Очнулся он быстро, но ещё не скоро пришёл в себя. Виллем долго силился понять, куда его занесло. В глазах застыла неподвижная картина - слепящая снежная гладь. В какой-то момент ему показалось, что он видел себя там, далеко наверху. Потребовалось огромное усилие, чтобы сесть в седле ровно.
Конь привёз его туда, куда он и хотел - к башне. Животное, чуя, что только за целыми стенами безопасно, вбежало сквозь открытые ворота туда. Виллем молча озирался, щурясь с непривычки от яркого света.
- Где все? - Вслух спросил он, будто ожидая, что кто-нибудь ответит.
Во внутреннем дворе не было никого. Проехал мимо колодца, заглядывая в окна пустых домиков, прямо к обитым ржавым железом двойным дверям башни. Смотреть по сторонам офицер старался тайком, чтобы ненароком не вызвать гнев хозяев - они могли наблюдать из любой щели. Он примечал по пути все из них.
В конце Виллем оказался перед дверьми. Какой-то незаметный и лёгкий узор окутывал их, ныне сокрытый за слоем ржавчины. Всё здесь находилось в плохом состоянии, кроме новых пристроек. Хозяева, видать, не очень жаловали старые камни, что бы это ни значило. Виллем, поморщившись от резкой боли, постучал, неожиданно обнаружив, что двери не заперты.
Донеслось дуновение ветра. Дверца скрипнула проржавевшими петлями и медленно, будто не желая открывать заключённое внутри башни посторонним, отворилась. Виллем заглянул в царившую внутри тьму. Далеко на той стороне брезжил тёплый свет, но от ближней тени тянуло мраком и сыростью, самой сутью серой пустоши.
- Эй! - Вышло хрипло и тихо. Он набрал в лёгкие побольше воздуха. - Отзовитесь! Я пришёл с миром!
Виллем поёжился от раздавшегося эха. Ответа офицер так и не дождался.
Коня он оставил у привязи. Поморщившись, пододвинул поближе более-менее сухую кучку сена. Возможно, ему ещё пригодится скакун. Крепость, казалось, опустела совсем недавно. Даже в примеченном у колодца ведре стояла прозрачная вода. "Засада? А смысл?" Виллем поймал себя на мысли, что смотрит в небо - чтобы подглядеть, нет ли на далёкой крыше какого-нибудь шевеления.
От толчка двери заскрипели сильнее обычного.
- Я вхожу. - Предупредил он.
Внутри было влажно и тепло. Последнее - след несомненной деятельности людей. Присмотревшись, Виллем нашёл на полу обложенное камнями кострище. А для дыма не было отвода - каменный потолок почернел за века, и только несколько узких щелей впускали свежий воздух, которого явно не хватало этому месту.
В темноте Виллем наткнулся на медную статую какого-то бога, позеленевшего от времени. Чуть поодаль он заметил десятки таких фигур с накинутой на ними тканью. Стулья, столы, кувшины, офицер не мог поверить, сколько всяких вещей просто валялось здесь и гнило - кто бы здесь не обитал он не проявлял ни малейшего уважения к древности. Это ещё была и спальня - несколько мешков, набитых соломой и пухом, в беспорядке валялись по полу.
В свете, проникающем сквозь щели, Виллем увидел ступени наверх.
- Хозяева-а-а?
И хотя он говорил о мире, не смог найти не вынимать меч из ножен. Только скрыл его за своим силуэтом, чтобы встреть Виллем кого блеск стали не выдал его. Невольно обратил внимание на ступени - кто-то словно продавил в них борозду, тут и там отбились уголки от невольных ударов. Наверх тащили множество грузов, и офицер, морщась в темноте, разглядел ещё больше медных статуй всех видов и форм. Ему не понравилась эта комната. Замершие фигуры, казалось, хватались руками за всё, проходящее мимо них.
Последний этаж и крыша. Последнюю отделял от него деревянный люк, видневшийся в конце подъёма. Судя по виду, там всё было заперто. Таким образом оставался только третий этаж. Дав ране отдохнуть, гадая, что же здесь произошло, Виллем поднялся наверх.
Статуи не были новостью. Он вполне ожидал увидеть и трупы - их вонь Виллем почувствовал ещё внизу. Драгоценный мусор, валявшийся на полу, и залитые кровью стены не вызывали вопросов. Но офицер, сам не зная почему, затрепетал, увидев фигуру на древнем ржавом троне.
