Элис не знал о казни, и потому не успел натворить глупостей. Он ничего не успел: даже увидеть Алиэра, пока тот ещё был похож на человека. Солнечный диск плавил горизонт; толпа расходилась. Элис сделал шаг к помосту, и чья-то рука осторожно схватила его за плечо.
-Элис, не делай глупостей.
-Не буду.
-Стой. Посмотри на меня.
Озабоченное лицо Алана расплылось перед глазами. Элис стёр с лица слёзы и откашлялся, пытаясь разогнать ком в горле.
-Что тебе?
-Ты уверен, что хочешь его таким видеть?
-Я хочу быть уверен, что он мёртв.
-Я схожу.
-Оставь. Это моя привилегия.
Алиэр умер под пыткой. Палач презрительно фыркнул в его сторону, но Элис полную минуту щупал пульс, надеясь сам не зная на что. Aлан терпеливо дожидался внизу. Он взял было Элиса за руку, когда тот спрыгнул вниз, но отпустил, когда соратник отстранился.
Домой они шли молча, и так же молча поднялись наверх и закрылись в самой дальней и тесной комнате. Алан открыл флягу с вином, но Элис выпил только глоток, и значит ему тоже не стоило.
-Езжай завтра к Иватале, - сказал, наконец, Алан. В тесной комнате молчание было давящим.
-Вы хотели, чтобы я провёл лето в столице.
-Элис, ты же его убьёшь. И кому от этого будет лучше? В столице останусь я, а под Иваталой ты найдёшь, чем заняться.
-Найду. Но завтра я не уеду.
-Элис...
-Никаких глупостей. Мне нужно снаряжение и приказ. Не твой.
-Ты сможешь его получить?
Элис раздражённо дёрнул плечом в ответ. Они с Алиэром второй год дразнили его за "шпионский взгляд": задорный и упрямый одновременно. Теперь дразнить было не за что; карие глаза смотрели... совсем они не смотрели, как мёртвые. Алана самого ещё трясло.
-Посидеть с тобой? -Не надо.
-Тебе надо выплакаться.
Элис зло рассмеялся, но не сказал всего того, что наверняка просилось на язык.
-Я пойду пройдусь. И не таскайся за мной.
Но Алиэр, разумеется, не послушал совета, и ходил на Элисом по пятам всю ночь. К утру кружные переулки привели их к базарной площади.
-Почему во множественном числе? - риторически поинтересовался Алан и тут же обругал себя последними словами, почувствовав плечом дрожь спутника.
-"Наложница рыцаря" дороже просто рабыни, - ответил Элис скучным голосом. Он смотрел сквозь торговца и казался спокойным.
-Вот разве что... Что тебе здесь нужно?
-Пока не знаю.
Утварь распродавалась бойко, наложницы тоже разошлись быстро. Пару вьючных лошадей купили в конюшни городской стражи; на боевого коня заглядывались, но отступались - жеребец уже скинул двоих потенциальных покупателей и конюха. Алан не сомневался, что скинет ещё кого-нибудь: Гром даже в хороших руках был капризным животным.
Неожиданно Элис перемахнул через загородку; Алан дёрнулся было за ним, но передумал. Няньки соратнику только не хватало... К тому же, ему и отсюда было хорошо слышно возмущение торговца, которому предложили десять солнц за выезженного коня.
-Рыцарь, да за этого скакуна тридцать не жалко!
-Ты с ним не справишься и покупателя не найдёшь. Продашь через пару дней на живодёрню за горсть мелочи.
-Двадцать солнц хотя бы, рыцарь! Один убыток мне...
-Ну, как хочешь.
Элис повернулся уходить, но торговец, как и следовало ожидать, возопил о своём мягком сердце, и Гром сменил хозяина. Элис перехватил недоуздок и повёл коня из загородки.
-У тебя нет тридцати солнц? - поинтересовался Алан, отступая в сторону.
-Есть, конечно. Нечего поставлять слухи любопытным. И так обо мне буду судачить до конца оборота. Идём, умник, идём... Дома дам морковки и яблок...
-Так ты хотел оставить себе Грома?
-Нет, мне это только что пришло в голову.
Алан не поверил, но настаивать не стал. Он помнил, как Алиэр любил коня. Носил морковь в карманах, звал уменьшительными именами, мог часами гладить и скрести, когда было время... Элис тоже так и не привык к лошадям; возится с ними, как с собаками. А Грома он и вовсе избалует до последней степени. Но говорить об этом Элису сейчас не стоило. Кроме прочих соображений, это много раз уже было сказано.
