Кириченко Анна Андреевна : другие произведения.

Па

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это история о том, что безвыходных ситуаций не существует. О том, что у каждого есть свое место, свой путь. О том, что каждое событие случается вовремя.

Па

Часть I "Падший ангел"

Пролог

   Спальный район большого города осенним вечером - зрелище более, чем увлекательное. Поток людей вырывается из дверей маршрутных автобусов и растекается во все стороны. Как муравьи, способные нести на себе груз значительно превышающий их массу, так и женщины-люди несут в руках огромные пакеты с едой, ведра овощей, из которых предстоит приготовить консервации на зиму, банки, в которые эти самые консервации складывать, а некоторые барышни, особо хозяйственные, и вовсе тащат на себе пластиковые карнизы или трубы. Изредка в толпе можно увидеть мужичка с нержавеющей раковиной под мышкой. А сколько бабушек с огромными клетчатыми сумками! Эти бабушки - непременный атрибут небогатого района. Кто-то несет бутылку пива и пачку сигарет. А кто-то проклятия в адрес злого начальника, который совсем не понимает тонкой организации души своего подчиненного. Кто-то просто устал и мечтает только о горячей ванне и теплом ужине. Молодежь начинает собираться группками у подъездов. Уже не настолько тепло, чтобы гулять на открытом пространстве школьных спортплощадок и пустырей, но и не достаточно холодно для перемещения в под прикрытие стен ближайшей забегаловки. А возле жилого дома - самое оно. Тепло и уютно. Да и свет особенный. Свет многоэтажных домов - отдельная история. Это целая симфония. Одно окно горит теплым вкусным светом кухни. Другое - манит к себе уютом семейной гостиной. Приглушенный свет детской пробуждает в душе ностальгическую нежность.
   Олег сидел на крыше шестнадцатиэтажного дома, в котором жил последние два года. Точнее на краю крыши, легкомысленно размахивая ногами в воздухе. Он каждый вечер приходил сюда и наблюдал за жизнью района и его забавных обитателей, за игрой оконного света и танцем людей на тротуарах.
   - Не боишься упасть? - рядом с Олегом на краю крыши удобно расположился красивый кучерявый блондин в строгом черном костюме и с босыми ногами.
   - Не боюсь,- сам Олег был среднего роста парнем с русыми волосами и зелеными глазами, одетым в черный свитер и джинсы. Тоже босой. - Не боюсь. Чего мне бояться? Ну, упаду... Умру. Через несколько земных минут возрожусь вновь. Сам знаешь, мне не дают передышки даже на один земной день.
   - Жестоко тебя наказали... - парень печально вздохнул. - Но неужели тебе не понравилась ни одна из прожитых тобой жизней? Не об одной не вспоминаешь, ни об одной не жалеешь?
   - Нет. Пойми, Валик, жизнь на земле невыносима для того, кто родился и вырос в Граде. Я вовсе не живу. Всю эту бесконечную череду жизней я просто существую, - Олег вытащил из кармана пачку сигарет, выбрал одну, зажег спичку, прикрыв трепетный огонек от осеннего ветра, прикурил. - Валик, это не жизнь. А так...
   - За это тебя и выгнали, - на прекрасном молодом лице появилось выражение неодобрения. - Поэтому наказали. Ты слишком возгордился, Олег. Своим положением, своими возможностями. Ты не слушал меня, не слушал наставника. И теперь вечно будешь влачить свое, как ты сам говоришь, существование на Земле... А, может, все-таки поймешь самое главное.
   - Что же? - со стороны Олега это был только вежливый интерес.
   - Ты должен понять это сам, - как уже не раз до этого ответил Валик.
   - Прекращай темнить, дружище, - Олег лукаво подмигнул другу. - Скажи откровенно. Может, хоть знание конкретной цели меня вдохновит.
   - Олег, научись любить мир, в котором живешь, научись ценить жизнь, которая тебе досталась и тело, в котором ты воплотился, - единственный совет, который Валик имел право дать.
   - Было бы что..., - Олег изобразил печаль. - Вот сейчас, например, кто я? Менеджер среднего звена в средней фирме. Веду типичную жизнь среднестатистического гражданина. Работаю с девяти до шести. Перерыв с часу до двух. Обедаю в компании таких же, как я менеджеров в кафе неподалеку от офиса. Что еще? После работы тренировка в спортзале или попойка в баре. Отдыхать езжу на обычные для среднего класса курорты. По сценарию лет через пять я женюсь, у меня появятся дети, в перспективе, такие же средние граждане. Детей надо кормить, одевать. Жене хочется сходить в салон красоты. Ведь если она будет плохо выглядеть, я могу уйти от нее к более молодой и красивой. Женщины этого ох как бояться! Итак, я стану подниматься по карьерной лестнице, у меня появиться более дорогая машина и отдыхать мы будем ездить на какие-нибудь дорогие экзотические острова. А потом пенсия. И денег нет даже на кусок хлеба. Потому что дети учились в самых лучших университетах, за которые заплатил, конечно же, папочка. А теперь дети разъехались по всему миру и забыли родителя, так как у них своя интересная жизнь. А остальную часть денег забрала жена, которая сделала себе парочку пластических операций и теперь молодая и красивая нашла себе юного парня. А я отдаю деньги. Все. Лишь бы только ушла. Потому что невозможно с ней находиться. А потом я умираю. От алкоголизма. Или от старости. Нет разницы. Как думаешь, Валик, не проще ли сейчас сброситься с этой крыши? - он взглянул в небесно-голубые глаза Валика всерьез надеясь найти в них ответ. От этого стало только хуже. Эти глаза - кусочек неба над Градом. И Олег больше никогда не увидит его целиком.
   - Ты упускаешь возможность, что может быть еще хуже, - старался вразумить друга Валик. - Ты даже не пытаешься изменить жизнь. Попытайся получить хоть малейшее удовольствие. Подумай, чем бы тебе по-настоящему хотелось заниматься? Что ты больше всего любишь делать?
   - Летать. Валик, больше всего я люблю летать. Но уже давно лишен этой возможности. И я завидую тебе..., - Олег заметил, что Валик поднялся на ноги.
   - Зависть - плохое чувство. Подумай над моими словами, я тебя прошу. А мне пора.
   Олег тоже встал.
   - Лети, друг. Спасибо, что навестил. Знаешь, мне так одиноко. Град снится мне каждую ночь. И боль оттого, что путь туда мне закрыт, просто невыносима.
   - Я скоро опять тебя навещу. Олег, будь серьезнее. И будь здоров, - Валик расправил сложенные за спиной огромные белые крылья. Легкий взмах, мягкая волна сияющего воздуха, Валик оторвался от края крыши и полетел.
   Печальный взгляд Олега был направлен на удаляющуюся фигуру друга. Олег сделал глубокую затяжку, вновь сел на край крыши и вернулся к созерцанию жизни микрорайона.

I

   Двенадцать богов-хранителей, взявшись за руки выстроились вокруг Огня Жизни, горящего в самом центе Небесного Града - в Храме миров. Огонь сияет чистейшим белым светом, вобравшим в себя все цвета и оттенки проявленного мира. Искры разлетаются во все стороны и поглощаются тканью плащей богов-хранителей.
   Двенадцать сердец бьются в унисон. Двенадцать голосов слились в один звук древней молитвы. Все пространство храма гудит в предвкушении чуда рождения. В Огне проступает образ Великой Матери. Она прижимает руки у груди. Гул пространства нарастает. Сияние Огня становиться ослепительно ярким. Боги-хранители наблюдают за происходящим сквозь тень от своих капюшонов. Великая Мать отводит ладони от груди, из самого ее сердца в мир вырываются искры света. Искры с огромной скоростью мчаться к выходу из Храма, но натыкаются на круг молитвы. Тогда их подхватывает поток света и звука. Они кружатся в хороводе. Слои пространства накладываются друг на друга. Искры постепенно обретают плоть. И вот, спустя какое-то время, вокруг Огня Жизни на белоснежных крыльях, хрупких, как крылья бабочки, парят двенадцать мальчиков. Молитва меняется. Теперь она успокаивает, манит. Каждый из мальчиков подлетает к тому хранителю, чья молитва привлекает его. Они опускаются хранителям на руки. Великая Мать улыбается на прощанье и исчезает в столбе света.
  
   Ставрос стал богом-хранителем недавно. Он еще ни разу не принимал участия в таинстве рождения ангелов. Это была его мечта с самого первого момента осознания себя. Теперь он мог увидеть все, от начала до конца. Молитва в Храме Миров, призывающая Творца, просьба о пополнении небесного воинства, жертвоприношение истинной любовью, согласие Творца, призвание Великой Матери, соединение начал, рождение искр, молитва творения, молитва радости созидания, и, наконец, теплый белокрылый младенец на руках. Ставрос был счастлив. Он чувствовал, как его счастье, его любовь проникают в самое сердце малыша, как невидимые нити связывают молодого бога и его крохотного подопечного. Когда Ставрос почувствовал, что процесс знакомства и обмена информацией завершен, он понял, что пришло время для рождения Имени.
   - Олентаниэль, - тихонько выдохнул Ставрос в ухо своему подопечному. Малыш засмеялся, блеснул светом чистых зеленых глаз, глубоко вдохнул, и заснул, прижавшись к груди бога-хранителя.
   Рождение ангела [Кириченко Анна]
   - Что же это такое!? Чем я прогневил Совет? Всем достались ангелы, как ангелы. А мне?
   - А вам достался я, - Олентаниэль, он же Олег, склонил голову в чинном поклоне. Только бог-хранитель Ставрос не заметил и тени искренности в поступке ученика. Он тяжело вздохнул и запустил пальцы в свою кучерявую золотистую шевелюру. Проблемы с воспитанием Олега начались в первый же день. Характер у ангелочка оказался вовсе не ангельским. Щедро одаренный талантами, Олег умудрялся каждый день находить все новые способы нарушения правил Небесного Града. Но все же бог-хранитель любил своего воспитанника. И надеялся, что ему все-таки удастся направить Олега на путь истинный. Тем более, что Олегу, вне всяких сомнений, нравится быть ангелом. Если удастся усмирить его нрав, небесное воинство получит великолепного бойца. Именно очевидный потенциал ученика заставлял Ставроса умалчивать о его проделках во время отчетов на Совете Хранителей.
   - Олег, прекрати паясничать,- Ставрос с укором посмотрел на маленького ангела. - Лучше скажи, ты подготовился к завтрашнему экзамену по Теории ангельского существования? Мне не хотелось бы за тебя краснеть.
   - Учитель, не волнуйтесь. Я прекрасно готов.
   - Лучше я проверю. Способы возникновения ангелов?
   -Существует три способа возникновения ангелов, - монотонным голосом типичного примерного ученика начал Олег. - Первый - ангелы рождаются из Огня Жизни по воле Бога и Богини (иначе их называют Творец и Великая Мать) в ответ на призывную молитву двенадцати богов-хранителей. Второй - Совет хранителей внимательно наблюдает за жизнью в проявленных мирах, и порой выбирает кого-либо из их обитателей, награждает крыльями и званием ангела. И третий - после смерти все обитатели проявленного мира проходят через суд. И, если суд признает, что душа излучает свет, что она полна любви, понимания и сострадания, что она готова Служить, тогда обладатель этой души автоматически становиться ангелом.
   - Хорошо... Какие ты знаешь типы ангелов и каковы их функции?
   - Ангелы бываю четырех типов. Ангелы-хранители. Они работают в непосредственном контакте с обитателями проявленного мира, оберегают и направляют душу на путь, который приведет к скорейшему созреванию и развитию души.
   Ангелы-воины. Под руководством Архангела Михаила они охраняют Небесный Град от вторжения Темного воинства, а также следят за порядком в самом Граде.
   Ангелы-гуманитарии. Очень объемный тип, к которому относятся ангелы учителя, ангелы-лекари, ангелы-поэты, ангелы любви и прочие философы и романтики.
   Ангелы-технари. К ним причисляют ангелов-инженеров, ангелов-механиков, ангелов-ученых, ангелов-творцов.
   - Молодец, Олег. Можешь же, когда захочешь!
   - Могу. Учитель, я никак не могу разобраться с определением вида ангелов-алхимиков. Знаю, официально они относятся к ангелам-технарям. Но ведь кроме любви к науке в них есть большая доля романтизма, без которого они бы не смогли творить.
   - По этому вопросу Совет уже несколько веков не может принять окончательного решения. В последнее время они склоняются к тому, чтобы вынести ангелов-алхимиков в отдельный вид.
   - Ставрос, как вы думаете, кем после окончания обучения стану я?
   - Имеешь в виду, если его окончишь. Ты должен определить это сам.
   - Понимаю, но совет наставника к сведению приму.
   - Олег, у меня нет опыта. Сам знаешь, что ты мой первый подопечный.
   - Ставрос, вы прирожденный бог-хранитель. Вы сами мне рассказывали, что шли к этому с самого момента осознания себя. Да, вам не повезло с первым подопечным. Но поверьте, если я порой и не слушаюсь вас, это вовсе не означает, что мне безразлично ваше мнение. Я вас очень ценю, учитель. И благодарен за то, что до сих пор продолжаю обучение в Академии. Знаю, что в этом есть большая доля вашей заслуги.
   - Вижу я твою благодарность. Возьми себя в руки, Олег. Тебе многое дано. И ты это знаешь. Ты слишком много о себе возомнил. Гордыня, как тебе известно, является одним из смертных грехов. Для ангела недопустимо гордиться собой, своими поступками и возможностями. Если хочешь знать мое мнение, к какому виду ангелов ты относишься, скажу, что вижу в тебе воина. Но, Олег, воин должен уметь подчиняться, для воина важна дисциплина. А с этим у тебя проблемы. И если ты не поработаешь над собой, то рискуешь и вовсе оказаться за границей ангельской жизни. Будешь продолжать в том же духе, Совет доберется до тебя и я не смогу тебе помочь. Их наказание будет сурово - земное воплощение.
   - Покинуть Небесный Град?
   - И, возможно, никогда не вернуться. Так что делай выводы.
   Полет Олентаниэля [Кириченко Анна]
   - Лови поток, Валик! - взмахнув огромными белоснежными крыльями, Олег вниз головой бросился в мерно текущий поток синего пространства мирового разума. Валик с ужасом наблюдал, как энергия сначала вспенилась, а затем в снопе разноцветных искр из нее вылетел Олег. Он выполнил несколько фигур высшего пилотажа и опустился на край скалы рядом с Валиком, отряхнул одежду, пригладил взъерошенные волосы.
   - Чего ты так боишься? - на лице Олега играла блаженная улыбка. - Зачем лишаешь себя такого удовольствия?
   - Понятия не имею, чего себя лишаю, - лицо Валика было сосредоточенно-серьезным. - Поэтому мне жалеть не о чем. А вот избежать проблем мне мое воздержание поможет.
   - Проблемы, воздержание... Ты такой скучный. Думаю, если бы ты не таскался за мной по пятам, я бы мог сделать гораздо больше.
   - Ты уже натворил дел, - Валик совершенно не обиделся. Чувства гордости и тщеславия чужды истинным ангелам. А без них обид не бывает. - Боюсь даже представить, что будет, когда Совет узнает о твоих проделках. Не пойму, зачем ты так себя ведешь. Кем ты себя возомнил?
   - Я - ангел!
   - В Академии все ученики ангелы. Но только ты ставишь себя выше остальных, считаешь лучшим.
   - Разве это не так, Валик? Я действительно лучший. Я не прикладываю практически никаких усилий в процессе обучения, спорю с преподавателями, прогуливаю занятия. А по результатам экзаменов являюсь первым по успеваемости.
   - Это пока. Олег, не забывай, что выпускная оценка будет включать не только твои знания, навыки и сообразительность. Будет учтено и поведение. Пойми наконец, нравственные принципы и послушание имеют больший вес, чем все твои таланты вместе взятые.
   - Ты слишком правильный, Валик. Дисциплина, послушание, служение. Все уши мне прожужжал этими пустыми словами.
   - Ты называешь себя лучшим учеником Академии, считая ее основные постулаты пустышками.
   - Пустышки они и есть. Это мое личное мнение. В Академии я учусь только ради диплома. По-моему, курс обучения следует сократить. Зачем мне, будущему ангелу-воину, человекознание? Демонология, классификация падших ангелов и курс боевых искусств. Мне больше ничего не нужно.
   - Ничего ты не понимаешь, - Валик с сочувствием посмотрел на друга. - Однажды ты скажешь спасибо учителям за широту своего образования. И поймешь, что без смирения, понимания и желания Служить ангелом быть невозможно.
  
   Олег выглянул в окно своей комнаты в Академии. Прекрасное светлое утро. Ветер слегка колышет занавески. Улицы Града постепенно наполняются жизнью. Стоит ли тратить такой чудесный день на скучные занятия? Пожалуй, нет. Тем более Олег уже придумал, чем займется сегодня. Ему давно хотелось попробовать себя в роли ангела-творца. Он даже присмотрел в отдаленной от Града части Вселенной планету, полностью подходящую для его целей. Она абсолютно пуста. Голая порода, которая так и просит подарить ей жизнь. Олега мало интересовал тот факт, что у Совета могли быть на эту планету свои планы. Кто первый, тот и хозяин. Так размышлял Олег, взмахами своих крыльев прокладывая дорогу через миры и пространства.
  
   - Как тебе в голову такое взбрело! - Ставрос был в ужасе. Только что ему удалось в самый последний момент упредить вселенскую катастрофу, которую готовился организовать его подопечный Олентаниэль. Ставрос величественной горой возвышался над молодым ангелом как символ карающего правосудия. Но ни в положении тела Олега, ни в его взгляде не было и тени раскаяния. - Это хорошо, что я заметил тебя, когда ты покидал Град и последовал за тобой. Страшно подумать, что могло произойти!
   - И что же? Я не понимаю вашего возбужденного состояния. И за что вы так меня ругаете? Ну прогулял я день занятий. Ничего, наверстаю. Сами знаете, я способный ученик.
   - Способный... До сегодняшнего дня я даже не представлял насколько ты способный. Олег, эта планета, на которой ты решил проводить свои творческие эксперименты - редчайший заповедник, единственное место во Вселенной, где нет жизни. Никакой. И ты умудрился его найти. Да если бы тебе удалось создать здесь жизнь, а я не сомневаюсь, что тебе бы это рано или поздно удалось, ты нарушил бы баланс Вселенной. Ты бы поспособствовал торжеству Хаоса над Порядком. Тебе еще учиться и учиться, мальчик. Грош цена всем твоим талантам и способностям, если ты не усвоишь главного - все во Вселенной подчиняется своим законам и их нарушение может вызвать конец. Наш общий конец.
   - Это все мифы, специально придуманные, что никто из нас, всемогущих, не понял, что можно делать все, что угодно, все, для чего есть силы и способности.
   - Значит так, всемогущий, отныне и до окончания Академии ты будешь находиться под моим контролем. Если меня нет рядом, это вовсе не означает, что я не контролирую тебя. Я буду знать о каждом твоем действии. И, поверь мне, если до сих пор я старался по мере возможности защищать тебя от Совета, то теперь не жди этого. Еще один проступок, подобный сегодняшнему, и я сам отведу тебя на Суд.
  
   - Валик, я знаю, вы с Олегом дружите, - Ставрос и Валик сидели на маленькой площадке в горах, неподалеку от Великой стены, окружающей Град. Ветер трепал их золотистые волосы и белые одежды. - Я хочу попросить тебя кое о чем.
   - Просите что угодно. Для Олега я сделаю все. Знаю, порой он бывает просто невыносим. Но это у него такой характер. В глубине души, он добрый, истинный ангел.. Надо только дождаться часа, когда сам Олег это поймет.
   - Поймет ли, Валик? - тяжело вздохнул Ставрос.
   - Тем интереснее наблюдать. Направлять его. Советовать. Олег, конечно, не слушает моих советов и не следует моим направлениям. Но я все равно стараюсь. Я знаю, однажды он услышит себя настоящего.
   - Ты истинный Хранитель, Валик.
   - Я только учусь. Я мечтаю однажды стать богом-хранителем, дарить жизнь другим ангелам, учить и наставлять их. Но до этого еще очень далеко. Предстоит еще закончить Академию, потом, если меня возьмут, пойду служить ангелом-хранителем у людей. А там, как сложиться. Быть может, однажды моя мечта осуществиться и я тоже встречу в Храме миров своего первого ангела.
   - Конечно встретишь, - Ставрос не сомневался, что однажды Валик станет богом. Если сам захочет. У него для этого есть все. Ставрос сомневался только в одном, нужно ли будет Валику идти в Совет. Ведь он - Истинный Хранитель. Он сможет спасти огромное количество заблудших душ, если только пожелает. В парне совсем нет тщеславия. Странно, что они с Олегом подружились. Да, они братья они родились в один и то же миг, они оба необычайно одаренные ангелы. Но дальше этих общих понятий их схожесть не идет. И это на руку Ставросу. Как хорошо, что у Олега есть Валик, действительно готовый ради него на все. Это не пустые слова, не бравада глупого юнца. Это - Истина. - Валик, наблюдай за Олегом. Я приставил к нему око. Не смотри на меня так. Он вынудил меня своим поведением. Его последняя шалость могла действительно стать последней для всех нас. Чутье мне подсказывает, что одного моего ока для Олега мало. Ему нужно плечо друга. Совет друга. Я знаю, что он слушает тебя ничуть не больше, чем меня. Но ты все равно говори, Валик. Сей, сей семена разума в его мятежную душу. Не знаю, сможем ли мы его уберечь. Но попробовать стоит.
   - Стоит не просто попробовать, Ставрос. Стоит сделать все от нас зависящее.
   - Истину, говоришь, Валентаниэль.
  
   - Ставрос, я очень уважаю всех богов-хранителей, но вряд ли могу выполнить вашу просьбу, - Архангел Михаил по-юношески прекрасный и в то же время по-царски величественный смотрел на Ставроса и не понимал, зачем этот без сомнения одаренный и многообещающий бог ввязался в столь скверное дело.
   - Михаил, я ведь не прошу невозможного. От вас требуется просто прийти в Академию и посмотреть на Олентаниэля, - не смотря на отказ архангела, Ставрос не терял надежды.
   - Наслышан я о вашем Олентаниэле, - сердито буркнул Михаил. - И его слава не то, чтобы очень хорошая.
   - Он способный ученик. Один из лучших на курсе.
   - А стать лучшим, как я понимаю, ему мешает его отвратительное поведение и полнейшая безответственность, - вынес приговор Михаил. - Вы даже око к нему приставляли.
   - Да, у Олентаниэля есть проблема с дисциплиной. Но это поправимо. Нет ничего, что не смогло бы изменить время.
   - Как исправиться, тогда и поговорим.
   - Поймите, шансы на это малы.
   - И?
   - Малы, если только вы не появитесь в Академии с целью посмотреть на него. Словно сразу же после окончания обучения готовы взять его в свое воинство.
   - И вы думаете, Олентаниэль станет себя лучше вести?
   - Он хочет стать ангелом-воином. И вы для него авторитет. Ваши слова он воспримет с большей серьезностью, чем мои.
   - Вы себя недооцениваете, Ставрос, - Михаил развернулся, чтобы уйти. - Я завтра буду в Академии.
  
   Внутри у Олега все дрожало. Он вместе с одиннадцатью братьями и соучениками стоял, облаченный в парадные одежды, с золотым ободом в темно-русых волосах. Перед их шеренгой неторопливой изящной походкой прохаживался архангел Михаил. Юные ангелы с интересом рассматривали легендарную личность. Михаил отвечал им взаимностью. Он внимательно всматривался в каждого, стоящего в шеренге. Он прошелся перед ними уже в двадцать первый раз. Довольно. Он понял все, что хотел. Преобладающее большинство из этих ребят станет хорошими ангелами, добросовестно выполняющими свою работу. Но двое привлекли особое внимание Михаила. Высокий хрупкого сложения ангел-ученик, который представился Валентаниэлем. В его тонких чертах, голубых глазах, плавном изгибе губ, широко разведенных в стороны плечах, открывающих миру ничем не защищенное сердце, по нежно-голубому свету, исходящему от Валентаниэля - по всем этим приметам наметанный глаз архангела узнал Истинного Хранителя. Чуть меньшего роста и чуть более крепкого сложения, чем его товарищи, Олентаниэль заслуживал отдельного внимания. Как плохо, что у парня такой сложный характер! Такая сила! Понятно, почему Ставрос так печется о нем. Он тоже видит. Что же, может, бог-хранитель прав и личный разговор с главнокомандующим Небесного воинства окажет на Олентантаниэля благотворное воздействие. Михаил повернулся к нему:
   - Я хочу с вами поговорить. Остальные могут быть свободны, - когда ангелы начали расходиться, Михаил ненадолго задержал Валика. - Вам я хочу дать совет. Всегда, как бы не складывались обстоятельства, верьте себе и своему предназначению.
   - Спасибо, - Валик поклонился и поспешил догнать товарищей.
   Михаил с Олегом остались наедине. Михаил посмотрел на Олентаниэля. Боится, нервничает, но это на поверхности. Скорее наигранно, чем по-настоящему. На самом деле он готов слушать хвалебные оды в свой адрес. Да, тяжело же приходится Ставросу!
   - Олентаниэль, в тебе есть качества, необходимые для того, чтобы занять достойное место в моем воинстве, - сказал Михаил.
   Как загорелись изумрудные глаза мальчишки.!
   - Для этого ты должен хорошо учиться. Это раз.
   - У меня хорошие отметки, - в голосе Олега звучало торжество Ура! Он лучший!
   - Твое поведение должно быть безукоризненно. Это два. Для воина дисциплина имеет жизненно важное значение. Как мне сказали твои учителя, с поведением у тебя до сих пор были проблемы. Но у тебя есть время исправиться. Если в день окончания тобою Академии, я увижу хороший аттестат и услышу положительные отзывы о твоем поведении, считай себя солдатом. Я с радостью приму тебя в компанию ангелов-воинов, - Михаил видел, как на красивом бледном лице Олега отражается его внутренняя борьба. И только время покажет, может ли мечта обуздать суть.
  
   - Как вы с ним справляетесь, Ставрос? - на этот раз архангел Михаил более пристально рассматривал своего собеседника. Да, очень молод. Непривычно молод для бога. Бог - некто в возрасте, с окладистой бородой белого цвета, могущественный, величественный. Ставрос внешне больше напоминает ангела, вечно юного, легкого. И все же Совет Хранителей избрал его в свой состав, признал равным себе.
   - Приходится все время быть на чеку, учиться находить выход из безвыходных ситуации и каждый день пробивать лбом очередную стену, - Ставрос улыбнулся.
   - Хорошая школа. У вас со всеми подопечными так?
   - Олег - мой первенец. И пока единственный. Совет не станет призывать новых ангелов, пока эти двенадцать не завершат обучение.
   - Первый ученик?! - Михаил был поражен. - Вселенная вас очень любит Ставрос! Только любимым детям она преподносит такие испытания.
   - Думаю, Вселенная нас с Олегом любит одинаково, - Ставрос давно перестал задавать вопросы типа "Зачем?", "Почему?". Вселенной лучше знать.
   - Вы были правы в том, что определили в Олеге потенциал ангела-воина. В вас хватает мудрости и педагогичности, раз он еще учиться в Академии, а не отчислен за недопустимое для ангела поведение. И я надеюсь, что вы достаточно хорошо знаете своего ученика, чтобы быть уверенным в том, что мой визит и личный разговор окажут на Олега благотворное воздействие.
   - Я и сам на это надеюсь, - честно признался Ставрос. Михаил вновь посмотрел на стоящего перед ним бога. На него делаются серьезные ставки. Это ясно. Но не является ли Олентаниэль пешкой в этой игре, направленной на воспитание юного бога? Не совершает ли он, архангел Михаил, непростительной ошибки, вмешиваясь в эту историю? Тут Михаил вспомнил второго ангела, привлекшего его внимание.
   - Ставрос, я приходил в Академию, чтобы помочь Олентаниэлю, но я увидел там еще одного молодого ангела...
   - Валика?
   - Да, Валентаниэля.
   - Истинного Хранителя.
   - Странно все это, Ставрос. Два практически равносильных, но полярных по самой сути ангела родилось в одно время. Они на голову превосходят остальных десять братьев.
   - На три головы как минимум. И это пока она не выросли и не вошли в силу по-настоящему. Михаил, так решила Вселенная. Не думаю, что нам стоит ломать голову над ее загадками. Тут бы попытаться выжить..., - в голосе Ставроса звучала нотка обреченности.
  
   - Ханрай, ты думаешь, мальчик справится? - сомнения звучало в голосе старейшего из нынешних богов-хранителей Маргала.
   - Справиться, не справиться. По крайней мере, я уверен, что сделает все от него зависящее, - в голосе председателя Совета Хранителей звучала уверенность. - Маргал, Ставрос хотя бы пытается. Ты бы уже сдался. И я тоже. То-то и хорошо, что Ставрос еще очень молод. Тут все понятно. Никто из нас, древних и мудрых никогда не сталкивался со столь серьезными проблемами, не у кого из нас не было таких учеников, как Олентаниэль. Ставрос - чистый лист. У него нет опыта. И это почувствовало то хорошее, что есть в Олеге. Поэтому он его выбрал.
   - А Валентаниэль? Как он?
   - Наш Истинный Хранитель развивается. Тоже втянут в историю с Олегом. Но этого, видимо, не избежать. На судьбе им написано пройти путь роста вместе.
   - Вы не боитесь, что Олег испортит Истинного Хранителя? Он очень силен.
   - Не думаю, что стоит этого опасаться. Валик немногим менее сильный. И настолько чист, что вся грязь, которую Олег гипотетически мог бы ему передать, просто отскакивает от него. Маргал, мы ничего поделать не можем. Изменить что-либо не в наших силах. Не думаю, что стоит вмешиваться без крайней нужды. Может и пришибить ненароком.
  

II

  
   В белой тоге, в развивающемся на ветру алом плаще, Олег предстал перед архангелом Михаилом.
   - Итак, ты закончил обучение, - Михаил посмотрел на ангела. Строгое лицо, взгляд изумрудных глаз, острый как лезвие меча, полная достоинства осанка. Похоже, спеси у мальчика не поубавилось.
   - Завершил обучение и хочу поступить на службу в ваше воинство, - Олег смотрел прямо на архангела. Он явно не сомневался в успехе.
   - Ты выполнил оба условия?
   - Мои оценки высоки, а поведение идеально. Да я думаю, вы и сами все узнали у преподавателей Академии.
   - Ты считаешь себя настолько важной птицей, чтобы предводитель Небесного воинства лично узнавал о тебе?
   - Но, может, и не вы сами, но кто-то из воинства по вашему приказанию точно.
   Михаил ходил в Академию лично. Там он узнал, что Олег закончил Академию со статусом одного из лучших учеников. Да и глупостей таких, как в детстве он уже не делал. Михаил не сомневался, что львиная доля успеха в этом деле принадлежит Ставросу и, возможно, Валику, которого Михаил часто видел рядом с Олентаниэлем.
   - Ты хоть понимаешь, с кем так фамильярно разговариваешь? - казалось, и без того высокий Михаил еще больше увеличился в размере. - Мальчик, таких как ты тысячи. Я обойдусь без тебя в своем войске.
   - Таких как я единицы. И вы это знаете.
   - В тебе нет уважения. Ты не способен к Служению! - Михаил развернулся и ушел.
  
   - Не знаю, что я такого сказал? Только правду, - Олег и Валик сидели на скамейке под тенью Мирового Древа.
   - Значит, было что-то в твоей правде такое, что не пришлось по душе архангелу Михаилу. Он бы не отказал тебе без веской причины.
   - И что делать? Если из меня не выйдет ангел-воин, то моя карьера окончена не начавшись. Никаким другим ангелом я стать не смогу. Буду бродить по Граду без дела, просить милостыню. А высокочтимый Совет и весь преподавательский состав Академии станут говорить, что всегда знали, ничего путного из Олентаниэля получиться и не могло.
   - Заманчивая у тебя перспектива. Но рискую разрушить твои планы. Еще не все потеряно.
   - Думаешь, сможешь сделать так, чтобы меня приняли в Небесное воинство?
   - Думаю, смогу. На крайний случай, помогу устроиться к наемникам. Я тут с одним недавно познакомился.
   Олег смотрел на друга и словно видел его впервые.
  
   - Валентаниэль? - архангел Михаил был явно удивлен.
   - Мое почтение, архангел, - Валик поклонился. - Я пришел поговорить об Олеге.
   - Ему было отказано в получении места воина в Небесном воинстве, - лицо Михаила стало жестче.
   - У вас был на то повод. И все равно я набрался смелости и пришел к вам. Очень прошу, дайте Олегу еще один шанс. Возьмите в воинство. Пусть он себя покажет.
   - Валентаниэль, я знаю, чем это все закончится. Олег будет отличным бойцом, сильным, находчивым, беспощадным. Но он - единоличник. Ему не место в компании воинов, где жизнь напрямую связана со способностью беспрекословно и молниеносно подчиняться приказам.
   - Он постарается. У Олега получиться измениться.
   - У него получится в очередной раз создать великолепную иллюзию. Внешне полностью соответствовать всем требованиям, а внутри искусно скрывать гнилую суть.
   - Архангел, вы преувеличиваете. Олег родился ангелом, а значит, в его душе есть свет, частица Огня Жизни.
   - Конечно, есть.
   - И это значит, что Олег заслуживает возможности реализоваться. Михаил, вы мудры, и не думаю, что для вас будет слишком сложно найти в своем воинстве место, где Олег будет максимально полезен, а в случае чего причинит наименьший ущерб.
   - Для всех есть место. Но это предприятие слишком рискованно.
   - Рискните, Михаил. Сила Олега, суть его души заслуживают любого риска.
   - Сколько еще раз вы будете давать ему шанс? Рисковать ради него, больно обжигаться и вновь рисковать? Ты, Ставрос, Совет, Академия. Вы все постоянно боритесь за Олега, за его силу, за душу. Сколько еще? Как на долго вас хватит?
   - Всегда. Я буду бороться за него до самого своего конца.
   Михаил не сомневался, что так и будет. Олег будет из раза в раз нарушать обещания, преступать законы, но верный друг от него не отступиться, в очередной раз ценой собственной жизни оттащит товарища от пропасти. Истинный Хранитель. Эти размышления натолкнули Михаила на вопрос:
   - У тебя уже есть подопечный?
   - Да, на прошлой неделе появился.
   - Ему повезло. И Олегу повезло. Передай ему, что сбор Небесного воинства состоится завтра на рассвете у восточной стены Града. До этого Олег должен успеть сходить на склад и получить полный комплект обмундирования.
   - Благодарю Вас.
   - Продолжай в том же духе, Валик.
  
   Сиреневая молния ударила в миллиметре от его плеча. Олег повернулся и со всей силы метнул в противника клубок пылающих змей. Один шустрый демон направил на Олега струю красного огня. Олег поднырнул под нее, задержал дыхание, мгновенно создал вокруг себя защитный контур, недолговечный, но прочный. А потом рванул прямо в пламя. Демон так ничего и не успел понять. Его голова покатилась по пространству, срезанная молниеносным движением меча Олега. Кровь бурлила в жилах ангела-воина. Его энергия фонтаном брызгала по сторонам, не оставляя противникам ни единого шанса выжить. Олег в своей стихии. Он здесь БОГ.
  
   В парадной алой мантии с золотой окантовкой, переливающейся в лучах солнечного света, легкой плавной походкой ангел-воин Олентаниэль ступает по мостовой Небесного Града. Длинные темно-русые волосы слегка теребит ветер. На лице Олега ярче любого света сияет довольная улыбка. Встречные одобрительно смотрят на него, кто-то почтительно кланяется, кто-то в знак благодарности пожимает руку. Вчера Олег одержал значимую для всего Града победу. Войско демонов разгромлено и не один год пройдет прежде, чем оно вновь наберет силу. А то, что это произойдет, даже хорошо. Воины должны сражаться. В этом их жизнь. Но как приятно пройтись по главной улице родного города, овеваемым ветром победы и озаряемым лучами заслуженной славы.
   - Лучше под ноги смотри, герой! А то будешь глупо выглядеть, если споткнешься и растянешься прямо на мостовой, - Ставрос был явно недоволен. Он смотрел на своего ученика с той самой смесью сомнения и снисходительности, что так сильно задевала Олега еще в детстве. Тогда он непременно пытался докопаться до сути такого взгляда Учителя. Но не теперь. Теперь Олентаниэль герой. Он не только сравнялся с богом-хранителем в славе, он превзошел его. Теперь Ставросу есть чему у него поучиться. Все эти мысли очень явно отразились на лице Олега. Что, конечно же, тут же заметил Ставрос. - Вижу, ты собой доволен.
   - И вам бы пристало быть мной довольным, гордиться, что воспитали такого ангела, - зеленые глаза Олега так и лучились самодовольством.
   - Не пристало богу гордиться. И ангелу не пристало, - голос Ставрос оставался спокойным, ласковым. Он говорил с Олегом, как когда-то в детстве. - Ты ведь хорошо учился, знаешь все ангельские заповеди на зубок.
   - Знаю.
   - Так от чего же не следуешь?
   - Ничего я не горжусь, - начал заводиться Олег. - Я все это заслужил. Моими усилиями Небесное воинство одержало решающую победу над темными силами.
   - Ты вроде взрослый мальчик, Олег. А до сих пор занимаешься самообманом. Придумываешься для себя же самого сказки. Каждая победа временна. Это закон Вселенной. Вчера победили светлые. Через тысячу лет столь же громкую победу одержат темные. И это нормально. Это правильно.
   - Это будет потом. А сейчас победили мы! Мне пора идти, меня ждут мои братья-воины, - и Олег прошествовал дальше, мимо своего Учителя, счастливый и радостный с высоко поднятой головой.
  
   - Вы хотите забрать у Небесного воинства лучшего бойца?! - архангел Михаил рефлекторно сжал рукоять своего меча.
   - Михаил, так надо. Во имя общего блага, - Ханрай смотрел на растерянного, расстроенного, мало что понимающего архангела.
   - Да какое тут благо! Я тысячелетия потратил на то, чтобы найти Олегу достойное применение, чтобы направить его колоссальную, неистовую силу на благо всем нам. А вы хотите все разрушить!
   - Я ценю вашу работу, архангел. Под вашим руководством Олентаниэль принес Граду много пользы. Но принесло ли это пользу ему?
   - Вы сомневаетесь? Когда ангел на своем месте, он развивается, совершенствуется.
   - Михаил, Совет Хранителей увидел достаточно причин для того, чтобы перевести ангела-воина Олентаниэля из боевого подразделения Небесного воинства в охрану Града.
   - Да он разнесет весь Град до основания! Как вы не понимаете! - на лице Михаила проступило отчаяние. - Олентаниэль не просто ангел. Он ангел невероятной мощи, огромного могущества...
   - Абсолютно не умеющий себя контролировать, требующий постоянного присмотра, строгой дисциплины, жестких рамок и непременной занятости.
   - Вы знаете и все равно делаете это - переводите его на работу, где он будет иметь много свободного времени?
   - Это не только наше решение. Так захотели Вышние. Так написано в Книге Жизни. Я им доверяю. Я доверяю Вселенной. И если это приведет к уничтожению Града, так тому и быть.
   - И не в моих силах это остановить, - Михаил склонил голову. - Я победил миллионы демонов. Но я не имею права и пальцем пошевелить, чтобы спасти свой дом, свой город, свой мир, наконец!
   - Верно, архангел, не имеете.
  
