Редактор газеты покоритель северного полюса
Чарльз Холл. Его семья бедна
Из Рочестера. Многодетна
Из общества с самого дна
И мальчик голодно жил, бедно
А жизнь - суровая она...
Учился грамоте как все
Четыре класса с коридором
И шёл по вечной полосе
Готовясь стать бродягой, вором
Босой он бегал по росе...
Чтоб Чарльз грабителем не стал
И не был где нибудь повешен
Отец его на кузню сдал
Учился чтоб и был безгрешен
Работал а не воровал...
Учится он на кузнеца
Но все ж бродягою родился...
И он пешком по городам...
Там встретил Мэри. И женился
И в Цинцинати делать стал
Печати, литеры в газеты
Предпринимательский запал
Изобретешь коль денег нету
И он станки изобретал
Так изготовил сам себе
Наборы литер, рамки, краску
И стал печатать о борьбе
О новостях и даже сказки
Ну в общем поворот в судьбе...
Газету он свою открыл
И сам теперь редактор главный
И штат набрал и шефом был
Простой. Обычный. Парень славный
Теперь он новости строчил
Он многое теперь читал
Об арктике, её героях
О Джоне Франклине узнал
Той благодатною порою
О том каков был их финал...
Северо западный проход
Пробить тогда они пытались
И сгинули бесследно, вот
Газетчики аж бесновались
Герой - который их найдёт
Два корабля пропали! Два!
На них людей полторы сотни
Исчезли просто без следа
Никто их не нашёл сегодня
Лёд схоронил их всех? Вода?
И много экспедиций шли
Летели разгадать загадку
Но ничего там не нашли
Там север. Очень всем не сладко
Нет. Сгинули те корабли...
И Чарльз решил: Он их найдёт
Один. И он собрал манатки
И выехал на север. Вот!
Отбросив доводы, нападки
А все шептались: идиот
Пятнадцать лет прошло уже
Когда исчезла эта группа
Чарльз верил: там на рубеже
Надо искать хоть это глупо
Пешком искать, жить в шалаше...
Там эскимосов часть племён
Они вообще не знали белых
И ими там был принят он
И к цели Чарльз тогда шёл смело
И жил меж них. Где их закон
Он верил в то что экипаж
Весь не погиб а вышел к людям
Он мял зубами карандаш:
Был уведен и врать не будем
Что где то племя есть, шалаш
В котором в рабстве и в плену
И живы до сих пор быть может....
Ведь белые вели войну
Он - друг индейцам, он поможет
Он станет тем кто их вернул...
Сурова Баффета земля
А он пришёл на китобоях
Два года он искал, всё зря
Но а после плавание другое
На китобое сквозь моря
Еще три года средь племён
Он собирал фольклор, легенды
И вот узнал однажды он
Рассказ и всплыли все надежды
И это было словно сон!
Есть племя в ледяной глуши
Те видели отряд из белых
Но эту тайну, ты скажи!
Пятнадцать лет хранили целых
Но берег их во льдах лежит
Он подорвался плыть туда
Договорился с китобоем
И взял в аренду он тогда
Корабль с командой
То, другое.
Хоть поздно плыть, но не беда...
Они пошли по полыньям
По трещинам во льдах, по зыбям
Они вертелись тут и там
Воды все меньше, ближе к глыбам
И плыть опасней, давит страх
Корабль стало затирать
И повернуть бы им обратно
Но Чарльз на север умирать
Решил железно. Непонятно...
И люди стали все орать!
- Мы не пройдём! Мы все умрём!
Эй, капитан! Зачем нам это?
Давай обратно повернём!
Он нас тут всех сживёт со света!
Утопит нас тут всем гуртом!
А китобои те ещё.
Просоленные океаном
В столицах, там матрос лощён
А здесь не брит, лихой и пьяный
Бескрайний север его дом
Ну в общем он в карман не лез
За словом матерным и чётким
Но Чарльз то тоже был как бес
И глотку тоже сбрызнул водкой
И против всех тогда полез...
В процессе драки пистолет
Он разрядил матросу в пузо
Конфликт тогда сошёл на нет
И дальше шли на север с грузом
Матрос тот умер. Много бед
В каюте умер. Умирал
несколько дней крича от боли
А Чарльз на это всё плевал
Винтом матрос тот был, не более
Задача делается, знал
И он добрался. Племя то
Ему поведало что было
Что много белых шли в пальто
От берега по тундре стылой
И голодали все потом...
