37-я параллель. Разделены и прокляты
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Пять лет прошло с тех пор, как операция "Даунфол" ознаменовала собой раскол Японской империи на проамериканский Юг и просоветский Север. И теперь Империя вновь стоит на пороге войны, но на этот раз уже гражданской. Как выжить на этой войне и остаться человеком?
|
Пролог.
Небо...
Голубая бездна, в которой совсем не страшно утонуть. В которой хочется утонуть. В которой нужно тонуть, чтобы сбежать из этого проклятого мира...
Кто-то говорит, что небо похоже на море... Что за ерунда!
Море совсем не такое, ни разу не такое. Я слишком хорошо помню его, слишком хорошо я запомнил его в тот роковой день, перечеркнувший всю мою жизнь...
Цвет моря - вовсе не голубой и не синий.
Цвет моря - алый и серый.
Серый и алый.
Алый.
Алый.
Алый...
Кровь и пепел, огонь и сталь, смерть и отчаянье - вот что есть море на самом деле.
Я слишком хорошо помню тот ноябрьский день, когда мой прежний мир умер раз и навсегда...
Нет, не так.
Тот мир был мёртв изначально - с самого рождения, но почему-то продолжал влачить своё существование, он всё ещё продолжал биться в агонии... Он был отражением другого мира, и повторял все его ошибки. Люди вновь повторяли свои ошибки.
Безумцы и мечтатели верили, что победа близка, а враг всё же будет остановлен и повержен. Верили... Верили! Даже после того, как солдаты один за другим оставляли захваченные рубежи. Даже после того, как наша самая большая гордость - Императорский флот, день за днём погибал на просторах океана. Даже после того, как в небеса над городами стали ввинчиваться пропеллеры тяжёлых бомбардировщиков, несущих в своём чреве смерть, имеющую чёткое выражение в тротиловом эквиваленте.
Даже после того, когда отступать стало некуда, а позади лежала лишь одна только Империя. Лишённая колоний и ресурсов, спалившая в истребительном пламени войны своих лучших сынов, потёрявшая всё, но всё ещё не сломленная и не сдавшаяся...
Даже тогда многие верили, что всё ещё изменится.
Верил и я. Я - прежний. Был таким же глупцом, как и все. Был. Был!..
Я был там.
Там, где кончилась легенда о великой и непобедимой Японии, и началась беспощадная война против захватчиков, ступивших на её землю.
3 ноября 1945 года.
Операция "Олимпик", как назвали её гайдзины. Высадка американских войск на юге Японского архипелага - острове Кюсю. Самое начало плана "Даунфол" - плана по окончательной оккупации Империи силами Союзников.
И я был там.
Совсем ещё молодой младший лейтенант, только-только получивший свой первый танк и свой первый экипаж... Первый, но вовсе не последний. Обычный кавалерийский Тип-95, он же Ха-Го - редкое убожество, абсолютно неприспособленное для настоящего танкового боя и годное лишь для того, чтобы наводить страх на всякий сброд типа китайской армии и ей подобных. Уже на Окинаве их использовали только в качестве долговременных огневых точек, а тут взяли и бросили в бой. Но тогда вообще использовали всё, имеющее броню и оружие - и старые, и списанные, и учебные машины...
Боги, как же я тогда был горд собой получив под своё командование даже эту дрянь!.. Мне было только восемнадцать лет (или всё же не мне?), и в другое время мне не светило стать тем, кем я стал. Родом с Хоккайдо, несущий в себе немалую толику варварской крови - раньше путь в доблестную Императорскую армию таким как я был надёжно закрыт.
Но об этом так легко забыть в самом конце проигранной войны, когда не хватает уже не только солдат, но и просто мужчин. И тогда каждый способный держать оружие становится просто на вес золота...
Смешно. Не окажись Империя в заднице, то я бы ни за что не смог выбиться в такие чины.
Мне стоит поблагодарить за выпавший шанс проигранную и оттого ещё более страшную войну? О да! Спасибо тебе, о война! Спасибо тебе, оставляющая вдов и сирот, старая карга. Старая, как сами звёзды, мерзкая тварь. Я, демоны тебя забери, благодарен за возможность превратиться из жертвы в охотника. За возможность выжить, став убийцей...
