Аннотация: Начало можно прочитать здесь. Комментарии, замечания оставлять там же.
Глава 4
ОТВЕРЖЕННЫЙ
Вообще-то, в реверанс можно играть и вдвоем - было бы желание. Но парная игра при открытых картах болвана быстро надоедает. Сразу становится понятно, какие взятки у партнера. Неудивительно, что Одар и Типан искали еще одного участника и, в конце концов, нашли в моем лице (как? Вы не знаете, кто такой болван? Разве у вас всегда находился полный комплект игроков и ни разу не приходилось прибегать к болвану, т. е. к несуществующему лицу, которому тоже сдаются карты?).
Жекува взял у подошедшего официанта блестящую, новенькую колоду и положил ее на стол, в центре. Одар и Типан, сидевшие напротив, переглянулись, перевели взгляды на меня. Они ждали.
По правилам тасовать должен приглашенный в игру, чтобы у него не возникло никаких подозрений о крапленых картах и прочее, и прочее. А формально пригласили меня, хотя я первая упомянула про реверанс.
Я взяла колоду и начала тасовать, постепенно убыстряя движения. Пальцы сами вспомнили все фокусы с картами, но я сдержалась. Не стоило сильно привлекать к себе внимание. Достаточно того, что я участвую в довольно сложной игре, которой не пренебрегали в высшем свете.
Возле столика уже сгрудилась небольшая толпа наблюдателей. Краем глаза я заметила, как Лерц повернулся в мою сторону. Оставалось лишь настолько заинтересовать его, чтобы он подошел к столику тоже.
- Взятки?- повернулся к Одару Жекува. Тот на мгновение задумался, а затем уверенно произнес:
- Семь.
Две карты слетели с моих рук и легли перед Одаром. Жекува кивнул, официант внес запись в блокнот.
- Три взятки,- глухо сказал Типан, прежде чем все повернулись к нему. Я чуть помедлила, но положила перед ним две карты. Напряжение и ложь Типан скрывал умело. Ложь, потому что у него была веревка, скорей всего, срезанная на Мосту висельника. Я нутром чуяла ее тонкую тки.
В Лефате многие игроки искренне верили в то, что веревка, на которой повесили преступника, привлекает удачу. Они срезали ее конец, делая затем этот жалкий кусок дряни своим талисманом, что, конечно же, превращало игру в нечестную. Я имела право тотчас же отказаться от реверанса с Типаном (да и с Одаром тоже). Но, если я сейчас выскажу свои подозрения, многие задумаются над тем, как я узнала о веревке, которую Типан, скорей всего, прячет не в нагрудном кармане, а, извиняюсь, под штанами.
Да и своей цели - привлечь Лерца - я не достигну. Скандал только отпугнет его.
- Господин Сильвен?- нарушило тишину угодливое обращение Жекувы ко мне.
Две карты легли прямо передо мной одновременно с заявлением.
- Ноль.
Окружающие наблюдатели оживились, зашептались. Изумление проскользнуло в глазах Одара, Типан разве что не подпрыгнул. Но самое главное - Лерц тоже услышал. Он даже привстал, с особым вниманием разглядывая мою персону.
- Ноль взяток?- переспросил Жекува.- Совсем без них? Это не совсем по правилам...
- Где в правилах указано, что ноль взяток запрещено в реверансе?- спокойно поинтересовалась я у толпы, и та притихла. Те игроки, что были поумнее, ухмыльнулись. Они догадались, чего я хотела: сыграть вничью. Всего взяток в реверансе у каждого игрока могло быть не больше десяти, и поскольку Одар решил иметь семь взяток, а Типан - три, мне ничего не оставалось, кроме как обнулить свою цифру, чтобы иметь возможность если не выиграть, то хотя бы не проиграть.
Вот только эти игроки тоже ошибались. Я стремилась удивить Лерца, заинтересовать его так, чтобы он сам подошел ко мне. Можно спросить, почему я не воспользовалась гипнозом, но ответ очевиден: аура Лерца давно подчинена магам. Если я начну тянуть из него паутинку, те сразу же поймут, кто это делает.
Наконец, я раздала другим и себе по десять карт и развернула свои широким веером. Козырную масть в реверансе выбирали сами игроки, и у каждого масть была собственная.
- Ежи,- назвал Одар, как того требовали правила. Ежи - сокращенно, масть ежевика.
- Черные,- Типан, козырная масть - черника.
Я еще раз внимательно изучила свои карты, сдерживая улыбку. Туз, король и дама одной масти - вишня. Моя любимая масть. Недаром я взяла себе фамилию Вишенская.
- Без козырей.
Этого и следовало ожидать, учитывая то, что моя взятка равняется нулю, но мало кто полагал, что мне начнет везти сразу же.
- Покажите,- немного резко потребовал Типан.
Я пожала плечами и равнодушно бросила вишневого туза, короля и даму на уже выложенные игроками карты. Первую взятку получил Одар. При этом у меня осталось семь карт, а у Типана - девять. Прекрасно.
