даже при том, что я знаю, что Вы не замужем. Подумайте о ребёнке. Ведь в Вас зарождается жизнь! И помните, что у Вас существует опасность процентов шестьдесят-семьдесят, что Вы больше не сможете родить, если решитесь на аборт.
- Да. Я понимаю...
- Девушка, рожайте! Подарите новому человеку жизнь! Многие студентки рожают не в браке. Не Вы первая, не Вы последняя. Подумайте!
- Но мне придётся работу бросить... В частной фирме декретный не дадут...
- Ну и ничего! У друзей займёте денег на воспитание ребёнка. И, кстати, очень даже хорошо, что у Вас с родителями только одна комната: они Вам с малышом помочь смогут!
- Хорошо. Спасибо. Я подумаю...
"Он позвонит!" "Он позвонит..." "Он позвонит?" "К этому времени он уже позвонил бы..."
Решение.
Через пару часов после его уже нежданного звонка, как и договаривались, в их любимом кафе.
- Привет!
- Привет...
- Ты что, обижаешься на меня?
- ...
- Солнышко, прости - я в командировке был. Она спонтанно так получилась. Я даже не успел тебе позвонить. Да я в принципе недалеко был - в области. Но я по тебе скучал. Ты мне очень дорога'.
- Почему ты мне даже не позвонил, не написал?
- Ну, так получилось... Только из меня крайнего делать не надо. Это же начальство командировки распределяет!
- Эта последняя такая длинная была...
- Да нет. Просто сначала одна была на две недели, а следом вторая. Я, конечно домой приезжал на три дня... Нет, даже на четыре... Но телефон даже в руки не брал, решил ото всех отдохнуть... Подумал, из второй вернусь - и позвоню. Ну, и она затянулась... А ты за это время с работой разрулишь дела... Ну, и соскучиться успеешь! Эй, почему ты молчишь?
- Так же как снег не может гореть, так и сердце твоё не может пылать любовью и заботой. Ты бесчувственный и холодный. Разве ты сам не видишь этого?
- Неправда. Вот, смотри! Видишь, на улице снег!!! Всё белым-бело! Пошли, я докажу!
Он вытащил её, сопротивляющуюся, из кафе на улицу. Андрей поднес зажигалку к земле, и белое покрывало тополиного пуха вспыхнуло. Он попытался поцеловать её. Марина отвернулась.
- Смотри: снег может гореть! И я люблю тебя!!!
И она улыбнулась. За эту улыбку он называл ее Моной Лизой. Он первый раз сказал ей, что любит. Она смотрела своими кристально-прозрачными озерами в его карие зеркала.