Молодой агент Щуп готовился к своей первой миссии очень серьёзно. По ночам он изучал все доступные материалы, днём болтался на кафедре по управлению диподиями, и даже сам очень неплохо рулил двуногим музыкантом из университетского голографического театра. Короче, Щуп из мантии вон выскакивал, лишь бы показать, что он достоин оказанной чести.
Впрочем, ничего опасного не предвиделось - на объекте его уже ждал опытный агент Хват. Предстояло длительное, плодотворное сотрудничество.
И всё бы хорошо, да вот только фигня какая: Хват - бывший сокурсник Щупа.
Хват - лучший студент курса.
Хват - самый успешный молодой агент за всю историю их исследовательской группы...
"Хват - зазнайка! Сопляк в зелёной мантии! Хват - кривые ложноножки!" - подбадривал себя Щуп и снова шёл в библиотеку.
И вот настал великий день - Щуп очутился на объекте.
Всё произошло обыденно и просто - инженер передатчика быстро пробормотал положенное прощание: "Да пребудет с тобой, агент Щуп, тень Великого Тераподия, во имя нашей священной Родины, аминь!", и захлопнул капсулу. Щуп не успел ничего почувствовать - он мгновенно заснул после инфузии, а проснулся уже на станции, где его ждал Хват.
-- Щуппи! Дружище! - ненатурально завопил Хват и протянул штук двадцать щупалец навстречу.
-- Хват! Сто дождей, сто туманов! Как ты красиво перецвёл! - это была чистая правда - Хват действительно выглядел солидно и зрело, к прежней бурой зелени его тела ощутимо добавился благородный пурпур. Щуп даже слегка посветлел от зависти, и тут же устыдился собственной слабости.
-- Ну осваивайся, привыкай. Сегодня покажу тебе тут всё, а уже завтра по телам - и в бой.
На станции всё оказалось, и правда, совсем несложно. Щуп боялся, что будет хуже. Но станция была автономная, устойчивая, бодро бегала на четырёх лапах, и только иногда Щупа потряхивало с непривычки - когда станция зачем-то падала на две лапы, и начинала свирепо скрести своё внешнее покрытие.
-- Это чего с ней такое?
-- А это эктопаразиты. Как мы, только снаружи. Примитивный вид - питаются телесными выделениями и жидкостями. Как укусит - так наша малышка и валится почесаться.
Устроена она просто. Я почти ничего не трогаю - тут внедрён только пульт слежения и двигательной коррекции. Самоуничтожающийся в случае аврала. Базовых станций ещё штук пять есть. А щас мы поедем посмотрим, с чем работать будешь, - Хват лениво развалился в кресле, оттянул щупальца и начал быстрыми, уверенными движениями корректировать движения станции.
Щупу только и оставалось, что бледнеть от зависти. "Да, крут, Хват, крут, ничего не скажешь". А потом он перестал бледнеть и пошёл изумлёнными пятнами - потому что мимо проносилось ТАКОЕ! Ну прям - такое! У, какое! И ещё другое, и вообще всякое - чего и в помине не было на ознакомительной лекции. На курсах никто не говорил, что всего бывает так МНОГО. Вот так, прилипнув к экрану, Щуп и провёл всю дорогу, пока Хват умело управлял поиском, а станция уверенно рыскала по объекту.
-- Вот, смотри - я хотел тебе показать. Это моё тело. Точнее, моя. Это самка. Красивая, правда?
Щуп охренело распрямился:
-- А? Что? Где?
-- Да вот, идёт, смотри, - и Хват вытянул Щупальце, показывая и выделяя из калейдоскопа образов на экране одну движущуюся деталь, - вот, это моя!
-- Эм... Ну... Какая она... большая! - ничего умнее в голову не пришло.
Хват помрачнел, и, кажется, даже слегка обиделся:
-- Ну, вы же на курсах работали с моделью в масштабе один к трём. В натуральном слишком дорого. Знаешь, Щуп, что я тебе скажу: хороший агент должен такие вещи отслеживать, и представлять себе в уме реальные размеры! А моя девочка, между прочим, очень даже миниатюрная.
-- Э... ну да, Хват, извини, не подумал... тут всего столько...
-- То-то же! Сейчас будь повнимательнее - скоро твои будут. У меня тут три тела припасено - так и быть, поделюсь, чтоб ты побыстрее в курс дел вошёл. Все они самки, все совсем молоденькие - ну типа как у нас, когда ещё не сменишь детскую мантию. А почему молодые, помнишь?
"Ну, тут ты меня не прижмёшь - это-то я знаю!"
-- Да, потому что наши учёные и лучшие агенты пришли к выводу, что податливая подростковая психика легче адаптируется к нашему подключению.
-- Молодец! А почему тогда нельзя сразу взять новорожденных?
-- Потому что у новорожденных нет своих структур, на которые мы можем воздействовать, чтобы создать резервацию сознания.
-- Хорошо! Правильно! А ты не безнадёжен, Щуппи. Ну всё, приехали. Вот они, все тут. Смотри, Щуппи, пока я добрый - выбирай любое.
"Щуппи! Как же я ненавижу это Щуппи!", - в бессильной злобе думал Щуп и предательски синел.
* * *
Время идёт везде, и на маленькой блохастой передвижной станции тоже. Но даром утекать ему Щуп не позволял, не упуская буквально ни минуты.
Теперь Щуп считал себя полноценным агентом. Он упорно трудился, учился, завидовал сноровке Хвата, снова учился, и наконец-то начал осваиваться в своём большом теле. Теперь он проводил в нём значительную часть местных суток.
Кстати, Хват оказался прав - его, Хвата, тело было самым маленьким из всех. Ничего не скажешь, удобное - невысокое, узкое, с короткими рычагами ходовой части. И очень маленькими, еле заметными выступами - Хват сказал, что половина из них седалищные, которые внизу, а половина, похоже, нужна для устойчивости. Во всяком случае, он узнал это от другого агента, правда, эта гипотеза немного смущала Щупа, да и самого Хвата тоже - у половины больших тел таких выступов не было. Только у самок. А сказать что-либо насчёт самцов никто из их группы не мог - их станция занималась только самками. Слышали только, что там тоже есть отличия. А своего опыта пока не было.
