Аннотация: Когда ты совсем молод, а впереди - дальнее путешествие, так хочется найти какой-то добрый знак, предвещающий успех...
...-Мастер Антоний спрашивает, почему вы не обратились со своим заказом к молодому мастеру Деметриусу, - оттарабанил мальчишка-ученик. Паренек, несомненно, привык носиться вот так вверх-вниз, передавая чужие слова - даже не запыхался, и улыбается этак ехидно. Привычная забота. Или вовсе - отдых.
-Мастер Деметриус.. больше не будет принимать заказы. - Энрике замолчал, но мальчишка смотрел выжидательно: похоже, старого мастера половинчатый ответ не устроит. - Он сошел с ума.
Ученик сорвался с места и унесся по жалобно пропевшей лестнице. Где-то наверху раздался его голос - сейчас новость разнесется по всему зданию городской Гильдии оружейников.
Энрике вернулся на скамью. Но теперь гостю не пришлось ждать - вскоре запыхавшийся ученик пригласил его наверх. Узкая старая лестница кряхтела под ногами, а в коридорах и комнатах переговаривались взбудораженные подмастерья.
Про Антония говорили, что он уже несколько лет не выходит из дома Гильдии. Возможно, и из этой комнаты, которая пахнет болезнью и старостью... Старик в дорогих, но потертых одеждах, ждущий гостя в высоком кресле - сколько раз в день он вообще с него поднимается?
Приглашения сесть не было.
-Расскажи мне о Деметриусе, - сипло сказал старый мастер.
-Я не видел его, - смущенно отозвался Энрике. Скверно быть вестником несчастья, тем более, когда пришел по делу. - Я собирался отправляться на Архипелаг несколько дней назад, и накануне отплытия получил это известие от торговца оружием.
-Расскажи, что там произошло.
-Мне сказали, что мастер Деметриус взял один заказ... Сперва он отказался. Затем ему пообещали очень большую плату. Золотом. Он думал несколько дней, потом взял работу. Говорили, что трудился долго, бросал, начинал сначала... Потом довольный заказчик уехал, а мастер запил. Забросил дела, допивается до горячки... Когда он пьян - ему чудится кровь. Когда трезв - ищет выпивку, и ни о чем другом думать не способен. Так говорил тот человек.
Пока Энрике говорил, Антоний сломал одно за другим два пера из письменного прибора: машинально начинал вертеть в пальцах, и перо ломалось, будто соломинка.
-Имя заказчика, конечно, не назвали, - мрачно подытожил мастер.
-Нет. Но его.. очень внятно не назвали. Даже я понял.
-Да. Сядь. Я подумываю перестать брать заказы. Я устал.
-Мастер Антоний...
-Но ты уже пришел. Рассказывай.
-Что? - Энрике растерялся.
-Зачем тебе оружие работы одного выжившего из ума старика. - Антоний неприятно и косо ухмыльнулся. - Или одного выжившего из ума молодца с Архипелага.
Молодой человек окончательно смутился, на несколько мгновений опустил взгляд. Но сколь ни разглядывай носки сапог (пыльные и потрескавшиеся, ведь новые сапоги сберегаются для путешествия), подсказки, как вести себя с желчным стариком, там не возникнет.
-Я Энрике, сын путешественника Бенедикта Коррады... - он запнулся. - Который пропал пять лет назад.
-Я слышал, - хриплый, неприятный голос. Раздраженный словно бы одним упоминанием отцовского имени.
-Мне исполнилось шестнадцать в этом году. Теперь я вправе распоряжаться отцовским состоянием.. и я снаряжаю корабль, чтобы отправиться на поиски.
Нахмуренный мастер молчал.
-Я продал дом отца в столице, чтобы хватило средств. Это будет хороший корабль.. и хорошая команда. Но кажется, только я один верю, что смогу его найти.
-У тебя по дороге война, ты об этом не забыл? - каркнул старик из кресла.
-Я помню, - спокойно сказал юноша. - И команда помнит. - Он помолчал несколько мгновений.
-У моего отца был клинок работы одного из старых мастеров. Он выходил живым из стольких переделок... Когда об этом рассказывал, часто держал при себе меч и поглаживал его рукоять. Как кошку.