...Когда к заливу Ариакэ подошёл истерзанный мощнейшим тайфуном флот вторжения, мы были готовы. О да, мы были готовы! Мы воображали себя героями Гуадалканала и Иводзимы, и были полны решимости остановить янки на пляжах Кюсю. Мы искренне верили в то, что сможем совершить невозможное и не пустить врага на священную землю Аматэрасу. Мы были...
Да, мы были молоды и наивны - я слишком хорошо понимаю это, мне это слишком знакомо. История вновь повторилась, и будущее вновь отбросило свою тень в прошлое. Снова превращённое в сплошную полосу укреплений побережье, снова артиллерия и танки на позициях, снова пехота в окопах и бункерах. Снова немногочисленная авиация в воздухе, и противодесантные заграждения на пляжах и в открытом море.
Опять до боли в глазах всматривающиеся в горизонт, ища взглядом силуэты вражеских кораблей на горизонте. Опять до побелевших костяшек сжимающие в руках оружие и рычаги боевых машин.
Ждущие.
Врага, идущего с моря. Врага сильного и беспощадного, остановить которого может лишь только чудо...
Но чуда не произошло. Снова не произошло...
Японская армия потерпела поражение, и, янки всё-таки смогли захватить плацдарм и начать наступление вглубь острова.
Именно тогда я и понял, что истинный цвет моря - алый и серый. Нет вариантов, нет сомнений, если это повторяется опять.
Свинцовые воды, что сливались у горизонта с низкими облаками цвета пепла, и алые волны, бьющиеся о берег.
Алые от крови.
О да, в этот раз янки победили. Победили, несмотря на огромные потери среди людей и кораблей ещё до начала операции, что пошли ко дну, попав в эпицентр мощнейшего урагана. "Божественный ветер" вновь пришёл на помощь народу Империи, но в этот раз, увы, не смог уничтожить противника полностью.
Но их всё равно было слишком много. Впрочем, на этот раз, всего в третий раз за весь ход нашего противостояния со Штатами, потери янки превысили потери Империи. Иводзима, Окинава и вот теперь Кюсю.
Это оказалась победа больше похожая на поражение. Воистину пиррова победа.
Потом... Потом была мясорубка, растянувшаяся на четыре с лишним месяца.
Планы янки захватить лишь часть острова и использовать его в качестве базы для кораблей и авиации провалились - непрекращающиеся вылазки наших солдат заставили американцев вычистить ВЕСЬ остров. А уж в таком деле, как оборона нам никогда не было равных. Сомневаетесь? Тогда вспомните Окинаву и Иводзиму, где битва шла даже не до последнего патрона, а до последнего человека. Вспомните, как на борьбу с захватчиками поднялись все - от мала до велика.
Увы, но даже это не спасло Империю, а лишь принесло дополнительные потери. Чудовищные потери, отчего многие японские города буквально опустели.
Мы разменивали десятерых за одного, но всё равно не могли их остановить. Напалм и фосфор сжигали наши города, танки сметали наших солдат, а боевые газы выкуривали тех, кто прятался в подземельях. Кюсю, Сикоку, Хонсю... Мы оставляли рубежи обороны один за другим, но ничего не могли противопоставить янки. А с севера навстречу им двигались армады под знаменем цвета крови.
Армия Советского Союза. Советы, как их все называли.
Старый враг. Известный враг. Достойный враг.
Но только не для меня.
Я не могу назвать русских врагами ни при каких обстоятельствах. Никогда. Ни за что.
Русские - мои враги? Смешно.
Впрочем, взглянем на них с точки зрения японцев. Я же ведь японец, не так ли?
В голове раскатывается тихий смех.
Они не такие, как американцы - они другие. Совсем другой враг. Их солдаты пытаются побеждать, а не уничтожать. Их самолёты бомбят крепости, но не трогают мирные города. Достойный враг. Сойтись в битве с ним - честь для настоящего воина. И сила их... Сила их велика и необорима. Там, где янки убивали всех японцев до единого, русские не щадили в первую очередь себя. Всегда. Везде.
Понятно, почему и сам Император сделал выбор в пользу русских - заключить почётный мир с ними было куда достойнее, чем с людоедами-янки. А южане, принявшие сторону Штатов... Что ж, боги им судьи. Пускай они по справедливости осудят людей, предавших свой народ и своих предков.