А Щупу с телом не повезло. Кто бы мог подумать, что всё так обернётся - он выбирал самое маленькое из предложенных. Но пока он с ним осторожно разбирался, вникал, то да сё, тело продолжало расти. Теперь оно оказалось намного больше хватовского, и что особенно тяжело - больше оказались конечности. Очень длинные рычаги, крупные сочленения, и ещё, Щуп боялся признаться даже себе, но в последнее время у него появилось подозрение, что и верхние выросты, те самые, которые неизвестно для чего нужны, так вот они тоже стали увеличиваться. Это грозило усложнением управления, а Щуп и без того никак не мог наладить устойчивое и естественно выглядящее движение тела.
Да, отсюда, из глубины чужого моска, блистательная идея Полного Переселения казалось далёкой, как родной институт.
Как всё легко в теории - освоить чужой мир объекта казалось не сложнее, чем подселиться к неприрученной медузнице там, дома. Эта фишка считалась сложной, но вполне реальной, и любой москин мог припомнить одного-двух знакомых, кому такое удавалось.
Правда, здесь настораживало существование двух видов этих существ - до сих пор было известно только, что наличие самок и самцов имеет отношение к размножению самих тел.
Ну, больших тел.
Щуп, как высокоинтеллектуальный организм, питающийся чистой энергией, даже про себя не любил употреблять оборот "паразит и хозяин".
"Да и разобраться ещё надо, кто тут хозяин", - думал он, привычно перехватывая полный контроль над телом на ежедневных тренировках.
В общем, "этих больших и вкусных тел".
Да, хоть кормиться агенты научились. Но увы - не постоянно. Приходилось покидать тело, чтобы дать ему восстановиться, и пережидать это время на станции.
Бывало, они оказывались на станции одновременно, и тогда вели долгие беседы-споры, правда, чаще всего односторонние - после нескольких реплик Хват обычно уличал Щупа в вопиющем невежестве, и тот замолкал, покрываясь неровными пятнами от унижения.
Вот и сегодня дело было так:
-- Привет, коллега! Как успехи?
-- Неплохо, коллега. Вот, провёл своё тело по прямой, ни разу не завалил на бок. С полным отключением её сознания! Я загнал её в такой глубокий сон, что родитель родной бы не разбудил! И справился!
-- О, поздравляю, поздравляю! А я, знаешь ли, занимаюсь расшифровкой их письмён. Вот, решил что-то заняться. Узнал имя своего тела, ну, то есть с большой долей вероятности, - скромно потупился Хват.
-- Ого! Но... Как, Хват, как ты узнал?
-- А вот... всё просто. Я догадался пошарить в её собственных вещах, и брал их и держал руками все по очереди, пока велась съёмка. Пришлось снять часть оборудования со станции, временно, разумеется.
-- Ох, Хват! Какой блестящий ход! Мне бы и в голову не пришло - сейчас, на таком раннем этапе освоения...
-- А чего ждать-то? Всё равно мы уже тут, и надо собирать информацию, и практиковаться. Чем скорее мы поймём их изнутри, тем лучше заживёт наш родной мир. Это великая удача нашей расы, и наша лично - ведь мы тут, мы можем помочь Родине! Лично я, Хват, сделаю всё, что могу, для этого. Этот вид будет взят нами! Мы, москины, покорили все живые существа у себя дома - и обязательно справимся и здесь! Во имя Полного Переселения и блага расы!
-- Аминь, коллега! Так что там насчёт имени?
-- Да вот, - Хват размял скрюченные в приступе патриотизма щупальца, - всё просто. Я уже немножко расшифровывал их письмена. А тут как раз... В общем, из вещей - у неё в таком мешке, ну, этом, который висит на них сверху, у твоей такой тоже есть, в общем, в нём была такая цветная штука - параллелепипед, на одной грани которого картинка. Вот, смотри, - и Хват показал на экране увеличенное изображение.
-- Видишь? Это - с картинки, рядом подпись. А это - её собственное изображение. Похоже, а? Похоже?
-- Ну да, похоже. Да, вроде.
-- Вот! То-то же! А надпись звучит как "Шатен"! Это имя, я уверен!
-- Значит, ты управляешь Шатен. Ну что же, поздравляю, Хват! Ты знаешь имя - так что теперь соблюдены всё условия полного переселения! Сам Великий Тераподий покровительствует нам! Интересно, смогу ли я тоже узнать имя у своего тела?..
-- Ну что же, Щуппи, если ты добудешь такую же штуку у своей - я тебе, так и быть, её расшифрую. Исключительно из дружеских и научных побуждений. А если мы докажем, что это имя, и что такие штуки есть у них у всех... ну, не мне тебе говорить, сам понимаешь, как это важно...
-- Доклад? - Щуп даже не обратил внимания на очередную хватовскую фамильярность.
-- Бери выше! Готовая научная степень! У меня, разумеется. А ты пойдёшь ассистентом.
Да-а, иногда Щуп искренне поражался эрудиции Хвата, тому, сколько он знает об этих странных существах, внутри которых они жили. Он, Щуп, не слышал такого даже от профессоров. И дело было не только в фактических знаниях - Хват позволял себе такие смелые, такие оригинальные обобщения, что Щуп непроизвольно вздрагивал от восхищения, и мантия его волновалась.
А иногда думал со злостью, что его просто бросили сюда, к наглому чванливому выскочке, яйцеголовому мутанту, в эту грязную, дикую дыру. И жизни тут нет и не предвидится. А ведь он, Щуп, ещё такой молодой, такой красивый! И он начинал разглядывать свои чуть тронутые потемнением щупальца, изящно переплетая их в танцевальном узоре, и всё это было так грустно, так прекрасно...
