|
Посмотри на этот город. На блестящий после дождя асфальт. На неоновую обводку и голографических призраков. На тёплый прищур светящихся окон и слепые провалы окон погасших. На льдистые реки ксенонового пламени. На жёлтые маяки светофоров.
Посмотри на него так, как если бы это было в самый последний раз.
Посмотри на серое, светящееся изнутри небо - статический шум отражённый тяжёлыми низкими облаками; бетонный саркофаг над жилыми кварталами.
Проследи за последним трамваем, уныло волочащим за собой длинную тень: пустоту, пожирающую пространство.
Подымись над крышами, так высоко, как только сможешь. Остановись там, где весь город будет похож на только что разбросанный костёр.
Смотри внимательно. Огни гаснут. Все. Разом. Секунда - и город исчез. Лишь только скорый поезд тоненькой жёлтой струйкой вытекает из чёрного безмолвия.
1101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101110111010
1011101110111010101110101011101110111010101110111011101010111010101110101
0111011101110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110
1110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110111010101
110101011101010111011101110101011101110111010101110111011101010111010101110
101011101110111010101110101011101010111011101110101011101010111010101110111
011101010111011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
Телефонный звонок прорезал в ткани сновидения зияющую брешь, в которую со свистом ворвалась реальность. Андрей нащупал брелок мобильника, вставил его в заушный разъём. Номер входящего звонка и счётчик тарификации пылающими цифрами возникли во тьме.
--Здравствуйте, Николай Иванович. Что-то случилось?
--Случилось. Приезжай в головной офис. Я послал за тобой машину. В курс дела тебя введут по дороге.
--Ясно...-- тепло растворяется в колючем неуютном воздухе.
Цифры погасли, оставляя на сетчатке расплывающиеся инверсные фантомы. Андрей вынул телефон из разъёма, зажёг свет, торопливо и неуклюже оделся. За окном раздался короткий гудок. Андрей влез в куртку из чёрной нанотермы, захлопнул за собой двери. Сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Внизу, у подъезда стоял довоенный бронированный "Мерседес". Спаренные вертикально фары проецировали на фасад здания сплетение кустов и колченогий почтовый ящик.
За рулём сидел Макс - один из автомобильных маньяков Иваныча.
--Как поедем, страшно или медленно?-- спросил Макс, выбрасывая за борт окурок.
--Живым доставь, а остальное не важно,-- отмахнулся Андрей, до конца ещё не проснувшийся.
Машина сорвалась с места, словно выброшенная катапультой - колёса были одеты динамическими покрышками, намертво впивающимися в любую поверхность.
--В общем, ситуация такая,-- спокойно повествует Макс, вписывая тяжёлый автомобиль в очередной поворот,-- Час назад во всём городе исчез свет. На десять минут. Как ты понимаешь, ничего особо страшного не произошло, народ, в основном, так ничего и не понял, но, по закону подлости, мэрия устраивала какой-то немеряно крутой званый вечер с голограммами и аниматроникой. Разумеется, свет пропал в самый ответственный момент, а резервного питания у них не было. Вот теперь они трясут Иваныча и требуют объяснений. Разумеется, ничего толкового Иваныч в своё оправдание сказать не смог, а потому ему очень интересно по чьей вине ему теперь придётся выплачивать компенсацию.
--А до утра...
--...нет, не мог он подождать до утра. Его ведь прямо из парилки вытащили. И теперь он не успокоится, если вся королевская конница вслед за ним не лишится сна на ближайшую пару суток.
--Да-а-а,-- протянул Андрей поглаживая бородку,-- Полетят головы направо и налево. И почему это я до сих пор не в отпуске?
--Судьба у нас такая,-- объяснил Макс, останавливаясь на подземной парковке головного офиса корпорации "Юмирус".
Андрей пересёк пустынную автостоянку - за его спиной Макс разворачивает машину, оставляя на асфальтобетоне частички динамических покрышек - и вызвал лифт. Двери разъехались в стороны, из вылизанной зеркально-хромовой кабины ощутимо пахнуло космическим холодом корпоративного престижа. Андрей набрал на сенсорной панели код административного, несуществующего для большинства посетителей, этажа. С трудом сдержал желание закурить, испачкать пеплом дорогое ковровое покрытие.
Механизмы под крышей сорокаэтажного здания с неслышным из кабины визгом вобрали в себя метры металлических тросов. Толчок. Тишина. Зеркала расступаются.
Галогенные лампы, пробуждённые датчиками движения.
Иваныч был у себя - негромко беседовал с голограммой, мерцавшей над широкой лакированной столешницей. Андрей постучался в косяк открытой двери. Голограмма свернулась и исчезла, на какую-то секунду озарив комнату трехцветием расфокусированных лазеров. Лучи скользнули по картинам, по аквариуму с безучастно застывшими рыбёшками, по силуэту за массивным письменным столом.