Дорога тянулась пыльной строчкой; воздух плыл цветными лентами. Элис соскочил с седла и повёл Грома в поводу. Топот за спиной приближался, но гнать коня охоты не было. Кто бы там не ехал, до одинокого рыцаря им дела нет. А есть, им же хуже, в конце-то концов...
-Риол-Тар! Далёко ли ты собрался в одиночестве? -К Иватале, - Элис изобразил улыбку. С Кейдо Арвиодэ не о чем ссориться, значит надо дружить.
-Приказ короля?
-Нет, лорда Дироа.
-Так он уже год не не сражается!
-Именно поэтому. А мне надо было уехать из столицы.
Арвиодэ рассмеялся, потом посерьёзнел.
-Так ты поведёшь в бой его отряд? А его сын?
-Сыну тринадцать лет. Не погибнет в этом сражении, пойдёт оруженосцем к кому-нибудь.
-Могу я поехать с тобой? - чуть церемонно спросил Арвиодэ, - Я тоже направляюсь в Иваталу, в отряд лорда Ниардэ.
-Буду рад, - Элис мотнул головой, сметая волосы с лица, - Но держись подальше от Грома, он кусается.
Долина Иваталы утопала в нежной зелени, подёрнутой белой дымкой - цвели фруктовые сады. На фоне природных красот осаждённая крепость и лагерь под стенами казались раной на теле земли. Элис поморщился.
-Чудесные места, - поделился впечатлением Арвиодэ. Он, похоже, не заметил контраста. В Хитоэрн по большей части бесхитростные ребята, им что контраст, что ирония... Так что Элис только кивнул, без уточнений, что армии в этих местах явно ни к чему.
Они спустились в долину по крутому склону - хорошая дорога огибала холмы с противоположной стороны - и повернули к лагерю, обходя укрепления по дуге. Элис нашёл взглядом знамя Дироа и направил коня в ту сторону. "До встречи!" - крикнул Арвиодэ ему вслед, и Элис заставил себя обернуться на окрик и попрощаться.
Отрядом Дироа командовал пожилой рыцарь, с которым Элису не хотелось ругаться попусту. Он изначально готов был без возражений уступить навязанный старым лордом командирский пост (Аннилар Дироа привязался к Алиэру, с которым вместе дрался под Тасхом, пока пропоровшее бедро копье не положило конец его военным подвигам, ну и к Элису, наверное, заодно), и едва увидев нахмурившееся над неровными строчками лицо, сказал:
-Благородный рыцарь Иммэ, для меня будет честью сражаться под вашим началом.
-Лорд Дироа указывает иное.
-Я не хотел спорить с лордом, но негоже менять командира посреди осады. Не думаю, что он отменит наше решение.
"А больше его отменить некому, так как письмо мы не покажем, и вообще, как там будет дальше, и кто отсюда живым уедет - это как Солнца осветят," - не стало менее слышным оттого, что осталось невысказанным вслух. Иммэ хлопнул Элиса по плечу.
-Буду рад сражаться с тобой, Риол-Тар! Езжай осматривайся, к ужину жду тебя у своего костра!
Осматриваться Элис не пошёл. Со склона, откуда он едва не скатился с Громом, всё было и так прекрасно видно. Он расседлал коня, обтёр его пучками травы, отдал последнюю морковку и отогнал к другим лошадям. Гром, привычный к походной жизни, не возражал, только фыркнул новому хозяину в лицо. А потому что нечего воображать, правильно. Всё необходимое, включая доспех, но исключая продовольствие, было уже свалено под плещущемся сине-белым вымпелом. Если смотреть вблизи, континентальная армия являла собой нарядное зрелище, что ни говори. Флаги метались по ветру, вышагивали кони, бегали люди, кто-то что-то варил, кто-то кого-то разделывал...
-Риол-Тар!
Элис обернулся и не был пойман в объятия младшим Дироа только потому, что вовремя схватил того за плечи.
-Кто себя так ведёт! Ты же воин, - укорил он. Мальчишка немедленно подобрался и отстранился.
-Я рад тебя видеть, рыцарь! А где Алиэр?
-Алиэр казнён.