И стали там друг друга есть
И ели молодых и старых
И капитана съели - жесть!
Такого раньше не бывало!
Джон Франклин съеден. Так и есть!
Друг друга съели и его
И белых там осталось двое
Один из них убил того
Потом замерз истошно воя
Никто из них не выжил, во!
Сегодня бы поволокли
Чарльза на суд и так и надо
Но вот тогда где они шли
Те земли не были Канадой
Там хоть кого, хоть как вали...
Газеты, книги он писал
О севере, о эскимосах
Да, он нашёл, и он узнал
Но были к этому вопросы
Считали что он сочинял
Не верили что белый ел
Людей как зверь
И всё забыли
И лишь в 2000х кто смел
Нашли их кости
Подтвердили
Да, Чарльз своё искать умел...
Спокойно он опять живет
Но мы то знаем он бродяга
И он бумагу подаёт
Для президента та бумага
Там смысл:
Америка -вперед!
Он первый в мире написал:
Мы полюса должны достигнуть!
Я это сделаю- сказал
Флаг США я там воздвигну!
Как взрыв в газетах был накал!
В своих газетах дав сто слов
Он едет прямо к президенту
Он из народа, из низов
И он желает прецедента
Возьмет он полюс. Он таков!
В овальном кабинете Гранд
Встречал. Пожал сердечно руку
Пятьдесят тысяч без преград
Дал золотом на всё без звука...
Чарльз Холл тому был очень рад
Он подбирать стал корабли
Ему придали капитана
И доктора туда ввели
Без его спроса, вот что странно
Полярис - пароход нашли
Проверен старый капитан
Эмиль фон Бэссельс - врач на судне
И эскимосы с ними там
Пошли. И потянулись будни
На север, к полюсу, ко льдам
Они зашли уж далеко
До широты восьмидесятой
И стало очень нелегко
Давили льды их, да ребята
Мороз, туман как молоко...
Корабль стало затирать
И в общем ропот снова вздулся
Те не хотели умирать
Роптали чтобы развернулся
А Чарльз как сталь. Ему плевать!
Они собрались зимовать
Гренландии здесь оконечность
Корабль вмерз и лед под стать
На север путь как бесконечность
И ночь всегда. Не убежать...
Он ездил и смотрел где встать
Чарльз Холл готовился идти
На север. На санях. На полюс
Снега там были впереди
И льды и звездный млечный пояс
Туда где сходятся пути
Мечта, он говорил, близка
Они дойдут. Пойдут с рассветом
Его железная рука
И острый ум: он был поэтом
Он на людей как бес орал
Не побунтуешь и не взбрыкнешь
приехал и замерз, устал
Поел и завалился дрыхнуть
И умер. Болен - врач сказал
Накрыли флагом сша
Романтика, авантюриста
Редактора и мужика -
Отчаянного журналиста...
Его запомнят на века...
Похоронили в мерзлоте
А льды корабль всё давили
Трещал корабль уж везде
Матросы в панике все были
- на лёд сгружайся, быть беде!
И большинство сошло на лёд
А часть на корабле осталась
И как то ночью треск вперёд
И льдина эта оторвалась
И унесло их. Так то вот!
И девятнадцать человек
Три месяца на льдине жили
Все, думали, короткий век!
Но их спасли и возвратили
Весной, как начал таять снег
Корабль шёл вдали. Стреляли
Стодевяностый день был тот
Их китобойцы всех спасали
Все живы. Не погиб никто.
В газетах скоро всё узнали
А кто на корабле остался
Тот после с льдами дрейфовал
Корабль сжало. Он держался
И выдержал. Хоть весь трещал
И на плаву потом остался
Но в трещинах весь был. Вода
В трюм поступала отовсюду
Они боролись. Вот беда
И тоже все спаслись но чудом
У мыса Керн на мель тогда
Корабль капитан направил
И судно спас и экипаж
Герой кто скажет - не слукавил
Отважный скажет парень наш
И все вернулись вновь домой
Все кроме Чарльза были живы
Инсульт. Да. Север он такой
По документам всё правдиво
А полюс покорит другой....
И вроде всё пошло путём
Ведь жизнь то не стоит на месте
В газетах там о том, о сём
Скандалы, новости и вести
А Чарльз - забыли уж о нём...
