Произошёл со мной один интересный случай.

Пошли мы с ребятами сдавать кровь донорскую. Вообще-то это обязаловка, оставшаяся от далёких времён, заставляют нас. Когда обычай укоренён, противодействовать ему трудно, вроде как все идут, а ты что - "белая ворона"? Вопросов и не возникает, идти или нет.

Но тут некоторые из нас, самые такие, кто права качать любит, проконсультировались у юриста и выяснили, что это незаконно. Они об этом молчали, потому что заплатили и не хотели, чтоб информация даром расходилась. Хотя кто им мешал предложить всем скинуться? Чудаки!

Шила в мешке не утаишь. Стали мы замечать, что тот или иной сачкует - и ему ничего за это не бывает. Хотя за неявку нам грозили всякими-такими карами. Угрозы, значит, несерьёзные, на понт нас берут. Ещё немного - и все откажутся, забастуют.

И тут наш декан, мужик железный, выдумал один приём. Распорядился, чтобы нас, парней-доноров, до больницы сопровождали наши однокурсницы, почти что с барабанным боем и развёрнутыми знамёнами. Официально это делалось для поднятия "боевого духа" и для ухода по выходе (горячий чай с пирожными, под белы рученьки и домой, а у кого девчонка своя - тому ещё и поцелуйчик, и всё такое). Но мы-то враз догадались, ради чего весь этот огород городят. На глазах девчат никто из парней слабину не покажет и не увернётся, не уклонится. Не знаю, как там с правами абстрактного, бесполого человека, но у женщины есть особое право - лишать своего расположения мужчин, пренебрегающих своими обязанностями.

В тот раз тоже так было. Помахали нам девчонки ладошками и остались снаружи. А мы пошли, как скот на убой, понурые такие.

В "предбаннике" разделись до пояса, разулись, и общий мандраж только усилился. Смотрю, а у одного щека дёргается, у другого коленка пляшет, третий зубы от клацанья чуть не рукой удерживает. Без баб вся слабина наружу прёт, даже друг перед другом не стыдно.

Вышел к нам врач в белом халате, оглядел трясущееся "воинство" и языком аж зацокал.

- Как же мои сестрички иглами вам в вены целить будут? Ещё и промажут при таком-то мандраже. Можете смирно постоять?

Мы не могли. Слова "игла", "вена" нас прямо испугали. Может, смилуется над нами и отпустит полнокровненькими?

Но у врача, как и у декана, был план сбора крови. Может, он заподозрил, что мы переигрываем. Сказал сурово:

- Требуется человек пять-шесть добровольцев, не любящих вида крови. Будет бескровно, но предупреждаю - больно. Пять секунд на размышления и шаг вперёд.

- А что, что такое? - раздались голоса. Кто-то скаламбурил: - Огласите весь список, пожалуйста!

- Не имею права говорить, - заважничал врач. - сами узнаете. И дадите подписку о неразглашении.

Тьфу ты, ляпнул! Не хотел же. Вот как писательство увлекает. Теперь вы будете думать, что я слово нарушать горазд. Письменную клятву.

Но нам ведь не выдали копии этой бумажки, а разве упомнишь, на какой срок я подписался не разверзать уста? Слов "до гробовой доски" там точно не было. Логично предположить, что речь могла идти о сроке, в течение которого мы остаёмся донорообязанными. А раз я вуз уже окончил и даже намерен переехать в другой город, то подписка уже не считается. Как "сгорели" и студбилет, и зачётная книжка. Логично? Вроде.

И потом, разглашение - это когда налицо все "Что, где, когда". А тут, поди отличи от вымысла художественного. Если кто-то кое-где у нас порой...

А разве вам не интересно, что дальше-то произошло? Ну, если кто всерьёз относится ко всяким "неразглашениям", "невыездам" и прочим "низ-зя", тот может дальше НЕ читать. Соблюсти приличия. А я всё-таки привык иметь дело с заинтересованными, всем интересующимися людьми. С ними и дальше пойдём.

Всё, решил - пишу дальше!

Вызвалась почти половина. Если б врач не предупредил о боли, все, должно быть, шагнули бы. Он нас осмотрел, причём мне показалось, что особое внимание уделяет задницам. Брюки-то пришлось снять. Так и прошли отобранные, в их числе и я, в соседнюю комнату в одних трусах.

