Аннотация: Курс "Основы журналистики". Задание: написАть статью на тему "Человек и его проблема".
Интервью
Человек без проблем
Его зовут Андрей. И он не так уж стар. На нём есть одежда, а во внутреннем кармане куртки - даже пачка сигарет. Он вежлив и приятен в общении, а, сидя этими тёплыми осенними вечерами у 'АТБ' и слушая грохот проезжающих трамваев, он мечтает лишь об одном: 'поскорее сдохнуть'.
Он бомж. Он пьяница. Он калека. Он сирота. Он просто никто.
Жена выгнала его из дома, а он не стал ей возражать. Он не стал делить вещей и ушёл как был, оставив супруге свою трёхкомнатную квартиру и троих детей. Теперь путь ко всему этому навсегда закрыт, и он проводит ночи в ларьке 'Шаурма'. Он там сторож, хотя... надолго ли?
Каждое утро он просыпается с мыслью: 'Слава Богу - я живой!'. Но проходит время и жизнь надоедает. Хочется забыться. Мысли 'сегодня - ни капли' сменяются на '100 грамм - и всё', а потом - 'где сто - там двести'... И только под вечер уже в который раз он даёт себе обещание больше не пить. Но, конечно, на следующий день всё идёт по обычному сценарию.
Он оступился. Нет-нет, не в жизни. Он просто подвернул ногу о камень. Нога заболела, поэтому он обратился к доктору. 'Пройдёт,' - сказал врач, глядя больше на внешний вид пациента, чем на травму. Прошло. Только вот неправильно сросшиеся кости дают порою о себе знать...
Учёба, друзья, гуляния, молодость - всё это в прошлом. Закончил 'Горный', работал вантажником, рыбалкой 20 лет увлекался, Чехова любил почитать и так же, как и каждый из нас, никогда не думал, что всё сложится именно так, что каждое утро - 'слава Богу - я живой!', что каждое утро - 100 грамм, а потом и больше, что весь день будут скитания по городу в поисках бутылок, а под вечер дым сигарет у 'АТБ' и родной ларёк 'Шаурма'.
- 'Существовать всю жизнь и вдруг начать сначала'? Как в песне из '17 мгновений весны'? Нет-нет, что Вы! Поскорее сдохнуть и всё!..
А знаете, у него нет проблем. Недаром во всем известной песенке поётся 'Если у Вас нету дома - пожары ему не страшны'. Дому Андрея не страшны пожары, да и смерть тёти тоже ему не грозит: все его родные давно умерли, а друзья... Нет, они его не забыли, только толку от них мало. Так, здороваются иногда...
- Мы с одногруппниками каждые 5 лет у 'чучела' собирались. 'Чучелом' мы памятник Ломоносову называем. А я не пошёл в этот раз. Со стороны смотрел. Кто я по сравнению с ними? - Он отвернулся и сплюнул...
Чья вина, что всё сложилось именно так? Можно ли это ещё изменить? Да нужно ли вообще? Он ходит на работу, он курит сигареты, он читает газеты и отмечает праздники. Почти не отличается от нас. Только ларёк вместо дома, да одежда похуже, увлечений нет, и глаза такие блёклые, выцветшие и кровью налиты. А в общении приятен. И вежлив. Даже шутит иногда над собою и честно признаётся, на что уходят деньги. И...
- Спасибо, спасибо... Могу быть и Серёжей, - он повернулся ко мне. - Какая мне разница? - И прибавил - Пойду я уже, на работу пора. Вы уж извините...
- Ничего, - я торопливо достала свой запас денег на маршрутку, больше у меня не было - и протянула ему. - Это Вам за помощь в создании статьи, - сказала я с улыбкой.
- Спасибо, лапушка, - мы крепко обнялись. - Удачи тебе.
- И Вам удачи. Вам она сейчас больше нужна... - Я пешком побрела домой.
P.S. Я знаю: это был тоскливый рассказ и написан он совсем не ярко и впечатляюще, ведь именно такою была беседа двух незнакомых людей тёплым осенним вечером у 'АТБ' под грохот проезжающих трамваев...