Слуги валялись мёртвыми вокруг, в их телах зияли страшные раны. На другой стороне башни Виллем заметил отворённую дверь. Одна женщина проползла сквозь неё, оставив за собой кровавый след. На троне же сидела принцесса - офицер сразу это понял - в грязном перепачканном чужими внутренностями платьем, и склонила белокурую голову. Что-то застряло у неё в груди, и она обхватила себя руками.
Виллем, пересилив себя, шагнул вперёд. Этот звук заставил принцессу поднять голову. Её красивое лицо перекосило болью, но даже в муках оно оставалось благородным и прекрасным. Офицер не мог оторвать взгляда от него. Как завороженный, он, казалось, забыл, зачем сюда пришёл.
И глаза. Жёлтые, словно солнце, ведьмины глаза, означающие проклятый род Веспемале, королей этой ужасной холодной земли. Говорили, что у гоблинов, этих исчадий мрака, зловония и тёмных низменных устремлений, такие же. Виллем должен был сказать, что суеверный слух совершенно не прав - глаза Веспасина Малефика были настоящими, а у тварей зла лишь подделкой.
- Заставил ты меня подождать. - Сказала принцесса высоким голосом.
Она не хотела встречать гостя сидя. Странно, учитывая, что короли не встают с трона, чтобы приветствовать низших по званию, но Виллем не возражал. Преодолев боль, она выпрямилась, и офицер удивился вновь - Веспемале была ростом едва ли не выше него самого, который сам смотрел на людей свысока.
На её груди зияла рана не меньше той, которыми наградили слуг. Виллем видел, что направляли клинок прямо в сердце - но, раз она осталась живой, скорее всего промахнулись на немного. Он бы побледнел, если мог: ему невозможно было представить, как он в таком состоянии от царапины, едва пролившей кровь, будет драться с принцессой.
- Итак, ты прошёл длинный путь. Прости за беспорядок, - указала она рукой на десяток трупов, - пришлось подавить восстание.
Без шансов. Виллем понял это, увидев капли крови, стекающие с её пальцев. Девушка разорвала всех слуг голыми руками, заключил он к своему вящему ужасу. Разорванные, закрученные, разодранные в клочья - павшие слуги являли собой пример проклятой колдовской силы Веспемале.
- Вы в порядке? - Спросил он, пытаясь сохранить лицо.
- О, не беспокойся. - Улыбнулась девушка. - Первого человека я убила в десять лет, а это по сравнению с той дракой так, детская шалость...
Виллема очень нервировала тема расправы голыми руками над десятком вооружённых и подготовленных людей. А ведь он собирался отдать им королевский приказ.
- Принцесса...
Она оборвала его на полуслове.
- Королева. Я уже объявила трон моего отца своим.
Виллем с готовностью кивнул.
- Королева, я пришёл забрать вас отсюда.
Она наклонила голову вбок, с интересом разглядывая Виллема. Немая пауза. Вдруг Веспемале сделала шаг вперёд.
- С такой раной? Какая самоуверенность.
Ещё шаг. Виллем бы вспотел, если и так не чувствовал себя словно выжатый лимон. Она что-то замышляла, но офицер не мог и шелохнуться. Жёлтые глаза приковали его к месту, на котором он стоял.
- Нам нужно торопиться. - Сказал Виллем. - Враги могут прибыть с минуты на минуту.
И он не врал. В отличие от армии генерала, которой приказали оставаться на месте. Наёмники, встреченные ранее, могли уже быть в пути.
Ещё шаг.
- Они уже здесь. В сотне метров до башни. Прислушайся и ты услышишь их голоса. - Говорила она, не выпрямляя головы. - Почему я должна их бояться? Почему не тебя, а их?
Ещё шаг.
- Моё имя - Виллем Невефан. Уроженец Нильса, что находился в Империи Роз. - Сказал он. - Я офицер в армии генерала Дейка Будевика, и я предлагаю вам защиту от имени всех нас.
И ещё шаг.
- Защиту? Она нужна тебе. - Самопровозглашённая королева улыбнулась своей шутке. - Но это и не важно.
Виллем сжал письмо в руке так сильно, что заболели пальцы. Если она узнает, то убьёт его, а он ничего не сможет ей противопоставить. Девушка стояла на расстоянии вытянутой руки от него и просто смотрела. Изо всех сил офицер подавлял инстинктивное желание отмахнуться мечом и отступить назад.
- Иди за мной. - Наконец, сказала она. - И не спрашивай, почему.
Офицер отшатнулся в сторону, и Веспемале прошла мимо, поманив за собой движением рукой. "Иди за мной", - показалось, повторила она. "И не спрашивай, почему". Эхом прекрасный голос разносился по замку и в голове. "И не спрашивай, почему".
