Аннотация: Рассказ вышел в финал конкурса "Пневматика 2013"
Важная скважина
Скальп с троллейбусной остановки на улице Эйлера сняли в среду, в четверг изуродовали всё, что вокруг, а пятницу прогулка до троллейбуса стала приключением. Поначалу несчастные жители окрестных домов прыгали по недобитым кускам асфальта, словно по льдинам, когда те исчезли, ломали каблуки на развороченных тротуаровых внутренностях, потом отдирали от подошв вонючий битум, и, наконец, через два с половиной месяца мучений было им счастье.
Утром восемнадцатого сентября житель ближайшего к остановке дома Андрей Сергеевич Шагин вышел из своего подъезда в ожидании неизбежного. Пройдя примерно две трети пути, он на секунду замер, а затем буквально в три прыжка одолел оставшуюся треть.
"Неужели? - подумал он, осторожно переступая подошвами по нежному, словно гимнастический коврик, теплому ещё асфальтику. - Неужели, сделали?"
Не успел Андрей Сергеевич прийти в себя от внезапной радости, как из правой полусферы донеслось:
- Ну, дождались...
Следом за звуком пришел запах. Андрей Сергеевич невольно отшатнулся.
Источником запаха и звука оказался его прибомженный сосед по подъезду Виталик, запойный алкоголик и скандалист, который, улыбаясь боксёрским ртом, радостно промычал:
- Сбылись мечты народные.
"А ведь он не чужд позитиву, - подумал Андрей Сергеевич, осторожно здороваясь с соседом за руку, - возможно, в душе он хороший парень..."
- Интересно только, сколько спи...ли, - прервал его размышления Виталик и шумно сплюнул в красоту. Плевок распластался на асфальте несимметричным веером.
"Нет, всё-таки он хам, - с отвращением подумал Андрей Сергеевич, отводя взгляд от, - хам и свинья..."
Ждать троллейбуса было трудно. При каждом порыве московского зефира до Андрея Сергеевича долетал бодрящий аромат Виталика, рассуждавшего, как водится, о политике. У таких личностей под рукой всегда есть план вывода страны per anus ad astra, который, правда, подозрительно напоминает программу действий одной человекообразной псины...
Не в силах поддерживать беседу Андрей Сергеевич согласительно кивал и тихонько пятился. Виталик же не унимался и напирал. Наконец из-за поворота, позвякивая цепями, появилось сине-белое счастье номер сорок два.
С резвостью половозрелого школьника Андрей Сергеевич запрыгнул на площадку, и, когда дверь за его пиджаком со знакомым с детства щелчком захлопнулась, оглядел обновленную остановку. Его взгляд немного задержался на вонючем подлеце Виталике, который не то улыбался, не то скалился, а затем выхватил из черного поля свежего асфальта блестящий кругляш.
"Пятак, - с горечью подумал Андрей Сергеевич, - как же это я, осёл, его проворонил..."
На другое утро Виталика на остановке не было. Радостный по этому поводу Андрей Сергеевич прогуливался по мягонькой остановке, пока не заметил блестящее на чёрном. "Неужто?" - подумал он и подошел ближе. Радость была недолгой - вместо ожидаемой монеты его взору предстала вмурованная в асфальт личинка замка.
"Шутники", - подумал Андрей Сергеевич и попытался поддеть артефакт ребром подошвы. Не вышло. Оглядевшись по сторонам, он нагнулся и попробовал вытащить личинку рукой, но это тоже не имело успеха - уцепиться было практически не за что. Андрей Сергеевич начал судорожно соображать, чем бы таким её подцепить, но приближающийся звон цепей отвлёк его от размышлений, и вскоре он начисто о находке.
Следующая ночь выдалась у Андрея Сергеевича нетривиальной. Сначала он очень долго не мог заснуть, а, когда, наконец, вспененный бессонницей мозг отпустил-таки хозяина к Морфею, ему пригрезилась давешняя замочная скважина. Только она была огромной, а Андрей Сергеевич, напротив, был несуразно мал. Он полночи прыгал вокруг неё, силясь понять, каким образом он сможет поднять ключ, который к ней подойдёт.
Для офисного быдла Андрей Сергеевич проснулся в тот день довольно рано - без четверти четыре. Причиной тому была сверкнувшая за окном молния. Несколько секунд он пролежал в ожидании грома, но того не последовало. Глаза Андрея Сергеевича открылись как раз вовремя, чтобы увидеть болтавшиеся неподалёку остатки сна.
На сборы ушло не более четверти часа.
Ёжась от утреннего холода, Андрей Сергеевич тихо вышел из своего подъезда. В его руке поблёскивал ключ от квартиры. Именно его он прочил в супруги, не дававшей ему спать скважине. Сам себе Андрей Сергеевич почему-то казался убийцей Распутина, сжимающим в руке не ключ, а британский револьвер Webley для контрольного выстрела. Причем тут Распутин, Андрей Сергеевич не смог бы объяснить, даже если бы его об этом спросили на Принц-Альбрехтштрассе.
Прокравшись сквозь раскрашенный рассветом в сюрные тона пустой двор, Андрей Сергеевич нелогично обогнул дом и вышел к остановке с фланга. Знакомый блеск заставил сердце Андрея Сергеевича забиться быстрее.