--Здравствуй, Андрей. Проходи,-- из полумрака в желтоватый конус образованный светом настольной лампы проникла сначала указующая на стул рука, а следом и лицо Николая Ивановича. Освещённое сверху, оно казалось сплошь изрезанным морщинами, хотя - Андрей это знал - на самом деле Иваныч выглядел куда моложе своих лет, миллионы нанит ежечасно заботились об этом.
Андрей присел.
--Меня ввели в курс дела,-- сказал он,-- что я должен делать?
--В общем, так: насколько я понимаю, происшедшее не может быть просто случайностью. То есть, кто-то стал причиной всего этого и, возможно, есть заказчик. Мне надо всё это знать, хотя бы потому, что мне пришлось возмещать некоторые, скажем так, издержки. Кроме того, это ещё и вопрос доверия к нашей организации. Разумеется, в случае успеха, работа будет должным образом оплачена. Прежде всего тебе надо навестить аналитиков - они сейчас собирают тебе информацию, а дальше... тебе, пожалуй, виднее будет, что делать. Есть вопросы?
--Вопросов нет. Я могу идти?
--Да...-- они пожали друг другу руки,--... только вот ещё что. Внизу тебя ждёт твой... напарник в этом деле. Я думаю, вы сработаетесь.
--Что ещё за напарник?
--Там разберётесь. Я попросил кое-кого из внештатных нейролингвистов оказать мне услугу. Спускайся в гараж.
Андрей выматерился про себя, но виду не подал.
На парковке никого не было. Несколько автомобилей последних моделей, укутанных охранными коконами. Чуть слышное гудение ламп дневного света. Полуночная бессловесная монохромность.
--Так вот значит, кого мне на шею повесили,-- раздалось за спиной Андрея.
Андрей вздрогнул.
Из-за колонны вышла женщина лет тридцати в чёрном кожаном плаще поверх чёрного же костюма. На её шее висела острием вниз серебряная пентаграмма. Женщина абсолютно бесшумно преодолела разделявшие её с Андреем метры, протянула руку.
--Hailing. Меня зовут Ольгой,-- ртутные зрачки ядовито сияли между каштановых прядей.
--Андрей,-- он пожал протянутую руку, отметив про себя массивный гематитовый браслет на её запястье,-- Значит вот кого прислали по мою душу.
--Во-первых, не по твою. Во-вторых не по душу,-- отрезала Ольга,-- Разделение труда: ты занимаешься техникой, я - людьми. Поехали.
--У меня нет машины.
Ольга усмехнулась. За её спиной один из охранных коконов сложился, освобождая чёрный "Ламборжини Дьябло". Парктроника завёла двигатель и развернула автомобиль к выезду.
--У меня есть.
--Да что ж это у меня за ночь такая,-- посетовал Андрей, забираясь в обитый красной кожей салон,-- сплошные маньяки за рулём.
Он не питал надежд на то, что кто-то выложит целое состояние за подобный автомобиль и ещё столько же за его модификацию, чтобы после этого ездить на нём соблюдая все правила. И оказался прав.
Смотри: вороная сталь плавит асфальт бордовым неоновым светом.
Смотри: осенний город встречает полночь.
010111010101110111011101010111010101110101011101110101011101010111
011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
010111010101110111011101010111010101110101011101110111010101110111
01110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
Отдел аналитики размещался в другом конце города, на одном из старых офисов "Юмируса". Располагать в этом офисе более серьёзное подразделение не позволяли соображения престижа. Аналитиков же вполне устраивало их географическое положение вдали от начальства.
Как только Андрей и Ольга переступили порог офиса, шеф аналитики, Пётр, вручил им несколько рулонов факсимильной бумаги.
--Прошу, дамы и господа. Логи "Северной" и "Южной" ТЭЦ. Логи Координатора. Общие данные по трафику в локальном узле. Сейчас Инга заправит ещё один рулон, и мы примем телеметрию с "Северной".
--Тебе тоже здравствуй,-- ухмыльнулся Андрей, принимая тёплые ещё распечатки.
--Ольга,-- кивком головы она поприветствовала шефа аналитиков и прошла внутрь,-- Что-нибудь узнали?
--Какое там,-- развёл руками Пётр,-- вот только что получили на руки статистику. Ясно, что с электростанциями всё в порядке. Синхронно отключиться и включиться они не могли, как минимум без посторонней помощи.
--А если это был взлом,-- предположил Андрей, устраиваясь за столом и просматривая лог "Северной",-- слаженная команда вполне могла держать под контролем две станции.
--Там всё по старинке,-- подал голос Костя, программист, изящным жестом убирая со лба соломенные пряди,-- большой рубильник и автоматы с трёхстворчатый шкаф размером. С антресолями. Компьютеры только собирают и анализируют информацию, делают прогнозы, оповещают о возможных неисправностях. Обратной связи у них нет.
--Тогда зачем нам ещё и телеметрия?-- поинтересовалась Ольга.
--Для отчёта,-- в дверях появилась Инга - невысокая, стриженная под мальчика - только что закончивший институт криптограф,-- Чтобы гарантировать, что ничего подобного не повторится.