Но в 1968 году
могилу все же раскопали
Нетленный он лежал во льду
Его ученые подняли
Желудок полный мышьяка
Его конечно отравили
И их не дрогнула рука
Все подлецы прекрасно жили
И жизнь их всех была легка
***
Рейс Сталинабад - Душанбе
16 февраля 1942.
Памир
Р5. Сталинабад
Разгон по полосе и снова
Шел в рейс
Снега куда ни кинешь взгляд
Вершины гор
Молчат сурово
Эвакуированных много тут
Работников ответственных
Партийных
Все в Душанбе, в столицу прут
А горы? Да плевать
Им на стихию...
Здесь горы дикие
И не такие, да
Как итальянские, швейцарские
Иные
Здесь ты песчинка
Люди не всегда
Хозяева здесь
Были и другие...
До Душанбе тот рейс
Не долетел
Был сильный ветер
Снег и лёд хлестали
Он низко шёл
В сплошной метели сел
На перевале зацепил
Упали
Ущелье Калаиво-Мар глухое
Почти нет солнца
Нет дорог сюда
Остались живы
Изо всех лишь трое
Им тяжко будет
Спуск непроходимый, да
Пилот Василий,
Андрей мужчина в цвете,
И Александр - ответственный
Партийный член
А рядом с ним
жена его и дети
Любовь
Семья хорошая
Без всяких там измен...
Два мальчика
Один был семилетний
Второму было месяца лишь три
Для женщины был возраст не последний
Красивая. Ну как не посмотри
Ущелье. Высота шесть тысяч
У них шла горлом кровь
И из ушей
Шалаш построили
Огонь из щепок высечь
Смогли. Еда была на пару дней
Искали путь
Но снег слишком глубокий
И 19го шесть часов вниз шли
Но не было ни ориентиров ни дороги
Они вернулись
Спуска не нашли
24го они уже лежали
Был голод
И за ними не придут
Они всё поняли. Их не искали
И если вниз не спустятся умрут
Они пошли опять
Её оставив
С детьми их ждать
Она их и ждала
Вниз двое суток и без сил спускались
Их подобрали
Выходит что судьба их берегла...
Пилот сорвался вниз во время спуска
Мужчины прочие дошли
В Харог их переправили
И шустро
А пожилому ноги отняли
Спасли
Про женщину никто не вспомнил
Как будто бы и не было всего
Прошло два месяца
Да. Срок огромный
Да там живых уж нету никого
Они так думали
Вот так и доложили
В ответ приказ:
Найти тот самолёт
Снять рацию
И двигатель коль в силе
А то имущество
Задаром пропадёт!
Ну и пошла
за самолетом группа
Ответственный работник их и вёл
Нашли пилота -
Разорванного трупа
С пустой обоймой пистолет нашёл
Отстреливался он здесь от кого то
И тут следы по метру рядом
Дэв!!!!!
Всем стало жутко сразу отчего-то
Легенды страшные
Все вспомнили присев
12 мая. Есть обломки!
Та женщина лежала на крыле
Приподнялась. В глазах её потемки
На мужа посмотрела как во мгле...
За восемьдесят дней ее согнуло
Она была как мерзлый мертвый труп
Она на мужа мертво так взглянула
А он стоял. Глазами луп, луп, луп...
Она спросила: Саша, ты женился?
И это было правдой - он успел
Пока в больнице был амур случился
Бывает. С дуру. Радость. Уцелел
А он ей: дети где?
Где сын Алеша?
Она лишь показала вниз
Там кости были. Детские
Пороша. Закрыла снегом след зубов как крыс
Обглоданный лишь череп и две кости
От старшего
А младший съеден весь
Она их съела. Голод. Нет в ней злости
Лишь разум помутил ее и честь
Ее отправили в палату психбольницы
Лечили долго. Дальше чтоб жила
Его в Штрафбат.
Фронта мелькали, лица
Погиб в боях он. А война прошла
Она вернулась.
Снова вышла замуж
И снова родила детей
Хорошей матерью была им
Скажем прямо:
Вот так бывает
В жизни у людей
***
Льюис Ветцель - американец первого поколения
Рожден был в Пенсильвании
Шёл 1763 год.
