Внутри у Гингелура остался только холод и решимость довести начатое до конца. Все эмоции покинули его, и он с безразличием прикидывал, сколько мертвецов сможет унести с собой в загробный мир, перед тем как сам падет от их рук. Люди, идущие позади него, сейчас нуждались в его поддержке, наставлениях, но у Гингелура не было больше сил их поддерживать. Смерть друга сильно подкосила его, и даже молчаливое участие Дорна не могло заполнить эту дыру. Он понимал, как это эгоистично с его стороны сейчас упиваться своим горем, но ничего не мог с собой поделать, точнее даже не хотел. Последний человек, оберегать которого он испытывал потребность, сейчас стоял на насыпи, в относительной безопасности. Рыцарь чувствовал себя скотиной идущей на убой, и ведущей за собой все стадо, но даже эта мысль не вызывала в нем ни негодования, ни злости. Только смирение и абсолютная покорность судьбе. Гингелур, чтобы сохранить остатки разума, отбросил прочь все свои тревоги и сомнения, и просто шел дальше несмотря ни на что. А его люди следовали за ним, и порой им даже казалось, что он светится изнутри. Но поверить своим глазам было выше их сил, и убеждали себя, что это просто обман зрения. Мало- помалу рыцарь ускорял шаг, пока не перешел на бег. Башня становилась все ближе, и воины уже могли различить отдельных мертвых строителей. Вобрав в себя весь воздух, который смог поместиться в легких, Гингелур заорал что есть мочи:
- Вперед! За Рейну!
И ринулся в бой. Перед этим Гингелур успел договориться с Дорном о том, что как только они прорвутся к башне, он и горстка людей, которых Дорн должен сам выбрать, должны будут заложить "волшебный огонь" у основания башни, поджечь сосуды и незамедлительно отступить. Дорн провел много часов в спорах с Гингелуром, о том, что он хочет остаться на вершине башни и отвлекать Дэл-Вега, пока остальные будут спасать свои жизни. Но рыцарь был непоколебим в своем решении, и Дорн так и не смог уговорить его изменить свое мнение. Тем не менее, воин решил, что раз Гингелур решил принести себя в жертву, то он присоединится к нему, как только выполнит свою миссию. Командиру он, конечно, не раскрыл своего замысла, а только кинулся вслед за ним, когда настало время атаки.
Алия сидела на земле, подобрав под себя ноги, и обтесывала камень, который перед ней только что появился. Ее не волновало, ни откуда он появился, ни кто его заберет, когда она закончит работу. Одна единственная мысль пульсировала в ее голове, обволакивая сознание:
"Башня должна быть достроена, а для этого я должна обтесать камень".
Мысль циклично крутилась у нее в голове, и если молоток случайно соскальзывал, и попадал ей по руке, Алия не обращала на это внимание, а продолжала свое дело. Оно казалось ей необычайно важным, смыслом всей ее жизни. Ни о чем другом даже думать не хотелось, а слушаться голос, звучащий в ее голове, было невероятно приятно и правильно. Спокойствие окутывало ее, словно мягкое одеяло, и ощущение собственной важности переполняло девушку. Закончив обтесывать камень, она остановилась и принялась ждать, пока он не исчезнет, и на его месте не появится новая глыба из камня. Такие моменты ей нравились меньше всего, но ради удовольствия исполнения желаний голоса, она была готова потерпеть. Вдруг в ее голове зазвучал еще один голос. Он был совершенно не похож на нежный тембр прошлого советчика и словно нож резал ее сознание.
- Очнись, время пришло.
Алия поморщилась и обратилась к нему.
- Кто ты? Что тебе надо? Не мешай мне, убирайся!
- Алия, твоя миссия еще не окончена. Ты должна все вспомнить.
- Что за бред ты несешь? У меня нет другой миссии, кроме как обтесывать камни.