Андрей закончил с "Северной", бегло просмотрел логи "Южной" и перешёл к Координатору. Распечатка с мейнфрейма координации занимала два рулона и содержала, в основном, совершенно бесполезную и бессмысленную информацию о внутреннем трафике гиперкомпьютера.
--Так, свяжись с Координатором, пускай дадут информацию только по исходящим и входящим. С этим работать невозможно,-- Андрей отбросил рулон в сторону,-- Да и, ребята, кофе у вас есть?
Кофе был. И, пока Костя вызванивал Координатор, остальные сидели на кухне и потягивали из чашек расплавленный чёрный мрамор.
--Чёрти что,-- жаловалась Инга,-- вытащили из дому в без десяти одиннадцать, ничего толком не объяснили. Теперь вот сидим и пытаемся найти "то не знаю что". Я, конечно, понимаю, что Иванычу с утра ещё предстоит объясняться с шишками, но, чёрт побери, за ночь мы всё равно ничего не раскопаем.
--Смотря, что копать,-- ухмыльнулся Пётр,-- По-хорошему, надо сдать какую-нибудь рабочую версию, и разбрестись по домам - баеньки. Но кто даст гарантию, что за ночь ещё что-нибудь не отключится? Иваныч из нас меховых зверушек наделает, если мы встретим очередную катаклизму не на боевом посту.
Вошёл Костя, даже не попытавшийся скрыть широкий и искренний зевок.
--Всё принял, печатается,-- сказал он, наливая себе кофе,-- сорок шесть страниц шестой "люцидой". Чтиво - на любителя, доложу я вам.
--Что поделаешь,-- Андрей отодвинул от себя пустую чашку,-- будем разбираться. Версию со взломом стоит рассмотреть.
--Было бы неплохо,-- заметил Костя,-- В этом случае у нас будут все шансы завтра же получить благодарность. Логи координаторского гипера дублируются на консольный принтер - затереть их весьма проблематично, будь ты трижды гуру.
--А нам отсылали бумажную версию?
--Угу. В первый раз. Выборку по входящим-исходящим, конечно, делали с электронной, но, в случае чего, можно будет выверить разницу. Впрочем, если что и ломали, то не мейнфрейм. Вроде бы вообще не было ни единого случая взлома нейронного гипера.
--Кстати,-- поинтересовалась Инга,-- зачем вообще нам такая мощная машина?
--Официально - для статистических обсчётов деятельности "Юмируса",-- объяснил Андрей,-- Ещё - как резервный вычислительный кластер для ресурсоёмких операций - буде таковые наметятся. Ну и, по слухам, на нём строятся прогнозы по фондовым рынкам. Впрочем, я сам о таком никогда не слышал - просто слухи. Ладно, пора в бой...
И понеслось.
В логах Координатора нашли аномальный обмен информацией с удалёнными узлами аккурат в течение пяти минут перед отключением электричества. Запросили расшифровку адресов. Оказалось, что гиперкомпьютер вышел на связь с сервером энергетиков, который, кроме всего прочего, обсчитывает средствами гипера нагрузку между подстанциями.
Обматерили компьютеризацию. Запросили логи у энергетиков. Энергетики хотели спать и заявляли, что выйдут на работу только по прямой директиве Главного.
Позвонили Иванычу.
Выпили кофе.
Приняли от энергетиков полсотни страниц логов и страницу с извинениями. Показали окончательно заскучавшей Ольге, как запускается "Пасьянс" и принялись за расшифровку.
Выяснили, что перед самым исчезновением электричества действительно имел место запрос гипера на соединение с сервером энергетиков. Радостно потирая руки затребовали телеметрию от энергетиков и список лиц, находившихся в Координаторе с 21:00 до 22:15.
Как и ожидалось, подачу энергии прекратил сервер энергетиков, якобы по причине чрезвычайной ситуации на всей территории обслуживания.
В Координаторе никого не было кроме пожилого вахтёра, который мирно дремал в своей каморке, что было подтверждено показаниями датчиков тепла и движения.
--Ну что,-- явно проигрывая сражение с зевотой спросил Костя,-- сбой в программном обеспечении, как причина Иваныча устроит?
--Нет,-- покачал головой Андрей,-- Иваныч дал чёткое указание: найти виноватого.
--А если всё-таки гипера взломали?-- спросила Ольга.
--Да не могли его взломать. Проще уговорить кошку добровольно съесть ложку горчицы. Нейронный гиперкомпьютер обладает каким-никаким, но искусственным интеллектом. Он, в некотором роде, понимает, что именно ты пытаешься ему скормить. Если только кто-то, обладающий достаточными правами доступа, не приказал ему достучаться до сервера энергетиков и вырубить свет. Но он мог отдать приказ и неделю назад, и месяц,-- Андрей поморщился,-- нам не найти, откуда дует ветер, если, конечно, не расковыривать полные логи.