Само малое, что их могло ожидать в случае провала - позорное возвращение домой и крах многообещающей карьеры. Но это фигня - соцпакет они всё равно не отберут, жить можно будет, и даже в очередь на воспроизведение потомства встать. Пугали его странные слухи - вопреки всей этой страшно-параноидальной секретности всё-таки просочилось, что одна группа пропала. Просто растворилась, и всё. Хват как-то намекнул, что кое от кого услыхал, что была уничтожена не только их главная станция, но и все резервные - приехали местные и уничтожили всю группку станций.
Также ходили ещё более туманные и страшные слухи о взорвавшихся агентах... Враньё? Тупая шутка дебилов-ксенобиологов? Или чужой моск расправился со своим высокоразвитым хозяином? Но ведь они почти не присутствуют в телах физически...
Вообще, в самом теле страшно не было. Скорее, страшно интересно. И Щуп всегда с нетерпением ожидал новой вылазки. А вот по ночам, на станции, как-то сразу вспоминалось, что они влезают в тела совершенно чуждых существ, кардинально и непонятно отличных от обжитых зверей их родины...
* * *
* * *
На этот раз прошло действительно много времени. Были блестяще подтверждены предварительные данные о том, что москины живут значительно дольше любого представителя местной цивилизации. Эксперимент продолжался, и вполне успешно. Их группа оставалась самой старой на объекте, они сменили уже не один десяток станций, и по несколько постоянных тел.
Теперь на самом объекте действовало около двух дюжин минигрупп, и данные шли к остающимся дома учёным мощным потоком. Прорыв был колоссальным по всем направлениям. Там, дома, молодых москинов уже начинали потихоньку готовить к массированному заселению - им с детства преподавали основы биологии разрабатываемого агентами вида, его социального устройства и прочими связанными дисциплинами.
В последнее время Щуп и Хват занимались в основном подготовкой новых специалистов. Прямо там, на месте, готовили тела и учили бурых салаг, как надо правильно переселяться. Конечно, Щуп по-прежнему мерк в тени знаменитой хватовской эрудиции, и спокойно чувствовал себя только в его отсутствие. Тем не менее, профессор Щуп считался одним из пяти крупнейших специалистов по Сушке, как с лёгкого щупальца Хвата начали называть объект - конечно же, за неполноценный водяной покров. Воду москины любили ещё с незапамятных времён самостоятельной жизни в родном мире.
Правда, никто не знает, были ли эти времена на самом деле. Или же всё-таки Великий Тераподий, живущий прямо в солнце, и чистым сиянием питающийся, сотворил москинов такими, какие они есть - по своему образу и подобию.
-- Спасибо, дорогой! Как твоя группа? Есть успехи? Мои уже третью вылазку совершаю в боевых условиях - мы с ребятами выходим прямо на целый класс аборигенов в местной школе! По три занятия в смену.
-- Ого... да, как педагог ты всегда был вне конкуренции! - (правда и в группу тебе попадают такие же мутанты) - впрочем, тебе всегда подбирают лучшие кадры!
-- Коллега, я всегда работаю только с лучшими! Впрочем, мы ведь и так долго работали вместе, так что не тебе, Щуппи, жаловаться.
Да, действительно, Щуп никогда не давал собеседникам забыть, кто был первым на Сушке сослуживцем самого профессора Хвата. Старые добрые времена всегда были выигрышной темой.
-- Ой, Щуппи, а помнишь, как мы с тобой расшифровали имена? Ну эти, надписи с упаковок?
-- Да, ты меня ещё учил читать по картинке!
-- Ой, не могу!.. я всегда привожу это своим студентам как пример! Как ты свою звал?
-- Твоя - Шатен. А мою мы вместе расшифровали как Интимгель.
-- Вот умора...
-- Да уж. Умора... - (ну почему этот Хват такой везучий? Почему? Почему не у его тушки оказался этот идиотский интим-гель? Почему не эти жуткие гигиенические прокладки, хотя бы?)
-- Слушай, Щуппи, а почему бы нам не прогуляться, пока твоих нет? Мне что-то захотелось развеяться, а то вся эта молодёжь... утомляет. Как они на тебя смотрят, как на самого Тераподия, вдруг сошедшего с небес - поневоле зазнаешься.
-- Не знаю, коллега, не знаю... не замечал как-то.
-- Да? Ну может у меня обострённое чутьё на такие вещи... - (да ну? А может уже мантия слиплась от самодовольства?)
-- Ну пошли!
Щуп держался рядом с Хватом, чтобы не терять связь - прямая связь москинов в чужом теле действует на малых расстояниях, чужой моск создаёт сильные помехи. Конечно, можно найти Хвата с помощью дальней связи, но прослушка очень утомительна, да и позору не оберёшься, Хват обязательно припомнит потом.
Однако, тут крылись некоторые неудобства - их теперешние большие тела не были знакомы и потому могли занервничать при сближении. Особая пикантность состояла в том, что Щуп уже третий раз выбирал себе самцов - он когда-то начинал, как и Хват, с молоденьких самок, но потом переориентировался. А вот Хват по-прежнему предпочитал маленькие тела, и считался величайшим специалистом именно по самкам. Это, в том числе, было одной из причин выбора Щупа. Хоть в чём-то не догонять Хвата, а делать самому. Впрочем, он недавно узнал одну фишку, и сейчас хотел её проверить. Шанс, что Хват не знает такой простой приём - почти нулевой, но рискнуть стоило.
Заметив издалека подходящий магазин, он начал потихоньку раскачивать Хвата на пространный монолог - это было не очень сложно.
-- ...и таким образом всё обучение происходит в спокойной обстановке, и студенты не отвлекаются на половые взаимодействия изучаемых особей. Впрочем, что это я всё о своих да о своих? А как у вас проходит обучение, коллега?
Да, в этот раз сорвалось... Щуп машинально выдал что-то такое про совместные группы, и про своих студентов, которые сами выбирают пол у тренировочного тела... но подходящий магазин был упущен.
-- Ты же знаешь, Хват, что по одной из теорий москины раньше имели половое разделение. У неё немало сторонников. Считается, что некоторые москины до сих пор несут в себе особенности мышления того или иного пола - ведь определённо есть два чётко разделяемых типа мышления... ну, вот и мы с коллегами посчитали, что каждый студент имеет право определиться, какой половой тип тела ему больше подходит. Обычно им всё равно, но иногда встречаются чёткие предпочтения...