Но, думаю, что мы и сами рано или поздно сможем сокрушить презренных мятежников, силой своего духа и оружия. И пусть за их спинами стоят могущественные Штаты, на их стороне численное превосходство и сила оружия янки, но у них теперь нет главного.
Чести.
"Когда у тебя нет ничего - у тебя есть честь. Когда у тебя нет чести - у тебя нет ничего".
Хорошие слова. Правильные, мудрые. Жаль, что я уже не помню, кто именно их произнёс. И когда...
Ну, ничего - мы ещё посмотрим кто кого. Пусть южане и стали сильнее, но и мы не уступаем им даже в таких мелочах, как тактико-технические характеристики оружия. Хотя в первую очередь побеждает дух, а не оружие, но и оружием тоже не стоит пренебрегать...
- Ведь так, "четвёрочка"? - я с усмешкой похлопал ладонью по стволу танкового орудия.
Слегка поправил съехавший из-под задницы старый засаленный матрас и вновь устремил взгляд в небо.
Чудесная погода, чудесный день - что ещё нужно усталому солдату? Ну, разве что ещё папироску...
Достал из нагрудного кармана танкового комбеза потёртый портсигар и коробок спичек, взял одну "гильзу", прикурил и с наслаждением затянулся.
Хорошооо... Главное, чтобы дежурный по парку не увидел, а то опять начнёт орать на предмет того, что курить рядом с боевыми машинами категорически запрещено.
А мне наплевать! Если уж я не сгорел в подбитом американцами танке, то и от случайного возгорания уже точно не помру. Хотя... Бензиновый движок "четвёрки" - штука действительно небезопасная. Но всё-таки PzKfW-IV хорошая машина - надёжная, проверенная, мощная... Жаль, правда, что нам почти не дают русского оружия, заставляя довольствоваться закупками у союзников СССР. Хотя, мы же ведь тоже вроде как их союзник, верно?
Просто всё у них - у этих русских... Враг моего врага - мой друг, и к демонам тонкости и прочую словесную эквилибристику. И если южан поддерживают янки, то русские просто не могли не поддержать нас...
Стандартная практика.
Хотя мне, да и большей части наших солдат и офицеров на всё это наплевать. Если Император сказал, что в данный момент нам выгодно использовать силу одних варваров, чтобы сокрушить других, то значит так тому и быть. Если честно, без пусть даже старой, но очень мощной немецкой техники, нам бы пришлось туго против армад "шерманов" и "першингов"...
Нет, ещё ни разу мы не сходились в бою с южанами... Ну, по крайней мере, мне об этом не было известно. Но сам факт наличия у нас мощной армии (Императорской армии!) сдерживает проклятых мятежников от вторжения. И даже если это вторжение случилось, что южане могут противопоставить нам?! Ведь с нами честь и сам Император! Ещё бы только для порядка вернуть Токио и древнюю столицу Империи - Киото... Да и вообще уничтожить проклятых нечестивцев во главе с этим "сёгуном", и был бы полный порядок...
- Господин лейтенант! Господин лейтенант!
Взволнованный голос какого-то солдата отвлёк меня от любимейшего занятия - размышлять одновременно обо всём и ни о чём.
Я слегка поморщился и слегка повернул голову в сторону подбежавшего к моему танку молоденькому - явно только-только призванному, солдатику.
- Господин лейтенант, общее построение! Срочно!
Я сморщился ещё сильнее.
Проклятье, ну что за жизнь? Наверняка ведь опять приехала какая-нибудь штабная тварь с проверкой дабы испортить нам выходной день... И что этим крысам неймётся? Эх-хэ-хэ...
Щелчком отправил в полёт недокуренную и до половины папиросу и пружинисто спрыгнул с угловатой башни "четвёрки".
- Ну, пошли. Посмотрим, что там к чему...
* * *
...Я стоял на плацу нашей части и от слов, что тягучими каплями расплавленного свинца лились из репродукторов, моё сердце и разум холодели в предчувствии чего-то неизвестного и страшного. Тёплый летний день теперь больше не казался мне приятным и благостным - откуда-то словно бы повеяло ледяной зимней стужей, пробирающей холодом до самых костей.