Его, видимо, всё-таки перекосило от этой фразы, потому что мальчик разом проглотил и напрашивающиеся вопросы, и вообще всё, что намеревался сказать, и произнёс только формальное и ничего не выражающее:
-Светлой дороги ему.
-Светлой дороги, - машинально откликнулся Элис и потрепал собеседника по плечу, - Пойдём сориентируешь меня на местности.
В тринадцать лет трудно сохранять серьёзность, и поначалу мужественно сдерживающий слёзы Гарет Дироа, разумеется, растерял её как только принялся всерьёз объяснять вновьприбывшему рыцарю, кто где расположен, и что все эти люди тут делают. Элис слушал, едва слыша, щурился в сгущающиеся сумерки, периодически говорил что-то ободряющее и старался не думать, но не думать у него вообще плохо получалось. У них с Алиэром было средство от излишне забитой головы, вспоминать о котором сейчас было тошно. В горле опять стоял противный липкий ком. Гарет довёл его до лошадей, с гордостью показал своего боевого коня, который был ещё для мальчика высоковат, и в этом малолюдном углу лагеря не выдержал, бросился обниматься, всхлипывая.
-Риол-Тар, мне так жаль, Алиэр... Ты как мёртвый ходишь!
-Шшш, всё бывает. Похожу - перестану. Поплачь здесь. Солнца отведи, твои солдаты увидят тебя зарёванным.
Сам он отревел своё в глуши, по дороге, именно из этих соображений. Ну, и не только солдаты, был ещё Алан, с которого сталось бы отослать излишне эмоционального соратника домой, к маме, и уже хорошо, что остальные разъехались, Алан хоть вменяемый, а у Эвиэрна, утки-няньки, вообще на почве сострадания атрофировалась бы голова. Гарет всхлипывал у него на груди, и Элис закрыл глаза. Такие дела, что ж теперь... духи подземные, и подводные, и огненные, и всякие, что ж мне делать-то, ты ж всегда командовал! Я ж это всё только по школьным тетрадкам знаю, мне мою же голову по окончании осады с петрушкой преподнесут, и будет, кроме всего прочего, позор на пол-мира... А хоть бы и так.
-Пошли ужинать, - сказал он, стискивая мальчика в последний раз, - Пошли, Гарет, пора, после поговорим. Отец тебе благословения Солнц шлёт, и знает, что ты у него отважный воин.
Мальчик утёр лицо и пошёл к мерцающим кострам. Элис последовал за ним. "Как мёртвый" - это ребёнок, конечно, хорошо сказал, но всем придётся пережить.
Болтун Арвиодэ уже растрепал столичные новости по лагерю, а может лорд Дироа включил их в письмо: на приезжего рыцаря косились с сочувствием, а за ужином Иммэ всерьёз настроился его споить. Элис и в лучшие дни много не пил - развязавшийся язык легко мог стоить головы - а сейчас на сладкое и терпкое южное вино противно было смотреть. Хорошее вино, Алиэр любил такие. Он отрицательно мотнул головой в ответ на поднятую флягу, и Иммэ отстал, но среди захмелевших соратников, разумеется, нашёлся идиот.
-Пей, рыцарь, и горе будет не горе!
Из пяти пришедших в голову ответов, четыре привели бы к дуэли на месте, а убивать пьяного - много чести, уж не говоря о целесообразности свары в военное время.
-Топит горе в вине трус, боящийся смотреть ему в глаза.
Совсем маленький в неверном свете костерка Гарет вскинул голову, с восторгом переваривая эту неочевидную идею. Может хоть этот не влетит когда-нибудь во хмелю в дурацкую историю. Как скоро изгладятся из его памяти уроки Алиэра, привязавшегося к шебутному мальчику?
-Ты назвал меня трусом?!
То есть не четыре из пяти, а пять из пяти. Узнает Алан - прочтёт длинную нудную нотацию, сам хорош, начальник нашёлся.
-У тебя какое-то несчастье?
Но рыцарь уже вскочил на ноги, хватаясь за меч. Элис последовал его примеру и предложил: "Отойдём." Иммэ хотел, похоже, вмешаться, но только головой покачал. Ну правильно, что тут лезть? Они отошли от костров, в освещённую только звёздами и осколочком луны темноту у леса. Костры порхали на ветру как бабочки.