Отец Джон Ветцель немец
Мать с Фландрии, гугенот
Искали лучшей жизни
Пройдя сквозь океан
И в их мечтах и мыслях
В Америку! - был план
Туда, где земли дикие
Их простенький фургон
От побережья тихого
Их увозил как сон
Они первопроходцы
и фермеры они
Индейцы нападали
Как на врагов в те дни
Но только здесь возможно
Земли под ферму взять
На родине же сложно
Коль денег нет - нельзя
Их тысячи таких же
В фургонах шло на юг
И нет дорог других у них
Был замкнутым тот круг
И у реки Огайо
в Биг Виллинге они
Построив себе ферму
Работали все дни
Шел год семидесятый
Три сына у него
Работали с ним в поле
Рожь жали, ничего
Еды с собой не взяли -
Двух мальчиков послал
Льюиса и Джейкоба
Обед чтоб Льюис взял
Десятилетний Льюис
И Джейкоб пяти лет
Пошли за олениной
Чтоб принести обед
А дом гуроны грабят...
Их небольшой отряд
Обыскивал избушку
И увидал ребят
В Льюиса старший выстрелил
Ребенку прямо в грудь
Пробили ему легкие
Связали их и в путь
Индейцы забирали
Женщин и детей
Женщин брали в рабство
Без всяких там затей
Насиловали женщин
клеймили их -рабы
Попав к индейцам в рабство
не избежать судьбы
Мальчишкам было легче
и их не били так
их в племя принимали
как своих, да , да
Дети за конями
Бежали что есть сил
А кто не смог и падал
Индеец бы убил
Льюис харкал кровью
Не мог дышать но знал
Если бежать не сможет
Убьют. Таков финал
Пока тревогу подняли
Собрать всех нелегко
Те далеко ушли уже
Слишком далеко
За ними не погнались
Пропали дети. Все
Рыдания раздавались
Траур, то да се...
На третью ночь индейцы
Ослабили свой хват
Это же все таки дети
Им нет пути назад
Но обувь все ж отняли
Оставив босиком
Но мальчики сбежали
Из лагеря бегом
Старший спрятал младшего
Вернулся в лагерь сам
Украл он мокасины
Отца винтовку там
Он еле был в сознании
Жуткая боль в груди
Шептал он своей ране
Ты уж подожди...
Индейцы шли за ними
Те ускользнули все ж
К реке Огайо вышли
А грудь уж била дрожь
Смастрячив плот из веток
Плыли по воде
До рыбаков из Виллинга
Спасли обоих те
Крестьяне похватали
Ружья, все пошли...
Индейцы не напали
В прерии ушли
А мальчик этот Льюис
Стрелять учиться стал
И на бегу винтовку
Перезаряжал
Это было сложно
Движений двадцать скрыть
Насыпать порох, пулю
Пыжи потом забить
Взвести курок из кремния -
Точнейшие дела
Чтоб в бою осечка
Тебя не подвела
Индейцы налетали
на фермеров везде
и люди пропадали
в всеобщей той беде
Неурожаи были
и голод и война
и стрелы в спину били
в рубцах была спина...
Через два года снова
Налет гуронов был
Дом сожгли соседа
Жену враг уводил
Четверо индейцев
Женщину вели
Льюис с тем соседом
По следу их пошли
Настигли у реки их
увидив свет костра
те плот уж сколотили
переплывать пора
Женщина кричала
Били ее там
потом уж плот отчалил
по речным волнам
Льюис доплыл быстрее
греб одной рукой
винтарь сжимал сильнее
он над головой
И оба до рассвета
не стали нападать
Женщину бы убили
Их четверо, не взять...
Перед рассветом на прицел
взяв караул -двоих
Их положили выстрелом
отбросив остальных
Они в леса бежали
едва продрав глаза
На Льюиса напали
А он как стрекоза
Он стрелял точнее
Обоих завалил
За четыре скальпа
Он денег получил
Женщину вернули
Благодарил сосед
Он наказал индейцев
За столько всяких бед
Льюис стал героем
Индейцев не щадил
Жестокой той порою
Их беспощадно бил
Скитался по лесам он
И скальпы им снимал
Имя: ветер смерти
Индеец ему дал
Когда же с дэлаварами
Подписывали мир
Он их вождя зарезал
Наделал в теле дыр...
Его арестовали
и посадили в форт
Но фермеров под сотню
Пришло. Вот поворот!
С оружием у форта
Кричали: отпустить!
Льюиса - немедленно!
Ну так тому и быть...
Но в Новом Орлеане
За драку сел потом
Словил там лихорадку
И умер тем же днём
Ему было лет тридцать
Остались два ствола...