   - Я... Меня... В охрану...Да я..., - у Олега не хватало слов. Он метался по своему новому красивому и удобному кабинету с балкона которого открывался великолепный вид на Град. На стуле возле резного стола из светлого дерева сидел Валик и с интересом наблюдал за другом.
   - Нет, ну ты только подумай! Лучшего бойца отправить в охрану самого безопасного города Вселенной. Да кто осмелиться напасть на цитадель светлых сил?!
   - От того и не осмеливается никто, что Град хорошо охраняется. Лучше, чем любой другой город Вселенной, - спокойно сказал Валик.
   - Но почему я? - Олег с размаху плюхнулся на стул.
   - Олег, тебя не наказали, - пытался вразумить друга Валик. - Тебя повысили. Сотни ангелов-воинов мечтают о твоем новом месте. Олег, ты начальник стражи Небесного Града! Да это вершина карьеры для любого воина.
   - Не для бойца, - сказал Олег, поднимая голову. - Валик, поверь, никто из моего подразделения не захотел бы подобной награды. Наша жизнь - битва.
   - Ты научишься жить в мире.
   - Валик, я никогда этого не умел. И не научусь. Потому что не хочу. Не мое это.
   - Олег, ты ангел. Мир внутри тебя. Мир - твоя суть. Это закон. Просто ты еще не понял.
   - Куда мне! Это вы умные. Ты, Ставрос, Ханрай, Совет. Даже архангел Михаил с вами согласился! Вы все понимаете, все знаете об ангельской сути. Вы идеальны. И живете в идеальном мире. И только я - досадное недоразумение, шутка Вселенной. Вы не знаете меня, Валик. Ни ты, великодушный и готовый в любой момент дать совет, ни Ставрос, терпеливый и мудрый, ни достопочтимые боги-хранители, никто из вас не понимает меня по-настоящему. Вы думаете, что знаете все. И вы все ошибаетесь.
   - Не могу говорить за других, но за себя я уверен. Я вовсе не всезнающ, не всемогущ. Я молод, наивен, доверчив и местами даже глуп. Но в одном я уверен. В тебе, Олег. Не мы тебя не знаем. Не мы занимаемся самообманом и пытаемся подогнать тебя под ангельский стандарт. Ты сам не знаешь себя. Природы и размеров своей собственной силы, глубины и чистоты своей души.
   - Валик, ты дурак!
   - Пускай, но я дурак, который верит в тебя, - примирительно сказал Валик.
  
   Прекрасный, могучий, величественный стоял на вершине своей башни начальник стражи Небесного Града Олентаниэль. Вокруг него упругими струйками вились потоки золотистой энергии. Сила. Сила в чистом виде. Текучая, гибкая, плавная, не знающая преград, способная проникнуть в любой, даже самый потаенный уголок Вселенной. Перед Олегом простирались улицы Града. Изящные, изменчивые, вечные. Блестели в лучах заходящего солнца розоватые стены Храма миров. Раскинуло свои вечнозеленые ветви Мировое Древо. Там, внизу, копошились, жили своей предначертанной заранее жизнью миллионы светлых сущностей. Сколько их там, считающих, что они правильно делают свою работу, выполняют святое предназначение? Сколько их, жалких марионеток, послушных воле неведомых Высших сил? Глупцы. Слепые. Но ничего. Олентаниэль все исправит. Не ради них, конечно. Для этих существ ничего не изменится. Они будут все также послушно выполнять чужую волю, служить другим, но не себе. С той только разницей, что теперь кукловодом станет он, великий ангел-воин Олентаниэль. Он долго думал. У него было много времени, чтобы принять это решение. Он сомневался. Да, после бесед с Валиком или Ставросом, которые не оставляли его в покое даже если он просил их об этом напрямую открытым текстом. Они думают, что помогают. Светлые, чистые. Ничего, для них найдется место в чудесном новом мире, править которым отныне будет Олег. Валик и Ставрос были добры к нему. И он будет к ним добр. Пусть служат на здоровье. В конце концов Служение - их призвание. Как его призвание повелевать. Олег бросил еще один взгляд на Град. Энергия вокруг него нетерпеливо зашевелилась. Олег расправил огромные белые крылья, взмахнул, создав целый воздушный вихрь и с громким криком "Вперед!" стремительно устремился навстречу новому миру.
  
   Двенадцать богов-хранителей расположились вокруг Огня Жизни и взялись за руки. В тот же миг Огонь столбом поднялся до самого купола Храма. Энергия заструилась по кругу богов. Каждая частичка их тел, их душ, каждое мгновение их существования, прошлого, настоящего, будущего стали чистой энергией, целебной, беспощадной. На бледном лице бога-хранителя Ставроса читалась уверенность, желание стоять до конца. Любой ценой. Спасти мир. Вселенную. Ставрос еще крепче сжал руки стоящих рядом хранителей. Огонь впитывал энергию круга, становился ярче, светлее, осознаннее. Он просочился через купол, соприкоснулся с живительным воздухом, аккуратно, чтобы ненароком не опалить, обогнул Мировое Древо и начал растекаться по улицам города, во всех направлениях, от центра к стенам. По пути ему попадались сущности, энергии. По большей части он их не трогал, просто обходил стороной. Интерес представляли только проворные золотистые ленты потоков, в свою очередь пытающиеся проникнуть в стены города, в души его обитателей. Огонь пожирал их. Струйки сопротивлялись. Они были сильны. Но Огонь сильнее. И уже скоро от них не осталось и следа. Тогда Огонь вернулся на площадь у Храма. Там, прямо под Мировым Древом стоял ангел. Прекрасный и ужасный одновременно. Первобытная сила все еще бурлила в нем. Он не понял, что проиграл. Битва окончена. Ангел не собирался сдаваться. Он собрал все силы и направил против огня. Огонь рассмеялся. А потом обвил ангела белоснежными кольцами, легонько сжал. И поглотил.
  
   - Ты нарушил закон Вселенной. Ты не понял своей сути. Отныне ты низвергнут с Небес. Быть тебе смертным! Много раз. До скончания веков. До искупления вины. До момента осознания. Ты больше не ангел, Олентаниэль!
  

III

  
   Бездонная черная пропасть и мягкий белый свет. Полнейшая тишина, на смену которой постепенно приходит прекраснейшая музыка. Боль на грани удовольствия. Так ангел-воин Олентаниэль стал человеком. Всего лишь миг превратил его в смертного. Вдох. И он в теплой утробе человеческой женщины. Маленькая точка, рожденная из Вселенского взрыва.
  
   Олег страдал. Все девять месяцев пребывания в Храме женщины его не оставляли мысли о Граде. Центральная площадь и улицы. Храм Миров и Огонь Жизни. Потоки энергии повсюду. Свет. Каждая частица его души принадлежала Граду. А вовсе не этому месту. Здесь все по-другому. Тепло, уютно, мокро и грустно. Олег чувствовал родительскую любовь, касающуюся его кожи, но неспособную проникнуть глубже. Олег просто не готов принять ее. Ему это не нужно. Он ангел. Не человек. Ему не нужна чужая любовь. Он сам состоит из концентрированной любви. С Олегом разговаривали, но он не хотел ответить. Олег мог только посочувствовать, что таким любящим людям достался в сыновья именно он, падший ангел, познавший вкус всемогущества и презирающий человеческую жизнь.
  
   Рождение оказалось еще более страшным испытанием, чем пребывание в утробе. Крики, жар и боль. Олег смотрел на мир, окружающий его и отказывался верить сам себе. Боги не могут быть так жестоки! Темные каменные стены, простыни, влажные от пота и крови, запах плесени и незнакомая женщина на кровати. Ее красивое измученное лицо светиться от счастья. Она протягивает к Олегу руки.
   - Дайте мне его, - голос у нее мягкий. Но в нем чувствуется привычка повелевать.
   - Мальчик, госпожа. У вас сынок, - Олег оказывается в ласковых руках матери. Ему неприятно. Он кричит. Ему хочется, чтобы его оставили в покое. Это просто невыносимо - быть человеком!
  

IV

   Ставрос перед заседанием Совета Хранителей [Кириченко Анна]
   Молодой бог-хранитель сидит на берегу озера. По поверхности прозрачной воды бегает легкая рябь. Озеро окружают величественные, самые высокие на Земле горы. Покрытое свинцовыми тучами небо словно опирается на их вершины. Дует ветер. Не сильный, но практически ледяной. Воздух звенит от холода. Ставрос поплотнее запахнул полы своего плаща. Мысли, бушующие в его голове, как раз под стать пейзажу. Все кончено. Ангел-воин Олентаниэль, его первый ученик, низвергнут в число смертных. Это он, бог-хранитель Ставрос, провалил первое же задание, не смог уберечь подопечного. Что их обоих ожидает дальше? Через несколько минут Ставрос предстанет перед Советом Хранителей. Там ему огласят приговор. Ставрос не торопился на заседание, хоть и понимал, что опоздание не прибавит очков в его пользу. Но идти необходимо. Ставрос бросил прощальный взгляд на озеро, на мрачный пейзаж вокруг. Потом поднялся на ноги, прикрыл глаза и представил себя стоящим на центральной площади Града, у основания Мирового Древа, возле главного входа в Храм Миров. Через долю мгновения яркость красок Града и его насыщенный звуками гул больно резанули Ставроса. Ему пришлось опять зажмурить глаза и прикрыть уши руками. В таком положении его и застал один из старейшин Совета хранителей, умудренный годами и опытом белобородый старец Маргал.
   - Что, Ставрос, думаешь таким вот незамысловатым способом сбежать от проблем? Не поможет. Но, следует признать, что своим видом ты очень оживляешь чопорную картину центральной площади Града.
   - Просто только что прибыл из места, где практически нет красок, а из звуков только свист ветра, - Ставрос открыл глаза, убрал руки от ушей и учтиво поклонился улыбающемуся Маргалу. - Я понимаю, что от проблем не сбежать. Их необходимо признать и по возможности решить.
   - За что ты мне нравишься, так это за свою рассудительность, - Маргал рассмеялся. Заметив недоуменный взгляд Ставроса, он пояснил:
   - Я просто пошутил. Знаю, что ты не побежишь от проблем. Не станешь искать для себя оправданий и приписывать Олентаниэлю даже крупицу своей вины. Ты ответишь за свои поступки сам. И с достоинством примешь любой приговор, который тебе вынесет Совет.
   - Каждый должен сам отвечать за свои ошибки.
   - Запомни эти слова. И когда придет время, не говори лишнего. А сейчас пойдем. Заседание Совета скоро начнется.
  
   - Не думаешь, что мы переборщили? Что все это слишком? - Маргал посмотрел на Ханрая. Председатель Совета Хранителей покачал головой.
   - Это единственный путь. Для всех нас. Он опасен. Но он один.
   - Олентаниэль...
   - Он заслужил. Он самостоятельно сделал выбор.
   - У него не было выбора, Ханрай. Его таким создали специально. Ради Ставроса, ради Валентаниэля, кто знает ради кого еще. Парень не виноват.
   - Этот, как ты выразился, парень чуть было не прибрал к рукам Град. И, поверь, у него бы достало на это силы.
   - Не сомневаюсь. Но, Ханрай, он такой, каким его сделали по нашей просьбе. Мы хотели подтолкнуть Ставроса. Такой потенциал, - Маргал мечтательно закатил глаза. - А то, что в результате получился еще и Истинный Хранитель, так это спасибо Вселенной.
   - Маргал, ты стар и мудр. Но, видимо, молодой бог и юный ангел видят лучше тебя.
   - Ты о чем?
   - И Ставрос и Валентаниэль видят истинную суть Олега. Не они ошибались, Маргал. Мы. Просто это еще один урок. Хватит ли им сил отстоять свою правоту, доказать нам?
   - И все жаль терять такую боевую силу, как Олег. Сила созидания, заключенная в Валентаниэле не восполнит этой потери.
   - Приходится чем-то жертвовать, - пожал плечами Ханрай. - А теперь нас ждет Суд. Пойдем в зал.
  
   - Приговор по делу бога-хранителя Ставроса огласит председатель Совета Хранителей достопочтимый Ханрай. Со своего места поднялся статный мужчина в ярко-голубой накидке поверх белой тоги. У него было красивое породистое лицо, длинные немного вьющиеся белые волосы и борода. Ханрай направил взгляд мудрых голубых глаз на Ставроса, стоящего в центре зала.
   - Бог-хранитель Ставрос, Советом были внимательно изучены все материалы дела касательно падшего ангела-воина Олентаниэля, вашего подопечного. При вынесении приговора вам, его куратору, были учтены все нюансы. То, что Олентаниэль являлся вашим первым подопечным. То, что он с самого рождения отличался скверным, абсолютно неподходящим ангелу характером. Члены Совета посовещались и пришли к единому мнению, что вы сделали все возможное для того, чтобы спасти Олентаниэля, воспитать его истинным ангелом.
   Лицо Ствроса выразило недоумение. Совет считает, что он не виноват. Они думают, что он сделал все, что мог. Но он должен был сделать больше. Ставрос открыл рот, чтобы возразить в ответ на слова председателя. Ханрай заметил это намерение Ставроса. Поэтому сказал, обращаясь к нему:
   - Не возражайте. Со стороны всегда виднее. Вы действительно сделали все возможное. Даже, если вам кажется, что это не так. Ваша вина в одном. Вы скрывали от Совета некоторые из проступков Олентаниэля. Все, которые только могли скрыть. Вы не лгали, но утаивали информацию. Это серьезный проступок с вашей стороны как члена Совета Хранителей. Но мы все же решили простить вам его. На этот раз. Так как первейший долг бога-хранителя - это забота о своем подопечном. Ваши действия не повредили вашему подопечному. Даже увеличили его шансы на благоприятный исход. В итоге это не помогло. Но все же отсрочило низвержение Олентаниэля в число смертных. Но если еще раз вы, или любой другой бог-хранитель поступит подобным образом, он будет строго наказан. После всего вышесказанного, мне следовало бы подойти к вам Ставрос, пожать вам руку, обнять и пожелать, чтобы характер у вашего следующего подопечного оказался лучше, чем у Олентаниэля. Но... В день своего появления на свет Олентаниэль выбрал вас своим хранителем. Значит, именно вы обладаете качествами, способными поддержать, уберечь и воспитать его. Таково устройство Вселенной. И не нам его нарушать. Вы и дальше будете курировать Олентаниэля. Он будет на Земле, в проявленном мире. Вы будете здесь. Можете видеться, беседовать. Но только на Земле. Ноги Олентаниэля не будет в Граде до тех пор, пока он не искупит свою вину, пока он не осознает свои ошибки. Более того, можете сами выбрать ему ангела-хранителя, который будет оберегать его в полной опасностей и соблазнов земной жизни. Только помните и скажите об этом юному Валентаниэлю, а я не сомневаюсь, что вы выберете именно его, Олентаниэль должен жить сам, своей жизнью, а не только вашей совместной опекой. А теперь займите свое место среди членов Совета.
   - Спасибо! - Ставрос поклонился сначала Ханраю, а потом и остальным десяти членам Совета Хранителей. Затем подошел к пустому креслу, своему креслу, и опустился в него. Лицо Ставроса сияло счастьем. Перед заседанием он больше всего боялся не за свою судьбу. Его пугало, что Олега оставят совсем без поддержки, без единого шанса на возвращение в Град. Конечно, Олегу бы в любом случае назначили бы ангела-хранителя. Но в ангельском мире не очень хорошее отношение к тем, кто предал его устои, к падшим ангелам. Вряд ли этот ангел-хранитель попытался бы сделать больше, чем у него бы получалось. А для спасения Олега надо гораздо больше. Да, им с Валиком предстоит сложнейший путь. Но пока есть хоть капля надежды, Ставрос сдаваться не собирался.
   Между тем Ханрай продолжил свое выступление:
   - Это мое объявление касается всех богов-хранителей. Завтра в центральном зале Храма Миров состоится ритуал молитвы призыва ангелов. Пришла пора новому поколению появиться на свет.
  
   Плюх. Плюх. Плюх. За первым камнем полетел второй, потом третий. Олег не знал, чем себя занять. Прошло пятнадцать земных лет с того времени, как он стал человеком. А он так и не понял, чем люди занимаются. Зачем вообще появляются на свет. Вот его так называемый отец. Барон. Богат. Целыми днями пьет вино, развлекается с симпатичными служанками, время от времени ездит на охоту с соседями-баронами. Все. И где смысл? А мать? Боги были милостивы к ней и забрали отсюда, возможно, подарив новую жизнь. Она умерла десять лет назад, производя на свет седьмого ребенка. Наверное, в этом и был смысл ее жизни. Но для Олега он определенно не подходил. Вот он и стоял на камнях у кромки стремительной горной реки, протекающей неподалеку от их замка, и бросал в воду камни. Хоть какое-то времяпровождение.
   - Дурью маешься?
   Олег вздрогнул. Этот родной, звенящий, хрустальный голос он, казалось, не слышал целую вечность. Олег обернулся. Да, уши его не обманули. Вот и он - обладатель голоса во всей своей красе. Белая тога, развевающийся бирюзовый плащ, золотые кудри, прекрасное лицо. И, конечно, белоснежные крылья за спиной.
   - Валик, - Олегу было сложно сказать больше. Эмоции переполняли его. Валик - это часть Града. Часть прошлого, прекрасного и беззаботного, навсегда потерянного.
   - Я, - Валик подошел ближе. Он внимательно всматривался в юношеские черты сына барона, словно пытаясь увидеть в них привычные черты ангела-воина Олентаниэля. - Ты изменился...
   - Помолодел? - Олег наконец пришел в себя и к нему вернулась его привычная язвительность.
   - Пожалуй, - согласился Валик. - Но даже не в этом дело.
   - А в чем? Скажи, что видишь своим ангельским зрением.
   - Ты больше не ангел.
   - Я догадался, - в голосе Олега чувствовались боль и раздражение.
   - Ты понимаешь...
   - Куда мне!
   - Олег, прекрати паясничать и выслушай меня. Но перед этим вспомни, пожалуйста, что тебе, настоящему тебе, вовсе не пятнадцать лет и ты давно пережил подростковый кризис.
   - Ладно, постараюсь вести себя адекватно. Но и ты пойми меня, Валик. Меня, ангела-воина Олентаниэля, великого победителя темных сил, начальника стражи Града, заперли в этом теле, в этом мире. И оставили мне мои воспоминания. Думаешь, это легко - понимать свое нынешнее ничтожество, помня былое величие?
   - Вижу спеси в тебе только прибавилось.
   - Да кто ты...
   - Ты пообещал выслушать меня.
   - Говори уже!
   - Говоря о том, что ты больше не ангел, я вовсе не имел ввиду твое низвержение. У тебя отняли крылья, сверхспособности. Но твою ангельскую душу никто не трогал. Мне больно смотреть, как мало времени тебе потребовалось, чтобы самостоятельно довести ее до того плачевного состояния, в котором она находится в настоящий момент. Олег, ты сам ее очеловечил. Ты сам загнал свой ангельский свет на такую глубину, что даже я его не в состоянии разглядеть.
   - Они его у меня отняли. Боги-хранители!
   - Нет! Твоя душа с тобой, а значит, и свет в ней есть.
   - И что теперь? Боги решат, что я недостоин быть человеком и отправят в ссылку в самое пекло, на вотчину демонов, с которыми я столь успешно боролся всю свою ангельскую жизнь?
   - Демоны внутри тебя, Олег. И если ты вовремя не остановишься, то попадешь к ним без всякого постороннего вмешательства.
   - Ты вообще чего явился? Столько лет не было. И вот здравствуйте!
   - Как ты сам помнишь, время в Граде имеет некую специфику движения. Для меня прошло всего семь дней с момента твоего низвержения. Я отправился к тебе сразу же после разговора со Ставросом по окончании заседания Совета Хранителей, на котором он был полностью оправдан.
   - Я рад, что его оправдали. Он не виноват. Он сделал все, что мог и даже больше.
   - Совет такого же мнения. Они вообще весьма лояльно отнеслись ко всей ситуации с тобой. Только не заводись. Я вижу, ты начинаешь злиться. Не стоит. Совет, действительно поступил со всеми нами в высшей степени гуманно.
   - Они бросили меня здесь, в этой паршивой дыре в окружении мрачных и тупых людей!
   - Они послали меня. Отныне я твой ангел-хранитель. И постараюсь найти в тебе, что мне должно хранить. Твою душу. Твою истинную душу.
  
   Для Валика день начался с ощущения неотвратимо надвигающихся неприятностей. Странное и непривычное чувство для обитателя безопасного мира Града. Внутри холодно и все словно замерло в ожидании взрыва.
   - Олег, - чувством, присущим все ангелам-хранителям, Валик ощущал, что все дело именно в нем. Опять что-то натворил. И, судя по всему, не очень хорошее.
   Валик закрыл глаза и попробовал почувствовать своего подопечного. Ярко-желтый поисковый луч резво побежал вперед, но уже скоро натолкнулся на темную глухую стену, которая в одно мгновение поглотила его. Так, дело плохо. Но паниковать рано. Бывают моменты, когда связь между человеком и его хранителем на время прерывается. Например, когда у человека происходит сильный эмоциональный всплеск. Может, это тот случай. И все же.... Валик решил действовать иначе. Он пошел в Храм. Ему необходимо узнать, что случилось с Олегом. И раз прямой связи нет, придется открыть Книгу Жизни. Там-то точно есть истории всех живых, и даже неживых, существ Вселенной.
   У самого входа в Храм Валик нос к носу столкнулся со Ставросом. Бог-хранитель, похоже, совсем не удивился.
   - Ставрос, - как и положено, Валик склонился перед старшим по званию в почтительном поклоне.
   - Валик, - Ставрос слегка склонил голову в знак приветствия. - Решил немного почитать?
   - Я его не чувствую. Искал. Но ничего не получается, - разом выдал все свои опасения Валик.
   - Мне тоже неспокойно. Пойдем, откроем Книгу вместе.
   - Буду Вам благодарен.
   - Олег и мой друг тоже. Пойдем.
   Они вместе вошли в Храм. Миновали множество коридоров, наполненных светом, движением, радостью. Наконец они оказались в небольшой комнатке, в центре которой на подставке из резного дерева лежала Книга.
   - Он твой подопечный, тебе и открывать, - было видно, Ставрос волнуется.
   Валик не стал терять времени. Подошел к Книге и открыл на нужной странице. Хранитель всегда знает, какую страницу открывать, если речь идет о его подопечном. Валик углубился в чтение. Ставрос внимательно за ним наблюдал. Такого выражения на прекрасном ангельском лице ему еще не приходилось видеть.
   - Он умер, - голос Валика был спокойным. Но это, наверное, объяснялось шоком, который он испытал. - И тут же вновь его зачали. Он и мгновения не пробыл вне человеческого мира. Теперь Олег в утробе новой матери. Я поэтому и не смог его найти. Пока он не появиться на свет, наша связь прервана.
   - Как он умер? - Ставрос уловил главное. То, что Валику говорить не хотелось.
   - Ввязался в драку и напоролся на меч.
   - Напоролся?
   - Сам. Специально, - Валику было сложно говорить. Сложно понять произошедшее. - Ставрос, как он мог? - Валик все же не выдержал. Его нежная душа просто не могла держать это все в себе. Эту невероятную боль осознания того, что его друг, его брат настолько пренебрег всем, что было для него, ангела-хранителя Валентаниэля, нерушимо и свято.
   - Валик, Валентаниэль, ты должен понять, как и я сам, после низвержения Олега, для него нет ничего святого. Он больше не ангел. И он не человек. Он не хочет им быть. Я ожидал чего-то подобного. Мне хотелось верить в лучшее, но я ожидал. Думаю, нам с тобой следует приготовиться к долгим годам и жизням борьбы за него. Валик, впереди у нас долгий путь и не одна смерть Олега.
  
   Маленький мальчик сидел на коленях у матери и теребил тряпичную куклу. Весь его внешний вид выражал недовольство. Тем, что его как младенца держат на руках. Тем, что сунули в руки игрушку для девчонок. Тем, что он опять человек.
   В ярко освещаемом солнечным светом углу комнаты стоял Валентаниэль. Невидимый для человеческого глаза, он наблюдал будничную картину жизни обычной земной семьи. Классика. Мать и дитя. Ничего нового для себя он не заметил. Олег пребывает все в том же состоянии. Гнев и беспомощность. Валик хотел бы ему помочь. Но понимал, что это пока не в его силах. Он может только находиться рядом. Наблюдать. Оберегать. Валик находился с Олегом неотрывно вот уже год с момента его вторичного воплощения в человеческом теле. Он боялся пропустить момент, когда Олег вновь решит совершить глупость. Тем более Валик наивно надеялся, хоть в глубине души понимал всю глупость своего плана, что пока он будет рядом, Олег ничего плохого ни себе ни окружающим сделать не сможет. Малыш кинул куклу в угол, где стоял Валик. Ангел не пошевелился. Он только горестно вздохнул и продолжил наблюдение.
  
   - Ставрос, ты считаешь это нормальным? - Маргал стоял перед богом-хранителем, великий и грозный с жестким стальным взглядом. - Он же погибнет - Валенианиэль!
   - Он знает, что делает. Если он ошибается, он должен понять это сам. Прошу вас, уговорите Совет не вмешиваться, - Ставрос был уверен в своих словах. Он знал Валика. И прекрасно понимал, что в данном случае вмешательство со стороны может привести к катастрофическим последствиям.
   Маргал словно прочитал его мысли.
   - Ставрос, я сам понимаю, какое значение Валик имеет для Совета, для Града, для Вселенной в целом. Поэтому и опасаюсь за него. Он застрял на Земле. Он боится. Он неуверен в себе. Он страдает. В конце концов, он совершает одну ошибку за другой!
   - У этих ошибок были негативные последствия? Хотя бы для него самого?
   - Пока нет, но никто не знает, что будет дальше.
   - Маргал, я ничего не могу доказать ни Вам, ни Совету. Я Вас просто прошу. Поверьте мне. Поверьте Валентаниэлю.
   Маргал внимательно посмотрел на бога-хранителя. Да, Ставрос еще очень молод. Но ему долгое время удавалось совладать с Олентаниэлем. С другими подопечными он зарекомендовал себя как Учитель мудрый, справедливый, полностью отдавший себя служению. И сейчас он старается, просит невмешательства в дела Валентаниэля не из корыстных побуждений. Он искренне верит, он знает, что так будет лучше и для Совета и для Вселенной.
  
   - Я думал, ты никогда не вернешься, - на лице Ставроса читалось явное облегчение.
   - Мне надо было просто пережить это, - лицо Валика все еще было прекрасно. Но оно очень похудело, как и сам его обладатель, и приобрело несвойственный ему зеленоватый оттенок. Сам Валик лучился ясным ровным голубым светом. Было видно, что он истощен. Но в то же время, доволен. Ставрос тоже довольно улыбнулся. Валик прошел очередной этап инициации. - Теперь я понял, находясь в Граде, я могу помочь Олегу ничуть не хуже, чем стоя у него за спиной.
   Улыбка Ставроса стала еще шире.
  
   Олег стоял на отвесной скале. Внизу бушевали свинцовые воды моря. Волны с грохотом разбивались о скалы, оставляя на гладкой черной поверхности разводы из белой пены. Ветер дул прямо в лицо. Полной грудью Олег вдохнул ледяной соленый воздух. Первородная сила этого девственного места и стихии, царящей в нем, забурлила у Олега в крови. Вернулось подзабытое уже ощущение собственного могущества. Вдруг Олег понял, что снова может летать. Он сделал шаг вперед.
  
   - Что, Валик, опять? - Ставрос все понял по выражению лица ангела-хранителя. Валик утвердительно кивнул. В его ясных голубых глазах читалась боль.
   - Каждый раз я умираю вместе с ним. Вместе с ним же и рождаюсь.
   - Между вами с Олегом очень мощная связь. Вы ведь не просто хранитель и подопечный, вы друзья, братья. Вы - части одной великой души. Нет ничего удивительного в твоих ощущениях. И, думаю, это так и останется до тех пор, пока Олег вновь не станет ангелом.
   - Значит, вы все еще верите, что это возможно? - лицо Валика стало еще прекраснее, когда в этот момент с него исчезла печаль.
   - Нам с тобой, Валик, только и остается, что верить, надеяться, любить. Валентаниэль, я вижу, что тебе больно. Ты запутался в собственных чувствах. Ты не понимаешь, каковы твои обязанности и где проходить грань дозволенного вмешательства. Пойми, так надо. Вселенная гораздо мудрее нас с тобой. Она всегда точно знает кому и зачем преподнести то или иное испытание. В таких случаях, как этот остается только принять.
   - Я принимаю, Ставрос. Мне было суждено стать хранителем Олега. И я выполню свой долг до конца. Каким бы сложным мне это не казалось. Я все принимаю.
   - Ты хороший хранитель, Валик, и чудесный друг, - Ставрос ободряюще похлопал ангела по покрытому бирюзовым плащом плечу.
   - Вы великолепный Учитель.
   Ставрос давно стал для Валика Учителем. Еще во время учебы в Академии, когда у него был другой наставник, тот, которого он избрал при рождении. Бог-хранитель Виент был хорошим учителем, мудрым наставником. Но в один момент Валику потребовалось больше, чем мог дать Виент. Время отдалило их друг от друга. Со Ставросом же оно их наоборот, сблизило.
   - Мне приятно, что ты считаешь меня своим Учителем, - в этой фразе Ставроса не было гордости. Он просто констатировал факт.
  
   С балкона своего дома за разговором хранителей с любопытством наблюдал председатель Совета Хранителей достопочтенный Ханрай. Эти двое всегда представляли для него особый интерес. У каждого громадный потенциал. Как он раскроется? К чему это приведет Совет, Град, Вселенную в целом? За Ставроса Ханрай давно уже не переживал. Урок с Олентаниэлем очень помог ему. Он начал раскрываться даже скорее, чем Совет рассчитывал. Уже сейчас у них в наличии не по годам мудрый и решительный бог-хранитель.
   А вот за Валика Ханрай опасался. Он очень важен. Таких даже среди Истинных больше нет. Нелегко ему приходится, а дальше будет еще тяжелее. Хорошо, хоть Ставрос рядом.
  
   Жизнь сменяла смерть. Смерть сменяла жизнь. Они слились в единый калейдоскоп, наполненный тусклыми серыми полутонами. Не было жизни. Не было смерти. Даже попытки не было. Олег просто отбывал срок, у которого нет термина. Он бесконечен. Мучения бесконечны. И пусть Ставрос с Валиком хоть в лепешку разобьются, но изменить они ничего не в силах.
  

V

  
   Солнце светило Олегу прямо в глаза. Поэтому все, что он мог рассмотреть - темную точку, обозначающую человека в стремительном движении по направлению к земле. А потом ярким солнечным бликом полыхнуло желтое крыло раскрывшегося парашюта. Еще несколько минут Олег с удовольствием наблюдал, как парашютист парит, умело используя воздушные потоки.
   - Любуетесь? - к Олегу подошел высокий жилистый мужчина лет шестидесяти, одетый в синий спортивный костюм. - Лучшая моя ученица. Абсолютно сумасшедшая девчонка. Самому страшно, когда смотрю, что она вытворяет.
   - Девушка!? - Олег восхищенно присвистнул. - Талант.
   - Это точно. Лучшая за все тридцать лет моей тренерской работы. Кстати, позвольте представиться - Петр Романович Расин, глава этого аэроклуба - он протянул Олегу руку. Тот пожал ее и тоже представился:
   - Олег Шилов. Вот думаю прыгнуть с парашютом. Пришел узнать, каким образом это легче всего осуществить.
   - Впервые?
   Олег задумался. С рождения у него были крылья. Летать, парить в воздухе, мчаться наперегонки с ветром. Легко и непринужденно. Это было в самой сути Олега-ангела. Но в земных воплощениях Олег страшился неба, полетов. Он боялся разочарования, которое, как он знал, обязательно его настигнет. И все же он здесь. В этом аэроклубе и к нему зачем-то подошел его глава и задает вопросы. Словно пространство закрывает пути к бегству.
   - Впервые.
   - Отчего же так грустно? Радоваться надо. Столько перспектив открывается! Сколько новых, неизведанных до сих пор ощущений вы испытаете. Мне даже немного завидно. Ведь все в жизни приедается. А первый раз - это великолепно. Боитесь?
   Олег ответил честно.
   - Нет.
   - А вот это напрасно, - покачал головой Расин. - Здравое количество страха не повредит, а только усилит удовольствие.
   - Я вообще не боюсь умереть.
   Петр Романович засмеялся.
   - Умереть. Ох уж этот юношеский максимализм! Олег, умереть - это далеко не самое страшное, что с вами может произойти в случае неудачи. Гораздо страшнее остаться инвалидом. И прожить после этого еще много лет.
   - Об этом я не подумал. Быть инвалидом я не хочу. Это действительно страшно.
   - Вот и чудненько! - Петр Романович удовлетворенно улыбнулся. - Поймите, Олег, я вас вовсе не запугиваю. Но в нашем деле очень важно знать меру, четко ощущать грань, которую переступать не стоит. Вы, как я вижу, эту грань нащупали. И раз уж мы так вот встретились, то я сам вами займусь. Я подготовлю вас к первому прыжку. Предлагаю прямо сейчас и начать. Пара часов инструктажа, оплата в кассе - и вы уже парите в воздухе. Ну как?
   - По рукам! - Олег в порыве безрассудной решительности реши отрезать себе путь к отступлению. Чутье ему подсказывало, что при всем желании, даже если он решит сбежать, из рук этого Петра Романовича Расина ему не вырваться.
   - Тогда пойдемте. Не будем терять время.
   - Петр Романович, постойте! - к ним приближалась девушка в белом с красным комбинезоне и высоких ботинках. Скорее некрасивая, чем обычная. Среднего роста, светло-золотисто рыжие волосы непослушными вихрами выбиваются из двух тоненьких косичек, висящих по бокам круглого, усыпанного веснушками лица. И глаза, не то чтобы желтые или рыжие. Янтарные. В обрамлении практически бесцветных ресниц они кажутся более чем странными. Белесые брови. Ничем не примечательные черты лица. Но, не смотря на свою непрезетабельную внешность, девушка Олегу понравилась. Она напомнила ему легкий игривый солнечный лучик, теплый и светлый.
   - Как я прыгнула? - на лице девушки, обращенном к тренеру, застыло выражение наивного детского ожидания похвалы.
   - Давай, я не буду ругать тебя при посторонних, - Петр Романович нахмурился, а лицо девушки поникло. - Я тебя о чем просил перед прыжком? А ты опять пренебрегла моими указаниями. Или забыла. Неизвестно, что из этого хуже. Ладно, потом поговорим.... Сейчас я занят. Кстати, Олег, познакомьтесь - Ольга Лыкова, та самая моя талантливая, но, к моему величайшему разочарованию, абсолютно безответственная ученица, прыжок которой вы имели честь наблюдать.
   - Очень приятно, Олег Шилов, - рука, которую Олег пожал, оказалась мягкой и теплой. - Я только собираюсь совершить свой первый прыжок. Конечно, ваш тренер, заметил несравненно больше, чем я. Но лично я в восхищении. Как вы парили! Какие фигуры выписывали!
   - Вот именно, - Петр Романович не выдержал. - Она опять выпендривалась в воздухе, когда я ей запретил это делать!
   - Но по-другому я не могу, - Ольга в растерянности развела руками.
   - Учись, девочка. Именно этому тебе и нужно учиться. Жизненно необходимо научиться. Да, все то, что другие осваивают годами, вся эта техника, даже самая сложная, она в тебе, внутри тебя. Ты с этим родилась. И в этом аспекте мне никогда не надо было тебя учить. Но есть и другая сторона. Есть правила, несоблюдение которых может стоить тебе здоровья или жизни.
   - Вы знаете, что я стараюсь.
   - И именно поэтому я до сих пор не выгнал тебя из своего клуба, не запретил тренироваться, - Петр Романович нежно погладил загрустившую девушку по голове. - Ладно. Иди, складывай парашют и отправляйся домой. Я буду позже. Решил лично подготовить Олега к прыжку.
   - А можно я тоже посмотрю. Ну пожалуйста, - Ольга улыбнулась открытой обезоруживающей улыбкой. Ей очень хотелось остаться. Петр Романович Расин - тренер с мировым именем. С какой это радости он решил лично подготовить этого менеджера среднего звена к первому прыжку? Не иначе, как увидел в нем нечто такое, что не смог пройти мимо. И Ольге тоже захотелось это увидеть.
   - Оставайся. Только с условием, что будешь молчать.
   - Как рыба, - Ольга опять улыбнулась, и словно солнечный свет проник в самую глубину сердца Олега.
  
   - А он действительно хорош. Сложно поверить, что это его первый прыжок, - Ольга с интересом смотрела на фигуру приближающегося к ним Олега. В синем комбинезоне, ботинках, шлеме и очках на пол-лица Олег больше ничем не напоминал менеджера среднего звена. Теперь Ольга ясно видела Искру внутри него. Она сияла, обещая со временем перерасти вы полноценный Огонь. Олег производил впечатление человека, жизнь которого, еще час назад скучная и бессмысленная, вдруг обрела направление.
   - Знаешь, не пойму, что с этим парнем не так. Но прыгал он явно впервые.... Олег, ты молодец, - Петр Романович одобрительно похлопал парня по плечу.
   - Когда я смогу прыгнуть с большей высоты? - Олег снял очки и шлем. Глаза его светились счастьем, а волосы топорщились во все стороны. - А то при этой высоте время свободного полета слишком мало.
   - Еще один летчик на мою голову, - тихо вздохнул Петр Романович. Он понимал, что этот парень может принести ему немало хлопот. Но в тоже время знал, что сделает все, чтобы удержать этого Олега Шилова у себя в аэроклубе. - До затяжных прыжков вам, Олег, еще далеко. Но если вы решите тренироваться в нашем клубе и под моим руководством, я буду рад.
   - Когда начинать?
  