-Я не имел намерения оскорбить тебя, рыцарь, и благодарю за участие в моей потере, - сказал Элис, совершенно не надеясь на успех. Ну, разве товарищ протрезвеет от темноты или просто плохо в ней видит, но с чего бы молодому здоровому амбалу плохо видеть в темноте?
-Защищайся, девчонка!
Сталь лязгнула о сталь, взвизгнула, скользя. "Девчонка", да? Империя, где это было бы не оскорбление, а комплимент, казалась далёкой как звёздочки, а на самом деле была даже дальше: звёзды видно, Империю нет. Блок, звон, блок, стук, выпад, звон и визг, искры, тело двигалось само, впервые за много дней с удовольствием, а не через силу. Спасибо тебе, добрый пьяный идиот, будешь хорошо поворачиваться, может жив останешься. Ты нечаянно затеял свару или, может, самому жить не хочется, а то ж вы здесь уже осаждаете и осаждаете, и конца-края не видать, не захочешь, а озвереешь... или идиот из нас двоих я, мог ведь поблагодарить и завязать вопрос... Выпад, звон, блок, звон, выпад, мы здесь до полуночи прогуляем или как? Может и прогуляем, это я что, всерьёз пытаюсь его разоружить? Незнакомого, в темноте? Вопрос про идиота можно считать решённым, но ведь жалко же, здесь любая рана - смертельный риск: лёгкие ещё тянут воздух, сердце гонит кровь, а тело отравлено, ему не нужно ни то, ни другое, жар сводит с ума, всё плывёт... говорили, у младшего принца начался жар, что б эта мысль больше радовала, кому он нужен, живодёр, блок, финт, выпад - есть! Сталь завижжала в последний раз, прощально стукнула о корень или камень, и Элис отскочил назад, за пределы досягаемости кинжала, а то мало ли, бывают упёртые. Радость боя уходила, на её место пришла боль в перетруженном локте. Сколько раз ему говорили локоть подобрать? Когда-нибудь останется без руки совершенно заслуженно, а не как Дэйнар.
-Я оставляю поле, - сказал рыцарь.
-Меч подбери, - посоветовал Элис, - И не лезь больше с советами, - тут бы время гордо развернуться и уйти, но он почему-то ждал, пока противник найдёт оружие и вернёт его в ножны. Вот да, теперь вместо сна будем всё точить и чистить, а всё потому что надо думать заранее, и головой.
-Светлой дороги твоему другу, - сказал рыцарь, и Элис, вздохнув, пошёл обратно к лагерю бок о бок с ним.
К утру сплетен стало больше, а к сочувственным взглядам начали примешиваться восхищённые, но Элису было плевать: он впервые за много дней выспался, и резь в глазах была от памяти, а не усталости. Военных действий не предвиделось. Он пополнил запасы корнеплодов, прогулял коня, поздоровался со всеми знакомыми, пофехтовал с Гаретом, выслушал комплименты от Иммэ, и было бы за что, тоже мне, нашли воплощённое сострадание и эффективность в бою, к ужину был опять зол и раздражён, но хотя бы с советами больше никто не лез. А наутро опять был новый день, и ещё один, и ещё, и к концу четвёртого из них Элису так надоела осада, что он прекратил метаться и сел подумать, как бы её по-быстрому победоносно завершить.
В детстве он учился разумно прилежно, что-то помнил, что-то успел узнать за годы здесь, все доступные сведения об Иватале ему с удовольствием выболтали Иммэ и пара знакомых лордов. Элис не поленился ещё раз слазить на высоту, с которой приехал и рассмотреть укрепления если не сверху, то хотя бы под углом. В замке были колодцы, запасы провианта, огород... до зимы посидеть, так и выкуришь, если никто на помощь не придёт... птицы для носки писем тоже были, кстати, вон курятник, или как он там называется. Ров глубокий, широкий, стены каменные, крепкие, но не то что б очень гладкие, старые... может их как-нибудь разрушить? Запрудить речку на выходе из долины, чтоб размыло... угу, и осаждённые с наслаждением посидят посреди озера, а вот где будешь сидеть лично ты - это интересный вопрос. А забраться на них можно. Не когда на голову льётся кипящая дрянь, но можно, не сложнее чем на Жёлтые скалы. И что ты там будешь делать, в новолуние, одинокий как альбатрос в открытом море? Преследовать часовых неприятной неожиданностью? Обрушивать подъёмный мост? Был бы он не один, можно бы попробовать, но там ещё решётка, и то, и другое сразу без прикрытия - думать нечего. С Алиэром бы они слазили, чем бестолку внизу сидеть, а вот осторожный Алан зарубил бы идею на корню, и никаких вам полночных вылазок, даже приключений ради, даже за головой командующего, Алиэр, ну хоть его ты за собой не тащи... Элис перестал жевать травинку и невидяще уставился вдаль. Алиэра не вернёшь, и раз уж ты решил не топиться по этому поводу, то может голова командующего - неплохая идея. Голова - такое дело, всегда пригодится, даже если не своя...