Там были лавки, можно было присесть, но мы продолжали стоять. Мысль о боли не давала покоя. Утешало только, что крови не будет.

Жмёмся, гадаем, что с нами будет. Орудий причинения боли вроде не видно. И тут входит к нам человек в камуфляжной форме. Не только в комнату вошёл, но и прямо к нам в доверие. Правда, не представился, но нам же молчать потом легче. Заговорил.

- Ребята, вам предстоит важная миссия. Если кто из вас пострадал от преступников, вспомните. Если, к счастью, нет - представьте, как будто. Или вспомните, что читали. Мерзавцев сейчас много, а мерзостей ещё больше.

Некоторые попадаются, но не всегда мы можем передать его в прокуратуру и дальше в суд. Некоторых имеем право задержать на несколько суток или даже часов, а дальше набегают адвокаты и начинают качать права человека. То есть права мерзавца. Много у них прав, много больше, чем у человека порядочного.

Нам остаётся только одно - ускорить время, страдания за пять-семь лет заключения уместить в несколько суток задержания. Ну, вы все люди взрослые, пугаться не будете, есть такие взрослые мужские вещи.

Мы не поняли, откуда он это вынул, а многие - и что это такое. А это оказалась розга. Стандартная, как мы узнали. Только когда мужчина размахнулся и шлёпнул ей по предплечью, всяк осознал назначение.

- Вы физику изучали, знаете, что при ударе кинетическая энергия переходит в потенциальную и, добавлю, распределяется на три потока. Первый возбуждает болевые рецепторы, это работа полезная. Второй влечёт такие деформации, которые оставляют следы - шрамы, рассечения, синяки, гематомы. Это, конечно, вредно. Ну, и третья часть теряется "ни нашим, ни вашим". Обратимая безболезненная деформация. Бесполезная потеря энергии.

Пороть сволочей надо как можно болезненнее и без следов, зря силы не тратить. И такие умельцы у нас есть. Только вот мало их и, кроме того, поскольку начальство... м-м-м... не в курсе и посылает их на патрулирование, задержание и ещё бог знает что, в нужный момент мастера порки может не оказаться на месте. Приедет позже и усталый уже. Что делать?

Решили поэтому прибегнуть к техническим средствам. Вот тут, - он открыл сумку и начал выкладывать, - собраны плавки разных фасонов и из разных материй. Х/б, трикотажные, полиамидные, эластановые, лайкровые и разные смеси. Вы все отобраны примерно с одинаковыми задницами. Знаете принцип науки: "при прочих равных условиях"?

Все закивали, начиная понимать.

- Чтоб унифицировать силу удара, свинтили специальный розговый арбалет, - он вынул из ящика стола и показал. - Вот сюда вкладывается розга и зажимается двумя винтами. Вот этот конец упирается в ремень вокруг пояса наказуемого, на голое тело надеваем, да. Упор чтоб был и равный размах, равное расстояние до ягодиц. Упираете и начинаете крутить ручку. Кто сказал "шарманку"? Ну, погоди! Когда ручка идёт сюда, сжимается пружина и розга отводится от тела, вот при прохождении здесь спускается курок и пружина толкает розгу к мякоти, после чего снова начинает сжиматься, и через секунду розга начинает заноситься опять.

Можно настроить на один, два и четыре удара за оборот. Чем реже удары, тем они сильнее, но тем труднее крутить ручку. Зато на "четвертаке" можно вести прикладом слева направо и справа налево, осыпать ягодицы градом ударов, как барабанной дробью. Это многих пронимает.

Материя, обтягивающая попу, энергию, ясное дело, поглощает. Ваша задача - выяснить, в каких плавках эффективнее поглощается энергия, идущая на оставление следов, и пропускается болевая. Сейчас переоденетесь и встанете на колени у этой вот лавки, ляжете на неё животами. Я пройдусь по всем и "пробарабаню" первую серию. После неё плавки спускаем и следим за кожей друг друга. У кого вспухнут следы, тот выбывает в соседнюю комнату, к врачу. По остальным прохожу повторно. Если кто чует, что больше не выдержит, начинай приседать и считай, сколько получится. После трёх-четырёх (или сколько выдержите) серий оставшиеся в живых, - он усмехнулся, - пытаются описать, как им было больно. Если хватит духу, можете поменяться плавками и сравнить уже на себе. Кто не уверен в своём молчании, тот может воспользоваться кляпом или противогазной маской, они вот тут, - скрип-скрип ящик. - Вопросы есть?