- ...века опорой и защитой Империи были Наши доблестные солдаты. Не раз они своей доблестью и храбростью приносили Нашему государству славу, не раз они спасали Империю от нашествий злобных врагов. И теперь это повторилось вновь. Сегодня нечестивые мятежники, именующие себя армией Японской республики, начали своё наступление на Север. Но Мы твёрдо уверены, что совсем скоро коварный враг будет повержен и Наша Империя вновь объединится под единым знаменем. Наши храбрые и доблестные солдаты, Мы верим в вас. Верим в вашу честь и доблесть. Верим, что вы не посрамите память предков и защитите Нашу землю.
Мы ждали эту войну. Мы готовились к этой войне. Но к войне никогда нельзя быть готовым...
- Война снова на нашем пороге, а у ворот стоит враг. Но Мы говорим тебе, народ Империи - мы больше не проиграем и не отступим. Мы победим, сбросив проклятых предателей в море. Мы сокрушим их силой Нашего духа и мощью Нашего оружия. Правда на нашей стороне. Враг будет сокрушён. Мы победим.
Над плацем разносилось затухающее эхо речей имперского диктора, а я стоял и отрешённо думал, что сегодня мир в очередной раз умер, чтобы родить на свет что-то новое, что-то иное. И вся моя недолгая жизнь, вся моя память и все мои чувства буквально кричали о том, что ничего хорошего будущее не сулит. Ни мне, ни кому бы то ни было.
Война...
Война снова стучится в двери наших домов, и нам не отсидеться в стороне. Война снова расправляет свои чёрные крылья над истерзанной Империей, жаждя нового урожая жертв. Скажи, ты готов к встрече с ней? Если нет, то готовься как можно скорее.
Готовься, солдат.
Готовься ненавидеть.
...убивать.
...умирать.
Я слегка улыбнулся.
Ведь это так просто и легко, верно?
Глава 1.
- Ненавижу штабных ублюдков, - зло сплюнул я, опуская бинокль. - Какого хрена мы здесь забыли?
Нырнул обратно в башенный люк "четвёрки", захлопывая за собой крышку, и вновь опустился на жёсткое и неудобное командирское сиденье.
Так себе ситуация, конечно. За каким-то хреном мой взвод придали в качестве усиления пехотной роте и приказали обеспечить поддержку при захвате этого городишки. Хотя нет, даже городишко - это слишком сильно сказано. Так... скорее уж просто большая деревня.
Но вот какой "светлой" голове пришла "гениальная" идея использовать именной мой взвод тяжёлых средних - это мне было решительно непонятно. Пустая трата драгоценного моторесурса и топлива - здесь с лихвой хватило бы и пары лёгких танков. Да и пехоты что-то многовато выделили на этот раз... Рота при восьми бронетранспортёрах, три средних танка и один разведывательный броневик против...
А вот действительно, против кого, а? Хороший вопрос, мать его... Неужто тут кто-то ожидает обнаружить нормальную оборону? Ну-ну, после артобстрела и налёта бомберов так просто обязательно...
Впрочем, приказ есть приказ, и его нужно выполнять, а не обсуждать.
...Колонна шла неторопливо, размеренно. Не было видно ни противника, ни даже просто мирных жителей - наверняка или погибли при налётах артиллерии и авиации, или же просто разбежались, что более вероятно. Простые крестьяне - они такие. Чуть только запахнет жареным, и они сразу же бегут куда подальше.
Назовёте это трусостью? Отнюдь. Я видел, как и совершенно необученные и неприспособленные к войне простолюдины храбро и умело сражались против врага. Увы, но за последние годы мы слишком хорошо поняли, что мало просто и безыскусно умереть за свою Родину - нужно ещё сделать это с толком и пользой...
Танки и бронемашины довольно неторопливо ползли по иссечённой воронками от бомб и снарядов грунтовой дороге, ещё не успевшей превратиться в сплошную полосу грязи - в конце концов до наступления настоящей осени ещё было далеко. Мы продвигались настороженно, опасаясь возможных засад недобитых главными силами южан. Южане - они такие. Почти как мы, только хуже. Не робкого десятка люди - храбрые и отважные, но, увы, отринувшие заветы предков и потерявшие честь.
И оттого просто обречённые на поражение...
