Это, вот, допустим, осень, такая осень в большом городе, когда ветер, плащи, фонари раньше зажигаются, и вот они стоят у метро, и надо бы разойтись, а они все никак не расходятся.
Он говорит, и у него лицо как всегда, только голос хрипит, сжатый, передавленный, у него же так всегда, никогда не поймешь, что внутри. Это как кастрюлька, не поймешь, что в ней булькает, пока крышку не сорвет.
И он ей объясняет: беги, дура, уходи скорее, я угроблю тебя, знаешь, как больно отрывать половину души, но ты уходи. Ты со мной не сможешь, не выживешь, я всегда всех ломаю, я не умею спасать. И то, что ты создаешь, я всегда разрушаю, -
а она смеется: я создам снова.
Он говорит: я убиваю всех, кто рядом, ты уходи, понимаешь, я не хочу уничтожить и тебя,
а она смеется: я выживу. Я всегда выживаю.
И ветер, ветер такой осенний, и двое стоят у метро, а ей холодно в тонком плаще, она кутается и думает: нет, милый, это не ты меня убиваешь.