- Это не твои мысли. Прислушайся к ним, и ты поймешь, что твой разум спит, а все что ты слышишь - голос Дэл-Вега.
- Какой Дэл-Вег? О чем ты?
Но голос умолк. Алия с негодованием заерзала на месте и злобно оглянулась по сторонам. Многие люди, как и она, были заняты обтесыванием камней. Девушка с завистью взирала на них и только сильнее злилась на странный голос, наконец, кто-то забрал идеальной формы каменный блок, и новая глыба заняла его место. Первый голос вновь зазвучал в ее голове, но в этот раз он не был приятным. В нем зазвучали противные нотки, да к тому же он определенно принадлежал мужчине.
- Но я же девушка, - с сомнением подумала он и вспомнила о своем недавнем разговоре со вторым голосом. - Неужели он был прав, и это действительно не мои мысли? Тогда что же я должна вспомнить?
Голос, приказывающий обтесывать камень, стал громче и злее. Его обладатель явно был недоволен тем, что камень уже стоит перед Алией, а она до сих пор не начала его обрабатывать.
- Да подожди ты, - отмахнулась от него Алия и попыталась что-нибудь вспомнить. Например, кто она, как она здесь оказалась, с чего она вообще решила, что ей надо обтесывать эти камни?
Никакие воспоминания не всплывали. и девушка начала впадать в отчаяние.
- Да что ж это такое? Где я?
Второй голос вновь зазвучал в ее голове. Теперь уже он казался ей приятным, и она удивилась, как вообще он мог показаться ей резким.
- Попробуй еще раз, я помогу тебе вспомнить.
Словно луч света начал выхватывать из темноты фрагменты воспоминаний. Вот маленькая Алия сидит на земле и горько плачет. В следующий момент она уже видит чье-то испуганное лицо - это Гильда спрашивает ее, кто она. Воспоминание сменилось, лицо Гильды растворилось, и, вместо него, теперь уже грубое мужское лицо взирает на нее с отеческой нежностью. Вот Алия уже бежит по улице, и падает, разбивая в кровь коленку, боль отступает, как только Эвиарт обнимает ее. А теперь девушка резвится в поле с молодым парнем, и они смеются, бегая друг за дружкой. Образ исчезает и ему на смену приходит самое приятное воспоминание из всех. Алия сидит на лавочке в объятиях мужчины, и они целуются. Гингелур...
Девушка вновь ощутила тот трепет, охвативший ее, но на этом поток сознания не закончился, и вот Алия уже стоит перед красивой белокурой женщиной в белом одеянии, и смотрит в ее зеленые глаза.
- Ты должна отправиться к озеру и позволить себя убить, - говорит она ей, и Алия просто не может согласиться с такой участью. Нежный голос, похожий на тот, что вырвал ее из оцепенения, обещает ей помочь, и Алия интересуется, какая же помощь ей может понадобиться. Женщина говорит, что ее возлюбленный умрет, но она поможет Алии, если та выполнит ее просьбу. Алия отказывается верить ее словам, но видит по глазам девы, что та не врет. Последний образ. Меч пронзает ее тело, и тьма опускается на нее, чтобы только сейчас отступить. По щекам девушки начали литься слезы.
- Значит, я мертва?
Алия посмотрела на свои руки, посиневшие и безжизненные. Несколько деревянных шаров, запрятанных в потайном кармане, который она сама и пришила, немного давили ей на бедро.
"Волшебный огонь".
Алия подняла глаза и посмотрела на восток. Оттуда поднималось солнце, ослепляя ее своим светом.
- Да, теперь я все вспомнила.
Последняя слеза упала на платье, в мертвом теле больше не осталось влаги. Алия медленно поднялась со своего места и, ощущая каждый камушек под ногами, направилась к солнцу. Мертвецы, окружавшие башню, расступались перед ней, давая пройти, и когда Алия оказалась в середине кольца она сказала только три слова: "Я люблю тебя", - и бросила шары в разлом, где пылала лава. Взрыв поднял все в радиусе нескольких десятков метров на воздух, и тело Алии сгорело в его огне в долю секунды.