Уговорить командование на вылазку оказалось проще, чем её придумать: все засиделись, все хотели домой к жёнам и наложницам, да и кидаться на штурм с диким криком умели и любили. Плоты, лестницы, вязанки хвороста, мешки с землёй, щиты, топоры и крючья были давно готовы; сумеет Элис опустить мост - чудесно, нет - так обойдутся. Даже пара жаждущих попытать счастья диверсантов нашлась, но посмотрев, как они лезут на дерево, Элис их отговорил.
До новолуния было всего ничего, и хорошо, а то лагерь из крепости просматривался куда лучше, чем наоборот, а хранить секреты тут никто не умеет, и когда ж ты это, наконец, запомнишь? Оставалось надеяться, что противник спишет неожиданный ажиотаж на приготовления к ночи без солнца, что, кстати, вполне возможно, но лучше б тебе на это не закладываться, так, на будущее. Элис в третий раз проверил абсолютный минимум снаряжения, без которого никак не обойтись - чем меньше он потащит на себе наверх звякающего и цепляющегося шмотья, тем дольше проживёт, не то чтобы очень хотелось. Гарет сидел рядом и смотрел преданным взглядом.
-Иди уже спать, - посоветовал Элис, - Перед рассветом вставать.
-А ты?
-И я пойду, - угу, и иди подавай пример теперь, ну что тебе до ребёнка? Но ребёнка любил Алиэр и, кстати, у тебя с Гаретом разница в возрасте такая же как у вас с ним была, так что насчёт детей лучше б тебе помолчать. Тебя хоть никто в бой не гнал в тринадцать лет, а этого отправляют, и будем надеяться Иммэ за ним присмотрит. Элис закрыл глаза, сделал вид что спит и действительно задремал, но проснулся рывком, полно и вовремя, поднялся и тихо пошёл к Иватале.
Крепость едва виднелась на фоне звёзд огромной тенью, и обходить её было долго. В лагере пели о прячущихся солнцах и жгли костры. За стенами, наверное, тоже, но отсюда не было слышно. Армии стояли в виду ворот, но карабкаться там наверх не стоило. Элис дошёл до боковой стены, соскользнул в вниз и поплыл вперёд сквозь чёрную холодную воду. Раньше дыхания хватало на дольше, но и ров был не такой широкий. Стена была шершавой и выбитой на ощупь, как и казалось с того берега. Лезть было не то, чтобы легко, но возможно, хотя пару раз пришлось спуститься обратно и поискать другие углубления и выступы для опоры. Темнота была такая, что зрение почти не помогало, только иногда шальной лучик от звёзд выхватывал из черноты блёстку в камне. Элис согрелся под тёплым ветром и внезапно осознал, что опять чувствует себя живым, впервые с той дурацкой дуэли в темноте. Часто штурмовать крепости ему никто не даст, а драться, в принципе, можно каждый день, желающих завались... но вот только Алан точно решит, что у соратника самоубийственные наклонности, и неделю будешь объясняться, это если тебя вообще станут слушать.
На стене было тихо; песнопения ушедшему свету закончились. Элис подождал, пока страж пройдёт мимо, перелез через парапет, прогулялся за ним до ближайшей башни и вжался в стену. В идеале часовых надо было оставлять: если они расставлены хоть сколько-нибудь толково, то отсутствующие обнаружатся быстро, но то в идеале... Часовой развернулся и пошёл назад, без заминки миновав лишнюю тень на стене. С другой стороны башни тоже зашуршали шаги. Тишина. Элис юркнул внутрь, щурась от света чадящего факела. С ума они посходили, жечь свет в дозорной башне... ах, ведь новолуние же! Неудивительно, что часовые полуслепые. Лестница была не поднята, площадка внизу пуста. Тихо, тихо, слушай. Тихо. Пошёл! Ещё три факела освещали закрытую комнату неровным, но ярким светом, от которого щурились и слезились глаза. Застучали шаги, но Элис уже сориентировался и шмыгнул на настоящую, а не приставную лестницу, сбежал по ступенькам в безопасный полумрак, и через минуту оказался на галерее. На стене напротив, у ворота подъёмного моста, сидели и стояли слабо освещённые фигуры. Не слабо! В центре собственной крепости сторожат! Кого боятся? Интересно, мост на цепях или канатах? Этой детали в лагере внизу никто не знал. На чём бы он ни держался, оно должно быть переброшено через блок где-то над головами этой группы. Но мост - позже, сейчас - голова.