Он быстро подошел к цели, присел на корточки и уже изготовился к открытию, как к нему в голову пожаловал страх. Андрею Сергеевичу с ужасом подумалось, что его, недвусмысленно присевшего прямо на остановке, сейчас наблюдает кто-нибудь из соседей. На секунду оторвавшись от своего занятия, он обвёл тёмные окна испуганным взглядом.
"Надо было хотя бы кепку для конспирации надеть", - с отвращением к себе подумал Андрей Сергеевич и попытался-таки сунуть ключ в скважину.
Ключ не подошел. Андрей Сергеевич сделал ещё несколько попыток, затем встал и с грацией пристыженного кота потрусил прочь. Им овладели досада и странное облегчение одновременно, но когда, воровато озираясь, он вошел в собственный подъезд, все его чувства уже растолкал бараний азарт.
Андрей Сергеевич ещё три раза бегал на улицу, пробуя все, имевшиеся у него дома ключи, пока его не спугнул пробегавший мимо джоггер с измождённым и вытянутым от удивления лицом.
Через два часа Андрей Сергеевич стоял у остановки, стараясь не смотреть вправо. Об утренних его экзерсисах напоминали красноватые глаза и отвратительная причёска. Андрею Сергеевичу смертельно хотелось спать. В таком состоянии все его чувства обычно обострялись, и, должно быть, поэтому он отчетливо ощутил на себе чей-то взгляд. Андрей Сергеевич немедленно обернулся.
- У меня тоже не подошел... - тихо сказала ему стоявшая рядом полноватая блондинка лет сорока с хвостом.
Андрей Сергеевич посмотрел на неё с удивлением.
- Я видела вас, - пояснила она ещё тише, заставляя его приблизиться к ней почти вплотную.
- У вас тоже? - простонал Андрей Сергеевич.
Женщина кивнула.
- Все, какие были...
Андрей Сергеевич шумно выдохнул, а затем внимательно осмотрел собеседницу. Её лицо показалось ему знакомым. Он совершенно точно видел её где-то раньше, но где именно, вспомнить не мог.
Наступила неловкая пауза. Чтобы её заполнить, Андрей Сергеевич представился и протянул руку.
- Анна Михайловна, - ответила женщина с улыбкой, - можно просто Анна.
- Ну, тогда просто Андрей.
В немолодых, густо подведённых глазах его новой знакомицы мелькнул бесноватый огонёк.
- А я её сфотографировала.
- Кого? - не понял Андрей Сергеевич.
- Скважину. Не знаю, правда, зачем...
"Сфотографировала, - повторил про себя Андрей Сергеевич, - вот, значит, откуда молния".
- Скиньте мне на почту, - неожиданно для самого себя предложил он.
- Хорошо, - ответила Анна Михайловна и стрельнула в него глазами.
Андрей Сергеевич продиктовал адрес своей служебной почты, потом, для надёжности, Анна Михайловна попросила у него личную, а потом они обменялись номерами мобильных.
До Андрея Сергеевича дошло, что его кадрят, только в троллейбусе - при первом же резковатом маневре Анна Михайловна ухватилась за его локоть и не отпускала до конца поездки. Андрей Сергеевич не сопротивлялся, ему было приятно ощущать сквозь пиджак тепло женской руки.
- Вы же согласны со мной, что мы должны его открыть? - сказала Анна Михайловна на прощание.
Андрей Сергеевич кивнул в ответ, про себя отметив, что на её блузке расстёгнуто на одну пуговку больше, чем полчаса назад.
"Точно, кадрят", - подумал он.
Подобно кинозвёздам, на фото вожделенная скважина выглядела совсем не так, как в жизни, но именно на нём имевший за своей сколиозной спиной мехмат Андрей Сергеевич смог разглядеть в ней изящество знакомой любому математику буквы древнегреческого алфавита.
"Буква эта зовётся дзета, - вспомнился ему детский стишок, - кого хочешь, спроси, похожа она на строчную кси..."
Андрей Сергеевич ещё раз посмотрел на экран. Затем высветлил в фотошопе фон, распечатал то, что получилось на листе формата А4 и обвёл, немного сгладив углы, контуры ручкой. Затем положил листок на клавиатуру и, что есть сил, вгляделся в черное.
Очертания буквы-скважины расплылись, и протёкший мыслью сквозь песок времени Андрей Сергеевич оказался в поточной аудитории ноль два ГЗ МГУ. Вокруг строчили конспекты его однокурсники, молодые и тощие, на кафедре профессор Мельников, ослепляя первые ряды огромной лысиной, расписывал Дзета-функцию Римана, а помолодевший в два с лишним раза Андрей Сергеевич с открытым от удивления ртом. Всё было, как тогда - и люди и шмотки и запах.
"Этого помню, этого тоже помню, - бурчал себе под нос охреневший Андрей Сергеевич, - а вот этого не помню..."
Неожиданно его внимание привлекла девушка с рыжей "химией", сидевшая через несколько человек справа. В попытке её разглядеть, Андрей Сергеевич привстал со своего места и вытянул шею. Девушка обернулась к соседке, и он узнал в ней ту, что прислала ему сорокатрёхлетнему фотографию. Ошибки быть не могло - сходство было очевидным.
Девушка поймала на себе его взгляд и улыбнулась.
"Вот мы его и открыли", - подумал Андрей Сергеевич и плюхнулся задом то ли на жесткую аудиторную скамью, то ли на свой офисный стул.