--Что ещё за хрень?-- поинтересовался Пётр.
--Для контроля за гиперами все их действия записываются на нанокарточки однократной записи,-- невесело заметил Костя,-- терабайты дикого бреда. Без помощи другого гипера этот бред расшифровать невозможно.
--И где мы возьмём другой гипер?-- лениво протянула Инга,-- Иваныч навряд ли на него раскошелится.
--Будто вы не знаете Иваныча,-- хмыкнул Андрей,-- будем вручную перебирать, хоть это и невозможно. Так... ладно, давайте запросим всё, что нам смогут расшифровать по обмену данными на момент отключения...
Люди и числа.
Хаос и порядок.
Смотри: хаос рождает порядок.
Смотри: порядок провоцирует хаос.
...и жёлтые листья с обгоревшими краями.
110111010101110111011101011101110101011101010111011101110101
0111011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
Сон был тяжёлым. Он наполнил лёгкие болотной жижей и слизкими тягучими комками, сваренными из слюны и желчи. Грибница сплеталась, впитывая влагу болота и набирала силу. Её белёсые черви множились устремлённым к бесконечности самоподобием; тончайшие бесцветные нити проникали сквозь плотно сомкнутые губы и оплетали тело изнутри.
Падение.
Удар.
Серый квадрат окна. Мерцание индикаторов спящего режима. Ольга, прикорнувшая в соседнем кресле.
Пробуждение состоялось.
Андрей встал, потянулся под хруст встающих на место позвонков, неторопливо прошёл на кухню. Аналитики сидели там полным составом и, попеременно роняя головы на распечатки, заправлялись утренним кофе.
--Всё, отбой,-- сказал Андрей,-- неужели вы всю ночь так просидели?
--Нет... наверное... -- Инга сладко зевнула.
--Собственно говоря,-- Пётр посмотрел на Андрея не открывая глаз,-- мы уже собирались расходиться, но вот что всплыло: сервер-то не был вскрыт. Его даже не сканировали... Как тебе такой оборот событий? То есть, у нашего гипотетического хакера был не только доступ к гиперкомпьютеру, но и к серверу тоже.
--А таких людей,-- подал голос Костя,-- можно по пальцам пересчитать. Но считать мы будем не раньше чем послезавтра.
Инга промычала что-то невнятное, вероятно выражая солидарность с программистом.
На кухню вошла Ольга. В её руках была капсула мобильного телефона.
--Аналитический отдел может спать. Звонил Иваныч. В Координаторе взяли Сергея Голышева. Он пытался разбить какую-то деталь этого вашего гипера. Сергей сейчас под стражей в головном офисе.
--Серёга?!-- воскликнули в один голос Андрей и Пётр.
--А вы его знаете?-- удивилась Ольга...
--...когда "Юмирус" как таковой ещё не существовал, и Иваныч просто держал по городу дюжину предприятий различной степени легальности, Сергей, Пётр и я работали в одной из таких контор. Мы разрабатывали и сопровождали программное обеспечение на основе нейронных сетей,-- рассказывал Андрей, пока автомобиль Ольги мчал их по направлению к штаб-квартире,-- В те годы, это были весьма примитивные технологии... С тех пор, в принципе, мало что изменилось: в области искусственного интеллекта доселе преобладает экстенсивное развитие. Как, впрочем и во всей компьютерной технике. Но дело не в этом. Дело в том, что мы втроём работали вместе. Надо сказать, что из нас троих самым слабым программистом был Сергей. Но он всегда имел интересные идеи, реализация который экономила нам время и нервы. А потом японцы придумали схизматронику и этих долбанных гиперов - программные нейронные сети сразу стали вчерашним днём. Нас расформировали. Мне предложили место в охранке, Пётр возглавил аналитиков, а Сергей... Сергея Иваныч отстранил от разработок и назначил его программистом при гиперкомпьютере. С тех пор я редко с ним встречался.
--Он был настолько плохим программистом, что его отстранили?
--Скорее, он был единственным, кто смог переучиться и составлять программы для нейрокомпьютеров. Схизматронные процессоры имеют динамическую архитектуру - в чём-то они копируют принцип действия человеческого мозга. Обычные алгоритмы для них не подходят, вернее - не эффективны. А ассоциативные условия и нечёткая логика сильно отличаются от формальных методов. У Сергея получилось, поэтому он и обслуживал гипер. А ещё Иваныч просто доверял ему больше, чем нам с Петром - гиперкомпьютер можно при желании использовать для весьма изысканных махинаций.
--Значит, Иваныч ошибся.
--Может быть и так. Хотя, сдается мне, у Сергея просто съехала крыша. Для программистов схизматронщиков это что-то вроде профессиональной болезни. Кстати, по-английски "схизматроника" читается как "шизматроника".
--Не читается - это исключение. Но этимология та же.
Громада с чёрным против рассвета логотипом "Юмируса" накрывает собой упакованную во чрево автомобиля человеческую материю. Незримые процессы скрытых механизмов. Смена базовой станции. Единицы и нули в нейронной сети парктроники, укутывающей машину пуленепробиваемым покровом.
