К концу декабря снег затопил леса двухметровыми сугробами и подобрался пушистыми бурунами под самые окна одинокой избушки, укрыв завалинку. Небо словно прохудилось, и уже две недели беспрерывно сыпало то "манной крупкой", то "кукурузными хлопьями", то, как сейчас, тончайшей филигранью настоящих снежинок.

  - Вот напасть-то! А все одно - хорошо! Много снегу - много хлебу, - Дед Мороз потер ладонью поясницу, обвязанную пуховой шалью, зевнул. - О-хо-хо, опять придется с утра лопатой махать.

  Отойдя от окна, расписанного палехскими узорами изморози, он присел на лавку к столу и нацепил на нос старенькие очки. Оплывшая восковая свеча, примостившаяся на жестяной крышке возле чернильницы, затрещала вдруг, стала плеваться темными дымными колечками, огонек ее замигал неровно. Дед строго глянул на черный пеньковый фитиль, нашарил на столе ножницы и осторожно, стараясь не затушить оранжевый язычок пламени, остриг растрепанный кончик. Потом придвинул стопку бумаги, обхватил шершавыми пальцами деревянный черенок ручки и, обмакнув перо в чернила, старательно вывел вверху листа: "Здравствуй, дружок!"

  Буквы получились ровненькие, одна к одной, с разной толщиной боковых линий, скруглений и хвостиков. Дед с удовольствием разглядывал надпись, держа лист перед глазами на вытянутой руке, но затем нахмурился и отложил начатое письмо в сторону.

  - Что ж это я, к щенку, что ли, обращаюсь. Что это за "Дружок" такой? Еще бы "Шарик" написал. К тому же "дружок" - это мальчик, а как же девочки?! Стар, что собака, а глуп, что щенок, - он выбрался из-за стола и начал ходить кругами по комнате, шаркая стоптанными валенками по скрипучим половицам. - Может, лучше написать: "дитятко"? Средний род, подойдет и мальчикам и девочкам. Но так, по-моему, уже никто и не говорит? Вот незадача! Язык коснеет, а перо не робеет.

  Дед Мороз остановился в задумчивости, почесал бороду. В это время с улицы, сквозь неплотно прикрытую форточку донеслось далекое гудение автомобильного мотора. Дед подошел к окну, оперся ладонями о подоконник, прижав нос к стеклу, и всмотрелся в сгущавшиеся сумерки. Среди деревьев мелькали два ярких световых луча, выхватывая из синевы искрящиеся ветви в снеговых рукавицах. Машина медленно приближалась к дому.

  - Ага, внученька пожаловала! - обрадовался дед, засуетился, загремел чайником заварочным, пристраивая его на печке возле чугунка с кипящей картошкой, самовар на стол поставил. - Дед и не ведает, где внучка обедает. Сейчас я ее с морозца чайком горячим напою.

  Во дворе загудел клаксон, хлопнула дверца, зацокали каблучки по доскам крылечка, отворилась входная дверь и на пороге, в клубах пара на сшибке теплого и холодного воздуха, нарисовалась Снегурочка. Короткая, с песцовой оторочкой, белая шубейка ладно сидела на ее тонкой фигурке, высокие сапожки плотно облепили икры, русые волосы волнами растеклись по плечам. Малюсенькие капельки от растаявших снежинок горели алмазными искрами на рукавах, а в глазах лучилась улыбка.

  - Привет, дедушка! Как ты тут без меня поживаешь? - внучка подбежала, ткнулась носом в заросшую щеку.

  - Здравствуй, красавица! Хорошо поживаю, внученька. Сижу подле печи да грею плечи. Что мне еще делать? - улыбнулся в бороду дед. - Тебя поджидаю. Когда, думаю, в гости нагрянешь? Хоть бы голубицу почтовую отправила перед приездом, я б дорожку санями выгладил маненько. Как ты ко мне пробралась-то по сугробам?

  - А-а, не забивай голову, - махнула Снегурка рукой небрежно. - У меня теперь вездеход, внедорожник по-нонешнему, где хочешь, проедет.