Кинувшиеся в атаку воины с дикими криками врезались в ряды мертвецов, вооруженных ржавыми мечами и копьями. Разметая их в разные стороны, отряд медленно продвигался вперед, но поток нежити не кончался. На смену убитым солдатам приходили новые и новые восставшие, которых не смущал хруст костей их соратников под ногами.
- Держать строй! - Орал Гингелур, стараясь перекричать звон мечей и гул работающих машин.
- Боги на нашей стороне! - Поддерживал его Дорн, расталкивая противников и прокладывая путь вперед.
От башни воинов света отделяли еще тысячи мертвецов, и хотя позади них уже валялись сотни поверженных врагов, люди начинали уставать, в отличие от безжизненных скелетов, служащих Дэл-Вегу.
"Неужели именно так я и встречу свой конец? Так и не приблизившись к башне? Заслужил ли я свое место в Вальхалле, или мне придется прозябать в Халле вместе с земледельцами и торговцами?"
Гингелур мог придаваться собственным мыслям даже во время сражения, годы тренировок и боев сыграли в этом не последнюю роль. Алия тоже была в его мыслях, но о ней он думал с какой-то старческой тоской, словно покинул ее не неделю назад, а в далеком- далеком прошлом. После размышления о своей несостоявшейся любви, его мысли вновь вернулись к загробной жизни, и образ Стефана всплыл в его памяти.
Отважный авантюрист - именно таким он запомнился ему. Из скольких передряг он выручил Гингелура, сколько темных ночей на чужбине он скрасил своими рассказами. Нашел ли он покой в Вальхалле - оплоте воинов и королей? До самой смерти он не выпускал меча из рук, и, несмотря на свое происхождение, всегда производил на Гингелура впечатление настоящего рыцаря. Сэр Тэверн на своем веку повидал много титулованных особ, не имеющих ни малейшего понятия о чести, и много простолюдинов, живущих по совести, даже в самые трудные времена. Гингелур не брался рассуждать, почему в мире царит такая вопиющая несправедливость, это удел богов судить и обрушивать возмездие на людей. Все, что он сам мог сделать - это следовать зову своего сердца, лелея надежду, что избранный им путь - верный. Рассекая плоть оживших мертвецов, Гингелур ни на секунду не сомневался в правильности своего решения, и это знание приносило покой в его душу.
Дорн же напротив, словно одержимый, рубил мертвецов, выплескивая на них всю свою ярость. Перед его глазами стояли образы умирающих людей: Риты, Морта, Стефана. Дэл-Вег отнял у него не только семью, но и друга. Жажда мести алым огнем полыхала в его глазах, и если бы его противниками были не бесчувственные человеческие останки, а живые люди, то многие из них в страхе бы бежали прочь, побросав оружие. Дорн не чувствовал ни усталости, ни жалости к своим врагам. Отточенными движениями он парировал немногочисленные удары, и обезглавливал по несколько мертвецов за раз. Медлительная нежить не представляла для него никакой проблемы, с тем же успехом, восставшие могли просто стоять на месте и ждать своей участи. Но даже ярость не могла разогревать Дорна вечно, рано или поздно страсти должны были бы поутихнуть, и тогда, пускай и неумелые, но многочисленные прихвостни Дэл-Вега просто растоптали бы воинов света.
Вспышка света впереди привлекла внимание всех воинов без исключения, а последовавший за ней грохот едва не оглушил их. Поток раскаленной магмы вырвался из земли, и разлетелся в разные стороны. Взрыв раскидал мертвецов в разные стороны, образовав брешь в кольце обороняющихся, а лава подожгла остальных ходячих покойников, не успевших уйти из-под огненного дождя.
