Кровь, смерть, блевотина, говно. Кровь, смерть, блевотина, говно. И снова то же самое! Изо дня в день! Не о том я мечтал, просиживая штаны за чтением фанфиков.
Фик завершен.
Кровь, смерть, блевотина, говно. Кровь, смерть, блевотина, говно. И снова то же самое! Изо дня в день!
Не о том я мечтал, просиживая штаны за чтением фанфиков. Совсем не о том.
- Второй слева.
Киваю. На задании может говорить только главный. Да нам, дрессированным человечкам и команд иногда не нужно, достаточно жеста.
Разбойничья банда не успела понять, что их убило. Руки привычны к такой работе, а рвотные позывы меня научили подавлять побоями до полусмерти. Острый кунай, напитанный чакрой воздуха, проходит сквозь позвоночник бандита, как горячий нож сквозь масло. Кровью первого заливает лицо второго и пока он елозит руками по щетинистой харе, бью пяткой, вбивая картошкообразный нос в черепушку. Следущий просто ловит кунай в лоб и падает с обрыва от отдачи. Еще три трупа, а я уже давно сбился со счета и не помню сколько жизней прервал.
Около дерева, за палаткой из серой холстины замерла маленькая девочка. Не понятно, дочь ли она кого-то из разбойников, или ее просто украли. Нет, не девочка, девушка. Но такая тщедушная и замученная, что кажется ребенком, особенно из-за этих огромных коровьих глаз на осунувшемся лице.
Ее не заметили сразу, потому что она спала в куче листьев. По правилам ее тоже нужно убить. Нельзя оставлять свидетелей.
- Прячься, дура! - шепчу, пытаясь закопать девчонку в те же листья, а она так напугана, что просто не в состоянии понять, что от нее хотят.
Свист, кунай вонзается в распахнутый в немом ужасе рот.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто метнул железо и встречаюсь взглядом с капитаном.
"Чтоб тебя!"
Я мог бы выдержать тяжелый взгляд начальника, но таким, как я, нельзя показывать характер. Я нарушил правила, наказание будет несоразмерно поступку.
Воровато взглянув в глаза командиру, я снимаю маску. Ее принято отдавать, перед уроком. Но "учить" будут не меня, а двух оставшихся. Все трое когда-то были пойманы при попытке спасти беременную женщину во время зачистки квартала Учиха.
О, нет, двое других не были как я, попаданцами, просто после всего пережитого в них еще теплилась человечность.
Главный протягивает руку, но вместо того, чтобы передать ему маску, швыряю ее в лицо вместе с бомбочкой начиненной смесью перца и пепла. Кунай бросать нет смысла, отобъет. Не дожидаясь пока облако разойдется, прыгаю с обрыва вниз, в кроны елей.
Время идет на секунды.
Свиток с печатью расстелен на колене, зажмуриваю глаза и режу. Рот наполнился кровью, но выплюнуть ее нельзя, приходится глотать.
Неприятная новость: глотать без языка неудобно. Но я переживу, если выживу.
Свиток с куском прячу уже на бегу. Может, мне улыбнется удача, и я сумею найти ирьенина, который "пришьет" его обратно. А еще не сдаст, найдя на языке печать.
Но сейчас главное убежать как можно дальше вглубь чужой страны.
Форма надежно скрыта под лохмотьями с чужого плеча, но этого мало.
Жевать, когда во рту кровоточащий огрызок тоже неудобно, но пилюлю подстегивающую регенерацию чакры я сумел проглотить.
Судорожный вздох, в глазах на миг темнеет от боли, слюна бурая от пепла и свежей крови. То что осталось надо было прижечь еще раньше, но я замешкался и потерял время.
Выждав немного, останавливаюсь около ручья и срезаю кожу с предплечья, там, где татуировка АНБУ. Больно, но тут главное выжить, остальное приложится. Кусок кожи прячу между камней вместе с бытовой печатью, которую используют для нагрева воды. Какое-то время тату будет сигнализировать, что находится на живом человеке.
А мне нужно идти дальше. Дальше, как можно дальше от "гостеприимной" Страны Огня.