Где-то вдалеке - гулкие удары воды о жесть. Архаика.
Визг сматываемого троса.
Навстречу Андрею и Ольге вышел Арсений Петрович, шеф охранки - неприметный приземистый мужчина, не так давно разменявший пятый десяток.
--Где он?-- спросил Андрей, поздоровавшись с Арсением.
--Сидит под замком. Двое наших ребят его охраняют.
--Внутри или снаружи?-- поинтересовалась Ольга.
--Снаружи, вроде бы...-- пожал плечами шеф охранки,-- не всё ли равно, когда на окнах решётки и этаж сороковой с птичьим хреном. Куда он денется?
--А вот угадайте,-- Ольга сжала губы,-- Быстро к нему!
Арсений Петрович ещё раз пожал плечами и проводил пришедших к двери, у которой действительно дежурили двое коротко стриженых верзил в спортивных костюмах.
--Открывайте,-- скомандовала Ольга.
Сергей был внутри. Он сидел в кресле с отрешённым видом и втирал за уши желтоватый крем, который выдавливал из маленького пластикового флакона.
Некоторое время он молча смотрел на влетевшую в комнату женщину, потом вдруг выронил флакон, неестественно дёрнулся и замер, уставившись в потолок помутневшим взглядом. Андрей подбежал к нему, пощупал пульс, отшатнулся. Прохрипел:
--Мёртвый,-- и, пошатываясь, вышел из комнаты.
Ольга со злорадством посмотрела на Арсения Петровича.
--Теперь понятно, куда он может деться? Трансдермальный токсин. Пара минут и по трубе - в небо. Аккуратней с ним, без перчаток ничего не трогайте, если, конечно, не хотите допросить его лично.
Не спеша, она отправилась к Иванычу. Тот неподвижно стоял с кружкой чая у аквариума и смотрел куда-то вверх, в точку стыка стены и потолка.
--Мне доложили,-- сказал он,-- как считаешь, это был Сергей?
--Отчасти. Моя точка зрения такая: он совершил некий поступок, ответственность за который так страшила его, что он увидел единственный выход в самоубийстве. Но тут есть один момент: когда он крушил гиперкомпьютер, токсин уже был у него с собой. Таким образом я могу предположить, что сегодня он пытался исправить что-то, искупить проступок. Либо он просто сошёл с ума.
--Это самая простая версия - давай оставим её напоследок, договорились?-- Иваныч поставил кружку на стол, растёр лицо руками, словно пытаясь стереть с него отложенную долгой жизнью информацию,-- Сейчас от тебя надо другое: труп в штаб-квартире - это совершенно ненужная вещь. Я думаю, что если Сергея найдут у гипера, всё будет гораздо проще. Перед властями мы всё спишем на его счёт... или нет, лучше пускай он героически погибнет на посту - придумай что-нибудь вразумительное, и пускай это будет правдой. Вот задаток.
Он передал ей аккуратный белоснежный конверт.
Смотри: фактура ткани в приближении. Ворс, кусочки волокон, новая вселенная вершин и впадин. Суммарная площадь больше произведения длины на ширину. Продолжим приближаться.
Суммарная площадь возрастает и стремится к бесконечности.
0101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
--Давно тебя не было видно, Андрей.
--Да, Сергей, дела... Вообще, неловко как-то получается.
--У тебя что-то не выходит?
--Как бы тебе сказать. У меня не выходит понять, почему ты покончил с собой.
--Самоубийство - это побочный эффект наличия разума. Конфликт между рациональным и иррациональным. Можно сказать, что самоубийство - это рациональное решение иррациональных вопросов.
--Но это разве не проявление слабости?
--Слабость проявляется и в силе, и в бессилии. Что тебе ближе?
--Это - не ответ.
--А какой ответ ты хочешь от меня услышать?
--Хочу понять твои мотивы.
--Отрадно. А ты сможешь это сделать? Мотив - вещь сокровенная, она лежит за многими замками.
--И всё же. Почему ты покончил с собой?
--Самоубийство - это конфликт между рациональным и иррациональным. Можно сказать, что самоубийство - это рациональное решение иррациональных вопросов. Аналогично можно предположить, что самоубийство - это иррациональное решение рациональных вопросов. В любом случае, суицид - побочный эффект наличия разума.
--Хорошо. Что ты подразумеваешь под иррациональностью?
--Вера иррациональна. Стоящий перед лицом неопровержимых фактов закроет глаза, если такова будет его вера. Вне рамок рационального лежит изменённое сознание.
--Ты имеешь в виду наркотики?
--Наркотики - это не выход. По большому счёту, это - костыли. Есть другие способы.
--Изменённое сознание?
--Изменённое сознание лежит вне рамок рационального. Наркотик толкает нас на иррациональные поступки. Любой, искусственный и синтезированный организмом.
--Что значит синтезированный организмом наркотик?