-- Чушь! Это ересь! Не ожидал от вас, коллега! Как вы можете нести такой бред? Это лженаучная бредовая идейка ничем не подкреплена! К тому же всем известно, что Великий Тераподий сотворил нас по своему образу и подобию! Он что, тоже был двуполым? А ваши студенты - ленивые раздолбаи, которые просто хватаются за первый попавшийся удобный вариант! И...
И тут Хвата ни с того, ни с сего понесло. Щуп и сам не ожидал такого эффекта - Хват разошёлся настолько, что его тело шло уже практически на автопилоте. Щуп заметил, как оно притормозило, после вовсе остановилось, и потихоньку повернуло назад. К концу своей вдохновенной лекции о филогенезе москинов с точки зрения теософских воззрений великих мудрецов древности Хват обнаружил, что его тело стоит в очереди, и уже расплачивается за покупки, протягивая кассирше кредитку.
-- Ну ты силён... - только и сказал Щуп, - пожалуй, я пересмотрю свои взгляды. Действительно, описанные тобой различия в мышлении москинов никак не могут сводиться к таковым у двуполых...
На него действительно повлияла речь Хвата. Это стоило обдумать позднее. Но и подловить его было тоже в высшей степени приятно.
"Это реванш! Мой реванш за Щуппи, за интимгель, за всё!"
Щуп вернулся к студентам довольным, потемневшим и посвежевшим. Занятия прошли отлично. Мелочи не беспокоили, тело было молодым и свежим, Сушка - прекрасна, почти как сама Родина. Впрочем, этой кощунственной мысли Хвату лучше не слышать.
"Лоху Хвату!" - подумал Щуп, и снова с удовольствием вспомнил, как тащилось на автопилоте хватово тело, и как его слаженно колышущуюся мантию залила предательская зелень растерянности, когда он обнаружил тело у кассы.
Это и было недавней фишкой, которую он узнал у приятеля из соседней группы. Ведомое тело, оставшись без контроля в особых обстоятельствах, с удовольствием идёт тратить деньги, поглощать пищу и выполнять прочие примитивные функции. Ещё ни одно тело не ушло на работу или в школу. Все выбирают что попроще - видимо, это универсальный вселенский закон. Такое и дома было - только тела и обстоятельства меняются, а поведение остаётся. Странно, как Хват с его интеллектом не просёк такой банальной разводки.
"Впрочем, он всегда был не совсем от этого мира. Думаю, если бы его разум поработил какой-нибудь там супермоскин, его собственное тело всё равно не пропустило бы занятия" - развеселившись от этой совершенно бредовой картинки, Щуп пошёл на второй совместный семинар с Хватом.
"Интересно, не злится ли он?"
-- А что, коллега, а не познакомить ли нам наши тела? - дружелюбно предложил Хват после занятий.
Занятия, кстати, прошли тихо и спокойно. Студенты Щупа были молчаливы и скромны. Студенты Хвата тоже молчали, но поигрывали мантиями, глядя на конкурентов с явным чувством превосходства. Впрочем, им было чем гордиться - Хват не зря считался лучшим.
-- Да без проблем, коллега!
-- А твоему телу сколько?
-- Ну, где-то четырнадцать - четырнадцать с половиной по-местному.
-- Ну да, я примерно так и оценил. Маловат. Моей уже двадцать два. Я с ней заканчиваю обучение в колледже.
-- Да она у тебя прямо ветеран? А как же твоя собственная рекомендация - изучать только самые молодые тела?
-- Это моя рекомендация для других специалистов. Я считаю свой уровень проникновения достаточным - ну и потом, кто-то ведь должен идти дальше?
Щуп почтительно помахал щупальцами и очередной раз вспомнил позеленевшего Хвата.
Рабочие области чужого моска тоже были впервые описаны Хватом. Равно как и их противоположность - области, лезть в которые нельзя ни при каких обстоятельствах. Москины спокойно относятся к их наличию - ведь на Родине всё так же. У каждого вида существ, на которых живут москины, есть свои заморочки. Кто-то впадает в спячку - и москины вынуждены срочно мигрировать в другие обиталища, ибо от спящего моска нет никакого толка. У кого-то в период случки полностью расстраивается и сбоит волновая структура - тогда москину приходится отсиживаться в уютном, хотя и непитательном, уголке, и его, посветлевшего и похудевшего, греет одна мысль - скоро народятся ещё новые вкусные и молодые особи.
Потому и у обитателей Сушки прогнозировалось наличие таких сюрпризов.
Однако методические указания Хвата, первопроходца чужих москов, всякий раз оказывались точными и действенными. "Надежда Расы" - именно таким титулом его официально нарекли на очередном заочном симпозиуме на Родине.
Это Щуп уже слышал, но выслушал ещё трижды - от преданных учеников Хвата и от него самого ещё дважды, правда, с небольшими вариациями. Пока их тела знакомились на нейтральной территории - это было какое-то пищераздаточное заведение, несколько непривычного для Щупа вида, но поскольку Хват ориентировался тут отлично, Щуп тоже старательно делал вид, что ничего необычного он тут не находит.
-- А ты отпусти своего мальчика, да и посмотри, как он сам будет действовать. Иногда столько полезного узнать можно - думаешь, как я всё сам изучал? Как-то особенно, что ли? Тела у меня самые обычные, просто я не ленюсь экспериментировать. Вообще, иногда надо давать им свободу - не всё же время контролировать, а откуда им самим эмоциями подпитываться? А если запирать сразу, то они быстро чахнут.
Щуп было вскинулся и собрался гордо удалиться, но потом передумал, и начал потихоньку, незаметно для Хвата ослаблять поводки. Как бы невзначай. Нельзя же так сразу показать, что у него, профессора Щупа, нет совсем никакой самостоятельности.
В свою очередь Хват демонстративно свил все щупальца в большую "фигуру невмешательства", показывая, что его тело действует почти самостоятельно.