Впрочем, честь честью, а я всё-таки предпочёл во время приближения к населённому пункту залезть в башню и не высовываться. Мало ли что... Слишком уж многие танкисты на моей памяти платили своими жизнями за такой глупый поступок, как командование боем, высунувшись по пояс из люка. Ну, и что толку в толстой броне и рациональных углах наклона, если в таком положении боевую машину можно фактически лишить управления всего одной пулей? А уж снайперов противника недооценивать не стоит, ой не стоит... Пусть они и не столь хороши как наши стрелки, но...
Идущий по главе колонны Тип-221 настороженно водил из стороны в сторону тонким хоботком пулемёта, беспокойно крутя низкой открытой башней. Командира броневика явно беспокоила мёртвая тишина, царившая вокруг. Казалось, что в обгоревших руинах городка притаилось нечто опасное. Незримое, неосязаемое, но представляющее угрозу.
И, по всей видимости, кроме разведчика эту угрозу чувствовал я. Иначе откуда такое неприятное ощущение, будто бы на меня пал чей-то холодный, бездушный и одновременно опасный взгляд?
Как будто бы меня рассматривают через прицел. Винтовки или пушки - это уже не так уж и важно.
Я беспокойно заёрзал на месте, переводя взгляд от одной смотровой щели, прорезанной в командирской башенке, к другой. По спине стекал липкий холодный пот, принося чувство дискомфорта и гадливости, но я почему-то знал, что это вовсе не от царящей внутри стальных потрохов "четвёрки" духоты и жары.
Позади грохотал танковый движок, но казалось, что по ушам бьёт вязкая тишина, не нарушая никакими другими звуками. Мимо проплывали разрушенные крестьянские хибары, жестоко пострадавшие от мощного обстрела и начавшихся пожаров. Кое-где валялись трупы людей и животных, и казалось, что весь этот посёлок погиб. Погиб до последнего человека...
Мёртвая земля.
Мёртвая тишина.
Мёртвая...
А в следующую секунду наваждение лопнуло, будто туго натянутая гитарная струна.
Сквозь грохот двигателей и лязг гусениц прорвался относительно тихий хлопок, и головной броневик встал на месте, дёрнувшись вправо, будто бы от удара. Звонко залаял пулемёт Типа-221, поливая свинцовым дождём пространство по фронту. Ещё один хлопок, и из кормового бронелиста башенки вырвался сноп искр. Пулемёт броневика замолк.
- Засада! - запоздало рявкнул я в шлемофон.
Боги, надеюсь, что радист не затупит и передаст это на остальные машины...
Айку - мехвод проверенный и опытный, так что при первых же признаках угрозы, он насколько можно проворно бросил тяжёлую машину влево, съезжая с дороги.
И вовремя.
Где-то вдали несколько раз глухо ударило, и позади нас поднялись небольшие фонтаны земли, перевитые дымом - мы в мгновение ока оказались под обстрелом.
Я закрутил головой, вглядываясь в окружающее пространство сквозь прикрытые броневыми стёклами щели.
Где... Где эти твари? Должны быть где-то зде...
Новая серия разрывов. И что неприятно, послышался ещё и едва различимый на фоне грохочущих двигателей металлический лязг. Очень противный такой лязг. Такой бывает, когда бронебойный снаряд врезается в броню...
Ага! Есть! Сизый пороховой дым - верный признак того, что...
Несколько куч деревяшек, бывших когда-то какими-то зданиями.
- Цель слева по фронту! Фугасным заряжай!
Танки... Танки? Вряд ли это танки - скорее уж тут окопались какие-нибудь недобитки с парой лёгких пушек. Отличная позиция для пары-тройки противотанковых "колотушек" - не слишком заметная и с хорошим сектором обстрела.
Чёткое движение руки заряжающего, звук закрывшегося затвора пушки...
Доворачиваю башню, жму педаль электроспуска. По ушам бьёт грохот пушки, пространство внутри башни заволакивает дымом, который тут же начинает выветриваться.
Метрах в пятистах впереди расцветает облако разрыва.
Причёсываю это же место ещё и из спаренного пулемёта. Где-то по бокам с некоторым запозданием грохочут орудия других танков, заливисто тарахтят пулемёты.
- Вперёд!