Игра закрутилась по новой.
- Яблы,- Одар, козырная масть - яблоки.
- Вишни,- Типан.
И мой голос:
- Ежи.
- Держу.
Вторая взятка досталась снова Одару.
И третья.
А вот четвертая - вспотевшему Типану. Я усмехнулась про себя. Надейся, надейся на свой талисманчик, на свою веревочку под штанами. Пока твоя "удача" выгодна мне.
И тут из глубин моего естества вырвался голод, дикий, неукротимый, скручивающий стальную волю в два узла. Кровь, которую впитал этот злосчастный кусок веревки. Кровь тянула к себе. Я буквально чувствовала, как меняются мои зрачки, становясь похожими на кошачьи, на коленях под столом потяжелело от появившегося смертоносного жала.
Никогда, в который раз с горечью подумала я, никогда моя сущность не будет свободна от голода вампира. Сколько ни вколачивай железо в нервы, погнутся, как гнулись раньше. Даже смерть не способна освободить, лишь сделает голод сильнее. Страшнее.
Так стоит ли?..
Пальцы сжались в кулак. Благо, карты я уже не держала - они лежали на столе. Ладонь царапали ногти, ставшие невероятно острыми. Но боли я не ощущала. Это был предел, за которым - лишь упоительная бездна.
Бездна черных глаз. Умных. Старых.
Глаз Лерца, подошедшего к игральному столу.
Я смотрела на него, и постепенно ко мне возвращалось самообладание, а с ним - дыхание. Голод отступал неохотно, огрызаясь, угрожая, что вернется. Снова я лишила его власти. Я ощутила что-то похожее на облегчение. Я боялась поверить в то, что еще оставалась человеком. Иногда мне казалось, что в борьбе с самой собой я проиграла давным-давно.
Я с усилием отвела взгляд от Лерца, не подозревавшего, какую услугу он только что сделал мне и другим. Своим присутствием он вернул память, которую голод отнимал. Подсказал, кто я и зачем здесь нахожусь. Медленно, как во сне, подняла карты, которых у меня оставалось лишь три. Никто не заметил дрожь рук, а если и заметили, то списали на волнение. Игра продолжалась.
Я хмуро глянула на Типана, сосредоточенно смотревшего на свою взятку. Ты у меня дождешься, гусь лапчатый. Ты у меня попляшешь так, что и балету не снилось. Если я тебя потом не повешу на веревке, из-за которой едва не утратила человеческое лицо, считай, что тебе повезло. Но сколько бы веревочке не виться...
- Вишни,- назвала я любимую масть.
И снова пошли ежи, черные, яблы... Игра закончилась примерно через час со словами Жекувы, ни на минуту не отходившего от стола.
- Ничья.
Все правильно. У меня - ноль взяток, у Одара - семь, у Типана - три. Никто не проиграл, но никто и не выиграл. Последнее особенно возмутило толпу наблюдателей. Ничья в коммерческой игре - исключение из правил. Подтасовка. Практически обман. Кто-то требовательно воскликнул.
- Повтор!
Одар и Типан вопросительно посмотрели на меня. В их взглядах читалось подозрение, не шулер ли я? Каждый прокручивал в памяти ход игры, удивительно гладкой и... честной. Я саркастично усмехнулась.
- Повторить ту же игру, чтобы вновь получить ничью?
- И что вы предлагаете?- холодно поинтересовался Одар.
Я выдержала паузу.
- Вы не доверяете мне. Я не доверяю вам. Значит, нужен еще один человек. Со стороны. Который смог бы сыграть вместе с нами.
- Согласен,- после некоторых раздумий произнес Одар. Типан кивнул. В толпе тоже одобрили мое предложение.- Кто желает сесть с нами за один стол?
- Простите,- опередила я,- но я не доверяю присутствующим здесь. Ведь они знают вас и вполне могут вам... симпатизировать. А я все же тут впервые.
Жекува едва не задохнулся от возмущения, надо заметить, весьма притворного.
- Вы хотите сказать?..
- Я хочу сказать, что не доверяю присутствующим здесь, разве что...- мой взгляд остановился на Лерце.- Разве что отверженный может подойти как человек посторонний.
Только сейчас заметив, что он среди них, люди поспешили расступиться, образовав вокруг Лерца пустое пространство. Кто-то суеверный постучал по столу. В игральном зале воцарилась тишина. Бывший преступник, изгой, которому не полагалось садиться за один стол с другими, отщепенец, которого следовало презирать, теперь судья?
Но в то же время правильно - человек посторонний... и разбирается в тонкостях игры. Это сообразили даже те, кто собирался возразить. Определенно, дураков в зале не было.
- Что ж, если господа не против...- Жекува оглянулся на Одара и Типана. Они не протестовали.- И если не против Лерц...
Отверженный хмыкнул.
- Забавно,- впервые подал он голос, и, надо признать, довольно приятный, низкий.- Только сейчас меня соизволили спросить, согласен ли я.