  - Ишь ты, ишь ты! - покрутил головой дед и кивнул в сторону стола. - Раздевайся, садись на лавку, чайку хлебнем. На Руси никто еще чаем не подавился!

  - Ты, дедуля, все поговорками сыплешь. Когда они у тебя закончатся?

  - А никогда, внученька. Поговорочка-то веками ковалась, и к любому случаю подходящая найдется, потому - мудрость в ней и доброе слово! Скушно мне было бы молчком-то, а так можно и с самим собой разговаривать.

  Дед помог Снегурочке раздеться, пристроил шубку на вешалку возле своего овчинного тулупа, проводил к столу. Сдвинул в сторону писчие принадлежности, взял с полки стаканы в темных витых подстаканниках, плеснул в каждый на треть из заварника. Долил кипятком из самовара и выставил рядом блюдечко с баранками и плошку с янтарным медом. Потом оглядел довольно получившийся натюрморт и присел с другого края лавки.

  - Вот, люба моя, попей чаю с дороги, а там и картошечка поспеет, отужинаем и на боковую. Без ужина и подушка в головах вертится, - Дед Мороз все сыпал словами и посматривал на внучку ласково.

  А та вдруг вспомнила:

  - Ой, деда, там же в машине торт, колбаса копченая и другие лакомства. Пойду, принесу.

  Снегурочка подхватилась было из-за стола, да дед удержал ее за руку.

  - Погоди, не растают припасы. Расскажи лучше, как живешь-поживаешь, добром ли скарб наживаешь? - нахмурился нарочито, с улыбкой.

  - В беготне постоянной живу, по-другому в городе нельзя, а то ножки протянешь.

  - Суета ваша до добра не доведет. Суетлив воробей, а пива не сварит, толку нет, - дед глянул еще разок строго на внучку, пригладил усы и отхлебнул чаю. - Ну ладно, не серчай на старого зануду, не буду больше поучать. Это я так, для профилактики ворчу. Вам, молодым, виднее, что и как делать.

  - Да я и не обижаюсь, что ты, дедуля! - Снегурочка рассмеялась задорно, подбоченилась. - Я теперь модель, на модное агентство работаю в столице!

  - Это что ж за служба такая? Государственная, али промышленная?

  - Показываю наряды новые, красивые. На подиуме выступаю. Богатые клиенты смотрят, выбирают себе одежду по вкусу, покупают потом за большие деньги.

  Внучка отставила стакан, поднялась с лавки, прошлась до двери и обратно, покачивая бедрами. Снова села за стол.

  Дед проследил за ней взглядом, кивнул понятливо.

  - Вертихвостка, значит! Модная барыня. То-то я смотрю, ты исхудала совсем, с лица спала. Ну, чисто - прогноз погоды из телевизора!

  - Ой, ну ты скажешь, дед!

  Звонкий девичий смех всколыхнул огонек свечи, и тут внучка спохватилась, вскинула голубые глаза с вопросом:

  - А что это мы лампу не зажигаем? Экономишь все? Ночь уже на улице.

  - И так хорошо видать, - Дед Мороз потупился, подул в остывший стакан.

  - Пишешь еще, сидя в темноте, зрение портишь.

  Снегурочка приподнялась, щелкнула выключателем на стене, да без толку. Лампочка на шнуре под потолком не зажглась.

  - Что такое, почему света нет? Неужели не заплатил вовремя?

  - Что ты, что ты, я всегда за ликтричество исправно платил, - махнул на нее рукой дед. - Это какие-то изверги посымали провода со столбов, что к моему двору идут. Еще летом. Так с тех пор и живу, словно в стародавние времена.

  - Как же ты? Ни почитать нормально, ни телевизор посмотреть.

  - Да оно, если подумать, и лучше без казенного свету. В телевизоре столько страха да непотребщины показывают, что я его и без того совсем редко включал. Новости или песни захочу послушать, пожалуйста, - транзистор на батарейках купил, китайский, дешевый. А книжки читать или валенки подшить и при свече можно.

  - Все равно плохо, ты мне сказки не рассказывай. Энергетики что говорят? Был у них в конторе?