   - Ну что у тебя за привычка залазить на верхотуру! - Валик с тяжелым вздохом устроился поудобнее на ветке огромного старого дуба. Рядом, беззаботно болтая ногами в воздухе, сидел Олег. А вокруг раскинулось яркое море осеннего леса. Желтый, красный, редкие проблески зеленого и пронзительно-голубое небо над головой. Легкий ветерок раскачивает деревья, рассыпая у их подножья уже отжившее свое листья. И солнце греет совсем по-осеннему, нежно, ласково.
   - Я просто люблю вид с высоты. Посмотри, как красиво. На земле совсем по-другому.
   - Правильно сказал. По-другому. Но не менее красиво. Олег, когда ты научишься отходить от своих привычек? Этот мир прекрасен. В любом ракурсе. С любой высоты. А ты боишься сделать шаг в сторону. Боишься пустить в душу осознание того, что жизнь смертного не настолько ужасна, как ты сам себя убедил.
   - Валик, человеческая жизнь в большинстве своем наиболее страшна своей бессмысленностью и бесцельностью.
   - Так пусть в твоей жизни будет цель. Ты ведь хочешь вернуться в Град? Хочешь вновь обрести крылья и вернуть себе место в воинстве Архангела Михаила?
   - Спрашиваешь! Конечно хочу.
   - Так пусть это будет целью твоей жизни. Возможно, не одной. Поверь, имея цель, тебе будет легче смириться с тем, что ты человек, ты смертен. Не делай такое страшное выражение лица, я знаю, что ты до сих пор считаешь себя бессмертным. Ты поймешь, что мир вокруг тебя прекрасен именно своей непредсказуемостью и неповторимостью каждого отдельного мгновения. Для тебя вся череда твоих земных воплощений - одна жизнь. Для тебя кузнец из средневековья и шофер из начала двадцатого века - одно и тоже. А между тем - то все разные грани тебя. Да, все это ты. Но с разных сторон. А ты этой разницы не видишь и не ценишь. Пойми, только тогда ты вновь станешь собой, когда признаешь, что можешь быть разным. И весь мир вокруг тебя. Ведь он - твое продолжение.
   - Не знаю...
   - И не узнаешь, пока не попробуешь. По-настоящему. С серьезным отношением к делу.
   - Думаешь, я способен к чему-либо относиться серьезно?
   - Все бывает, - Валик смахнул со штанины невидимую пылинку. - А все же, Олег, ты изменился со времени нашей последней встречи. Две недели назад ты не стал бы меня слушать, прервал бы мою речь еще в зародыше. А ты выслушал. И, более того, ты говоришь, что готов прислушаться к моему совету.
   Олег пожал плечами.
   - А еще в тебе зажглась Искра Огня Жизни. Одна только Искра, маленькая, трепетная, далекая от полноценного пламени, но вполне ощутимая.
   - Я прыгнул с парашютом. Я вновь летал, Валик! - губы Олега растянулись в блаженной улыбке. - Конечно, это совсем не тот полет, что на ангельских крыльях, но все же. Поэтому я тебя и не перебивал на этот раз. Я сделал нечто, что не вписывается в мою обычную колею. И получил от этого удовольствие. Это малюсенький детский шажок, но я его сделал, Валик!
   Валик внимательно присмотрелся к лицу друга. Прыжки прыжками, шаги шагами, но это далеко не все. Вряд ли Искра зажглась только от этого.
   - А еще? Что еще с тобой происходило?
   - Да ничего нового. Работа, квартира, крыша, пивная, сигареты, случайный секс. Все как обычно. Только плюс тренировки в аэроклубе.
   - Новые люди? - Валик понял, что попал в точку. Лицо Олега засияло.
   - В аэроклубе я познакомился с двумя интересными людьми. Глава аэроклуба и по совместительству тренер по парашютному спорту Петр Романович Расин. Думаю, он маг, инициированный стихией воздуха. Но даже не подозревает этого. Когда я его спросил, почему он решил подойти ко мне, заговорить, а потом и вовсе взять в ученики, он сказал, что увидел во мне пламя. Думаю, именно так Искра выглядит для человека.
   Валик кивнул в подтверждение его слов. Маг воздуха. Похоже. Но еще не все. Между тем, Олег продолжил:
   - Ольга Лыкова - мастер спорта международного класса по парашютному спорту. Ученица Расина. - Это было оно! Валик не сомневался, что именно встреча с Ольгой так повлияла на Олега. Хотя, похоже, он сам этого пока даже не подозревает.
   - Валик, послушай. Ведь в Граде есть Книга Жизни. Из нее о человеке можно узнать все. Узнай об Ольге все, что сможешь. Человек ли она вообще.
   - Есть сомнения?
   -Внешне - типичный человек. Действиями напоминает духа воздуха. А по ощущениям она похожа на ангела-хранителя. Ее свет очень напоминает твой. Но Хранители так себя не ведут. Она слишком импульсивна и порывиста.
   - Ангел ангелу рознь, - прошептал Валик себе под нос, после чего повернулся к Олегу:
   - Ты понимаешь, что своей просьбой толкаешь меня на должностное преступление? Книгу Жизни имеет право открывать только ангел-хранитель...
   - Ты и есть ангел-хранитель.
   - ...в тот момент, когда понял, что совершил ошибку, для того, чтобы эту самую ошибку обнаружить, проанализировать, сделать вывод и не повторять ее в жизни другого своего подопечного, - как ни в чем не бывало, закончил Валик.
   - Не вижу нарушений. Откроешь Книгу, прочитаешь про Ольгу. Если кто спросит, что ты делал, скажешь - читал мою историю. А так как ты официально являешься моим ангелом-хранителем, никто не подкопается.
   - Что за выражения! Олег, я не буду врать.
   - Хорошо, давай так. Ты идешь, читаешь в Книге историю Ольги, а если кто спросит, говори правду. Подставляй меня по полной программе. Мне-то терять уже нечего.
   - Ладно. Там посмотрим. Может, никто и не заметит, - Валик подумал, что такими темпами скоро присоединиться к Олегу здесь на земле, в качестве смертного.
  
   У Олега только что закончилась тренировка, и теперь он из аэроклуба направлялся на автобусную остановку. Мысленно он отрабатывал движения, изученные сегодня, представлял себя парящим в небе. Вдруг возле его уха раздался голос.
   - Привет! - это была Ольга. Без спортивной экипировки она казалась ниже и меньше, чем Олегу показалось в день их знакомства. Сейчас девушка была одета в мешковатые потертые джинсы, кроссовки и бледно-голубую дутую курточку. Волосы ее растрепались на ветру и теперь торчали во все стороны. На плече покоится ремень от внушительных размеров спортивной сумки.
   - Привет. На остановку?
   - Да.
   - Тогда нам по пути. Давай понесу, - Олег кивнул на сумку.
   - Держи, - на лице Ольги отразилась радость, и едва заметная тень облегчения. Словно она от него чего-то ожидала, и он эти ожидания оправдал. От этого открытия Олег, к своему собственному величайшему удивлению вовсе не возмутился. Наоборот, на душе стало легко и спокойно. Он понял, что только что сдал очень важный экзамен.
   Они шли рядом вдоль по обочине оживленной трассы. Мимо них проносились машины. В воздухе повисло неловкое молчание. Олег не привык общаться с девушками такого типа. О чем с ней говорить? Девушки из его окружения любили слушать о том, как они красивы, как замечательно танцуют. Они любили рассказывать о себе, о своих мечтах выйти замуж за богатого и знаменитого, и самим благодаря этому стать богатыми и знаменитыми. Еще они любили говорить о своей внешности. Но с Ольгой-то об этом не поговоришь. Олег это понимал очень явно. Она особенная. Такие ему еще ни разу не попадались на длинном жизненном пути. О чем говорить? И вдруг в голове у него созрел вопрос. Ему было очень неловко его задавать, но смолчать он не мог. Почему-то ему очень важно было знать ответ на него.
   - Оль, у меня к тебе один нескромный вопрос. Только не обижайся. Просто ответь. Расин тебе кто? Мне показалось, что не только тренер.
   Ольга рассмеялась.
   - Отчего же вопрос не скромный. В данной ситуации нет ничего нескромного. Все до невозможности просто и прозаично. Петр Романович Расин - мой родной дед, отец моей матери. Я с семи лет живу с бабушкой и дедушкой. Мои родители - участники программы "Врачи без границ". Они все время в командировках в странах третьего мира. Спасают людей. С рождения и до наступления школьного возраста я моталась по свету вместе с ними. А потом бабушка решила, что я должна учиться в школе. В настоящей школе в большом цивилизованном городе. Как все нормальные приличные дети. Моя бабушка, Надежда Борисовна - единственный приземленный человек в нашей семье. Как мне иногда кажется, слишком приземленный. Доктор биологических наук, заслуженный преподаватель. Папины родители - актеры. Они всю жизнь посвятили театру. Поэтому, поняв, что рассчитывать больше не на кого, Надежда Борисовна забрала меня к себе. Вот только не учла, что вместе с обычной среднестатистической школой в моей жизни появиться вечный романтик и фанат неба Петр Романович. Они такие разные, бабушка и дедушка, но уже сорок лет счастливы вместе. Теперь бабушка обвиняет деда в том, что он заразил меня любовью к небу. И вполне обоснованно, следует признать, обвиняет. Все началось с того, что однажды он взял меня в аэроклуб посмотреть на соревнования. И я влюбилась в этот спорт. В этот образ жизни. Знаешь, я давно выросла, но все еще мечтаю иметь настоящие крылья, большие, укрытие сверкающими на солнце белыми перьями. И мене кажется, что если однажды я выпрыгну из самолета без парашюта или он не откроется, ничего страшного со мной не случиться. Просто у меня появятся крылья. И я полечу дальше.
   - Мечты... - Олегу вдруг невыносимо сильно захотелось узнать, прочел ли Валик в Книге Жизни историю Ольги Лыковой. - Все возможно. Но я все же не рекомендовал бы тебе пробовать, - Олег улыбнулся и внимательно посмотрел на девушку, идущую рядом. На ее открытую улыбку, усыпанное веснушками некрасивое лицо, растрепанные волосы солнечного цвета.
   - Оль, что ты делаешь сегодня вечером? Сильно занята? - Олег волновался. Он не понимал, что происходит, и зачем он завел этот разговор. Что ему делать, если она окажется свободна?
   - Не особо, - в голосе Ольги не было и тени кокетства. Ее открытость подкупала.
   - Ты когда-нибудь ужинала на крыше многоэтажного дома? - Олег понял, что хочет поделиться с этой девушкой частью своего мира. Он чувствовал, что она поймет. В отличие от всех этих красавиц из баров и дискотек, эта солнечная девочка сможет понять его. Только сейчас Олег понял, насколько одинок. Надо же, за все века, проведенные им в человеческом обличье, у Олега никогда не было друга, настоящего друга, способного понять и принять его. Валик не в счет. С Валиком они знакомы с рождения. И вообще Валик - ангел. А ангелов работа такая - понимать и принимать всех и вся. А люди вовсе не обязаны это делать. Все зависит от склада характера и персональной совместимости двух представителей человеческого вида. - Так как, ужинала на крыше?
   - Нет, - в глазах Ольги зажегся озорной огонек.
   - Тогда приглашаю тебя на ужин. Деликатесов не обещаю, но приятную компанию, захватывающий вид и яркие впечатления гарантирую.
   - Да я, в принципе, не гурман, - Ольга рассмеялась. - Поехали.
  
   - Как классно! - Ольга стояла на самом краю крыши, разведя руки в стороны, открывшись навстречу ветру. Еще несколько минут назад она сняла с себя кроссовки и носки, мотивируя это тем, что ей хочется быть как можно ближе к стихии, а обувь этому мешает. Олег спорить не стал. Вместо этого разулся сам и теперь босой стоял на краю крыши рядом с Ольгой.
   - Скажи, а тебе хотелось когда-нибудь прыгнуть отсюда, - Ольга смотрела вниз, на холодный и далекий асфальт на тротуаре.
   - Случалось, - Олег счел излишним сообщать, что пять его жизней окончились прыжками с той или иной возвышенности. Да и в том, что еще несколько недель назад мечтал завершить эту жизнь, прыгнув с этой самой крыши, тоже решил умолчать. Ольге легко мечтать. Она надеется после прыжка обрести крылья. А он точно знает, что никакие крылья не получит. Просто разобьется в лепешку. В этот миг Олегу впервые стало страшно умереть. Вот так глупо и бессмысленно, так ничего и не поняв в жизни. Умереть, когда на свете есть такие вот чудесные существа, как Ольга. Ему захотелось прикоснуться к ней, ощутить тепло, погреться в лучах ее яркого света. Олег нащупал руку Ольги и крепко сжал в своей. В тот же миг он физически ощутил порыв, тянущий ее вперед, на край крыши, в бездну. На какое-то мгновение ему показалось, что они упадут вместе. Но вдруг ее рука в его руке расслабилась, поток исчез, а на душе стало спокойно. Захотелось смеяться. Впервые со времени изгнания его из Небесного Града, Олег смеялся, искренне, выпуская смех из самой глубины души. Да что там! Так Олег не смеялся даже в Граде. Ведь там не было Ольги. Раньше рядом с ним не было Ольги... Он развернул ее лицом к себе. Заглянул в глубину золотистых глаз. Едва касаясь, провел рукой по трепещущим на ветру волосам. Тихо прошептал, не зная, слышит ли его Ольга:
   - Милая, где же ты была все это время? - и поцеловал в горячие сухие губы.
  
   - Знаешь, есть на крыше осенью - не самая лучшая идея. Еда моментально остывает и становиться непригодной к употреблению.
   - Знаю. Но должен же я был найти повод, чтобы затащить тебя в постель. Интуиция подсказала мне, что на обычный кофе ты не поведешься, - Олег легонько поцеловал Ольгу в макушку. Она крепче прижалась к его плечу. - Зато я был уверен, что на крыше тебе понравиться. Вид чудесный.
   - И компания тоже, - улыбнулась Ольга.
   - Ну, насчет компании я как раз не был уверен.
   - И правильно. Если ты еще не понял, я не из тех девушек, которые ложатся с парнями в постель из благодарности за великолепный ужин.
   - Особенно, если ужин состоял из ледяных макарон и сосисок сомнительного происхождения.
   Они рассмеялись. Но через пару секунд лицо Ольги посерьезнело. Она развернулась, чтобы видеть лицо Олега.
   - Там, на крыше, в тот момент, когда ты взял меня за руку, произошло нечто особенное. Даже, если это будет одна единственная ночь, если ты не захочешь дальше иметь со мной ничего общего, знай, мне не жаль. То, что произошло, было из разряда волшебных сказок. И мне действительно все равно, что будет дальше.
   - Значит, решила от меня по быстрому избавиться. И теперь несешь всю эту банальную патетическую пургу, - Олег крепко прижал Ольгу к себе. - Ни о чем не жалею, спасибо за ночь, за вид из окна, за сосиски... Пойми, Оля, ты попала. Никуда я тебя не отпущу. А если будешь сопротивляться, применю силу.
   - Неужели? - в голосе Ольги появились игривые нотки.
   - Можешь мне поверить!
  
   - Ну и где ты была целую ночь? Позвонила, сказала, что с тобой все в порядке, но ни слова, где ты, с кем ты, - Надежда Борисовна смотрела на внучку строгим, полным укора взглядом. Этот взгляд действовал безотказно. Но не сегодня.
   - Я была с мужчиной. Удовлетворена?
   Надежда Борисовна застыла не в состоянии вымолвить и слова. Между тем, Петр Романович оживился. Когда он заговорил, в его голосе звучал неподдельный интерес.
   - Ты была с Олегом?
   - Откуда ты знаешь? - искренне удивилась Ольга.
   - Я заметил, как нечто зарождается между вами еще во время первой встречи на аэродроме. В тот раз никто из вас этого не понял. Но для меня было очевидным, что так или иначе вы начнете взаимодействовать. Это был вопрос времени.
   - Они и начали! - Надежда Борисовна вышла из ступора и теперь покраснела от ярости. - Думаешь, они ночью книжки читали или проблемы мировой экономики обсуждали?!
   - Надя, Ольга - взрослая женщина. И имеет полное право проводить свои ночи с кем угодно и где угодно.
   - Я не позволю в своем доме...
   - В твоем доме ничего не произойдет. Я сейчас пойду, соберу вещи и перевезу их к Олегу. Мы решили жить вместе.
   - Знакомы без году неделя, а уже жить вместе собрались, - Надежда Борисовна без сил опустилась на стул. - Ты хоть в гости приходить будешь?
   - Конечно, бабуля! - Ольга подошла к бабушке и прижала ее голову к своей груди. - Я тебя очень люблю.
  
   -Ну?
   - Я тебе не лошадь, чтобы мной погонять.
   Олег и Валик стояли на мосту, под которым неспешно несла свои свинцовые воды река. Моросил дождь. Волосы у обоих парней были мокрыми. По лицам стекали мелкие дождевые ручейки.
   - Что ты узнал об Ольге? - голос Олега дрожал от волнения. Это, конечно же, не укрылось от Валика. И именно поэтому он замялся. Как рассказать другу то, что он узнал. Ведь, судя по всему, Ольга заняла прочное место в жизни Олега.
   - Валик говори!
   - Олег, я вижу, эта женщина тебе дорога. По-настоящему. Впервые за время твоих земных воплощений.
   - Да не тяни же ты! Скажи как есть. Я уже вижу, что ты узнал нечто, что мне вряд ли понравится.
   - Я все скажу. Но перед этим выслушай, пожалуйста, мой совет. Наслаждайся каждым моментом жизни. Ведь любой из них может быть последним.
   - Учту. Говори.
   Валик набрал в грудь побольше воздуха.
   - Ольга - человек. Пока. На ее счет уже принято решение на Совете Хранителей. Ее душа долго шла к этому. Кропотливо работала. Она готова к перерождению. Отсюда и свет, который ты видишь. Через некоторое время, не скажу какое, чтобы ты ненароком не вмешался, ее земному существованию придет конец. Она поднимется в Небесный Град. Там ее ждет обучение, а потом служение ангелом-хранителем.
   - Однажды она прыгнет. Парашют не раскроется. А у нее появятся крылья... - на лице Олега появилось выражение печальной задумчивости. - Вот так и сбываются мечты.
   - Я ничего не говорил о парашюте, - Валик нервничал, но старался этого не показывать.
   - Ольга мечтает летать, - пояснил свои слова Олег - Мечтает о больших белых крыльях.
   - Да, дивная девушка... И как тебя угораздило...?
   - Полюбить? Валик, несколько недель с Ольгой открыли мне куда больше красоты и радости жизни, чем сотни лет до этого. Ты это и сам видишь. Я понимаю и принимаю твой совет. Не бойся. Я не во что не буду вмешиваться. Пусть все идет своим чередом. Как я могу из-за собственного эгоизма преградить любимой женщине дорогу туда, куда сам мечтаю вернуться?
   - От тебя ли я слышу об эгоизме? Олег, неужели ты осознал, что он у тебя есть?
   - Как и многое другое, эту истину открыла мне Ольга.
   - Наслаждайся тем, что есть, друг.
  
   - Зачем вы это сделали, Ставрос? - Валик смотрел на изящную фигуру бога-хранителя, который сидел на самом краю стены, окружающей Град и задумчиво изучал облака, плывущие перед ним и под его ногами. На секунду Ставрос задумался, потом перевел взгляд чистых голубых глаз на Валика.
   - Ты это о чем?
   - Сами понимаете, - Валик сел рядом со Ставросом. - Я говорю об Олеге. Об Олеге и Ольге. Только не говорите, что не знаете о чем я. Все равно не поверю. Не может простым совпадением, что Ольга появилась в жизни Олега.
   - Не может, - Ставрос протянул руку и коснулся проплывающего мимо облака. Энергия под его ладонью сверкнула всеми цветами радуги. - Встречу Олега и Ольги действительно организовал я. Олег завел себя в тупик. Он был в одном шаге от того, чтобы погубить себя безвозвратно. Валик, тебе этого не говорили, но Совет уже всерьез собирался забрать Олега с Земли, все равно он там ничему не научился, а только еще больше усугубил свою вину. Его ждал ад. В самые кратчайшие сроки, - заметив испуг на лице Валика, Ставрос поспешил его успокоить. - Теперь можно не волноваться. С появлением Ольги процесс перевоспитания Олега сдвинулся с мертвой точки. Она задала ему направление.
   - Что будет с ним, когда ее не станет? Вы об этом подумали? - в голосе Валика звучала боль за судьбу друга.
   - С Олегом все будет в порядке, - спокойный голос Ставроса начинал раздражать Валика. Ставрос это видел, но менять что-либо в своем поведении не собирался. - Свет Ольги особенный. Он не привязывает. Он освещает лучшее в душе того, кто с ним соприкасается. Это необратимый процесс. Как один из членов Совета Хранителей, я принимаю участие в выборе кандидатов на пост ангелов. И вот в момент, когда я отчаялся найти выход, когда моему первому и, что таить - любимому, воспитаннику грозила страшная опасность, и я не знал, каким образом его уберечь, вдруг происходит разбирательство дела Ольги Лыковой. Я понял, что это единственный шанс. Подарок судьбы. Свести Ольгу и Олега не составило трудов. Только натолкнуть тебя на мысль о разговоре с Олегом, о его увлечениях. А там все закрутилось само собой. Парашюты, аэроклуб и Ольга. Все сложилось наилучшим образом. Да, нам с тобой предстоит еще много работы, но теперь я точно знаю, что Олег в Небесный Град еще вернется. - Ставрос закончил свою речь и вернулся к созерцанию облаков.
  
   - Олег! Олег! Очнись! - в голосе Петра Романовича звучали нотки беспокойства. Сегодня целый день Олег вел себя странно. Он не выполнял простейших просьб тренера. Он словно их вовсе не слышал. И взгляд все время обращен в небо. От крика тренера взгляд Олега стал более осмысленным. Он повернул голову и посмотрел на Петра Романовича полным непонимания взглядом.
   - Вы что-то сказали?
   - Все. Тренировка окончена. Иди домой. Я не могу, не хочу и не имею права работать с человеком в таком состоянии, - Петр Романович развернулся, что бы уйти.
   - Но, Петр Романович, я..., - Олег был в замешательстве.
   - Олег, не знаю, что с тобой происходит. Но твое состояние опасно для парашютиста. Оно чревато травмами и даже угрозой летального исхода. Ты должен каждый миг оставаться здесь и сейчас, чувствовать каждый атом своего тела, движение пространства вокруг тебя. Видимо, ты устал. Я слишком интенсивно взялся за твою подготовку. Не следовало этого делать. За месяц достигнуть результатов, которых я годами добиваюсь от большинства других своих учеников! Успех вскружил мне голову. Пожалуй, мы сделаем перерыв в тренировках. До весны.
   - Я вовсе не устал!
   - Не перечь мне, Олег. Я все равно не пущу тебя в небо. Что за день! Утром отослал домой Ольгу. Совсем сдурела девчонка. Такое вытворяет, что смотреть страшно. Она тоже будет отдыхать до весны. Можете больше времени проводить вместе.
   На лице Олега отразилось явное облегчение. Ольга не будет прыгать до весны. У них есть время до весны. Его даже не расстроило то, что его тоже лишили возможности летать. Ничего. Главное, что Ольга будет с ним. Только сейчас Олег признал, что, несмотря на сказанные Валику слова, он боится потерять Ольгу, боится, что она навсегда исчезнет из его жизни. Наслаждаться каждым мигом. Легко сказать. Но так сложно сделать. Все это время, эти бесконечно долгие и одновременно короткие два дня, которые прошли после их с Валиком встречи на мосту, Олег не находил себе места. Он представлял, как Ольга выпрыгивает из самолета, летит к земле, потоки воздуха скользят по ней, не в силах задержать даже на мгновение. Настает время открывать парашют. Но она этого не делает. Она знает, что время настало. Время рождения крыльев. И они рождаются. Огромные, покрытые белыми перьями, сияющие всеми цветами радуги при соприкосновении с солнечным светом. И нет больше Ольги Лыковой. И некому восполнить пустоту в душе Олега, некому показать красоту земного мира, нет ласкового и нежного лучика. Целый день на работе Олег думал только об Ольге. О том, что она с утра пошла на тренировку. И что, скорее всего, он ее больше не увидит. С трудом Олег дождался вечера и приехал в аэроклуб. Ни о каких происшествиях здесь не говорили, и он немного успокоился. Совсем немного. Он постоянно смотрел в небо, опасаясь увидеть там ее, парящую в потоках воздуха на ангельских крыльях. А теперь Петр Романович просто осчастливил его. Олег чувствовал, что потерять Ольгу, когда она находится на земле, ему не грозит.
   - Спасибо, Петр Романович! - Олег крепко пожал руку ничего не понимающему тренеру.
  
   Олег застал Ольгу, сидящей на кухне. Перед ней стояла чашка остывшего кофе. Она сидела, погруженная в себя настолько, что даже не заметила прихода Олега. Он подошел к ней, обнял за плечи и поцеловал в макушку. Только тогда она сбросила с себя оцепенение и повернула голову к Олегу.
   - Привет. Ты сегодня рано, - в голосе Ольги было очень мало жизни. И никакой радости.
   - Твой дед отправил меня домой. Сказал, что не видать мне тренировок до наступления весны.
   - Почему, ведь до окончания сезона еще два месяца? - Олег отметил, что Ольга начинает оживать.
   - Он говорит, что я устал. А усталого он в небо не пустит. Не хочет быть виноватым, если со мной случиться несчастье. А он уверен, что оно случиться.
   - Меня он тоже отправил домой. Тоже запретил тренироваться до весны и обязал посещать психолога. Петр Романович боится за мною психику. Он видит в моем поведении нечто, что его пугает. А я не могу без неба. Мне хочется туда. Я хочу лететь, парить, чувствовать, как воздушные потоки ласкают мою кожу. Я хочу наслаждаться высотой и свободой. Олег, я смотрю на небо и понимаю, что больше всего на свете мне хочется вновь и вновь ощущать радость свободного полета.
   Олег вспомнил, как они стояли на краю крыши, и сильнейший поток тянул Ольгу вниз. Он вспомнил слова Валика о том, что Ольга без пяти минут ангел. Он понимал страх Петра Романовича. Такой человек как он не мог не чувствовать, как некая сила пытается забрать Ольгу. Подсознательно он пытается защитить внучку, оттянуть момент потери. Неизбежный момент. Олег это понял сейчас так ясно, как не понимал до этого. Он посмотрел на Ольгу, скорбно опустившую голову. Она уже не принадлежит Земле. Почти совсем не принадлежит. С этим миром ее связывает только тонкая нить. Тонкая светящаяся нить, готовая разорваться в любое мгновение. Олег придвинул свой стул поближе к Ольге и крепко обнял ее. Она жива. Ее тепло и свет заставили грустные мысли покинуть голову Олега. Стало уютно и радостно. Внезапно Ольга высвободилась из объятий Олега и развернулась к нему лицом. На нем играла привычная улыбка.
   - Бог с ним, с небом! Все равно мне вскоре пришлось бы на время отказаться от прыжков. Будем считать, что оно пришло.
   - Оля, ты сейчас о чем?
   - Я беременна. Олег, у нас будет ребенок.
  
   Свадьба Ольги и Олега была тихая. Жених в черном костюме. Невеста в простеньком белом платье. На несколько дней приехали родители Ольги. Они Олегу очень понравились. Легкие и чистые, с ними приятно находиться рядом, интересно общаться. Были на свадьбе и Петр Романович с Надеждой Борисовной и вторые Ольгины бабушка и дедушка, те самые актеры, посвятившие всех себя театру. Со стороны Олега не было никого. Своих нынешних родителей ему приглашать не хотелось Он не чувствовал их родными. Да, понимал, что это неправильно, что они не виноваты, что им достался такой ребенок, но поделать с собой ничего не мог, несмотря на все уговоры Валика. Такова уж у Олега традиция. В каждой из своих земных жизней в день совершеннолетия, если он, конечно, до него доживал, он уходил из дома, предварительно попрощавшись с людьми, которые считали его своим сыном. И никогда не возвращался. Более того, он бы и не вспоминал бы этих людей вообще, если бы не постоянные лекции о нравственности со стороны Валика. Поэтому Ольге Олег сказал, что родственников у него нет. И друзей нет. Его единственные два друга, Валик и Старос, прийти на свадьбу не могут по причине большой занятости. Да и странно смотрелись бы среди остальных гостей эти два неземных красавца. Олегу лишних вопросов не хотелось. Так что Ольга и Олег тихо расписались. А затем так же тихо в кругу Ольгиных родственников и пары товарищей из аэроклуба отпраздновали образование нового семейного союза в маленьком уютном ресторанчике.
   Поздно вечером, когда Ольга и Олег оказались одни наедине в своей квартире, Олег обнял Ольгу и прошептал:
   - Я люблю тебя.
   - Я люблю тебя, - прошептала в ответ Ольга.
  

VI

  
   Темно-синее ночное небо. Черные воды моря. И миллиард звезд на небе. Золотые, красные, белые, голубые, оранжевые, этой ночью они танцуют совершенно особенный танец. Звезды срываются вниз и падают в море. Они скользят по небу. В одиночку, парами, группами. Сегодня их праздник. Звездный карнавал. Звезды будут веселиться всю ночь, создавать новые созвездия, менять цвет. До самого утра.
  
   О том, что намечается звездный карнавал, Олег узнал от Валика. Сначала в нем проснулась зависть. Валик-то будет наблюдать за этим чудом в непосредственной близости от происходящего. Олег помнил то время, когда он сам в компании товарищей по Академии летал между танцующими огненными шарами. Как это красиво! Как весело и захватывающе! Конечно, теперь Валик уже взрослый и вряд ли станет резвиться вместе со звездами. Наверняка найдет небольшую планету поудобнее или метеорит с хорошим углом обзора. И будет наблюдать. В такие моменты тоска Олега об ангельской жизни и былых возможностях становилась особенно сильной. Не будь рядом с ним Ольги, он точно совершил бы пару-тройку глупостей. Ольга рядом была и тотчас заметила грусть любимого.
   - Что случилось, Олег? - он сидел за кухонным столом. Перед ним стояла тарелка, полная еды, к которой он даже не притронулся. Взгляд Олега устремлен в лишь ему ведомые дали. При звуке голоса Ольги, он встрепенулся, тряхнул головой и обернулся к ней.
   - Через неделю карнавал звезд, - сколько боли и печали звучало в его голосе! Ольга почувствовала это. Она села на соседний табурет, взяла одну руку Олега в свою. Олег физически ощутил, как сердечное тепло Ольги обволакивает его, проникает в самую глубину, согревает и успокаивает. Теперь он мог говорить спокойно. - Понимаешь, Оля, звездный карнавал - это одновременно радостное и лирическое зрелище. На небе танцуют самые настоящие звезды. На земле пытаются воссоздать этой карнавал. Но получается лишь бледное подобие. Все эти фейерверки, лазерные шоу и танцевальные феерии.... Небо и земля. Мне так хочется увидеть звездный карнавал, истинный. Прикоснуться к этому таинству.
   - И что тебе мешает?
   - Отсутствие крыльев и способности дышать в безвоздушном пространстве.
   - Ты так часто меня удивляешь, Олег, что на самом деле я перестала удивляться. Ты странный человек. Тебе незнакомы обычные страхи и переживания. Вместо этого ты боишься совершенно невероятных вещей и переживаешь по поводам, которые большинству людей покажутся надуманными и глупыми. Но я чувствую, что твои переживания искренни. Твоя боль идет из самой глубины души. Я приняла и полюбила тебя именно таким.
   - Оля..., - Олегу много хотелось сказать, объяснить все Ольге, поведать историю падшего ангела, который не может вернуться домой. Но он взглянул в ее спокойное лицо и понял, что нет необходимости что-либо объяснять. Хоть Ольга и не знает этого, но она смогла понять его, ангела-воина Олентаниэля, великого воителя и никчемного человека.
   - С Земли карнавал не видно? - продолжила разговор Ольга.
   - Видно, наверное. Я не пробовал смотреть. Все равно это будет не то.
   - Конечно, не то. Но кто сказал, что будет хуже? Ты как ребенок, Олег. Новое вовсе не означает худшее. Поверь, во всем есть своя красота. Просто необходимо открыться, и тогда ты ее увидишь. Я предлагаю тебе проверить мою теорию на примере звездного карнавала. Оставь мечты о космических полетах. Давай понаблюдаем за ним отсюда, с Земли. Вместе.
   - В городе мы ничего не увидим. Слишком много света.
   - Значит, поедем за город. На берег реки или, еще лучше, на море. Понятия не имею, как это все должно выглядеть, но уверенна, что будет чудесно. Поехали, Олег!
   - Оль, тебе со дня на день рожать! Какое море?! И ты меня называешь странным человеком. На себя посмотри, - Олег говорил разумные вещи, но где-то в глубине его головы уже начался необратимый процесс. Ольга это уловила и лучезарно улыбнулась. Олег увидел, как лицо ее засияло истинно ангельским светом, светом, присущим только Хранителям. Он ничего не сказал по этому поводу. Ольга продолжала улыбаться. Она поднялась со стула, обняла Олега и поцеловала в макушку.
   - Ну, рожу я на побережье. Не бойся, все будет хорошо.
  
   И вот теперь они сидели на безлюдном берегу моря и наслаждались уникальным зрелищем танцующих звезд. Олег признал, что теория Ольги относительно наблюдения звездного карнавала с Земли верна. В этом определенно есть своя прелесть и безусловная красота. Да, это менее захватывающе, чем в непосредственной близости от происходящего. Но здесь, на Земле, рядом с Олегом находится любимая женщина. И ее живое тепло стоит, пожалуй, больше, чем адреналин, который он получал в юности, танцуя на небосводе вместе со звездами. Олег крепче прижал Ольгу к себе и поправил покрывало, которым они защищались от ночной прохлады.
   Ночь близилась к концу. А вместе с ней и звездный карнавал.
   Внезапно Олег почувствовал, что дыхание Ольги участилось, тело напряглось, а руки стали сжиматься от судорог.
   - Оля, что происходит? - в голосе Олега явно звучала паника.
   - Ничего страшного или противоестественного, - Ольга попыталась изобразить улыбку. Вместо этого ее лицо исказила гримаса боли. - Я рожаю.
   - Срочно едем в больницу, - Олег вскочил на ноги и протянул Ольге руку.
   -Поздно в больницу. Схватки начались уже давно. Просто, наблюдая за звездным карнавалом, я не особо обращала на них внимание.
   - Оля..., - Олег ненавидел себя за то, что вообще сказал Ольге об этом карнавале. За то, что легко поддался на ее уговоры и пошел на поводу у собственных желаний. Зачем только они приехали в это столь далекое от цивилизации место? И что теперь делать?!
   - Олег, - голос Ольги был слабым, но все еще спокойным и уверенным, - не стой столбом, помоги мне. Сбегай к машине, принеси какие-нибудь тряпки. Но перед этим расстели плед на песке и помоги мне на него лечь.
   Олег вышел из ступора, схватил валяющийся комом плед, начал его торопливо расправлять. А внутри набирал обороты панический страх. Олег понимал, что это конец Ольги как человека. Ее не оставят на Земле дольше, чем она родит ребенка. Она и так своей беременностью спутала планы Совета. Но пусть ребенок родиться! Помогите же! Валик, Ставрос! Вы так любите вмешиваться в мои дела без повода. Так где же вы сейчас! Вы так нужны.
   - Не кричи. Здесь мы, - никогда прежде Олег так не радовался голосу своего наставника. Величественные фигуры Валика и Ставроса, укутанные в черные плащи, были едва различимы в предрассветном мраке.
   - Возьми жену за руку и успокойся. Пока что от тебя большего не требуется. Мы сами все сделаем.
  
   Это были самые тяжелые часы в человеческой жизни Олега. Наблюдать за мучениями любимой женщины и быть не в силах ей помочь. Олег просил Ставроса наслать на Ольгу какое-нибудь марево, чтобы хоть немного облегчить боль. Но Ставрос категорически отказался, сославшись на то, что любое магическое вмешательство может негативно отразиться на здоровье ребенка. Да и на здоровье матери тоже. А потом Валик вспомнил об одном древнем ритуале. Мужчина берет на себя предродовую боль женщины и тогда та получает удовольствие от родов, а ребенок рождается счастливым.
   - Ты согласен на это, Олег? - Валик вытер со лба капли пота. Роды были тяжелыми. Говорить о том, что даже их со Ставросом сверхъестественными усилиями удастся спасти хотя бы ребенка, было сложно. О том, чтобы спасти жизнь Ольги речь не шла.
   - Я пойду на все! Что делать?
   - Настройся на Ольгу. Позволь себе почувствовать то, что сейчас чувствует она. А потом возьми ее чувства себе.
   Волна пульсирующей боли накрыла Олега. Но, что поразительно, волна была необычайно светлой. Кроме боли в ней было много радости и счастья. Олег настроился на боль. И она начала постепенно втекать в его тело, в каждую частичку. Все тело начало кричать. Олег сильнее сжал руку Ольги. Поднял взгляд на ее лицо и понял, что готов стерпеть намного большее, только бы Ольга вот так улыбалась, счастливо и безмятежно.
   Дальше роды пошли как по маслу, и уже через двадцать минут на руках у счастливой Ольги посапывала маленькая девочка. Олег сидел рядом и ласково гладил Ольгу по голове. Через несколько минут заснула и она. Олег поднялся на ноги и подошел к Ставросу с Валиком, сидящим на самом краю берега так, что их босые ноги омывались прохладными водами моря.
   - Спасибо. Я не надеялся, что их удастся спасти.
   - Я тоже, - было видно, что Ставрос очень устал. Его лицо, освещенное лучами утреннего солнца, было бледным, под голубыми глазами залегли тени. - Мы, конечно, помогли. Но наших совместных усилий было мало. То, что Валик вспомнил о древнем ритуале (вот что значит прилежно учиться!), а ты согласился через него пройти... Это изменило ход событий. Олег, этого не должно было произойти. Я читал книгу Судеб. Сегодня Ольга должна была умереть и начать прохождение обучения на ангела-хранителя. А твоя дочь не должна была появиться на свет. Но, как видишь, любовь способна изменить судьбу.
   - Значит, уже сегодня Ольга могла быть в Граде. А я ее остановил. Из-за своего эгоизма.
   - Олег, прекрати свое нытье. Небесный Град никуда не денется от Ольги. Сам знаешь, насколько мала человеческая жизнь в масштабах Вечности. Совет подождет. Никто не станет подгонять события. Все произойдет в свое время и своим чередом. Любите друг друга, живите, растите дочку. А нам пора возвращаться.
   - Что мне сказать Ольге относительно того, кто вы такие и как здесь оказались?
   - Говори, что хочешь. Придумай правдоподобную легенду. Или скажи правду. Ольга поймет, - Ставрос поднялся на ноги, стряхнул песок с плаща и повернулся к Валику.
   - Валинтаниэль, идем.
   Валик бросил прощальный взгляд на Ольгу с младенцем, обнял Олега и подошел к Ставросу. Бог-хранитель прикрыл глаза и представил себя стоящим в гостиной своего дома в пригороде Града. Белое облако окутало тела Валика и Ставроса. Уже практически в самый момент перемещения Валик вдруг крикнул:
   - А дочку-то как назовете?
   - Вера, - Олег не понял, услышали ли его ответ друзья.
  