Он обвел взглядом толпу и повернулся к Жекуве. Осклабился.
- Я не против сыграть с этой троицей шулеров в финт.
Толпа снова оживилась. Игра финт пользовалась авторитетом наравне с реверансом, хоть и считалась неприличной.
- Троица шулеров?- возмутился Одар, чуть не опрокинув стул.- Это как понимать?!
- Понимайте как экспрессию,- произнес Лерц со снисходительной иронией.- Должен заметить, ваша игра доставила мне простор для фантазии. А такое случается редко.
- Иначе говоря,- сказала я,- вам понравилось.
Лерц посмотрел на меня, насмешливо и... нагло. Отчего-то показалось, что он знает обо мне все.
- Понравилось,- согласился он и сел рядом, ожидая, когда официант подаст ему колоду карт.
- А мне нет,- глядя на Типана, я бросила на стол кусок веревки.
Эффект превзошел все ожидания. Зал замер. Даже отверженный, повидавший многое, на мгновение оцепенел.
- Я отказываюсь играть с вами, Типан, Одар,- произнесла я ровным голосом, с благодарностью вспоминая свое умное жало.- Эта веревка висельника доказывает правоту слов Лерца. Вы - шулеры, а я, сев играть с вами, невольно стал вашим соучастником.
Пока Одар пытался выдавить хоть слово, Типан вскочил и вмиг поплатился за свою горячность. Штаны, тайно вспоротые жалом, позорно свалились с него на пол, выставив на всеобщее обозрение дырявые трусы.
Звенящая тишина лопнула мгновение спустя. Громовый хохот едва не обрушил стены харчуги.
Жекува схватился за живот и согнулся в три погибели не в силах позвать охрану. Не упал он только благодаря тому, что схватился за край стола.
Лерц, содрогаясь, со стоном сполз вниз, выпучив глаза и в шутку зажимая нос.
Официант трясся, закрыв лицо подносом, с которого слетели все бумаги. Поднос вибрировал в такт его смеха.
Кто-то фыркал, кто-то вытирал выступившие слезы. Молодые попросту ржали, цинично и беспощадно. Игроки постарше держались за бока и гоготали. Дамы давились визгливым смехом.
Даже Одар смеялся.
Среди общего веселья я чувствовала себя пауком, ткущим сети. Сколько энергии тки! Я впитывала в себя смех, ощущая невероятную легкость, тогда как Типан краснел все больше. Буря эмоций! Хорошо как!..
- Ой, умру!..- простонала одна из дам, держась за стенку, и я опомнилась. Она уже задыхалась. Ей казалось, что так и не сможет прекратить смеяться, тогда как, на самом деле, я пила ее энергию, доводя до изнеможения. Еще одна минута, и она валялась бы с мертвой, но счастливой улыбкой на полу.
Наконец, охрана увела из зала Типана с Одаром, как выразился Жекува, "поучить уму-разуму". Думали увести за компанию и меня, но сообразили, что я помогла обнаружить нечестную игру. Жекува предложил сыграть с кем-нибудь еще. Я раздраженно перебила.
- Лучше понаблюдаю.
Харчевник пожал плечами и оставил меня в покое.
Уже не опасаясь навлечь на себя подозрение, я подошла к столику одинокого Лерца. Он вновь сидел в полумраке. Его черные глаза казались пустыми. По спине пробежали мурашки. Аура Лерца, подчиненная магии, отталкивала. Он казался то заклятым врагом, то безумцем. Я, помешкав, села перед ним. Он продолжал глядеть на меня, как если бы смотрел в одну точку. Потом еле слышно произнес.
- Сильвен... имя, означающее "лесной человек". Дикий человек. Неуправляемый. Скрытный. Таким был, например, Сильвен Бажий Мокама.
Я окаменела сама того не заметив. Уголки губ проклятого Лерца приподнялись.
- Помню,- продолжил он,- ваш тезка был заядлый игрок. Но не настолько удачливый, как вы. Однажды он обнаружил, что древний дворянский род Шалийской империи обеднел по его вине. В высшем свете о Сильвене говорили и писали с сочувствием. В низшем...- он пожал плечами,- как всегда, злорадствовали.
Я молчала.
- Да, тот Сильвен проиграл миллионы,- Лерц закурил и выдохнул с дымом.- Поговаривали, что если б его жена не умерла раньше от холеры, все осталось бы по-прежнему, но увы...
Подошел официант с подносом и осведомился, не желаем ли мы выпить. Лерц кивнул и взял два бокала красного полусухого вина - один для меня, второй для себя. Официант отошел. Я не сводила глаз с отверженного. Он смаковал вино с довольным выражением лица.
- Да, так о чем это мы... обедневший вдовствующий дворянин Сильвен... он жил не один, с сыном, чье имя, кажется, Кив Бажий Мокама. Последний был женат... хотя почему "был"? Кив и сейчас женат на гордой и прекрасной Динире. Это Сильвен был, к сожалению. Умер, оставив сыну скудное наследство.
