Продолжение
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
14,15,16,17 Глава -
|
Глава 14
Эр Эльзар сидел за столом и быстро перебирал целую гору бумаг. Старые рассыпающиеся свитки, белоснежные бумаги имперской канцелярии, среди которых были и те, которые пишутся алыми, словно кровь, чернилами, письма давно ушедших за грань приятелей и все еще бодрствующих осведомителей... Это была не единственная куча на непривычно-захламленном рабочем месте, рядом располагались ее товарки. Перед ним лежала вся его жизнь -- паутина, которую он плел со времен смерти их общего наставника и которую теперь не под силу было бы разобрать даже Оммэру. Почти вся... Осунувшийся за последние седмицы чародей бросил мимолетный взгляд на дотлевавшие в камине письма. Там, в изредка проскакивающих красных искрах исчезала его память.
Однако был на столе и небольшой кусочек свободного пространства. Совсем маленький, как раз для того, чтобы можно было написать короткую записку. В общем-то за последние полчаса маг порывался заняться ею уже трижды, но каждый раз бросал данную затею. Слишком многое ему нужно уместить на клочке бумаги и слишком рано для большинства из тех слов, что так и рвутся наружу, подгоняемые проникшим внутрь могильным холодом.
Эти суетливые, столь несвойственные прежнему Эр Эльзару порывы прекратились лишь тогда, когда в его руках оказался странный чертеж. Да, в этом мире для него еще оставалась одна непростая задача, решение которой могло бы окупить все прошлые ошибки и всю прошедшую жизнь. И как-то так получилось, что поиск этого самого решения увлек его с головой. Та самая жажда знаний и силы, что зарождается в душах истинных чародеев, а не позеров от магии, то чувство, что многих погубило, а еще больших -- свело с ума... сейчас от него осталась лишь жалкая искра на задворках сознания. Он был готов нырнуть в ничто.
Очнулся маг от странного забытья, лишь когда почувствовал чье-то присутствие. Говорят, что некоторые люди ощущают приближение смерти. Словно кто-то внимательно смотрит в затылок и дышит над ухом. Чем-то подобным вдруг повеяло и в комнате Эльзара. И не будь наставник Оэра самим собой, то подумал бы, что за ним явился демон из Бездны, а так, оторвав на несколько секунд взор от пространственного чертежа, он увидел всего лишь одного-единственного хрона. Ну, может, немного не обычного, ведь от него почти не веяло Тьмой. Однако зрелище явно не стоило большего внимания.
-- Похоже, ты не удивлен. -- На чистейшем имперском произнес тот, заняв гостевое кресло и уперев взор в завал из бумаг.
-- Ты иначе движешься, -- медленно ответил хозяин поместья, а дальше заговорил быстрее: -- а так же дышишь, ешь, пьешь, спишь. Ну и, наконец, что-то не могу вспомнить ни одного простого человека, сумевшего переступить шести вековой рубеж и не рассыпаться в труху...
-- Оммэр любил приближать к себе одаренных. -- Словно размышляя в слух, припомнил собеседник.
-- Маг, полностью отстранившийся от магии? Я охотнее поверю в одного слугу-управляющего, когда-то давно заинтересовавшего моего учителя, а после сменившего сторону. У людей полно перебежчиков, почему бы таковым не отыскаться и у темного народа? -- Эльзар замолчал, и по нему абсолютно нельзя было сказать, испытывает ли он хоть какой-то интерес к продолжению ночного разговора. В любом случае, тишину нарушил его поздний гость:
-- Хочешь что-то спросить?
-- Пожалуй. -- Тот немного задумался и оторвал взгляд от непростой схемы предстоящего ритуала. -- Магистр назвал Оммэра наемником...
-- И не солгал. Для него он и был наемником. Золотой фигуркой в его бронзовом наборе.
-- А для тебя?
-- Сначала -- врагом, после -- интересным собеседником, а под конец я стал его слугой.
-- Как всегда вы не говорите того, что я хочу услышать. -- Чародей сузил глаза, не меняя, впрочем, обманчиво расслабленной позы. -- Так кто же ты, хрон, присягнувший на верность делу Оммэра и делу его учеников?
-- Предатель предателей? А впрочем, я не уверен, что в существующих языках найдется слово, которое адекватно опишет мое положение. Да и так уж нужно тебе знать все это за шаг от могилы? -- Хрон на секунду перевел взгляд на артефакт, нареченный Взглядом Смерти. Маленькая коробочка и не думала пропадать с рабочего стола хозяина кабинета. -- Хоть твое положение ныне гораздо бедственнее, все это до боли напоминает мне один разговор. Он состоялся при схожих обстоятельствах за этим самым столом. С той разницей, что на месте Нуцега был ты сам, Эльзар.
-- Хочешь сказать, что Оммэр... -- В глазах наставника Оэра что-то блестнуло.
-- Он знал, что не вернется из той битвы. Как и теперь, решение об этом принимал Магистр. В те времена он действовал куда осторожнее, но... в их споре с твоим учителем сила была не на стороне Оммэра. Всей собранной мощи золотого солдата едва хватило на то, чтобы выторговать у смерти жизни своих учеников, а теперь круг замыкается. Сумеете повторить его подвиг, и история двинется дальше, нет -- шести вековая отсрочка станет пустой прелюдией. Та тварь, что была заточена в Пустыне Ветров, совсем скоро получит долгожданную свободу, и Игра Первостихий в этом мире закончится поражением обеих сторон.
-- Ты не последователен. Не так давно ты утверждал, что вся моя затея -- сплошная авантюра, а теперь говоришь, что от этой самой авантюры зависит столь многое. Как один единственный демон может угрожать судьбе целого мира?
-- Не обманывайся его Темной природой. Бог Крови -- существо не нашего мира. Изначально он одинаково чужд Свету и Тьме, ибо Порядок -- есть главный враг его сути.
-- Хаос? -- глаза Эр Эльзара немного расширились. -- Откуда вообще он мог здесь взяться?
-- Верно. Его суть была вырвана из под власти Междумирья. Причины? Не думаю, что они теперь важны, главное в другом. Каждое мгновение своего пребывания в мире, Бог Крови испытывает боль, которую сложно представить даже мне. Она на порядок превосходит терзания человеческого разума, попавшего в поток чистой Тьмы. И за это он будет мстить. Что же касается результатов этой мести, то здесь ты и сам в курсе.
Сбросивший маску слуга замолчал, давая собеседнику время на осмысление. Но вот реакция чародея его удивила. Хрон был наслышан о влиянии магии смерти на личность жертвы, а потому закономерно не ожидал проявления бурных эмоций, и... прогадал. На лицо Эр Эльзара медленно наползала улыбка -- не оскал обреченного на смерть преступника, нет -- улыбка опасного маньяка. Веселое безумие отразилось и в глазах.
-- Ты совершенно прав, слуга. -- В голос чародея вернулось то, чего там отчаянно не доставало на протяжении всей беседы -- твердость. -- Меня не интересуют ни причины, ни твои нераскрытые тайны, чей запах пробивается из каждого твоего слова. Я знаю, зачем ты здесь. Предатель предателей? От тебя тянет Тьмой, служитель Пантеона. Ты все еще на стороне Мрака, хоть и выбрал путь, отличный от пути всего своего народа, но и это меня не интересует. Теперь я понимаю, что ты сказал мне гораздо меньше, чем знаешь. И начать следует с одного ритуала, "созданного не человеком и не для людей".
-- Я и так собирался это сделать. -- Совершенно по-человечески пожал плечами собеседник. -- Только не ожидай слишком многого. -- С этими словами тот заглянул в лицо учителю Оэра. Его взгляд преобразился. Он налился притягивающей тьмой, зовущей и завораживающей. И маг неожиданно понял, что не находит в себе сил противостоять этому взору, в котором отражались не века -- тысячи прожитых лет. Последнее, что Эльзар успел сделать, прежде чем с головой нырнуть в черный омут чужих глаз, так это проверить свой разум. Все щиты были на месте, и ни один из них никак не среагировал на действия хрона.
Ясность сознания пришла в единый миг, будто и не было никакого погружения в неизведанное. Вот только обстановка вокруг разительно отличалась от той, что еще была секунду назад. Не отыскать больше ни стола с ворохом бумаг, ни ставшего родным кабинета, да и самого поместья будто никогда и не существовало. Они -- слуга отыскался рядом -- стояли в чистом поле. Теплый ветер приятно дунул в лицо, заодно пройдясь волной по густой сочной зеленой траве. Совершенно точно, что в этом месте царило лето. Представшая картина выглядела настолько реальной, что иллюзией теперь казалось все ей предшествующее. И все-таки была тут какая-то неправильность.
-- Это Эрикрея, которую я помню, -- пояснил хрон. -- Мир, не знающий людей.
-- Что ты имеешь в виду? -- Чародей обратился к словно бы помолодевшему и немного уменьшившемуся в размерах собеседнику, чей взгляд хоть больше и не затягивал внутрь, но по-прежнему казался древнее самой жизни.
-- Только то, что сказал. Ритуал придуман не людьми, но и не хронами, как ты мог подумать. До вас были и другие. -- Произнеся это, слуга пошел вперед прямо по простирающемуся почти до самого горизонта лугу. Лишь где-то там, за гранью видимости обычного взора, в дымке горизонта, высилась казавшаяся абсолютно белой стена. -- Пойдем. Отсюда до Альира путь не близкий.
В этом хрон не солгал. Шли они и впрямь достаточно долго, по внутренним ощущениям -- никак не меньше двух часов, и в то же время, окружающая обстановка почти не изменилась. Нет, стены понемногу росли с каждым шагом, открывая кучу новых деталей, таких, например, как огромная обугленная полоса, буквально опоясывающая стены столицы и обрушившаяся местами каменная кладка, но в остальном... Аглая за эту пару часов не сдвинулась и на миллиметр, как не думали шевелиться белеющие на фоне небесной синевы барашки кучевых облаков. Единственное, что было подвижно в этом мире -- это они сами, да набирающий силу ветер, переставший казаться приветливым и теплым.