Галерея привела нежданного гостя к главной башне, громадной не совсем круглой махине с северо-восточной стороны крепости, ближе к стене, чем её поставил бы хороший фортификатор. Вход был в самом низу, и там наверняка стояла охрана. Башня жилая, с узкими окнами от второго этажа и выше. До окна с галереи не допрыгнуть, как ни старайся, особенно в темноте, и верёвку зацепить не за что. Так что, всё-таки вниз? Если стражник один, можно его тихо снять... Но тут запутанные светом факелов глаза опять привыкли к темноте, Элис разобрал, что стражи снаружи всё-таки нет и спустился вниз по очередной лестнице. Как правило двери жилых строений не запирались, война - войной, но на улицу каждому может понадобиться, в том числе и в неурочное время, и Элис не удивился, что дверь поддалась. Страж внутри был, вскинулся на звук дерева по камню, вскочил, но крикнуть не успел - Элис кинул нож едва открыв дверь, метя в горло, и попал. Он успел подхватить падающее, захлёбывающееся кровью тело, пока грохот падения не перебудил всех вокруг, огляделся внимательней, но больше никого в просторной первой зале не было. Элис оттащил тело подальше в угол, чувствуя, как горячая кровь заливает ему руки. Снял со стража перевязь с мечом - привычная тяжесть придала слегка поплывшему миру ощущение нормальности - затушил факел и пошёл наверх, искать следущую жертву.
Командир крепости отыскался на третьем этаже, в просторной спальне, куда вернулся, скорее всего, совсем недавно, отмечал новолуние. В комнате пахло вином и дымом. Элис прикрыл дверь и подошёл поближе. Да, точно, так и есть, вот гербовая накидка, вот шлем с белым плюмажем. В лицо бы Риол-Тар этого лорда не узнал, но спальню нашёл не совсем случайным способом, зная из расспросов и опыта ориентации в подобных строениях, где она должна находится. Кровь пульсировала в висках, не неприятно, заглушая звуки, а весело. Тихо, тихо. Слушай, не торопись, следи куда ставишь ногу, тебе ещё обратно идти. Он уже почти подошёл к изголовью, когда до него вдруг дошло, что именно он собирается сделать. Убить спящего. И ладно бы по делу, а потому что надоело в осаде сидеть. Свихнулся окончательно. Но сейчас выбора особого нет, штурм неотменяем, до рассвета слишком близко, уж не говоря о том, что сказ о ненормальном рыцаре, пролезшим во враждебный замок, чтобы пожелать врагу доброй ночи, страшно вообразить... Напрашивающееся решение пришло во внезапно заработавшую голову, и Элис перевернул кинжал рукоятью вперёд и ударил спящего лорда в висок, быстро, сильно, как вгонял бы остриё. Дыхание всхлипнуло, замерло - долгая минута прошла до того, как опущенная к лицу командира крепости ладонь почувствовала слабое шевеление воздуха. Может он, конечно, всё равно умрёт, хотя вроде не должен... но без сознания полежит. Элис связал еле дышащее тело доспешными ремнями, которых полно было в комнате, с усилием перекатил его под кровать, расправил покрывало для пущей таинственности, сбежал по лестнице и вышел обратно во двор. Мост? Или решётка? Решётка поднимается воротом, вот он, в открытом состоянии её не заклинишь, двор голый, и вообще, что ж они, всей армией, да по мосту, одну решётку не вынесут? Мост. Наверх, вокруг стражей на галерее, на следущий уровень, и посмотреть, где там блоки и можно ли до них добраться. Дэйнар проделал что-то в этом роде пару лет назад, и Элис с тех самых пор мечтал повторить, вот пожалуйста, представился случай. Когда они услышали о выходках восточного коллеги, Элис был ещё весь в повязках. Раны, полученные под Тасхом, закрывались неохотно, постоянно ныли, а Алиэр, перепугавшийся поначалу, не отпускал его от себя. Новоиспечённый рыцарь Риол-Тар бесился от излишней опеки, огрызался по поводу и без, а потом вспоминал бездонное фиолетовое небо над головой, перемазанное кровью лицо, речитатив на полувдохе: "Что ж тебя ни на секунду оставить нельзя! Шшш, терпи, не шевелись, это надо осторожно вытащить, терпи, лежи смирно, там сердце совсем рядом, не шевелись..." И недолго вёл себя прилично.