Лерц вздохнул.
- Говорили, что из-за долгов Кив и Динира не смогли отдать свою старшую дочь Бажию Первую даже в монастырскую школу. Не то что в пансион. Я ей сочувствую. А вы?
- Мне...- я сглотнула.- Мне не жаль.
Лерц приподнял бровь.
- Вам не жаль бедную девушку, которую лишили образования и к тому же сделали товаром на ярмарке невест? Хотя...- он затянулся,- надо сказать, Бажия неожиданно для всех проявила норов. За неделю до собственной свадьбы внучка Сильвена сбежала из родительского дома. А ведь в женихи ей тогда попался хороший толстосум...
- Мне не жаль,- жестко повторила я.- Не думаю, что вам хотелось бы разжалобить меня этой неприятной историей.
- Неприятной,- согласился отверженный,- но занимательной. Даже в чем-то поучительной. Ведь Бажия выбрала свободную бедность, а не мезальянс с богачом низкого происхождения, к которому ее принуждали родители.
Я криво усмехнулась.
- Неужели так считают в высшем обществе?
- Разумеется, нет,- со смехом ответил Лерц.- В высшем обществе своя версия: внучка Сильвена влюбилась в какого-то конюха и сбежала с ним.
- Какая слащавая версия!- поморщилась я.- Это означает лишь, что Бажию до сих пор не нашли...- Лерц пристально смотрел на меня.- Ведь не нашли?
- Ее ищут до сих пор, хотя прошло больше семи лет. Скандал разразился тогда страшный. Кив поклялся, что если он найдет дочь, то запрет ее в женском монастыре до скончания дней. Еще бы! Погублена репутация всего рода.
Я наконец взяла бокал и пригубила вино, впрочем, не ощущая его вкус.
- То, что он запрет ее в женском монастыре, не спасет репутацию.
- Вряд ли он так считает. Следы Бажии ведут до приграничного шалийского городка Витяжек и там же теряются. Но Кив всеми правдами и неправдами старается найти дочь.
- Какие подробности... неужели вы тоже участвовали в поисках?
- Всего лишь читал газеты.
- Если Бажию не нашли семь лет спустя, то теперь...- я пожала плечами.- Сомневаюсь, что получится.
Лерц улыбнулся.
- Приятно видеть трезвомыслящего человека. Да еще по имени Сильвен,- последнее слово он произнес с особым нажимом.- Любопытно, что сказала бы Сильвинесса Вишенская?
Знает. Он знает.
- А причем здесь она?- резко спросила я.
- Вполне возможно, что ей интересны такие истории, может, она угостит меня... чашечкой шоколада. Вдруг это окажется лучше здешнего вина?
Я прикрыла глаза.
Бажия Первая. Мое настоящее имя. Лерц знал. Знал и то, что после побега я взяла себе имя Сильвинесса. А до побега...
Я жалела родителей, младшую сестру Бату, но не уважала их. Только дед - этот немощный и больной старик с трясущимися руками, бесконечными играми в карты доведший до нищенства мою семью,- вызывал к себе почтение. Хотя именно он был виноват в том, что я и Бата не узнали беззаботного детства. Однако он не жаловался, как мать. Не ревел в бычьей ярости, как отец. Дед понимал, что виноват, что его страсть к картежным играм нездорова, но не позволял чувству вины унизить себя. В конце концов, он оставил небольшое наследство моему отцу, а что не смог уберечь... это уже семейное. В нашем роду разумно с деньгами обращались только женщины. Мужчины же все пускали на ветер.
Возможно, именно поэтому я не слишком доверяю представителям сильного пола.
Дед научил меня игре в карты. Прекрасно помню огонь в его глазах, едва он касался колоды. Родители запрещали играть, но деду было все равно, что думают другие. Он скучал с другими и оживлялся только с картами. Еще, пожалуй, со мной. Он обожал игру так, как может обожать мужчина любимую женщину. Думаю, только игра в карты позволяла деду на некоторое время забыть про вдовье горе.
Но перед смертью Сильвен Бажий Мокама, придумавший популярную карточную игру макао, которую мне совсем недавно предлагал Жекува, взял слово, что я больше никогда не прикоснусь к игральной колоде.
- Карты - проклятие,- задыхаясь, говорил дед,- Проклятие!
Как я могла возразить ему, лежавшему на смертном одре? Мне пришлось солгать. Дать клятву, скрестив пальцы за спиной. Дед не обращал внимания на то, что умирает. Ему важнее было поверить, что я не повторю его ошибку.
Я не повторю. Но в карты также буду играть, если это позволит мне приобрести парочку лишних медяков. Так я думала.
А потом начался тихий кошмар.