- Вы... верите мне?
Королева позвала за собой вновь - на сей раз это ему точно не казалось.
- А не должна?
И Виллем подумал, что не знает. По крайней мере, он передумал её убивать. Она могла постоять за себя. Хитростью и уловками офицер мог привести её в лагерь отряда и погубить - но зачем это делать? Письмо в кармане, которое он столь умно решил не доставать, предпочтя ему меч, стоило порвать и сжечь при первой возможности. Разенет, это чудовище, не получит того, что он желает. Старого генерала может быть он и искусил - но Виллем сделает так, что король-предатель проиграет.
Когда они спускались Виллем, наконец, услышал голоса чужого отряда. Ещё далеко, пугливый конь не храпел и не фыркал, но уже почти различались слова. "Похитить", - казалось ему. "Принцесса". "Ублюдок". И "деньги", наряду "не пострадает". "Удивительно", - подумалось офицеру. Ветер нёс в башню все наружные звуки и сохранял их чёткость. Строение было чем-то большим, чем просто грудой старых камней. Он на мгновение задумался, уж не слышала ли шедшая на десяток ступеней впереди принцесса всего, что происходило в том бою в руинах стен.
Она привела его на второй этаж и прошла на ту сторону сквозь переплетения рук. За сваленными в кучу обломками статуй нашлась ниша в стене, спрятанная от глаз. "От кого?" Виллем не мог понять, слуг ли оберегали от тайного прохода в толщу горы или же принцессе запрещено это было знать. Впрочем, принцессе всё это было известно. Почему-то он решил, что кто-то из слуг проговорился или же невольно показал, не увидев подглядывающих жёлтых глаз.
Вытянутый из паза камень заставил механизм на той стороне зашуршать и начать движение. Кладка отъехала в сторону, Виллем подумал, что увидел пропасть в самую бездну, черноту самых глубоких пещер земли. Лицо обдало тёплым и сухим воздухом. Лишь не ощутив леденящего душу завывания ветра, которое бы должно было случиться в такой пропасти, офицер понял, что видит угольно-чёрный камень - снизу, по бокам и сверху.
- Мы выйдем на южный склон горы. - Пообещала принцесса. - Не отставай и не уходи далеко - тут легко заблудиться.
Виллем, просунувшись в проход, сразу увидел знакомые статуи. Голые каменные стены и пол словно поглощали внешний свет и светились сами, отражаясь в зеленоватой меди. Лица неизвестных людей, богов и сказочных существ исказились до состояния полного уродства, а тела, не прикрытые как наверху тканью, исказились и обросли чудовищными чертами; оказалось, что то, что он считал свалкой в башне, было наоборот лучшими, наиболее хорошо сохранившимися образцами.
Позади послышался хлопок. Это стена вернулась в закрытое положение.
Постепенно пол становился круче - они спускались вниз. Чёрная гладкая поверхность так и тянулась вперёд, не собираясь кончаться. Света, источаемого или отражаемого этим камнем, хватало во всех темнейших уголках этого места. Виллем видел невероятную природную пещеру, которой были тысячи, если не миллионы лет. Невероятная древность, которую и вообразить-то сложно. Ему крайне захотелось потрогать камень, и он незаметно прикоснулся к стене - гладкой почти до зловещей зеркальности. Она была тёплой, почти горячей. Жар, ощущаемый в малом количество за чёрной поверхностью, едва заметно пульсировал.
Минули похожие на рёбра угловатые колонны, в которых закручивался ветер. Виллем посмотрел на потолок пещеры и заметил то, что без промедления обозвал зубами - чёрные, как и всё здесь, камешки свисали сверху. Снизу и по бокам, повторяя и дополняя уже виденный узор, находились похожие по форме отростки. Такие структуры чередовались с рёбрами многие сотни шагов.
Если бы не упругий ответ, который оказывал на ноги снизу пол, Виллем бы думал, что парил в бесконечной черноте. Он словно погружался в недра неведомого монструозного великана. Всё это было плодом колдовства - страшнейшего и ужаснейшего из них. Неуёмная тревога, которую он чувствовал ранее на поверхности, заиграла новыми красками.
А принцессе было словно всё равно. Это был её мир, её хозяйство. Бесконечная чернота, окружавшая со всех сторон и пульсировавшая в почти живом ритме, была её домом. Неожиданно коридор выгнулся, словно спина кошки - или тело гигантского каменного червя. Это было не физическое движение, а словно поворот самой сути, скрытой за невозможно чёрной стеной.