-Сопляк, - равнодушно сказал мастер. - Ни один клинок не сделает тебя удачливее, даже нашей работы. Хе-хе.. тем более, нашей работы.
-Отец тоже это говорил. Но дело ведь не в том... Мне нужен клинок, на который можно положиться в самой дальней дороге. Как он полагался на свой.
В ответ Антоний сломал третье перо. А пол под столом усеивали обломки перьев - и тех двух, и других, сломанных не раньше нынешнего утра.
-Клинки нашей Гильдии для тебя уже нехороши? - спросил мастер уже совсем зло. - А оплатить личный заказ.. денег не хватит, мальчишка. Побереги золото, оно тебе понадобится.
-Какую бы цену вы назначили, мастер?..
Когда Энрике услышал ответ - внутри похолодело.
Самоуверенный дурак. Не нужно было и пытаться, понял он, послушал бы умных людей - придурь мальчишеская, растрата. Да такой клинок обойдется в половину стоимости всего снаряжения.. На что надеялся? На рассказы о том, что мастера назначают цену на свое усмотрение, и могут порой отдать драгоценный клинок за цену обычного - лишь потому, что сочтут нужным?
Отец любил рассказывать байки. Иногда потом признавался - приврал для красного словца. Кто знает, не была ли история про деда, которому драгоценный клинок просто подарили, таким же "красным словцом"?
"Значит, дурак. Значит, попросить прощения за беспокойство и возвращаться к делам. Купить хороший, честный клинок здесь же, в гильдейской лавке.. да, здесь, где лучшее в городе, а не бежать к приезжим торговцам, пряча глаза!"
-Простите, мастер, - выговорил он, понимая, что краску на щеках уже не спрятать. - Вы правы. Это было глупо... и не по средствам. Я напрасно побеспокоил вас.
"Да еще дурную весть принес..."
Скрипучий голос остановил его в дверях.
-Когда вы отплываете? - мастер наливал себе вина из пузатой бутылки. Шумно выпил, не глядя на посетителя.
-После праздника середины лета.
-А мать на кого оставишь? Нищей приживалкой?
-Нет! - вот это оказалась настоящая обида, горячая, как затрещина, куда там любым отказам. - Я никогда не оставил бы ее без средств! Я же обещал ей... вернуться.
"С отцом".
-Прими добрый совет. - Старый мастер опрокинул следующий стакан. Дешевое кислое вино с ближайшего рынка, и запах чувствуется издалека.. - Возьми мать с собой.
-Господин Антоний... - "Вы спятили?" - Женщина не вынесет такой дороги.
-Кто знает, дождется ли она тебя.
-Нас, - Энрике поклонился. - Всего вам доброго, почтенный мастер.
В гильдейской лавке юноша выбрал добротный новый клинок. Никто даже особенно не шептался, разве что какие-то подмастерья посмотрели косо. Привыкли уже, что мастер выпроваживает клиентов?
Я надеялся хоть на какой-то добрый знак, признался себе Энрике. В успех плавания команда верит, но никто не надеется, что поиски Бенедикта Коррады будут успешны. Даже мать с этим смирилась. И он подумал о некоем знаке, удаче, которая бы открыла его путешествие...
Но отправляться нужно все равно. Без знамений и признаков удачи.
Просто - отправляться.
Приятная тяжесть нового меча его подбодрила. Можно обойтись и без чудес, сказал себе Энрике, были бы в дороге еда, крепкие сапоги и оружие на боку.
А иногда обходятся и без этого.
...Когда пришли праздники, сил радоваться у Энрике Коррадо не осталось. Обивания порогов важных сановников для получения разрешений, охранных грамот и снова разрешений пожирали столько сил - легче было бы пушки на корабль своими руками грузить. И денег ушло не меньше, чем на те пушки... Если бы мастер ему не отказал - вовсе могло бы не хватить.
До отплытия два дня. Многие из команды наверняка напьются в честь праздника, а головная боль - трезвому Энрике.
Деньги для моряков оставлены в банке: свою долю они получат по возвращении, чтобы ни случилось. Или их семьи. Теперь будет меньше соблазна у желающих его ограбить - уже приходилось отбиваться от грабителей, забравшихся прямо в гостиницу. На руках почти ничего не осталось. А еще нужно навестить матушку перед отплытием.