А еще маг не чувствовал в окружающем пространстве и каплю магии. С ним самим и его проводником было все в порядке, но со всем остальным творилось нечто непривычное. Впрочем, чародей не видел причин для паники. Он явственно ощущал, что в любой момент может оборвать это странное путешествие.
-- Это одно из самых ярких моих воспоминаний. -- Хрон нарушил тишину лишь тогда, когда до Альира осталось не более нескольких сотен метров. Он остановился и, сложив руки на груди, добавил: -- Ты первый из людей, кто становится свидетелем тех давних событий. Это была битва, послужившая причиной вашего здесь появления. Смотри и запоминай.
После данных слов предштормовой ветер стих, а мир заполнила легкая белая дымка. Мгновение, и она схлынула в сторону, открыв новую картину. Фон, в виде опустошенной столицы с обожженными Тьмой стенами, остался прежним, но теперь здесь появились действующие лица. Двое. Стоящие друг напротив друга с тем видом, который не имел двоякого истолкования. Они являлись врагами, возможно, одними из самых непримиримых, которых только видела эта земля.
Обе фигуры однозначно были знакомы Эр Эльзару. И если одна из них являлась точным отражением стоящего рядом хрона, то вот вторую, укутанную ярким, буквально режущим глаза ореолом из Света, ему доводилось видеть до этого лишь в храмах Эшьи.
Пламенеющий меч в правой руке, чей огонь полностью охватывал клинок и заставлял трещать от переполнявшей его священной силы сам воздух, одухотворенное, без единого изъяна, лицо, на котором было написано абсолютное спокойствие и два широко раскрытых крыла, будто преграждающих врагу дальнейший путь. Ашар. За его спиной стояло несколько десятков существ в одинаковых одеждах Ордена Тенет. Разве что масок на них не было. Это и впрямь были не люди. Слишком острые черты лица, слишком нечеловеческий прищур миндалевидных глаз, слишком чуждое оружие зажато в их тонких руках, и лишь их ненависть к Тьме была понятна и узнаваема без всяких слов.
Но, вопреки ожиданиям, сегодня они все пришли биться с общим врагом.
-- Это Хаос? -- Маг наконец-то заметил лениво колыхающуюся серую дымку, расположенную аккурат между противниками. На простой взгляд она не казалась чем-то опасным. Во всяком случае, уж точно не опаснее собравшихся тут существ. Однако частица Хаоса, что теперь находилась в душе самого Эр Эльзара, словно тянулась туда.
-- Да. -- Спокойно откликнулся собеседник. -- Столкновение Света и Тьмы породило врата в Междумирье. Они были открыты высшими силами, но закрывать их выпало нам двоим -- мне и моему заклятому противнику. Так было.
В эту секунду все и началось. Хаотично изменяющееся под действием неизвестных сил серое упавшее на землю облако выбросило во все стороны черные отростки, грузно опустившиеся на зеленую траву и заставившие ту стремительно увядать. В центре же "облака" будто завертелся ввинчивающийся в почву смерч, исторгавший из себя куски почерневшей и блестящей масляным блеском земли. Они падали то тут, то там для того, чтобы через миг обратиться самыми отвратными и опасными созданиями Нижних Миров. Смерч Хаоса исказил их суть, лишив даже тех остатков разума, что у них имелись, и дав еще больше сил для выполнения единственного приказа -- уничтожать все живое. Этим они и занялись, схватившись с бойцами Ордена.
Это была очень короткая схватка, больше похожая на бойню. Кем бы они ни были, но пришедшие с Ашаром разумные знали свое дело, умело обращаясь со своим странным, словно бы живым оружием. Его можно было бы признать за обычный меч, по самый эфес оплетенный зеленоватой порослью. Если бы не эффективность. Достаточно всего одной неглубокой раны, чтобы соперник выбыл из сражения. Был ли это какой-то особый яд или магия, Эльзар не знал. И еще, материал их клинков был то очень гибким, то не уступал в твердости самой лучшей стали. Все поле скоротечного сражения покрылось обрывками лап, щупалец и непонятных отростков, чьего предназначения теперь уже и не понять.
Но это были всего лишь первые солдаты чужой армии. Следом из дымки непрерывным потоком вываливались все новые и новые. И вот уже в стане умелых воинов появились первые пробелы. Одного накрыла белесая с зелеными прожилками пелена, и даже техники Ордена не помогли тому спастись, двух других порезала на куски невероятно-стремительная тень, за которой невозможно уследить, а потом сразу пятерых убила тварь, которая выглядела наименее опасной из всех -- небольшое каплевидное тельце, без всяких намеков на руки, трехпалые ноги и непропорционально большие затянутые сплошным бельмом глаза, мерзкими гроздьями свисавшие с торчащих из туловища стебельков. Она просто раздулась и резко выдохнула, буквально сдув плоть с попавших под удар воинов, заодно задев с десяток своих товарок. На покрытую слизью и отдающих легкой синевой кровью землю посыпались тонкие, будто птичьи кости. В бой вступила магия. И когда, казалось, что оставшихся в живых тенетников уже ничто не спасет, с неба упали три одиноких белых капли.
На самом деле их было несколько дюжин, просто большинство угодило во вгрызшуюся в землю воронку и пропало там без следа. Но и этой малости хватило. Капли упали по краям серой дымки и вызвали резкий хлопок света, больно ударивший по глазам. Тварям же досталось и того больше. Пусть все они и попали под действие сил Хаоса, но изначально принадлежали именно Тьме. Таким образом, казавшееся уже неминуемым, поражение было отложено на целую вечность -- пару дополнительных секунд.
Однако ни хрон, ни склонившийся над воткнутым в землю мечом Ашар, который, едва не касаясь пламени губами, шептал какую-то молитву, никак не отреагировали на это. Все это время, а прошло его не так уж много, они вели свою битву. Только теперь маг заметил, что от фигур двух противников отделяется неясный шлейф и давит с двух сторон на смерч. Один -- непереносимой чернотой, другой -- затмевающим все краски мира туманом. И серая дымка отступала! Вскоре сжавшись в единую точку, а после и вовсе исчезнув.
Но прежде, чем это произошло, оттуда выбрались два Дио`Траш, свидетельствуя о том, что смерч свою работу завершил первым. Старшие Слуги тут же двинулись в направлении Ашара, но, не добравшись до того, замерли, попав под повелительно вытянутую руку служителя Пантеона. Они являлись теми, чью верность невозможно исказить даже Хаосу, а потому хрон без заметного труда перехватил над ними контроль.
Вот только вовсе не они являлись главными врагами на сегодня. Смерч пробил путь сквозь Бездну для того, кто живет далеко за пределами обитаемых миров. В том месте, где мгновение назад резвились обе Первостихии, возникла одинокая фигура.
-- Сейчас ты видишь мир моими глазами, глазами немага. -- Нарушил молчание слуга, о существовании которого Эр Эльзар сумел подзабыть. -- Смотри внимательно, это именно то, что я хотел показать.
Дио`Траш рванули на встречу иномирцу без всякого приказа, просто потому, что ощущали в нем угрозу своему истинному хозяину. И тут же застыли, окруженные как клеткой серыми струйками дыма, не в силах их преодолеть и сотрясаемые терзающей их болью. Однако это дало время бойцам Ордена подобраться к последнему врагу и нанести по смертельному удару каждый. Посланец Хаоса, выглядящий не более обычного человека, согнулся от этих многочисленных ран. Живая составляющая клинков оплела его сухое тело множеством зеленых побегов, и... тут же опала невесомым серым пеплом. Легкая тень улыбки пробежала по лицу врага.
Это было его единственное движение, такое по-человечески привычное движение. Он даже рукой не шевельнул, но получивший доступ к чужим воспоминаниям чародей увидел, как во все стороны от фигуры иномирца разошлись волны серой энергии, обратившие синеватой кровавой пылью всех подобравшихся к нему врагов и недобитых тварей Бездны, что выиграли ему время в самом начале. Но это не ослабило удар, а наоборот усилило его. Так, что в жреца хронов и крылатого юношу врезался настоящий поток смерти, стремящийся стереть само их существование из истории этого мира. И если первого это заставило сделать несколько шагов назад и припасть к земле, то второй лишь с вызовом вздернул подбородок, отрываясь от своей молитвы, и резко расправил налившиеся белоснежным светом крылья. От невидимого обычным взором удара они сложились за спиной Ашара, а на пострадавшей стене Альира отчетливо отпечатался его силуэт.
Улыбка исчезла с лица пришельца, а сам он неспешным прогулочным шагом направился в сторону ближайшего помощника Эшьи. Тот же, справившись со стремительным порывом смерти, правой рукой выдернул из земли оружие. Объятый огнем клинок стремительно описал два пересекающихся крест на крест полумесяца. Пламя же, будто и не было никогда привязано к рукояти меча, рванулось вперед, врезавшись в посланца Хаоса и вызвав взметнувшийся к самим облакам взрыв священного белого огня.
Но тот так и не успел порезвиться вволю. Пламя забилось, как пойманная птица, принялось сжиматься и тускнеть, до тех пор, пока не стал виден остановившийся противник, сжимающий в обожженном до самой кости кулаке последние тусклые искры. Он изменился. Не стал выше или толще, на вполне себе человеческой голове не выросли острые рога, но в провалах лопнувших глаз поселилась сама смерть. Враг рванулся вперед, всем телом налегая на подставленный щит из перьев. Последние тут же занялись серым призрачным пламенем и принялись отслаиваться друг от друга. Мгновение спустя тело пришельца насквозь пробил клинок юноши.
Они так и замерли. Посланец чуждой жизни и защитник веры, пронзивший его грудь в том месте, где у людей находится сердце.