Мама все еще надеялась, что сумеет воспитать из меня послушную девушку, готовую с радостью выскочить замуж за первого же богача и так спасти семью от бедности. Гордая Динира Лована Бажия, она больше любила мою младшую сестру Бату за послушание и лесть. О, польстить Бата могла легко. Когда Динира и Бата оставались вдвоем, они всегда начинали свой тихий разговор, умолкая, как только появлялась я. Это смущало и злило, но потом я привыкла. Пусть. К тому же Бата была та еще сплетница. Она не умела держать язык за зубами. То, что ей рассказывала тайно мама, скоро становилось известно мне и другим. Из-за этого Динира часто сердилась на Бату, однако проходило время, и, поддавшись лести младшей дочери, мама забывала про ее длинный язык. И так шло по кругу.
Отец же следил за мной. Иногда мне казалось, что он совсем не обращает на меня внимания, но время от времени я ловила на себе его взгляд. Оценивающий, как будто размышлял, сколько я стою и можно ли меня выгодно продать. Как показало будущее, можно.
Не знаю, где он нашел Турия. Наверно, познакомились в храме, когда там собираются одни мужчины. Возможно даже, что отец попросил своего старого друга жреца Увинлада подыскать подходящую кандидатуру для меня. Ведь жрецы знают всю свою паству. Недаром второе прозвище жреца - пастырь. Увинлад носил длинную мантию белого цвета, а голову прятал под капюшоном. Он являлся ровесником моего отца. Возможно, именно поэтому обращался к нему по-простому. Не Кив Бажий Мокама, а просто Кив. Да, так моего папу называли только мама и этот священник Увинлад.
Турий был замечательным добродушным человеком. Но отца интересовало только его богатство. Турий тоже сообразил, в чем выгода. Он хотел родства с аристократами. Его сын Тимир, увидев меня, влюбился. И Турию, и моему отцу это лишь сыграло на руку. Разумеется, мама радовалась такому повороту дел. Она давно вожделела жить на широкую ногу, богато и роскошно. Бата же завидовала мне со своими подружками, хотя вслух не говорила и не подавала виду. Просто чувствовалось.
И только я не радовалась. Только я сама себе не завидовала. Избалованный жизнью с богатыми родителями, Тимир вырос эгоистичным человеком, ничего не умеющим толково сделать. Маменькин сынок, он всегда советовался со своей заботливой родительницей. Он не знал иной любви, кроме материнской. Он многого не знал и не понимал, из-за чего вызывал во мне острую жалость, но никак не любовь. Невыносимо скучно Тимир называл меня Бажечкой. И хотя это звучало вполне ласкательно, однако с каждым днем все больше хотелось за Бажечку отрезать ему язык.
В первый же день я сообщила маме, что никогда не стану женой Тимира. До сих пор прекрасно помню ее глаза серого цвета в тот момент. Она не ударила меня, не стала ругать или напоминать про долг каждой девушки. Она не сказала мне ни-че-го. Она, как и папа, желала меня выгодно продать.
Единственное, что я услышала от нее, это помнить про Бату. Ведь если старшая сестра не выйдет замуж, то и младшая вынуждена будет сидеть в девицах.
- Ах вот как!- воскликнула я.- Значит, все ради Баты?! Все ради нее?! Конечно! Как же я не догадалась раньше, ты все сделаешь ради нее и никогда - ради меня!
Мама молчала. Она устала чувствовать себя виноватой и давно нашла себе оправдание. Не знаю, откуда мне это стало известно. Я просто видела по ее глазам. Только потом, став полуночницей, я поняла, что уже с рождения могла читать и впитывать чужие чувства. Я родилась энергетическим вампиром в полночь и питалась эмоциями окружающих, сама того не замечая.
Помню, однажды дед обмолвился, что, рожая меня, мать едва не умерла. Видимо, это как-то сказалось на ее отношении ко мне. Бату она родила легко и относительно быстро.
Но тогда было не до воспоминаний. Болело сердце. Из горла едва не вырывались рыдания, но я знала, что плач ничего не изменит. Я сдержалась. Сама не понимаю, как это у меня получилось: притвориться покорной воле родителей, когда все кипело внутри. Мама ожидала бунта, готовилась к войне, но никак не к моим словам:
- Хорошо. Ради Баты.
И мама поверила. В конце концов, я тоже любила Бату. Сестра часто смешила, хотя и болтала без умолку. Мама не догадывалась, что с этого момента я к Бате стала относиться очень равнодушно. Младшая сестра, да и сами родители, превратились для меня в пустое место. Я не обижалась на них. Я просто решила начать жить самостоятельно. Так, как учил дед.
Это решение пришло ко мне спонтанно. Но я была к нему готова. Во мне текла кровь дикого, неуправляемого человека. Во мне жил хитник, как иногда говорила мама. Хитник - злой дух. Я по-прежнему улыбалась Тимиру и Турию. По-прежнему слушала бесконечные советы Болы, как ухаживать за ее сыном, когда стану его женой. А внутри все переворачивалось при мысли, что придется идти на собственную свадьбу. Конечно, было жаль жениха. Тимир и вправду влюбился в меня, каждый день он что-то непременно дарил, осыпал комплиментами...