  - Был. Плати, говорят, повесим новые провода. Да где ж я таких денег возьму?! Э-э, да что говорить! - дед покачал головой, улыбнулся грустно. - Ерунда это все! Блажь. Мы и при советской власти с тобой долго без света жили, али не помнишь? Пока признали фицияльно, что я есть. Так что не об чем говорить.

  - Нет, это не дело. Завтра я съезжу в город, разберусь.

  Снегурка упрямо тряхнула кудрями, а дед вспомнил за ужин и выставил на стол парящий чугунок с картошкой. Но приняться за еду им так и не пришлось, - из лесной темноты по окну полоснули яркие лучи, и в форточку опять донеслось урчание двигателя.

  - Еще кто-то пожаловал, - Дед Мороз приподнялся, вглядываясь во тьму за стеклом. - Говорил бы я много, да гость у порога! Надо встретить, однако.

  Накинул дед тулуп на плечи, вышел на крыльцо, притворив за собой дверь. Во двор вкатилась черная машина и остановилась рядом с внучкиной. Из салона, сквозь громкую музыку, выбрался на снег невысокого роста мужичок, лысина его бритая отсвечивала под Луной желтым пятном. Оглядел двор и избушку, присвистнул, подошел к крыльцу.

  - Здравствуй, мил человек, заходи, гостем будешь, - поприветствовал его Дед Мороз.

  - Здорово, дед! - сверкнул лысый белыми зубами в улыбке. - Вот не думал, что на моей фазенде живет кто-то. Ты чего здесь делаешь?

  Не понравились слова гостя деду, хоть и не понял пока о чем разговор, но виду не подал, распахнул дверь навстречу.

  - Проходи в горницу тоже, на пороге стоять негоже.

  Приезжий уговаривать себя не заставил, взошел по ступенькам быстро, шагнул в дом. Дед Мороз за ним. Тот, как Снегурочку увидал, округлил глаза притворно.

  - Оп-паньки! Ну, дед, ты - монстряка! Какую фемину отхватил к праздничку, по вызову или как? - сказал и подмигнул с ухмылочкой, уставив липкий взгляд на девушку.

  - Кто вы такой, и что вам здесь нужно?! - спросила Снегурочка отрывисто и громко, нахмурив брови над сердитыми очами.

  - Я-то? Купил я эту землю, подруга. На десять километров вокруг все мое. И никаких халуп на моем участке не значится. Как тебе такой расклад?

  Гость нисколько не стеснялся, смотрел глумливо, говорил развязно. Дорогой костюм его отблескивал в пламени свечи, круглый живот мячиком выпирал под рубашкой, на короткой шее лоснилась золотая цепь. Дед Мороз стоял сбоку, переводил настороженный взгляд с незваного пришельца на внучку, начиная понимать, что дело нешуточное разворачивается.

  - Говорите со мной на "вы" и покажите ваши документы, - внучка рассердилась еще больше. - Мы здесь живем испокон веку и ничего продавать не собираемся.

  - Мои документы в порядке, - лысый похлопал ладонью по пиджаку, глаза его сощурились жестко. - В районной администрации оформлены. А вот у вас, думаю, никаких нету. Я после Нового Года здесь стройку разверну, усадьбу ставить буду. Так что вы с дедом можете собирать манатки и валить на все четыре стороны, а хата эта мне как раз под работяг пригодится на первое время. Потом снесу ее.

  - Да что это вы говорите такое! - Снегурочка уже почти кричала, губы ее дрожали от возмущения и обиды. - Ничего вы строить здесь не будете. Я завтра же поеду в администрацию и отменю все их дурацкие решения. А теперь убирайтесь из нашего дома!

  Гость опять вернул усмешку на губы и откровенно любовался рассерженной противницей, покачиваясь с пяток на носки и чувствуя себя хозяином положения.

  - А ты совсем красивая, когда злишься! И у меня другая идея возникла. Можете остаться на время, дед будет стройку сторожить, а ты ко мне в прислуги пойдешь, горничной. То-то повеселимся!

