Москва,15-16.06.1995

         А вены...

А вены резать нужно вдоль,
Когда не нравится юдоль
Иль не устраивает жизнь
И некому сказать: "Держись!"

Тогда твоей крови тепло,
Как свет сквозь алое стекло,
Согреет ноющую кисть
И понесет куда-то ввысь ...

И где-то вдруг мелькнут поля
И из-под ног уйдет земля,
Уйдут тоска и боль, и страх,
Отчаянье сотрется в прах,

Кошмар развеется, как сон,
И лишь блаженства тихий стон
Коснется мельком губ твоих
И навсегда замрет на них.




                 Герыч


Я всего лишь хотел 
	Поймать кайф.
Я всего лишь хотел 
	Оживить свою лайф.
Я не знал, в какую яму 
	Попал.
Мне казалось,
	Я всего лишь играл...


        Мама, 
              спаси меня!
        Папа, 
              спаси меня!
        Если 
              это возможно.
        Герыч - 
              это серьезно.
        Герыч - 
              это слишком серьезно.
        Герыч - 
              это слишком серьезно для меня.


Вы отпускали меня 
	За флажки.
И не капали мне 
	Никогда на мозги.
Может, нужно было взяться за 
	Ремень?
Может не был бы черным 
	Белый день?


        Мама, 
              спаси меня!
        Папа, 
              спаси меня!
        Если 
              еще не поздно.
        Герыч - 
              это серьезно.
        Герыч - 
              это слишком серьезно.
        Герыч - 
              это слишком серьезно для меня.




Москва, весна 1995

	Злой дух

Злой дух, вселившийся в меня,
Ты снова властен надо мною,
И снова ночь на смену дня
В моей душе приходит, воя.

Я снова, Демон Ада, твой.
Твои желанья мной владеют.
Быть не могу самим собой,
Служу лишь одному тебе я.

В прекрасном вижу только тлен,
А в вечном - только бесконечность,
В любви - боль будущих измен,
В науке - бренность и беспечность.

В моих глазах мир черно-бел,
В моих ушах застыли звуки,
Язык мой безудержно смел,
Душа обречена на муки ...


           Прощения!

Я прошу прощенья у Вас.
Словно пробил мой смертный час.
Расцветают белым цветы,
За спиною горят мосты,
Скачет прямо сквозь тот огонь
Неоседланный бледный конь,
Кот, черней, чем у черта душа,
Перешел мне тропу не спеша,
А за ним, ухмыляясь зло,
Прошла баба с пустым ведром,
Зеркала разбиты врассып,
Не идут в моем доме часы,
Ночью слышу я сам не свой
Под дверями собачий вой,
Выхожу - окликают вдруг,
Но души нет живой вокруг,
И внезапно - откуда он?!
Слышу я колокольный звон.
И опять тишина, молчок,
Лишь стрекочет где-то сверчок,
Небо темное, как уголек...
Только блазнит вдали огонек.
Кто же там со свечой в лесу?
Кто несет через поле косу?
Крик и шелест - из леса сама
В дом влетает слепая сова...
Мне тревожно и вот сейчас
Я прошу прощенья у Вас.

23.03.2005




Москва,1995-1996

        Крик

Крик птицы. Буря. Ночь.
Здесь не горят огни.
Здесь некому помочь.
Здесь некуда идти.

Не видно звезд. Туман.
Безумия черта.
Везде - обман, обман ...
Нет Бога - пустота.

Зачем - скажи, ответь -
Мне эта боль дана ?
Нет сил ее терпеть,
О, как она сильна !

Наверх, наверх, наверх!
Есть цель - сомнений нет.
И бьется каждый нерв,
Как ток, несущий свет.

Пусть буря там, вверху,
Беснуется сильней,
Но я смогу, свершу -
Или погибну в ней.

Пусть молнии отсвет
Дорогу осветит -
Дождь смоет раны бед
И в путь благословит.

Мне не свернуть, а миг
Для отдыха забыт.
А вечность - как магнит,
И пульс в висках звенит.

Крик птицы.Буря.Ночь.
Безумия черта.
Тоска уходит прочь -
И с нею пустота.




   Мастеримаргаритовское

В белом плаще с кровавым подбоем
С балкона Иродова дворца
Понтий Пилат, горд и спокоен,
Глаз не сводил с Его лица.

Город томился в мареве летнем,
Небо с утра предвещало грозу -
Понтий Пилат еще не думал о смерти,
Но Он уже знал, каков будет суд.

	Отче! Да минет Меня сия чаша!
	Отче! Я так немного прошу!
	Отче! Я знаю, что должен, однако ...
	Отче! Конечно же, Я их спасу.

Солнце не будет ему улыбаться,
Дождь не омоет лицо в октябре,
Понтий Пилат ушел умываться,
А Его повели - к Лысой Горе.

Толпе, как всегда, неведома робость,
Камни и брань в осужденных летят ...
Господи Боже, прости им жестокость -
Ибо не ведают, что творят.

	Отче! Да минет Меня сия чаша!
	Отче! Я так немного прошу!
	Отче! Я знаю, что должен, однако ...
	Отче! Конечно же, Я их спасу.

Вдруг изменилось все в мире подлунном,
Вмиг потемнел и исчез небосвод,
Понтий Пилат уже забыл о безумном -
Вспомнит - лишь только три дня пройдет.

Судья кончит жизнь в богатстве и славе,
И сгинет, как след от волны на песке,
Распятый воскреснет и каждый восславит
Тот миг, когда Он не поддался тоске.

	Отче! Да минет Меня сия чаша!
	Отче! Я так не много прошу!
	Отче! Я знаю, что должен, однако ...
	Отче! Конечно же, Я их спасу.



        Мое представление о счастье

Счастье не проходит мимо -
Его разливает бармен в ресторане.
Посмотри, как играют и танцуют цыгане -
Как ярко, безумно и неутомимо!

Счастие тут! Вот оно, рядом!
Оно закипает в аллюминиевой ложке.
Прости меня, мама! Я ведь немножко...
Найду только счастье фосеточным взглядом.

Я смотрел на дорогу, уходящую в вечность:
Впереди - ничего и мне лень оглянуться...
Я мечтал по ночам никогда не проснуться
Под слепою звездой, продолжающей жечь нас.

Я не знал, что так просто и буднично умер.
Жизнь прошла словно скачки карусельного пони.
Мы давно с ней играли в Клайда и Бонни,
Задыхаясь туманом круглосуточных сумерек.

Счастье не тля. Оно не для идиота -
Звоном стеклянным стучали колеса.
Счастье вдыхаю потоком белесым,
Торчит из ноздри тугая банкнота.

Счастье мое сизым дымом клубиться.
Огонек самокрутки мерцает в дурмане.
Дымом ушло, утонуло в стакане -
Видно тебя мне никогда не добиться.

ноябрь 2003