До тетушкиного дома ехать полдня, обе женщины, конечно, будут причитать и плакать, расстраивая друг друга, а так хотелось попрощаться спокойно!
Ну, хоть сегодняшний вечер у него есть. Нестерпимо хочется выпить - залить очередную встречу с кабинетным сиятельством. Если отцу постоянно приходилось иметь с такими дело - неудивительно, что он не оставался дома дольше нескольких месяцев подряд!
-Господин Коррадо...
Смутно знакомый мальчишка в неприметном платье дергал его за рукав.
-Что надо? - спросил Энрике нетерпеливо.
-Господин Коррадо, мастер хочет видеть вас.
Ученик Антония, вспомнил молодой человек. Зачем он здесь?
-Мастер хочет поговорить. Вы пойдете сейчас - или откажетесь?
"Как же хочется выпить..."
-Я иду.
От усталости Энрике сперва плохо соображал и, лишь пройдя две улицы, понял, что его провожатый плутает. Догадка, от кого могут скрывать визитеров мастера Антония, была очень неприятной... На другой вопрос - зачем - у Энрике ответа не было.
И все же он не стал задавать этот вопрос мальчишке. Ему было.. да, именно нестерпимо интересно, что могло понадобиться старому мастеру. Если же его ждет какой-то подвох - то он и его новый клинок готовы к любой неожиданности.
Поэтому Энрике позволил провести себя запутанными и грязными переулками, прошел следом за учеником-провожатым насквозь через дешевый и оттого многолюдный трактир, послушно нырнул в незаметную калитку позади старого каменного особняка... в последний момент догадался, что его привели к главному зданию Гильдии с другой стороны и даже через примыкающий дом.
Еще несколько слабо освещенных переходов да лестниц - и его встретила знакомая комната с низкой дверью и скрипучим полом. Коварный пол теперь укрывал толстый половик, свет двух маленьких свечей ронял на него густые колеблющиеся тени. И запах болезни здесь только усилился.
В прежней позе за столом восседал мастер Антоний, только на сей раз он кутался в шерстяной плед грубой вязки.
-Через три дня отплываете? - спросил он вместо приветствия.
-Через два. Доброй ночи, господин Антоний.
-Еще лучше, чем я думал, - хмыкнул мастер. - Ты не думаешь последовать моему второму совету?
-Нет. Это бессмысленно, - отрезал Энрике. - Оберегая мать таким способом, я ее просто... погублю. А так, имея дом и хозяйство, она и в самом худшем случае безбедно доживет до старости.
-Хорошо бы, если так. Что-то в стакане пустовато... - пробормотал старик, наливая себе все той же кислятины.
"Он тоже спивается?" - подумал Энрике с испугом.
-Мастер, зачем вы меня звали?
-Хорошо, не спросил "зачем ты здесь"... Ведь ты-то здесь из любопытства. Но ничего хорошего не услышишь.
-Это наверняка касается вас и мастера Деметриуса, - мрачно заметил молодой человек. - Вы хотите что-то передать для него? Письмо или что-то большее?
Антоний только отмахнулся.
-Ничем там уже не помочь. Письмо я и так туда отослал, - проворчал он. - Вот ты понял, что отказался сделать Деметриус... а знаешь, почему?
-Нет, и не уверен, что хочу знать.
-Через два дня тебя здесь не будет, и это хорошо. Некоторые вещи стоит знать, особенно уезжая надолго. Кто знает, в какую страну ты вернешься.
-Вы... - голос Энрике внезапно сел, - вы хотите сказать... что наследник...
-Наследник болен, - буднично сказал Антоний, - а король стар. Это род душевной болезни, незаметной для других. Потому я и отказал ему, сославшись на то, что сам стар и болен. С тех пор я не беру заказов. А вот Деметриус не отказал... То ли он молод и испугался, то ли ему предложили так много.
-И его болезнь?..
-Происходит от страха перед тем, к чему он прикоснулся. Работая для одного человека, мы неизбежно прикасаемся к его душе... - поглядев сквозь стакан на свечку, старик покачал головой. - Так вот, есть вещи, которых лучше не касаться. А еще есть люди, болезнь которых способна ввергнуть в горячку всю страну.
-Вам даже не нужно было для него работать... - прошептал потрясенный Энрике. - Вы - просто посмотрели?