Не надолго. Незваный гость опустил голову, с интересом уставившись на поразивший меч и держащую его руку. Медленно дотронулся до запястья Ашара и без всякого видимого усилия развернул его практически на сто восемьдесят градусов, ломая как кость, так и сустав. А затем сделал резкий выпад свободной рукой, пробивая ненадежный щит и отправляя первого из двух врагов в недолгий полет. Встречи с землей не состоялось. Юноша расправил крылья и мягко спустился на растрескавшуюся от близости смерти поверхность. Еще в воздухе он перекинул рукоять призрачно-огненного клинка из поврежденной правой руки в левую, и теперь опаснейший клинок этого мира смотрел острием вверх, едва касаясь эфесом губ воина Эшьи. Он снова что-то шептал, но теперь результат этих действий был заметен всем.
Небеса, затянувшиеся сплошной серой хмарью одновременно с исчезновением смерча, словно засветились изнутри. В сплошном монолите тучи появились многочисленные бреши, рождающие тонкие лучики света, но самая большая из них породила настоящий столб, буквально прибивший иномирца к земле и содравший с него псевдоплоть, оставив одну лишь духовную составляющую. Тогда-то посланник Хаоса впервые произнес звук. Это был отчаянный крик боли.
Свет все лился и лился, глуша основную часть смертоносного крика. Вот только остатка вполне хватило, чтобы из ушей юноши, таких же идеально прекрасных, как и каждая часть его тела, на белоснежные плечи наряда упали алые капли крови. Однако первым не выдержал клинок. Огненный меч разлетелся серебряной пылью, развеянной по всему полю битвы эхом крика. В глазах крылатого воина отразилось удивление и неверие.
На фоне же обожженного круга из прежде усохшей и потрескавшейся земли восставала тень. И короткого взгляда было довольно, чтобы понять, что последняя атака доставила гостю проблем. Но эти проблемы и близко не стояли со словом "смертельные". Чтобы восстановиться, иномирцу хватило полутора секунд.
Дальнейшее можно описать одним словом -- избиение. Пришелец буквально истязал своего соперника, не обращая на ответные удары ровно никакого внимания. Белоснежная накидка помощника Эшьи окрасилась красным, словно побывавшие в кислоте крылья безвольно свисали вниз, кожа одрябла и покрылась мерзкими язвами, а местами и вовсе обнажила плоть -- здесь и сейчас смерть являлась всего лишь мечом в руках слуги Хаоса, и сил, противостоять ей, было мало даже у Ашара. И все же он не сдавался. Лишенный оружия и возможности воззвать к своему покровителю, он, получая рану за раной, не уступал врагу. И был вознагражден за свою стойкость. В противостояние, наконец, вмешался жрец темных.
Прямо внутри духовного полупрозрачного тела иномирца возник плотный черный шар, который тут же выстрелил четырьмя тонкими цепями, впившимися в землю. Они заставили общего противника остановиться и сосредоточиться на уничтожении пут. И ему это не удалось. Во всяком случае, ни через секунду, ни через две кажущиеся такими хрупкими цепи не развеялись. Только шар, вначале бывший идеально ровным, пошел буграми.
-- Сейчас. -- Донеслось до слуха Эльзара.
Но он не нуждался в подсказках, видя, как рядом с истерзанным, но все еще не сломленным Ашаром рождается знакомый сложный рисунок, расчертивший пространство бессчетным числом энергетических линий. Именно на его изучении маг был сосредоточен все последние седмицы -- ритуал, способный изгнать из мира Бога Крови.
Стихии ответили на призыв юноши, оплетя посланника Хаоса разноцветными нитями и пронзая его несуществующую плоть, подобно кровеносной системе. Они выискивали слабое место в нынешней оболочке иномирца, ту связь, что позволяла тому находиться в этом мире. И вскоре нашли. Туда-то и был направлен финальный удар помощника Эшьи. Его левая ладонь, заискрившаяся еще невиданным под этими небесами светом, погрузилась в тело врага.
А потом был только серый вихрь энергий, захвативший и потерявшего материальность гостя и его израненного соперника. Этот вихрь все рос и рос, накрыв многострадальные стены города, а после добрался и до двух наблюдателей.
Эр Эльзар осознал себя сидящим за рабочим столом в собственном поместье.
-- Ашар, -- Были его первые слова, -- значит, я все-таки не ошибся...-- А после задумался на долгие минуты. Слуга ему не мешал, пока не услышал обращенный именно к нему вопрос: -- Бог Крови. Насколько он может быть сильнее или слабее?
-- Здесь дело не в силе. -- Хрон вновь пожал плечами. -- Всего этого сражения вполне можно было избежать, но Ашар... Тогда он был слишком молод и порывист. Изгнание обратно казалось ему недостаточной мерой. Он жаждал боя и победы над порождением пустоты, и я дал ему шанс понять всю разницу между такими, как мы и такими, как они.
-- Вот как. -- Маг задумчиво повертел в руках чертеж ритуала, выискивая ошибки и не точности. А в том, что они тут присутствовали, сомнений нет. Дело значительно осложняло то, что во время недавнего видения чародей не ощущал магию, и теперь выстраивать правильную последовательность ритуала приходилось, полагаясь лишь на чутье и многовековой опыт. -- Однако Оммэру ты про него рассказывать не стал.
-- Он все равно бы поступил по-своему. Такова уж его суть. -- Хрон слегка обнажил клыки. -- Не думаю, что у тебя осталось время на разбор затхлой паутины старинных интриг, Эльзар. Мертвых не вернуть, и смысл есть лишь в тех, кто жив.
-- Верно. Что насчет моего ученика?
-- Такой интересный молодой человек рано или поздно попал бы в поле зрения главных соперников мира, но теперь ему нужно будет исчезнуть. Час его силы близок, но не настолько. Требуется время, время осмыслить и принять свою судьбу. Когда он вернется, я произнесу ту же самую клятву, что приносил тебе, а до того -- Оммэру.
-- И заставишь его сделать то, чего не смог добиться от Оммэра? -- Магу очень сильно не понравились темные искры фанатизма, промелькнувшие в нечеловеческих глазах собеседника. А еще явная недоговоренность того, что будет после клятвы. Слишком много непонятного было связано с Оэром, и это стало последней каплей. -- Например, открыть обратный проход для того, кто был изгнан в Междумирье за мгновение до того, как оттуда вылезло это порождение Хаоса?
-- Удивительно. -- Ответил слуга. -- Ты смог по нескольким обрывкам создать достаточно цельную картину, Эльзар. Но ты не правильно понимаешь мою роль. Я принял бы любой его выбор, но теперь для этого выбора слишком поздно. Твой ученик уже сказал свое слово.
-- Кто. Был. Изгнан. В. Междумирье. -- Раздельно произнес маг. И судя по хлынувшей в его тело энергии, он твердо намеревался получить ответ.
-- Хорошо. -- Неожиданно легко поддался собеседник. -- Я расскажу...
Слуга отошел от окна, проводив прощальным взглядом одинокого всадника, ранним утром покидающего пределы поместья. В этой комнате, многие десятилетия служившей рабочим кабинетом сначала для Оммэра, а затем и его первого ученика, у него было еще много работы. Разобрать оставшуюся пачку документов, лежащую на столе, и разложить в беспорядке разбросанные книги по полкам, протереть пыль с мебели... Да мало ли забот у прислуги великих магов?
Вот только тот неожиданно повернулся к потухшему камину, по краям которого виднелись почерневшие исписанные клочки бумаги, кои теперь совершенно точно было бы невозможно прочитать. Лица слуги коснулась улыбка. Самая обычная, ведь он вновь принял привычный облик управляющего -- человека, никак не желающего покориться вполне уже преклонному возрасту и не допускавшего в покои господина никого из младших слуг.
-- Как же вы все-таки похожи в этом. -- Тот погрузил руку в еще хранящие тепло угли. Но, когда вытащил ее обратно, то в его пальцах оказались зажаты несколько чуть пожелтевших от времени писем, исписанных ровными аккуратными строчками. -- Как и Оммэр, в конце ты сжег все мосты.
От этих писем, еще несколько часов назад будто бы безвозвратно пожранных безжалостным пламенем, дохнуло легким ароматом давным-давно выдохшихся женских духов.
Глава 15
Из кабинета Эр Эльзара доносилась непонятная возня и шуршание бумаги. Да и за покрытой истлевающими рунами защиты дверью перед сторонним зрителем открылась бы та еще картина. А у кого-то могло бы возникнуть и чувство дежа вю. В любом случае причина для этого ощущения нашлась бы быстро.
Вот только в этот раз в рабочей комнате хозяйничал Оэр, и если Эльзар в свой последний визит сюда придерживался хоть каких-то правил работы с документами, неважно -- в силу многовековой привычки или проявившейся педантичности, то вот его ученику особый пиетет по отношению к бумагам не был свойственен и ранее, теперь же не осталось и его тени. Рассыпанные по полу смятые листы, кучи раскрытых книг там же, карта континента, ранее висевшая на стене, а теперь накинутая на стол, словно скатерть, и, судя по оторванным краям, она была попросту сорвана. А ведь сюда еще стоит добавить и вытащенные из стола ящики, частью перевернутые и отодвинутые в сторону, а частью -- стоящие друг на друге и дожидающиеся своей очереди.
Вне всяких сомнений, Эр Эльзар сильно бы удивился устроенному бедламу.
В целом, прошедший с момента исчезновения наставника месяц маг провел никак. Пожалуй, эта была бы самая точная оценка. Помня предупреждение учителя, он не рвался покидать поместье, чему, к слову, не способствовало и поведение вновь погрузившейся глубоко в себя Милены. С внезапным же и не объяснимым с точки зрения юноши исчезновением Эр Эльзара, что, впрочем, случалось и ранее и давно уже стало нормой, он и вовсе остался единственной ее защитой. То, что сейчас он мало что из себя представлял в боевом плане, не являлось оправданием.
Можно сказать, что эти четыре седмицы Оэр Нуцег занимался всего двумя делами -- попытками расшевелить и вытянуть на серьезный разговор целительницу и поисками источника своих сил. И если в последнем удача ему так и не улыбнулась, то вот в первом наметились определенные, хоть и не очень заметные подвижки.