На вопросах немножко потянули время, чтобы хоть чуточку свыкнуться с предстоящим. Попо-поротое наше детство давно ведь закончилось, а некоторых вообще, представьте себе, не пороли.

Разобрали казённые плавки. Экзекутор посмотрел, как мы их натягиваем, и сказал:

- Парни вы знатные, небось, у каждого и девчонка есть, и вы с ней уже всякие штуки выделываете. Когда тело возбуждено, ему в кайф то, что в спокойном состоянии причиняет боль, в том числе и порка. Можете попробовать, чтобы продлить забавы. Только очень легко переборщить и наутро встать со следами. Ну, все готовы? Начали!

Для начала нас отбарабанили на четырёх тактах. Все, конечно, крепились, виду старались не подавать. Но один всё же сдрейфил из-за боли, которую не мог переносить (мало в детстве драли!), и ещё одного пришлось "отчислить" из-за отчётливых красных рубцов. Чтобы запутать ситуацию и тем частично сдержать подписку о молчании, скажу, что один проходил испытание во всём своём, ещё один - в своих же семейных трусах, но без брюк, и ещё одного, дважды добровольца, стегали по голому.

С оставшимися перешли на двухтактную порку. Больнее стало ощутимо, мы даже запросили перерыв, чтоб оклематься от первой серии. Многие "закусили" кляпы, а кого от них тошнило, сунули головы в противогазы без коробок.

В общем, когда все обрели возможность говорить, дружно прозвучало, что пора кончать. Хотя у сержанта вид был сомневающийся: что проймёт студента, то бандиту как припарка почуется.

Мне "повезло" - следов на заднице не осталось никаких. Правда, спустили с меня плавки и осмотрели последним, может, чего и успело сойти. Кроме того, я не вполне уверен, что дело в одной материи. Студент я усидчивый, особенно за компьютером, вот и поплющил попу, так что розгой не проймёшь. А может, удачно напрягался перед сыплющимися ударами, это тоже облегчает. Но вся "слава" досталась плавкам.

И вот предлагает мне сержант пройти ещё один цикл, так сказать, на полном обороте. Когда вся энергия мускулистой руки, с усилием крутящей ручку на триста шестьдесят градусов, выплёскивается в один-единственный удар. А ведь от такого стрелы арбалетные на сотни метров летят, смертоносные. Хорошо, что розга плашмя ложится...

Мне объяснили всю важность этого экстремального эксперимента. Я помогу показать в будущем всем злодеям "кузькину мать", определю меру возможного.

- В боли мы не сомневаемся, - говорит сержант, - только следы нам теперь важны. Можем поэтому и анальгинчику вперёд дать, и даже этого... медицинского грамм пятьдесят налить. Но если ты хочешь испытать себя, перед девчонкой своей предстать героем, снискать славу презирающего боль - то, может, так, без всего, а? А как насчёт кляпа? Понимаешь, тут тихое медицинское учреждение...

Здесь я пошёл на компромисс. Согласился на боксёрскую скобку в рот, и ещё обвязали морду мне, как от флюса. Боялся язык прикусить... или совсем откусить, если от боли обезумею.

Ну, мне дали отдохнуть, потёрли, помассажировали. Спросили последний раз, не передумал ли. И к лавке на этот раз привязали.

Первые "ожиги" помню, а потом... Горящая попа обратилась соплом ракеты и унесла меня далеко-далеко. Всё куда-то провалилось... Очнулся уже на кушетке, медсестра примачивает мне одно место (лежу по-прежнему на животе), острый запах лекарств терзает нос.

Заглянул в дверь сержант:

- Спасибо, друг. Ну, мы им покажем теперь, попадись они нам! Не поминай лихом! - и закрыл дверь, а то медсестра на него зло так посмотрела.

Вот так я в тот раз "сдал кровь". Для конспирации всем нам помазали локтевой сгиб чужой кровушкой, ватки со спиртом дали. Если вам интересно было читать, то засвидетельствуйте, пожалуйста, что я не проговорился, в каких плавках как идёт порка. Об этом никому незачем знать. Просто не попадайтесь "камуфляжникам", и всё будет тип-топ. Ну, а со своими девчонками поэкспериментировать в обе стороны - одно удовольствие.