Начну с главного. В последнее время у меня сложилось твердое убеждение, что секта - не конкретная религиозная организация, а степень погруженности в нее.
Изначальное христианство тоже можно назвать деструктивной сектой. В христианстве есть очень мощная традиция отвращения ко всему материальному. Земное существование изображали местом скорби и мучений, которые нужно испытать, выдержать и преодолеть, чтобы попасть в Рай. Стоило христианину привязаться к чему-нибудь материальному, и загробное блаженство уже не было гарантировано. С одной стороны, это избавляло людей от страха, приучало к стойкости и спокойствию. Но с другой стороны, люди точно так же бросали семьи, жертвовали своим имуществом и становились бездомными отшельниками, подобно тому, как адепты деструктивных сект делают это сегодня.
Первых христиан подозревали в ненависти к нехристианам, в проклятиях, в неурожае, в отравлении колодцев. И насколько мне позволяет судить опыт общения с людьми, многое из того действительно было. Уж так устроены обычные люди - охотнее ненавидят недостатки в других, чем в себе. Даже после повсеместной победы христианства Римская Империя не стала образцом благочестия. Банды христиан еще долго решали религиозные споры при помощи уличных драк и насилия. Кому об этом ничего неизвестно, почитайте историю ранней христианской церкви.
Да и потом христианство не стало мирным и гуманным. Современные апологеты христианства комментируют проблему так: все что в истории христианской религии сегодня кажется неприемлемым, объявляется неправильным христианством, прискорбным заблуждением. Но тогда как угадать, какое из направлений христианства правильно сейчас?
Для меня проблемы в интерпретации реальной истории нет: что сделано - то сделано. Христианством следует одинаково честно признать все: и светлое и уродливое. Потому что светлым или уродливым делает любое учение лишь конкретная человеческая индивидуальность.
Сила христианства в личности Иисуса Христа. Он как центральный ствол могучего дерева, вдоль которого вырастают и здоровые ветви и паразиты.
Вспомните, как прежде охотились за богатыми наследниками жадные настоятели христианских монастырей. И даже сейчас я могу пойти в любую церковь, чтобы пожертвовать крупную сумму. Редкий священник поинтересуется: не пострадает ли от такой щедрости моя семья? Да и я никогда не узнаю, как были потрачены мои деньги. Разве это не деструктивно? Или разве мало было в христианстве людей, которые довели себя постами и молитвами до идиотизма?
Вот почему мне хочется повторить, что секта - не конкретная религиозная организация, а степень погруженности в нее.
В состояние сектантства обычно впадают люди, потерпевшие поражение в борьбе за средний уровень. Это истерика, сублимируемая в сверх усилие. Мало кто из представителей среднего класса в умственном, финансовом и физическом смысле начнет истово искать выход за пределы своих природных возможностей.
Но разве грешно помогать слабым людям становиться счастливее и сильнее? Я своими глазами видел, как преображаются люди. Их словно бы тянет вверх невидимая сила. Они как будто заново открывают себя. Оказывается, мы полны ложных страхов, дурных привычек и самых нелепых комплексов. Поэтому на первом этапе почти все духовные практики подобны шоковой терапии, отчего оправданы и полезны.
Выбор между сектантством и реальным духовным ростом осуществляется лишь во втором этапе. Реальный мир - вот единственный истинный наставник и испытатель, помощник и искуситель в одном лице. Одни люди возвращаются в мир, чтобы оценить пользу от приобретенного опыта именно здесь. Другие возвращаются в общину, поскольку лишь среди узкого круга единомышленников способны отныне испытывать чувство счастья. И в таком случае любая община превращается для них в секту.
Когда монах шаолиньского монастыря оказывается за пределами общины, то в критический момент ни у кого из окружающих не возникнут сомнения по поводу того, что он - монах шаолиньского монастыря. В данном случае учебный аскетизм был оправдан. Буддийский монах приобрел навык, который реально проявляется в материальном мире значительно лучше, чем у людей среднего уровня.
А если оценить собственный уровень развития рискнет сектант, то неизбежно обнаружит, что по-прежнему хуже других, отчего в ужасе бросится назад в общину. Туда, где его будут любить и хвалить по заданию наставника. Так он становится легкой добычей для любителей шальных денег.
Идеология сектантства стандартна: все у нас в общине хорошо, вот только внешний мир нам мешает.
Но особенно дьявольское искушение возникает у более-менее успешных людей среднего уровня, которые временами тоже случайно попадают в религиозные центры. Оглянувшись вокруг, они быстро понимают, что из середнячков внезапно превратились в передовиков. Разве не соблазнительно стать лидером здесь? Про таких деятелей придумана поговорка: "среди овец молодец".
Например, у меня есть талант. Я - сочинитель. Пусть этот талант небольшой, но от него не отмахнешься. Однако, мне хорошо известно, как много на земле других талантливых писателей и поэтов. И чтобы стать настоящим писателем, я должен суметь стать не молодцом среди овец, а молодцом среди молодцов. Поэтому любой наставник для меня - пища, в которой я проглочу лишь съедобное, выплюнув шелуху. Идеология наставника меня не интересует. Ведь нетрудно заметить, что наставник использует наиболее эффективные приемы всевозможных направлений, от шаманов до суфиев, хотя на фоне положительного эффекта идеологию почему-то предлагает только свою. Наставник не должен превращаться в создателя отдельной среды обитания ни для отдельного человека, ни для всего человечества в целом. Ведь мою законную среду обитания уже сотворил для меня Бог. Грешно ограничивать Его замысел относительно меня стенами секты, без твердого намерения вернуться к обычным людям, полным свежих сил. По-моему, так.
Однако, достопочтенные близкие, пострадавшие от вездесущих сил зла, озабоченные исчезновением денег и родственников! Если человек стал сектантом, то не считайте ненормальным его одного. Сектантство не возникает там, где человека реально любят и понимают. Сектантство не процветает среди людей, которыми можно гордиться. Сектантство всегда есть поиск волшебной альтернативы.