А потом в поместье пришло письмо. Не такое уж и редкое явление, ведь сюда постоянно стекался тоненький ручеек достоверной информации со всей Империи. В основном, насколько знал юноша, тот касался магии -- разных аномалий, требующих внимания, людей с необычными способностями и тому подобное. Но это письмо отличалось от других. Отличалось адресатом, так как предназначалось не хозяину поместья, а его ученику. Об этом говорила не только надпись, но и императорская сургучная печать, зачарованная так, что первым прочесть содержимое сможет только тот, кому оно предназначено. Ну и желательно, чтобы получатель хоть сколь-нибудь разбирался в теории магии, иначе существовал риск остаться без рук.
Оэр, еще до того, как извлек содержимое и прочел короткий сухой текст, понял -- вот оно. Именно этим закончится для них месячная передышка. И оказался прав, хотя как же он был бы рад ошибиться. В письме нашлось всего несколько коротких предложений. И пока чародей автоматически отметил, что бумага-то самая обычная, а не белоснежная, чье использование являлось исключительной привилегией имперской канцелярии, в душе разгорелась грусть, а затем затмевающая все и вся тревога. А еще в голове послышалось мерное тиканье невидимых часов, отмерявших оставшиеся у него минуты.
Эр Эльзар умер. "Признан мертвым", как гласило послание. Но разве дело в формулировках?
Юноша так и не узнал, чем окончилась и как проходила поездка учителя в столицу, после нападения на поместье, но косвенный результат в виде месяца затишья оценил по достоинству. Нет, про них не забыли и Орден по-прежнему можно считать врагом, просто отодвинули в сторону, ожидая назначенного часа. И вот, он пробил.
Не императорский приказ огородил их от гнева тенетников, а лишь заступничество учителя, но теперь тот мертв. Мертв, и нет никакой надежды выстоять против Ордена в одиночку. Будь он прежним, будь в его власти проснувшаяся в стенах амфитеатра сила, он мог бы согласиться на осаду, но только не теперь, когда все, что у него есть, так это приставка к имени -- Эр Нуцег -- смотрящаяся теперь сущей насмешкой судьбы.
Поэтому он и искал, искал пути выхода в том месте, где было средоточие самых разнообразных знаний -- в кабинете наставника. Искал, с полной уверенностью в том, что решение есть. Пусть из десятков найденных за час вариантов спасения, приемлемым можно считать один-два, да и те без каких-либо гарантий, но у него как минимум сутки. Именно столько отводилось ученику на то, чтобы собраться и явиться на церемонию погребения, на которой будет присутствовать и император. Именно этот последний факт продлевал их жизни еще на сутки, а может и пару.
И это время следует употребить не на отдание почестей, полезность которых для мертвых весьма сомнительна, а на побег. Необходимо скрыться в месте, где Орден не сможет чувствовать себя уверенно. Это был первый вариант. Кират. Но успеют ли они туда добраться, ведь до северо-восточного окончания материка путь не близкий, да и сами киратцы едва ли обрадуются появлению переселенцев из ненавистной им страны. Второй вариант решал проблему расстояний. Горы Эги. Дикие не заселенные земли. Место обитания диких грифонов, и реликтовых видов нечисти. Место, готовое поспорить в смертоносности с Пустыней Ветров. По крайней мере, Ледяные Шторма туда приходят куда как чаще, чем в тот же Кират. И сейчас незримые весы склонялись именно ко второму варианту.
-- О, Боги, -- вдруг донеслось от до сих пор исходящей легким призрачным паром двери. Защитные заклятья на ней были уровня, значительно уступающего уровню наставника. Так что Оэр, опасавшийся, поначалу, вполне вероятной возможности оказаться перед непреодолимой преградой, и мысленно готовый делать в стене еще один проход, был слегка удивлен подобной блажью. Но дело сейчас не в двери. Повернувшись, Нуцег увидел управляющего и мелькнувшую за ним спину одной из служанок. Отчего-то его тон, показался чародею наигранным. -- Варварство, самое настоящее варварство. Эта карта, была выполнена по результатам десятков исследований и экспедиций, предпринятых только с этой целью. Оставив в разных уголках мира множество датчиков, они при их помощи создали величайшую сеть, составляющую с картой единое целое -- масштабнейший артефакт. Теперь же он поврежден. У вас, молодой человек, должны были быть очень веские причины.
Вместо ответа Нуцег кивнул на серый невзрачный листок, на котором не слишком старательным подчерком были нанесены страшные для него известия.
-- Вот значит как. -- Донеслось, спустя полминуты, и Оэр, вновь погрузившийся в свои поиски, даже вздрогнул от неожиданности -- настолько разительные перемены произошли в голосе слуги. Тот же, аккуратно положив листок поверх карты, нагнулся к столу со стороны кресла, неизвестным образом привел в действие потайной механизм, и через секунду в его руках оказалась пачка белоснежной бумаги. Императорские Приказы. С подписью, но без текста! Это он так же положил на стол. Рядом легло самопишущее перо, на кончике которого кровью блеснули алые чернила. -- Через несколько дней из порта Эльрода в Мирту выйдет Эллина -- торговое судно, достаточно быстроходное и крепкое. Оно повезет теплую одежду для гарнизона города, ну и разную мелочевку, вроде не активированных амулетов дальней связи. Советую воспользоваться этим.
-- Кират не подходит. -- Отмахнулся было чародей, после минутного размышления.
-- Ты не дослушал. В наши моря возвращаются шторма, старые и новые течения, по тавернам давно гуляют слухи о забредающих в тихие воды невиданных до того морских хищниках... К слову, последние являются одна из основных причин, по которой Эллина останется в Мирте до весны.
-- И?
-- Пелена пала. -- Произнес слуга, а юноша про себя отметил, что тот почему-то воспользовался терминологией хронов. -- А значит, мир для нас стал больше и теперь не ограничивается одним материком.
-- Побег в неизвестность? -- Скепсис в его тоне, казалось, можно было потрогать руками. -- На корабле, который никогда не бывал в морских передрягах, с экипажем, состоящим из гражданских моряков? В какой момент желание жить перевесит в них желание подчиняться бумажке?
-- Возвращаясь к карте. -- Управляющий взял карту в руки и прислонил к стене -- на свое законное место. -- Я же не говорил тебе, что ее создатель -- Оммэр? -- При этих словах масштаб карты изменился. Заар стал едва ли в четверть от размеров полотна. Правда остальные три четверти почти полностью занимала чернота, с редкими проблесками ярких красок. -- Многие из южных островов уцелели, после битвы в Пустыне Ветров. Выбирай любой. Ранее -- золотой оплот пиратства, ныне они наверняка пустынны.
На несколько тягуче-длинных минут в комнате повисла тишина.
-- Один вопрос. -- Произнес Оэр, почти принявший, что последний вариант для них, на самом деле, единственный реальный шанс выжить. Во всяком случае, там, куда его хочет направить слуга, ему не придется вслушиваться и всматриваться в каждую тень, ежесекундно готовясь к битве, ведь найти их будет практически невозможно. Правда придется поспешить, добираясь до портового Эльрода, не жалея при этом ни себя, ни лошадей. -- Почему же ты помогаешь мне, вместо того, чтобы продать в обмен на свою жизнь, а может и большее? Теперь, когда не стало Эр Эльзара. -- Прямо спросил юноша, уставившись в спину управляющего тяжелым немигающим взглядом.
-- Это мой долг как слуги. -- Спокойно ответил тот. И на краткий миг бывшему ученику показалось, что в последнее слово этот человек вложил нечто большее. Что-то такое, что он еще не может понять. Однако Нуцег выбросил очередную неясность из головы. Не до того.
***
-- Ты же знаешь, он не придет. -- Нарушил тягостное молчание Ломир. -- Зная Эльзара, можно предположить, что тот так и не посвятил своего ученика в наши общие тайны. С тем же уровнем знаний, что у него... Я бы предпочел побег.
-- Слово императора... -- Начал было Элемар.
-- Да-да... пустой звук для Ордена. Я это уже понял.
Истинный император поморщился, но промолчал. Прошедшее час назад расширенное совещание Совета Мастеров оставило по себе гадостное послевкусие. Ничего не меняется!! Стоило только власти императора ослабнуть -- а Эльзара все всегда воспринимали именно как сторонника Элемара, несмотря на все их внутренние конфликты, прошлые и настоящие -- и тут же послышался тихий шепот измены. Будь мастера здесь непосредственно, а не в виде иллюзий, и они вполне могли бы получить некое подобие бунта.
Нет, он не сильно опасался этого. Ученики Оммэра на голову сильнее нынешних мастеров, а поддержка гвардии и Альира и вовсе делает любое восстание абсолютно бесперспективным занятием. Но сами напоминания о гибели старой страны, и нынешние аналогии ее предпосылок не располагали к радостным мыслям. Да и сама смерть Эльзара...
За минувшие шесть веков они видели столько смертей, испытали столько потерь, что совершенно разучились переживать утраты подобно обычным людям. Единственное, что сейчас ощущал правитель империи, так это досаду.
-- И все же, подождем. -- Произнес тот.
-- Как хочешь. -- Пожал плечами его собеседник.
-- Что там насчет подробностей? -- Поинтересовался Элемар.
-- Пока не очень. Известно, что месяц назад он покинул поместье, то есть практически сразу после покушения на Оэра и своего ответного визита к тенетникам. Далее, полторы седмицы назад появился в пределах новых владений Клана Орла и, прикрываясь Приказом Императора, фактически перехватил над ним управление. Там сейчас работает несколько моих людей. -- Первый советник прервался и испустил тяжелый вздох. -- Честно сказать, из всех замеров, сделанных по приказу Эльзара за этот период и проведенных им же опытов, едва ли десятая часть имеет хоть какой-то смысл. Не знай я нашего первого настолько хорошо, то теперь бы пребывал в полной уверенности, что тот обезумел.
-- Что по поводу самой битвы?