Такая жизнь в Америке
В те времена была
***
Традиции
Он был суровым мужиком
Он жил в тайге и был в законе
Устроился он лесником
Когда приехал в эшелоне
Заботы все: одна тайга
Точильщик жук, весной пожары
Так поглотило мужика
Хоть щуплый но еще не старый
И как то летом в прошлый год
Отправился он на заимку
Зачем? А хрен его поймет
С собой баллончик взял и крынку
Баллончик от медведей был
Казенный - их им выдавали
Ну и топорик он тащил
Хоть многие не понимали
Из Кержаков его отец
Говаривал всегда малому:
Без топора в тайге конец
И он не мыслил по другому
Привычка, говорил друзьям
Традиции, чего поделаш
Нам без традиций то нельзя!
И уплетал малину смело
И вот он шёл, курил, орал
Медведи убегали чтобы
На Падь горелую попал
Смотрел он по привычке в оба
Грибы тут, он на них мастак
Отвлекся, взгляд устало поднял
Медведь бежал, бесшумно так
И близко уж. Вот страсть господня!
Успел лишь на валежный ствол
Запрыгнуть. И баллончик вынул
Тот не работал. Холод шёл
Уж по спине. Неужто сгинул?
А зверь вонзил в живот клыки
Он отбивал, пинал по пасти
Кричал. Но люди далеки
Медведь его сожрёт как здрасте...
И он почувствовал топор
И машинально взяв в ладони
Всадил. Меж глаз ему в упор
И тот упал. И кинул кони
Тут логика то вся проста:
Коль говорит чего то батя
Так слушайся! Так было встарь
И этого для жизни хватит
***
Мы сделаем Америку великой!
Мы возродим Америку из дыма!
Мы сделаем Америку великой!
На утлых лодках снова путь проложим
Для пилигримов через океан
И на земле где жили нефилимы
В чертогах их богини многоликой
Воздвигнем крест. И всё на свете сможем!
В прах разорвав язычества туман
Конкистадоры это говорили
И повторяли: Вера всех спасет!
В дороге дальней и в дорожной пыли
От джека падая так говорили:
Спасать Америку - Туда нас Бог несет!
Фундамент - люди! На граните веры
Мы сделаем Америку великой!
Мы новый Храм взвиваем в небеса
И многолюдно и многоязыко
Все будет по небесным жить часам
Мы - первые!
Мы - маргиналы!
Фрики!
Как хочешь называй. Нам все равно
На горло встав богини многоликой
На стыке двух эпох. Миров на стыке
Повергнем бесноватый мир в г_но!
И меч вонзив в песок. Внимая Инкам
О демократиях, рабах и хрусталях
Молились Богу так как на картинках
И рукояти крест горел во тьмах
***
Перевал Дятлова
Лейтенантом я был
и служил под Свердловском
В 1945. Едва отгремела война
Сквозь огонь я прошёл
И был смелым и ловким
СМЕРШ еще не распущен был
В те времена
В контрразведке служить
Непростое это дело
Это вам не разведка. Сложнее во сто крат
Но Победа была и война отгремела
Впереди только мир и я очень был рад
Годы ведь по лесам
Поиск групп, поиск схронов
В схрон прыжок под огонь
Раз приказ брать живым
Перехват лыжных групп
Там где стык батальонов
От всего уж устал
Ото всех боевых
Мы стояли уж здесь
На переформировании
Так в тайгу с лесниками
Шли здесь иногда
Помогали деревне
Мясцом да грибами
Браконьеров шугнуть
Ну так это то да
Тут приказ накануне
Встать всем в готовность
Перевал тот вот Дятлова
Зачистка его
Назывался по местному
Но это условность
Доложили: замечено
Неизвестно чего
Так бывало не раз
Если сброшена группа
Кто то что то заметил в лесу
Доложил
Без конкретики, так же
А мы их и встретим
И глядишь эту группу
ты и прорядил
Тут был тоже доклад
Скот в горах пропадает
И собаки себя
очень странно ведут
Кто то видел людей
И предполагает
К перевалу с тайги
Диверсанты идут
Наша группа для поиска
И перехвата
Я да прапорщик
С нами четыре бойца
На полуторку сели
В кузов ребята
И в тайгу покатили
А ей нету конца
На лесничестве встретил
Мужик нас не бритый
Доложил всё по форме
Ух, если наврал!