- Это наш шанс! - Что есть мочи закричал Гингелур и рванул в сторону начавшей затягиваться прорехи.
У утомленных боем воинов открылось второе дыхание, и они с удвоенными усилиями начали прорубать себе путь вперед. Раскаленная лава прожигала подошву, но окрыленные такой удачей люди не замечали ожогов и упорно продолжали движение. По мере приближения к башне, она становилась все больше и скоро уже полностью заслонила собой небосвод. Кольцо защищающих башню мертвецов еще несколько мгновений пыталось срастись, но не выдержало напора и лопнуло, как нарыв. Воины ринулись к башне, и их торжествующий клич достиг ушей Дэл-Вега.
Темный ангел дернулся, словно от укуса насекомого и злобно сощурился. Его некогда роскошные черные волосы вылезли, оставив после себя бледные залысины. Зубы почернели и при любом удобном случае старались покинуть челюсть. Ряса, в которую он был облачен, пропиталась маслом и кровью, и грязными изорванными тряпками свисала с осунувшихся плеч ангела. Единственное крыло свергнутого бога смялось, и лишь клочки перьев напоминали о его былом величии. От первоначального облика Дэл-Вега не осталось ни следа. Крепкие мышцы усохли, кожа обтянула череп, а бледная плоть, выглядывающая из- под одежд, имела болезненный вид. В запавших глазницах сверкали красные глаза, не обрамленные ресницами. Черный ангел никак не мог предположить, что проклятые воины света смогут прорваться через его оборону, но какая-то неведомая сила помогла им, в этом не было никаких сомнений. Если их победу над Зоддаком еще можно было списать на удачу и глупость его приспешника, то взрыв, расчистивший им дорогу, явно был чьи-то замыслом.
- Не знаю, как ты это сделала, Селестия, но твои усилия тщетны, - прошипел Дэл-Вег себе под нос и попытался обрушить на головы людей огненный дождь.
От башни воинов отделяло всего несколько сот метров, на которых работали строители, и ангелу было безразлично, заденет ли огонь его приспешников. Но вместо мощного залпа перед воинами вырвался столп магмы из разлома, и отряд ловко его обогнул. Дэл-Вег недоуменно уставился на свои руки. Раньше силы его никогда не покидали, и магия в первый раз его подвела.
- Посмотри на себя... ты уже умираешь...- всплыли в его голове слова Селестии.
- Неужели мерзавка была права, и с тех пор, как он оказался на земле, его магия подпитывалась его жизненными силами?
Дэл-Вег спустился на один этаж и подошел к гладкой стене, чтобы увидеть свое отражение. Он уже давно не смотрел на себя, слишком занятый постройкой башни, чтобы тратить время на рассматривания собственного тела. Плачевность его положения только сейчас дошла до падшего ангела, только когда он взглянул в отражение собственных глаз.
- Все это время я тешил себя надеждой, что доберусь до небес и отомщу, и совершенно не замечал, как сам себя убиваю...
Угасающий бог вспомнил, как расточительно тратил свои силы на то, чтобы оживлять животных, только для того, чтобы позабавиться. Вспомнил, чего ему стоило создание стены, которая так и не смогла его уберечь от вторжения. Эти силы сейчас бы очень ему пригодились, но все равно, он не сдастся так легко. Дэл-Вег отошел от стены, и вновь посмотрел на отряд. Мужчины медленно, но верно приближались к основанию башни, отбиваясь от нежити, смыкавшей за ними кольцо.
Собрав крупицы своих сил, Дэл-Вег обрушил на них всю мощь, которая еще осталась в нем. Столпы огня один за другим возникали на пути воинов света, преграждая дорогу и заставляя их отступать или менять направление. Люди судорожно метались между башней и стеной из мертвецов, пытаясь увертываться от огненных фонтанов. Они едва не поддались панике, но ободряющие выкрики Гингелура возвращали их к действительности и помогали сохранять твердость духа. Последние надежды Дэл-Вега не оправдались - его колдовство не смогло сломить волю нападавших. Силы падшего ангела иссякли, и он обессилено сполз на пол. Еще несколько перьев выпало из его крыла, и дикая боль пронзила его тело.