Он даже поверил в то, что не сможет без меня жить. Мне было его жаль, жаль! Жаль!
Как сейчас помню счастливое лицо Тимира, когда он в тот прохладный день сообщил мне точную дату нашей свадьбы. Его толстые мясистые губы, когда он попытался меня поцеловать впервые. К счастью, я сумела увернуться и солгать, что на свадьбе сама его поцелую. Да, Тимир вел себя, как ребенок. Он доверял мне безгранично, как никто другой.
Возможно, именно поэтому я скверно чувствовала себя. Меня еще никто так не любил. А я... чем ответила я? Тайным побегом посреди ночи в заранее купленной мужской одежде. Бегством от своей свадьбы. От него.
И все же, несмотря на чувство вины перед Тимиром, я осталась верной себе. Я не предала себя, а это главное. Если бы не жажда родителей нажиться за мой счет, не случилось бы ничего.
Из Бажии Первой я превратилась в Сильвинессу, в честь деда, и отчасти - чтобы меня не нашли.
Только вслушайтесь: Сильвинесса. Сильва.
Это лучше Бажии в сто раз!
Пока я смаковала новое имя, поезд успел выехать из города. Я уже решила для себя, что империя, конечно, большая, но меня в ней рано или поздно найдут. А значит, следовало попасть за ее пределы. И лучше всего - на Запад. Я верила, что при любом раскладе сумею выжить даже в чужой стране.
Я ехала к границе без остановки весь следующий день, меняя только экипажи. Весть о том, что Бажия Первая сбежала, еще не успела разлететься по всему континенту, но времени проскользнуть в другую страну оставалось катастрофически мало.
И все-таки вечером я остановилась в харчуге, слишком уставшая и голодная, чтобы бояться. Денег тоже было - кот наплакал. Хватило только на более-менее сносную похлебку. И хотя привкус она имела весьма специфический, я набросилась на нее так, словно не ела три дня. Только потом, отставив тарелку, я обратила внимание на игроков за соседним столиком.
В Шалийской империи женщинам, а тем более девушкам, не разрешено играть в карты. Но в мужской одежде и дорожной пыли я больше напоминала наглого паренька, чем сбежавшую невесту. Игроки ничего не заподозрили. Им как раз не хватало еще одного человека для полноценной игры в вист.
Я выигрывала благодаря науке деда. Мои "коллеги", рассчитывавшие обобрать "паренька" были неприятно удивлены, но поскольку в харчуге все видели, что играю честно, они вынужденно подчинились такому раскладу. И если с каждой минутой я становилась все хладнокровней, то остальные испытывали бурю эмоций. У меня даже слегка закружилась голова от звенящего напряжения. И вот тогда я почувствовала на себе острый, как игла, взгляд. Я сначала подумала, что мне померещилось. Но потом увидела его - пожилого седовласого мужчину. Я могла поручиться, что раньше мы не встречались.
Но под ложечкой засосало со страшной силой. Захотелось вскочить и убежать из харчуги и больше никогда не возвращаться.
У старика не было чувств. Не было эмоций. Словно это стоял холодный камень, а не живой человек. С таким я еще никогда не сталкивалась. У меня зашевелились волосы. Он знал, что я не парень, а девушка.
Игра закончилась. Я выиграла, но сидела ни жива, ни мертва, ожидая, что сейчас старик всем скажет, кто я такая. Обстановка накалялась, игроки драться со мной не лезли, но их взгляды не предвещали ничего хорошего. Однако старик только ухмыльнулся, словно наслаждаясь безмолвным спектаклем, разыгранный перед ним.
Я быстро сгребла со стола империалы и вышла. В харчуге стало тяжело дышать от чужой молчаливой ярости и ненависти, которая обрушилась после игры. Даже стены, казалось, пропитались злобой. Я словно вырвалась из клетки, где были змеи.
Понемногу придя в себя, я вспомнила, что надо спешить. Так и пошла дальше, по улице города, не замечая силуэтов, которые скользили за мной на некотором расстоянии. Слишком поздно я обнаружила, что игроки решили забрать себе проигранное. Они искренне полагали, что какой-то ушлый парень (то есть, я) не заслуживает десяти империалов.
Город Витяжек я не знала. Куда бежать, если впереди тупик, а сзади тройка разъяренных мужиков с револьверами? Один из них качнул дулом.
- Отдавай наши деньги, парень,- сказал он, растягивая слова до невозможности. Я прижалась спиной к стене.- Ты их еще не заслужил.
- Это мой выигрыш,- все-таки заметила я. Сколько сил ушло на игру и теперь расстаться с наградой за труд? Ну уж нет!
- Тебе повезло,- с притворной жалостью покачал головой другой игрок.- А везение - штука кратковременная. Сейчас, например, его у тебя нет.
- Заткнись,- дохнул на него первый и повернулся ко мне.- Отдашь по-хорошему?
- А чего с ним возиться,- поднял свой револьвер третий.- Пуля в лоб - так даже лучше. Никто ничего не узнает.