   - Зачем вы это сделали? - это был обычный вопрос. Но, прозвучав из уст Ханрая, он заставил Ставроса и Валика вздрогнуть. - Вы опекаете Олега. Но какое право вы имели вмешиваться в естественный ход событий? Зачем помогли девочке появиться на свет? Ее не должно было быть.
   - Если она есть, то именно так и должно было быть, - Ставрос успокоился, и к нему вернулась обычная рассудительность. - Ханрай, вы сами говорили, что на все воля Вселенной. Вера родилась. Значит, так должно было быть.
   - Я читал Книгу.
   - Ханрай, мы с Валиком поступили правильно. Можете нас наказать. Это в ваших силах. Но прежде подумайте, по какой причине. Вселенная направила нас на безлюдный пляж, где в тяжких родовых муках умирала женщина. Мы помогли выжить и ей и ребенку. Мы выполнили волю Вселенной.
   - Ладно, Ставрос. Ты меня уговорил. Пока. Но я буду следить за судьбой этого ребенка. Кстати, как ее назвали?
   - Вера.
  
   Яркий солнечный день. Шторы слегка раскачиваются под дуновением теплого летнего ветра. В колыбели спит маленькая девочка с белоснежной кожей и рыжими волосами. Рядом, на своей двуспальной кровати сидят, обнявшись, ее родители.
   - Олег, ты так и не рассказал мне, кто были те люди, благодаря которым Вера смогла появиться на свет, - Ольга говорила тихо, чтобы не разбудить дочку.
   - Ты и не спрашивала, - Олег понимал, что его слова звучат глупо. Но он так и не придумал, что сказать. Ставрос говорит, что Ольге можно доверить правду. Она поймет. Да, поймет. Но вместе с правдой появится много вопросов, на которые Олег предпочел бы не отвечать. Тем более что однажды Ольга станет ангелом и попадет в Небесный Град. А там излишние знания могут ей, если и не повредить, то помешать так точно. Ладно, пусть узнает часть правды.
   - Это мои друзья, Оля. Я сказал им, что мы поедем смотреть звездный карнавал и где нас искать. Вот они и приехали. Просто дорога у них была дальняя, вот они и задержались, - пока что одна правда. - Они оба в какой-то степени врачи. Несколько нетрадиционные, но от этого не менее профессиональные.
   - Я заметила. Но, Олег, почему тогда перед нашей свадьбой, когда мы составляли список приглашенных, ты сказал, что у тебя нет ни семьи, ни друзей. Оказывается, друзья есть. Может и семья найдется со временем?
   - Вряд ли. А друзья в то время, о котором ты говоришь, были очень далеко и на свадьбу приехать никак бы не смогли. Ты не подумай, Оля, я не скрываю их от тебя. Просто у них очень серьезная и ответственная работа, требующая некоторой секретности. Они практически не располагают своим временем. Они должны бежать первому же призыву. Вот и на этот раз они не смогли дождаться твоего пробуждения. Но они очень хотят с тобой познакомиться. И думаю, однажды это все-таки произойдет.
   - Надеюсь. Они мне показались очень интересными личностями.
   - Вы наверняка найдете общий язык.
  
   За пять с лишним веков, проведенных на земле, Олег становился отцом двадцать три раза. Но не разу не был им по-настоящему. Своих детей он не воспринимал, как и своих родителей. Он жил с ними в одном доме, он добывал им пропитание и одежду, он даже изредка их чему-то учил. И никогда не получал от этого удовольствия. Дети, скорее всего, тоже. С Верой все было иначе. Олег ждал ее рождения. Он любил ее еще в утробе матери. А теперь, когда она появилась на свет и открыла свои сияющие зеленые глаза, он любил ее еще сильнее. Благодаря Вере Олег впервые задумался над тем, что чувствовали его родители, когда он так жестоко себя с ними вел, так просто вычеркивал их из своей жизни и искренне верил, что они вычеркивали его из своей. Как поведет себя он сам, если однажды Вера скажет ему слова, подобные тем, что он говорил своим родителям? Ему будет больно. Очень больно. Но пока Вера еще крошечная девочка, любопытная и сверх меры подвижная. Ни секунды не лежит на месте. Постоянно ворочается. Все ей интересно, все хочется потрогать, укусить, облизать. А как она смеется?! Словно солнечные колокольчики звонят. Плохое настроение тут же улетучивается. И, кажется, что смех Веры способен даже разогнать тучи, нависающие над городом осенними вечерами. Олег понимал, что его проснувшийся отцовский инстинкт связан с тем, что Вера - дочь Ольги. А Ольга - единственная женщина, которую он любил. Единственная, которую он мог и должен был полюбить. Здесь, на Земле много говорят о половинках. О том, что мужчина и женщина одно целое. И по-настоящему они могут быть только объединившись. Правда, найти свою половинку удается далеко не всем, единицам из миллиардов. И Олег был просто счастлив, что ему это удалось. Пусть он не ставил себе такой цели, пусть на это ушли сотни жизней. Но Ольга появилась в его тягостной земной жизни и своим мягким, теплым огнем отогрела его замороженную с самого рождения душу. Только теперь, рядом с Ольгой Олег начинал понимать, о каких истинах ему постоянно читал лекции Валик, чему пытался его научить Ставрос, из-за чего его изгнали из Града. Это понимание было еще слабым, трепетным и легким, как прикосновение весеннего ветра. Олег постепенно просыпался.
  
   - Я хочу летать, - Ольга в задумчивости смотрела на небо. Была поздняя весна. Деревья покрылись буйным цветом. Воздух гудел ароматами и звуками пробудившейся жизни. На голубом небе не было ни облачка. Олег и Ольга гуляли в парке вместе с Верой. Девочка пыталась делать свои первые шаги. Они у нее получались плохо, она постоянно падала, но быстро поднималась и продолжала попытки научиться устойчивости. Ольга перевела взгляд с неба на дочку. Улыбнулась. Подошла к Вере и подала ей руку.
   - Мама, - девочка с благодарной улыбкой вцепилась в протянутую руку. Но тут же отпустила, как только более-менее прочно стала на ноги. Ольга повернулась к Олегу.
   - Я знаю, что ты меня поймешь. Ты сам любишь небо. Я полтора года не летала. Что-то мне подсказывает, что как раз наступил момент, когда я могу вернуться в спорт. И в небо. Вновь парить в потоках ветра, смотреть на Землю с высоты птичьего полета. Думаю, если ты меня поддержишь, Петр Романович не будет против. А вы вдвоем сможете уговорить Надежду Борисовну. Ты же не против, Олег? - Ольга заглянула в самую глубину его глаз, коснулась своим светом его души. Как всегда в подобных случаях, Олег ощутил тепло. А еще грусть. Олег понял, что как бы он не откладывал этот момент, но он в любом случае настанет. Тогда, после появления на свет Веры, когда Ольга вопреки всему осталась жива, у Олега проснулась надежда, что они еще смогу прожить вместе многие годы, что Ольга многому научит его и поможет вернуться домой. Но, смотря на Ольгу каждый день, Олег понимал, что они вовсе не обманули судьбу. Просто она смилостивилась над ним, сделала воистину королевский подарок. Ольгу тянет в небо. Ольгу тянет в Град. Ее зовет предназначение. Свет Хранителя в ней слишком силен, чтобы она могла дальше оставаться на Земле, жить обычной жизнью в проявленном мире. Олег посмотрел на Ольгу, улыбнулся и сказал:
   - Конечно, я не буду против. Возвращайся на небо. Я сам поговорю с Петром Романовичем.
  
   Солнце светило Олегу в глаза. На ярко-голубом небе яркой точкой неслась к земле Ольга. Вот-вот должен раскрыться парашют. Но он не раскрывается. Вместо этого у сияющей точки появляются два огромных белоснежных крыла. Блистающая, переливающаяся радужными цветами сущность парит в небе. Она счастлива. Она смеется. От ее смеха звенит пространство. Вокруг светло и ярко. Сущность подлетает к Олегу и он узнает Ольгу. Она прекрасна. Она ангел. Ольга легонько касается лица Олега. Ему тепло и хорошо. Потом она целует Веру. Девочка улыбается. Ольга разворачивается и улетает. Еще несколько минут Олег наблюдает за сияющей точкой, постепенно растворяющейся в лучах солнечного света. Вера у него на руках радостно визжит и машет маме на прощанье рукой.
   Его словно выдернули из чудеснейшего сна. Олег повернулся и увидел искаженное болью лицо Петра Романовича, который трясет его за плечи.
   - Она разбилась, Олег. Ольга погибла, - и он расплакался. Только что он понес самую большую утрату в своей жизни.
   Стоя в гудящей толпе, окруживших его людей, Олег понимал - теперь ему предстоит жить без Ольги. А еще - она счастлива, она очень счастлива. Олег улыбнулся и покрепче прижал улыбающуюся дочь к груди.
  
   Ольга летела по лучу белого света. Она неслась сквозь пространство и время. Через нее протекали картины прошлого, настоящего, будущего. Она мельком видела вероятности событий. Это был потрясающий полет. Огромные белые крылья слушались каждой ее мысли. Они несли Ольгу вперед. Наконец она оказалась в горах. На одной из гор Ольга увидела сияющий город. Почему-то она сразу поняла, что с самого начала ее путь лежал туда, к стенам этого города. Все то же чувство подсказало Ольге, что в город она может попасть единственным способом, пройдя через золотые ворота, очертания которых она уже четко видела. Ольга начала снижение. У ворот ее ждали.
   - Здравствуйте, Ольга, - высокий красивый мужчина с длинными золотистыми волосами одетый в белую тогу поклонился ей.
   - Здравствуйте, Ставрос. Ведь вы Ставрос?
   - Да.
   - Я запомнила вас в ночь рождения моей дочери Веры, там, на побережье. Олег назвал ваше имя. Позвольте сделать то, что я не имела возможности сделать в тот раз. Поблагодарить. Вы помогли моей дочери появиться на свет. Спасибо вам, - Ольга улыбнулась, и Ставрос почувствовал, как посветлело пространство.
   - Где я? - Ольга внимательно осмотрела все вокруг. Золотые с розовыми переливами горы, бескрайнее небо над головой.
   - Мы с вами стоим на пороге мира богов, ангелов и всех светлых сил, на пороге Небесного Града.
   - Зачем я здесь? Кто я?
   - Вы - ангел. Потом вы непременно узнаете ответы на все интересующие вас вопросы. Думаю, у вас их много. Просто подождите. Вам предстоит пройти небольшой курс подготовки, после которого вы будете работать ангелом-хранителем. Вы будете жить в Граде, но свободно путешествовать по всем мирам, временам и пространствам, где вам только заблагорассудиться. Просто следует соблюдать некий свод правил. И еще у вас будут обязанности. Нарушения законов в нашем мире караются гораздо строже, чем в любом другом. Так что будьте аккуратны. С нашими порядками вас ознакомят на специальных курсах в Академии ангелов. Если будут вопросы, можете обращаться ко мне. Я ваш куратор, ваш наставник и, как я надеюсь в ближайшем будущем, ваш друг.
   - Друг, - Ольга вдруг задумалась. - А кто вам Олег на самом деле?
   Ставрос замялся. Но в конце-концов решил сказать правду. Все равно Ольга узнает ее в Граде. Тем более что она о многом уже догадалась сама.
   - Падший ангел-воин Олентаниэль, он же ваш муж Олег, мой первый ученик, моя беда и наказание. Он мой любимый друг, моя гордость. И надежда. Во мне уже пять веков живет надежда, что однажды он вернется домой, что ему разрешат пройти во врата и остаться навсегда.
   - Сильно. В один день стать ангелом и узнать, что замужем за падшим ангелом, которому больше пяти сотен лет, - Ольга засмеялась. Ставрос тоже не смог сдержать смешка.
   - Олегу больше тридцати тысяч лет. Это в проявленном мире он провел пять веков. Но давайте, я вам расскажу об этом после. А сейчас пройдемте к воротам. Надо до наступления вечера войти в Град. С последними лучам солнца начнется заседание Совета Хранителей, а нам надо на нем быть.

Часть II "Путь ангела"

I

  
   По Граду Ольга и Ставрос практически бежали. Вот-вот начнется Совет хранителей. Но, несмотря на спешку, Ольге удавалось ловить те или иные детали этого нового мира, в котором, по словам Ставроса ей отныне предстояло жить и работать. Краем сознания она понимала, что впереди у нее целая вечность, чтоб рассмотреть все красоты Града. Но природное любопытство брало верх. Ольга то и дело вертела головой в разные стороны. На пороге ночи Град был очень оживлен. По его улицам ходили, летали, скользили светлые сущности. Все, кого только можно представить и даже те, кого Ольга ранее представить не могла. Сам город, показавшийся ей при солнечном свете прозрачным, постепенно обретал плоть. Вместе с солнечными лучами из него уходила невесомость. Он становился другим. И все равно прекрасным. Светящимся, добрым, приветливым.
   - Ольга, не время смотреть по сторонам, - от быстрой ходьбы волосы Ставроса немного растрепались, щеки загорелись румянцем. - Нас ждут очень высокопоставленные особы. Не хорошо опаздывать на первую же встречу с ними.
   - Пожалуй, - и Ольга целиком сосредоточилась на дороге.
  
   По периметру небольшого круглого зала на массивных креслах с высокими спинками сидели двенадцать богов-хранителей. По центру зала стояла Ольга. Она чувствовала себя немного неловко, одетая в летный комбинезон и ботинки. На богов-хранителей были надеты одинаковые белые тоги и голубые плащи. Все двенадцать внешне отличались по возрасту. От древних старцев до молодых вроде Ставроса. Хотя можно ли говорить о возрасте среди бессмертных. Каждый из богов-хранителей выглядел так, как хотел сам, а не так, как этого бы хотело время. Итак, Ольга стояла перед глазами у двенадцати богов-хранителей, и каждый из них внимательно изучал ее, с ног до головы, заглядывал в самую глубину души, в самую суть. Некоторое время прошло в молчании. Наконец с места поднялся председатель Совета, старейшина Ханрай.
   - Рад приветствовать тебя, Ольга, в Небесном Граде. Я буду называть тебя Ольга, ибо это имя ты носила в своем последнем воплощении в проявленном мире, оно наиболее привычно для тебя. Пройдет совсем немного времени, и ты вспомнишь и остальные свои воплощения. Ну а потом ты сможешь услышать, понять и принять свое истинное имя. Но обо всем по порядку. Бог-хранитель Ставрос уже рассказал тебе, где ты оказалась и зачем. Мы несколько веков следили за твоей душой, ее путем и развитием. И пришли к выводу, что ты готова Служить. Теперь ты стала ангелом. После курса обучения станешь ангелом-хранителем. Не бойся, что у тебя не получиться. Если бы мы в тебе хоть немного сомневались, ты бы здесь не оказалась. Так что прочь сомнения. Жить ты пока будешь в общежитии Академии ангелов, а со временем сама подберешь себе жилье по вкусу. И, конечно, тебе выдадут новую одежду. В этой ты смотришься уж очень экстравагантно, - Ханрай улыбнулся. Ольга улыбнулась в ответ. От ее улыбки проскочил маленький солнечный лучик. Это при том, что окон в зале не было, да и ночь на дворе. Боги-хранители тут же начали многозначительно переглядываться. Солнечный свет, рождаемый из улыбки верный признак Хранителя. Ни один из двенадцати богов не сомневался, что однажды эта девушка станет одной из них. Но вслух никто ничего не сказал, а сама Ольга, поглощенная своими мыслями ничего не заметила. В этом прекрасном новом мире широких горизонтов ее интересовал один нюанс. И она решилась задать вопрос:
   - Что будет с Олегом и Верой? Не подумайте, я вовсе не думаю, что они без меня пропадут. Но все же переживаю.
   - О, не беспокойся, - ответил Ханрай. - На каждого из них у нас свои планы. Все под нашим наблюдением и контролем. А сейчас иди, отдыхай. У тебя был долгий день. Ставрос проводит тебя.
  
   Дул холодный ветер. Босыми ногами Ольга стояла на асфальте улицы величайшего города Земли. По ее лицу вперемешку со струями дождя катились слезы. Она плакала от счастья. Быть на Земле, вдыхать ее воздух, видеть и чувствовать людей вокруг. Горожане неслись по улице неудержимым вечным потоком, сосредоточенные, задумавшиеся, счастливые, печальные. У каждого из них была своя цель, свой пункт назначения, к которому их приближал каждый шаг по мокрому асфальту.
   На Землю Ольга попала впервые с момента, как началось ее обучение в Академии ангелов. До этого ей довелось побывать в самых невероятных, прекрасных и страшных мирах. Но ни один из них не произвел такого впечатления, как родной. Да, он проще и глупее многих других, но это Родина. И где-то здесь, пусть на другом конце Земли, но все же на этой планете проживают свои жизни ее родные и любимые. Родители, бабушки, дедушки, Олег и Вера. Вера. Больше всего в яркой и насыщенной жизни Града Ольга тосковала по дочери. Какой она стала? Как ей живется? Доведется ли им еще встретится?
   Дрожащим нервным жестом Ольга убрала со лба мокрую прядь. Хватит размышлений о прошлом. Настало время смириться с неизбежным. Пора принять свою судьбу. Ольга расправила плечи. Она оказалась на Земле не просто так. Ей предстоит экзамен. Необходимо найти человека, нуждающегося в ее помощи хранителя. В этот момент и в этом месте. Кто-то из этой толпы стоит на грани. Но его время не пришло.
   Ольга прикрыла глаза и постаралась почувствовать себя, как движется энергия по ее плотной оболочке, как перетекает по тонким разноцветным ниточкам паутинок и распространяется вокруг. По этим нитям в пространство транслируется вопрос. Кто? Эта мягкая энергия материнской нежностью проникает в сердце каждого прохожего. Никто из них не может увидеть фигуру женщины в мокром голубом плаще с прилипшими к голове золотисто-рыжими волосами. И все же ее присутствие ощутимо. Оно искрой солнечного света прорезает на миг свинцовые тучи над головой и заставляет улыбнуться пусть мимолетной, но искренней улыбкой. Кто же? Кто? В первое мгновение Ольге показалось, что она наткнулась на твердую серую стену. И в тот же миг ухнула в ужасающую бездну. О, сколько боли и страха в этом человеке! Ольга открыла глаза и увидела прямо перед собой мужчину лет пятидесяти, одетого в серое пальто, держащего над головой черный зонт. Ничем не примечательный субъект. Кроме одного. В его серых глазах раскрыла свои объятья пустота. И нет объективных причин для этого. Просто так сложилось. Ольга сделала шаг ему навстречу. Мужчина остановился прямо в центре кипящей и бурлящей жизнью толпы. Словно ждал чего-то. Ольга подошла к нему вплотную. Легонько провела рукой по лицу, по волосам, по шее и плечам, вдоль позвоночника, прикоснулась к ступням. Ольга стала за спиной мужчины, прижалась к нему всем телом, накрыла его глаза своими ладонями. Они излучали свет. Не притягивающий поглощающий свет пустоты, а яркий солнечный свет радости жизни.
   - Молодец, справилась на отлично, - рядом с Ольгой появился Ставрос. - Пойдем, он больше не нуждается в твоей помощи, - Ставрос кивнул на мужчину в сером пальто, который продолжил свое движение по улице. - Я бы хотел поговорить с тобой.
   Ольга понимающе кивнула. Она знала, о чем будет разговор. Но не знала, что ответит на вопрос, который Ставрос непременно задаст.
   - Подумаешь потом, - казалось, Ставрос прочитал ее мысли.- У нас мало времени, а разговор предстоит очень важный. Позволь проводить тебя в одно чудесное место. Там и побеседуем.
   Вместо ответа Ольга протянула Ставросу руку.
  
   - И как тебе возвращение на Землю? - в голубых глазах Ставроса отражались волны океана, на белоснежном песчаном берегу которого они с Ольгой сидели. Ласковые солнечные лучи и соленый бриз, быстро высушили намокшую от дождя одежду и волосы. Место и впрямь было чудным. Райский уголок. Безлюдный пляж тропического острова. Белый песок, голубая вода, лазурное небо с легкими облачками над головой. Все вокруг успокаивало, настраивало на отдых и искренний разговор. Ольга взглянула на своего наставника. Да, именно такими изображают ангелов люди. Величественными, прекрасными, голубоглазыми и златокудрыми. Сколько тысячелетий этому вечно юному богу? Через сколько испытаний и соблазнов прошел он? В глубине глаз Ставроса Ольга ясно читала, что выпадали на его долю и боль разочарование и предательство, и туга по чему-то несбыточному. С ним хотелось быть честной.
   - Я скучаю по земле, учитель. Каждый день я встречаю рассвет в Великом Граде. И каждый раз при этом вспоминаю рассвет на Земле. Они не сравнимы ни по красоте, ни по мощи высвобождающейся энергии. Но Земля - родина моей души. Я достаточно много вспомнила и своих воплощениях, чтобы с уверенностью сказать, я здесь родилась. В этом мире. Я сотни тысяч лет была его частью. Дышала им. Жила. Ставрос, я люблю Град. Мне близко то, чем я сейчас занимаюсь. Мне нравиться обучение и я верю, что стану достойным хранителем. Я принимаю законы ангельского мира. Но эту грусть по дому я заглушить не могу. Как бы сильно мне этого не хотелось.
   - И не надо. Ольга, необходимо, чтобы в каждом из нас жила грусть. Вот такая, легкая и светлая, как твоя грусть по Родине. Поверь мне, она только помогает в нашем деле. Но эта грусть не должна переходить границ. Так, чувство на грани восприятия и памяти, но не в коем случае не навязчивая идея. - Ставрос улыбнулся, и Ольга улыбнулась ему в ответ. В очередной раз бог-хранитель поразился, как ярче стал солнечный свет от этой ее улыбки.
   - Ольга, меня, если честно, волнует другое. С ностальгией все ясно. А как с семьей? Скучаешь?
   - Конечно. Думаю о том, как они там. Теперь я понимаю, они были не единственной моей семьей за время жизни моей души. Но они были последними, их я помню лучше остальных. Мне их не хватает.
   - Вот в чем проблема. Ольга, привязки недопустимы. Они все в прошлом. Скажи им спасибо, пошли любовь и отпусти. Позволь им прожить свои жизни самостоятельно. Даже вмешательство одного человека в жизнь другого весьма ощутимо. Что же говорить о вмешательстве ангела? Даже твои мысли о них оказывают существенное влияние на их судьбы, нарушая тем самым течение Вселенной. Ольга, я понимаю, что тебе будет сложно. И все же я прошу, здесь и сейчас пообещай мне, что оставишь даже мысли о своей последней земной семье. Ты ангел. У ангела семьи нет. Перед ангелами все люди равны, все в одинаковых условиях. Дай обещание.
   Вместо ответа Ольга спросила:
   - Вы видитесь с Олегом?
   Ставрос растерялся. Но все же ответил.
   - Изредка. Ольга, он без тебя выживет. И все остальные тоже. Поверь мне. Сама знаешь, я тебя не обманываю. Им непросто, но таков их путь. Последуй моему совету, перестань проживать их жизни. Сегодня ты в последний раз услышала из моих уст информацию о них. Валик тоже тебе ничего не скажет. Забудь. Твое предназначение - Служить. Этому тебе и стоит себя посвятить.
   - А если не получится? Меня изгонят на Землю как Олега?
   - Получится. Ольга, у тебя получится, - Ставрос смотрел на нее, на гордую посадку головы, твердо сжатые губы, ровную спину и понимал, что сейчас в этой чистой душе идет схватка. Он точно знал, кто победит. Ольга настоящий ангел и ее выбор очевиден. Просто она должна его сделать. Это еще один из бесконечной череды экзаменов на профессиональную пригодность, которые ей предстоят.
   - Отныне я посвящаю себя Служению. Я даю своим родным и близким право самостоятельно прожить свои жизни. Я их люблю и отпускаю.
   Ольга стояла, выпрямившись во весь рост, полы ее голубого плаща трепал ветер, в ушах звучал рокот океанских волн, а на душе стало тепло и спокойно. Ольга поняла, что теперь ее сегодняшнее задание на Земле принято и за него поставлен высший бал. Она обратила к Ставросу взгляд своих золотистых глаз.
   - Спасибо, - и склонила голову в благодарственном поклоне.
  
   Настал день выпуска, день последнего экзамена. Радость, счастье, дрожь предвкушения. Сегодня Ольга встретится со своим первым подопечным. Возьмет свое начало новая дорога.
   И вот весь выпуск Академии по курсу хранителей, на креслах с высокими спинками, сидит в специально отведенном секторе зала Совета. По одному свежеиспеченные ангелы-хранители будут выходить в центр зала, и звать того, с кем отныне станут неразделимы, того, за чью жизнь будут нести ответственность перед Высшим судьей. Прозвучит ответный призыв, и ангел отправится по нему в то место и время, где его ждут.
   Один за другим юные хранители покидали зал Совета, чтобы отныне и навсегда стать на путь Служения. Настал черед Ольги. На дрожащих ногах она направилась в центр зала. Белая тога. Поверх нее - золотой плащ выпускника Академии. Сияющие былые крылья. Каскад вьющихся, похожих на солнечный свет волос. Ольга не была красива. На первый взгляд внешне она ничем не напоминала прекрасноликих урожденных ангелов. Но стоило только на мгновение задержать взгляд на ее светлом чистом лице, как всякие сомнения отпадали, и становилось совершенно ясно - она настоящая, истинный ангел. Зов Хранителя [Кириченко Анна]
   Ольга застыла в нерешительности. Сейчас она позовет. И с этого момента в ее жизни останется только Служение. Отныне она будет отвечать не только за себя, но и еще за одну жизнь. Страшно. Но в то же время Ольга понимала, что справиться, что это ее. Там, на Земле, она не могла найти своего предназначения. Институты, университеты, всевозможные курсы - ни в одном из этих мест Ольга так и не смогла найти того, что было бы ей действительно по душе. В свободное от прыжков с парашютом время Ольга работала санитаркой в больнице. Но это было не то! Здесь и сейчас Ольга поняла, что нашла себя. И она решилась. Открыла рот и из него плавной молитвой полились слова призыва. Несколько секунд после окончания призыва в зале царила тишина. Поэтому каждый присутствующий смог услышать тихий звук неуверенных шагов детских ножек. А еще через несколько секунд в зал, ведомая солнечным лучом, вошла маленькая девочка. Едва ли больше года. Огненно рыжая, с белоснежной кожей и огромными зелеными глазами. Счастливая улыбка от уха до уха.
   Ольга вздрогнула. К ней нестройными первыми в жизни шагами направлялась ее дочь Вера, не повзрослевшая с момента их расставания, казалось бы, даже на день. Но как такое возможно?! Ведь прошло никак не меньше пяти лет! Ольга перевела непонимающий взгляд на председателя Совета хранителей. Ханрай улыбался.
   - Чему ты удивляешься? Ты позвала и тебе ответили. Принимай своего первого подопечного, - он жестом указал Ольге на Веру.
   - Мама, - девочка протянула к Ольге руки.
   - Не стой столбом! Обними дочь, - Ханрай продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как со слезами счастья на глазах Ольга прижимала к груди любимую дочь, с которой уже простилась навсегда. Он увидел в Ольге страх, что девочку отнимут. И поэтому продолжил говорить. - Не бойся, Ольга. Все происходит именно так, как должно. Думаю, ситуация требует более детального прояснения, - Ханрай повернулся к Совету. На лицах большинства его членов застыло выражение полнейшего недоумения. И только Ставрос светился от счастья. Вряд ли он понимал больше других. Просто искренне радовался за Ольгу.
   - Итак, ангел-хранитель Ольга только что позвала своего подопечного. Но ответного зова не было. Вместо этого подопечная сама появилась в Граде. И, как вы уже поняли, подопечная непростая. Вера - дочь Ольги в последнем из ее земных воплощений. Думаю, Ольга, ты сейчас недоумеваешь, почему твоя дочь совсем не изменилась. Ведь прошли годы со дня вашей последней встречи. Для тебя годы, а для Веры - несколько секунд. Дело в том, что течение времени в Граде отличается от его течения в других мирах. Здесь оно движется так, как того в данный конкретный момент требует Вселенная. И если для соблюдения ее законов требуется, чтобы для ангела оно шло быстрее, чем для его подопечного, то так тому и быть. Что касательно появления Веры здесь... Не могу сказать много. Скажу только - так нужно. Она некоторое время поживет в Граде. Ее физическое тело останется на Земле, а душа большей частью будет находиться здесь. Так что, Ольга, принимай подопечную, веди домой, корми, пои. В общем, делай, что считаешь нужным. Теперь за Веру отвечаешь только ты.
  

II

  
   - Надежда Борисовна, как вы думаете, что с ней? - Олег был сильно обеспокоен поведением своей дочери. Она уже несколько дней не улыбалась. Ее глаза приобрели отсутствующее выражение, а на лице застыла гримаса глубочайшей задумчивости. Вера отказывалась есть сама, была абсолютно пассивна, когда ее кормил Олег. Она не отзывалась на свое имя и игнорировала окружающих ее людей.
   Мудрая пожилая женщина, неделю назад потерявшая внучку с сочувствием посмотрела на Олега. Бедный парень. Похоже, он не отдает себе отчета в том, что произошло с его женой. Да, он опечален ее отсутствием, но почему-то уверен, что Ольге хорошо там, где она теперь находиться. И пусть хорошо. Но им-то теперь жить без нее - внучки, дочери, жены, матери...
   - Олег, Вера пережила серьезнейший шок. Ольга погибла у нее на глазах.
   - Я вам рассказывал, как все было. Никакого...
   - Олег, если ты еще раз начнешь говорить о трансформации, о белых крыльях и сияющем теле, поверь, я подумаю, что ты сам тронулся умом после всего происшедшего. И можешь быть уверен, тогда я сделаю все, чтобы лишить тебя опеки над Верой. Больной отец не может воспитывать больного ребенка.
   Олег не сомневался, что Надежда Борисовна своего добьется. Терять Веру не хотелось. Впервые забота о ближнем значила для него так много и приносила столько радости. Пусть сейчас Вера больна, но он обязательно найдет возможность вылечить ее. Не поможет Надежда Борисовна, так есть еще родители Ольги - профессиональные врачи. А не помогут и они, всегда остаются верные друзья Валик и Ставрос. А уж их силы воистину огромны.
   - Хорошо, об ангелах больше ни слова. Что с Верой делать?
   - Давай отведем ее к детскому психологу. Есть у меня один знакомый.
  
   - Ставрос, Валинтаниэль, я думаю, вы оба понимаете, о чем сейчас пойдет речь, - лучи заходящего солнца отражались в белоснежных волосах Ханрая, делая его величественную фигуру похожей на горную вершину. Председатель совета Хранителей и двое его гостей удобно расположились на открытой веранде дома Ханрая. С этого места виден весь Град.
   - Мы думаем, что речь пойдет об Олеге, - озвучил их общую с Валиком мысль Ставрос. Оба они ничуть не удивились, когда получили приглашения посетить дом председателя. Недосказанность летала в воздухе с самого момента прибытия Веры в Град. Объяснения Ханрая удовлетворили членов Совета, они устроили счастливую Ольгу (да ей бы подошли любые объяснения после того, как ей сказали, что дочь останется с ней). Но Ставрос и Валик знали, что настоящие объяснения ждут их впереди. И дождались.
   - Об Олеге, - Ханрай утвердительно кивнул. - Вы оба имеете с ним контакт, для вас обоих Олентаниэль очень дорог. Вы пытаетесь ему помочь в любой ситуации. Но сейчас сложилась как раз такая ситуация, где я попрошу вас ему не помогать. Он обязательно обратиться к вам за помощью. Его дочь больна. Так ему сказали доктора. И по меркам серединного, проявленного мира, Вера вправду больна. Ведь душа ее здесь, в Граде. На Земле осталось только тело и животное сознание внутри него. Думаю, выглядит это не очень здорово. Ни один земной врач не сможет помочь Олегу вернуть Веру. И ни один целитель. Ведь то, что произошло, появление Веры в Граде - это идея самой Вселенной. А если она решила, так никто не в силах противиться ее воле. Я хочу, чтобы вы поняли, сейчас я потребую от вас невозможного. Но вам не привыкать. Не отказавшись от Олентаниэля, когда его изгнали, более того, взяв над ним опеку, вы оба принялись за безнадежное дело. И не сдались до сих пор. Мне кажется, вы оба верите, что Олентаниэлю можно помочь, что у него есть шанс вернуться домой. До последнего времени я не мог с вами согласиться. Но Вера... У Олега есть шанс. Его единственный шанс - Вера. Он не должен знать, что она в Граде. Доверьтесь мне, так будет лучше.
  
   -Валик, Вера больна. Доктора сказали, что у нее аутизм. Но я не верю в это. До ухода Ольги Вера была нормальным ребенком, в меру подвижным и любопытным. Мне кажется, проблема в чем-то другом. Надежда Борисовна считает, что корень болезни Веры - в том, что Ольга разбилась у нее на глазах. Но я знаю, да и ты знаешь, что Вера видела не смерть, а трансформацию. В этом не было ничего шокирующего, только красота. Так что дело и не в этом, - Олег закурил. Со времени их последней с Валиком встречи его лицо осунулось, приобрело землистый оттенок. Олег превратился в жалкое подобие самого себя. Одежда, ладно сидевшая на некогда плотном молодом человеке, теперь болталась, как на вешалке. И все же Валик не чувствовал опасности. С Олегом все будет в порядке. То, что с ним теперь происходит, вне всяких сомнений, рано или поздно пойдет ему на пользу. Пусть сейчас Олегу плохо, он потерял жену, на дочь напала неведомая хворь. Но он наконец-то начал жить! Впервые за сотни лет, проведенные им на Земле в человеческих телах, Олег начал осознавать себя.
   - Не знаю, чем помочь тебе, Олег, - Валик пожал плечами. - Разве только сказать: "Держись!".
   - Валик, не будь ты ангелом и не знай я тебя на протяжении нескольких десятков тысяч лет, я бы подумал, что ты надо мной издеваешься, - Олег улыбнулся и в глубине его глаз мелькнул задорный огонек. - Посмотри в Книге Жизни, Валик!
   - Не могу, - голос Валика был тверд и выражал железную уверенность. - И Ставроса не проси. Вся информация, касающаяся твоей семьи, находится под запретом. Ни один из нас при всем желании не сможет открыть страницы Книги, на которые наложено Табу.
   - Значит, серьезные игры Совета...
   - Олег, Совет не совершит ничего, что противоречило бы законам Вселенной.
   - Игры Вселенной. Еще легче!!! - Валик видел, как весь груз неразрешимых проблем, которыми Олег по старой привычке хотел поделиться со своими всесильными друзьями, ложиться на его плечи. И стало ясно, что это его ноша. В ту же секунду в Олеге проснулась решимость, появилось желание во что бы то ни стало разрешить проблему, найти выход любой ценой, спасти любимую дочь. На лице Валика промелькнула счастливая улыбка.
  
   - Наш Центр предлагает широкий спектр услуг для детей с задержкой в развитии, - Олег сидел в маленьком, практически до самого потолка заваленном папками и скоросшивателями кабинете. В просвете между бумагами виднелась фигура директрисы Центра, сидящей за старым потертым столом. Пожилая сухощавая женщина, дешево, но аккуратно одетая, с классическим учительским пучком седых волос на голове. Довершали совершенную картину очки в роговой оправе. Олег думал, что такие давно не выпускают. Хотя, может они остались с былых времен? Зинаида Ивановна Строгина всю жизнь посвятила помощи детям. Наивной девушкой она пришла работать в интернат для умственно отсталых детей. Мудрой старухой она возглавляла созданный ею самой Центр помощи таким детям. Поддержки от государства не было вовсе. Центр был основан и существовал исключительно на спонсорские деньги и пожертвования. Зинаида Ивановна была истинным фанатом своего дела. Но с годами, кроме жизненного опыта, пришла и усталость. Только понимание того, как много человеческих судеб от нее зависит, держало Зинаиду Ивановну на этом свете. Только ее усилиями у детей, преподавателей, врачей Центра все еще есть кров над головой и какая-никакая еда на столе. Лучшие представители своих профессий работают в Центре. И все они фанаты. Каждый из них в свое время отказался от денег и славы во имя великой цели - помощи больным детям. Может, кто-то из них и жалел о своем поступке. Но лично Зинаиде Ивановне претензий никто не предъявлял.
   За лечение в Центре денег не брали. Да с кого брать-то? Большинство маленьких пациентов родилось в нищих неблагополучных семьях, часть поступила из детских домов. И только небольшой процент родственников пациентов был в состоянии делать пожертвования.
   Сейчас Зинаида Ивановна видела перед собой хорошо одетого и глубоко несчастного молодого человека.
   - Наш Центр занимается лечением психики детей, их физическим состоянием. Мы проводим всевозможные занятия, устраиваем веселые состязания, организуем праздники. К каждому ребенку у нас индивидуальный подход. Вы можете посетить одно занятие. Если вам понравиться, приходите еще. В этом случае вам будет необходимо предоставить в Центр историю болезни вашего ребенка. Кстати, кто у вас?
   - Дочь. Очаровательная девочка по имени Вера.
   - Отлично. Приходите завтра к десяти утра вместе с дочерью. Буду рада вас видеть.
  