Что двоих егерей посылал
И отметил
пропали они а искать их не стал
Дело было к весне
Снега было по пояс
Мы по картам его
К перевалу пешком
Нет людей здесь совсем
Запретный здесь пояс
Местные не ходили
Мы да лес только тот
Было мрачно в тайге
Ни жилья ни просвета
И попались нам кости
Это был человек
Только старые кости -
плохая примета
Только что до примет
В наш двадцатый то век!
Третьи сутки пути
Отдохнуть надо было
Ночевали в палатке
В вечернем лесу
Мне сержант доложил
Что то рядом ходило
Но осекся. Чего то не то мол несу
А на следующий день
подошли к перевалу
У подножия разбили
Лагерь с костром
Ночевали. Я был в карауле
Бывалый
Что да как всё я знал
Размышлял о своём
И в какой то момент
Хочешь верить, не верить
Разом смолкли все звуки а лес замолчал
И почувствовал я
Чуйкой дикого зверя
Всем нутром что конец
Я такое встречал
Пару раз на войне
И не ошибался
Я всегда верил чуйке
Всегда, на все сто!
И поэтому лишь
Живым оставался
Но отдельная тема
Про то
Ну так вот я почуял
Их между деревьев
И по быстрому поднял
Всю группу в ружьё
Кто то крался в ночи
Очень сильный и древний
Мы подняли стволы
И молчим, е- мое!
И они появились
Окружили палатку
Не меньше двух метров
И сильнее людей
Они были не люди
Их руки, повадки
Нет пропорций вообще
Вот творец - Лиходей!
Лиц их не было видно
Лишь впалые щеки
И впалые впадины вместо их глаз
У них светлая шерсть
Сами все кривобоки
Приближались шагами
К палатке сейчас
Мы орали: Стоять! Кто вы такие?
Они нюхали воздух
И медленно шли
Я смотрел. Нет, не люди
Точно другие
Все бесшумно
Без звука.
Люди так не могли
Тут сержант с ппш
Дал очередь в воздух
И крикнул стоять
И те встали. Финал?
Миг. И прыгнули к нам
Рассекая так воздух
Я такого не видел
Хоть я много видал...
Мы открыли огонь
В упор с автоматов
Били из ппш
Прицельно в тела
Миг и все существа
Испарились куда то
Растаяли в воздухе
Вот такие дела
У сержанта когтем
Распороло фуфайку
Он упал отлетев
Это его и спасло
Все кричали: где? Где?
Все было как в байках
Шептались мол - духи
Чуял: нам повезло
До рассвета не спали
А утром смотрели
На соснах нет входа
От пуль из стволов
Значит в них мы попали
Значит сумели
На снегу нету крови
И мало следов
Все следы обрывались
Будто твари распались
Прямо в воздухе прямо
Исчезли. Вот так!
Ни за что не поверил бы
Мы удивлялись
Ну так быть то не может!
Как же так?
Может мы тут с ума
Все уже посходили?
А сержант: Лейтенант, ты, мол,
не ерунди!
Так на лекциях нам
физики говорили
Есть в науке пробелы
Изучай и не бзди!
Через сутки мы были
На самом перевале
Ничего. Ни следов,
ни каких то людей
Мы с сержантом вдвоем
Папиросы достали
Закурили. Идеи?
Нету идей!
Что докладывать будем?
Спросил я сержанта
Я про призраков точно
Не стану писать
Ну дак ты прояви, он сказал
Все таланты.
Мол погода виной,
Волки, мать- перемать!
Мы поставили лагерь
Те пришли на рассвете
Только твари теперь
Обходили вокруг
И кричали
И так словно плакали дети
Ужас крался
И души царапал испуг
Холод шёл по телам
Собачий был холод
Наш костёр загасило
Мы сгрудились все
И в один краткий миг
Это всё и случилось
Тварь подпрыгнула
Впилась в сержанта и всё
Растворясь вместе с ним
Мы и не ожидали
И не стали стрелять
В него попадём
Мы окрестности все
До конца обыскали
Ни его ни следов
Все, кабздец, не найдём
Порешали что как
Что уходим отсюда
И нашли его кости
На следующий день
По обрывкам одежды
Его съели, паскуды
Но скелет очень старый
Такая вот хрень
И ушли восвояси
Вернулись на базу
Твари шли вслед за нами
До границ этих гор
Но они не напали
Больше ни разу
Доложил я по форме
И весь разговор
Написал что погода
И пурга и природа
В тех местах
Неизвестной породы зверье
Утащило сержанта
Обморожен нач взвода
Никаких диверсантов
Там нет. Е мое!