Вдруг из-за угла явилось ответвление. Виллем и не заметил, как остановился, разглядывая расположенную в "пасти" кровать. Она была не из чёрного камня, как не была из него и окружавшая утварь. И чем нормальнее казалась комнатушка, устроенная по-спартански, но со вкусом, тем необъяснимее представлялось её местоположение.
- А, здесь отдыхал мой легендарный предок.
Удивительно, но здесь не было эха. Виллем только сейчас осознал, что не слышал звука ни своих, ни чужих шагов, словно действительно он летел, а не шёл до этого.
- А что там? - Осторожно спросил Виллем. - Что в конце туннеля?
Это ответвление пугало. Он видел нёбо и уходящую вниз глотку. Почему-то ему казалось, что если заглянуть вниз, то назад уже вернёшься другим человеком. Камень, как Виллем успел заметить, светился изнутри и отдавал пульсирующей теплотой. Не было эха, не было звука шагов, и ветер нежно дул в волосы и уши. Оттуда же офицер не чувствовал ничего подобного.
- Там лежат завоевания моего праотца. - Сказала она. - Все те, кого он не смог убить, но кого он должен был побороть.
Виллем никогда о таком не слышал. Принцесса решила объяснить кратко, как могла. Больше офицер никогда не хотел сюда возвращаться.
- Что сделать с существом, которое невозможно убить? Отрезать руки и ноги, вырвать язык и выколоть глаза, снять с него кожу и выдернуть зубы. Калёным железом выжечь все нервы и вытащить душу. Там, - указала она пальцем, - все они.
Больше у Виллема не было никаких вопросов до самого конца пути. Веспасин Малефик был той самой тенью над миром, какой его и называли. Величайший из малефиков, праотцов магов и чернокнижников - и как узнал офицер, неудачливый убийца богов и чудовищ, пленивший и пытавший их. Его далёкий, далёкий потомок шёл впереди Виллема.
Вскоре странная комната скрылась из виду. Чернота вновь нахлынула со всех сторон и вернулась череда зубов и ребёр. Принцесса обмолвилась, что осталось всего ничего. Сколько времени они шли? Виллем поздно сообразил, что надо было считать количество структур в этом туннеле - и для отвлечения внимания, и для понимания того, как глубоко они забрались внутрь горы.
Успел досчитать до пяти, сверху добавив взятые из головы за основу сто. Зубы, вынырнувшие из темноты, вдруг не закончились, вместо этого увеличившись в размерах чем дальше Виллем шёл. Это были огромные глыбы чёрного камня конусообразной формы. Они как бы выдавались вперёд и закручивались наружу из пасти, расширившейся, чтобы вместить их корни. А снаружи, там, куда зубы впились, начинался обычный шероховатый камень, раздробленный на куски. Виллем не удержался, чтобы прикоснуться к нему - и удивился холоду.
Принцесса замешкалась, переступая через эти завалы. Трещина была по-настоящему тёмной, - ещё один признак того, что "червь" наконец-то закончился - и девушка на ощупь выбирала, куда поставить ногу. Виллем не ощущал никакого света и тепла впереди, и даже ветер куда-то исчез.
- Ай!
Вдруг лязгнул какой-то механизм, что-то молниеносно дёрнулось в темноте. Принцесса резко подняла правую руку к лицу. Виллем замер. "Ловушка?" Думал, что страхи остались позади. Как же!
- Вы ранены? - Подался он вперёд.
Девушка обернулась, показав, что на лице у неё крови не было. Виллем перевёл взгляд на руку. И он был поражён в очередной раз - принцесса успела закрыться от арбалетного болта, выпущенного в упор. Под ногами обнаружились части механизма, сломавшиеся сразу же после выстрела.
- Не бойся. - Сказала принцесса. - Я в порядке.
Он это видел. И рану от ножа, направленного в сердце, и мелкие царапины по всему телу, и теперь ещё и арбалетный болт, застрявший в ладони. Впрочем, Виллем и сам был не в лучшей форме, как ему напомнил его больной бок.
- Это прощальный подарок. - Улыбнулась она каким-то своим мыслям. - Он был для меня, так что не бойся. Ворона бы не стала подвергать опасности никого, кроме своей цели.
- Ворона? - Виллем насторожился. - Нас ждут впереди?
- Я же сказала - это прощальный подарок. Благословение - видишь, на лезвии даже яда нет. А саму её ты видел в башне.