-- Не волнуйся, Щуппи! Я тут бываю регулярно, и ничего страшного пока не случилось. Вообще-то это тайна, но тебе, как старому другу, могу открыть секрет. К тому же мне нужен ассистент. Надо кое-что проверить, а ты как раз подходишь. Ты главное запомни: никуда не лезть и молчи в мантию, а я тебя в списке соавторов не забуду. Лады?
-- Ага, - сказал Щуп, которому стало любопытно.
Шанс пролезть в тайные планы старины Хвата. Ха! Ха-ха! Какой идиот его упустит?
И Щуп потихоньку расслабил управляющие нити. Самих нитей, разумеется, в природе не существовало, но такой образ не раз помогал ему брать и отпускать управление телом.
Тела тем временем знакомились.
-- Анна - сказала самка Хвата.
-- Джозеф, - ответил щупов юноша. Можно просто Джо.
-- Джозеф... Джо... Мы нигде не встречались? - Анна явно оживилась.
-- Не знаю, я тебя бы запомнил, - искренне сказал Джо, и Щуп понял, что Хват уже успел внедрить ей какие-то воспоминания.
-- Хват! - позвал Щуп, - Хват! Что ты ей внушил?
-- Хе-хе, коллега, теперь ваше тело - это брат первой любви моей Анны, когда-то обманувшей её. И она мечтает о реванше.
-- Ого! А не круто ли? Такая серьёзная социальная роль... я боюсь что не справлюсь... - спросить о "реванше" Щуп попросту побоялся.
-- Не волнуйтесь, коллега, всё под контролем! Помните про наш уговор: молчите и повинуйтесь мне, когда я попрошу. Кстати, я прошу прямо сейчас: переместитесь-ка вот сюда:... И Хват задиктовал координаты одной из запретных зон моска.
-- Э-э-э...
-- Коллега! Вы хотите, чтобы я нашёл другого ассистента?
Щуп заткнулся и неуверенно пополз в запретную зону.
Он успел отметить, что тело Анна сделало заказ - что-то такое сладкое со спиртным. Спиртным! Ещё один запрет нарушается! Щуп занервничал. Его познания в этой странной табуированной области были крайне скудны. Он дополз до нужного места и затаился, решив побыть беспристрастным наблюдателем. "В случае чего я молчать всё равно не буду, и нашему хвалёному профессору Хвату вместе с его поганой "реваншей" тоже придётся плохо!" - успокоил себя Щуп и стал смотреть, как и было велено.
Тем временем за их столик принесли две тарелки и два стакана. Девушка Анна придвинула один стакан к щупову телу.
-- Сейчас смотри, - зашептал Хват, - и пока отказывайся.
Странно - судя по лёгкому сопротивлению моска Джозефа, он прекрасно знал, что это за жидкость, и был вполне не прочь её отведать. Однако, Джо сомневался, и подтолкнуть его к отказу было очень легко - что-то его смущало. Щуп слегка расслабился, пока всё получается, но про себя заметочку сделал.
"Как же так?" - думал Щуп, "Я что, что-то важное не знаю про собственное тело? Ну то есть про Джозефа, впрочем, это и так понятно". Решив для себя, что займётся этим вопросом безотлагательно, Щуп снова принялся наблюдать.
Анна выпила из своего стакана сама, потом съела мягкий сладкий пирог со своей тарелки, Щуп такие знал хорошо, и потому просто смотрел, как тела вместе доели, а потом Анна, как бы в задумчивости, притянула себе стакан Джо и выпила и его.
Потом они ещё поговорили, о чём-то незначительном, Щуп не вникал - его куда больше интересовали сами лица. Он уже давно приучился наблюдать за этими верхнепередними поверхностями. Они служили своеобразными индикаторами настроения - примерно как щупальцы у москинов.
Так вот лицо у Анны явно раскраснелось, глаза заблестели, да и движения верхних конечностей слегка изменились. Тут Щуп не мог ошибиться - тонкая моторика до сих пор была его коньком. У него превосходное видение. Да, но изменения с Анной, хоть и были интригующи, но совершенно не объясняли таких же перемен с Хватом. Тем не менее, Наш Профессор, как показалось Щупу, тоже покраснел и надулся. Не может быть! Только не у Хвата, этого сухаря. Такое интимное сочетание, что обычно скрывается за дверями почковательных кабинок... Хват, конечно, тот ещё извращенец, как все яйцеголовые мутанты-научники, но не до такой же степени... Наверное, показалось. "Конечно, показалось", - облегчённо подумал Щуп, когда Хват совершенно спокойно, даже обыденно сказал:
-- Всё, ведём тела ко мне домой. Помни: в доме Анны твоему телу разрешено всё, сиди где сидишь, и поменьше контроля. Расслабься, и готовься к славе. Меня больше не зови, я буду занят. Кто-то же здесь должен работать.
Анна расплатилась, и они с Джо пошли из заведения. Щуп вёл Джозефа сзади - впрочем, кто кого вёл, ещё надо выяснять. У тела и его хозяина царила полная гармония в намерениях. Оба устремились на поиски приключений.
-- Вот моя халупа, - сказала Анна и впустила Джо с Щупом в дом.
***
-- Ладно, Джо, за кабак извини - я понимаю, что несовершеннолетним пить в общественных местах нельзя. Это я поторопилась, привыкла уже к студентам, там у нас все мужики ого-го! Ну дома-то ты от банки пива не откажешься, не мальчик ведь уже? - Джо только устроился на угловом сидении, как Анна полезла в холодильник.
-- Да ладно, чо ты... - Джо взял у хозяйки банку и как следует приложился. "Ого!" - подумал Щуп, - "новый опыт ближе, чем я думал".
По идее, Щуп должен был конспектировать план жилища Анны и всё запоминать - он всегда так делал, это была часть его личного плана познания. А тем более - это ведь жилище хватова тела. Однако к тому моменту Щуп полностью освоился в новой для него зоне моска. Ему стало как-то хорошо и спокойно, и Щуп решил погодить с конспектами, и так много нового, а шевелиться совершенно не хотелось. Щупальца приятно расслабились. "Я просто выполняю инструкции Хвата, он здесь начальник, а я - ассистент, и у нас всё под контролем", успокоенно подумал Щуп.