А потом вызывали
Начальство сурово
Меня переспросило
Это точно не люди
Напали на вас?
Подтвердил я: не люди
Офицерское слово
И район тот закрыли
Он закрыт и сейчас
Не ходите туда!
Так вещают шаманы
Духи могут сквозь время
И пространство ходить
Становиться как мы
И их власть многогранна
Не знакомого им
духи могут убить
Туда может пойти
Лишь шаман посвящённый
И дары от людей
Им с собой принести
И взамен попросить
Поклонившись покорно
Например от болезни
Кого то спасти
***
Шишига
Он был охотник будь здоров
Из староверов шоферов
Ханты мансийский
Ханты мансийский
А как закончились срока
тайга сманила мужика
Его прописка
Полная риска
Он шоферил, он голодал
Он по тайге машины гнал
Он в пределах побывал
Что вам не снилось
Ценил он севера простор
Скупой бродяжий разговор
Был рад бродить меж сопок гор
Так получилось
Он не боялся ни шиша
Его босяцкая душа
Ко всякой невезухе ша!
Рвалась, кипела
Здесь есть богатые места
Но есть запрет идти туда
Но он плевал на то всегда
Да, был он смелый
Ханты шептали: погоди
В Сузгу совсем ты не ходи
Шишига - дух лесной поди
смеется с силой
Ты бросишь всё, за ней пойдешь
Бесследно паря пропадешь
И не найдут, ядрена вошь
Всегда так было
Тот дух щадил, хоть был он гад
И было много лет назад
Охотник местный невпопад
Там в осень сгинул
Его нашли, он был живой
Но тронулся он головой
В психушке был совсем больной
И кони двинул
Ещё был случай
Лодка там
И старый в лодке капитан
Шишига к лодке вышел сам
Из темной чащи
Стоит смеется, метра три
В рваньё одета- ты смотри!
И волчий взгляд и аж горит!
Клыки таращит
Но он на байки те плевал
В Сузге в лесу заночевал
И крепко пил и сладко спал
С ружьем в палатке
А в полночь быстро подскочил
Там кто то у палатки был
И хохотал и голосил
Зловеще, гадко...
А утром он в тайгу пошёл
И в место в странное забрёл
Поляна голая как стол
И на поляне
Он хохот звонкий услыхал
И испугался, побежал
Как будто девка, так свежа
Всё как в тумане...
Во всё поверил он тогда
Шишига есть, не байки, да!
А кореш: всё мол ерунда
Пойдем проверим
Под хохот в чащу побежал
Он его спас, уйти не дал
А кто тогда там хохотал
Наверное звери?
Он и сегодня ходит там
Людей проводит по делам
Ведь он этот лесной бедлам
С изнанки знает
Трещотку в руки и идут
И в уши музыку кладут
Кикиморы их не берут
Хоть там летают
Туристы только без мозгов
Суются в лес и будь здоров
Нет матершинных уже слов
На этих гадов
Потом находит их в слюнях
В каких то дебрях е***х
С башкой конечно все не ах
Шишига рядом
Спасает, что с него возьмешь?
Кикимора, ядрена вошь
Тащить тут надо хошь не хошь
Сожрёт паскуда
Турист, в Сузгу ты не ногой!
Шишига заберёт с собой
И если умный головой
Чеши отсюда
***
Смотритель маяка
Затерянный старый маяк
На далеких пустынных
Изрезанных волнами мысах
Седых островов.
Работа простая.
Лишь свет по ночам подавать
То пустяк
Да вот только смотрители гибнут
Другие оттуда бегут словно крысы
А он не такой
Не сбежит. Ему некуда
Больше бежать
Все было да сплыло в момент
И не мог средь людей он
Теперь оставаться
Маяк так маяк - расписался
Деньгу получил. Документ!
За месяц. Ну будет работать, стараться!
Шли 1980е. В мире застой
Закинул в рюкзак
Нехитрый скарб личный
И всё. Он на острове
Где только буйный прибой
Да чайки на отмелях
Ну и отлично
И что? А вообще ничего
Три дня он один
В маяке жил на скалах
Ну, на ночь включал
На полный его
И в пять выключал
Как солнце с рассветом вставало.