Беготня по полузнакомым стенам между редкими пятнами света гнала мурашки по коже, камень холодил босые ступни. Босиком тише, да и лазить по стенам обутым Элис не умел. С галереи на опорный брус, оттуда на крышу, оттуда по стене до следущего уровня, и как хорошо, что ты сообразил оставить меч в лагере, по наружней стене с этой железкой в жизни бы не забрался. Вот он блок с толстым канатом, вон второй. Ничуть не хуже цепи, просмолёные плети скрученные то так, то эдак, их пилить и пилить, и до послезавтра не справиться. И что теперь? А ничего, гореть они должны хорошо, факелов достаточно, даже думать долго не надо.
Единственное, над чем подумать всё-таки пришлось, это как донести факел до цели, не показав огонь в неположенном месте всем подряд, но если не считать "побегать вокруг поискать какую-нибудь плошку" за идею, ничего умного ему в голову не пришло, поэтому Элис нагло понадеялся, что его не заметят, и неожиданно надежды оправдались - огонь обнаружили только тогда, когда красные языки побежали в обе стороны по пропитанным смолой волокнам. Пока орали тревогу, пока разобрались, где и почему горит, пока побежали за водой, пока воины неслись сломя головы усиливать посты, один из канатов лопнул, второй держался чудом - Риол-Тар швырнул факел на галерею и шмыгнул в расплескавшиеся по камням тени. Эта часть его плана была самой рискованной, хотя и самой технически простой. Последний канат лопнул, подъёмный мост грохнулся вниз с оглушительным шумом ломающихся брёвен, и дикий вой рвущейся через ставший доступным ров армии огласил округу.
Защитникам было не до поисков диверсанта, их заботы множились и разбегались, можно было бы подождать "своих" где-нибудь в углу, и нормальный человек, наверное, так и сделал бы, но Элиса непонятно почему начала бить дрожь. Шум после тишины оглушал, множащиеся огни слепили, то и дело прорывавшиеся воспоминания вырвались на волю окончательно, и сидеть смирно стало невозможно. В детстве ему запрещали читать героические баллады, как следствие, он знал их наизусть, и теперь вломился в строящиеся у ворот ряды с вычитанным десятиление назад боевым кличем. У него был трофейный, тяжеловатый, но в остальном вполне хороший меч, кинжал в левую руку, и, как сказал бы Алан, совершенно никаких мозгов.
До рассвета оставалось всего ничего, солнце, восход которого так упорно вымаливался обеими армиями ранее, уже золотило горизонт, решётку снесли давно, зашитники сдевались целыми отрядами, хотя на угловой башне ещё кипел бой, когда на Элиса налетел, едва не напоровшись на сталь, знакомый рыцарь.
-Элис! Ты жив!!!
-Кейдо! - Элис отвёл оружие, - Жив, жив, да отпусти, что ты вцепился, что со мной станется?!
-Ты ранен? -Какая разница!? Отпусти, говорю! Пошли посмотрим, что там интересного!
-Куда ты собрался, ты весь в крови, Элис, да стой же, хоть перевяжу, ты же кровью истечёшь!
Почему-то это возымело эффект, и Риол-Тар остановился и позволил затянуть на себе обрывки своей же рубахи. Кровь на чёрном была не видна, но тряпка пропитывалась. Элис начал дрожать мелкой странной дрожью, и Арвиодэ услышал, как он с силой выдохнул сквозь зубы.
-Без тебя там справятся.
-Там-то справятся... Слушай, Кейдо, ты прав насчёт перевязать. Я этим займусь, а ты сбегай наверх и вынь лорда Иваталы из под кровати, а то туда перекинется огонь и сведёт на нет все мои усилия.
-Почему - из под кровати?