"Интересные у неё подарочки". Почему-то рассказ, призванный успокоить, вызвал только ещё большее волнение. Там, где одна ловушка, может быть ещё несколько. Может, девушка о своей безопасности и не волновалась, но ему принцесса была нужна живой.
- Я пойду впереди.
- Как пожелаешь.
Сзади Виллем услышал липкий влажный хруст, а за ним как что-то металлическое упало на пол. Хотя он сказал, что пойдёт, он скорее полз вперёд. Проход был узким, а затем ещё и стал опускаться потолок. Всё делалось на ощупь. Виллем каждый раз, когда вытягивал руку далеко в темноту, старался охватить ещё лишнюю ладонь расстояния. На всякий случай.
И вот забрезжил свет впереди. В темноте пещеры даже полумрак, царивший в серой пустоши, казался настоящим днём. Ход резко повернул вверх. Виллем нервно выпрямился в полный рост, каждое мгновение опасаясь ловушек. Но ничего подобного здесь он не нашёл - как принцесса и сказала.
"У, свежий воздух". Он вздохнул. Протянул руку принцессе, чтобы помочь встать. Она протянула в ответ. Липкая и холодная - Виллем ощутил, как по его пальцам тоненькой струйкой текла чужая кровь.
- Ха-а.
Снаружи было самую малость светлее. По белым облакам, мелькающим среди бурых и серых собратьев, Виллем заключил, что уже наступил день. Следующий? Послеследующий? Он прикинул пройденное через червя расстояние. Сколько шагов? Внизу торчало одинокое дерево-рука, которое и успокоило его, и растревожило. Выше по склону деревьев не было, все они находились ниже.
Отряд ещё не должен был уйти. Виллем успевал вернуться.
- Примут ли люди имя "Ворона"?
- Простите?
Принцесса смотрела на свою развороченную и окровавленную руку. Виллем запоздало сообразил, что стоило бы и помочь ей. Хотя бы перевязать. Так его удивил переход, так Веспемале уверенно шла впереди, что у него и мыли об этом не возникло. Теперь, когда нужды бежать прямо сейчас уже не было, офицер увидел всю накопленную девушкой усталость. Конечно, в принцессе было больше сил, чем в обычном человеке, но и у неё был предел.
Он вытащил из сумки ткань и на ходу разорвал на лоскуты.
- Я хочу взять её имя себе. - Протянула она руку. - "Ворона".
Виллем понимал, что это скорее было знаком заботы, чем настоящей помощью. И ему, и принцессе нужен был врач. И похоже, что ему больше, чем ей - она должна уже была потерять столько крови, что любой человек бы умер.
- Но ведь она стреляла в вас...
- Виллем, на "ты". - Она поморщилась, когда он полил рану водой, а затем слабым алкоголем из другой фляжки. - Эта рана есть напоминание. Нечто, что сохранится лучше всего - на твоём собственном теле. Это опыт, хороший или плохой, и он всегда будет с тобой. Из этого ты и состоишь.
Он только нахмурился. Офицер боялся смотреть в рану на груди - ему всё казалось, что оттуда вот-вот что-нибудь польётся. Поэтому сначала прошёлся по царапинам. Стоило только смыть застывшую холодную кровь, как обнажилась чистая, здоровая кожа. "Уже заросло?" Пожалуй, только такого и можно было ожидать, если принцесса ещё оставалась и жива, и в сознании.
- Ворона была мне настоящим родителем. - Продолжила она. - Будет правильно, если я возьму её имя, а не то, которое дал мне отец. Оно мне ненавистно. Слабое, как и он сам, и столь же противное.
Виллем не знал её имени и не мог сравнить. "Ворона" - это не имя, а кличка или прозвище. Так он принцессе и сказал, вдохнув поглубже и затаив дыхание - обрабатывая края грудной раны.
- Так что скажут люди, Виллем? - Спросила она. - Тебе нравится?
Как он мог ей указывать? Принцесса уже всё решила. Так какая разница, что он думал?
- Вас... - осёкся, заметив блеск в глазах, - тебя люди примут любой. Ты их королева.
- А королям всё дозволено? - Поморщилась принцесса. - Что ж, тогда я "Ворона". Помни это имя в веках, великий Веспемале.
Рану нужно было зашивать. Виллем мало смыслил во врачебных делах, но ему это стало ясно, когда он разглядел сквозь рану кость, а дальше какой-то внутренний орган. Офицер тут же отвернулся, его замутило. Видел внутренности горы, слышал тёплый ветер в ушах, зеркало белых небес - а стало плохо от вида мерно бившегося в груди живого куска плоти.