Аннотация: История персонажа для кампании по Вархаммеру
- В этот час ночной, не шумит прибой, только я иду за тобой...
Высоко, почти болезненно для чуткого слуха Йозефа, выводил сложную арию Белой дамы голос модной в этом сезоне певицы Альтдорфской Оперы Цезарии Ларинью. Тилейка с певучим акцентом исполняла уже ставшие классическими строфы, белые складки тоги удачно драпировали ее более чем округлые формы, которые подспудно раздражали фон Хустена.
- Ведь твоя душа, будет отдана, мне проклятьем холодного сна-а...
Йозеф слегка поморщился, чувствуя, как завибрировали хрустальные подвески. Классика классикой, но от откровенно дурных стихов давно почившего Рихтера Вальде у него сводило зубы. Он заставил себя отвлечься от звуков, вглядываясь в публику - ведь вовсе не наслаждение музыкой было целью его прихода. Из ложи, которую каждый сезон выкупала семья его давнего друга, открывался отличный обзор.
Партер был занят людьми попроще; восхищенные бюргерские жены, довольные тем, что посапывающие уже мужья привели их в "высшее обсчество", старательно обмахивали пышными по-эсталийской моде веерами потеющие лица. Кое-где можно было заметить хорошенькие головки их дочерей, выведенных на показ, словно кобылки на продажу, и точно также норовисто встряхивающих иногда челкой; или молодых пансионерок, студенток музыкальных училищ, попавших в оперу по счастливой для них случайности. Мужчин тоже было много, пожалуй даже больше, нежели прекрасных дам, но фон Хустен даже не останавливал на них взгляда. Нет, сегодня его жертвой должна была стать именно юная дева, причем определенная - та, которую он тщетно высматривал в партере.
Йозеф скользил взглядомпо полутьме бельэтажа, пристально вглядываясь в царившие там высокие прически и оголенные плечи, когда почувствовал, как его буквально пронзает чей-то взгляд. Рефлексы, обострившиеся в последнее время, не подвели: это была она.
В ложе напротив, согревая точеные плечи ажурным манто, сидела та, ради которой он терпел весь первый акт этой заунывной надоевшей истории. "Пожалуй, пришла только сейчас", - подумал он, понимая и почему озябли до синевы ее руки и отчего он не увидел ее до сей поры.
Едва заметив интерес фон Хустена, она отвела взгляд, делая вид, что не заметила его. но не выдержав и минимально пристойной паузы, что-то горячо зашептала , склонившись к сидящей рядом даме. Та годилась ей в матери, хотя была очень и очень хороша, но степенность движений и властность фигуры даже на таком расстоянии выдавали ее возраст.
Взгляды плеснулись через партер. Йозеф прокрутил в уме несколько сравнений - расплавленное масло, льющееся с осажденных башен; помои, выплеснутые кухаркой; пистолетные залпы рейтарской карусели... Гамму чувств, бушевавших в трех парах глаз по обе стороны зала, было не передать одним эпитетом.
Как по мановению руки напряжение спало; все трое участников этой незримой дуэли, словно сговорившись, отвернулись друг от друга. Теперь каждый делал вид, что наблюдает за сценой и только изредка поглядывал на объект своего интереса. Девушка тайком улыбалась Йозефу, словно стеснительно проявляла свои чувства, пока старшая дама того не видит. Фон Хустен хищно усмехнулся, показывая зубы, и, довольный тем, что она вздрогнула, приложил пальцы к виску, будто приподнимая невидимую шляпу.
Занавес с шелестом опустился, отмечая завершение давно уже наскучившей Йозефу оперы, и не успели певцы даже первый раз выйти на поклон, как фон Хустен устремился из ложи - скорее туда вниз, через холл, прежде чем колышущаяся мехами и перьями и удушающе пахнущая смесью пота и парфюмерии толпа заполонит его.