-- Здесь хуже всего. -- Ломир помрачнел еще сильнее. -- Глава клана собирался отправиться с Эльзаром, но тот просто его усыпил. Вместе со всем кланом. Разве, что Гленирин трогать не стал -- боялся навредить ее будущему ребенку. Она-то и отследила его маршрут. Насколько это было возможно. Все. После этого у нас есть только отголоски применяемых им заклинаний и возникшая по окончанию буря в треть Пустыни размером. Честно говоря, ситуация близка к критической. Сейчас речь может идти об эвакуации нескольких городов. С минуты на минуту жду новый отчет, так что... Знаешь, я бы в такой ситуации не стал бы отказываться от чьей бы то ни было помощи.
-- Он не поможет. -- Резко ответил император.
-- Если подумать, -- протянул Ломир, -- то ты так и не рассказал о результатах своей беседы с магистром.
-- Они укладываются в мой предыдущий ответ. -- Элемар глянул в окно на хмурое вечернее небо, вот-вот готовое разразиться холодным дождем. -- Пошли. Ждать и вправду больше нечего.
Вечерний дворец выглядел пустынно. Если не считать замерших местами гвардейцев, то кроме них двоих тут никого и не было. Во всяком случае, при свете дня казавшаяся бесконечной очередь из просителей всех мастей, выстраивающаяся к кабинету первого советника, исчезла бесследно. На пол пути к подвалу Ломиру поступил новый доклад, слегка выбивающийся из ряда обрушившихся на них напастей -- возникшая в Пустыне Ветров грандеознейшая буря стабилизировалась и, по крайней мере, больше не грозила через пару дней накрыть весь юго-восток. Заодно на территории всей пустыни, не задетой этим явлением, резко снизилась концентрация смертельных для всего живого сил. И как на это реагировать было пока не ясно.
Эту тему по молчаливому уговору отложили. Они пришли.
В подвалах Дворца Справедливости располагалось много всего. Тут тебе и погреба, и давно уже не используемые по прямому назначению темницы, но на самом нижнем, огороженном мощными щитами от чужого проникновения этаже находился самый настоящий склеп. Но в отличие от обычного склепа, коей есть у каждой древней благородной семьи, здесь тела лежали не внутри каменных саркофагов, а прямо на них. От тлена их спасала все та же магия. Ровно одиннадцать каменных постаментов -- по числу учеников Мага, а в центре последнее ложе для него самого. Вот только от Оммэра осталась лишь одна единственная вещь, которую туда и положили -- деревянный витой посох с выгоревшим камнем-набалдашником. С ним в руках он встретил свою смерть.
Некоторое время стояли молча, потом Ломир достал из кармана небольшую книжицу и положил на постамент справа от центрального. В склепе осталось лишь два свободных места.
-- Не думал, что наш с ним спор закончится вот так. -- Тяжело опуская слова, произнес император.
-- А ты рассчитывал на дуэль?
-- Несомненно, какая-то часть меня была бы рада подобному исходу. Однако я, как и ты, умею думать о последствиях. Гибель любого из нас серьезно нарушает сложившийся баланс. -- Правитель невесело усмехнулся. -- Этот недобунт Совета Мастеров -- лишь тень того, что могло бы случиться. Окажись в подобной ситуации старые мастера... думаю, они бы уже были бы на полпути к столице, а наша армия в лучшем случае осталась бы без поддержки, в худшем -- была бы ими же и уничтожена. И, судя по всему, эти мысли пришли в голову не только мне одному. В тот миг, когда враг не кажется достаточно сильным, что бы защитить даже свою столицу, и когда его поражение -- вопрос времени, маленькое предательство не может обернуться всеобщей катастрофой, верно?
-- К чему ты клонишь?
-- Торбиус пропал. Наш мастер иллюзий и любитель нестандартных изобретений растворился в лесах Кирата, бросив и возложенную на него миссию, и своих учеников со всеми лабораториями, и родовое гнездо.
-- Судя по твоему тону, за этим стоит что-то еще.
-- Орден -- это слово маг буквально проскрипел зубами -- любезно поделился некоторыми своими догадками, и они удивительно легко легли на все наши подозрения на его счет. Сейчас можно говорить о том, что Совет лишился одного своего представителя. Впрочем, похоже, что тот никогда и не был на нашей стороне.
-- Понятно. -- Ответил советник. -- Выходит, что в сложившейся ситуации одному из нас придется покинуть Альир. Присутствие ученика Оммэра должно вселить в мастеров большую твердость. И если подумать, я уже очень давно не видел стен Ашгара.
-- Нет. Этого будет недостаточно. В такие моменты необходим символ.
-- Гвардия? -- Собеседник удивленно приподнял брови. -- Ты же, кажется, хотел оставить ее в Альире?
-- Мир меняется. И меняется быстрее, чем мы успеваем это осознать. Для вчерашнего дня это могло стать неплохим решением, но для завтрашнего уже нет. Ты же понимаешь ту единственную цель, ради которой хронам могло понадобиться ломать барьер?
-- Это может оказаться еще одним блефом.
-- Блефом? Тогда я окончательно отказываюсь понимать -- на скольких же уровнях ведется эта игра. Нет, все карты открыты, и если бескровная победа вообще возможна, то она будет именно такой. -- Император прервался, будто внезапно вспомнив, где именно они сейчас ведут беседу, и поддавшись мрачному духу этого места. Протянув с минуту, он добавил: -- Через пару месяцев я отправляюсь с гвардией на запад, в столице останется неполный квайтер во главе с квайцероном.
-- Не доверяешь собственному подчиненному?
-- С некоторых пор.
-- Я бы попытался тебя отговорить, но ты, похоже, уже все для себя решил. В любом случае, к тому времени ситуация с Пустыней прояснится и изменится в ту или иную сторону.
-- Верно. -- Император обвел взглядом склеп, задержав взор на несколько минут на его центре, а затем резко вышел вон.
***
Сегодня Вейн волновался как-то особенно тревожно. Возможно, река ощущала приближение зимы, а возможно ей передалась часть напряжения тех людей, что перекрыли идущую на некотором удалении от воды дорогу. Напряжение это было странным. Это нельзя было бы назвать неуверенностью и страхом вышедших на разбой крестьян или чем-то подобным. Нет, виной всему было то, что именно сегодня Орден Назаг Тот впервые выступал как единая сила, сбросив все маски и ожидая того самого врага, в противовес которому и создавался. Вот только знал ли о последнем факте кто-то из них самих?
Лишь два человека выбивались из этой картины. Один, Наксор, своей абсолютной невозмутимостью, второй, а это был Торсен, слишком явным проявлением охватившего его волнения. Тот то и дело озирался по сторонам, принимался насвистывать фривольную песенку, но тут же бросал ее на середине, в общем вел себя так, как не подобало бы вести армейскому чародею.
-- Расслабься, -- наконец, посоветовал Наксор, бывший по совместительству фактическим главой ордена. -- Ты же знал, что рано или поздно эта встреча должна была состояться, так чем же сегодняшний день хуже любого другого?
-- Я иначе представлял цель нашего существования. Мы можем победить в битве, даже в нескольких, но выиграть войну с Орденом Тенет... я не понимаю, на что ты рассчитываешь.
-- Опять обсуждаешь приказы? -- Прищурился Наксор.
Но его собеседник, собиравшийся что-то ответить, был перебит сообщением оставшегося впереди по дороге разведчика. Противник уже близко. Дальше ждали молча -- нет ничего глупее во время засады, чем сторонние разговоры.
Убийцы Ордена шли тихо и невероятно быстро для простых людей, превосходя в этом лошадей, а потому имеющие все шансы на то, чтобы нагнать двух беглецов. И, что было важно, шли соблюдая некоторое подобие боевого порядка.
Битва в вечерних лесных сумерках имеет ряд особенностей. Так же как и ночная. Когда ты не можешь ясно увидеть, что происходит вокруг -- не обошел ли противник с боку, не прячутся ли в густых отбрасываемых деревьями тенях его солдаты -- и можешь лишь надеяться, что твою спину все еще прикрывают товарищи... Здесь этого ничего не было. Ни многочасовой сшибки, ни единого строя. Весь внезапный для одних и спланированный для других бой, претендующий на звание самого скоротечного в этом мире, разбился на множество дуэлей, где стороны даже и не думали придерживаться каких-либо правил.
Бессчетное множество вспышек чародейского света на краткий миг разорвали вязкие тени, а затем округу оглушил звон стали, словно здесь и сейчас на извилистой дороге сошлась не жалкая сотня, а многие и многие тысячи солдат. Однако через пару секунд все было кончено.
Назаг Тот одержал свою первую и, похоже, последнюю победу -- уровень отправившихся в погоню бойцов-тенетников значительно превосходил ожидания. Их плавные нечеловечески выверенные и гибкие движения многим стоили жизни. Однако даже численное превосходство не помогло имперским убийцам. Конечный итог был близок к взаимному уничтожению. Причем победа наверняка досталась бы песчаному змею, если бы не последний из тенетников, прямо сейчас разваливший напавшего со спины разведчика. Того не спасли ни магические щиты, ни артефакты, ни зачарованное оружие. Этот последний из погони в одиночку убил уже пятерых!
Наксор переложил клинок в левую руку и вытянул его в сторону, перегораживая путь Торсену и еще одному бойцу -- все, что осталось от тайного ордена, и предостерегая их тем самым от атаки. Те, видя печальный конец, постигший товарищей, пока и не спешили бросаться в безумную схватку. Сегодня им определенно не повезло натолкнуться на того, кто несоизмеримо превосходил и без того считавшихся в узких кругах лучшими убийц Ордена Тенет.
Маг медленно пошел навстречу замершему воину -- последнему на сегодня противнику. Казалось бы трое против одного -- им куда как выгоднее было бы действовать сообща, если не один факт. В такой схватке союзники для Наксора стали бы лишь помехой. Поигрывая мечом, он с деланно расслабленным видом преодолевал метр за метром, чувствуя на себе внимательный изучающий и вместе с тем казавшийся каким-то пренебрежительным взгляд.