Проклятье, иногда я скучаю по "хаго" - там не нужно было лишний раз надрывать глотку, а хватало простого и незатейливого пинка мехводу...
"Четвёрка" резко дёргается с места, выезжая на перепаханное небольшими воронками поле. Рядом заряжающий - без лишних напоминаний заряжает ещё один фугасный снаряд.
Среди развалин крестьянских хижин возникает какое-то мельтешение. Тройка вспышек - по нам действительно бьют откуда-то оттуда. Судя по калибру и правда что-то вроде лёгких противотанковых орудий. Опасно... "Четвёрка" - это не "пантера", и не "тигр", на такой дистанции даже убогая 37-миллиметровка может при удаче пробить борт...
Двигаюсь вперёд - чётко, как по инструкции. Позади и по бокам выдвигаются другие танки моего взвода, в нашем тылу из "ганомагов" высыпаются и залегают пехотинцы.
- Короткая!
Танк резко дёргается и останавливается на месте. Ещё один снаряд, выпущенный из длинноствольной 75-миллиметровой пушки, размётывает ворох хлама в стороне от позиции противника.
Чёрт, левее... Ещё немного левее и выше...
- Вперёд!
Доворачиваю башню. В стволе уже лежит новый снаряд. По сторонам от моей "четвёрки" два других танка из взвода ведут частый и не слишком прицельный огонь, используя командирскую машину как пристрельщика и наводчика.
Быстрее. Стрелять чаще и быстрее. Кто успел первым, тот и выиграл. Тот и остался в живых.
Пятьсот метров. Всего пятьсот метров. Пройти под огнём врага и вмять его в землю двумя десятками тонн брони, размолотить гусеницами. Главное - не подставить борт, а лоб выдержит. Должен выдержать...
Из-под гусениц летит мокрая после вчерашнего дождя земля, больше похожая на грязь. Ещё немного и тяжёлые "четвёрки" увязли бы в чистом поле, но пока что мой взвод продвигается вперёд. Продвигается, но медленно. Медленнее, чем необходимо!..
Разрывы поднимаются вокруг тройки танков. Всё ближе и точнее... Краем глаза замечаю, как в левофланговую "четвёрку" попадает бронебойная болванка. Слава богам без пробития - просто высекает сноп искр из толстой башенной брони.
Наши снаряды перепахивают позицию противника. Два из трёх орудий уже приведены к молчанию - теперь остался только последний рывок и...
Откуда-то справа, из зарослей низкого кустарника вылетают полдюжины дымных росчерков.
Твою мать, базуки! Нарвались, как сопляки!..
В танк справа от меня врезаются сразу три гранаты. Одна безобидно отскакивает от скоса башенной брони, рикошетит и взрывается уже в стороне от танка. Вторая врезается в борт, но лишь только разрывает приваренную именно на такой случай "кровать" и срывает ящик с ЗИПом. А вот третья... Третья аккуратно бьёт по ходовым каткам, отрывая один из них и перебивая гусеницу.
Разогнавшуюся "четвёрку" заносит и разворачивает градусов на сорок пять вправо.
- Горо, прикрывай Иори! Пехота, не спать!
Гранатомётчики - это плохо. На таком расстоянии они сожгут нас несмотря на всю навесную защиту - с дистанции в сотню метров она почти бесполезна. Остаётся лишь молиться всем богам и надеяться на приданную пехоту...
Стрелковые цепи при поддержке двух "ганомагов" начинают выдвижение в сторону нового противника.
А мы пока что займёмся оставшимся в строю орудием... Если его не добить, то эта "колотушка" перебьёт оставшиеся без движения машины словно в тире...
Натужно ревёт двигатель, толкая вперёд танк.
Ближе... Ближе... Ближе...
"Четвёрку" дёргает от сильного удара, пришедшегося в лоб, но, слава Аматэрасу, броня не пробита.
Поздно, господа южане, слишком поздно!..
Танк буквально сметает хлипкую баррикаду из брёвен и досок, прикрывающую прячущуюся среди развалин пушку. В сторону отлетает, разваливая на части, буксируемое противотанковое орудие. Мехвод проворачивает "четвёрку" на месте, вминая в землю её и расчёт. Взахлёб бьёт курсовой пулемёт, поливая огнём немногочисленные разбегающиеся фигурки в грязно-зелёной форме.