   Это неправда! Это кошмарный сон! Вера совсем не такая, как ОНИ!
   Олег смотрел по сторонам и все никак не мог понять, почему здесь находится, зачем пришел. Это не место для Веры.
   Детей было восемнадцать. Возраст от двух до восьми лет. Вели они себя по-разному. Кто-то тихо сидел и смотрел в лишь ему видимые дали, кто-то в диком возбуждении бегал по комнате, а некоторые, обливаясь слюнями, прижимали к груди игрушки.
   Олег аккуратно опустил Веру на пол. Ноги девочки тотчас же подогнулись. Она упала. Молча, без единого звука, без какого либо другого выражения на лице, кроме как привычного безразличия. Вера и не думала подниматься. Несколько секунд Олег смотрел на дочь с надеждой. Но увы... Тогда он сам поднял ее с пола, расправил одежду и аккуратно усадил на толстый ковер. Тут же к вновь прибывшей качающейся неуверенной походкой подошел мальчик лет семи. У него были непропорционально большая голова и косящие глаза. С оживленным мычанием он протянул Вере руку. Девочка никак не отреагировала.
   - Моя гордость, Рамин, - к Олегу подошла молодая женщина, одетая в оранжевую футболку и джинсы. - Мы очень много с ним работали. У него единственного в группе начали проявляться социальные рефлексы. Вот он пришел познакомиться с вашей дочерью.
   - Я очень рад, - Олег с недоверием смотрел на начинающего выходить из себя мальчика, которого не устраивало, что новенькая не обращает на него внимания. - Олег Шилов.
   - Ой, извините! - щеки женщины слегка покраснели. - Я забыла представиться. Просто я так обрадовалась успеху Рамина! Меня зовут Евгения Сидоровна Лоткина. Я старший психолог этой группы. Вы, как я понимаю, пришли на пробное занятие?
   Олег утвердительно кивнул.
   - Что же, прошу присаживаться, - Евгения показала рукой в сторону дивана. Сначала посмотрите, а потом, может, и самому захочется принять участие в процессе.
   Олег сомневался. Он думал о том, что по окончании занятия выйдет за двери этой комнаты и вряд ли вернется. Ведь Вера не больна. Это просто игра Вселенной. Когда-нибудь она закончиться и Вера вновь станет веселой и здоровой девочкой. В этом пытался убедить себя Олег-человек. Олег-ангел точно знал, что в масштабах Вселенной человеческая жизнь меньше точки в пространстве и времени. С нее станется пожертвовать малюсенькой пешкой. Олег-отец это допустить не мог. Поэтому и оставался на месте. Если есть хоть самый крохотный шанс, что Веру можно вывести из этого жуткого состояния, он им воспользуется. С каждым последующим мгновением в Олеге росла уверенность, что в этом месте он может получить помощь. И Евгения Сидоровна и ее помощники, без сомнения, были профессионалами, любящими свое дело. Да, после пробного занятия в поведении Веры ничего не изменилось, но Олег чувствовал, что общение с другими детьми под присмотром квалифицированных специалистов может пойти ей на пользу. По крайней мере, не повредит.
  
   - Тебе понравилось в Центре? Новая обстановка, много детей, - Олег посадил Веру себе на колени, взял в руки расческу и принялся расчесывать медно-рыжие волосы дочери. Руки у Олега слегка подрагивали. Ему было горько и больно. На коленях у него сидит любимая доченька. Вот она, совсем рядом. Он может дотронутся до нее, ощутить ее тепло. Но он не в состоянии достучаться до ее души. Где она сейчас, его малышка? Какие миры исследует, в безопасности ли? А вдруг ей тоже страшно и одиноко. А он, великий ангел-воин и никчемный человек Олег не в силах ей помочь. Впервые Олег столкнулся с человеческой проблемой, которую ему предстоит решить своими силами. Валик и Ставрос выбыли из игры. Только сейчас Олег понял, какой сильной поддержкой и опорой эти двое были для него всю его жизнь, как человека, так и ангела. Без них он бы уже давным-давно оказался бы в преисподней. А теперь....О Боги, как хочется сдаться. Как хочется молить пощады. Не для себя. Для Веры. Кто знает, каков ее кошмар? Быть может, куда страшнее, чем его собственный. Ну что же, раз небесная канцелярия взяла отдых, то предстоит действовать с применением земных методов. - Малышка, завтра мы опять пойдем в Центр. Моя интуиция мне подсказывает, что там нам помогут.
  
   - Здравствуйте, Евгения Сидоровна! - улыбающийся Олег вошел в комнату для занятий, держа Веру на руках.
   - Здравствуйте, - Евгения улыбнулась. - Рада вас видеть? Как Вера?
   - Без изменений, - улыбка исчезла с лица Олега. - Но мы пришли работать. Воины так просто не сдаются!
   - Это правильный настрой! Поверьте, в нашем деле самое важное - вера в успех. Ну и любовь, конечно же. Без нее никуда.
   - И вы любите всех этих детей? Они же вам даже не родные!
   - Что вы такое говорите! Разве любить можно только родных? А все остальные? Неужели, эти дети не заслуживают любви и внимания только потому, что больны? Только потому, что отличаются от других детей?
   - Вы правы, любовь не имеет границ и ей незнакомы рамки. Просто все это для меня новое. Я так не привык.
   - Сложно рушить устоявшееся мировоззрение. Но ничего. Что-то подсказывает мне, что вы - наш человек.
   - В смысле?
   - Со временем поймете.
  
   И Олег понял. Он привел Веру на одно занятие. Потом еще на одно. И еще. Сам не заметив того, Олег влюбился в Центр. В его сторгую и мудрую директрису, в персонал, полностью посвящающий себя благородному делу. В детей, которые теперь не казались ему какими-то страшными, больными и какими там еще они ему казались вначале. Дети были чудесны. Да, бывали моменты вспышек неконтролируемой ярости. Да, этим детям простейшие вещи приходилось объяснять тысячи раз, и все равно на следующий день они не помнили ничего из разъяснений. И все же своим ангельским чутьем, которое после низвержения из Града осталось при Олеге в полном объеме, он чувствовал их чистоту, их колоссальный потенциал. Постепенно Олег начал и сам принимать участие в занятиях. Он все больше и больше увлекался центром.
  

III

  
   Колеса детской коляски с тихим шуршанием скользили по влажной земле весеннего леса. Природа просыпалась. Сквозь слой прошлогодних листьев пробивается ярко-зеленая трава, почки на ветвях набухли, готовые вот-вот преобразиться в листья разнообразных конфигураций всех оттенков зеленого цвета. Воздух наполнен ароматом цветов, которые пышным желто-голубо-сиреневым ковром укрыли почти все промежутки между деревьями. Теплое солнце свободно проникает в самую глубь леса. Оно пробегает по ветвям, ласкает древесную кору и проникает в глубь земли. Птицы на ветвях поют гимн воскрешению.
   - Ты явно повзрослел. Тихая прогулка по нижнему ярусу леса вместо путешествия по кронам. Поздравляю, - Валик счастливо улыбался. Для совместной прогулки по лесу с Олегом и Верой он нарядился в модно потертые джинсы, кожаную куртку и кроссовки. Свои длинные волосы Валик завязал в хвост. Крылья сделал невидимыми. В общем, выглядел он так, что все молодые мамочки, встречающиеся им по пути, сворачивали шеи, пытаясь получше рассмотреть Валика. Олег тоже улыбался. Забавно наблюдать за впечатлением, производимым Валиком на людей. Этот красавец, начисто лишенный элемента самолюбования, даже не догадывается, насколько сильное впечатление производит даже в повседневной человеческой одежде. На Олега тоже засматривались. На него, мало примечательного внешне, обращали внимание благодаря сильной энергетике, тому, что называют природным магнетизмом. Это качество проявлялось даже на прогулке с дочерью в лесу.
   - Спасибо, Валик. Но ведь меня хвалить не за что. Это все Вера. Саму дома я ее не оставлю. А как прикажешь скакать по деревьям с больным ребенком на руках? Да и Надежда Борисовна не дремлет. Тут же в суд подаст и права опеки над дочерью заберет. Я и сам бы на месте судьи предпочел бы трезвомыслящую бабушку, а не полоумного отца.
   - Она все еще не оставила своей идеи лишить тебя права опеки?
   - Эта идея будет жить вечно. Просто я пытаюсь не дать ей повода реализоваться.
   - Ничего, это тебе только на пользу, как я посмотрю.
   - Садист ты, Валик, - Олег улыбнулся.
   - Что поделать, служба такая.
   Несколько минут прошли в молчании под тихий шорох земли под колесами коляски. Потом Олег повернулся к Валику.
   - Как там Ставрос? Давно его не видел.
   - Очень занят. Его повысили. Доверили хранить один новый и поэтому еще весьма нестабильный мир. Видимо решили, что после такого подопечного как ты, с миром Ставрос справится с легкостью.
   - Хоть кому-то я оказался полезен.
   - О, Олег, твоя история входит в программу обучения в Академии. Конечно, твой случай не исключителен, но весьма поучителен.
   - Пожалуй. Я только теперь начинаю понимать, как глупо расходовал свои таланты.
   - Молодой был, неопытный. А сила в тебе жила огромная. До сих пор ее чувствую.
   - Ты же справился, а твоя сила не менее мощная.
   - Моя сила имеет другую природу. Олег, ты Воин. Я Хранитель. В тебе есть дар разрушения, и ты просто неумело им пользовался.
   - Ладно, оставим разговоры о моем прошлом... И как Ставрос справляется с новым задание?
   - Увлечен. Месяцами пропадает в своем новом мире. В Граде появляется только, когда его присутствие требуется на Совете.
   - А как же его подопечные ангелы?
   - О, они все до одного прилежные ученики Академии. Они постигают премудрости искусства быть ангелом. И понимают, что их наставнику нужна их поддержка, что он сделал шаг верх на лестнице ангельской эволюции. Ставрос ими очень доволен. Особенно Ольгой, - Валик заметил, как напряглось лицо Олега после этих слов. - Прости, я не хотел.
   - Все в порядке. За рад за нее.
   Дальше они продолжили прогулку в молчании. Олег поймал себя на мысли о том, что в последнее время дела Града и его обитателей стали мало его интересовать. Его мысли занимала только Вера. Валик же думал о том, что Олег становиться человеком. И не знал радоваться этому или огорчаться.
  
   - Ты уволен, - в этих словах начальника Олега не было ничего неожиданного. Олег их ждал. И с облегчением принял. - Когда погибла твоя жена, я вошел в твое положение и дал отпуск на три месяца. Но вот они истекли, а ты, я вижу, на работу выходить не собираешься.
   - Правильно, - Олег кивнул. - Я согласен с вашим решением об увольнении. Думаю, на мое место найдется множество достойных кандидатов.
   - Но ты был хорош. Таких как ты мало. Это я честно говорю. Просто бизнес есть бизнес. Он не терпит слабости.
   - Знаю. Но моя дочь мне дороже.
   - Удачи.
   - Спасибо. И вам удачи.
  
   - Вере всего три года! Ей рано гулять по улицам города в одиночестве! - впервые за время пребывания в Граде Ольга нервничала. Она не могла понять, откуда в головах всех этих мудрых и уважаемых ею сущностей возникла столь сумасшедшая мысль, как позволить Вере самой гулять по улицам Града. Да девочка на ногах еще не особо уверенно держится!
   - Ольга, успокойся. Вспомни, кто ты. Ты давно уже не мать. Ты ангел-хранитель, - голос Ставроса, спокойный, мягкий, практически ласковый, пытался достучаться до самого естества Ольги, до ангельской сути, в обход материнских чувств.
   - Я... Я помню, - Ольга растерялась. Последние несколько лет она была скорее матерью, чем ангелом-хранителем. Вера оставалась ее единственной подопечной и поэтому грань реальности постепенно стерлась.
   - Ольга, никто тебя не винит. В сложившейся ситуации Совет Хранителей виновен наравне с тобой, если не больше. И я виноват. В последнее время я слишком мало уделял внимание своим подопечным ангелам, занимался своим миром. Мне казалось, что вы, а особенно ты, полностью осознаете, на какой путь ступили, какие обязательства это на вас накладывает, в какие жесткие рамки загоняет.
   - Ставрос, просто я...
   - Не оправдывайся. Я не учел одного. Ты стала ангелом недавно. Ты прошла обучение в Академии, преодолела все преграды, тебе удалось отпустить прошлое. И тут такое! Тебе вручают на попечение твою же дочь. Девочку, малютку, от которой ты уже отказалась. И вот вы снова вместе. Мать и дочь.
   - Что я делаю не так, Ставрос?
   - Отпусти Веру. Ты не ее мать. Ты ее ангел-хранитель. Твое дело - наблюдать за ней, способствовать развитию, направлять, если она собьется с пути. А ты ведешь себя, как земная мамаша. Ты опекаешь Веру. Ольга, мы в небесном городе, в котором обитают светлые силы. Здесь безопасно. Абсолютно безопасно. Улицы Града - это не улицы твоего родного мегаполиса, на которых и взрослому человеку угрожает постоянная опасность.
   - Вы правы. Я забылась. Просто все это...
   - Ольга, просто позволь Вере жить самостоятельно.
   - Ладно, пусть гуляет одна.
   - А для тебя у меня предписание Совета явиться в зал заседаний. Думаю, у тебя появиться новая работа. Она поможет развеяться и прийти в форму.
   - Конечно.
  
   Для любого ребенка мир полон сказочных чудес и волшебства. Маленькие, обутые в золотистые сандалии ноги медленно, но уверенно ступали по мостовой центральной улицы Града. Белая тога развивалась в такт энергетическим потокам, то и дело, встречавшимся на пути. Огромные зеленые глаза с восхищением смотрели по сторонам. Вера любила Град. Он постоянно меняется, не дает шанса привыкнуть. Никогда не надоедает. Откуда можно знать, кто появиться из закоулка - ангел, бог, невесомая светящаяся сущность или плотная субстанция из горящей плазмы? Конечно, Вера не знала всех этих умных слов. Но именно так она воспринимала действительность. Неожиданная, непременно яркая и захватывающе интересная. Вера любила гулять по Граду в одиночестве. На нее мало кто обращал внимание, а сама она могла без помех удовлетворять свое детское любопытство.
  
   - Удивительное создание, - Валик и Ставрос сидели на скамье под Мировым древом. Только что мимо них прошла Вера. Девочка была так увлечена дорогой под ногами, что не заметила расположившихся в тени ангела и бога.
   - Думаю, у Ольги и Олега другого просто не могло получиться, - выразил свое мнение Ставрос.
   - Вы посмотрите, как она проходит сквозь энергетические барьеры. Словно их и нет, - Валик смотрел на девочку с восхищением.
   - Да, умница. Как я понимаю, Ханрай при поддержке Совета выбил для Веры право на эти прогулки не случайно. Чему-то это должно ее научить, подготовить.
   - Как думаете, что за миссия ее ждет? Я не верю, что Вера в Граде только ради того, чтобы помочь Олегу. Да и Совет не стал бы так из-за него переживать. Нет, на Веру у них планы.
   - Как член Совета я с этими планами частично ознакомлен. Тебе я скажу только одно - да, они впечатляют своей масштабностью. Вере еще очень многому предстоит научиться.
  

IV

  
   - Зинаида Ивановна, мне надо с вами поговорить, - Олег заглянул в приоткрытую дверь директорского кабинета.
   - Входите, - голос у Зинаиды Ивановны был очень усталый. Да и ее поза, которую Олег увидел, войдя в кабинет, говорила о том же. Эта женщина смертельно устала.
   - Вы как всегда задерживаетесь допоздна. А завтра первая придете на работу.
   - Такова моя судьба и мой выбор, - губ Зинаиды Ивановны коснулась легкая улыбка. - А ты что бродишь по коридорам среди ночи?
   - Я сегодня задержался в Центре. Ребята выделили нам с Верой комнату. Дочку я уложил, а мне не спится. Мысли не дают расслабиться. Вы счастливая уже только потому, что нашли свое предназначение. Вам тяжело и физически и морально, но вы выполняете свой долг перед Вселенной. И вам это непременно зачтется.
   - Хочется верить. Я, знаешь ли, уже в том возрасте, когда начинаешь задумываться о вечности.
   - Не буду спорить.
   - Негодяй, мог бы соврать, сказать, что я еще слишком молода для таких мыслей, - Зинаида Ивановна почти смеялась. - Ты умеешь поднять мне настроение.
   - Я искренне рад вам помочь. Может счета посмотреть? Вижу, вы немного запутались, - Олег кивнул в сторону кипы бумаг на столе.
   - Буду благодарна.
   - Олег пододвинул стул поближе к столу и углубился в изучение счетов. Время от времени он что-то спрашивал у Зинаиды Ивановны, то что-то объяснял ей. В какой-то момент он бросил взгляд на часы и поразился тому, как быстро летит время. Два часа ночи. Потом Олег перевел взгляд на пожилую женщину напротив.
   - Зинаида Ивановна, идите отдыхать. Я сам разберусь. Вам бы не мешало завести бухгалтера.
   - Сам видишь, что я не могу себе этого позволить.
   - Тогда бухгалтером буду я.
   - Мне нечем тебе платить.
   - Не беспокойтесь, я найду, где достать деньги и для вас и для себя.
   - Надеюсь, законным способом.
   - Конечно.
  
   - Вот так. Умничка. Еще шажок, - Ольга внимательно наблюдала за тем, как Вера преодолевает хитросплетенные потоки энергии. Девочка шла уверенно, со знанием дела. Словно делала это не в первый раз. Вот она удачно наклонилась, вот вовремя повернулась и тем самым избежала не опасного, но весьма болезненного укола одного из энергетических отростков. Ольга парила чуть выше энергетического леса. Ее белая тога переливалась всеми цветами радуги в соответствии с переливами энергии. Вера шла вперед. Еще пять секунд, и она оказалась на поляне. - Молодец! Пока хватит, - Ольга спустилась на землю и сложила крылья за спиной.
   - У меня получилось! - личико Веры сияло от счастья. - Мама, я училась. Я много гуляла по улицам Града, я многое и многих видела. Мне всегда нравилось наблюдать, как двигаются разные сущности. И теперь я поняла для чего мне это!
   - Так вот зачем..., - все стало на свои места. Эти прогулки по Граду в одиночестве. Конечно, будь рядом она, или любой другой ангел, Вера бы не стала так прилежно, так внимательно смотреть по сторонам. И она бы не научилась. О Вышние, Вера умеет ходить сквозь энергию, сквозь ткань бытия, ничуть не трогая ее, не повреждая структуры и не нарушая естественных потоков!
  
   - Валик, я начинаю задумываться о том, правильно ли мы сделали, что позволили Вере появиться на свет. Ведь Ставрос сказал, что ее не должно было быть, ей не суждено было родиться.
   - Что за бред, Олег. Если Вера родилась, значит, так было суждено.
   - Но в Книге Жизни о ней не было написано!
   - Олег, мы опять затрагиваем запрещенную тему.
   - Извини, Валик, но я не могу молчать. Это раздирает меня изнутри. Моя дочь - растение, а не человек. Девочке уже четыре года, а она не говорит, не может самостоятельно одеться или поесть. Мы поселились в Центре, потому, что здесь есть люди, готовые и способные обеспечить ей должный уход.
   - Но ведь тебе и самому нравиться в Центре. Ты занимаешься с детьми, ведешь бухгалтерию. Помниться ты мне рассказывал, что у тебя появилось несколько идей по поводу того, как привлечь побольше денег в Центр.
   - Мне нравиться здесь работать. Это действительно мое. Но это не убирает и не уменьшает проблему с Верой. Она больна и я не в силах ее вылечить.
   - Скажи, ты сейчас делаешь все от тебя зависящее, чтобы помочь ей?
   - Наверное.
   - Ты можешь сделать больше?
   - Конечно, могу.
   - Ты конкретно знаешь, что делать?
   - Нет.
   - Так прекрати же, наконец, заниматься самоедством! А то я узнаю в тебе того самого Олентаниэля, которого низвергли из-за того, что он не умел правильно воспользоваться своими способностями. Олег, успокойся.
   - Стараюсь. Просто плохо получается.
   - Ты устал, я понимаю. Но все же постарайся, не позволь себе потерять то, чего добился таким трудом.
  
   - Зинаида Ивановна, у меня идея! - на лице Олега играла счастливая улыбка. Директриса подняла усталый взгляд.
   - Говори, - к идеям Олега она относилась очень трепетно. С появлением этого молодого человека в их Центре наконец начали появляться хоть какие-то деньги.
   - Нам надо сделать ремонт. Правильно?
   - Правильно.
   - Но для этого: а - нам нужны материальные средства и человеческие ресурсы, более того, нам надо на время ремонта куда-то вывести детей, тех, кто живет в Центре постоянно.
   Зинаида Ивановна кивнула.
   - Мы устоим аукцион. Лоты - рисунки наших детей. На аукцион позовем представителей шоу-бизнеса, политиков, меценатов. Стандартный набор. И, конечно же, телевидение. Рисунки больных детей, которые таким образом пытаются заработать на ремонт своего дома. Поверьте, эта тема многим придется по душе. А если договориться с парой-тройкой художников, так они нам своими силами несколько комнат отремонтируют. Так сказать, оформят в эксклюзивном стиле. И это тоже покажут на телевидении. И художникам реклама, и нам ремонт. А меценаты и политики помогут вывести детей в какой-нибудь оздоровительный лагерь. Им ведь тоже положительная реклама не повредит.
   - Идея хорошая. Люди публичные за возможность быть показанными на телевидении много отдадут. Вижу только одно слабое место. Как уговорить телевизионщиков?
   - Это я беру на себя. Дедушка моей жены - президент городского аэроклуба. Он человек известный. Его многие знают. И он многих знает. В том числе и работников средств массовой информации.
   - Тогда приступай к реализации своего плана. Иди, скажи детям, пусть начинают рисовать свои шедевры.
  
   Легкий ветерок колышет флаг аэроклуба. Зеленая трава блестит на солнце. Сверкают начищенными боками спортивные самолеты. Разноцветными точками мелькают по небу парашютисты. Олег любил аэроклуб. Ничего, что именно здесь он потерял Ольгу. Место не виновато.
   В толпе людей, снующих по земле, Олег разыскал поджарую фигуру Петра Романовича. Он был так же бодр и собран, как и в день их первой встречи на похожих соревнованиях. Петр Романович тоже заметил Олега. Он приветственно помахал ему рукой и двинулся навстречу.
   - Рад тебя видеть, Олег, - Расин протянул Олегу руку, которую тот с удовольствием пожал.
   - И я вас рад видеть. Важные соревнования? - Олег кивнул в сторону парашютистов.
   - Кубок области. На счастье, без меня в жюри.
   - Надоело?
   - Не мое это - судить других. Мне нравиться тренировать. И должен признаться, у меня это неплохо получается.
   - Вы великолепный тренер. По себе помню.
   - Да. А ты способный ученик. Талантливый, - лицо Расина приобрело задумчивое выражение. - Хочешь вернуться в небо?
   - Я скучаю по чувству свободного полета, - честно признался Олег. - Но, Петр Романович, у меня больной ребенок. В такой ситуации приходится от чего-то отказываться. Я отказался от возможности летать.
   Петр Романович взглянул на Олега по-новому. Он помнил его сорвиголовой, настоящей парой Ольге, бесстрашным и не задумывающимся о последствиях. Сейчас перед Расиным стоял мужчина, уверенный в себе, заботящийся о ком-то, кроме себя, способный пойти на жертву. Грустно только, что измениться его ставили столь печальные обстоятельства.
   - Петр Романович, если честно я опасался, что после случая с Ольгой вы покинете аэроклуб, - заговорил между тем Олег.
   - Бросить небо? - Расин вздрогнул. - Бросить жизнь? Я не настолько силен, как ты, Олег. Да и нет у меня ничего кроме неба.
   - А Надежда Борисовна?
   - Надя? Она хотела, чтобы я ушел. Запрещала мне заниматься. Не только прыгать и летать самому, но и учить этому других. Нечего, говорит, жизни губить. Ольгу-то уже сгубил. Сколько, мол, еще надо? Не понимает она, Олег. Небо - это я. Без неба меня нет. Я весь в потоках воздуха, облаках, скорости. Изменить себе из-за страха одного человека, пусть даже этого человек - любимая жена? Нет! Если небо забрало мою любимую внучку, то, стало быть, так нужно.
   "Расин сам не понимает, насколько он близок к истине, - подумал Олег. - И как приятно, что, несмотря на наличие столь приземленной трезвомыслящей жены он сумел остаться собой, неисправимым романтиком с пылающим внутри Божественным огнем". Тут Олег вспомнил, за чем собственно пришел.
   - Петр Романович, мне нужны ваши связи на телевидении.
  
   Рисунки детей были наивны. И все же в них было что-то особенное, в этих неровных прерывистых линиях, непривычном сочетании цветов. В редких случаях Олег мог понять, что изображено на рисунке. По большей части они выглядели как случайное смешение красок. Олег смотрел на них и не мог оторваться. Детский мир оказался красивым и ярким. Олег не ожидал подобного от больных детей. И все же, они живут, они радуются своим маленьким победам. А вместе с ними радуются их доктора и педагоги. Олег отложил в сторону очередной рисунок и замер. На белом листе бумаги с помощью желтой краски был изображен Град. Олег бы узнал свой дом в любом его изображении, пусть даже таком неумелом. Центральная площадь, вход в Храм миров, Мировое древо и дороги, расходящиеся лучами во все стороны света. Дрожащими руками Олег перевернул лист. На обратной стороне учителя писали имя ребенка, сделавшего рисунок. Не веря своим глазам, и в тоже время, понимая, что всегда знал это, Олег прочитал: "Вера Шилова" Так, значит, она все-таки там?! Жива и здорова! Но по какой-то причине не возвращается. Вот только и прислала весточку отцу через рисунок. Что же, уже легче. Теперь Олег хотя бы уверен, что позволив дочери родиться, не обрек ее на жуткие мучения, а при жизни подарил рай. И Ольга там. Интересно, видит ли она дочь или занята Служением? Олег вспомнил Ольгу в этих ее нелепых нарядах с волосами, вечно норовящими выбиться из прически и улыбкой теплой, солнечной. Интересно, Град изменил ее? Стала ли веселая и озорная Ольга небесной красавицей, строгой и готовой пожертвовать всем ради долга ангела?
  
   - Иди по лучу. Ни при каких обстоятельствах не сворачивай в сторону, - голос матери навязчивой присказкой звучал в голове у Веры. Кругом вода. Над головой. Под ногами. Вода холодит кожу. Завивает волосы в замысловатые спирали. Вода перед глазами. Она около рта. Касается губ. Приоткрывает их. Проникает вовнутрь. Тело состоит из воды. Вода в воде. Вера движется вперед очень медленно. Нет, она не боится. Просто она не уверенна, что все делает правильно. Еще несколько лет назад она вообще не сомневалась. Делала и все. Но постепенно появились советчики. И Вера потеряла уверенность в себе, в том, что способна справиться с задачей своими силами. А голос матери все настойчивее звенит в ушах.
   Итак, вода. И луч света, по которому Вера пытается идти. Границы луча размыты. Он очень нестабилен. Водные потоки смещают его то в одну сторону, то в другую. Веру начало раскачивать. Идти вперед стало еще труднее. Ноги скользят. Глаза видят все хуже и хуже. Вера почувствовала, что еще немного и все. Конец. Вера знала, что в чем-то ошибается. И все ее доброжелательные советчики ошибаются. Ответ где-то рядом. Он уже зацепился за край сознания. В отчаянии Вера нырнула в глубину себя. Тишина, покой, полный штиль. Спокойное серебристое пространство из невесомого тумана. Прямо перед собой Вера увидела луч. Он был четкий, абсолютно ровный. Вера уверенно двинулась вперед.
  
   - Своими советами и наставлениями вы только сбиваете Веру с толку, - Ханрай был недоволен. Не то, что бы он как-то внешне выражал свои чувства, просто хорошо знающий своего начальника Ставрос и так все понял.
   - Председатель, это лучший способ, чтобы Вера поняла - слушать надо себя, - Ставрос говорил спокойно, уверенно.
   - Ставрос, вы очень рисковали. Эта история могла окончиться трагедией. Не только для нас. Для всего Града. Вселенной.
   - Ханрай, вы чудесно понимаете, что в Игре со столь высокими ставками простых и безопасных ходов быть не может.
   - Я понимаю, что ты прав, Ставрос. Но все же, в следующий раз постарайтесь обойтись менее опасными способами. Ольге тоже сделай особое предупреждение. Она слишком опекает дочь. Напомни, что в первую очередь она ангел. Чрезмерная опека - не то, что Вере нужно. И не пытайся сейчас убедить меня в том, во что сам, по сути, не веришь. Я вижу, ты уже и рот открыл. Ставрос, сам понимаешь, Ольга пока не способна подобно тебе просчитывать происходящее на несколько ходов вперед. А вот тобой я искренне восхищен. Как виртуозно ты направляешь материнский инстинкт Ольги на пользу развитию Веры. Но Ставрос! - Ханрай покачал головой.
   - Я все понял, - примирительно сказал бог-хранитель.
   Председатель Совета смотрел вслед удаляющейся фигуре Ставроса. Он входит в силу быстрее, чем прогнозировалось. Остается только проконтролировать, чтобы сила в итоге потекла по нужному руслу.
  
   - Ольга, помнишь, что я тебе говорил о контроле над ребенком?
   - Ставрос, я действительно стараюсь. Всеми силами. Но, видно, я плохой ангел, раз у меня ничего не получается.
   - Ты молодой ангел. Тебе еще многому предстоит научиться. Ольга, это нормально.
   - Ставрос, из-за меня Вера могла погибнуть! Она сама знала куда идти и как. Но я своим настойчивым желанием помочь создавала ей помехи.
   - По-другому Вера не научиться прислушиваться к себе. Но, думаю, этого урока было достаточно. И для тебя и для Веры. Впредь ты будешь осторожнее. Я знаю.
  

V

  
   - Закрой глаза. Что видишь?
   - Темноту.
   - Ныряй в нее, - голос Ханрая мягкий, бархатистый, обволакивал Веру, помогал забыть об окружающем мире. Есть только темнота. И пустота. Вера сделала глубокий вдох и нырнула. Прохладный ветерок пробежал по коже.
   - Глубже, - Ханрай видел, что девочка может. Она не использует свои возможности даже на четверть.
   Вера подчинилась. Легкое усилие и она провалилась сквозь тьму. Она стояла на вершине самой высокой во Вселенной горы. Под ее ногами везде, куда только хватало взгляда, на темно-фиолетовом бархате пространства драгоценными камнями горели разноцветные точки.
   - Перед тобой проявленный мир, Вера, - она не успела заметить, как рядом с ней на горе оказался председатель Совета Хранителей. - Эти точки - человеческие души. Внимательно присмотревшись, ты сможешь увидеть, что делает тот или иной человек в настоящий момент. Попробуй.
   Вера подумала об отце. Грусть о нем - единственная тень, омрачающая ее жизнь в Граде.
   Олег был не один. В разгар жаркого летнего дня (почему-то Вера сразу поняла, что на Земле лето) по тенистой березовой роще, увлеченно о чем-то беседуя, прогуливались два мужчины. Вера не могла оторвать взгляда от собеседника отца.
   - Так, возвращаемся немедленно, - тон голоса Ханрая не подразумевал возражений. Старый осел! Ему надо было догадаться, кого Вера захочет увидеть в первую очередь. И предупредить Валика, чтобы не появлялся какое-то время на Земле. Или перекрыть канал, чтобы Вера и вовсе не могла увидеть Олега.
   Они стояли в небольшом круглом зале с множеством белых колон по периметру. Полная недоумения девочка и судорожно соображающий бог-хранитель.
   - Досточтимый Ханрай, - нарушила молчание Вера.
   - Молодец. На сегодня достаточно, - Ханрай решил сделать вид, что ничего странного не произошло. - Можешь идти.
   - Досточтимый Ханрай, там, на Земле рядом с моим отцом я видела Валентаниэля, - Вера как любой ребенок хотела знать ответы на свои вопросы.
   - Ангелы, порой посещают Землю. Работа у них такая.
   - Да, и ходят по земным тропинкам, разговаривают со смертными и даже не составляют себе труда спрятать крылья белоснежными горами возвышающиеся за спиной.
   - Вера, так иногда бывает.
   - Почему Валик разговаривал с моим отцом? И почему отца не беспокоил внешний вид собеседника?
   - Они давно знакомы и уже привыкли видеть друг друга в разных обличьях, - Ханрай решился. Вера имеет право знать правду. Только открыть ее должно не ему. - Вера, спроси все, что хочешь об этом у матери. Если она начнет сомневаться, скажи, я разрешил. А теперь иди. Тебе надо отдохнуть. Сегодня мы совершили огромный прыжок вперед.
  
   Полупрозрачный солнечный свет заливает просторную комнату. На мягком, похожем на желтое облачко диване сидит девочка лет десяти. Белоснежная кожа контрастирует с насыщенным рыжим цветом волос и изумрудами огромных глаз. Ее взгляд обращен на ангела. Белоснежные крылья, волосы, сотканные из света, круглое лицо, усыпанное веснушками. Ее мать не может быть кем-то, кроме как ангелом.
   - Мама, - голос Веру звучал настолько ласково и вкрадчиво, что Ольга тут же насторожилась. Похоже, девочка настроилась на серьезный разговор.
   - Мама, - продолжила Вера. - Кто такой мой отец?
   Этого вопроса Ольга точно не ждала. На секунду она замерла, не зная, что сказать. Вера, заметив мамино замешательство, решила уточнить, объяснить, откуда взялся ее интерес.
   - Сегодня председатель Совета Хранителей учил меня смотреть на проявленный мир, находить в нем людей. Он сказал, что я могу увидеть любого. И я посмотрела на отца. Мама, до сегодняшнего дня я считала моего отца, Олега Шилова, обычным человеком. Но теперь я в этом сильно сомневаюсь.
   - Что ты видела?
   - Отец гулял и мирно беседовал с Валентаниэлем, который даже не пытался скрыть от него свой ангельский облик.
   Ольга на мгновение замерла. Что сказать Вере? Ангелу не пристало врать. Но одобрит ли Ханрай, если сказать Вере правду? Вера заметила сомнение на лице матери.
   - Ханрай разрешил. Он сказал, что именно тебе должно рассказать мне об отце.
   - Вера, дело в том, что я и сама только недавно узнала всю правду об Олеге.
   - Скажи мне.
   Ольга собралась с силами. Посмотрела на дочь. И успокоилась. Вера не обычный ребенок. Любую правду про своего отца она примет спокойно.
   - Когда-то, примерно тридцать тысяч лет назад, твоего отца, известного тебе под именем Олега Шилова звали иначе. И он родился не человеком. Ангел-воин Олентаниэль был порождением Вселенской любви, частью Огня Жизни, дитем Великой Матери и Творца. От рождения в нем была заложена огромная сила, которой он не умел пользоваться. Однажды Олентаниэль решил, что править Градом - его удел. Потребовались совместные усилия всех двенадцати богов-хранителей, чтобы остановить его. Олега низвергли на Землю. Он живет там уже пять веков, проживая одну жизнь за другой. И круг его воплощений не прекратиться до тех пор, пока он не осознает своей ошибки и не докажет, что достоин вернуться домой, в Град.
   - Значит, не человек? - Вера уловила главное для себя.
   - Падший ангел, - подтвердила Ольга.
   - А Валик? Они познакомились в Граде?
   - Валентаниэль - брат Олега. Они появились на свет в один и тот же миг. Более того, он его ангел-хранитель. Ставрос похлопотал.
   - Ставрос?
   - Ставрос был Учителем Олега. И до сих пор несет часть ответственности за него.
   Ольга смотрела на дочь. На светлом лице девочки не было страха. Только глубокая задумчивость. Наконец Вера спросила:
   - Мама, а кто я? Кто такая девочка, рожденная на Земле от отца - падшего ангела и матери, будущего ангела? Девочка, душа которой живет в раю, а тело - на Земле?
   - Вера, я не знаю ответа на этот вопрос, - Ольга обняла дочь, нежно провела рукой по рыжим волосам. - Не знаю, кто ты, малышка, которую учат ангелы и боги, не знаю, какую судьбу они тебе определили. Вера, я знаю только то, что люблю тебя. И знаю, Олег тоже тебя любит. Кем бы ты не была.
  
   - Ты готова принять свою судьбу, Вера? Вчера я все тебе подробно объяснил. У тебя было время подумать и принять решение, - Ханрай говорил и смотрел на нее, высокую, красивую девочку с длинными рыжими волосами и огромными изумрудными глазами, в которых отражаются блики от энергетических потоков, перемещающихся по залу Совета. Девочка, которая не должна была родиться. А когда родилась, выяснилось, что у Вселенной на нее громадные планы. И теперь весь Совет Хранителей только на это и работает. Да, девочка повзрослела. Ее учили лучшие педагоги. Она сама училась у окружающего мира, как губка впитывала информацию. Она умеет быстро ориентироваться в экстренной ситуации и моментально принимать единственно правильное решение. Задача, стоящая перед этой девочкой, оказалась не по силам ни одному из жителей Града. Похоже, Вселенная задумала эту авантюру давно. Иначе не объяснишь, почему сразу столько Истинных оказалось замешано в одной и той же истории. Ставрос, Валик, Олег, Ольга. Все феноменально сильные, каждый в своей области. Вера - дочь двух Истинных. Какова ее реальная сила Ханрай не мог представить даже при всем своем богатом опыте. Но он не сомневался, какой выбор сделает Вера на этот раз.
   - Я готова, - Вера стояла прямо. Во всей ее фигуре, каждой ее линии чувствовалась уверенность, готовность идти до конца.
   - Ты принимаешь все условия? Клянешься ли свято соблюдать их, подчиняться любому требованию Совета.
   - Только Вселенная превыше Совета. Я клянусь соблюдать все условия и требования Совета. Но только до тех пор, пока они не противоречат желаниям и законам Вселенной.
   - Разумная поправка. Я ее принимаю, - Ханрай склонил перед Верой голову в знак почтения. - Что же, пришло время расставания, - он посмотрел в тот угол зала, где маленькой группкой стояли Ольга, Ставрос и Валик. - Не стойте там, подойдите, обнимите девочку, посоветуйте что-нибудь. - Ханрай смахнул со щеки скупую слезу. - Я покажу вам пример - первым обниму Веру, - он повернулся к ней и раскрыл объятия. Вера улыбнулась. Она с удовольствием обняла старого и мудрого председателя Совета Хранителей, такого далекого по своей должности и такого родного по сути.
   Остальные не стали медлить и подошли к Вере, чтобы проститься.
   - Доченька, я хочу, чтобы ты помнила - верность своему долгу зачастую гораздо важнее собственных желаний, - Ольга боролась с собой, но все равно готова была расплакаться в любой момент. Вера посмотрела на мать и рассмеялась.
   - Ты словно навсегда прощаешься со мной! Мама, ты мой ангел-хранитель. Мы еще не раз увидимся и, возможно, это произойдет уже очень скоро.
   - Ты права, - Ольга все-таки расплакалась. - Но лишним напутствие от мамы быть не может.
   - Конечно, - Вера нежно обняла Ольгу, поцеловала в горячую, мокрую от слез щеку. - Мама, все будет хорошо.
   - Ага, - Ольга отошла в сторонку.
   - Малышка, быть сильной мало. Учись быть гибкой, - это Ставрос. Кратко и ясно. Он прижал Веру к груди, неловко потрепал по волосам и отошел к Ольге.
   - Бывают ситуации, когда кажется, что нет выхода. Если такое случиться с тобой, помни - всегда есть выход. И зовется он - любовь.
   Ханрай отвел взгляд от Веры и внимательнее посмотрел на Валика. Еще чуть-чуть. Еще немного. Похоже, скоро родиться новый бог.
   Сам Валик, обняв Веру, присоединился к Ольге и Ставросу. Вера осталась в центре зала одна.
   - Я справлюсь,- прощальный взмах рукой, и девочка исчезла во вспышке белого света.
   - Не сомневаюсь, что справишься, - сказал себе под нос Ханрай.
   - Чистая сила, - прошептал Ставрос.
   - Я буду молиться за тебя, - пообещал Валик.
   - Девочка моя! - в отчаянии выдохнула Ольга.
  