Жалкая тень, в которую превратился Дэл-Вег, забилась в конвульсиях, и из его горла вырвался хрип. Через какое-то время боль немного поутихла, и Дэл-Вег смог подняться на ноги. Внутри у него словно поселился рой ос, все время жалящий его. Костлявой рукой он нащупал меч, и вынул его из ножен. Холодный блеск металла завораживающе притягивал взгляд бога. Даже если он больше не может использовать магию, это не значит, что он позволит горстке людей разрушить все его планы. Если понадобится, он лично изрубит их на куски, и у него еще останутся силы, чтобы сплясать на их останках. Они в любом случае поднимутся на башню, чтобы попытаться убить его. Дэл-Вег обнажил гнилые зубы в ухмылке. Он будет их ждать, и когда он занесет над их головами свой меч, то будет упиваться их мольбами. И молиться они будут не Селестии, а ему - Дэл-Вегу.
Гингелур лавировал между огненными столпами, постоянно оглядываясь на своих соратников. Воины следовали за ним по пятам, но понять, есть ли в их рядах потери, не представлялось возможным. Рыцарю приходилось одновременно сражаться, уклоняться от огня, и следить за тем, чтобы его воины не отстали в суматохе. Вопреки его опасениям, солдаты действовали слаженно и прикрывали друг друга. В какой-то момент лава перестала вырываться из земных недр, солдатам больше не надо было сдерживать мертвецов, и они со всех ног побежали к башне.
- Уничтожьте башню! - Крикнул Гингелур Дорну и отделился от отряда. Воин не успел и слова сказать командиру, а тот уже несся к лестнице, ведущей наверх, сметая всех на своем пути. Дорн не посмел броситься за ним, хотя и жаждал этого всем сердцем. У него было куда более важное задание, чем потакание собственной прихоти.
- "Волшебный огонь", разложите его у самой башни! Остальные - построиться в две шеренги, и сдерживать мертвецов. Нам понадобится путь для отступления. Воины без лишних вопросов кинулись исполнять приказ. Несколько мужчин, несших в мешках запас "волшебного огня", отделились от отряда, и принялись распределять взрывные шары под стеной. Когда все приготовления были закончены, Дорн скомандовал.
- Начинайте теснить врага, и как только я скомандую, поджигайте!
Воины с утроенной яростью принялись вгрызаться в ряды мертвецов, прокладывая себе дорогу. Но этого все равно не было достаточно, нежити было слишком много, а несколько воинов, уставших от сражения, уже нашли свою смерть. Дорн понял, что это только вопрос времени, когда они все будут перебиты, и скомандовал поджигать "волшебный огонь".
- Главное разрушить эту башню и убить Дэл-Вега, а моя жизнь и так уже давно мне не принадлежит.
Выкрикнув свой последний яростный клич, он кинулся в гущу сражения, чтобы успеть унести с собой как можно больше врагов.
Гингелур бежал вверх по винтовой лестнице, а слева от него мелькали оконца, через которые внутрь пробивался бледный свет. Из его груди вырывался свист, в висках стучало, а лестница все не кончалась. Но рыцарь успел оценить высоту башни, рассматривая ее издалека, и был готов к долгому восхождению к ее вершине. Несколько раз он останавливался, чтобы перевести дух и прислушивался, не преследует ли его Дорн. Но звуки битвы, разворачивающейся у подножия башни, не прерывались топотом чьих-то ног, а, значит, Дорн в итоге послушался приказа, и был занят закладыванием "волшебного огня". Немного отдохнув, Гингелур продолжал бег, и все сильнее погружался в тишину, царившую в башне. Иногда на его пути попадались комнаты, с голыми стенами, но в них никого не было, и рыцарь просто бежал мимо. В итоге до ушей Гингелура стало доноситься только слабое эхо сражения, и он мог только надеяться, что его люди все еще живы. Впереди забрезжил свет, и рыцарь выхватил меч из ножен. Полный решимости, он взбежал по ступенькам и очутился на последнем этаже. Недостроенная лестница уходила наверх, и несколько мертвецов как раз были заняты тем, что выкладывали вокруг нее стены. На самом верху лестницы стоял живой труп, иссохшийся и обернутый в какое-то тряпье.