В какой момент походка превратилась в начало стремительной атаки, едва ли понял хоть один из невольных зрителей чужой отточенной до совершенства техники. И, что было для них еще более поразительным, так это то, что молниеносный выпад возглавившего Назаг Тот человека встретил не податливую плоть, а отточенную сталь.
-- Неплохо. -- Одобрил чародей, а затем немая сцена взорвалась каскадом ударов, жестких блоков и уводящего оружие соперника в сторону мягкого парирования. Через секунду к бесконечным вспышкам искр прибавились атакующие плетения. Поле битвы двух неуловимых для глаза, словно бы размазанных в пространстве фигур заполнила магическая дымка. Они одни уже нанесли окружающему дорогу лесу ущерба больше, чем все предыдущие схватки, а победителя все еще не было.
Наконец, в бесконечном звучании стали, будто бы поющей песнь смерти, проскользнула пропущенная нота, и тут же оба соперника появились на своих прежних местах. Тенетник все так же стоял там, где и расправился с вернувшимся назад разведчиком, и все так же внимательно смотрел на тройку врагов. Вот только рукоять его оружия окрасилась красным и стала скользкой, а распоротый рукав с каждой секундой все сильнее клонился к земле. Однако и на лице Наксора было не отыскать улыбки. На его щеке медленно, словно тот рисует старательно подбирающий цвета художник, проявился довольно длинный порез, с края которого к подбородку направилась тонкая струйка крови.
-- Я явно недооценил вас, Назаг Тот. -- Внезапно произнес последний из погони.
-- Откуда ты... -- начал было его соперник, но поморщился, поняв что пошел на поводу тенетника, а тот продолжил, как ни в чем ни бывало.
-- Вы довольно долго ускользали от моего внимания, но сегодня пришло время с этим покончить. -- Враг снял традиционную маску, и на краткий миг его лицо показалось главе песчаного змея смутно знакомым.
-- Слишком громкие слова для того, кто проиграл бой.
-- Думаешь, ты победил? -- Магу показалось, что тенетник хмыкнет, но тот остался максимально невозмутим. -- Знаешь, как переводится название вашего ордена? Подражание. А теперь подумай, кому все это время ты подражал.
-- Бред. Хочешь сказать, что тебе? -- Чародей саркастически изогнул уголки губ. -- Может, еще будешь утверждать, что знал о нашем существовании с самого начала?
-- С самого начала? Не неси ерунды. Я знал о вас задолго до того, как вы появились.
-- Понятно. -- Наксор подставил свой меч под упавшую с подбородка каплю крови. По клинку тут же пробежались мыльные радужные разводы. -- Только один человек во всем Ордене может быть настолько высокомерен для подобных слов. -- Рана на щеке мага с тихим шипение исчезла, оставив едва видимую нить шрама. -- Знаешь, магистр, меня уже давно мучает мысль, что же быстрее: твой сотый шаг, или моя последняя тень. Не хочешь проверить?
И вновь затяжное молчание и два устремившихся друг на друга взгляда. А дальше был одновременный короткий толчок неясных для простого чародея сил, и картина сменилась. Вот еще магистр стоит на своем месте, а вот он же, но уже гораздо ближе к двум невольным наблюдателям, ровно там, где тысячную долю мгновения назад находился Наксор.
-- Так я и думал. -- Разнеслись над лесной дорогой, напившейся за сегодняшний вечер крови, почти равнодушные слова. Глава ордена медленно вытянул из пронзенной груди врага клинок. Клинок, по которому все еще скользили радужные разводы. -- Ты не быстрее своей тени. -- Произнес он в спину магистру.
Взор главы Назаг Тот, до того полностью сосредоточенный на враге, поднялся и запечатлел итог еще одной короткой битвы.
-- Ублюдок! -- Рыкнул Наксор, глядя на то, как безвольно опадает последний из его подчиненных, убитый подлым ударом Торсена. Но прежде чем он успел атаковать предателя, чувство внезапной опасности заставило вскинуть клинок в защите, а затем страшный удар смел его куда-то в сторону. Земля встретила мага волной сотрясающей боли, но вбитые рефлексы не позволили долго разлеживаться на одном месте. И не зря. Предатель тут же попытался добить оглушенного командира, но поняв, что тот уже готов к такому повороту событий, тут же разорвал дистанцию.
Вот только предыдущий удар не мог принадлежать ренегату. Чародей почувствовал, что его оружие вот-вот готово рассыпаться на мелкие части. Единственное, что все еще держало то в целом виде -- магия владельца. Ерунда, если не знать, сколько времени и сил потратил маг на создание этого меча... Тьма! Да он был более чем уверен, что его меч способен не только пробивать серую броню гвардейцев, но и на равных встречаться с гвардейскими же глефами! Один удар, всего один, обратил оружие-артефакт в простой кусок растрескавшегося металла.
Наксор, кинул быстрый взгляд на то место, с которого его отправили в короткий полет, и его глаза, вопреки воле и наперекор всему накопленному опыту сражений расширились. Более того, в его разум впервые за всю схватку проскользнул липкий страх, которому лишь малость не хватило до сковывающего ужаса.
-- Понял, наконец? -- С сочувствующими нотками спросил Торсен. Но его бывший командир даже не обратил внимания на слова предателя. Все его внимание притягивал магистр.
Если бы был кто-то до него, кто так же легко мог бы пережить явно смертельный удар мечом в сердце, то и тогда удивление мага не стало бы меньше. Дело было даже не в том, что вроде как уже убитый глава Ордена Тенет, восстал, а в том как именно тот выглядел и в том какая иссушающая, ощущаемая всеми фибрами души мощь исходила от него теперь. Полупрозрачные крылья, раскрывшиеся за его спиной, изменившиеся черты лица -- теперь-то он понимал, кого напоминал ему магистр, -- а главное -- пылающий неистовым пламенем меч в руках -- не давали шанса ошибиться. Ашар...
Назаг Тот был рожден раньше падения Оммэра. Немногим раньше... Об этом мало кто знал, но фактически это был всего лишь один почти безобидный эксперимент мастера. Мастера в те времена развлекались, как могли, и многое из того, что сейчас является величайшим табу для высших чародеев, тогда было бы воспринято, как незначительное прегрешение, не стоящее и упоминания.
Поначалу орден был чем-то вроде охраны мастера, для остальных интересующихся он им и остался. А то, что от некоторых "охранников" со временем стало тянуть Тьмой... так кому какое дело до этого во времена, когда личная сила позволяет все? Почти все. Они научились быть быстрее кого-либо, незаметнее даже лучших шпионов тех времен, а со временем и скрывать частицу Мрака глубоко в себе.
Но, несмотря на связь с враждебной Первостихией, даже по нынешним меркам их трудно назвать предателями. Они просто были преданы делу мастера. Никто из них даже и не думал заигрывать с Тьмой более, чем по необходимому минимуму. И, когда случилась битва в Пустыне Ветров, а мастер вдруг исчез, оставив весьма мутные, как тогда казалось, указания, большинство из его "охраны" сохранили верность. Они-то и стали Назаг Тот...
Магистр стоял молча и с закрытыми глазами, но вот от его фигуры во все стороны ударили яркие дорожки света, которые заскользили между убитыми сегодня, и словно бы поглощались телами тех, кто пришел сюда под знаменами Ордена Тенет. Спустя пару секунд там, куда упал этот свет, наметилось движение.
Наксор почувствовал, как на него опустился тяжелый взгляд существа, значительно его превосходящего. Это, наконец-то, вывело его из ступора...
Глава 16
Эльрод встретил своего блудного сына все той же непередаваемой смесью порока и чести, показного богатства одних и непереносимой бедности других. Как бы нелепо это не звучало, но обе его части были неотъемлемыми гармоничными дополнениями друг друга, и лишь вместе могли именоваться тем, чем их нарекли основатели -- главными морскими воротами Империи. Город, всегда живущий двойной жизнью. Его Оэр успел в свое время изучить достаточно хорошо. И вот ведь парадокс -- он не был рожден здесь, да и прожил тут в сумме не настолько больше, чем в той же столице, но в отличие от последней, Эльрод был ему родной. Жизнь в этом городе не была безопаснее, пожалуй, даже наоборот, она была куда опаснее, чем в Альире. Но для него она была честнее. Он всегда знал, что может положиться на напарников, он знал, что Фраор скорее погибнет сам, чем допустит для себя напрасный риск жизнями своих подчиненных, а главное, он знал, что в этом городе никто никогда не приговорил бы его к смерти лишь за то, что позволил себе влюбиться. И, быть может, в том, что именно сейчас маг со своей спутницей вернулся сюда, помимо основного, был какой-то еще, скрытый, смысл?
Нуцег недолго придавался этим размышлениям. Длительная скачка без остановок вымотала его. И все же он не позволил себе расслабляться. Они вошли с восточной стороны, потратив какое-то время на обход города. И это не было бессмысленной блажью. Так они миновали северную часть Эльрода -- одновременно самую чистую и грязную. Чистую с внешней стороны, и грязную -- изнутри. Даже самый распоследний браконьер и прощелыга имел ниточку, ведущую туда. А войны, ведущиеся в кабинетах административных зданий, хоть были неслышны и невидимы для простого жителя, однако стоили всех тех ночных разборок, что устраивали разные бандитские группировки, а, зачастую, были и вовсе с ними связаны. Отражением всего этого была и северная стража, в которой лишь ленивый не имел своих глаз и ушей. И кто знает, сколько из них верно служили Ордену Тенет. Против такого и приказ императора мог оказаться слишком ненадежной защитой.
Сквозь восточную часть, бесконечные склады и порт они промчались едва ли сбавив темп. Немногочисленные вечерние прохожие бросали им в след недобрые многообещающие взгляды, а кто и вовсе ругательства, но они быстро оставались позади. Как-то неожиданно опустилась тьма, и двое всадников под робкий свет звезд выбрались к кораблям. Однако на означенном месте Эллины не оказалось. Могла ли она уйти в Кират раньше срока? Едва ли.