Они сидели и допивали по третьей банке, когда Анна ненадолго вышла, а потом вернулась с большой квадратной бутылкой, на половину полной коричневатой жидкостью, и двумя крошечными стаканчиками.
-- Ну что, я хочу извиниться за единолично выпитое вино! Готов ли ты к напитку не для мальчиков, но для мужей? - Анна кокетливо подмигнула, и разлила жидкость по стаканчикам. При этом слегка прислонилась к Джо плечом, и тот вздрогнул. Его дрожь как-то очень интересно отозвалась в том месте, где сидел Щуп - от спокойной расслабленности его не осталось и следа, он чуть не подскочил от густой красной волны, затопившей его угол. Судя по ощущениям Щупа, Джо был готов не совсем, но очень не хотел в этом сознаваться. . "Странно, от трёх банок пива ты не отказался" - раздражённо подумал Щуп, - "а ну пей давай, а то Хват на меня разозлится" - мысль о том, что его тело может всё испортить, Щупа просто ужаснула. Джо расслабился и взял стаканчик.
Анна взяла свой, и они стукнули краями стаканчиков. При этом Анна так наклонилась, что Щуп увидел кусочек её верхнего нижнего белья. Она вообще уже заметно покачивалась, даже сидя на месте. Тела быстро выпили, высоко поднимая напитки. "Ну вот, как быстро, а ты боялся! Куда быстрее, чем те три пива" - выговаривал своему телу Щуп, "если б я не следил, то и не заметил бы. Кстати, как там Хват? Надо бы всё-таки глянуть..."
Тут Щуп понял, что с ним самим что-то происходит. И не лёгкие изменения, как до этого, которые можно объяснить новым местом, нет - целая лавина всего! Сначала он весь покраснел и начал пухнуть - точь-в-точь, как Хват. Щупальца стали толстыми и неповоротливыми, это было так забавно, что Щуп захихикал. Потом мысли начали путаться, да так прикольно, что Щуп немедленно решил связаться с Хватом и обо всём ему рассказать, что и сделал, перемежая свои откровения с икотой. Правда, Хват его не услышал, потому что был очень занят - он увлечённо сжимал и разжимал щупальца, тыкая ими по очереди в свой покрасневший клапан. Это зрелище так возбудило Щупа, что его щупальца сами потянулись к родному клапану, и только мощным волевым усилием удалось их остановить.
В это время тела, оставленные без присмотра, занимались своими делами. Анна взялась наполнять стаканчики второй раз, разлила и начала слизывать со стола, отставив бутылку. Джо наклонился, и положил руку ей на затылок. Она захихикала:
-- Нехороший мальчик!
-- Я не мальчик, - обиделся Джо, - схватил бутылку и отпил из горлышка.
-- Ого, какой герой! Настоящий ковбой Джо! А что ещё умеет такой здоровый ковбой? И оставь даме виски, - она отобрала бутылку и отпила в свою очередь.
Щуп был очень занят, ему было не до них. Он осторожно водил щупальцем по кромке кармана. Ого, круто, подумал он. Тут его настигла вторая красная волна, шибанувшая жаром в конечности. Его закружило, так что всё вокруг поплыло куда-то вниз и вбок. Круто, но мало, решил Щуп, и добавил к первому щупальцу ещё два. Джо встал и куда-то отправился, но Щуп этого не заметил.
В комнате Анна включила неяркий свет и присела на диван. Джо плюхнулся рядом, и тут же обнял её за плечи. Щупа немного отпустило, и он с добродушным интересом смотрел за телами.
Тела возились и глупо хихикали.
-- Осс... ик! торожно, не порви...
-- Чего не порври? Бля, рви?
-- О-ох!
Джо прижался к Анне, одновременно запустив руки в вырез её блузки, но не удержался, и рухнул прямо ей на колени. Щуп попытался было восстановить равновесие, но стало ещё хуже - тело Джозефа совершенно вышло из подчинения. "Ну и фиг с ним", вяло подумал Щуп.
Тут сверху что-то щёлкнуло, и прямо в лицо Джо выпрыгнули две толстые сиськи с большими розовыми сосками. Джо посмотрел вверх - Анна кокетливо повела поднятыми руками и изогнулась.
Из её подмышек торчали пучки шерсти.
Почему-то это неаппетитное зрелище дико его возбудило Щупа, и он снова усердно заходил пучком щупалец туда-сюда, пока в глазах не запрыгали звёздочки.
Там, снаружи, тело-Джозеф взгромоздилось на тело-Анну, но Щуп этого уже не видел. Он крепко спал, и даже видел сны, что для москина редкость.
Снилось ему, что он сам идёт по твёрдой поверхности Сушки, а на поводке ведёт Анну, в шею которой всеми щупальцами вцепился Хват. Потом ему снилось, что он танцует с Хватом сложный "менуэт тысячи щупалец".
А потом он проснулся - раньше всех. Щупальца ломило, перед глазами шли пятна, и вообще ему было как-то очень плохо... Щуп ощущал нечто подобное всего раз в жизни - когда сдуру залез в больного прыгуна, но это было очень давно. Его тогда выдернул наставник, и потом на его, щуповом, примере, учил маленьких москинов, как не ошибиться в выборе тела. Ибо всем известно, что москины почти неуязвимы, кроме одного-единственного исключения - москин не может самостоятельно выбраться из мёртвого тела.
Разбитый и слабый, Щуп с трудом приподнялся и пополз в свою обычную рабочую зону.
Его тело храпело на диване, рядом лежала совершенно голая Анна. Хват тоже до сих пор был в отключке.
"Ему-то что" - злобно подумал Щуп, - "это же дом его тела, можно никуда и не торопиться".
"Просыпайся, слизняк вялобрюхий", - шипел Щуп уже в адрес Джозефа, чьё тело никак не желало послушно повиноваться. Только через значительный промежуток времени Щуп смог направить тело к выходу, однако вовремя сообразил, что оно голое, и пока они вдвоём искали одежду и способ открыть дверь, прошли ещё две уймы драгоценных минут... скоро уже лекции, а тело бросать никак нельзя, его обязательно нужно вернуть домой.