VI

   Вначале солнечный свет обжег Вере глаза. Потом воздух резкой болью отозвался в легких. Странно это - чувствовать свое тело. Одиннадцать лет она была бесплотным духом. А тут... Что с ним делать? Вера попробовала пошевелить пальцами рук, потом ног, подняла одну руку, вторую, села на кровати, отодвинула в сторону одеяло, поставила босые ноги на пол, выдохнула, собралась с силами, встала. Стоять ровно было очень тяжело. Тело с трудом принимало, ни с того - ни с сего, объявившуюся в нем душу. Оно все дрожало, его шатало. Нет, так дело не пойдет! Вера закрыла глаза. Это ее тело. Ее ноги, руки, спина, грудь, ее кожа, кости, кровь. Она может и будет ими управлять. Волна голубого света прокатилась от ступней до макушки. Вдох-выдох. Вера открыла глаза и сделала шаг вперед. Тело с радостью подчинилось. Дрожь прошла, появилась уверенность и плавность движений. Вера подошла к двери и открыла ее. Незнакомый коридор со светлыми стенами и огромным количеством обшарпанных дверей. Вдруг соседняя дверь открылась, и на пороге появился мужчина. Вера сразу узнала его, хоть и не видела с раннего детства. Олег с изумлением смотрел на дочь. Что-то в ней изменилось. Точно, взгляд! В нем больше нет пустоты.
   - Доброе утро, папа, - Вера понимала, что пауза затягивается и надо что-то делать.
   - Дочка, - Олег смотрел на нее с радостью и страхом, что все это ему кажется. Даже шевелиться не хочется, что бы не спугнуть мгновение.
   - Папа! - Вера подошла к Олегу вплотную. - Папа, я вернулась.
   - Вера! - Олег взял дочку за плечи, взглянул в глаза. Да, она, вне всяких сомнений, в себе, в трезвом уме и здравой памяти. Она снова с ним!!!
  
   - Вот справка о том, что Вера снята с учета в нашем Центре, - Зинаида Ивановна протянула Олегу бумажку. Было видно, что женщина расстроена. Конечно, не тем, что Вера Шилова здорова. Строгину гораздо больше волновал отец Веры и его дальнейшая судьба. И будучи по натуре женщиной решительной, она прямо спросила Олега:
   - Полагаю следующим документам, который я увижу, будет ваше заявление об увольнении?
   Олег не удивился. Он ожидал подобных вопросов и уже знал, какие ответы на них даст.
   - Зинаида Ивановна, если вы не против, я останусь жить и работать в Центре. Понимаете, я впервые за много лет, вы даже не представляете насколько много, нашел дело, к которому у меня лежит душа.
   - Конечно, Олег, я вас не гоню. Я буду счастлива, если вы останетесь. Просто мне показалось, что с вашими талантами и знаниями вы сможете найти себе более достойное применение.
   - Что может быть достойнее помощи детям?!
   - Возможно, нечто лучше оплачиваемое.
   - Смешно. Это покажется вам странным, но к деньгам я никогда не стремился. Признание, власть - это было. Но деньги.... Нет!
   - Так вы остаетесь?!
   - Да.
   С души Зинаиды Ивановны свалился тяжеленный камень. Лицо ее приобрело обычное сосредоточенно-деловое выражение. Голос зазвучал увереннее.
   - Если так, то у меня есть к вам одно предложение. И, пожалуйста, не спешите с ответом. У вас есть еще время подумать. Его осталось мало, но все же она есть.
   - Я вас слушаю.
   - Чтобы вы меня лучше поняли, начну издалека. Вы проработали со мной бок о бок одиннадцать лет. Вам известно, что для меня значит этот Центр. Мое дитя. Единственное, любимое, холимое и лелеемое. Я отдала ему всю себя. Ум, чувства, эмоции, жизнь. Моя жизнь, Олег, подходит к своему логическому завершению. Я чувствую приближение конца. Для меня это счастье. Но я не могу уйти, не будучи уверенна, что оставляю свое детище в хороших руках. Я за вами долго наблюдаю. И из этого наблюдения я сделала выводы. Думаю, вы поняли, к чему я клоню. Но все равно озвучу. Олег, я предлагаю вам стать директором Центра. Он является моей частной собственностью, поэтому юридических проблем не будет. Да и персоналом их тоже не должно возникнуть. Они все знают вас, как талантливого администратора, менеджера, экономиста. За годы работы в Центре вы поднаторели и в медицинской теме. Лучше вас кандидатуры нет. А теперь идите и хорошо обдумайте мое предложение. Взвесьте все за и против. А в конце неделе сообщите мне о своем решении.
  
   В один день Зинаиды Ивановны Строгиной не стало. Она ушла с улыбкой на губах и радостью в глазах. До последнего у ее постели находился Олег. Он держал ее за руку в момент последнего вздоха, он закрыл остекленевшие глаза. Олег не горевал, так как знал, насколько сильно Зинаида Ивановна хочет уйти, насколько сильно она устала. Он стал директором Центра помощи детям с отставанием в развитии за два месяца до смерти Строгиной. А та в конце жизни преобразилась. Она сняла с плеч ношу, которую несла всю жизнь. И наконец-то ощутила свободу. Два месяца она жила. А потом умерла.
  
   - Как думаете, из меня получился хороший отец? - Олег и Ставрос в строгих темно-серых костюмах, белоснежных рубашках и темных галстуках сидели в огромном актовом зале медицинского института. Рядом с ними сидели родители Ольги, Надежда Борисовна и Петр Романович. И все с умилением смотрели на сцену, где в компании таких же, как она магистров в синих мантиях и квадратных шапочках на головах стояла их Вера.
   - Великолепный, - ответил Ставрос. - Не ожидал, что ты сможешь ее отпустить, пусть даже только на пять лет.
   - Она приезжала на каникулы. И звонила почти каждый день.
   - Не обижайся, Олег, но раньше я считал тебя неспособным преодолеть собственный эгоизм.
   - Вы думали, что я всеми правдами и неправдами стану удерживать Веру около себя?
   - Зная тебя с детства, будучи в курсе, что ты пережил, пока она была больна? Да, именно так я и думал. И очень рад, что ошибался.
   - Она красавица, - Олег с восхищением смотрел на дочь.
   - Да, умница и красавица, - подтвердил Ставрос, глядя на Веру. Действительно, необыкновенной красоты девушка. Она выделяется в толпе одинаково одетых выпускников. И даже не столько эффектной внешность, сколько нежным светом, от нее исходящим.
   - Я говорил вам, что собираюсь расширять Центр?
   - Впервые слышу. Это хорошо, когда есть перспектива.
   - Думаю создать специальную благотворительную организацию, которая будет заниматься проблемами детей в общем. Не только больными, но сиротами, детьми из неблагополучных семей. Думаю, со временем мне удастся что-нибудь придумать и для самых обычных детей.
   - Олег, - Ставрос повернул к нему лицо. Взгляд голубых глаз напомнил Олегу далекое детство. Он замер в ожидании очередной нотации. Сейчас Учитель подробно объяснит ему, что он делает не так и как правильно поступить. А вместо этого услышал:
   - Олег, я тобой горжусь!
   Олег замер, счастливый и озадаченный одновременно. Его взгляд вновь обратился на сцену. И вовремя. В ее центр для получения диплома вызвали его дочь.
   - Вера Шилова!
   До чего же она хороша! Не только внешне. С ней приятно рядом находится. Словно солнце согревает своими лучами, нежно ласкает, заставляет проснуться лучшее, что есть внутри тебя. И этим своим качеством она так напоминает Ольгу.
   Тем временем церемония выдачи дипломов завершилась, и молодые специалисты начали спускаться в зал, к своим родным и близким.
   - Папа! - Вера крепко обняла отца. Шляпа слетела с ее головы, обнажив рыжие волосы, собранные сзади в пучок.
   - Вот теперь ты настоящий доктор. Ты дала клятву. И будь добра исполняй ее, - Олег отстранил дочь от себя. Ее изумрудные глаза лучились счастьем.
   - Обязательно! Крестный, вы тоже здесь! - Вера повернулась к Ставросу, а через секунду уже висела у него на шее. Бог-хранитель был несколько смущен, но очень доволен. - А дядя Валик?
   - Ну, он у нас личность занятая и скорее легендарная, - Ставрос улыбнулся. - Когда-нибудь вы обязательно увидитесь. Но не сегодня.
   - Жаль, - но сегодня был день не для грусти. Поэтому Вера развернулась и заключила в объятия свою бабушку.
   Пять лет назад, когда Вера сказала, что хочет поступать в медицинский университет, Олег был в шоке. Это означало, что его девочка уедет от него. Пять лет после своего чудесного исцеления Вера провела в Центре, рядом с отцом, занимаясь по специальной программе. Ей так много надо было наверстать. Ее сверстники к тому времени уже успели пройти половину школьной программы, Вера же не знала элементарных вещей. Но она все нагнала. И в семнадцать лет, наравне со всеми школьниками, сдала тесты на получение аттестата зрелости. Вера набрала очень высокий бал. Трудолюбие и природный талант сделали свое дело. Для Веры не существовало вопроса, в какой университет поступать. С двенадцати лет она мечтала стать врачом, чтобы по окончанию учебы вернуться в Центр и вместе с отцом помогать больным детям. Олегу было сложно отпустить свою малышку от себя. Он был с ней с самого момента, как Ольги не стало на Земле. Шестнадцать лет. Он одиннадцать лет отчаянно боролся за ее здоровье. Он продолжал действовать там, где большинство других сдалось бы. А после выздоровления он с новым энтузиазмом начал ее учить. Алфавит, цифры, правила этикета. У Олега было очень мало свободного времени. Директорская должность заняла практически всю жизнь. Но один уголок навсегда останется для Веры. Хоть бы что произошло. И ради Веры Олег понял. Ради Веры сумел отпустить. Ему было больно, грустно, одиноко. Почти как после низвержения из Града. С той только разницей, как понял Олег после первого же звонка студентки Веры, что дочь на самом деле рядом, она вернется. А если и нет, то навсегда останется частью его частью, падшего ангела Олентаниэля, Олега Шилова. Тогда же Олег понял и другое. Град тоже никуда не делся. Он тоже часть него. И пусть Олегу не суждено туда вернуться, пройтись по золотой мостовой, прикоснуться к коре Мирового Древа, но великий город навсегда останется в сердце своего непутевого сына.
  
   - Знаешь, Валик, боюсь одними пожертвованиями, я свое общество "Дети мира" не вытяну, - Олег сидел в массивном, но изрядно потрепанном директорском кресле в Центре. Сидящий напротив него на гостевом стуле ангел-хранитель Валентаниэль, отметил, что выглядит Олег совсем по-человечески. И обеспокоен чисто житейскими проблемами. Что же, это неплохо. По крайней мере, дурью не мается.
   - Мне достало денег купить два здания в неплохом состоянии в южной и восточной частях города, - продолжал свой монолог Олег. - Я планирую сделать в них ремонт и организовать сиротские дома. Лицензию от государства я уже получил. Но на ремонт нужны деньги. Деньги нужны и на оплату труда персонала, на содержание детей. Пожертвования пожертвованиями, аукционы аукционами - это все хорошо и отказываться от этого я не буду. Все дело в том, что этого мало!
   - Ты ведь придумал выход, - заметил Валик. - Поэтому и позвал меня. Рассказать, посоветоваться.
   - Да, появилась у меня с годами привычка - слушать твои советы, - признался Олег.
   - Но, Олег, здесь речь идет о материальных вопросах, в которых я не то что не силен. Я полный ноль.
   - Сейчас речь пойдет о вопросах этических. А в этом ты специалист. На это учился, в этой отрасли работаешь.
   - Тогда ладно, - примирительно сказал Валик и приготовился слушать.
   - Я решил организовать свое дело. Коммерческое предприятие. У меня на счету осталась некая сумма еще со времен моей работы менеджером. Она не очень большая. Все-таки я большую ее часть в свое время потратил на лечение Веры, но все же. Я составил смету, бизнес-план. Этих денег хватит на создание и запуск в дело небольшой фабрики по производству детских игрушек. Я уже и основных работников нашел.
   - В чем же вопрос этики?
   - Прилично ли основателю и директору благотворительной организации заниматься бизнесом? - по лицу Олега Валик ясно видел, что его этот вопрос действительно волнует. Да, как летит время! Как все меняется. Совсем недавно Валик и надеяться не мог, что Олега будут волновать подобные вещи. Всемогущий ангел-воин в человеческом обличье не соизволил бы и мысли-то такие близко к себе подпустить. Похоже, сейчас перед ангелом-хранителем сидит человек, Олег Шилов.
   - На что ты собираешься тратить вырученные от продажи игрушек деньги? - спросил у Олега Валик.
   - На "Детей мира", на Центр. У меня еще столько планов на них. Медицинские разработки, педагогические методики, загородные базы отдыха для детей. В перспективе расширение в другие города страны. На это мне и нужны деньги, - Олег говорил серьезно. Валик, глядя на его сосредоточенно-мечтательное выражение лица, не смог сдержать улыбки.
   - Действуй по намеченному плану. Я считаю, что ты поступаешь вполне корректно. Тем более, как я понимаю, если ты сам не начнешь зарабатывать деньги, твои "Дети мира" не смогут динамично развиваться.
   - Не смогут, - покачал головой Олег. - В нашем мире много добрых людей. Но всему есть предел.
   Наш мир. Олег смирился. Да, теперь из него бы вышел отличный ангел.
  
   Бизнес Олега процветал. Уже через год фабрика по производству игрушек окупилась и начала приносить прибыль. Из этих денег Олег не потратил на себя ни копейки. Все до последнего уходило на содержание и расширение "Детей мира". Вслед за двумя сиротскими приютами в городе, где он жил, Олег открыл еще двенадцать в разных городах страны, включая столицу. Следующим его шагом стало создание по всей стране центров помощи детям из неблагополучных и малоимущих семей. Потом - организация горячей линии для детей, нуждающихся в психологической помощи или простом житейском совете, но стесняющихся подойти за этим советом к родителям. Затем была покупка и переоборудование базы отдыха на морском побережье, на которой получили возможность отдыхать и оздоравливаться все дети, имеющие отношение к обществу "Дети мира". Более того, часть путевок выделялась для обычных детей из малоимущих или многодетных семей. Планы у Олега были еще более обширные. Привлечение в свои центры новейших медицинских разработок и психологических методик. Возможность его подопечных путешествовать по всему миру и общаться с детьми из других стран. Словом, Олег был очень занят.
  
   После получения диплома Вера вернулась в Центр помощи детям с отставанием в развитии. Часть времени она занималась медицинскими исследованиями в специально оборудованной для этой цели лаборатории в подвале Центра. Еще часть времени Вера занималась с детьми - приводила медицинские процедуры, психологически е тренинги, имеющие вид занимательной игры, просто общалась с ними. Остальное время уходило на административную работу в Центре. С появлением "Детей мира" у Олега не осталось возможности заниматься делами Центра в прежнем объеме. Он любил приезжать сюда из главного офиса "Детей мира", находящегося в современном высотном здании. Вера со своими новыми обязанностями справлялась хорошо, полностью отдавая себя Центру и детям. А больше ей ничего и не было нужно.
  
   - Скучаешь? - Ольга появилась из-за куска розовой скалы, разукрашенной золотисто-белыми разводами солнечного света. Валик слегка вздрогнул от неожиданности. Он сидел на самом краю обрыва, на удобной небольшой площадке, со всех сторон окруженной скалами. Внизу, под его босыми ногами проплывали матово-белые облака. На горизонте плавно плыла линия гор, скрывающая за собой Град. Валик обратил взгляд своих голубых глаз на Веру.
   - Скучаю, - признался он.
   Ольга опустилась на камень неподалеку от Валика. Обвела взглядом картину вокруг.
   - Хорошее место.
   - Да. Но, похоже, придется искать другое. Тут становиться маловато места.
   - На меня намекаешь? Извини, я не специально. Просто прогуливалась по горам и наткнулась на тебя. Но я могу уйти, - Ольга поднялась на ноги и расправила крылья.
   - Останься. Я не тебя имел виду. Просто это один из законов Вселенной - если в одном месте собралось два ангела, то в скором времени там появиться кто-то еще.
   - Ты как всегда прав, ангел! - это был голос Ставроса. Бог-хранитель стоял на вершине одной из скал, огораживающих площадку. Миг - и улыбающийся Ставрос уже рядом с Ольгой и Валиком. - Я знал, что застану тебя здесь, - Ставрос посмотрел на Валика. Потом перевел взгляд на Ольгу. - Ну а ты - просто приятный сюрприз.
   - Что я говорил! - Валик развел руками. Ольга засмеялась. Солнечные лучи с удвоенной силой устремились к месту, где она стояла.
   - Еще один наглядный пример, что любой закон Вселенной - постулат, требующий доказательств, при чем доказательств незамедлительных, выдавила Ольга сквозь слезы.
   - Рад, что мое появление вас так порадовало, - сказал Ставрос. Лицо его приобрело серьезное выражение. - А то ходите по Граду, как два привидения. Вам что заняться нечем? Ольга, - повернулся к ней Ставрос, - как Вера?
   - Великолепно, - Ольга перестала смеяться. - Она чудесно справляется со всеми, поставленными перед нею задачами и без моего участия. Мы не даром ее воспитывали и обучали.
   - Рад слышать. А твои остальные подопечные?
   - Живут себе. Совершают мелкие оплошности. Но я слежу за ними. Помогаю, при необходимости. Не думайте, что я расслабилась.
   - Не переживай. Я в тебе не сомневаюсь, в твоей компетенции ангела, - Ставрос повернулся к Валику. - А что насчет Олега?
   - О! Ставрос, вы удивитесь, услышав мои слова. А, может, вы это предвидели заранее. Олег живет и радуется. У него есть цель, есть любимое дело. Он постоянно занят и уже давно не забивает себе голову мыслями о всемогуществе и бессмертии.
   Ставрос удивился. Его прекрасное лицо приобрело выражение близкое к замешательству.
   - Валик?
   - Это чистая правда. Олег живет полноценной человеческой жизнью и в моем пристальном внимании на данный момент времени не нуждается.
   - Все таки ты не оставляй его надолго одного. Мало ли что.
  

Часть III "Предназначение ангела"

  

I

  
   Борис Игнатьев был красивым блондином с небесно-голубыми глазами и атлетически сложенным телом. Ему шел двадцать шестой год. Он уже пять лет успешно работал менеджером в компании, хозяином которой был его отец. С самых пеленок из Бориса воспитывали Наследника. Он осваивал грамматику и эстетику, пластику и экономику, юриспруденцию и литературу, музыку и политику. Борис свободно говорил на десяти языках. Он мог найти общую тему в разговоре с любым собеседником. Он не боялся трудностей и во всех жизненных ситуациях шел напролом. И ситуация под его напором непременно менялась. Всегда. Почти всегда.... Как и в любом правиле, в жизни Бориса случилось одно исключение, навсегда изменившее ее. Звали его, точнее ее, Вера Шилова.
   Впервые Борис увидел Веру на благотворительном аукционе в пользу детей, больных аутизмом. Как большинство крупных компаний, компания отца Бориса некоторые части своих прибылей жертвовала на благотворительность. Это помогало добиться значительно снижения налога. Более того, участие в благотворительных акциях само по себе являлось чудесной рекламой. А реклама, как известно, двигатель торговли. Так вот, отец Бориса решил, что присутствие на благотворительном аукционе наследника Игнатьева благоприятно отразиться на имидже компании. И Борис, облачившись в неприлично дорогой костюм, тщательно уложив свои золотистые волосы, отправился на мероприятие. Лоты оказались не особо интересными. Да и не испытывал Борис пристрастия к вещам. Куда больше его интересовали люди. И он начал изучать окружающих. Большинство было серой массой. Да, одетой по последнему слову моды, дорого, со вкусом. Но все равно серой. В своих мыслях, поступках. Борис начал было скучать, когда его взгляд наткнулся на девушку, стоящую неподалеку от сцены с потертой папкой в руках, одетую в простой и недорогой серый деловой костюм. Строгая белая блуза под костюмом была расстегнута ровно на одну пуговицу. Великолепной формы ноги обуты в черные изрядно поношенные туфли-лодочки. Все в этой девушке было необычно. Сочетание редкой природной красоты и уродливой простоты одежды. Ярких рыжих волос, безжалостно забранных в жуткий пучок на затылке, и серой невзрачности костюма. Огромных изумрудных глаз и затравленного взгляда, словно нет в мире никакой надежды. Борис понял, что эта девушка - организатор аукциона. И нервничает она из-за того, что пока ни один лот не продан. Все гости пришли сюда с пониманием, что рано или поздно им придется купить какую-нибудь ненужную вещь. Но ведь лучше позже, не правда ли? Борис взметнул руку с аукционной карточкой вверх, даже не посмотрев на сцену. Его взгляд был прикован к девушке. В ее глазах, обращенных теперь к нему, горела благодарность. И в этот миг Борис понял, что счастлив. Позже, забирая свою покупку, в принципе, довольно миленькую картинку, изображающую нечто похожее на сказочный сад, Борис поинтересовался:
   - А кто именно устроил этот аукцион? Мне интересно знать имя.
   - Это не секрет, - служащий был рад угодить самому Игнатьеву. - Аукцион устраивало общество "Дети мира". А именно его директор Олег Шилов.
   - А девушка, которая стояла возле сцены?
   - Вера Шилова, его дочь, - служащий понимающе улыбнулся. Он не первый раз работал с семьей Шиловых и уже не раз сталкивался с тем, что Вера редко когда оставляла равнодушными мужскую часть посетителей аукциона, имевших несчастье заметить ее в толпе. Несчастье, потому что саму Веру кроме общества и детей ничего, и никто не интересовал. Вот и Игнатьев попался. Да, парень производит впечатление готового идти до конца, и добиваться своего всеми способами. Но и Вера крепкий орешек.
   - У вас должен быть номер ее телефона, - Борис не спрашивал. Он утверждал. - Позвоните ей и скажите, что сегодня в семь вечера в ресторане "Князь" ее будет ждать Борис Игнатьев по вопросу пожертвования некоторой суммы на счет общества "Дети мира". Я хочу обговорить с ней детали.
   - Юридическими и экономическими вопросами в обществе заведует Олег Шилов.
   - Я хочу говорить с Верой. Или пожертвования не будет!
  
   Без пяти семь Борис при полном параде сидел в своей личной нише самого пафосного? в городе ресторана "Князь". Он нервничал, как мальчишка. Можно подумать, первое свидание! К своим годам Борис успел разбить не один десяток девичьих сердец, не заимев при этом ни разу серьезных отношений. И все же сейчас он нервничал.
   Вера появилась ровно в семь. Ослепительно красивая в нежно-розовом вечернем платье с распущенными волосами и легким макияжем на лице.
   - Здравствуйте, - Вера нервничала. Ей уже не раз приходилось встречаться со спонсорами в ресторане. Не раз ей приходилось с этих встреч сбегать, услышав недвусмысленное предложение. Чего ждать от сегодняшнего вечера?
   - Здравствуйте, - Борис поднялся с места и подошел к Вере вплотную. Ноги подкашивались. Голос предательски отказывался служить. Взгляд скользнул по гладкой девичьей шее, по белоснежной, какой-то светящейся коже лица, на мгновение остановился на изящном изгибе губ. Борис чувствовал, что его дыхание становиться резким, прерывистым. Понимал, что пауза затягивается, но не мог произнести и слова.
   Тишину нарушила Вера. Она заметила замешательство молодого человека и решила ему помочь:
   - Мы не знакомы. Я Вера Шилова, - и протянула ему руку. Борис взял ее в свою. Нежный шелк кожи обжигал. Но все же неведомая сила, струящаяся через эту ручку, вернула его к реальности. Он поднес руку Веры к губам. Легонько прикоснулся и тут же мягко отпустил.
   - Очень приятно. Борис Игнатьев. Прошу, присаживайтесь.
   Вера улыбнулась и присела на заботливо отодвинутый стул. Борис сел напротив. Он понимал, что неприлично так пристально смотреть на девушку, понимал, что это нервирует ее. Но ничего поделать не мог. Вера заворожила его. Ее белоснежная фарфоровая кожа, игра света в медных кудрях, бездонная глубина изумрудных глаз, пластика движений, певучий голос и бесподобная ослепительная улыбка.
   Вере было не по себе. Нет, она больше не переживала за сохранность совей чести. Интуиция подсказывала ей, что Бориса Игнатьева ей опасаться не стоит. Возможно, он действительно хочет поговорить именно об обществе "Дети мира". А то, что так внимательно изучает ее... Просто хочет проверить, что отдаст деньги в честные руки. Воодушевленная этой мыслью, Вера начала свой рассказ. Она говорила вдохновенно, с любовью, говорила о деле, которому она планирует посвятить всю жизнь, о цели, которую считает святой. Вера очень хочет помочь детям. Но денег катастрофически не хватает. Это "Детям мира" еще повезло, что их создал и руководит Олег Шилов, личность одинаково творческая и предприимчивая. При любом раскладе, в любой ситуации он находит лазейку, которая помогает их обществу оставаться на плаву. Если бы господин Игнатьев помог им материально, это было бы просто чудесно! И очень вовремя. Вере не так давно стало известно о новейших разработках ведущих ученых мира в области помощи детям с ДЦП. И ей бы очень хотелось иметь в своем центре такой вот аппарат. Но он очень дорогой. И без спонсорской поддержки, им остается о нем только мечтать.
   Борис тут же пообещал купить аппарат. Даже несколько. Вера остановила его. Пока хватит и одного. Тогда Борис сказал, что компания Игнатьева готова пожертвовать обществу "Дети мира" некую сумму. И озвучил ее. После его слов Вера чуть не упала со стула. Она не могла поверить, что в жестоком мире людей нашлись те, кто готов бескорыстно помочь. Более того, помочь материально. А ведь с деньгами люди расстаются тяжелее всего.
   Прощаясь с Борисом после ужина, Вера взяла с него обещание как-нибудь выкроить время и посетить основную организацию общества "Дети мира" - центр помощи детям, страдающим задержками в развитии. Но на то, что Борис приедет, всерьез не рассчитывала.
   Собственно Борис готов был ехать прямо из ресторана, но здравый смысл все же заставил его промолчать. Он сумел изобразить на лице вежливую заинтересованность, тогда, как его душа рвалась как можно скорее и ближе соприкоснуться с миром удивительной девушки Веры Шиловой.
  
   Когда ранним утром следующего дня на пороге Центра имени Зинаиды Строгиной Вера встретила молодого человека в джинсах, кроссовках и простом черном свитере крупной вязки, то не сразу узнала вчерашнего холеного красавца и наследника огромной империи Бориса Игнатьева. Сейчас перед Верой стоял обычный парень. И эта его метаморфоза располагала к себе.
   - Не ожидала увидеть вас уже сегодня, - после обмена приветствиями скала Вера. Она была искренне удивлена. Ей казалось, что вчера он узнал достаточно для того, чтобы понять, что отдает деньги в честные руки.
   - Я же сказал вам, что обязательно приду, - Борис старался вести себя как можно более естественно. Она должна думать, что его интересует только центр, только дети. Вера не должна видеть, что нравиться ему как женщина. Да что там нравиться! Он влюблен в нее. И что-то подсказывало, что это чувство задержится, если не навсегда, то надолго. То же самое чувство сообщало ему, всеми силами сигнализировало никоим образом не открываться перед Верой. На данном этапе это только отпугнет девушку. И Борис приготовился ждать. О том, чтобы сдаться речь не шла. Терпение и труд. Борис Игнатьев не сомневался в успехе. И вот теперь он улыбнулся Вере совей самой очаровательной улыбкой, и попросил лично провести для него экскурсию по центру.
   - Вы вчера так увлеченно рассказывали, что теперь это место у меня ассоциируется только с вами.
   На лице Веры появилось выражение замешательства.
   - Я что-то не то сказал?
   - Просто вы попали в точку, - девушка грустно улыбнулась. - В стенах этого центра прошла половина моей жизни.
   - Конечно, ведь вы помогали отцу...
   - Нет. Все не совсем так. Точнее, совсем не так, - Вера не знала, стоит ли говорить Борису правду. А вдруг он не захочет иметь с ними дело? Но врать Вера не умела и поэтому решилась. - Я была пациенткой центра. Мне было немногим больше года, когда врачи поставили диагноз - аутизм.
   Борис был шокирован. Вера больна. Он пристально смотрел на девушку, стоящую рядом с ним. Цветущая здоровьем, ангельски красивая. Вчера вовремя ужина она показала себя умной, образованной девушкой. Ну да, ведь она закончила медицинский университет. Какой аутизм?!
   - Не пугайтесь, - Вера с легкостью читала мысли Бориса по выражению его лица. Он не испугался. Ни на миг. Только тревога. Но не за себя. И не за деньги. Вера улыбнулась. - К двенадцати годам мне выдали справку о полном выздоровлении. Не знаю, что это было - чудо, упорство отца или мастерство специалистов. Но когда я выросла, то поняла, что не покину центр, не покину больных детей, которые нуждаются в любой помощи. Можно сказать этот центр - моя жизнь. Поэтому я так растерялась, когда вы сказали, что это место ассоциируется у вас со мной, - Вера развела руками, показывая, что добавить ей нечего.
   - Я совсем другое имел в виду, - Борис непроизвольно подался вперед, пытаясь как можно ближе приблизиться к Вере. - Вашу увлеченность делом, ваш интерес к нему. Но теперь это становиться понятным. И все же я жду экскурсии, госпожа Шилова.
  
   - Господин Игнатьев, вы уверенны, что хотите именно этого - записаться волонтером в наш Центр? - Олег пристально рассматривал молодого человека, сидящего в кресле напротив него. Обычно собеседование с директором центра не входит в программу принятия в волонтеры. Но тут случай уникальный. Люди ТАКОГО уровня к ним в центр еще не приходили. Итак, хорош собой, дорого одет, самоуверен, но в меру. Явно образован и, безусловно, хорошо воспитан. Неужели у наследника огромной корпорации есть время на волонтерскую работу? И откуда вообще подобное желание?
   - Поверьте, господин Шилов, я очень хочу стать волонтером. Ваша дочь показала мне центр, рассказала о ваших методиках, познакомила с детьми...
   "Вот откуда ноги растут, - подумал Олег. - Вера. Да, пожалуй, девочка и мертвого обратит в наши ряды. Ее поклонники и так заполонили весь центр и практически половину общества "Дети мира". И вот еще один"
   -...Мне импонируют ваши идеи. И дети мне понравились. Знаете, мне всегда не хватало живого человеческого общения. И здесь я могу его получить, взаимодействуя с детьми.
   - Вы отдаете себе отчет, что все эти дети больны?
   - Да.
   Этот простой ответ и убедил Олега. Борис Игнатьев знает, на что идет. Молодой человек очень заинтересовал Олега. Он попытался напрячь остатки своего ангельского чутья. На удивление все вышло с первого раза. Наверное, потому, что сила Бориса была ощутима на земном уровне. Душа не просто взрослая - древняя. Много старше самого Олега. И сколько она в себя вобрала! Какая сила! Истинная, чистая, мощная и гибкая. Душа умело и мудро ею пользуется, не подпуская разум Бориса слишком близко. Он мог бы быть ангелом. И даже богом. Если бы только захотел. Но все эти сотни тысячелетий душа вновь и вновь возвращается на Землю, обрекая себя на муки человеческого существования. Словно ищет что-то, словно ждет.
   - Господин Шилов, вы примите меня? - голос Бориса вернул Олега в реальность. Снова перед ним стоял богатый парень, желающий стать волонтером в центре для детей с отставанием в развитии. Что же, не ему, падшему ангелу, это запрещать. Борис сам не зная того, стоит на несколько ступеней выше в своем развитии. Олег повернулся к нему.
   - Называйте меня просто Олег. Вы приняты.
  
   Борис нашел Веру, сидящей в одном из классов центра. Тонкими белоснежными пальцами она перебирала какие-то бумаги. Одета она была, как обычно, просто и дешево - в старые джинсы с серый трикотажный гольф. Рыжие кудри стянуты в обязательный пучок на затылке. И все же она была очень красива. Борис, надежно укрытый тенью приоткрытой двери наблюдал за девушкой, за тем, как печаль на ее лице сменятся светом радости, потом опять печаль. В какой-то момент Борис заметил, что Вера плачет. Он разрывался между желанием, войти в класс, подойти к ней, прижать к себе, погладить по голове, успокоить и страхом, что если он это сделает, то навсегда потеряет Веру. И все же зашел.
   - Извини, что помешал, - Вера подняла на него взгляд грустных изумрудных глаз.
   - Ты не помешал. Проходи. Я просто рассматривала свои детские рисунки, - Вера смахнула со щеки слезу.
   - А можно я посмотрю, - Борис подошел ближе. Он уже чувствовал исходящее от девушки тепло, и у него от этого ощущения привычно закружилась голова.
   - Смотри, если хочешь, - Вера протянула ему пачку рисунков. - Они не представляют никакой ценности как произведения искусства, но для меня они единственная память о детстве.
   - Мне очень интересно, - Борис посмотрел на первый рисунок. Неуверенный, наивный, то такой чистый и искренний. Он изображал улицу какого-то сказочного города.
   - Я там выросла, - сама не зная почему сказала Вера. На лице Бориса отразилось явное недоумение. Тогда она пояснила. - Понимаешь, я совсем не помню периода своей болезни, не помню себя в центре, ни занятий, ни процедур. Я одиннадцать лет прожила в чудесном мире, где светло, радостно. Его населяют дивные существа. И среди них моя мама. Да, моя мама была со мной все время моего детства. Она и сейчас иногда приходит поговорить, дать совет. Не сочти меня за сумасшедшую. Все так и есть. Вот она, - Вера достала из пачки листок, на котором была изображена женщина в белой тоге и крыльями за спиной. С трудом в детских штрихах Борис узнал Ольгу, трагически погибшую мать Веры. Ее портрет висит на стене в кабинете у Олега. - Самое примечательное, я не помню, как рисовала эти картинки. Их недавно дал мне отец. Я часто смотрю на них. Вспоминаю. У меня было счастливое детство. Хоть и без отца.
   Борис смотрел на рисунки и верил. Верил, что Вера там была, там выросла, воспитывалась матерью. Умом он понимал, что глупо принимать это за правду, что, скорее всего, Вера все же нездорова. Но Борис все равно верил. И Вера это увидела, почувствовала.
   - Борис, - в ее голосе звучала ласка.
   - Да, - ему так хотелось ее поцеловать, но что-то в глубине ее глаз останавливало.
   - Спасибо, - Вера легонько пожала его руку.
   - Не за что, - Борис побыстрее убрал руку, на которой еще чувствовалось Верино прикосновение. - Уже поздно, разреши подвезти тебя до дому.
   - Давай, - Вера улыбнулась. Борис подумал, что никакая сила на свете не в силах столкнуть его с пути, в конце которого его ожидает Вера.
  
   - Что ты себе позволяешь?! Где ты был сегодня в три часа дня, когда состоялась встреча нашего представителя с компанией "Глобус"? Этим представителем должен был быть ты. Но ты не приехал, и пришлось отдуваться Виктору, а он, откровенно говоря, не только не владеет необходимой информацией, но и лишен твоего обаяния и способности уговорить любого собеседника. Нечего удивляться, что "Глобус" отказались от сотрудничества, - Кирилл Игнатьев, основатель, хозяин и директор компании имени себя был очень зол.. Дело вовсе не в "Глобусе". Не такого высокого полета это птица, чтобы всерьез расстраиваться. Из себя, уравновешенного, практикующего восточные медитации господина Игнатьева вывело поведение сына. Не для того он родил и воспитал его, не жалея никаких денег на образование, чтобы теперь, когда необходима его помощь, он подкладывал такую вот огромную свинью.
   - Я был в центре помощи детям, страдающим задержкой в развитии, - Борис был спокоен. Взгляд небесно-голубых глаз, направленный на отца был младенчески невинным.
   - И?
   - Сегодня там устраивали детский концерт. Ты даже не представляешь, насколько дети талантливы! Было очень интересно, - Борис улыбался. Казалось, он вовсе не видит, в каком состоянии находиться Кирилл, не понимает, что вот-вот разрушиться последняя преграда, сдерживающая плотину праведного отцовского гнева.
   Борис чувствовал себя счастливым человеком. Ему действительно понравился концерт. Ему нравился центр, нравились дети. Поначалу Бориса интересовала только Вера. Ради того, чтобы быть как можно ближе к ней, он устроился в центр волонтером. И постепенно втянулся, стал все больше времени проводить в центре. И сейчас дошло до того, что работу в компании Игнатьевых Борис стал воспринимать, как бремя, обязанность. Настоящая жизнь начиналась в центре, среди детей, которых цивилизованный мир считает больными. Борис же для себя сделал вывод. Он поделился им только с Верой. И к его безграничной радости оказалось, что она полностью разделяет его точку зрения. Большая часть маленьких пациентов центра вовсе не больны. Просто они живут в другом мире. Кто-то ушел сознательно, другие заблудились. Борис заметил, что если долго разговаривать с малышом, играть с ним, словом, показывать, что он нужен, его ждут в этом мире, то через какое-то время обязательно наступало улучшение. Не всегда окончательное. Но Борис не привык сдаваться. В общем, Борис не на шутку увлекся. И сегодня, наблюдая за концертом этих талантливых человечков, он начисто забыл о назначенной встрече. Телефон он, конечно, выключил. О чем честно признался отцу. Кирилл Игнатьев среагировал моментально.
   - Значит так, если ты хочешь дальше оставаться моим наследником, то больше не пойдешь в этот центр. Поиграл и хватит. Пора начинать жить настоящей жизнью.
   - Я и живу. Только теперь понял, как искусственна была моя жизнь раньше.
   - Хочешь сказать, что готов остаться нищим? - Кирилл был потрясен. Он хорошо знал сына и чувствовал, что тот действительно готов на решительные действия.
   - Готов. Думаю, я сумею найти выход из ситуации, и уверен, что ни мне, ни семье, которая у меня когда-нибудь будет, голодать не придется.
   Игнатьев в этом не сомневался. О, такой человек, как Борис в серой массе не затеряется. Он не станет лежать на кровати, плевать в потолок и жаловаться на несправедливость мира и подлость отца. Борис не только сам в кратчайшие сроки приобретет капитал, но и вытащит за собой и этот пресловутый центр вместе со всем обществом "Дети мира". И что его туда влечет?
   - Что ж, теперь у тебя появился реальный шанс доказать, что ты на что-то способен и без мощи огромной компании, которая всю жизнь прокладывала тебе удобную дорогу. Можешь на работу больше не приходить, домой тоже. Ты свободен, сынок.
   - Спасибо! - Борис казалось, не заметил сарказма в голосе отца. Он бы по-настоящему счастлив. Он свободен!
   Свобода - радость пониманья.
   Свобода - спутник без оков.
   Есть много шансов стать счастливым.
   Но только, если ты готов.
   Борис был готов.
  