  Тут у деда и внучки терпение лопнуло. Снегурочка вскинула руки над головой и вслед за ними воздух в избе закружился метелью, брызнул в лицо наглецу снежной сечкой и ощутимо толкнул его к дверям. А Дед Мороз достал из-за печи хрустальный посох, увенчанный резной бычьей головой, и, взяв его наперевес, пошел в атаку.

  На гостя накатила вдруг неясная жуть.

  - Э-э, дед, ты чего, ты чего?! - он начал отодвигаться маленькими шажками к порогу, крутанулся волчком и ринулся с крыльца по высоким ступеням.

  Хлопнула выстрелом дверца, взревел двигатель и черный джип задом покатился вон со двора. Водительское стекло опустилось на миг, из-за него поплавком вынырнула бритая голова.

  - Я свое слово сказал, повторять не буду! - рявкнул, придя в себя, временно отступивший враг. - После первого не уберетесь...

  Дед Мороз не дал ему договорить, ткнул макушкой посоха в сторону машины и тотчас вкруг нее упал наземь ветер, воздух остекленел от лютого мороза, а на загорелом лице гостя моментально заиндевели брови и нос побелел с кончика сосулькой. Голова тут же исчезла за поднимающимся стеклом, машина с визгом развернулась и пулей вылетела на дорогу. Снегурка тоже не удержалась от мести, сверкнула глазами вслед, звонко крикнув:

  - Елочка, зажгись!

  На ее приказ, с ясного звездного неба сорвалась молния и ударила в огромную ель у обочины. Смолистая хвоя вспыхнула факелом, столетнее дерево вздрогнуло и рухнуло тяжко чуть не на крышу улепетывающему джипу, под гулкий раскат грома.

  Дед глянул на внучку укоризненно, покачал головой и вернулся в дом, еле переставляя ослабевшие ноги. Снегурочка захлопнула дверь, накинула крючок и присела рядом к столу.

  Ужин совсем простыл, да и есть хозяевам уже расхотелось. Так и сидели они, уставив молча взгляды в неровный огонек свечи.

  - Давай-ка, спать ложиться, внученька, головная боль сном проходит, - вымолвил, вставая с лавки, дед. - Подумаем завтра, как быть.

  Наутро Дед Мороз ходил веселый, напевал чего-то себе под нос, посматривал с прищуром на Снегурочку. Она поначалу не обращала внимания на его браваду, хмурила лоб вчерашними думами, а как к завтраку села, заметила.

  - Ты что такой радостный? - строго спросила деда. - Тут в пору слезы лить, да ими горю не поможешь. Я сейчас поеду в администрацию, разузнаю все, напишу заявление, чтобы отменили поспешное решение, если оно есть. Заодно к энергетикам наведаюсь.

  - Ехай, коли считаешь, что толк будет. Только, думаю, ничего ты не выездишь. Видал я и раньше на своем веку таких купцов: охочи они до чужого, да на дармовщинку. С ним добром не разделаешься, а и злом за зло платить не следует. Потому, решил я иным способом дело сладить. Тем более, я уж и раньше об этом подумывал.

  - То есть?

  - Скажу, как вернешься, коли нужда останется.

  - Ой, темнишь ты, дедуля! Смотри, без меня не решай ничего.

  Уехала внучка по искристой пороше, а дед чашки-ложки со стола убрал, разложил снова писчий инструмент, макнул перо в чернила и на белом листе вывел старательно:

  "Здравствуй, деточка! Пишу тебе письмо заместо подарочка, уж не серчай на Деда Мороза. Пришла мне идея под Новый Год, поменять место жительства, переехать, значит, в дальние края. Из-за того не смогу я заглянуть под твою елочку на этот раз, но в следующий, твердо обещаю - буду непременно. А пока родители и воспитатели порадуют тебя своими гостинцами. Расти в веселье, добрых людей не огорчай, так и они тебя не забудут. Адрес мой новый на будущий год во сне узнаешь, шепнет на ушко птичка перелетная. Тогда и мне сможешь весточку отправить с желанием заветным. До свидания! Твой Дед Мороз".