Он держал в руках меч и с ненавистью взирал на Гингелура. Красные зрачки были единственным ярким пятном в его облике, потому как сам он и его одежда были грязно- коричневого цвета. Белая как мел кожа, проступала между пятнами грязи, придавая ему еще более болезненный вид. От остальных восставших его отличал не только горящий взор, но и обрубок крыла. Гингелур замер в легком замешательстве. После всех испытаний, которые ему пришлось пережить на пути к башне, он ожидал увидеть могучего бога, но никак не облезлый скелет, готовый вот-вот развалиться на части.
- Я помню тебя, - просипел Дэл-Вег, направляя на него свой меч. - Это ты так сильно винишь себя в смерти друга, что готов принести себя в жертву.
Падший ангел хрипло рассмеялся и болезненно поморщился.
- Я ведь почти смог обмануть тебя...
- Довольно, - перебил его Гингелур. - Пришло время ответить за все свои злодеяния.
Рыцарь обогнул лестницу и все это время не сводил глаз с Дэл-Вега. Меж тем ангел не торопился спускаться с узкого возвышения и ввязываться в схватку.
- Злодеяния? Я всего лишь хочу вернуться туда, откуда меня так вероломно прогнали. Вы, людишки, день и ночь молитесь Селестии, а ведь ей на вас наплевать.
- Ты лжешь.
- Вовсе нет. Сколько вас было, когда вы отправлялись в поход, тысяча, две? А сейчас? От силы тридцать человек. Всего тридцать человек выжило, и все почему? Потому что Селестия сбросила меня на землю, совершенно не подумав о том, что будет дальше. А где сейчас ваша любимая богиня?
Дэл-Вег наигранно огляделся и пожал плечами.
- Ее здесь нет. Есть только вы, я и тысячи восставших из мертвых людей, готовых растерзать вас. А ведь мы можем договориться. Тебе просто нужно сдаться и перейти на мою сторону. Уверяю тебя, жизнь после смерти не так страшна, как ты думаешь. Зоддак, пока вы его не убили, был просто счастлив.
- О ком ты?
- О, он не представился? Ну, видимо, он был слишком занят постройкой колизея.
- Значит, этого безумного подонка звали Зоддак? Теперь я знаю, кого буду проклинать до конца своих дней.
- Его невежливость так сильно оскорбила тебя? - Насмешливо поинтересовался Дэл-Вег.
- Он убил моего друга, впрочем, без твоей помощи он никак не смог бы этого сделать.
- Поверь, мне очень жаль. У меня не было цели убивать вас, просто вы напали на меня, и мне оставалось ничего другого, кроме как защищаться.
У Гингелура от ярости перехватило дыхание. Дэл-Вег с таким спокойствием стоял и лгал ему, что это просто не укладывалось в голову.
- Довольно разговоров. Ты больше не сможешь сбить меня с толку своей ложью. На твоих руках слишком много крови, и сегодня ты искупишь свой грех.
Дэл-Вег горько вздохнул.
- Очень жаль, что ты так глуп...
- Глупец здесь только один, и это - ты. Даже если ты и доберешься до небес, тебе все равно не победить богов, они просто еще раз свергнут тебя, и, судя по твоему виду, следующего раза ты не переживешь.
Дэл-Вег вспыхнул и злобно уставился на Гингелура. Наконец-то рыцарь смог нащупать его слабое место и продолжил бить по этой точке.