Маг осмотрелся. Как назло поблизости не нашлось никого, у кого можно было бы узнать дорогу до судна. Лишь пугливые тени на грани видимости. Что же, это было даже лучше, чем в случайном порядке врываться на корабли. А все они, кроме военных, на ночь превращались для команды в главный рубеж обороны. Ночных гостей тут не любили.
Обездвиживающее заклинание слетело как-то очень легко. Ничего сложного -- пара "паутинок", наполненных силой Земли. Любой маг освободится от подобных пут усилием мысли, да и просто выносливый человек способен их достаточно быстро преодолеть. Вот только тот, кому сейчас "посчастливилось" поймать это плетение едва ли относился к этой категории.
От неудачника тут же брызнули в стороны его сотоварищи, а сам он, упав на землю, бился в невидимых путах, будто вытащенная из воды рыба. И, в общем-то, с тем же результатом. Пойманный в сеть улов нисколько не удивил бывшего стражника. Им оказался тощий мальчишка неясного возраста -- определенно старше восьми, но явно младше двенадцати -- с вечно голодным и злым взглядом не по детски серьезных глаз, сейчас наполненных насквозь фальшивыми слезами. Впрочем, последние очень скоро исчезли, как только до паренька дошло, что его просьбы и мольбы никоим образом не трогают приблизившуюся на опасное расстояние странную парочку. Их место тут же сменили угрозы, за которыми стояло еще меньше уверенности и гораздо больше страха. Тот и сам прекрасно знал, что жизнь в ночном порту стоит дешево, а жизнь такого как он и того меньше. Перспектив дожить хотя бы до своего шестнадцатилетия было немного, да и после беспризорника не ждало ничего хорошего. Мало кому удавалось разорвать порочный круг и вырваться из-под власти местных банд.
Поток злых обещаний прервался лишь тогда, когда в вечерней тиши показался блеск холодной стали. И для Оэра удивительным была даже не опустившаяся после этого тишина, а то, что Милена достала оружие без всякой его подсказки. Как-никак это были первые ее самостоятельные действия за время всего путешествия. Это явно поспособствовало взаимному пониманию.
Как Оэр и подозревал, парнишка знал о перемещениях кораблей ничуть не меньше портовых чинуш, а, на самом деле, и поболее их, ведь от этих знаний, в конечном счете, зависела его жизнь. И, конечно же, он знал, где именно расположился искомый корабль.
После этого двое беглецов вновь припустили уставших ничуть не меньше их самих коней. Вся эта сценка отняла достаточно времени, а в положении, в котором оказался ученик мага, дорога любая секунда. Ворота города с наступлением темноты наглухо закрываются, но едва ли это задержит погоню хоть на один лишний миг. И если кто-то думает, что у их позднего разговора не было свидетелей, способных указать тенетникам текущую цель беглецов, то он глубоко заблуждается. Даже если отбросить приятелей юнца, то и со стороны причала было немало заинтересованных взоров. Вот только никто и не подумал вмешиваться.
Куда больше хлопот их ждало на самом судне. Начать хотя бы с того, что Эллина обнаружилась в той части порта, которая отводилась под военные нужды, и, когда у моряков было достаточно собственных сил, бралась под плотный их контроль, в итоге здесь становилось безопасно даже ночью. Относительно, конечно. Так что приказ императора пришлось доставать раньше запланированного, да и скорость передвижения вновь снизилась при первой же встречи с местной стражей.
Легчайшее воздействие на разум -- ему еще повезло, что никто из патрульных не оказался магом или не имел необходимой защиты -- и глава встреченной ими тройки не просто решил проводить неожиданных гостей до их цели, что само собой решало немало возможных трудностей, но и отчего-то вдруг передумал сообщать о своем решении непосредственному начальству, хотя мгновение назад его рука совершила характерный жест в сторону амулета связи.
И все же настоящее испытание их ждало по прибытию на корабль, капитан которого в этот вечерний час изволил ужинать. То, что Эллина -- именно гражданское судно, лишь взявшее на себя временные обязательства перед военными, становилось ясно с первого взора. Встреченные на пирсе моряки, занятые погрузкой, провожали их до нельзя подозрительными взглядами, но ни у одного рука не дернулась к поясу, да и оружие при себе имел далеко не каждый. Возможно, пара поздних гостей не выглядела настолько опасно, а возможно, что их расслабило сопровождение в виде местных патрульных.
Некоторым диссонансом на фоне остальной команды выступал помощник капитана, чья выправка говорила о не сложившейся военной карьере. Встретив их буквально в ту же секунду, как они сделали первый шаг по палубе, и пробежав глазами по протянутому Оэром приказу, он не позволил своему лицу отразить тени сомнения, удивления или иных чувств. Попросив следовать за ним, он отвел гостей в каюту капитана и встал возле дверей, преградив путь к отступлению, при этом его рука как бы невзначай легла на рукоять меча.
А вот о капитане следовало сказать отдельно. Начать хотя бы с того, что своих чувств тот скрывать не стал. И вряд ли Нуцегу до этого когда-то приходилось испытать на себе подобную ауру презрения, чванливости и алчности одновременно, которую распространял вокруг себя этот человек. Нарочито медлительно утерев салфеткой блеснувшие жиром губы, тот столь же медлительно мазнул глазами по перекочевавшей к тому в руки белоснежной бумаге. Создавалось полное впечатление, что будь повод менее значим, то он ни за что бы в жизни не оторвался от еды. А судя по расплывшемуся от излишнего веса телу, чревоугодие было одним из самых любимых занятий капитана судна.
В этот момент в дверь постучали, и внутрь тут же вошел еще один член команды, которого в данной ситуации можно было назвать полным антиподом хозяина помещения. Судя по ауре, это был маг корабля, и далеко не из последних. Вот только внешний вид выдавал в нем человека, который не спал как минимум седмицу, а не ел и того больше. Посмотрев ничего не выражающим взглядом сквозь всех присутствующих, он присел неподалеку от капитана и одновременно напротив гостей. С некоторым проблеском интереса тот покрутил в руках приказ императора, спустя несколько мгновений, кивнул и прикрыл глаза. Сразу же после этого помощник покинул каюту, а капитан заговорил неожиданно уверенным басом, хотя поросячий визг подошел бы куда больше, особенно, если вслушиваться в то, что именно он говорил.
-- Что же, это действительно приказ императора. И в нем говорится, -- собеседник нарочито медленно прочитал весьма короткий текст, отчего Оэр почувствовал, как в его душу заползают ростки злости. -- Что мне необходимо немедленно покинуть порт Эльрода и выйти в море. Однако, -- тот пригубил немного вина, так и не предложив гостям даже воды. -- Я не могу этого сделать.
-- То есть как? -- Чародей даже слегка опешил от подобного заявления. Вот так вот запросто игнорировать прямое повеление главы человеческой части материка... тут речь шла уже не о простой наглости. Уместнее было бы говорить о полнейшем безумии.
-- Сейчас на судне недостаточно матросов.
-- Как насчет тех, что на пирсе?
-- Боюсь, это так же невозможно. -- С лживым сожалением ответил тот. -- Я не могу бросить предыдущую миссию.
-- Вы не знаете, что именно является первоочередной задачей? Это начинает выглядеть как измена. -- Уже практически прошипел Нуцег, физически ощущая, как в бесполезных препирательствах тают отпущенные ему секунды. И тут же почувствовал, как в него буквально вонзился неожиданно ясный и острый взор чародея корабля. И куда только подевалась вся его усталость?
-- Знаю, -- нехотя согласился собеседник. -- Но я так же отвечаю головой за сохранность груза, и потому не могу попросту бросить его в порту. К тому же некоторые матросы сейчас в городе, включая моего второго помощника. У них возникнут серьезные трудности, если Эллина уйдет из порта без всяких согласований.
-- Вам не стоит думать об этом. Приказ императора все окупит. -- Сказал юноша, особый упор сделав именно на "окупит". Похоже, этот слизняк уже понял, что слово "немедленно" было ключевым в приказе, и теперь изо всех сил юлил, пытаясь определить свою собственную выгоду, и с этим своим предложением Оэр действительно угадал. Об этом можно было судить хотя бы по тому алчному блеску, что настоящим лесным пожаром разгорелся в заплывших глазах капитана. Нынешний император считался достаточно щедрым к тем, кто это действительно заслужил. К тому же пока приказ не выглядел слишком сложно, а с тем, что произойдет дальше, можно будет разбираться иными методами. Так думал этот человек, не подозревая, что у свалившегося ему на голову юнца есть еще одна бумага от имперской канцелярии, которую тот приберег для будущих переговоров. А то, что им суждено стать трудными, понятно уже сейчас.
-- В таком случае, -- собеседник нашел в себе силы вынырнуть из сладких грез. Пригубив вина, он перебил внезапную сухость и тут же уверенно закончил: -- мы отплываем.
Ученик Эльзара воспринял эти слова как должное, и, уже покидая капитанскую каюту, на мгновение обернулся и ответил на острый изучающий взгляд мага Эллины. Не исключено, что в ходе следующей беседы придется применять силу, и оценить расклад желательно было заранее.
Но не успели они оказаться под открытым небом, как к ним тут же подошел матрос и предложил проводить до их коек. Нуцег отказался наотрез -- проявлять беспечность в его ситуации казалось смерти подобным. Хоть капитан, вроде, и заинтересован в наиточнейшем исполнении приказа -- причем заинтересован ничуть не меньше внезапных пассажиров, -- но с него станется оттянуть выход корабля настолько, насколько возможно. А вот девушка сопротивляться не стала, быстро скрывшись в недрах Эллины.