   - Олег, я хотел бы работать в обществе "Дети мира" официально. Мне подойдет любая вакансии.
   Было утро. Олег и Борис сидели в директорском кабинете, и пили кофе. Слова Бориса Олега озадачили.
   - Ты уверен? Зачем тебе это? Ты и так много времени проводишь у нас в качестве волонтера. Да и твой отец, я думаю, не будет в восторге.
   - С отцом я поговорил еще вчера. Мы все решили. Я сам волен выбирать, чем мне заниматься в жизни. Я ушел из компании. И буду рад, если вы примите меня.
   - Я рад тебе. Профессионалы такого уровня мне необходимы. Я уже много лет занимаюсь и юридическими, и экономическими вопросами общества "Дети мира" и, честно говоря, уже порядком устал. Мне нужен помощник. Хотя кто кому помощник, это еще вопрос. У тебя подготовка получше моей.
   - Не преувеличивайте.
   - Я констатирую факт. Поэтому повторю, что с радостью приму тебя на работу. Но ради чего ты это делаешь? Так сильно любишь Веру?
   Олег заметил, что щеки Бориса покраснели, но взгляд остался холодным и уверенным.
   - Люблю. Но в работать в Обществе хочу не только из-за этого. Мне нравиться дело, которым вы занимаетесь, Олег.
   - А мне нравишься ты, Борис. Именно поэтому я сейчас в первый и, обещаю, последний раз задам тебе вопрос. Ты уверен в своем выборе? Моя дочь, вне всяких сомнений, красива, умна, мила в общении, добра, отзывчива. Да что там, Вера - истинное сокровище. Конечно, я замечаю, что мужчины обращают на нее внимание. Но ей это не нужно. Она выбрала для себя цель и способ ее достижения. Вера точно знает, что ей необходимо. И любовные отношения в этот список пока не входят. И не факт, что когда-то войдут. Ты - молодой, красивый, умный, богатый. Зачем тебе терять все это в погоне за прекрасным миражем? А Вера сейчас для тебя не больше, чем мираж. Ты ей не нужен. Я с радостью приму тебя на работу. Если это действительно то, чего ты хочешь. А теперь отвечай на мой вопрос.
   Борису не потребовалось много слов.
   - Да. Я уверен в своем выборе.
   Олег протянул ему руку.
   - Тогда добро пожаловать в наше общество.
   Борис протянутую руку пожал с чувством огромной радости и благодарности.
  
   - Хороша чертовка, - Кирилл Игнатьев отбросил пульт от телевизора в сторону. На экране застыло изображение девушки. Красива, божественно красива. Огромные изумрудные глаза, плавный изгиб розовых губ, тонкие черты лица, шелковистые медно-рыжие волосы, фарфоровая кожа, словно светящаяся изнутри - все это в сочетании одно с другим создавало неповторимую картину совершенной красоты. Всем этим моделям и длинноногим актрисам далеко до этой девчонки. Другая лига, несколькими ступенями выше. Куда мальчику было устоять перед Верой Шиловой, если он сам, старый тертый калач не в силах оторвать от нее взгляд. Хороший ход со стороны Олега Шилова - с помощью дочери заманивать богатых парней в свое общество, а потом качать из них деньги. Но в случае с Борисом Шилов ошибся. У парня нет своих денег, а Кирилл не даст этим проходимцам и копейки. А Борис мальчик умный. Его влюбленность не может продолжаться вечно. Рано или поздно он все поймет. И вернется к нему, своему отцу.
  

II

  
   Аккуратно, чтобы ненароком не повредить ткань пространства, Вера раздвигала потоки энергии. Ее вело Чутье. Она чувствовала, что где-то рядом душа, которая заблудилась, которая мечтает найти выход из лабиринта и, наконец, полноценно воплотится. Изящно уклонившись от капель густо-сиреневого всплеска, Вера продолжала свой путь. Через какое-то время, она услышала детский плач, а, пойдя на звук, очень скоро вышла на своеобразную поляну, по центру которой под раскидистым синим деревом, на кисельно-вязком белом облаке сидел мальчик лет пяти. При виде Веры он перестал плакать, но начал икать. Вера подошла поближе. Да, это та душа, которую она искала, которая позвала ее сегодня. Вера опустилась на облако рядом с мальчиком, улыбнулась ему, нежно провела рукой по темным волосам мальчугана. Тот поднял на нее взгляд умных карих глаз. Во взгляде читалась надежда. Вера утвердительно кивнула в ответ на немой вопрос, прочитанный ею во взгляде ребенка. А потом подтвердила свой жест словами.
   - Да, я пришла за тобой. Настало время тебе найти свое тело. Оно ждет тебя уже пять земных лет.
   - Я заблудился, - жалобно пропищал мальчик. - Я видел свет. Я чувствовал желание. Я летел по тоннелю. Но в какой-то момент один из потоков мироздания, встал у меня на пути. И все...
   - Так должно было быть. Но сейчас нам пора. Поднимайся. У тебя впереди жизнь.
   Вера встала на ноги и протянула мальчику руку. Он с радостью за нее взялся, подтянулся и встал.
   - Идем?
   - Идем. Я готов.
   Перед Верой раскрылся сияющий путь. Она уверенно пошла по нему, точно зная, что он ведет в ее мир, в мир этого заблудившегося ребенка, туда, где их обоих ждут и любят.
  
   - Олег, извини..., - Борис застыл не в силах что-то сказать. Он очень торопился сообщить Олегу, что ему удалось выбить грант в Институте физиологии для проведения исследований и области изучения ДЦП и лечения его последствий. Поэтому и ворвался в кабинет директора без предварительного стука, не послушав предупреждающих криков секретаря.
   На стареньком диване в углу кабинета лежала Вера. Глаза закрыты, лицо с застывшими чертами кажется особенно бледным на фоне ярких волос, руки безвольно свешиваются с дивана, грудь вздымается ровно, но как-то слабо. Рядом в кресле прикрыв глаза, сидит Олег. Услышав голос Бориса, он очнулся и вскочил на ноги.
   - Что с ней? Ей плохо? Надо вызвать скорую, - Борис не знал, что и делать. Просто сам вид Веры говорил о том, что она больна. Но почему бездействует Олег? Почему он спокойно дремал рядом с телом умирающей дочери?
   - Прошу тебя, не шуми. Сейчас я все объясню, - Олег подошел к Борису вплотную и заговорил тихо, практически шепотом. - Это последствие ее детской болезни. Время от времени с Верой случаются такие припадки. Здесь ничего не сделаешь. Надо просто переждать. Скоро пройдет. Она очнется и вновь станет бодрой и веселой, словно ничего и не было. Вначале я тоже пугался. Но доктора меня успокоили.
   - Но ведь приступ может настигнуть Веру на улице, в транспорте. Это опасно.
   - За двенадцать лет еще не разу приступ не застигнул ее где-то кроме Центра. А здесь весь персонал знает, что нужно делать в такой ситуации. Нести Веру ко мне в кабинет и немедленно сообщать мне.
   - Вы спали?
   - Я устал. Трое суток на ногах. С этим грантом столько мороки.
   - Нам его дали. Об этом я и пришел сообщить.
   - Великолепно! - восторг Олег выразил шепотом. Он смотрел на лицо молодого человека, стоящего перед ним. Борис воистину был даром Небес. Хоть Валик и отрицает возможность своего участия или участия Ставроса в появлении в их с Верой жизни этого парня, Олег своим ангельским нутром чувствовал, что здесь не обошлось без Совета хранителей. Заметив, какой полный любви и стремления помочь взгляд, Борис бросает на Веру, Олег вдруг решился.
   - Знаешь, я, пожалуй, пойду, посплю в кровати. А то в кресле неудобно как-то. Посидишь с Верой вместо меня?
   - Конечно.
  
   Потоки золотистого света скользили по белоснежной коже, касались медных волос, зажигали в зеленых глазах Огонь. Складки серой одежды мягко раскачивались при ходьбе. Казалось, Вера и не идет вовсе, а плавно плывет в волнах пространства. Борис спрятался за один из изгибов энергии и тихо наблюдал за происходящим. Вера вела за руку мальчика. Она ему что-то терпеливо объясняла, успокаивала. Ее звонкий голос разноцветной радугой звуков наполнял все вокруг. Мальчик внимательно слушал. Было видно, как настороженное выражение на его лице постепенно сменяется радостью понимания. Наконец он счастливо улыбнулся и воскликнул:
   - Я вижу его! Я вижу вход!
   Борис тоже его видел. Золотая арка прямо в центре поляны, где стоят Вера и мальчик. Из арки льется белоснежный свет. Вера одобрительно улыбнулась и легонько подтолкнула мальчика в спину. Возвращение пути [Кириченко Анна]
   Мальчик не мешкал. Он склонился перед Верой в поклоне благодарности и шагнул вперед, навстречу свету. Через мгновение Вера осталась одна. Было видно, что она устала. И в то же время ее лицо выражало высшую степень удовлетворения. Небрежным жестом она откинула со лба рыжий локон. Потом повернула голову налево, и взгляд ее направился в то самое место, где стоял Борис.
   - Выходи.
   Борис вышел на залитую светом поляну. На секунду у Веры перехватило дыхание. Золотые кудри, в которых играют потоки света. Огромные голубые глаза, добрые, и в то же время им присуще выражение железной уверенности в своих силах. Тело, большое, но легкое. Борис одновременно был похож на ангела, а Вера за свое детство повидала их немало, и на древнего воина людей. Впервые Вера заметила, какая колоссальная сила скрыта в этом человеке. Из него бы вышел отличный ангел-воин.
   Борис заметил, что Вера его изучает. Впервые с момента знакомства. Этот факт его порадовал. Если в ней пробудился интерес к нему.... Но, скорее всего, ей просто интересно, каким образом он попал в это место. В подтверждение этой мысли Вера задала вопрос:
   - Как ты здесь оказался?
   - Заснул, - последнее, что он помнил, перед тем, как очнулся здесь, это тело Веры на стареньком диване и себя залюбовавшегося ее красотой и полностью поглощенного ритмом ее дыхания. Признаваться в этом Вере Борис опасался.
   - Странно... Знаешь, что это за место?
   - Видимо один из параллельных миров, - высказал свое предположение Борис. Во взгляде Веры, брошенном на него после этих слов, Борис прочитал уважение.
   - Правильно. А что, по твоему мнению здесь происходило? Каково объяснение картины, которую ты наблюдал из своего укрытия?
   Борис задумался. Все происходящее было невероятно. Оно напоминало смесь фантастического романа со сказкой. Версия, рожденная в его голове, была неправдоподобна. И в то же время, он понимал, что для всего есть место в бескрайней Вселенной.
   - Ты помогла мальчику пройти в наш мир.
   - Вижу, ты готов принять правду. И раз, так или иначе, ты здесь оказался, имеешь полное право ее узнать. Давай присядем и я тебе все расскажу.
   Тут же энергия сформировала что-то вроде мягких упругих кочек, сидеть на которых оказалось удобно и приятно. Борис приготовился слушать.
   - О моем детстве ты знаешь. О болезни на земле и о счастье в ярком солнечном мире. Об обстоятельствах, при которых моя душа вернулась в земное тело, я вынуждена умолчать. Это не только моя тайна, но самой Вселенной. В общем, я вернулась и оказалась в центре для детей с задержкой в развитии. Меня признали здоровой, но в центре работал отец, и соответственно я осталась в нем, хоть не на правах пациентки, а на правах гостьи. Мне хотелось помочь этим детям. По себе я знала, что подобное состояние большинства из них вызвано тем, что душа отделена от тела. Некоторые просто заблудились и не могут найти дорогу в мир людей. Есть, конечно, и такие, судьба и предназначение которых сокрыты в подобном полу-животном состоянии. Я с младенчества путешествовала по мирам. Я умею обращаться с энергией и ее потоками. Путем тренировок я добилась способности на время отрывать душу от тела. Я стала время от времени прогуливаться по параллельным мирам в поисках заблудившихся душ. Я их находила и выводила к свету. Что было дальше, не могу сказать. Просто со мной провели разговор очень высокопоставленные сущности. В итоге мне было разрешено показывать дорогу только тем, кто этого просил, кто был готов и ждал. И только душам детей, попадающим в наш центр. Если они попали в мое поле, я имею право, в случае необходимости, им помочь. И выходы из тела стали спонтанными. Вот так и живу... Никто из людей не знает об этой моей способности. Только ты. Прошу, сохрани это в тайне.
   - Хорошо, - Борис не сдержался. Взял руку Веры в свою и легонько коснулся губами. - Я хочу, чтобы ты знала, в любой ситуации и любой момент времени, ты можешь на меня рассчитывать.
   - Спасибо, - Вера высвободила свою руку. - Борис, я не хочу, что бы ты... Я...
   - Вера, я просто друг, - Борис физически ощущал панику, охватившую девушку. Не время для признаний в любви. Она не готова. Проще солгать. - Не бойся меня. Я действительно просто друг.
  
   Ступни босых ног уверенно ступали по гладкой и упругой поверхности воды. Складки ярко-алого плаща тихонько шуршали при ходьбе. Волосы развивались от легкого дуновения ветра.
   На берегу реки, под тенью раскидистой ивы, спускающей свои ветви прямо в воду, обхватив руками колени сидела Вера. При виде фигуры, движущейся к ней по поверхности реки, девушка улыбнулась.
   - А можно хоть раз без спецэффектов? - Вера поднялась на ноги и раскрыла объятия навстречу Ольге.- Я счастлива видеть тебя, мама.
   - Доченька, - высвободившись из объятий, Ольга поцеловала Веру в щеку. - Согласись, без всего этого, - она махнула рукой на гладь озера, - было бы скучновато.
   - Пожалуй, - Вера вернулась на свое место под деревом. Ольга, расправив складки плаща, грациозно опустилась рядом. - Ты из-за Бориса пришла?
   - Да. Ты очень правильно себя повела. Совет доволен. Ты сказала правду, в то же время тебе удалось скрыть то, что простому смертному знать не стоит.
   - Простой ли он смертный, мама? Он попал в мир, куда так просто здоровым людям путь заказан. Борис находился рядом с моим телом, он сумел ухватиться за нить, связывающую тело с душой и пройти по ней. Мама, Борис не простой человек.
   - Девочка моя, Борис - любящий человек. А для любви преград не существует.
   Лицо Веры залила краска смущения.
   - Борис - просто друг, не больше, он сам мне сказал.
   - Да, действительно необычный человек, если смог так тонко почувствовать тебя. Вера, береги его, отношения с ним. Совет не имеет ничего против. Эта дружба не повредит твоей миссии.
   - Знаю. Борис мне очень помогает. И отцу тоже. Скажу тебе больше, мне все равно, что скажет Совет. Я чувствую потребность в этом человеке, чувствую, что нам есть, что предложить друг другу. Никакой Совет мне не указ!
   - Вера, не горячись. Не отказывайся от тех, кто заботится о тебе.
   - Я не отказываюсь. Просто пытаюсь объяснить, что доросла до самостоятельности. Я устала быть марионеткой пусть даже в великих руках!
   - Вера, очнись! Ты не имеешь большинства прав человека. Вместо этого на тебя возложено огромное бремя обязанностей. Я понимаю, что сложно. Именно поэтому я рядом с тобой. Вера, ты не можешь сорваться. Слишком много поставлено на кон.
   - Знаю. Понимаю. Я так устала, мама.
   - Все хорошо, милая, все хорошо, - Ольга привлекла дочь к себе, положила ее голову себе на грудь и стала нежно гладить.
  
   - Давно вас не видел, - Олег посмотрел на своего учителя. Добрая улыбка появилась на прекрасном лице Ставроса.
   - Много работы. Новый мир с неустоявшимися порядками.
   - Да ладно, вряд ли с этим вашим миром мороки больше, чем со мной.
   Ставрос рассмеялся.
   - Знаешь, Олег, я часто благодарю Высших за то, что послали мне тебя. С такой школой, какую мне устроил ты, действительно дикие миры не пугают.
   Они шли по тихой липовой аллее. В столь ранний рассветный час они могли гулять, не скрываясь и не маскируясь. Легонько шелестят на ветру нежные зеленые листочки, только-только пробудившиеся от зимнего сна. Все еще прохладные, но уже полные жизни лучи солнца скользят по темной коре деревьев, по асфальту, по одежде прогуливающихся. С искренней радостью узнавания они резвятся в золотых волосах Ставроса, которые сами как бы сотканы из света.
   Олег внимательно присмотрелся к фигуре наставника, к его озаренному светом лицу. Возмужал юный бог-хранитель. В легких, плавных движения появилась устойчивость, уверенность. Весь его облик, все жесты, начиная с поворота головы, и закачивая покачиваем руки в такт ходьбы, каждый вихор на золотистой голове, каждое отражение солнца в огромных голубых глазах - все говорило о наступающем величии. Сам Ставрос этого не понимает. Да и долго еще не поймет. Отсутствие тщеславия и гордыни порой ослепляют не менее чем их наличие.
   В то же время Ставрос изучал Олега. Впервые он по-настоящему был доволен своим учеником. Олег сам еще не знает, какой гигантский шаг вперед умудрился совершить за двадцать с небольшим человеческих лет. Да он за века своей бытности ангелом не смог добиться подобного результата. Ну да, тогда Олегу мешали излишнее самомнение, вера в свое всемогущество. А теперь он живет. Живет жизнью простого смертного. И не требует большего. Он давно перестал изводить Валика рассказами о своей тоске о Граде. Давно перестал требовать, что бы ему вернули его статус ангела или, по крайней мере, обеспечили жизнь счастливейшего из смертных. Олег поумнел и сам стал творцом своей действительности. Он нашел цель, нашел смысл в человеческой жизни, нашел даже удовольствие.
   В общем, оба остались довольны увиденным.
   - Олег, как понимаешь, я пришел не просто так, - Ставрос не знал, с чего начать. - Как Вера?
   - Я думал, вам запрещено говорить о ней со мной.
   - Не в этот раз. Я пришел из-за нее. И по просьбе Совета.
   - И?
   - Так как она поживает?
   - Работает в обществе "Дети мира", большую часть времени посвящая помощи детям из Центра изучения и помощи детям с задержкой в развитии. Она нашла себя в этом, и ей это нравится. Мне кажется, она счастлива. И ничего ей больше не надо. Только Центр и дети.
   - Грустно ты как-то об этом говоришь.
   - Я знаю, что у каждого своя судьба, свой путь. Быть может, простое женское счастье - это не для Веры.
   - Из-за чего подобные мысли? Появился достойный кандидат на ее руку и сердце?
   - Да. Я нутром чувствую, что они созданы друг для друга.
   - Вот об этом я и хотел поговорить. Совет Хранителей в моем лице просит тебя, настоятельно просит, ни в никоем случае, даже если тебе будет казаться, что ситуация требует твоего вмешательства, не вмешиваться в отношения своей дочери и Бориса Игнатьева. Объяснить всего не могу. Скажу только, в этой истории замешаны силы самой Вселенной. Надеюсь, ты понимаешь какова цена каждого неверного шага. Так что пообещай мне здесь и сейчас, что не станешь принимать участия в отношениях Веры и Бориса.
   - Обещаю. Будь их отношения плохими или хорошими, даже, если мне будет казаться, что мое участие необходимо, я буду стоять в стороне.
   - Слова не мальчика, но мужа! - Сраврос одобрительно потрепал Олега по плечу.
  
   - Доброе утро, Вера!
   - Здравствуй, Борис!
   На улице весна. Зацвели белым цветом абрикосы, и площадка перед Центром стала похожа на картинку из сказки, яркую, веселую, нежную и радостную. Легкий порыв свежего ветерка сорвал с ветви часть лепестков и сыпнул ими в Веру. Белоснежными пятнами они разместились среди меди ее волос.
   Борис не мог отвести от Веры взгляд. Очень хотел, чувствовал, что необходимо это сделать. Но не мог. Он точно знал, что может смотреть на нее вечно. На гордую посадку головы, на белоснежный фарфор кожи, на игру солнца в ее волосах, на лепестки абрикос, кружащиеся вокруг Веры в плавном танце. Вечно....
   Вера тоже смотрела на Бориса. На его величественный и в то же время изящный силуэт, подсвеченный по контуру утренними солнечными лучами. Вера чувствовала, что так глядя на Бориса совершает нечто запретное. Но есть вещи выше человеческих сил.
   Так они и смотрели друг на друга, стоя на пороге Центра, не в силах оторваться и в то же время, мечтая это сделать.
   - Вера, Борис! Хорошо, что вы пришли. Я хочу вас познакомить с новым обитателем нашего Центра, - в дверном проеме стояла Вероника, одна из волонтеров общества "Дети мира".
   С трудом Борис и Вера перевели взгляд на нее. Но как только им удалось это сделать, чары развеялись. Все стало на свои места, прошло наваждение, и жизнь вернулась в прежнее русло.
   - Конечно, Вероника, поскорей нас проведи к нашему новому гостю! - Вера улыбнулась. Борис понял, что для него ничего не прошло. Да и не пройдет. Вера - это навсегда.
   Они молча шли по коридору вслед за Вероникой. Борис старался держаться подальше от Веры. Это причиняло ему физическую боль. Но он знал, что так должно быть, чувствовал каждой частичкой души, каждым атомом тела. То, что произошло только что на абрикосовой аллее перед Центром - это прекрасно. Но рано, слишком рано говорить с Верой о любви. Она не готова. И, к сожалению, еще долго не будет готова.
   Наконец они пришли. Вероника отворила дверь и все трое вошли в небольшой кабинет. На застеленной белой простыней кушетке сидел мальчик. Его взгляд был обращен в пустоту. Он никак не отреагировал на их появление в комнате. Зато отреагировала Вера. Только великолепная реакция Бориса и то, что он чувствовал каждое, даже самое малейшее, изменение с ней спасло Веру от того, чтобы разбить голову об острый край письменного стола. Один взгляд на мальчика на кушетке и Вера упала на предусмотрительно подставленные Борисом руки, потеряв сознание.
   - Что же делать?! - затараторила Вероника, - Я знаю, что с Верой бывают подобные приступы. Но, обычно, рядом Олег, а он знает, что делать.
   - Я тоже знаю, - Борис покрепче прижал Веру к себе. - Идите, Вероника. Я сам ей займусь.
   - А мальчик?
   - О нем я тоже позабочусь. Идите.
   Как только за Вероникой закрылась дверь, Борис положил Веру на кушетку. Мальчика, который так не начал проявлять никаких признаков сознания, он чуть подвинул, но не стал убирать далеко от Веры. Он четко ощущал, что в этот момент Вера и больной мальчик должны быть рядом. Сам Борис придвинул к кушетке стул и сел на него.
   Прошло три часа. Все это время Борис боролся с чувством, влекущим его в неведомые миры, с блеском пространств, с переливом энергии, которые то и дело ставали перед его взглядом. Он дал себе слово, что не будет вмешиваться. Но вот он услышал явный призыв. Вера звала его, просила о помощи. И Борис перестал сопротивляться. Он позволил себе нырнуть в мягкую шелковую ткань пространства, следуя ярко сияющей нити Вериного зова.
   Энергия вокруг была вязкой, липкой. Она затягивала в себя, пробуждала в душе первобытный необъяснимый страх. Борису некогда было поддаваться ему, некогда погружаться в темные слои пространства. Вера просит о помощи, она ждет его. И ничто не способно его остановить.
   Борис с силой отпихнул особо навязчивый серый щупалец энергии, который то и дело пытался закрутиться то вокруг его ноги, то вокруг руки, то схватить за талию. Ноги погрязли в темно-синей вязкой жиже уже по щиколотку. Борис продолжал уверенно идти вперед. Золотая нить показывала дорогу, помогала не сдаваться, придавала веры в свои силы. Вера. Только бы она продержалась. Борис чувствовал, что воля девушки слабеет с каждой секундой.
   Пространство явно не было намерено пустить Бориса сквозь себя просто так. Шел настоящий бой. Вязкие гнетущие волны со всех сторон обступили парня. А он продолжал идти. Лицо облепила вонючая темная жижа. Она разъедала глаза, забилась в нос, в уши, в рот, сжимала горло, лишая возможности дышать. Борис шел дальше. Ему не нужны глаза, чтобы почувствовать местонахождение Веры, не нужны уши, чтобы услышать ее зов. Более того, внутреннее чутье подсказывало, что в этом мире, в этой части вселенского пространства у него нет потребности дышать. Он выживет и без этого.
   И тогда мир сдался. Щупальца отползли в сторону, энергия под ногами затвердела и вытолкнула Бориса на ровную и плотную поверхность. Борис побежал.
   Вера засыпала. Плотной пеленой ее окутала ткань пространства, заглушая в ней желание жить. Только мысль покориться течению событий, отдаться на милость случая, все сильнее и сильнее разгоралась внутри. Она готова была сдаться. С младенчества ее учили подчиняться воле высших сил. Этот рефлекс порой становился сильнее желания жить. Вера решилась. Она отпустила нить, по которой Борис мог найти ее.
   Поток света вперемешку со свежим воздухом больно ударили Вере в лицо. Одна сильная рука нежно, но уверенно поддерживала ее за талию, а вторая с остервенением разрывала энергию, окутывающую Веру с головы до ног.
   - Борис....
   - Слава Всевышнему, я успел, - Вера услышала в голосе Бориса истинное облегчение. И такой силы любовь, что стало больно.
   - Спасибо, - Вера протянула руку и легонько коснулась перепачканного слизью лица Бориса. - Спасибо, что пришел.
   - Обращайтесь, - с лица Бориса постепенно начала сходить печать напряжения. С каждой секундой оно все больше возвращало себе привычную красоту и простоту. Борис бережно опустил Веру на гладкую поверхность пространства под ногами. Обернулся по направлению к небольшому холмику. Он чувствовал, что оттуда исходит человеческая энергетика. - Мальчик, - Борис бросился к холмику. Попытался разорвать плотно сплетенные потоки. Ничего. Пальцы скользили по ровной поверхности.
   - Перестань, - Вера с трудом поднялась на ноги. Ее пошатывало из стороны в сторону, но она стояла. - Его не спасти.
   - Но ты попала сюда. Ты увидела мальчика и попала сюда. Ты обязана его спасти. Он готов!
   - Нет, - медленно, шаг за шагом, Вера продвигалась к Борису. Наконец она подошла к нему вплотную. Положила дрожащую руку ему на плечо. - Дело не в мальчике. Я сразу поняла это, как только здесь оказалась. Его судьба - не быть спасенным. Это все, - Вера сделала широкий жест рукой, - испытание. Для двоих. Для каждого из нас. Для тебя, Борис, для меня.
   - Зачем? Кто его устроил?
   - Не знаю. На оба вопроса один ответ - не знаю, - Вера прижалась к Борису. - Пойдем домой.
   - И оставим его здесь? Вот так умирать?
   - Он проживет еще долго. Такова его судьба. Не нам ее менять.
   - Это жестоко. Несправедливо.
   - Не нам судить о справедливости. На то есть другие инстанции. Пойдем, - Вера взяла Бориса за руку и потянула вслед за собой, обратно, через шелковую ткань пространств и миров, в мир людей.
   Борис судорожно схватил ртом воздух. Кислород больно обжег легкие. Это помогло быстро прийти в себя.
   На кушетке пришла в себя Вера. Она сладко зевнула, потянулась. Только неестественно бледный цвет лица выдавал пережитые только что приключения.
   На краю кушетки тихонько посапывал во сне больной мальчик.
  
   Этой ночью Вере не спалось. Она стояла у распахнутого настежь окна. Впереди нее были золотые и серебряные звезды на черном бархате неба. Пахло цветущими абрикосами. Прохладный, практически ледяной ветер теребил полы ее длинной белой рубашки, освежал лицо, играл с волосами.
   Вера пыталась найти объяснение тому, что произошло сегодня, их с Борисом приключению, самому Борису в ее жизни, собственному отношению к нему. Кто он? Зачем он? Почему он? И что это за чувство, болезненно сладкое, захватывающее все ее естество, стоит только Борису появиться, стоит только подумать о нем?
   - Мама, мамочка, Ольга, приди, помоги, - прошептала Вера в ночную тишину.
   - Я здесь, - Вера повернулась навстречу голосу. Ольга стояла возле расстеленной, но еще не тронутой постели. Как обычно при виде матери, Вера почувствовала тепло. Словно теплое весеннее солнце прорезало холод ночи. На душе стало спокойно.
   - Вера, тебя ждут, - Ольга показала на кровать. - Ложись, я буду хранить твое тело на время твоего отсутствия.
   Вера послушно подошла к кровати, легла в постель. Ольга аккуратно расправила одеяло поверх тела дочери.
   - Думаю, там тебе все объяснят, - прошептала Ольга на ухо Вере.
   - Надеюсь, - Вера закрыла глаза. И полетела. Она знала каждый поворот, каждый изгиб и неровность этого светящегося белым туннеля. Чувство радости от возвращения домой наполнило все ее естество. Пусть временно, но она дома!
   Председатель Совета Хранителей Ханрай встречал Веру стоя и в полнейшем одиночестве. Видимо, в Граде тоже ночь. Зал Совета освещали языки золотистого пламени в чашах, расставленных по периметру зала. Ханрай в его неизменном образе мудрого и строго старца в белых одеждах и с белоснежной бородой показался Вере таким родным, таким знакомым, что она, не выдержав правил этикета, как когда-то в раннем детстве, как в день, когда покинула Град, без лишних слов повисла на шее у председателя Совета. Ханрай не растерялся. Нежно, по отечески, он потрепал Веру по голове, погладил по спине. Потом они отстранились друг от друга. Ханрай окинул Веру своим цепким взглядом целиком, с головы до ног.
   - Красавица, - таков был приговор. - Рад видеть тебя, девочка. Ты исправно служишь делу, которому себя посвятила.
   - Стараюсь по мере возможностей, - Вера скромно потупила взор.
   - О деле я и должен с тобой поговорить.
   - Я думала, о Борисе, - Вера откровенно выложила то, что было у нее на душе. Врать она так и не научилась. Ханрай был этому рад. Он посмотрел Вере в глаза. Они встретили его взгляд двух кристальной чистотой изумрудов. Ханрай улыбнулся.
   - Именно о Борисе. Я очень хочу, что те слова, которые я сейчас произнесу, ты приняла с присущей тебе покорностью. Ты как никто другой знаешь, что мир подчиняется законам Вселенной.
   - И не нам их менять..., - тихо прошептала Вера. Она поняла, к чему готовит ее Ханрай. Да, не видать ей простого человеческого счастья. Что же, таков был ее сознательный выбор. Она знала, на что шла.
   - Я вижу, ты сама все поняла. И все же скажу. Вера, Борис - в высшей степени достойный человек, он заслуживает любви, уважения. О нем можно говорить долго. И почти все, что я могу о нем сказать, будет хорошо и в превосходной степени. Он воистину чудесен. И никто из нас, Совета, ни даже сама Вселенная, не имеем ничего против вашей с ним дружбы. Но только дружбы. Вера, я вижу, что ты его любишь. Любишь, как мужчину. Но... Сейчас, в Зале Совета Хранителей, в присутствии Высших сил, я Ханрай, председатель Совета, от своего имени, от имени Совета и самой Вселенной, запрещаю тебе словом, жестом, взглядом, даже мыслью, выражать свои истинные чувства к человеку, именуемому в его нынешней жизни, как Борис Игнатьев. Запомни, вы - друзья. Береги эти отношения. Прояви женскую мудрость. Борис должен остаться рядом с тобой.
   - Это я тоже поняла.
   - Я рад, что ты принимаешь правила игры, Вера. Приятно иметь дело с осознанным человеком.
   - Не думайте, что эта осознанность мне легко дается.
   - Поверь, я не заблуждаюсь относительно тебя. Знаю, как тяжело ты работаешь. Я в тебя верю, девочка. А напоследок хочу дать надежду. В предписании Совета и Вселенной относительно вас с Борисом ничего не говориться о том, что ваши дружеские отношения навсегда. Может, однажды вы сможете быть вместе как мужчина и женщина. Может, я и не прав, но мне кажется, надежда есть. Главное сделать правильный выбор в правильный момент в правильном месте.
   - Спасибо, - Вера поцеловала Ханрая в щеку. Мудрый Хранитель покраснел.
  
   Вера проплакала весь остаток ночи. Ольга, которая была рядом, даже не пыталась ее успокоить. Это просто надо пережить. Самому. И смириться. Только тогда можно жить дальше, только так есть шанс достигнуть результата. Сейчас Вере больно. Так больно, что она с трудом может дышать. Она ничего не видит за пеленой соленых слез. Но Вера сильная. Много сильнее, чем сама Ольга. Поплачет ночь и все. Навсегда отпустит свою боль, улыбнется своей белозубой улыбкой, взмахнет темными ресницами, расправит плечи и плавной уверенной походкой пойдет по жизни дальше, не оглядываясь на потерянное, не мечтая о несбыточном. Ольга еще раз бросила взгляд на дочь, рыдающую в подушку. Постель смята, рыжие вихри волос разметались по белой ткани простыни. Да, Вера справится!
  
   Борис ждал утра с нетерпением. Он не мог обманываться. Перед глазами стоял полный нежности и любви взгляд Веры, который он увидел вчера после возвращения из путешествия по мирам. Его руки хранили трепетное тепло ее рук. Нет, это не самообман, не иллюзия. Вера его любит. Как мужчину любит. Не просто, как друга, не просто, как спасителя. Любит. И все же, что в глубине души, какое-то щемящее чувство невосполнимой потери набирало свои обороты. Что-то, что Борис не желал слышать, говорило ему о том, что не пришло еще время для их с Верой любви. И еще долго не придет. Борис гнал подобные навязчивые мысли прочь.
   Борис и Вера встретились в столовой. Борису хватило одного Вериного взгляда, чтобы понять, каким бы не было то странное и необоснованное предчувствие, откуда бы оно не взялось, оно оказалось полностью правдой. Во взгляде Веры была только дружба, теплая, нежная, благодарная, но только она. Борис глубоко вздохнул и приготовился к длительному пути. Что-что, а отказываться от Веры он не собирался ни при каких обстоятельствах.
  

III

  
   Олег и Валик вольготно развалились на свежей зеленой лужайке, усыпанной желтыми цветами одуванчиков. По причине майской жары Валик нарядился в белоснежный льняной костюм. Олег с завистью отметил, что на ангеле наряд не мнется и не пачкается. А у него самого уже зеленые пятна от травы на джинсах и мятая рубашка.
   Солнце грело землю. Оно так устало от своего зимнего изгнания, что теперь стремилось выплеснуть весь накопившийся свет. Тень от дерева упала Олегу на лицо.
   - Знаешь, хочу устроить еще один благотворительный аукцион. Для открытия нового сиротского приюта нужны деньги. Я нашел здание, которое можно купить по дешевке. Но оно в плохом состоянии и требует капитального ремонта.
   - Что за аукцион на этот раз?
   - Рисунки знаменитых людей. Я уже договорился с двадцатью представителями культуры, политики, бизнеса. В наше время мало кто отказывается от дармовой рекламы.
   - А тема?
   - Дети и родители. Хочется выдержать все в единой стилистике. Чтобы все вокруг дышало детьми. Мыслью о том, что у каждого ребенка должен быть дом, любящая семья.
   - Идея хорошая. Надеюсь, все удастся.
   - Не сомневаюсь. Организацией занимаются Борис и Вера. Мое дело - договориться с нужными людьми. Все остальные вопросы они прекрасно решают без меня.
   - Как там наша девочка?
   - Выросла малышка. И такая красавица! Кто мог подумать, что мои блеклые зеленые глаза у нее выродятся в огромные изумруды, чистые и глубокие, а невнятно-рыжие волосы Ольги, у Веры приобретут сочный медный окрас. Ну а статью и фарфоровой кожей она явно пошла в Надежду Борисовну.
   - Хотелось бы мне с ней познакомится... Видел ее последний раз еще в детстве.
   - Нет ничего проще, - Олег поднялся с земли и сделал Валику знак последовать его примеру. - Пойдем, она сейчас в Центре. Вместе с Борисом разрабатывают макет зала для аукциона. Он тоже должен быть выполнен в определенном стиле.
   - Смотрю, у тебя этот Борис везде.
   - Да, истинный подарок небес. Без него мне было бы гораздо тяжелее. Он взял на себя половину работы по обществу "Дети мира" и находит время для административной работы в Центре имени Зинаиды Строгиной.
   - Еще бы не находил, - Валик ухмыльнулся, - там же Вера.
   - Вера...Знаешь, Валик, половину волонтеров и врачей Центра составляют мужчины, в той или иной степени влюбленные в Веру. Бориса я поначалу жалел. Он единственный из всех радикально изменил свою жизнь ради нее. И он приносит больше всего пользы.
   - Жалость, Олег...
   - Да знаю я! Жалеть Бориса я перестал давно. Ему нравиться то, чем он занимается. Он получает удовольствие, помогая детям. Валик, он напоминает меня. Только Борис во много раз сильнее. Вот увидишь его, и сам все поймешь.
   - Интересно.
   - Так что, если повезет, познакомишься сейчас и с ним.
  