От нечего делать
Порядок решил навести
И в личной кладовке
Нашел на полу он бумагу
Семь правил
Которые смогут его здесь спасти
К стене был приколот когда-то
Таким же бродягой
Правило первое: дверь в 23 запирай
Если услышишь стучат-
Не открывай чтобы там ни случилось
Если откроешь - трындец
Так сгинуло много ребят
Тот кто писал у того не открыть получилось
Правило два: свет должен гореть
Если погаснет ты должен включить
Даже если придется выйти наружу
Заруби на носу - в темноте тебе не уцелеть
Если не сможешь то позже твой труп обнаружат
Правило три: После полуночи
Смотреть на воду нельзя
Если услышишь что кто-то зовёт
Тихарись, спрячься, скройся
Знай только одно - он тебе лжёт
Заткни уши и сам успокойся!
Четвертое правило:
Если увидишь его -
Человек на утесе
Не подходи. Спрячься, скройся
То Ван Дер Деккен- капитан
Груз проклятия того
С себя хочет он снять
Ты молчи, успокойся.
Он когда то убил жениха
На борту корабля своего
А невестой его
Обладал в капитанской каюте
Против Бога пошёл
Только он не учел одного
Что невеста повесится
а корабль его проклятым будет
Никогда не пристанет к земле
И летучий голландец
Теперь обречён по воде
До второго пришествия скитаться
Кроме места где женщину эту
В петле схоронили
На берегу, не в воде
Маяк здесь на мысе
С тех пор и остался
И иногда в новолуние бывает
(Пятое правило)
Корабль подходит к маяку
И капитан здесь его и встречает
На скалах на берегу
Он заберет тебя на борт
Если маяк не горит
или он придерется
К работе твоей
Прячься, правило так говорит
На рассвете корабль уйдёт
И все будет о кей
Правило шесть:
Выйди ровно в четыре утра
Покажись всем чтоб видели
Ты на работе
Ну а после уж отдыха будет пора
Вот и всё уже, вроде
Да, ещё правило семь:
Во время густого тумана
В окно не смотри
Заткни уши совсем
И не подходи
Они похищают обманом
Ну он почитал
Посмеялся немного
Но все же спустился
и запер железную дверь
Вход был в дом и маяк
От порога тропинка
И пропасть. Глубоко
И в низ на прибой
А там океан. И людей нет, поверь.
Но постучали
Три раза и после опять тишина
Потом голос мужчины
Эй, я заблудился, откройте
Потом опять замолчали
Потом опять просил он открыть
Уговаривал, кричал, вот так на!
Потом он ходил вокруг маяка
Просунул записку под дверь
Вся в крови и черна
И когда он читал то дрожала рука...
То контракт был
Матросом идти на корабль
На вечные времена
И тут рубанулся свет
Он побежал наверх
В фонарную комнату
Электричества нет
Он генератор терзал
Словно стерх
Словно свет навсегда здесь померк
И в этот момент
Он сверху увидел его
Капитан на утесе стоял
Прямо под маяком
В плаще. Но уже вроде и не человек
Руки длиннее колен
Рост три метра
И вместо лица
Шевелится куча червей
Он на море смотрел
И руки тянул словно тень
Звал: Ээээээйййй
Со скалы, с этих стен
Генератор чихнул и завелся
Свет вспыхнул
На мили вокруг
А внизу никого
Он исчез. Извелся
Ну и ну! Был испуг
Полночь минула
Море блестело внизу
И вдруг он голос услышал
Своей матери. Звал он его
Он не понял как он окно распахнул
Как над бездной висел и пускал
Вниз слезу
Но очнулся. Захлопнул окно
И немного вздремнул
Около четырех
Запах гнили и сырости встал
Опустился туман
Он проснулся. Туман, он струился везде
И его обнимал
скрип дерева в бухте,
Скрип канатов о блоки
И колокол. Дважды ударила рында
Корабль! Около маяка! На воде!
Он к окну.
Да. Корабль был внизу
Он стоял на волне но не было брызг
Он был старый и паруса были рваные
Излучал разрушения красу
И матросы на палубе странные
Где то кости из плоти торчат
Черепа капюшоны несут
И надпись на баке и юте:
Летучий Голландец
И несколько с палубы смотрят
показывая на маяк
И подумал смотритель: трындец!
Заберут только так...
Шлюпка от корабля
Забрала капитана
И после корабль ушёл
А за ним ушёл и туман
И всё это было так странно
Странно
Шли годы. Смотритель привык
Корабль приходил много раз
Повторялось все снова
И снова
Работа у каждого есть -
Издержки профессии
Но любит смотритель работу свою
Такого его слово
***