На палубе же тем временем началась муравьиная возня, быстро оттеснившая юношу в сторону. Суета, знакомая ему по предыдущему плаванию, но оттого не ставшая более понятной. Однако слегка расслабиться Оэр позволил себе только тогда, когда берег стал понемногу удаляться, а вокруг вырвавшегося из тесноты главного имперского порта судна стало появляться все больше свободного пространства. До тех пор, пока корабль и вовсе не погрузился в темноту, в которой больше было невозможно разобрать силуэты его товарок. Лишь порт продолжал неярко светиться сотнями небольших огней. Жизнь, вопреки всем опасностям, не думала замирать здесь. Во всяком случае, так было в этой части главных морских врат Империи. И именно благодаря этому свету чародей смог разглядеть две одинокие фигуры замершие на краю того пирса, от которого они только недавно отчалили. Понимание того, что это вовсе не опоздавшие к отбытию матросы пришло моментально. Так же моментально вернулось напряжение.
Насколько же злыми порой бывают шутки судьбы. Со всей этой спешкой, напряжением физических и моральных сил, сравнимым с памятным бегством от Стаи, они все равно умудрились опоздать. Расстояние, которое их сейчас разделяло стало бы помехой для лучников, серьезным испытанием на мастерство для обслуги метателей, но для боевых чар... для боевых чар оно было попросту смехотворным. А на берегу, тем временем, находилось как минимум пара враждебных магов. И если он хоть что-то понимает в Искусстве, то как минимум один из них -- мастер. А уж в его-то арсенале наверняка найдется что-нибудь, сравнимое с Крылом Дракона.
От одного из преследователей вдруг потянуло силой, привкус которой Нуцегу был прекрасно знаком. Чем-то подобным всегда отдавало от Наксора, когда тот начинал в очередной раз жульничать в их схватках. Однако ощущение оборвалось столь же быстро, как и возникло. Прошла секунда, другая, а удара все не было и не было. И тогда взгляд юного чародея сместился на второго преследователя, которого он и определил в мастера. Вот в это самое мгновение ему стало понятно, если и не все, то очень многое.
Когда-то неимоверно давно вырвавшейся на третьем пирсе твари понадобилась всего пара ударов, чтобы проломить активированную защиту военного корабля. Причем то была всего лишь голая сила ослабленного длительным заточением пленника. Этот факт и сейчас не переставал его поражать. При всей своей потерянной мощи, Оэр смог бы повторить этот фокус, но не голой энергией. Для этого ему потребовалась бы как минимум помощь Жеста.
И все же мастерство артефакторов было за пределами его понимания. Кружева плетений, которые те создавали, порой ни чуть не уступали по сложности Крылу. Да что там, они умудрялись компенсировать атаку за счет ее же силы, почти без примеси своей энергии. Поэтому их мастерству можно противопоставить лишь собственные умения. Однако есть пороговые значения, после которых не спасает никакая система компенсаторов. Поэтому той твари столь легко удалось задуманное, ибо она стояла на ступень выше. Подобное же могло произойти и сейчас. С той лишь разницей, что второму из преследователей не потребовалось бы наносить удар дважды.
Если обострившиеся чувства не обманывали его, то за ним прямо сейчас наблюдает существо, равное которому Нуцег просто не знал. Аура его силы подавляла даже в сдерживаемом виде, а то что оно сдерживается было очевидно. Удивительно, как он умудрялся не замечать этого ранее? И как остальные, включая даже первого из преследователей, не замечают этого теперь? Не замечает, потому что ведет себя с ним слишком расслабленно, будто всего лишь с очередным сильным магом. Да, мастером, но мастеров ведь этих у Империи за два десятка.
Преследование? Да потеряй это существо концентрацию на несколько минут, и в радиусе десятков километров от него не останется ничего живого! Кем надо быть, чтобы противостоять подобной силе? И кто есть ее обладатель? Бог? Демон? Порождение Бездны? Маг не знал, но намеки понимать умел. И когда хозяин чудовищной силы повернулся спиной, это могло означать лишь одно -- на этот раз их отпускают. Знать бы вот еще, почему?
Оэр испустил тяжелый взод. Их теперь разделяло несколько сот метров, но ощущение от чужого могущества были столь велики, что создавали полное ощущение присутствия. Казалось, протяни руку, и она уткнется в обладателя жуткой ауры. Неприятные ощущения. Он чувствовал себя так, будто с ног до головы был покрыт липкой паутиной, от которой просто невозможно избавиться.
Уже погасли последние огни Эльрода, но ощущения не отпускали. В конце концов, ему пришлось махнуть рукой на всех этих носящих личину простых смертных чудовищ, которые, как выяснилось, живут совсем рядом. Маг вытер выступивший на лбу пот и только теперь обратил внимание, что его кисть объята успевшим позабыться пламенем. На грани слышимости раздался тихий хмык.
С пирса открывался поразительный вид на акваторию порта. Десятки кораблей, вернувшихся с блокады Кирата и внесших в свое время изрядную долю хаоса в жизнь Эльрода, сотни утлых рыбацких суденышек и лодок -- лишь часть того, что можно было здесь сейчас увидеть. Но оба ночных гостя неотрывно следили только за одним судном. За тем, которое уже успело превратиться в маленькую светящуюся точку на ночном горизонте.
Торсен вглядывался скорее за компанию. Цели Назаг Тот давно перестали быть ему близкими. Да и были ли они хоть когда-нибудь таковыми. Возможно, в самом начале. И потом, пока была жива надежда на то, что мастер вернется. Но тот, похоже давным-давно позабыл о своей утерянной игрушке. Так что предателем себя Торсен не считал. В конце концов он хранил верность шесть столетий. Ну, может чуть поменьше.
Поиграет теперь по другим правилам. Орден любит коллекционировать разные умения. Клан Танцоров они в свое время буквально выпотрошили, хоть так и остались приверженцами Шагов. В общем, ему будет, что предложить крылатому, а будут ли они этим пользоваться дело десятое. А потом... бесконечные войны тоже приедаются, так что пора бы уже попробовать себя в мирной среде. Помнится, одна знойная красотка делала ему недвусмысленные намеки, можно ее отыскать и почувствовать себя простым смертным с такими же простыми радостями. А какая у нее грудь. Руки до сих пор помнят. Лет пятнадцать, наверное, уже прошло. Так. Ей же сейчас уже за сорок получается?
Торсен поморщившись, вырвался из мечтаний. Что-то после разгрома Назаг Тот, он слишком уж расслабился. Пора бы уже заканчивать все это, и раз крылатый не торопится, то можно и проявить инициативу.
Вокруг ног мага завертелся едва заметный смерч. И тут же пропал, прерванный сторонней волей. А чародей почувствовал на себе очень недобрый мимолетный взгляд.
-- Что? -- Немного поежился Торсен. -- Я просто хотел их задержать. Никаких иных мыслей.
-- И не надейся, что сможешь хоть когда-нибудь еще воспользоваться Тьмой. -- Глава Ордена еще где-то полминуты играл в гляделки с удаляющимся судном, а потом развернулся и зашагал прочь. К чему вообще тогда была эта погоня, было не ясно, но Торсена то особо и не интересовало. В отличие от бывшего командира, парнишка не казался ему чем-то стоящим подобного внимания.
-- Стихийный маг из меня так себе. Но лучше быть уж каким-то магом, чем трупом, верно? -- Ответа тот и не ждал.
Милена не спала. Хоть время уже и перевалило за полночь и, несмотря на предшествующую бешеную скачку, вряд ли что-то могло придать ей достаточно спокойствия, чтобы заснуть. Она сидела и, держа кинжал перед собой, всматривалась в едва видимое отражение своих глаз. Глаз предательницы.
Оэр пришел не сразу, потратив какое-то время на обход судна. Что он там высматривал, доподлинно неизвестно, но результаты явно не вызвали в нем бурного оптимизма. Оно и понятно. Еще в поместье ученик мага успел рассказать ей в общих чертах о своем плане, наивном, дерзком, безумном, но который вдруг увенчался частичным успехом. Частичным, ведь от Ордена им все же удалось уйти, но вот что ждет их впереди -- неизвестно. Девушка вспомнила о недавнем разговоре.
-- Что ты думаешь о маге Эллины? -- Спросил Нуцег. Быть услышанным кем-то еще он, похоже, не боялся, разумно полагая, что вся команда находится наверху.
-- Он не настолько прост, как может показаться, и, вместе с тем, вряд ли успеет стать для нас проблемой. -- Милена достала кинжал и поймала отблеск тускло горящего масляного фонаря -- единственного источника света в матросском кубрике, где им и предстояло провести большую часть этого путешествия (от капитана-скряги иного трудно было ожидать). -- На что ты рассчитываешь Оэр? Неужели ты думаешь, что за нами не вышлют погоню? Да даже так, будет достаточно выйти на связь с капитаном и именем императора потребовать возвращения.
-- Этого не произойдет.
-- Ты сможешь нарушить работу всех амулетов дальней связи на этом корабле?
-- Нет.
-- Тогда...
-- Магистр. -- Перебил девушку маг. -- Он все это время был там. У меня такое чувство... -- Юноша замолчал, попытавшись поймать ускользнувшую мысль, но это оказалось так же бесперспективно, как ловить ветер голыми руками. Ощущения, что ему довелось испытать при встрече взглядами с тем, кто остался на пристани, еще требовали своего осмысления.
-- Выходит, нас отпустили? -- Скорее даже не спросила, а утвердила собеседница. Действительно, было трудно придти к иному выводу.
-- Да.
Почему этот ответ кажется ей таким странным. Может потому, что в нем не было удивления. Будто Оэр с самого начала побега уже знал, что так и будет. Откуда? Ведь Орден не прощает предателей, так откуда же в нем такая непоколебимая уверенность в своей победе? Кажется, что он совсем не умеет отступать. С таким характером, с таким врожденным талантом к магии и с таким наставником он мог добиться всего, о чем может только мечтать человек, так зачем же ему было становиться врагом Ордену. Люди, после сор, могут мириться, правитель может миловать преступников, но Орден Тенет не умеет ни того, ни другого. Она это знала совершенно точно.
Целительница на мгновение оторвала взор от оружия и посмотрела на мирно спящего юношу. Почему? Он уже отвечал на этот вопрос. В конце первого, после альирского амфитеатра, разговора.