--Сложное определение. Могу дать пару ссылок.
--Не надо. Я просто хочу знать, почему ты наложил на себя руки?
"ОШИБКА. СБОЙ МОДУЛЯ paradigm. ФУНКЦИЯ trace_logic ВОЗВРАТИЛА СООБЩЕНИЕ: "Невозможно распознать структурную связь. Проверьте файл /SEMANTIC/verbal003as.link строки 12.345, 14.936, 17.002 или задайте параметр LogicAlwaysTrace = False"
(на)лож/класть/ил(а/о)_???_гл(I) (set as action)
на->(ед.ч.2 self) (set as target)
рук(и,,ам,и,ами,ах)(set as object)
LogicCube(FFA036FF,00BA0003,4B0A76D2)="NULL"
Except(LogicTraceMode)="CallError(365)"
Dump saved to file "dump171036.dump"
ЗАВЕРШЕНИЕ РАБОТЫ ПРИЛОЖЕНИЯ"
Призрачный прямоугольник терминала распался на переливающиеся точки и втянулся в брюшко голографического проектора. Андрей отодвинул от себя клавиатуру и допил остатки пива из жестяной банки.
Начало темнеть. Из углов комнаты сползались тени, они выглядывали из-за выцветших плакатов, растекались из-под книжного шкафа и дивана. Где-то за окном надрывалась автомобильная сигнализация, заявляя всему миру, что некто посягает на частную собственность, пусть даже этот "некто" имеет четыре лапы, усы и хвост в качестве единственных удостоверяющих его личность документов.
Казалось, что грязно-алая полоса заката выжигает из помещения остатки кислорода. Андрею вдруг захотелось содрать с себя удушающую раскалившуюся кожу.
Он оделся и вышел на улицу.
Стояла та пора года, когда поздняя осень стремится быть неотличимой от августа, но скрыть укрепившийся в самых глубинах небес пронизывающий холод ей не под силу. Листва почти отгорела - чёрные контуры полуобнажённых деревьев против густеющей вечерней синевы, словно масштабная абстрактная композиция гениального скульптора.
Нам приятно думать, что прекрасное сотворено, а не появилось в результате естественных причин. Это несколько приподымает наш статус перед лицом слепого рока.
Андрей шагал по направлению к центру города. Подошвы его ботинок вспарывали хрусткие ледяные корочки, бурые от вмёрзших в них листьев.
Дышалось легко. На какое-то время Андрей подумал: "Так, наверное, смотрят на мир зная, что всё это - в последний раз". И в тот же момент окружающее словно осветилось изнутри и обрело невероятную чёткость. Более того, каждый обнажившийся мелкий штрих был наполнен неким смыслом, или частью этого смысла, но всё вокруг было слаженной системой, и ничего не творилось само по себе.
В ларьке Андрей купил ещё одну банку пива - третью за вечер - и пачку сигарет. Расплатившись и отойдя на некоторое расстояние от киоска он вернулся, чтобы купить ещё и зажигалку вместо забытой дома. Последним разработкам табачных компаний, сигаретам зажигавшимся самостоятельно, Андрей не доверял. Для него важен был ритуал: вынуть из пачки белый цилиндр, размять его между двумя пальцами, зажать губами фильтр, щёлкнуть зажигалкой, услышать как с тихим шорохом воспламеняется сигаретная бумага.
Андрей отправился в старый город. Туда, где узкие улочки, небольшие здания и тишина сплетались в нечто необъяснимое, и, как казалось порой, обладающее собственной недоброй волей. Осень вокруг незримо делала свою работу, превращая жизнь в питательную среду для другой жизни.
И Андрею казалось всё более очевидным, что всё сущее, каждая крохотная жилка мироздания, пульсирует, подчиняясь некоему всеобщему закону, бесконечно простому и, может быть, именно по этой причине непостижимому. Андрей шёл, выверяя ритм шагов по ударам сердца, а вокруг него небесная ткань прогорала по золотым нитям, и это было частью чего-то большего, чего-то необъяснимого, но непременно близкого, даже интимного. Мысли разлетелись по сознанию цветастым бисером, каждая легла на своё место. Это было похоже на брошенные для гадания ракушки и, в то же время, на брошенную под ноги Андрея листву, потому что, по большому счёту не было разницы между двумя этими вещами, равно, как и между любыми другими.
Смотри: человек идёт.
Смотри: идёт человек.
Тепло подымается над городом и растворяется в разваливающемся на куски небе.
Смерть тепла?
11011101010111011101110101011101
Утром Андрей прибыл в Координатор. ВасВасыч, старый вахтёр, поприветствовал его. Из разъёма за ухом вахтёра торчал шнур, скрывающийся в деке - тоже старой, по меркам оптроники. Андрей понял, что сейчас у ВасВасыча есть ещё два глаза, которыми он смотрит на какую-нибудь древнюю симулякру, а, может быть, и ещё несколько глаз, коими дневной охранник обозревает вверенную ему территорию.