-Ну а куда мне было его деть? Давай, Кейдо, что ты встал! Потом увидимся!
Когда Кейдо Арвиодэ в следущий раз увидел рыцаря Риол-Тара, тот был умыт, плотно перевязан, переодет, ел похлёбку из глубокой миски и объяснял молодому Дироа что-то про обработку ран. Мальчик внимал, восхишённо глядя на рыцаря. Кейдо сел рядом.
-Светлого дня, - бросил Элис.
-Светлого дня вам обоим. Больше не кровит?
-Арвиодэ, мне уж сколько лет как не нужна нянька!
-Как тебе это вообще в голову пришло?
-Что нянька не нужна? Не поверишь - отец сказал!
-Когда мне сказали, что ты в одиночку отправился убивать Иваталу, я уж думал, ты не намерен возвращаться.
-Есть много более простых способов самоубийства... хотя таких интересных мало, ты прав. Гарет, побереги руку, давай я тебе налью.
Каштановые волосы прилипли к щеке, вид у Риол-Тара был нервный и усталый, но почему-то не жалкий, а вызывающий, и Арвиодэ решил больше ни о чём не спрашивать.
За следущий год то разгорающаяся, то затухающая война ещё не раз сталкивала их вместе. Свела на турнире трёх княжеств, где они оба проиграли Алану Ивар-Тиррну, в битве под Тасхом, где оба командовали кавалерийскими отрядами, на побережье под Ивар-толэ, где они помогали оборонять город от пиратов... Там, на побережье, в один из тихих дней, когда безветрие обещало отсутствие как враждебных, так и своих кораблей, они зашли вдвоём на рынок, Арвиодэ - купить жемчуга для сестры, Элис - за компанию.
-Ей на платье или на украшения? - спросил Риол-Тар, разглядывая переливающиеся шарики в глиняной миске. Кейдо не заметил точно, когда это произошло, но теперь рыцарь, а в скором будущем наверняка лорд, уже не выглядел полумёртвым, а стал, наоборот, вполне живым, только ещё более язвительным, и редкий день проходил, чтобы он не ввязался в драку.
-Какая разница?
-Кейдо, ты меня поражаешь. Ты как будто на женскую половину не заходишь! На украшения нужен крупнее и ровнее.
-Выбери ты, какие считаешь лучше.
Элис пожал плечами и начал копаться в плошке, откладывая приглянувшиеся шарики в сторону. Торговец следил за ними внимательно, но, видя явную состоятельность и хорошее вооружение покупателей, крик не подымал. Кейдо огляделся. Под навесом напротив сидели невольники, в цепях и путах или без них. Красивая женщина, хотя старовата в наложницы, чумазые отупевшие мужчины и мальчик с редкой светлой шевелюрой и ясными глазами. Мальчик был привязан отдельно и некрепко, и предназначался явно для домашних целей.
-Красивый мальчик, - вскользь заметил Арвиодэ, - Не хочешь купить его, Элис?
Риол-Тар поморщился и протянул торговцу горсть выбранного жемчуга вместе с золотом.
-Нет.
Торговец ссыпал камни в мешочек и с благодарностями вручил его рыцарю.
-Раз я выбирал, я ей и отправлю, - улыбнулся Элис, - Разрешаешь?
-Разрешаю. Говорят, вы с Алиэром любили друг друга, - полувопросительно произнёс Арвиодэ, не зная, зачем он это говорит, и почему сейчас.
-Правду говорят.
-Тогда чем мальчик нехорош?
-Я себе любовников на базаре не ищу.
-А где ищёшь?
Элис удивлённо глянул на собеседника, потом отвернулся.
-По разному. Почему вдруг такой интерес?
-Праздное любопытство.
У коновязи Гром фыркнул и копнул копытом землю. Элис свистнул, успокаивая коня.
-Я готов купить тебе мальчишку, - вдруг предложил он. Арвиодэ поперхнулся.
-С чего ты взял, что он мне понадобится?
-Не про меня одного "гворят", Кейдо. А что ты смутился? Не хочешь обижать меня предложением, или боишься отказа?
-Не хочу рвать старые раны.
Теперь уже Арвиодэ смотрел в сторону. Элис взял его за руку, и только тогда они встретились взглядом.
-Спасибо, - искренне сказал Риол-Тар, - Но эти раны - дело прошлое. А мальчик пусть дожидается своего покупателя.