Однако пулю получил он. И не в лоб, а в затылок. На сцене появился старик без чувств и эмоций, ранее напугавший меня. Широкий рукав мантии не скрывал внушительное дуло, которое старик тут же навел на двух оставшихся.
Те растерялись. Они не являлись профессиональными убийцами, а старика видели раньше и слышали, что о нем рассказывали шепотом знающие сплетники.
- Чтоб тебя хитник поглотил и срыгнул, базыга!- выругался первый.- Ты что здесь забыл, Наузник?!
Наузд - привеска, ладанка, оберег, талисман. Наузник - колдун, знахарь, маг... Я не слишком удивилась, услыхав теперь это прозвище. Очевидно, не только мне этот старый хрыч казался не от мира сего.
"Хрыч" обратил больше внимания на второго игрока, который взял меня на прицел.
- Девушку отпусти.
- Какую де..?- игрок осекся и глянул на меня.- Так это...
- Только трое таких недоумков, как вы,- насмешливо сказал старик,- могли принять ее за парня. Неудивительно, что теперь один из вас мертв.
Он красноречиво кивнул на еще теплый труп.
Я отчетливо ощутила две волны страха игроков и... веселье Наузника. Старику и впрямь было весело наблюдать за тем, как меняются лица у неудачливых недоумков. Он не испытывал к ним ни жалости, ни презрения. Они для него являлись пустячной преградой к цели. И если его цель я... мне стало худо. Попасть из огня да в полымя - вот как это называется.
Игроки все же решились, слишком жадные, чтобы прислушаться к голосу разума.
- И что же девушка забыла за картежным столом?- растягивая слова, выговорил первый.
- Может, Старый Кодекс?- поддержал своего товарища второй. Он приказал мне жестом подойти. Пришлось подчиниться его слепому дулу. Теперь я стояла между Наузником и двумя игроками, служа своеобразным живым щитом. Казалось, что это страшный сон и я вот-вот проснусь.
- Может,- подал голос Наузник,- девушка отдаст вам выигрыш, и мы мирно расстанемся?
- Ни за что,- вырвалось из моих губ, хотя умирать не хотелось еще больше.
- А как же наш покойный друг?- почти одновременно возразил старику первый.- Э, нет. Ты, Наузник, клади свою пушку. А то конец твоей девке.
Старик, пожав плечами, медленно наклонился и положил револьвер перед собой. Страх, которые испытывали игроки, тут же сменился злорадством. Они уверовали, что теперь Наузник ничего не сможет им сделать. А между тем, я чувствовала, как веселье старика приобретает все большую яркость и силу, превращаясь в опасный комок энергии.
- Наузник, Наузник...- покачал головой второй.- Не скучай и... прощай.
Он уже собирался выстрелить, когда старик сделал только одно движение левой рукой. Мимо меня просвистело два ножа, от которых уклониться не было никакой возможности. Да и не надо было, поскольку предназначалось не мне.
Два игрока упали одновременно за моей спиной. Я осталась наедине со стариком, забывая дышать. Мимо меня только что пронеслась смерть.
Ноги подкашивались. Я даже на мгновение пожалела, что сейчас не сижу дома, готовясь к свадьбе. Я попала в мир, где царили волчьи законы и выживал лишь сильнейший.
Наузник подошел к игрокам, хотя в проверке, мертвы ли, они не нуждались. Повернулся ко мне. Веселье исчезло, снова уступив место пустоте без малейшего проблеска чувств.
- Ну и что же ты забыла за картежным столом, девочка? Чего тебе не сиделось дома?
Голос его теперь звучал устало.
Я сглотнула. Если Наузник узнает настоящее имя, он легко заставит вернуться домой и еще получит за это награду от Тимира.
Острый взгляд Наузника словно проник в душу.
- Обманывать,- произнес старик,- нехорошо и опасно. Ты уверена, что я не почувствую ложь?
- Вы вообще ничего не чувствуете,- вырвалось из моих губ. Я испугалась своих слов даже больше, чем взгляда Наузника. И все-таки продолжила не в силах остановиться.- У вас нет ни зла, ни добра в сердце. Вы... не человек. Нелюдь.
Старик приподнял брови.
- Что я слышу от девушки, которую спас. А где благодарность?
Да он издевался надо мной!
- Благодарность? За три трупа?- я на всякий пожарный отступила на шаг.
- За твое спасение, девочка,- поправил Наузник.- Иначе трупом была бы ты.
Я скептично хмыкнула.
- Да, конечно, теперь я должна отдать деньги вам. Так?
Наузник в сердцах сплюнул.
- Думай, прежде чем говорить. Зачем мне твои жалкие империалы?
- Ну...- я замялась. Подозрительность не стала меньше, однако теперь казалась абсурдной.- Всем нужны деньги...
- Всем? Уверена?
Я пожала плечами.
- Есть вещи, которые не купить,- снисходительно пояснил мне Наузник.- Ни за какие деньги.