Рядом вспыхивает разрыв кумулятивной гранаты.
Мечусь взглядом от одной смотровой щели к другой, ища столь опрометчиво оставленную в тылу позицию гранатомётчиков.
Залёгшие пехотинцы вяло перестреливаются с кучкой врагов. Словно вынырнувший из глубин Преисподней дымится невдалеке подожжённый из "базуки" полыхающий дымным чадным пламенем развороченный бронетранспортёр.
Южане понемногу утопают в огне наших стрелков и танка Горо.
Разворачиваю башню. Один фугас. Другой. Третий...
Ну, вот, кажется, и всё... дальше одиночек добьёт уже пехота, а мне в ближний бой соваться не стоит...
Стягиваю с головы шлемофон и провожу ладонью по промокшему от пота короткому ёжику волос.
Бой... Ещё один бой... Выигранный, но всё такой же бессмысленный, как и десятки предыдущих.
И нет им конца.
* * *
- Каковы наши потери? - хмуро поинтересовался я, приставив ладонь ко лбу и всматриваясь в силуэт замершего посередине поля танка с перебитой гусеницей.
- Семеро убитых и двенадцать раненых, тюи-доно, - чётко доложил молодой пехотинец, внезапно оказавшийся старшим над своими товарищами и оттого пытавшийся казаться важнее и взрослее, чем он был на самом деле.
Тюи-доно - это господин лейтенант, если ты забыл.
Знаю. Но не люблю я все эти ваши головоломные звания.
Ты всё ещё не привык. А ведь уже должен был...
Не хочу привыкать.
Разве кто-то интересуется твоими желаниями, демон?..
- Слишком много для засады, организованной немытыми мятежниками, - поморщился словно от зубной боли я. - И, как я понимаю, в числе выбывших из строя командир роты?
- Так точно, господин лейтенант. Но ранение его не вызывает...
- Понятно. Пленных уже допросили?
- Так точно. И это не просто немытые мятежники, господин лейтенант - это остатки 43-го пехотного полка.
Смел. И даже немного нагл, раз осмеливается перечить старшему по званию в той или иной форме. Из парнишки выйдет толк...
Если он не погибнет уже сегодня. Или завтра.
- Тела убитых врагов, оружие и боеприпасы собраны и посчитаны, - продолжал тем временем лейтенант. - Что делать с ранеными и пленёнными южанами?
- Что и всегда, - равнодушно бросил я. - В расход. Нам некогда сейчас с ними возиться. Всё, свободен.
- Есть!
Как у тебя это теперь легко выговаривается-то - в расход... Тебя больше не беспокоит, что из-за тебя погибают невиновные?
Мы на войне, а они - наш враг. И поэтому они виновны по определению.
Они виновны лишь в том, что оказались не на той стороне.
Что ж... Это оказалось их смертельной ошибкой.
А, быть может, ошибаешься именно ты?
Нет. И вообще я тебя не понимаю, не у тебя ли я научился всему этому?
Тихий шелестящий смех раскатывается внутри моей головы.
Ты настоящий демон. В который раз убеждаюсь в этом.
Не надоело ещё убеждаться?
Не так уж и много у меня развлечений, демон. Смотреть, как ты продолжаешь чужую войну - одно из них.
- Мне просто плевать на вас всех - и на южан, и на северян, - скривил губы в усмешке я. - Чем больше вас сдохнет, тем будет лучше.
Смех в моей голове становится громче, в нём начинают проскакивать дьявольские нотки.
Ты такой же, как и мы.
Ошибка. Я не такой, как вы. Вы все просто плод моей фантазии. Вы - иллюзия, фантом, наваждение. Весь этот мир - всего лишь одна большая галлюцинация.
После всех этих лет ты ещё продолжаешь убеждать себя?
Мне не нужно себя убеждать - это чистая правда.
Ну-ну.
Быстро вскарабкался на броню "четвёрки", ухватившись за скобы и оттолкнувшись ногами от ходового катка. Залез на башню, уселся прямо на прохладный и жёсткий металл. Достал старый потёртый портсигар и коробок спичек, вытащил папиросу, подкурил и с наслаждением затянулся.
- ...елься! Пли!