-...И предпочел второй раз не смотреть. Подойди.
Как во сне, молодой человек шагнул к столу. Стол тоже знавал лучшие времена - подсвечник-то стоит на остатках перламутровой мозаики. Изучать столешницу снова оказалось легче, чем смотреть в лицо старику.
В прошлый раз Антоний казался не столь дряхл...
Длинный изогнутый сверток мастер поднял не без усилия.
-Не всегда это получается, - пробормотал он, - но иногда и впрямь хватает один раз посмотреть.
-Мастер!..
-Только не возомни о себе слишком много. Мне нужна была эта работа.
Толстые пальцы, не торопясь, развязывали шнурок.
-Мастер, нет! У меня больше нет денег... ни на что важное.
-Я не говорю о деньгах, глупый мальчишка. На кой мне твои деньги, в гроб положить? В этой стране полно трусов, после наследника ко мне перестали приходить с заказами...
Ткань разворачивали нетерпеливыми рывками, и Энрике вдруг показалось, что в глазах у него двоится: эту оплетенную чайного цвета шнуром рукоять и эти темные ножны без единого украшения он уже видел - он сам их выбрал три месяца назад.
-Оставишь свой меч здесь, - сказал Антоний, раздраженно сбрасывая ткань на пол. - И уйдешь с этим. Мне приятно было работать для тебя... Я ведь отродясь не выезжал из страны. Нас, мастеров, годами не выпускают даже из родных городов. Не знал? Таков был указ короля. Не нынешнего, еще его деда. Я мечтал о путешествиях - и не мог выехать даже за городские ворота.
Он злобно кашлянул и выдвинул меч из ножен.
Ни единого признака "великого меча". Добротная работа: в этих темных ножнах жил родной брат меча из гильдейской лавки. Лишь клинок был отполирован лучше. При свечах не различить, проступает ли на нем узор, но стекает вдоль клинка туманная линия.
С виду -лучше прежнего. Однако - не запредельно.
Допустимо лучше, определил невольно Энрике.
Потом рука сама легла на рукоять. Сжалась... Энрике вздрогнул, и отдернул руку, словно мальчишка, потянувшийся к запретной сладости.
-Мастер, я не заслужил... такого.
Он испуганно посмотрел на занывшую ладонь. Она помнила: эту тяжесть, каждую линию оплетки. Мое. Оно. То, что нужно.
-Никто ничего не заслужил, - сказал мастер, отворачиваясь. - Я не заслужил жизнь на цепи, ты не заслужил никаких подарков, твоя мать не заслужила одинокой старости, а наследник - клинка работы Деметриуса. А страна - такого наследника... Забирай и уходи. И постарайся вернуться, только не слишком быстро. Не обмани мою работу... она для тех, кто уходит и возвращается.
Ладонь Энрике наполнял отпечаток рукояти. Несуществующий - и теплый, как рукопожатие.
Купленный меч лег на стол рядом с работой старого мастера. С виду - почти неотличимы. Он различил бы их даже наощупь.
Тяжесть нового оружия на поясе тоже стала на ничтожную долю иная - и ровно такая, какая должна быть. Второе прикосновение к рукояти - словно дружеское рукопожатие.
Пойти - и вернуться...
-Благодарю вас...
-Иди уж. Не трави душу. - Хозяин так и не взглянул на гостя, и Энрике, пятясь, вышел из комнаты на негнущихся ногах.
Не доживет Антоний до его возвращения. Он и до следующего лета может не дожить.
-Господин Энрике...
Тот аж подпрыгнул. Небо, снова мальчишка!! С какой-то котомкой.
-Я провожу вас, - пробормотал ученик, на этот раз пряча глаза.
Сбегает, что ли? Уезжает домой, испугавшись?
-Что с тобой?
-Господин Энрике... мастер отпускает меня... я хороший ученик, я вам по дороге пригожусь... возьмите меня с собой!!
Ошарашенный Энрике отступил по лестнице на одну ступеньку, чтобы оказаться с подростком лицом к лицу.
-Мастер сегодня сказал... - губы у паренька дрожали. - Он сказал... что у меня может быть Талант... тот самый... Заберите меня отсюда... я боюсь, меня здесь запрут, насовсем, как мастера... он разрешил...