- Есть,- кивнула я. Мой страх постепенно проходил. Наузник уже не казался опасным пришельцем с другой планеты.- Но они мало кого интересуют.
- Даже магов?
- Так вы маг?- осведомилась я.
Старик помрачнел.
- Увы.
Что он хотел этим сказать, я поняла лишь через несколько часов, когда мы уже были перед стеной, за которой заканчивалась Шалийская империя. Стояла глухая ночь, однако ворота оставались открытые. Но перед воротами маячили силуэты стражников. И мага. Первым его заметил Наузник.
- Нет,- сказал он, скорее, себе, чем мне.- Не получится.
Мне показалось, что земля уходит из-под ног.
- Но вы же маг!
- Я? Да. Маг.- Наузника, видимо, забавляло мое лицо в тот момент.- Девочка, что магу делать в жалкой харчуге, да еще в Шалийской империи, где повсюду жрецы-пастыри, запрещающие магию на каждом шагу?
- Так вы не маг,- попробовала я догадаться.
- Я не только маг,- терпеливо повторил Наузник.- Подумай сама - у меня нет ни эмоций, ни чувств, ни добра, ни зла. Ничего внутри.
Я запуталась.
- Не понимаю...
- А ты подумай. Время у нас еще есть. Даю тебе одну подсказку: ты тоже не только маг. Просто сама еще этого не знаешь.
- Я вообще не маг,- фыркнула я.- С чего вы взяли?
- А с чего ты взяла, что во мне ноль чувств, девочка?
Определенно, его вопросы ставили меня в тупик.
- Я всегда вижу чувства других людей по лицу и... это естественно, как видеть книгу и читать ее.
- Это так же неестественно для обычного человека, как если бы он читал книгу с закрытыми глазами. Девочка, ты до сих пор не поняла, что у тебя нет того же, чего нет у меня?
- Это... как?
- Это просто,- насмешливо ответил Наузник, не отрывая глаз от мага.- С рождения. Есть люди, которые сами по себе являются донорами. А есть полуночники.
Я чуть не села на землю под грузом такой информации.
- Да, полуночники. Те, у которых нет эмоций и чувств. Те, которые никогда никого не полюбят. Не возненавидят. Не простят. И чтобы хоть раз почувствовать жизнь, они вынуждены пить ее у других.
- Неправда,- шепнула я.- Не может такого быть, чтобы я... Я чувствую. Живу. Ни у кого ничего не пью.
- Ты сама этого не замечаешь,- холодно сказал Наузник.- Это для тебя так же естественно, как дышать. Вспомни, какая буря эмоций была в харчевне. Как ты думаешь, почему я туда зашел?
Я уже ничего не думала.
- Я зашел, чтобы подпитаться, девочка,- глянул на меня Наузник.- Чужие эмоции для меня то же, что для иного жаждущего - вода. На склоне лет особенно в этом нуждаешься. Согреться никогда не помешает.
Он перевел дыхание.
- Представь мое изумление: в карты играет девчонка, переодетая в парня. Да еще так хладнокровно... у нее тоже нет эмоций.
Неправда. Не может этого быть. Я могу любить и чувствовать. Могу!
- Ты меня здорово развеселила в харчуге, будущая коллега.- Наузник ухмыльнулся. Он не умел улыбаться, как обычный радующийся жизни человек. Его рот всегда кривился уголками вниз, от чего возникали морщины на складках губ. Его ухмылка напоминала оскал. Так кривит губы разбойник, услышавший непристойную шутку. Или убийца, перед тем, как отправить к Божичу давнего конкурента.- Благодаря тебе я получил приличную порцию своей... гм, пищи. Ты, можно сказать, продлила годы моей жизни.
- Поэтому спасли?
- Поэтому спас,- не стал отрицать Наузник.- Ты сделала услугу мне, а я - тебе.
- И что теперь?
- Теперь...- Наузник запрокинул голову и посмотрел на звезды, словно спрашивая у них ответ.- Решай сама. Дальше или со мной, или без. Предупреждаю, мимо этого мага ты пройти неузнанной не сможешь. Здесь граница. И маг не просто сильный. Он знает все последние новости и лица известных беглянок.
- У вас тоже не получится пройти мимо мага,- мстительно напомнила я.- Как может маг пропустить полуночника?
- Пропустит,- уверенно сказал Наузник.- Ведь сейчас ночь.
Я так и не поняла, как у него получилось слиться с темнотой. Только шаг назад сделал и сразу скрылся как будто за горизонтом. Словно нырнул в темную воду, не оставив на поверхности ни единого волнения.
Затем снова - шаг вперед. Его морщинистое лицо вынырнуло совсем рядом с моим. Я едва не отпрянула.
- Итак, Бажия. Со мной или без?
Ответ напрашивался сам собой.
Так я стала ученицей полуночника, которого в народе прозвали Наузником.
Я открыла глаза и посмотрела на Лерца.
- Не думаю, что Сильвинессе Вишенской эта история придется по душе. Ее интересует другое.