Лёгкий ветерок донёс до меня обрывки лающих команд, звонко хлестнул винтовочный залп. Я лениво скосил взгляд, чтобы как раз увидеть ряд безвольно падающих фигур в форме солдат южан. Падающих, словно скошенная трава. Словно опрокинутые рукой ребёнка пластмассовые солдатики...
На мгновенье сердце кольнуло ощущение вины. Вины и ненависти к самому себе...
За то, что в нарушение всех писаных и неписаных конвенций приказал расстрелять пленных.
За то, что сделал это так просто и непринуждённо. Как будто бы поздоровался. Или выкурил сигарету. Или...
За то, что мне было наплевать на то, что произошло...
Неужели Кай прав, и я действительно стал таким же, как и все эти твари?
Неужели я победил дракона только для того, чтобы самому стать драконом?
Неужели я тоже стал чудовищем?..
Но почти сразу же в памяти, такой далёкой и уже порой кажущейся нереальной, всплыли совсем другие картины...
* * *
...Это был конец.
Конец такой неожиданно тяжёлой и страшной войны. К которой мы, как и всегда оказались не готовы...
Я высунулся по пояс из люка, подставляя лицо холодному бризу, приносящему с собой помимо морской свежести запах гари, крови и выхлопов танковых турбин.
Размеренно и успокаивающе лязгают гусеницы Т-80 моей роты, кроша траками обломки бетона и развороченный асфальт. Зенитный пулемёт целится своим толстым вороненым раструбом в верхние этажи пятиэтажек, среди которых ещё могут оставаться японские стрелки...
Но это вряд ли, ведь в авангарде колонны идут зенитные "тунгуски", поливающие огнём автоматических пушек любые потенциально опасные места. Японцы - хороши, но слишком уж самоубийственны как солдаты. Их больше привлекают выгодные огневые точки. Выгодные, а не безопасные. Такие уж они - камикадзе... Храбрые, но подчас избирательно неразумные. Не понимаю я их...
Не понимаю. И не хочу понимать.
Не хочу понимать тех, кто решает все вопросы силой. Кто не считает войну чем-то ужасным. Кто считает, что врага нужно уничтожать от мала до велика...
Но теперь всё должно закончиться. Наконец-то должно закончиться.
Город Маока, которому теперь вернётся НАШЕ имя - Холмск. Место, где мы сбросили в море последних японцев, высадившихся на Сахалине. Правда, ещё оставались небольшие гарнизоны, закрепившиеся на островках Малой Курильской гряды, но их участь уже решена. Наш флот надёжно перекрыл все коммуникации япов, и теперь можно было больше не опасаться появления подкреплений.
Наконец-то...
Толку, что у японцев почти не было специализированных десантных кораблей для нового "Оверлорда"? Зато у них был один из самых крупных гражданских флотов, суда которого с началом войны нескончаемым потоком потянулись с архипелага, везя с собой оружие, припасы и людей...
Смешно. Всего лишь одна заштатная бригада против целой армии...
Но мы выстояли. Продержались.
Пускай и оставляя один за другим города. Пускай и лишённые поддержки флота и авиации, ведущих тяжёлые бои в Японском море.
Пускай.
Но теперь всё кончилось... Наконец-то кончилось...
Проклятье, как же я устал...
На меня смотрят пустыми глазницами истерзанные войной и брошенные своими хозяевами дома. На меня смотрят дулами орудий сожжённые на улицах портового города японские танки. На меня смотрят...
А я вижу перед собой лишь море. Свинцово-серое море, сливающееся у горизонта с низкими пепельными тучами.
Отсюда - с дороги, идущей с верхней части города, построенного на сопках, открывался прекрасный вид. И даже накрапывающий мелкий моросящий дождик не портил мне настроения.
Ведь мы победили. Всё-таки победили...
Вторая русско-японская война не стала для нас повторением позора первой, но потребовала не меньшую цену.
А что всегда требует война?
Крови. Боли, крови и страданий.
И мы испили эту чашу до дна.
Когда, огрызаясь огнём, медленно отходили от первого захваченного высадившимися с моря японцами плацдарма. Когда дрались среди болот и местных лесов, больше похожих на джунгли. Когда прятались среди сопок от кажущихся бесконечными волн вражеских беспилотников. Когда...
Но теперь всё. Действительно всё.