Единственное, что поддерживало Щупа и не давало ему погрузиться в бездну уныния - это чистое злорадство. Ещё бы, сам Господин Великий Профессор Хват до сих пор дрых, а уж каким его вчера запомнил Щуп - так это вообще отдельная картина, не для впечатлительных студентов.
"Хорош, хорош ваш научный руководитель", мысленно вещал Щуп перед затихшей аудиторией, и транслировал содержимое своей памяти. Тоже мысленно. Джозеф в это время ковырялся с незнакомым замком. Похоже, он тоже решил уйти по-тихому, и не горел желанием продолжить знакомство.
-- Ты, Щуппи, и про себя не забудь передать - раздался хриплый, но вполне ехидный голос Хвата.
У Щупа прям все щупальца опустились...
-- Да ладно, не слизься ты так. Всё под контролем. Успеешь, ну придёшь чуть позже - я тебя отмажу. Считай, что ты на задании - у тебя сегодня два важных урока.
Во-первых, запомни - тело лучше не будить, пусть само проснётся. Это поможет не грузить его память лишними подробностями, так всем лучше будет. Чтобы понадёжнее, есть специальная программа - учти, это секретная разработка, у тебя на неё нет доступа, но я поделюсь, так и быть.
Вечером придёшь сюда, и продолжим опыты.
Ну всё, пока.
***
Для Щупа началась новая эра фторжения. Тело по совету Хвата всё же пришлось опять поменять на женское - в некоторых аспектах оно имело существенные преимущества. Щуп попробовал и убедился в этом лично. Ещё он теперь выбирал половозрелых особей, которые жили отдельно - так тоже было проще. А с некоторых пор они с Хватом стали выбирать тела, знакомые друг с другом. Это был самый удачный вариант.
Для всех остальных москинов они вели важный научный эксперимент. Но Щуп-то прекрасно знал, что главная цель их архиважного эксперимента - кто дольше продержится до отключки. Методы были самые прогрессивные - поиск новых зон мозга, новых напитков, новых способов их введения. Предметом главной гордости Щупа теперь было то, что его тело почти всегда успевает перепить тело Хвата, а сам он - дольше остаётся в сознании. То, что это именно его достижение, было не раз проверено. Они даже менялись телами - всё равно, Хват сдавался раньше.
Через два семестра Хват передал свою группу лучшему из учеников и окончательно ушёл в эксперименты, выбив то же право и для Щупа. Две недели они пухли, не просыхая, так что по утрам щупальца оставались красноватыми. И на пятнадцатое утро, когда они повели тела поправлять здоровье в ближайшем заведении, Хват проговорился о судьбе нескольких предыдущих экспедиций.
Оказывается, ни один москин не погиб, как все думали раньше. Они просто пропали. И по его, хватовым, размышлениям, выходило, что они так же где-то здесь.
-- Наверняка им тоже понравилась эта чудная особенность местной фауны. Уникальный вид. Вполне цивилизованный - даже приятно управлять такими высокоразвитыми телами. Приятно и интересно. Там ведь тоже не дураки были. Как только прощупали это дело - так и смылись.
-- А что, это мысль. Если москин хочет засекретиться - его не найдёт никто и ничто, кроме прямого ближнего сканирования.
-- У Вас, милейший коллега, есть очаровательная привычка изрекать банальности по поводу и без.
Щуп надулся и замолчал. Хват этого не заметил - его тело приканчивало четвёртый коктейль, и он блаженно размякал прямо на глазах.
-- Пойду пощупаю вон того беленького, сказал Хват, и его длинноногое тело, завлекательно блестя глазами, направилось за соседний столик.
Щуп хотел было обдумать мысль о пропавших экспедициях ещё раз, но с ужасом обнаружил, что у его тётки кончились деньги. Он заставил её ещё раз обшарить кошелёк, но там снова ничего не обнаружилось. От досады Щуп расслабил управление, и только наблюдал, как его полупьяная блондинка с тупым изумлением соображает, что же она делает с утра в этом баре.
"А потому что у москинов тоже есть потребности", - злобно подумал Щуп, чувствуя, что четырёх коктейлей катастрофически не хватает для поправки настроения.
"Сиди, дура, где посадили, щас чего-нибудь придумаем" - Щуп было решил уже идти искать Хвата, как к их столику телу подсел симпатичный молодой человек, и предложил угостить новым коктейлем.
"Ах ты умница моя", - расчувствовался Щуп. Он так умилился, что после трёх джинов с тоником разрешил своей тётке сделать юноше минет, чего обычно не любил. Тонкая моторика, знаете ли, очень напрягает уважающего себя агента, и портит концентрацию. Но сегодня Щуп был даже рад сделать новому знакомцу приятное.
В туалете Щуп столкнулся с брюнеткой Хвата. Она сидела на полу и не реагировала на пришельцев. Блондинка трепыхнулась подойти, но Щуп умело придавил её намерение, и повёл отрабатывать джин.
Потом они на пару всосали ещё три порции и юноша отвёз Щупа в блондинке к ней домой. На такси. И проводил её до квартиры. Через два дня они тепло попрощались, и он уехал.
Ещё через три дня Щупу надоело пить в одиночестве, и он вспомнил про Хвата. А того всё не было. Щуп отправился было на поиски, но вертикально перемещаться блондинка не могла, а ползком натыкалась на стены. Щуп недовольно поморщился. Блондинка начинала ему надоедать, но она одна знала, где живёт тело Хвата. С тех пор, как они с Хватом решили отрастить непроницаемую фильму, связь была потеряна. Фильма прикрывала ключевые участки мантии, ответственные за дальнюю связь между москинами. Сложность была в том, что удалить выросшую фильму можно только с помощью непростой операции, которую можно провести только на Базе, а там обязательно спросят, зачем это действующий агент и профессор Щуп отрастил себе фильму? Короче, этот вариант отпадал стопудово.