--Да, Андрюша, тут одна милая леди приходила, сказала чтобы ты, когда появишься, поднялся в тридцать первый кабинет... и... погоди, вот что ещё... пятёрку не одолжишь?
Андрей печально улыбнулся и протянул вахтёру потрёпанную банкноту - век электронных платежей так и не смог окончательно выжить из обращения бумажную наличность, особенно в тех вопросах, которые касались розничной торговли суррогатным спиртным из-под полы.
--Храни тебя бог, Андрюша... Ты ж не дури так, как Серёжка, царствие ему небесное... Это ж надо, ради каких-то железок голыми руками в распределок забраться!
Андрей решил, что благоразумнее будет не уточнять, когда это ныне покойный Сергей успел забраться голыми руками в распределительный щит, и поднялся на третий этаж, где столкнулся нос к носу с одним из операторов гиперкомпьютера, как раз выходящим из тридцать первого кабинета.
--Андрей, здравствуй,-- взволнованно прошептал он,-- ты уже знаешь?
--Про Серёгу?
--Ну... на моих глазах ведь всё случилось... Там просто кошмар какой-то был, когда пошёл этот паразитный сигнал и начало станции рубить... Клим орёт: "руби оптику", а чем ты её перерубишь, когда кабель в кишке и к полу прибит... Топор искали... а потом свет повырубался, а гипер на резервном всё гонит и гонит... И тогда Серёга из распределка кабель выдернул, а с него такая молния и прямо в левую руку... Бедный Серёга...
Оператор вдруг осёкся, заморгал глазами, словно пытаясь что-то припомнить, помотал головой и ушёл по коридору, бормоча себе под нос: "Кошмар какой-то... паразитный сигнал пошёл и рубить... рубить... топором... Серёга, бедный Серёга".
Андрей вошёл в указанную вахтёром комнату и обнаружил там сидящую в кресле Ольгу. Та была явственно вымотанной и то и дело вытирала со лба пот.
--Привет, Андрей, как ты?
--Бывало и лучше... У меня до сих пор Сергей перед глазами стоит. Я вчера вечером ужрался, на второй бутылке водки пошёл к театру нигеров бить,-- Андрей продемонстрировал напарнице ссадины на костяшках правой руки,-- Двух, как помню, уложил, третьего, вроде, тоже. Очнулся дома, морда целая. Значит, самого не били. А ты, лучше, скажи мне, что это за балаган тут творится?
--Это не балаган. Это моя работа. Иваныч сказал, что ничего не произошло. Поэтому я и делаю так, что ничего не произошло.
--И мне ты тоже мозги промоешь?
--Зачем? Ты ещё должен раскрутить всё до конца. А здесь и так никто ничего не понимал. Это, честно говоря, действительно балаган. В последнее время Сергей возился с какой-то своей программой, но никто не знал, что это такое. Он говорил, что это - по личному указанию Иваныча. Сейчас программа всё ещё загружена в гиперкомпьютер.
--И что?
--Пошли, я думаю операторы тебе лучше всё объяснят.
--Ты ж им того,-- Андрей постучал пальцами по виску.
--Я не настолько топорно работаю, чтобы они стали профессионально бесполезными. Все изменения, которые я внесла в их сознание касаются лишь обстоятельств гибели Сергея. А во всём остальном они остались прежними. Ладно, пошли в машинный зал, там для тебя есть дело.
Машинный зал располагался в двух верхних этажах, и большую его часть занимала схизматроника гиперкомпьютера. Ольга обвела взглядом помещение залитое холодным, сочащимся из оптоволоконных кабелей светом, шеренги мышастых серверных корпусов и поёжилась. Ей вдруг очень чётко представилось, что на неё смотрит тяжёлый немигающий взгляд сверхчеловеческого существа.
--Почему бы ни поставить сюда нормальные лампы?-- спросила она растирая плечи ладонями.
--Лампы выделяют лишнее тепло и создают помехи. Поэтому, кстати, мобильные телефоны автоматически отключаются на входе сюда. Схизматронные процессоры изменяют структуру под воздействием слабых токов и достаточно чувствительный радиосигнал может вызвать непоправимые сбои в работе машины.
--Если ты не возражаешь, я подожду тебя снаружи. У меня такое чувство, что из этих коробок за мной наблюдают.
--Как хочешь, но ума у этого металлолома не больше чем у курицы. Это просто очень сложная система, которая способна решать те же задачи, что и человеческий мозг. Но сознания у неё нет и не может быть. Доказано математически.
--В любом случае, я буду ждать тебя снаружи.
--Я уже сказал: как хочешь,-- Андрей проводил Ольгу взглядом и направился к операторским терминалам.
Там его встретили двое молодых парней, которых он не знал. Они представились как Слава и Артур, и начали наперебой рассказывать о событиях вчерашнего вечера. Дескать, схизматроника просто взбесилась, все терминалы были заблокированы и даже кнопка управления питанием - даром что запараллелена с базовой системой ввода-вывода - ни под каким предлогом выполнять свою первостепенную задачу не соглашалась. А ещё в этот момент в городе исчез свет и Сергей полез в щитовую, дабы отключить гиперкомпьютер от резервного питания... И там...