Он хотел перехватить девушку в здании театра, но успел лишь увидеть, как мелькнула в дверях бежевая шерстка ее пушистого манто . Створка высокой дубовой двери протяжно заскрипела, подсказывая, куда отправилась его жертва, и Йозеф ускорил шаг. Шумя и переговариваясь, зрители наполняли холл.Позевывающие в кулак мужчины, разбуженные своими спутницами, их раскрасневшиеся от тепла и возмущения дамы, стреляющая глазками молодежь, все они мешали фон Хустену добраться до двери. Йозеф перестал церемониться и его путь в толпе теперь сопровождал хор возмущенных возгласов.
Кирпичные крыши шелестели под мелким дождиком; зима в этом году долго не сдавала позиции и только недавно согласилась разменять серый от старости и грязи снег на такой же серый дождь, совсем не дававший почувствовать весеннего духа. Нежный мех, согревавший плечи испуганно оглядывающейся в конце улицы беглянки, , уже успел набрякнуть влагой и повиснуть сосульками. Девушка вспыхнула, увидев Йозефа, и, мелко перебирая каблучками, поспешила прочь.
"Как же она не хочет нашей встречи", подумал Йозеф, "что не стала ждать свою спутницу. Ведь та бы несомненно подвезла бы ее в карете или просто сопроводила бы до дома...". Но не время было размышлять - светлая фигурка уже завернула за угол, и Йозеф побежал следом.
Погоня продолжалась совсем недолго, хотя фон Хустену казалось, что уже вечность он преследует упорхнувшую от него пташку. Но вот она ошиблась, повернув не в ту сторону, и охотник с хищным удовлетворением понял, что выхода из переулочка, куда она забежала, нет - это был тупик. Медленно, словно смакуя грядущую встречу, он двинулся за нею, и довольно усмехнулся, увидев, как она задрожала, понимая, что пути отступления нет.
- Здравствуй, Адель. Неужели ты не рада меня видеть?
Девушка обернулась, и на лице ее, бледном от волнения, возникла натянутая улыбка, призванная замаскировать страх. Она повела плечами, так, чтобы насквозь промокший мех прекратил скрывать ее красоту; влажные волосы мягкими прядями спускались на лоб, поволока во взгляде давала какие-то неясные, но очень соблазнительные обещания.
- Конечно, же я рада тебе, Йозеф, - с дразнящей хрипотцой в голосе ответила она, - но я не ожидала, что ты будешь так настойчив.
Йозеф пожал плечами и расстегнул пальто, словно готовясь скинуть его в удобный момент.
- Скажи честнее, что не ожидала, что я вообще рискну искать встречи с тобой, моя дорогая, после того, что встало между нами.
Адель взволновано сделала шаг ближе к нему:
- Но послушай, Йозеф, - эмоционально произнесла она, - наша встреча, и то что ты так ее желал, откровенно показывает, что ты все еще думаешь обо мне. Я все еще в твоем сердце, милый, правда же? - воркующие нотки в ее голосе стали откровенно заманчивыми, она подступила на еще один крошечный шажок к мужчине.
- Поздно, Адель, - холодно отрезал он, и рука скользнула за отворот пальто, нащупывая там прохладу посеребренной стали. - Ты сделала свой выбор, и я пришел сюда, чтобы остановить часы твоей жизни, пока они не стали веками. Ты проклята, Адель, или как теперь зовут тебя, дьявольское кровососущее отродье!
- Йозеф, Йозеф, - грустно покачала она точеной головкой, нежно улыбаясь и только самую капельку показывая клыки, - разве ты не понимаешь, что будущего нет - для тебя и для таких как ты? Оно - за нами, за высшей расой, которая принесет порядок и силу этому прогнившему миру.
Йозеф достал оружие. Рукоять короткого меча ладно сидела в ладони, а металл пистолета приятно холодил руку, придавая ему уверенность в своих силах, стремительно убывающих от разговора с Аделью. Встретив ее лицом к лицу, он ощутил, как чары вампирши подтачивают его волю - и тратил все силы, чтобы не позволить ей увидеть свою слабость.
