Моросит мелкий противный дождь. Небольшая церквушка на ЧМЗ. Несколько человек со скорбными лицами. Открытый гроб.
В нем девушка. Черные волосы расцвечены седой прядью. Длинный тонкий шрам навеки перечеркнул левую сторону лица. Полные губы навсегда исказила усмешка. Глаза закрыты в вечном сне. Тело прикрыто тканью, скрывая что-то, чего не надо видеть другим.
Люди. Два десятка людей всматривались в замершее вечности лицо. Раздался плач. Надрывный. Надсадный. Такой, как может плакать только мать, потерявшая ребенка.
-Алисонька, зачем ты так с нами?! - надрывалась седая женщина, всматриваясь в лицо покойной. На посеревшую кожу капали слезы и стекали по скульптурным скулам на бархат подкладки. - Зачем ты ушла? Зачем?!!
Кто-то приобнял женщину за плечи и отвел ее от гроба. Эффектная блондинка, даже в черном выглядевшая элегантно и красиво, заняла ее место и сказала лишь одну фразу:
-Спасибо за все... И прощай, - две скупые слезы скатились по идеальному лицу под черной вуалью.
Статный мужчина был следующим. Он подошел, долго всматриваясь в лицо когда-то дорогой ему женщины и понимал, что отдал бы многое, чтобы она жила. Чтобы она снова дарила миру свою улыбку. Она любила жизнь. И любила его.
-Прости, что не смог помочь, любовь моя, - тихо прошептал он, в последний раз проводя рукой по лицу той, кого любил больше всего на свете.
И так один за другим подходили люди и прощались с девушкой, дочерью, подругой...
Последней подошла рыжая девушка. Две соленые дорожки пролегли по ее щекам. Она рассматривала умиротворенные, замершие в вечности черты. Полные губы, прямой нос, большие глаза, закрытые веками... Погибшая не была лишена красоты. И даже следы времени и событий лишь придавали ей ореол таинственности и значимости. И она была доброй, что редко встретишь в наше время. Сильной и храброй. Она знала, что такое самоотверженность.
И именно поэтому умерла.
Такие люди почти всегда уходят первыми.
Современное общество не терпит тех, кто выделяется. Не терпит доброту там, где должна быть ненависть, и прощение там, где должна быть месть. Деньги, а не верность. Стяжательство, а не правда.
-Ты даже в смерти прекрасна, спасительница... - негромко проговорила она. - Прости за то, что будет.
Она обежала глазами людей, пришедших проститься с этой неординарной женщиной. Мать, отец. Бывший муж и его новая жена. Несколько близких друзей. Бабушка. Брат и сестра. На лицах всех пылала истинная скорбь. Даже та блондинка, Кристина, которая отбила у Алисы мужа - даже она скорбела. Черноволосая была хорошим человеком.
Рыжая девушка в последний раз посмотрела на умиротворенную воительницу и перекрестилась.
-Прощай, Алиса Михальчук.
Брат, муж, отец и друг закрыли крышку и забили гвозди, навсегда прощаясь с любимой женщиной. Они аккуратно подняли последнюю обитель из темного лакированного дерева и медленно пошли прочь из церкви. За ними двинулась остальная траурная процессия. Алиса не любила помпезности. Не любила долгих прощаний. И люди посчитали своим долгом уважить ее в этом. Гроб погрузили в старый черный кадиллак. Дождь мерно стучал по крыше и людям, будто даже природа оплакивала уход обычного человека. Мама, не скрываясь, плакала, смешивая слезы с дождевой водой. Остальные кое-как крепились.
Смерть не делает различий между добрыми и плохими. Все умирают одинаково.
Только хорошие еще могут жить в светлой памяти единиц. Плохие живут в памяти миллионов.
Кадиллак завелся и, утробно порыкивая, покатился в сторону кладбища. Он, будто голодный монстр, злобно рычал, сожрав свою добычу, украв девушку у тех, кто ее любил. Под шелест шин, под стук дождя, под горечь в горле и пустоту в сердце он двинулся в путь.
В последний путь.
Скорбная вереница автомобилей двинулась следом.
Они не спешили, оттягивая момент последнего прощания. Но бесконечно его не оттянуть. Кладбище у дороги. Те же четверо. Тот же гроб. Триста шагов. Пустая могила. Две веревки медленно спускают деревянную темницу вглубь. И два десятка прощальных горстей земли.
Ветер зашумел в облетающих кронах деревьев, и всем почудилось, что он пропел: "Прощай, Алиса".
Все.
Конец.
Двое могильщиков сноровисто засыпают могилу землей.
Кристина обняла маму Алисы, пытаясь ее утешить хоть так. Старшая дочь подошла и обняла их обоих. Трое женщин, потерявших дорогого человека.
Сергей подошел к могиле и всмотрелся в свеже установленный памятник. На нем Алиса еще до аварии, до развода. Круглощекая. Улыбающаяся. Счастливая. Живая.
Тяжелый ком в горле, который он с трудом смог проглотить. Лишь скупая слеза наконец пробила броню самообладания. И тут кто-то хлопнул его по спине.
-Не плачь, Серег, - сказал Андрей, старший брат Алиски. - Она не любила слез. Но любила тебя.
-Почему тогда ушла? - еле слышно выдавил Сергей. - Я же мог...
-Она не хотела, чтоб ты страдал вместе с ней, - грустно улыбнулся мудрый не по годам Андрей. - Заплатила своим счастьем за твое. Не смей сделать ее жертву напрасной.
И грузный мужчина отошел. Сергей посмотрел ему вслед, а потом на свою новую жену. Кристина. Та, которой когда-то он предпочел Алису. И которая возникла из небытия ровно тогда, когда Алиса...
"Какой же я был дурак!"