- Ты думаешь, Селестия боится тебя? Нет, она просто не хочет тратить свое время на такое ничтожество как ты. Она знает, что единственное, на что ты способен, это тратить свои силы на всякую бессмыслицу, и тебе нипочем не достроить башню, как бы ты ни старался.
Ангел начал медленно спускаться по лестнице, пытаясь испепелить Гингелура взглядом. Рыцарь только этого и ждал, и отступил немного назад, уводя Дэл-Вега подальше от строителей. Рассвирепевший бог приблизился к Гингелуру и резко напал. Воин, ожидавший подобного маневра, молниеносно отскочил в сторону, и контратаковал. Дэл-Вег хоть и выглядел старой развалиной, обладал еще достаточной силой, чтобы отразить удар воина, и вновь пойти в атаку. Рыцарю пришлось начать отступать и кружить по этажу, чтобы не попадать под удары.
Дэл-Вег оказался сильным противником, и Гингелур не рассчитывал так легко его победить. Но это было и необязательным, главным было отвлечь его внимание от соратников, занятых внизу закладкой "волшебного огня". Постоянно провоцируя соперника, рыцарь парировал удары, и пытался пробить его защиту. Меч Дэл-Вега был гораздо длиннее клинка Гингелура, поэтому воин не мог сам атаковать, не подставив себя под удар. Пытаясь измотать соперника, он лишь сам уставал, а Дэл-Вег нападал все с той же силой и точностью. Гингелур уже пропустил несколько ударов, и только латы уберегли его от смертельного ранения. Но силы воина подходили к концу, сказалось и длительное путешествие и последний рывок к башне, и потому он постоянно возвращался мыслями к своим товарищам внизу.
- Скорее взорвите эту проклятую башню! - С негодованием думал он, словно пытался передать свои мысли Дорну. В ответ на его призыв снизу донесся грохот, и башня покачнулась.
- Это еще что? - Отвлекся Дэл-Вег, и рыцарь, воспользовавшись замешательством врага, немедленно бросился в атаку. Дэл-Вег едва успел блокировать удар, и от неудачной постановки меча, несколько пальцев с хрустом отломились, не выдержав нагрузки. Дэл-Вег перехватил меч и с остервенением кинулся на воина. Еще несколько раскатов прорезали воздух, и постройка начала заметно крениться в сторону. Кирпичи, приготовленные к укладке, полетели вниз, и снесли по дороге двух строителей. Восставшие не проронили ни звука и кубарем полетели вниз. Гингелур успел ухватиться за недостроенную стену, и только это уберегло его от участи рабочих. Дэл-Вег, скрежеща зубами, пытался устоять на ногах, но башня кренилась все сильнее и сильнее, и теперь уже не было сомнений, что она рушится.
- Я уничтожу тебя! - Заорал поверженный бог и замахнулся на рыцаря мечом. Пол под его ногами пришел в движение, и ангел потерял равновесие. Падая на спину, он откинул меч и успел ухватиться здоровой рукой за камень.
Все это время Гингелур с подозрительным спокойствием взирал на него. Легкая улыбка тронула его губы, и этот жест еще сильнее взбесил падшего бога.
- Что ты смеешься? Я еще доберусь до тебя!
Гингелур улыбнулся еще шире и разжал пальцы. Вместе с башней он полетел вниз, и ногами врезался в Дэл-Вега. Рука ангела оторвалась от туловища, и продолжила цепляться за щель в полу. Сам же ее обладатель на бешеной скорости устремился к поверхности, не имея ни малейшего шанса высвободиться из захвата рыцаря. Гингелур отпустил его, только когда они пролетели половину пути. Не прекращая изрыгать проклятия, Дэл-Вег полетел дальше, а тело рыцаря неожиданно ярко засветилось и растворилось в воздухе на глазах у взбешенного ангела.