  Понизу расписался вязью морозной. Запечатал листок в конверт, потом взял свой посох волшебный, прикоснулся к письму, и в тот же миг превратилось оно в белоснежного голубя. А как за порог голубь вылетел, кувыркнулся через голову от радости и обернулся стаей несметной. Хлопнул в ладоши Дед Мороз - разлетелись почтари по городам и весям и, достигнув адресата, каждый из них вновь становился белым конвертом и падал тихонько в прорезь почтового ящика.

  - Ну вот, пошло дело на лад, и сам делу не рад, - задумчиво пробормотал в бороду дед, проводив взглядом из-под ладони удаляющихся голубей. - Однако собираться надо.

  Вернулся он с крыльца в избу, прошелся по горнице, складывая в резной сундук немудреный скарб. На вешалке у двери приготовил одежу праздничную: шубу с шапкой, красные, отороченные лебединым пухом да серебром расшитые; пояс и валенки, белые; рукавицы трехпалые. Управившись, вскипятил самовар, чайку свежего заварил с травами, а тут и внучка из города вернулась.

  - Ты что это задумал, дедушка?! - спросила с порога, сразу углядев разор в хате.

  - То и задумал, Снегурушка, уезжать. Пора, пора, моя милая, звонок не зря прозвучал. Все мы люди, да не все человеки, или тебе что доброе сказали в конторе?

  - Да ничего не сказали, ни доброго, ни худого, - махнула рукой. - Некогда им, уже празднуют. Извинились и предложили десятого января зайти.

  Снегурочка присела на лавку, сложила руки на столе калачиком, оперлась подбородком.

  - Что ж, так и спустишь этому борову?

  - Ему ли со мной тягаться? Его уж и так жизнь наказала. Да и не в нем дело.

  - Может ты и прав... А что? Поедем ко мне, квартира хоть и небольшая, но места хватит. Будешь хозяйничать, пока я работаю, - она невесело улыбнулась.

  Солнце ласково светило в окошко, расчесывало лучистым гребешком русые пряди девичьи, пыталось отогнать прочь все горькие мысли. Дед подошел к ней, погладил ладонью по голове.

  - Ты прости меня, внученька, но с тобой я не поеду. Не хочу я больше со взрослыми людьми встречаться.

  - А куда же? Куда? - вскинула Снегурочка на него удивленные синие глаза.

  - В Сибирь, конечно, в Сибирь-матушку, кормилицу нашу. Только там, в тайге, есть еще живая природа, чистая и неспешная. Там и мне найдется местечко.

  С последним словом Дед Мороз притопнул ногой по половице, словно точку поставил. Налил чаю в стаканы, сел рядом с внучкой, плеснул себе в блюдечко и давай пошвыркивать, смакуя аромат, вприкуску с колотым сахаром. Снегурочка внимательно смотрела на деда, убеждаясь в его искренности, машинально выпила свой стакан, отставила, улыбнулась веселее.

  - Ну, что ж, будь по-твоему. Все равно не свернешь ведь с решения. Лишь бы не ошибся.

  - Вот и ладненько. Век мой назади, век мой впереди, а на руке и нет ничего. Обустроюсь, позову в гости. Едем тогда, с Богом!

  Оделись они, вышли на крыльцо. Дед Мороз взмахнул посохом и из-за ближнего леска влетела на двор тройка белых коней под бубенцами, осеклась у самых ступеней, паром раздувая ноздри. Вынесли хозяева из избы сундук, опустили в розвальни на овчину, расцеловались троекратно и разошлись, каждый в свой транспорт. Снегурочка первая выехала, за ней следом Дед Мороз с хрустальным звоном покатил. Обернулся он напоследок на дом свой, вздохнул жалеючи, и от его взгляда сухие бревна занялись вдруг костром ярым, словно порох. В несколько секунд от избы не осталось и головешек, а упавший с неба снеговой заряд мигом укрыл пожарище, будто его и не было. И метельный вихрь устремился вдаль по дороге, сравнивая ее без следа с лесными сугробами...