- Ты смеешь утверждать что будущее за твоим родом? В таком случае меня устроит прошлое. То самое прошлое, где вампиров жгли, пробивали кольями и хоронили с перевернутой головой. Понимаешь ты меня, чудовище?
- Я - чудовище? - взвизгнула Адель, выведенная из себя холодной неприступностью бывшего возлюбленного. - Ты совсем другими глазами смотрел на меня совсем недавно! А теперь я навсегда останусь такой как прежде и вечно буду - могу быть - с тобой.
- Ты никогда не вернешь ту, которую я полюбил, - прошипел Йозеф, метнувшись к вампирке. - И тебе лучше не осквернять воздух этого мир своим поганым дыханием. Я упокою тебя!
Он уже готов был рубануть ее мечом, но она с яростным шипением отпрыгнула назад по настолько невообразимой траектории, что фон Хустен на миг потерял ее из виду. Только быстрый взмах тонкой руки позволил ему вновь понять, где именно она находится.
Меч фон Хустена со скрежетом поймал на свою плечевую кость прикрывший хозяйку скелет - массивный, с остатками истлевшей одежды на сухих костях, он вырвался из глиняной стены дома, и уверено заслонил собой Адель. Откуда он взялся тут, кто замуровал целого человека в стене дома - уже было не узнать никогда, но сейчас скелет мрачной, тлетворно пахнущей громадой наступал на охотника, обещая раздавить его своей массой.
Адель отступила на пару шагов и заунывно забормотала что-то себе под нос: фон Хустен понял, что у него осталось очень мало времени, чтобы добраться до вампирки.
В ярости он атаковал скелет, разламывая ему кости и дробя остатки сочленений, и вскоре чудовище начало грузно оседать на землю. Но стоило ему на шаг приблизиться к Адели, как она вскрикнула, и рывком сместилась в сторону, а под ним заворочалась земля . Сквозь предавшую охотника твердь выползли, извиваясь как могильные черви, гнилые, с трупными пятнами руки, которые обхватили его ступни, не позволяя сдвинуться ни на дюйм.
Адель противно засмеялась, видя его замешательство.
- Что, не способен справится с моей мощью? Теперь ты понимаешь, что бессилен против нас! За нами будущее, где ты будешь пищей для таких как я!
- Этому не бывать! Я приду за тобой и за каждым из твоего проклятого рода, и уничтожу вас, - отрезал Йозеф, разрядив пистолет в едва прикрытую тканью грудь вампирки. Грохот словно живой зверь заметался между глиняных стен, вызывая далекие свистки и ближние хлопки закрывающихся ставней.
Адель застонала, с удивлениям глядя на кровь, алыми лепестками растекшуюся по ее светлому платью, и непонимающе прижала к ране руку в перчатке, окрасившейся в багровое
- Почему мне больно? - прохрипела она.
- Что, тварь, не выносишь благословленных пуль? - бешено сверкал белками фон Хустен. Отбросив бесполезный пистолет, он перехватил поудобнее меч и остервенело рубил по лапам выползающего из-под земли зомби.
Когда он снова - буквально через секунды - перевел взгляд на вампирку, ее уже не было. Оставляя быстро истончающийся кровавый след, она убралась зализывать раны в свое убежище.
Фон Хустен упокоил зомби, зарыл его останки вместе с осколами от скелета обратно в землю, из которой тот выполз, и в мрачном расположении духа отправился прочь. Он найдет эту дрянь, уничтожит чудовище, чего бы это ему ни стоило, и только после этого сможет отдохнуть. Он справится, ведь если не он - то кто же.
- Госпожа! Что мне делать? Что делать? - голос Адели, обычно довольно низкий, срывался на визг. Она до сих пор не могла прийти в себя после случившегося и разъяренной фурией металась по богато обставленному кабинету госпожи Лефрей, кипя от страха и ярости.
- Я не могу с ним справиться! Все мои чары и силы беспомощны против него! Его не остановили ни скелеты, ни зомби!