***
И теперь пока Хват сам не решит выйти на связь, Магда - единственная щупова зацепка, так что приходилось её терпеть. Тётка доползла до кровати, и Щуп влил в неё ещё одну банку пива, так, на всякий случай. Пиво вливалось плохо, тётка рыгала и норовила вылить его обратно. Сам Щуп уже не очень хорошо концентрировался на банке, и его злило тёткино упрямство. Потом он вспомнил, что ещё недавно даже такого не мог - сразу дох и сдувался, пока ещё тело не валилось с ног, оставляя тем самым его без своего могучего контроля. "А сейчас вот тётка заснёт, а я ещё буду сидеть и думать, думать" - мысли приятно кружились, глаза разбегались, щупальца качались в такт, и Щуп сам не заметил, как банка выпала из рук, а тётка отвалилась и захрапела.
На следующее утро выяснилось, что полных бутылок и банок в доме больше нет. Только пустые. Щуп крепился до самого обеда, потом они с Магдой кое-как привели её в порядок, и пошли проведать Хвата.
Как оказалось, у него всё было в порядке. По этому поводу они немножко выпили, потом выпили ещё немножко, потом Хват ненадолго отлучился, а вернулся совсем довольным и сказал, что у него всё зашибись, вообще лучше не бывает.
Потом Щуп заводил блондинку отлить, и там мельком видел на туалетном столике рассыпанный белый порошок. Он бы не заметил, но Магда почему-то отреагировала на порошок, а он просто проследил за её взглядом. Потом Щуп вспомнил, что дома у него нет ничего для питья, и одолжил немного денег у Хвата. Хват дал, а потом налил ещё на дорожку. И ещё. И ещё. Потом Магда не смогла встать, и Тина повела её блевать в сортир, где уже никакого порошка нигде не было, и проблевавшейся Магде стало лучше, да настолько, что Щуп, запихнувший было пятую конечность в клапан, почувствовал, что щупальца предательски сдуваются. Он отполз подальше, но на всякий случай заправил Магду ещё стаканом вина. В новом месте ему стало так хорошо, что он, так и не вынув щупалец, рухнул как подкошенный прямо на нежный край кармана, пребольно защемив его. Впрочем, это открытие ему ещё предстояло на утро. Магда тоже отключилась совсем неудачно - она рухнула с табуретки и подвернула ногу. Тина сидела на корточках и слегка покачивалась. Её в доме не было. Не было и Хвата, который с нежной улыбкой Великого Тераподия бороздил просторы Вселенной, протыкая щупальцами галактики.
Магда осталась у Хвата, то есть у Тины. Дальновидный Хват, как настоящий учёный-экспериментатор, запас три ящика джина и три - вина.
К следующему полудню растроганный Щуп умилённо и благодарно предавался самоуничижению: "Вот он, настоящий ум! Куда мне с моим слизнячьим умишком, я бы и не догадался столько запасти... А ведь удобно-то как!". А поскольку Тина теперь почти не пила, всё это богатство досталось Щупу. С утра он не успевал удивиться хватову воздержанию, как хромая Магда быстро приходила в нужную для Щупа кондицию. Он обучил её пить из бутылки, не вставая с кровати. Очень удобно. Также Тина поделилась с подругой вибратором, и у Щупа отпала ещё одна проблема.
Щуп сократил промежутки вливания, и очнулся только через два дня.
"Однако, надо как-то себя ограничивать", озабоченно подумал он, пытаясь поднять Магду. Удалось это так не скоро, что Щуп нешуточно перепугался. Да и выглядела она плохо даже на взгляд москина.
Впервые Щупа посетила мысль, что тело надо беречь. Серыми от ужаса щупальцами он попытался ослабить контроль, и с большим трудом это ему удалось. Первый раз за много-много дней Магда что-то делала сама, без Щуповой воли.
Сначала её рвало даже от соков. Потом она попыталась помыться и рухнула в ванной. После этого трясло от страха их обоих - серый Щуп наблюдал, как Магда с ужасом озирается, собирает свои вещи и убегает из дома Тины.
Дальше всё было совсем плохо.
Магда поехала в больницу, где пообщалась с врачами, и, как понял Щуп, собралась там остаться. Они что-то говорили про полное обследование. С трудом он предотвратил это, не разрешив ей подписать необходимые бумаги. "Хвата нельзя терять", - думал он. "И шесть ящиков", - думал он, - "тоже".
***
Через три часа Магда добралась до обиталища Тины. Никто им не открыл. Подождав четверть часа, Щуп ушёл покормить Магду, предоставив ей самой выбор блюд. Насколько улавливал Щуп, Магда думала только о том, как бы скорее вернуться в больницу. Они вернулись к дому Тины, но никто не отвечал по-прежнему.
Магда нервничала, Щуп тоже. Хвата надо срочно. Щуп попытался донести это до сознания Магды, чтобы сменить доминанту - и тут Магда выдала чёткий образ запасных ключей от дома Тины, которые хранятся у неё, Магды, дома.
Это была настоящая удача!
Щуп погнал за ключами, и через час Магда уже открывала двери тининой квартиры.
В доме было тихо. Щуп сразу прошёл на кухню, к заветным ящикам. Они стояли на месте, в том же виде, что и прошлый раз - все бутылки до одной.
"Однако, где же Хват?"
Щуп решил обойти всю квартиру - вдруг что-то подскажет об их с Тиной местонахождении.
Ничего особенного в комнатах не было.
А в ванной на полу лежала Тина и глядела в потолок пустыми мёртвыми глазами.
***
Последние надежды Щупа, что всё ещё обойдётся, пропали, когда Магда начала визжать.
Он еле успел заткнуть её вопли - "Только внимания нам тут и не хватало. Хват там, внутри - это несомненно, что-то он такое натворил, что тело сдохло. Ни в коем случае нельзя, чтобы его забрали. Он там так и останется... Интересно, сколько он там уже просидел?.. Как же его вытаскивать-то сейчас без помощи..." - пока Щуп лихорадочно обдумывал весь ужас своего положения, Магда суетилась - трогала холодный лоб, зачем-то закатывала рукава одежды, и наконец, склонилась и начала пристально разглядывать руки, покрытые синяками на сгибе.