--Хорошо, а до этого за Сергеем вы ничего странного не наблюдали?
Операторы ничего странного за Сергеем не заметили. Всё так же задерживался на работе допоздна, всё так же с головой погружался в огромные и бессмысленные распечатки, всё так же был нелюдим и неразговорчив. С людьми, по крайней мере. За терминалом он оживлялся, спорил с кем-то, беззвучно шевеля губами. Иногда он ненароком произносил вслух какую-нибудь совершенно отвлечённую фразу, потом, спохватившись, оглядывался по сторонам, виновато улыбался коллегам и некоторое время работал молча.
--Он однажды так странно сказал...-- вспомнил вдруг Артур,-- За день или два до того ну... ну ты понимаешь... в общем, что-то у него там то ли получилось, то ли не получилось, но факт, что скомкал он свою очередную простыню, и так... сказал, что мол, это всё добро моё... Голосом таким, словно у него добра - только крест да паперть.
--Вот-вот,-- подтвердил Слава,-- он тогда напрочь убитый был. Нет, он конечно всегда такой, но... в смысле был всегда такой, но что-то ему херовато тогда было. А что?
--Да так... Иваныч хочет объяснений... Не каждый день его сотрудники... э... на распределительный щит бросаются...
--Д-да ну тебя на фиг,-- Слава возмутился,-- он машину спас... Только вот толку теперь от этого.
--Иногда вот подумаешь,-- Артур пожал плечами,-- вот почему он вообще этим всем занимался? Толковый ведь был мужик... Мог семью иметь... Правда, ведь, что он женат был?
--Нет,-- покачал головой Андрей,-- собирался, но ничего не вышло.
--Ну всё равно. Не дурак ведь, и не алкаш... Другие вон... А, ладно, нашли о чём трепаться. Удачи тебе.
--Так, с удачей, давайте подождём, а сейчас вы мне дадите отчёт по запущенным процессам.
--А чего давать? Тут ведь всё как на ладони,-- Слава пробежал пальцами по голограммам и терминал отреагировал на его жесты, выбросив в воздух новую порцию разноцветных призраков,-- Вот модуль который скинули экономисты, вот модуль энергетиков, вот Капуста опять какую-то дорожную хуйню приволок, мы еле из неё запрос сообразили, а вот этот процесс загрузил Сергей и, честно говоря, никто кроме него не знает, что это такое.
--И никаких исходников нигде нет?
--Сергей всё стёр... Остался только этот запущенный модуль и, кстати говоря, пока он не отработает до конца, выгрузить его не удастся.
--Есть какие-нибудь сроки?
--Увы. Может быть он уже и повис окончательно, но входные вектора знал Сергей, а найти что-нибудь перебором, сам знаешь, нереально...
Ольга ждала снаружи. Необычно напряжённая, она крутила между пальцев тонкую дамскую сигарету.
--Меня это место убивает,-- пожаловалась она,-- каждый раз - мурашки по коже.
--А у меня мурашки по коже от твоего общества,-- угрюмо заметил Андрей,-- но я ничего, не жалуюсь.
Они направились к выходу.
--Боишься, что я и тебе память подкорректирую?
--Естественно.
--А ты не думаешь, что, может быть, я уже это сделала? Как ты сможешь отличить одно от другого, если ты считаешь свои воспоминания априорно верными? Впрочем, ты можешь их такими и не считать, но что от этого изменится?
--И ты думаешь, что это нормально?
--Послушай, Андрей, мне платят за нейролингвистику, а не за рефлексию, по этой простой причине я вообще ничего не считаю по этому поводу. Или ты бы предпочёл, чтобы у твоего шефа сейчас сидели ребята из Конторы и выясняли, какого рожна его сотрудники травят себя прямо в головном офисе? Да ты первый должен быть заинтересован в том, чтобы Сергей погиб так, как тебе только что здесь рассказали. И потом, так он умер героем, а не психом-самоубийцей - в этом огромная, на самом деле, разница.
Они вышли на улицу. Ольга посмотрела на серое, с болезненно-жёлтой поволокой небо, закурила.
--Ну, чего замолчал?
--Говорить нечего. Эмоции всегда проигрывают в споре с рассудком, но рассудок не всегда прав.
--В тебе говорит ребёнок. В мужчинах дети не умирают никогда,-- Ольга усмехнулась...-- Эй, какого чёрта?!
Тягач с полуприцепом-рефрижератором, отчаянно сигналя, снёс ограждение и мчался теперь прямо на Андрея с Ольгой. Стоп-кадр: выцветшая, исцарапанная пылью наклейка над решёткой радиатора. Какое-то время этот пёстрый клочок бумаги превратился для Андрея в алеф, отражавший весь прошлый, настоящий и будущий мир.
|