- Заткнись и сядь, - голос Клементины, без особого удовольствия наблюдавшей, как пышные юбки девушки угрожающе проносятся близ дорогих статуэток, которые она собирала уже больше сотни лет, ожег хлыстом. - Прекрати трястись за свою шкуру и подумай наконец-то головой. Да, ты проиграла, но не это самое страшное. Ему повезло сейчас, но ты смогла ускользнуть, а в другой раз удача будет за тобой. Особенно если ты подготовишься к новой встрече.
Молодая вампирка заметно успокоилась, но вампиресса продолжала :
- Плохо другое. Он знает, кто мы и где мы. И ты сама понимаешь, чем это грозит.
Адель кивнула:
- Если он решит, что одному ему не справиться, то поднимет на нас толпу. Колья и вилы существуют не только в сказках.
Молодая вампирка только по детским песенкам с веселым припевом "Жги, жги ведьму" представляла себе подобные события, а в памяти Клементины, раздраженной непониманием ее отпрыска, живо вспыхнули воспоминания о ночах, полных огня, острого запаха чеснока и еще более острых предметов, стремящихся найти ее иссушенное сердце.
- Вот именно, девочка, - не преминула уколоть ее дама, - так что я вижу только один вариант, при котором ты можешь сохранить свое существование - тебе надо увести его.
- То есть как увести? - не поняла Адель.
- Заманить его прочь от города. Уехать. Сбежать, причем так, чтобы он знал это и погнался за тобой. Иначе... ты сама понимаешь, что для безопасности ковена с тобой произойдет неудачная встреча с охотником.
Адель поежилась. Разумеется, она прекрасно понимала доводы наставницы, но осознавать, что ее вынудят столкнуться с пугающим ее охотником в бою, прежде чем она успеет подготовиться, было неприятно.
- Но... но он убьет меня! Я не смогу с ним справиться, у меня просто нет возможности победить его в бою.
- В таком случае, не позволяй ему себя догнать, - холодно отрезала вампиресса, уже уставшая успокаивать разнервничавшуюся девицу, - как минимум, пока ты не станешь достаточно сильна. Я советую тебе отправиться в Пограничные княжества. Там просто затеряться, но и легко оставить след, а мне ведь не нужно тебе напоминать, что тебе необходимо вести его за собой как можно дальше... пока ты не сможешь разобраться с этой досадной помехой твоему возвращению в столицу. Кроме того, там ты не встретишь организованного порядка, а те слабые отряды, которые осмелятся на тебя напасть, только увеличат твою армию.
Девушке явно хотелось задать какой-то вопрос, но Клементина, стремящаяся завершить надоевший разговор как можно скорее, предпочла ответить на него превентивно:
- Ты удивлена, отчего я не советую тебе отправиться в Сильванию? Ну, если ты хочешь познакомиться с горячим гостеприимством Кровавых Драконов и сверхчеловеческим обаянием так нежно любимых нами Стригоев, то можешь посетить и этот милый уголок, но в Пограничье мы сможем оказать тебе некоторую опосредованную поддержку... хотя, ты понимаешь, что в итоге все зависит от твоей осмотрительности...
Адель чувствовала, что ей заговаривают зубы, но была благодарна своей создательнице за стремление преподнести эту опасную ссылку под видом учебной экспедиции. Вскоре она раскланялась и, зашуршав юбками, ушла.
Клементина довольно улыбнулась, слегка оголяя острые зубки. Девочка подросла и отрастила клыки, которые пора бы навострить. Вампирессе ничего не стоило бы уничтожить этого доморощенного охотника одним пальцем, но это бы вконец разбаловало бы юную воспитанницу. Именно поэтому она и позволила этой встрече произойти, именно поэтому отправляла Адель прочь из столицы - искать силы и умения, которые позволят той стать полноценным, полноправным вампиром. А заодно, усилит позиции самой госпожи Лефрей. Что ж, homo homini lupus est. А что насчет monstrum monstri?
Поглядим.