   - Как думаешь, хорошо будет смотреться, если сделать фотообои с изображением всех детей, которых мы хотим поселить в новый сиротский приют? И натянем обои по периметру зала, - Вера вопросительно посмотрела на Бориса. Тот в задумчивости слегка сморщил нос и прикрыл ярко-голубые глаза.
   - Только надо сделать их поярче. Жизнеутверждающими. В зале аукциона должна витать атмосфера любви, - через несколько мгновений выдал свой вердикт Борис.
   - А может, не ярче, а светлее? Чтобы подчеркнуть чистоту и открытость детской души.
   - Давай поступим так. Проведем фотосессию в разных вариантах одежды. А потом на компьютере смоделирует оформление зала. Там и решим, какой из вариантов нам больше подходит.
   - Люблю твой рационализм, - Вера легонько коснулась губами щеки Бориса. Он на секунду зажмурил глаза. Он понимал, что этот жест, этот Верин поцелуй - не больше, чем выражение благодарности и дружеской симпатии. И все же, это было очень приятно! Шли годы, чувство Бориса к Вере не менялось, не ослабевало. И все так же он чувствовал стеклянную стену между ними, разбить которую никто не в силах. Борис продолжал ждать.
   - Без рационализма в нашем мире туго, - Борис улыбнулся белозубой улыбкой.
   - Нам с отцом повезло с тобой.
   - Не преувеличивай. Олег бы и без меня не пропал.
   - Он нет, а я могла бы..., - искренне заметила Вера. Борис был ее опорой. Отец давно отошел в тень. Он занимался своими проектами, жил своей жизнью. Словно почувствовав в Борисе сильное плечо, Олег отступил, позволив Борису быть рядом с Верой, поддерживать, а временами и направлять.
   Дверь в кабинет, где сидели Вера и Борис, отворилась. На пороге появился Олег.
   - Как дела у моих любимых работников?
   - Папа! - Вера подбежала к отцу и обняла его. Из-за плеча Олега Вера увидела мужчину, стоящего в коридоре. - Валик..., - выдохнула Вера.
   - Приятно удивлен, что ты помнишь меня, - Валик подошел поближе и обнял высвободившуюся из объятий отца Веру. - Когда мы виделись в последний раз, ты была еще совсем крохой.
   - Ты не из тех, кого забывают, - Вера счастливо улыбалась. Валик был частью ее детства, той поры, когда не было в ее жизней ограничений, не было еще высокой миссии. Была только веселая и жизнерадостная девочка Вера.
   - А это Борис, о котором я тебе столько говорил, - Олег показал на стоящего в стороне парня. - Борис, это мой брат Валик.
   - Очень приятно, - Борис протянул Валику руку. Тот с радостью ее пожал. - Олег, я надеюсь, вы говорили обо мне только приятные вещи и мне не придется краснеть за себя и свои поступки.
   - Можете быть уверены, Борис, - Валик с интересом изучал молодого человека. Или не такого уж молодого. Душа - то древняя. Красив. Силен. Такая сила впору ангелу-воину, если не богу. Самое главное - открыт миру. Он готов воспринимать. Потому-то мир и любит его. В высшей степени превосходный экземпляр. Надо будет поговорить о нем со Ставросом. Может, замолвит за парня словечко на Совете. Только одно "но". Валик напряг ангельское зрение. Потом перевел взгляд на Веру.
   - Боги, милосердные..., - шепот Валика никто не услышал.
  
   - Ставрос, как они это выдерживают? - на Валике практически не было лица. Бледный, синяки под глазами, мантия помялась. Ставрос непонимающе посмотрел на него.
   - Ты о чем? Начни сначала. И подробнее.
   - Сегодня я был у Олега. Попросил представить меня Вере. Очень скучаю по девочке. Она мне как родная. Олег привел меня к ней. С ней вместе в комнате был Борис. Думаю, ты о нем наслышан. Так вот, я стоял, любовался их красотой, молодостью, силой, открытостью. И вдруг почувствовал неладное. Я присмотрелся внимательнее. Ставрос в их душах, у обоих, не просто искра, не огонь - там пламя, мощное, кристально чистое. Это любовь, Ставрос. Взаимная любовь. Эти двое любят друг друга, но вынуждены держать свои истинные чувства в самой глубине себя, там, где их не в силах почувствовать и распознать даже ангел. Мне пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы это заметить. Я увидел только далекий отблеск. И пошел по нему. Это, это невозможно.... Я ослеп от этого пламени. Оно до сих пор у меня перед глазами, его ровный белоснежный цвет. Я даже слышу мерный гул энергии в нем. Скажите мне, как Вера и Борис с этим живут?
   - Ты сам сказал - они сильны. Так задумала Вселенная. Так что успокойся, Валик. Не могу просить забыть - просто отпусти. Если они сами могут жить с этим чувством, так ты и подавно сможешь. У каждого из них свой путь. И только мудрая Вселенная знает, может на этом этапе, пламя взаимной любви принесет только вред. Так что будь, что будет. Будь сильным, Валик. Ты - Истинный Хранитель, Валентаниэль. Так храни же, в первую очередь, себя. Не сохранив себя, ты не сохранишь никого.
   Какое-то время Валик молча осмысливал слова Ставроса. Постепенно черты его лица разгладились, в глаза вернулся привычный свет безоблачного неба, мантия сама по себе расправилась.
   - Спасибо за помощь, Ставрос, - Валик склонил голову в поклоне перед богом-хранителем.
   "Тяжело быть Истинным", - с грустью подумал Ставрос, глядя на Валентаниэля.
   "Чисто сработал", - подумал Ханрай, глядя на этих двоих сквозь призму миров и пространств.
  

IV

  
   Земля дышала. Теплая первородная сила текла из нее, выплескиваясь в мир через стебли налитых соком трав. Земля мягкая и плодородная, временами жесткая и беспощадная. Она с удовольствием делится собой с тем, кто готов принять.
   Дует легкий ветерок. Листья на деревьях шевелятся еле-еле. И все же кожа чувствует его. Ветер. Он касается ее. Небрежно и ласково. И она отвечает ему благодарностью.
   Солнце в зените. Его лучи обволакивают тело. Словно вокруг него образуется горячий сверкающий кокон. В какой-то момент напряжение внутри кокона достигает своего апогея и солнечный свет проникает вовнутрь. Через поры кожи он попадает в мышцы. Через стенки сосудов - в кровь. И вот он несется по артериям и капиллярам, наполняя собой все тело, все естество.
   Как прекрасно в погожий летний день лежать на мягкой зеленой траве, подставляя тело солнечным лучам и ветру. А по голубому небу проплываю облака причудливых форм. И ни одно из них не похоже на другое. И земля дышит. Шелестом травы, стрекотом насекомых, скольжением змей, кротовыми кучами и запахом ягод земляники.
   И ты есть. Ты здесь и сейчас. Твое тело и душа. Они наконец-то вместе. Душа понимает каждое движение тела. А тело подчиняется воле души. Да, ты не бесплотная всемогущая ангельская сущность. Ты всего лишь человек. Но и этого довольно. Ведь ты ЖИВЕШЬ!
   Олег счастлив ощущать, что он есть. Он есть. Он жив. Он живет. И он здесь!
  
   - Валик, ты понимаешь, ЧТО это значит? - в больших голубых глазах бога-хранителя Ставроса читалась надежда.
   - Вы думаете, это все? Мы победили? - Валентаниэль боялся. Вдруг они ошиблись.
   Словно прочитав мысли друга, Ставрос сказал:
   - Не думаю, Валик, что мы оба преувеличиваем значение того, что несколько земных мгновений назад произошло с Олегом. Валик, он принял себя. Не всемогущим, великим, избранным. Он сумел принять себя обычным человеком. Тем - величайшее счастье для кого, просто лежать на солнышке, в красивом месте и наблюдать за облаками. Мне кажется, люди преуменьшают значение таких вещей, простых, естественных. Никакие философские измышления, наши хитроумные тренинги и задания - ничего из этого Олегу не помогло. Да, в свое время появление Ольги сдвинуло дело с мертвой точки. Потом была Вера. Центр. "Дети мира". Но все еще было мало. Чего-то не хватало для того, чтобы Олег начал жить. По-настоящему, не придуманной жизнью, не далекими мечтами и грандиозными планами. Просто жить. В месте, где тело и душа едины.
   - Но это было мгновение. Думаете, этого достаточно?
   - Ради одного этого мгновения величайшие мудрецы проживают множество жизней. Я думаю, хватит. Скоро Олег вернется к нам. Я уверен.
  
   - Боги, ангелы, все жители Небесного Града. Момент, к которому мы готовились, настал! - Харнрай стоял у входа в Храм Миров. Центральную площадь и все прилегающие к ней улицы заполонили прекрасные существа, шелестящие крыльями, переливающиеся всеми цветами спектра. Все они с замиранием сердца слушали председателя Совета Хранителей. - В ближайшее время у нас будет много работы. Многие приобретут новых подопечных, многие потеряют старых. Время перемен пришло. Я собрал вас для того, чтобы предупредить. Не время для паники. Идите своим путем. Кого-то вы должны спасти. Кто-то должен уйти. Это правило. Холодный ум и четкое следование пути. Отпускайте, пожалуйста, вовремя. Оставайтесь собой. Тогда у нас все получиться. А теперь вперед на позиции!
   Толпа зашумела, зашелестела, начала постепенно растекаться по всему городу.
   Ханрай повернулся к Валику, который стоял неподалеку и теперь собирался уходить вместе со всеми. Ханрай легонько коснулся его локтя.
   - Валентаниэль, останься. Я хочу пройтись с тобой по Храму Миров.
   Если Валик и удивился, то ничем не выдал этого. Он только слегка склонил голову в знак почтения и понимания.
   Когда Ханрай и Валентаниэль остались наедине в коридоре Храма, Ханрай заговорил.
   - Сейчас же отправляйся к Вере. Лучше было бы, конечно, отправить Ольгу. Но в данный момент она необходима мне в Граде. Не вдаваясь в подробности, объяснишь Вере, что скоро стремительно начнут развиваться события. Чтобы не произошло, Вера должна оставаться спокойной, сохранять способность здраво мыслить. Очень важно, чтобы она понимала - все, что происходит, все к лучшему.
   - Решили перестраховаться?
   - Я не могу допустить, чтобы в самый напряженный момент не выдержали нервы у девушки, сила которой в разы превосходит объединенную силу Совета Хранителей.
   - Вера не сорвется.
   - Выполняй, Валентаниэль!
  
   - Что за игру вы ведете, Ханрай? - из-за колонны появился Ставрос. Ханрай посмотрел на бога-хранителя.
   - Не время выяснять отношения. Мне кажется, ты сейчас должен быть в другом месте, - Ханрай развернулся, чтобы уйти.
   - Председатель, вы не ответили, - Ставрос закрыл дорогу к выходу из Храма.
   - Ставрос, прекрати ребячество. Я всегда считал, что ты умнее.
   - Я помню, как раньше вы пеклись о благе Валентаниэля. Да вы пожертвовали Олегом только ради того, чтобы Валик развивался! Вы тщательно растили Истинного Хранителя. А теперь вы бросаете и его ради того, чтобы вытянуть Веру. Не слишком ли большие жертвы? Двое Истинных.
   - Ты забыл о себе. Я и тобой жертвую, Ставрос. И собой, впрочем, тоже. Никто не мог знать, как все развернется. Столько истинных. Такая сила... Ты не понимаешь, Ставрос.
   - Я хочу понять, Ханрай. Именно поэтому задал свой вопрос. Что за игра и каков выигрыш?
   - Наша жизнь.
   - Ангелов и богов?
   - Всей Вселенной, - за спокойной холодностью глаз председателя Совета бушевала нарастающая паника. Только бы расчет оказался верный. Один шаг в сторону - все. Им конец. Абсолютно всем.
  
   Капли дождя больно били по коже. Вода заливалась в глаза, рот, уши. А ветер трепал одежду. Каждый шаг давался Вере с трудом. Она словно опять оказалась в детстве. Еще один урок. Или это долгожданный экзамен? Вода текла по улице, смешиваясь с грунтом клумб, устремляя свои воды к руслу реки.
   - Постой, - Вера скорее почувствовала, чем услышала эти слова через грохот воды. Она повернула голову. Валик выглядел как обычно прекрасно. И он был абсолютно сух. Ангел взмахнул рукой, и их с Верой накрыла светящаяся сфера.
   - Это для спокойного разговора. Пространство вне места и времени, - пояснил Валик.
   - Как вовремя ты появился! Нам нужна твоя помощь, - Вера обратила на Валика полный надежды взгляд.
   - Нет, Вера. Придется тебе справляться самой. Я для этого и пришел. Предупредить.
   - Что значит самой? Тысячи людей в опасности! - Валик чувствовал, что девушка нервничает.
   - Больше, если на то пошло. Так должно быть, Вера. Ни один ангел не вмешается, если только точно не будет уверен, что его действия не идут вразрез с желанием Вселенной. Таково постановление Совета.
   Валик увидел на лице Веры страх. Он подошел поближе, положил руки ей на плечи.
   - Это твоя битва, малышка. Но ты должна знать, что не всех можно спасти и не каждого должно спасать. Ты сама сделаешь выбор.
   - А если я ошибусь?
   - Ты все сделаешь правильно.
   - Правильный выбор в правильное время в правильном месте, - это тоже было частью прошлого. - Тебя Ханрай прислал? - Вера успокоилась. Постепенно начало приходить понимание.
   - Он самый, - Валик почувствовал, что Вера вновь стала собой. С нее слетел слой чужого страха, человеческой паники. Вот же она - воспитанница ангелов и богов.
   - Похоже, ты веришь в меня больше, чем он, - в голове Веры грусть смешалась с уверенностью.
   - Может и так, - Валик никогда не лгал. Даже в критических ситуациях. И до сих пор такое поведение всегда себя оправдывало. - Просто я лучше тебя знаю. Я знаю твоих родителей, происхождение самой твоей сути.
   - А Ханрай разве нет?
   - Он знает. Но понять не может. И не сможет никогда.
   - Тогда скажи мне ты. Кто я? Я хочу это знать, прежде чем делать какой-либо выбор.
   Валик смотрел на Веру и улыбался.
   - Ты человек, малышка.
   - И это все?
   - Понимаешь, ты - уникальный случай. Ты - плод любви ангела бывшего и ангела будущего. В Олеге Искра огня жизни, от которой он родился, не угасла навсегда, когда его низвергли на Землю. Она заснула и спала до того, как он встретил твою мать. Ольга - обладатель древней, очень светлой души. Она тысячелетиями неосознанно пробуждала в себе Огонь. И он пробудился. Две искры встретились и породили третью. Тебя Вера. Новую душу. Это твое первое воплощение. И именно в этом твоя уникальность. Этим объясняются многие события в твоей жизни и поставленные перед тобой задачи.
   - Значит, человек с младенческой душой..., - Вера опустила взгляд.
   - Да, малышка. Ты уникальна, удивительна, бесценна. Это понимает Ханрай. Ты сильна, потому что имеешь прямую связь с Огнем Жизни. Тебе не нужен Совет, не нужны ритуалы и молитвы, чтобы общаться с ним. Ты оперируешь чистой энергией. Это Ханрай тоже понимает. И поэтому боится. Вера, на тебе ответственность. Ты не имеешь права на ошибку, - Валик говорил, чеканя каждое слово.
   - Не имею, - Вера опустилась на мокрую землю, положила голову на колени, обхватила икры руками. Валик опустился рядом, легонько погладил девушку по спине.
   - Я должен был это сказать, Вера. Прости нас, если сможешь.
   - Вы бросаете меня, говорите, что кого-то я должна спасти, но не всех и при этом у меня нет права на ошибку, - в ее голосе слышались слезы.
   - Правильно.
   - Ты думаешь, мне это по силам? - Вера подняла взгляд на Валика.
   - Конечно. Я же уже говорил, что не сомневаюсь в твоем успехе. Вера, в тебе есть Любовь. К ней и обратись в момент выбора. Она не солжет. А теперь мне пора. Знай, я в тебя верю.
   Валик исчез. А вместе с ним и сфера, укрывающая от ливня, грязи и времени. Струи дождя с новой силой хлестнули Веру по лицу. Это помогло ей прийти в себя. Она поднялась на ноги и пошла дальше.
  
   В Центре бушевала паника. Вода заливала подвалы. От ударов ураганного ветра трещали окна и стены. Дети находились в стадии высшего психического возбуждения. Им было страшно. Оторванные от реальности, они сквозь тонкие слои мироздания чувствовали приближение катастрофы. Персонал Центра, люди в большинстве своем опытные и уравновешенные, тоже нервничали. Они видели надвигающуюся угрозу, понимали опасность ситуации и своими рациональными умами не находили выхода. Скоро вода окончательно заполнит подвальный этаж. А верхние этажи сметет ураган. Его нарастающую силу чувствовали все. С каждой секундой ветер крепчал.
   Вера окинула взглядом эту картину беспорядочного движения. Она физически ощущала страх и безнадежность, поселившуюся в душах этих людей. Нет, она не поддастся. Выход всегда есть. Всегда.
   Вера схватила за рукав первого попавшегося волонтера.
   - Олег Шилов здесь? - ей понадобилось шесть раз повторить вопрос, сдобрив его под конец изрядной дозой успокаивающей энергии, чтобы добиться ответа.
   - Нет.
   - А Борис Игнатьев?
   - Нет.
   Значит, рассчитывать не на кого. Она сама. Но Валик верит в нее. А Ханрай нет.
   Вера еще раз окинула коридор и снующих по нему людей. Так, просто к ним не достучишься. Придется применить силу. Чуть-чуть. Только чтобы они услышали ее. Вера закрыла глаза. Мутное грязно-серое пространство и мечущиеся по нему малиновые сферы. У каждой своя индивидуальная траектория, свое четко заданное направление. Итак, для начала их надо остановить. Золотистая пыль заполнила пространство. Двигаться стало сложно, а вскоре и вовсе невозможно. Малиновые точки остановились. Золотая пыль рассеялась, но они продолжали стоять.
   Теперь они должны услышать и понять. По воздуху плавно поплыли голубые ленты.
   Вера открыла глаза. Перед ней стояло человек тридцать волонтеров и десять стационарных работников Центра. Все они в ожидании смотрели на нее. Вера заговорила. В голосе ее звучала уверенность. В нем не было ни тени страха и сомнения.
   - Нам предстоит тяжелый день. Это правда. И правда в том, что если мы ничего не сделаем или наши действия будут продиктованы страхом, нам всем конец, - толпа загудела, а Вера продолжила. - Предлагаю вспомнить, что все вы взрослые люди. И на вашем попечении сейчас две сотни больных детей, тринадцать из которых не могут передвигаться самостоятельно, а еще двадцать передвигаются с большим трудом. Не время вспоминать собственное детство и становиться пугливыми малышами. Кроме нас самих, нас никто не спасет. Поймите это, наконец. А спастись можно. Я в этом уверенна. Итак, одна группа, желательно женщины, пусть собирает по всему центру детей-аутистов и тех, кто способен передвигаться самостоятельно. Вторая группа - пятеро крепких мужчин - на ваших плечах те дети, которые не могут передвигаться самостоятельно. Всех детей ведите, несите в классы на первом этаже. Далее, третья группа - бегом на кухонные склады. Берите там мешки с крупой, мукой, сахаром, коробки с печеньем и конфетами. И все это несите на первый этаж. Баррикадируйте входы в подвал, защищайте окна, укрепляйте стены. Встречаете в коридорах кого-то из наших сотрудников - останавливаете, приводите в чувство, подключаете к действиям. И не забудьте про медикаменты. Только самые необходимые. Так чтобы в случае чего мы могли оказать первую помощь. Также нужны успокоительные и обезболивающие. Я ясно объяснила? Выполняйте!
  
   На улице свирепствовал ураган. Вера чувствовала, как прогибаются под напором ветра мешки за ее спиной. Сверху доносился грохот рушащихся стен и разбивающегося стекла. Снизу тянуло холодом и сыростью. Вера обвела взглядом класс. Десять волонтеров, два доктора, четыре преподавателя и сорок шесть больных детей. Все дети спали. А взрослые думали. Вера чувствовала, как гудит пространство от их мыслей. Они боялись. Уже не за себя, мало - помалу они поверили, что Центр выстоит. Люди боялись за близких и любимых, за своих домашних питомцев, машины, дома. Никто не знает, что или кого заберет ураган, и не лучше ли было самому расстаться с жизнью. Чувствуя мысли других, Вера и сама задумалась. Какой выбор ей надо сегодня сделать? Чего именно настолько боится Ханрай, что прислал Валика предупредить? Это не могло быть спасение Центра. Здесь все было ясно и понятно. Да, непросто. Но ничего невозможного. И никакого выбора. Что же ждет впереди? Вера подумала об отце. Где он? Как он? Потом мысли плавно перетекли на Бориса. Вера не хотела, не собиралась о нем думать. Но его образ не хотел уходить. Борис...Вера закрыла глаза. Какой выбор?!
  
   Она, кажется, заснула. Ее разбудил стук в оконное стекло. Вера прислушалась. Звука ветра не было. Не было в воздухе ощущения опасности. Буря миновала. Вера аккуратно отодвинула спящую девочку, примостившую голову у нее на колене. Встала. С трудом немного отодвинула от окна один из мешков. Кажется, с мукой.
   - Что там? - это был голос Вероники, девушки-волонтера. Она тоже не спала.
   - Хочу посмотреть. Мне показалось, кто-то стучит. Помоги мне, пожалуйста.
   Вместе с Вероникой они отодвинули мешок достаточно, чтобы разглядеть за окном спасателя в синем комбинезоне и ярко-оранжевом жилете.
   - Вы можете открыть окно? - его слова глушило стекло. Но девушки поняли. Через минуту спасатель уже был в помещении. Он осмотрелся и одобрительно сказал:
   - Хорошее решение. Вы молодцы. Использовали свои шансы по максимуму, - он не стал уточнять, что шансов у них было мало. Два верхних этажа Центра снесло практически полностью. Но два нижних чудом уцелели. Чудом было и то, что вода не достала окон первого этажа. Еще немного - и не какие бы мешки с продуктами не спасли.
   Постепенно люди в классе начали просыпаться. Спасатель сказал:
   - Так, сейчас аккуратненько и организовано небольшими группами грузимся на лодки. Здесь еще много людей?
   - Двести детей и около восьмидесяти семи взрослых, - сказала Вера. - Все находятся в классах на первом этаже.
   - Хорошо, - спасатель выглянул в окно. - Ребята, давайте лодки!
  

V

  
   - Пропустите! Дайте, пожалуйста, пройти, - Борис старался двигаться так, чтобы никого не зацепить. Во временных палатках было слишком много людей. Найти одного единственного было очень сложно. Одну. Борис чувствовал, что Вера здесь, среди сотен других женщин и детей. Он шел к ней, подчиняясь только одним лишь чувствам, полностью отключив разум. Если ему удавалось найти ее в параллельных мирах, так почему бы не найти на Земле? Борис нашел. Она сидела на скамье в окружении детей из Центра. Усталая, промокшая и грязная, но живая, целая и невредимая.
   - Вера! - он подошел к ней и остановился в замешательстве. Борис не знал, что делать. Зачем он ее искал? Чтобы вновь увидеть этот взгляд, полный дружеского понимания и участия? Нет!
   - С тобой все в порядке? - Вера видела, что Борис нервничает. Но почему? Она цела. Дети целы. От чего переживать? Разве только... - Отец?
   - С Олегом все в порядке. Мы весь ураган провели вместе в головном офисе "Детей мира". Это настоящее бомбоубежище. Этого монстра из стекла и стали даже не поцарапало. Так, дождиком помыло и теперь здание блестит лучше, чем раньше. А про Центр мы знаем. Молодцы, вы хорошо держались.
   - Как могли, - Вера не понимала, что происходит. Такая манера говорить - быстрая, напористая вовсе не в характере Бориса. Он нервничает. Что же произошло?
   - Олег послал меня найти тебя.
   - Знал, что ты справишься.
   - Знал, - Борис снова замялся. - Хотел сказать, что мы оба уходим со спасателями. Будем помогать. Не всем повезло. Многие остались под завалами.
   - Конечно, - Вера на секунду задумалась. Она посмотрела на Бориса. Он чего-то ждет. Но... - Удачи вам!
   - И вам, - Борис резко развернулся и скрылся в толпе. Вера еще несколько минут пыталась рассмотреть среди людей его золотистую голову и широкую спину. Она радовалась только тому, что ничего в ее взгляде, голосе, словах не выдало того панического страха, что набирал обороты внутри нее. Только что Вера поняла, что настоящее испытание началось.
  
   Вот этого и боялся Ханрай. Вера чувствовала, что задыхается. Липкие черные щупальца страха крепко сжимали все ее тело, от щиколоток до головы. Она не могла пошевелиться. Она не могла думать. Страх. Везде страх. Ужас понимающих ситуацию взрослых, страх неизвестности у детей. Беспомощность. Отец скоро умрет. Вера понимала это. Как и то, что и Борис сейчас идет навстречу своей гибели. А она не в силах помешать. Она не может помочь. Только сидеть и ждать. Сидеть и знать. Задыхаться от страха. Тонуть в ужасе. Нет, это невозможно. Голова сейчас развалиться на части. Вера чувствовала, как внутри нее закипает кровь. Только почему она золотого цвета?
  
   - Не выдержит, Ханрай! - на лице Маргала читался ужас. Ханрай же был по обыкновению спокоен.
   - Валентаниэль в нее верит. А я верю в него. Вера справится, - если честно, он пытался убедить сам себя.
  
   Это уже когда-то было. Вера тонула. Едкая черная жижа уже подобралась к ее легким. Один вдох и все. Страх сдавил еще сильнее. Дышать стало невозможно. Пришла боль. Адская боль, раздираемого на части тела. Черное смешивалось с золотым. И от этого становилось еще больнее. Рвалась душа. Тысячи нуждающихся в помощи людей. Сотни застрявших между мирами душ. Дети, молящие о спасении. Любимый отец, жизнь которого на самом деле спасти еще можно. И Борис. Шанс маленький, но его тоже можно удержать на Земле. Это невыносимо. Вера понимала, что не сможет спасти всех. И от этого становилось все больнее. Золотой свет рвался наружу. Еще немного и она не сможет его контролировать. И тогда все - конец. Вера не обманывалась. Будет взрыв. И в нем погибнет все. И все...Люди под завалами, люди в других городах, существа из других миров, ангелы, боги, демоны, даже Высшим не устоять. Погибнут и мать, и отец, и Борис, и Ставрос с Валиком. Валентаниэль....
   - Холодный ум, Вера. Открытое сердце, - голос Валика, такой далекий, такой родной, спокойный, мягко проникающий сквозь черную толщу боли и золотые потоки смертоносной энергии. Вера вцепилась в этой звук. Все ее естество прониклось хрустальной мыслью Хранителя.
   Испытание для двоих.
   Покой. Страх отступил. Вера точно знала, чью жизнь ей предстоит сохранить. Бывают случаи, когда приходиться жертвовать малым ради большего. Теперь предстоит пожертвовать миром только ради того, чтобы остался жив один единственный человек. Без него миру все равно конец. Без Бориса у Веры нет шансов на успех.
  
   - Ну, а ты сомневался, - Ханрай довольно потирал руки. - Молодец, девочка. Наше воспитание! - теперь он мог выдохнуть и украдкой смахнуть со лба испарину.
  
   В Борисе начала закипать злость. Неужели семь лет жизни прошли напрасно? Он ни на шаг не приблизился к Вере. Вот сейчас, когда всем им грозит смертельная опасность, она смотрела на него спокойно, равнодушно. Хоть бы как за друга переживала. Так нет же!
   Борис шел вперед, не замечая никого вокруг. Они были вдвоем - он и его злость.
   Нет, ну столько лет! И это, когда любая женщина могла быть у его ног. Любая. Борис остановился. Любая ему не нужна. Только Вера. И вовсе не из принципа, не из желания добиться именно ту женщину, которая к тебе равнодушна. Просто Вера - для него. Она одна. И заменять ее другими глупо. А еще Центр, дети. Разве Борис жил зря? Он жил, получал удовольствие от своей жизни, от собственных мыслей, поступков. Да, он пришел в "Дети мира" в надежде заполучить Веру. Но остался-то по собственному почину, потому что понравилось. Это его жизнь. Глупо сейчас злиться. Бой не проигран. Жизнь в любом случае удалась. А Вера...
  
   - Поймите, я не могу просто стоять здесь и слушать, как кричат люди из-под завалов. У меня хорошая подготовка. Я могу вам помочь! - Олег в упор смотрел на руководителя спасательной бригады. Тот в свою очередь смотрел на него. Невысокий, уже немолодой, но крепкий. Видно, что физические нагрузки для него дело привычное. Но отправлять под завал непрофессионала... Он сомневался. С другой стороны, все его парни ребята слишком габаритные. А расширять проходы опасно. Все может обвалиться уже окончательно. Шилов пролезет. Ладно, пусть идет.
   - Возьмите у ребят оборудование. Они вас проинструктируют.
  
   - Не подходите близко! Это опасно. В любой момент может случиться обвал.
   Борис смотрел на то, что еще сегодня утром было сиротским приютом. Сейчас это напоминало огромную мокрую кучу строительного мусора. Неужели кому-то удалось выжить?
   - Помогите, - голос раздавался из небольшого проема между двумя бетонными плитами. Борис кинулся туда. Пролезет. Напрягшись, он это сделал и оказался в довольно просторном помещении, разгромленном, с опасно покореженными стенами и потолком. Борис увидел их сразу. Пять детей лет восьми, прижавшиеся друг другу. Неподалеку от них, придавленная обломками стены, лежала женщина. Было очевидно, что ей помощь не нужна. Борис подошел к детям. На лицо и голову сыпалась кирпичная крошка. Все могло рухнуть в любой момент. Одного за другим Борис выталкивал детей наружу.
   - Бегите подальше отсюда. К людям.
   Когда детей, в этом помещении не осталось, Борис решил поискать в других. То, что они где-то там есть и нуждаются в помощи, он не сомневался.
  
   Крупный кусок кирпича больно ударил по плечу. Потом обвалилась балка. Следом за ней рухнул потолок.
  

VI

  
   Все, что Олег понял - он дома! Розовые вершины гор, золотые стены города, белая туника, алый плащ, длинные темно-русые волосы и крылья. Как приятно ощущать их у себя за спиной! Олег расправил крылья, сделал пробный взмах. Шелест рассекаемого воздуха и шорох перьев. Нет звука более приятного. Олег взлетел. Он кувыркался в воздухе, выписывал виражи, ловил потоки. Все как когда-то в детстве. Только удовольствия еще больше. Вдоволь накружившись в небе, Олег опустился на землю. Вот она - родная почва. Вокруг скалы. А под ногами - каменная крошка, которая светиться на солнце, переливается всеми цветами радужного спектра. Олег упал на колени. Сейчас его не волновал вопрос о том, что одеяние может испачкаться или помяться. Быть ближе к земле, ощутить ее, ее структуру, дыхание, память. Олег набрал полную пригоршню маленьких камешков, поднес поближе к лицу, вдохнул аромат. И впервые по-настоящему ощутил себя частью этого места, его порождением и продолжением.
   - Рад возвращению?
   Олег поднял голову. Перед ним во всей красе в сияющем на солнце золотом плаще стоял Ставрос. Бог-хранитель счастливо улыбался.
   Олег встал на ноги. Аккуратно положил на место камушки из ладони.
   - Учитель, я счастлив! - Олег улыбался, а по щекам его катились слезы. - Я не думал, что это возможно, - Олег сделал широкий круг рукой.
   - Все возможно, Олентаниэль. Помни это. Все возможно.
   - Ставрос, - Олег подошел ближе, - спасибо Вам!
   Вместо ответа Ставрос обнял своего первого ученика и друга. По его щекам тоже катились слезы радости.
   - Просто верь!
  
   - Оля! - непривычно было видеть ее в такой обстановке. Слились воедино два мира, в которых Олег жил. Огромный коридор, ведущий в зал Совета с его белыми колоннами, потертыми плитами на полу, энергией значимости. И Ольга, все такая же легкая и светлая, чистая, открытая. Ее свет все так же ласков, он не обжигает, не слепит - высветляет лучшее, что есть в душе каждого. Она одета в великолепный наряд, ее непокорные волосы пытается сдержать золотой ободок. У нее за спиной пара великолепных крыльев. И все же она - та Оля, которую он, падший ангел, встретил однажды на далекой Земле и полюбил. А она спасла его. Олег понимал, не встреться ему на пути Ольга, даже объединенных усилий Валика и Ставроса было бы мало, чтобы уберечь его от ада. Речь о возвращении в Град уже не шла. Это Олег понял в эту самую секунду, когда смотрел на свою жену, все еще не красавицу и в то же время прекраснейшую женщину во Вселенной.
   - Олег! - Ольга смотрела на него и узнавала за прекрасными чертами лица ангела родные черты своего земного мужа. Или уже тогда она полюбила его таким - высоким мускулистым красавцем, с длинными темно-русыми волосами и огромными зелеными глазами? Ведь этот облик - суть его души. А она любила именного его душу.
   - По крайней мере, я теперь понимаю, в кого наша дочь такая красавица, - нарушила молчание Ольга.
   - Ты о моей ангельской внешности? - Олег засмущался. Он уже отвык от себя такого. Да и в сравнении с Валиком он и в ангельском облике был не очень-то.
   - Ты красавчик, - рассмеялась Ольга.
   - Уж какой уродился, - Олег пожал плечами и улыбнулся. А потом решился и сделал шаг на встречу Ольге, привлек ее к себе, крепко обнял, выдохнул в золотистый затылок:
   - Оля, мне так тебя не хватало.
  
   Палатку, выделенную для временного госпиталя, Вера нашла сразу. Она чувствовала, что необходима здесь. Вера осмотрелась.
   - Игорь! - она узнала молодого врача, время от времени подрабатывающего у них в Центре волонтером, и не раз приглашавшего ее на дружеские свидания.
   На усталом лице доктора отразилась радость.
   - Вера! - он подошел поближе. Цела. Немного потрепана, но все равно прекрасна.
   - Много раненых?
   - Да. И погибших. Этот ураган унес треть населения нашего города.
   Вера содрогнулась от этой цифры.
   - И это еще не все. Еще столько людей под завалами. Многие пропали без вести на улицах города.
   - Отец и Борис ушли со спасателями, - сама не зная зачем сказала Вера. Игорь изменился в лице. Он не знал, как сильно ранит сейчас ее чувства, но сказать он должен.
   - Вера, Борис..., - он увидел на ее лице ужас. Огромные изумрудные глаза наполнились болью. И в тоже время...
   - Он жив. Я знаю, что Борис жив, - Вера была уверенна в своих слова.
   - Пока жив, - поправил ее Игорь. Он в очень тяжелом состоянии. В компании таких же как он, безнадежных, дожидается своей очереди на операцию. Скорее всего, не дождется. И даже если произойдет чудо, и Бориса прооперируют, у него мало шансов.
   - Проведи меня к нему.
  
   То, что Борис умирает, Вера поняла сразу. Все тело в шинах. Защитный воротник на шее, красная кирпичная крошка на перемотанной окровавленными бинтами голове. И только лицо, не тронутое даже грязью, прекрасное, спокойное, счастливое. Веру не пугал пессимистичный прогноз врачей. Пугало отсутствие в Борисе жизни. Перед ней просто тело. Души Бориса здесь нет. Ее древняя мощь чувствуется издалека. А сейчас... Да, жизнь в этом теле еще есть, ее мало, но она есть.
   - Куда же ты? Я без тебя не справлюсь, - не в силах бороться с болью и усталостью, Вера заплакала.
  
   Тягучим плавным движением Вера убрала с лица рыжий локон. Глаза у нее слипались, она с трудом стояла на ногах. Бориса увези на операцию уже три часа назад. Перед этим он ждал своей очереди семь часов. Врачи не надеялись. И только Вера держала крохотный огонек жизни в его сердце. Только ее усилиями он все еще жив.
   Может, лучше отпустить? И именно в этом выбор? Сохранить человеческую жизнь или подарить ангельскую. В том, что Борис попадет в Град, и станет ангелом, Вера не сомневалась. Но ведь его душа такая древняя! Вера не могла обманываться на этот счет. Душе Бориса сотни тысяч лет. Она сильна. Она чиста. Она давно заслужила ангельскую, если не божественную жизнь. И, тем не менее, раз от раза воплощалась в человеческих телах, терпела муки земного существования. Значит, есть причина.
   Сидя возле тела Бориса на грязном раскладном стуле, за долгие часы ожидания очереди на операцию, Вера пыталась нащупать его душу. Где же она? Но только радужная стена вставала перед ней. Нить жизни, связывающая душу и тело, растворялась в потоке яркого света. Дальше Вера при всей своей силе пройти не могла.
   Вера бесцельно бродила по больничной палате. Сотни людей с травмами разной степени тяжести. Бурое пространство с красными и голубыми точками людей в нем. Плотное, тягучее, мутное. Вера все ходила и не могла остановиться. Она словно искала кого-то. Того, кого больше нет. Понимание и внешняя картинка пришли одновременно.
   - Папа, - на носилках, которые только что внесли в палатку санитары, лежал Олег. Простыня, накрывавшая его сверху, соскользнула и Вера увидела лицо. Олег счастлив. Не всех можно спасти. Не всех должно спасать. Для многих смерть - избавление. Вера улыбнулась. Она не сомневалась, что где-то там, в далеком сверкающем на солнце Граде Олег, наконец, обрел свой первозданный облик. Он сумел вернуться. Вера это точно знала.
   Ее мысли вернулись к Борису. Он должен остаться на Земле. Это Вера тоже знала. Уроки детства научили ее доверять себе. Несмотря на сомнения, на внешнюю мишуру. Борис нужен ей. Здесь. Его сила, его опора, его чистота и открытость, умение направлять и управлять энергией, его бесценный опыт. Вера понимала, она без Бориса - бомба замедленного действия. Валик доходчиво объяснил ее суть и суть ее силы. Рано или поздно Вера не выдержит. Слишком велика первородная мощь, бегущая в ее крови. Никакие уроки, никакое воспитание и самоконтроль не смогут ее обуздать. Только сила равная ей, способна помочь поддерживать нужное направление. В детстве хватало усилий Ольги. Потом понадобились Валик и Ставрос. Затем подключился Совет. Они поняли, что не справляются, поэтому вернули ее на Землю, вручив по дороге миссию. Так, чтобы было чем заняться. А на Земле был Олег. Пусть и лишенный ангельских крыльев, он сохранил всю свою силу. Просто к своему счастью не догадывался об этом. И он годами удерживал движение Веры в нужном Вселенной направлении. А потом и этого стало мало. Тогда-то и появился Борис. Равный.
   Вера все для себя решила. Если для того, чтобы оставить Бориса на Земле, ей придется нарушить обещание, данное Ханраю, так тому и быть. Она свой выбор сделала. И Вселенная ее в этом выборе поддержит.
   - Вера, Бориса прооперировали. Он пока жив, - голос Игоря привел Веру в чувство. Она распрямила плечи, глаза ее засияли. Игорь заметил это. - Вера, он не живет по-настоящему. Ты сама видела, что в его теле нет жизни. Сейчас Борис существует, - он пытался вразумить ее, забрать глупую надежду. Не сейчас, так через час Бориса Игнатьева не станет.
   - Игорь, не говори ничего. Просто отведи, пожалуйста, к нему.
  
   - Добро пожаловать в Град, - перед Борисом стояла женщина в длинной белой тоге и ярко-бирюзовом плаще поверх нее. От кожи, волос, из глубины золотистых глаз женщины - отовсюду лился свет. Мягкий, успокаивающий, завораживающий. Борис тут же узнал женщину. Ее портрет он видел каждый раз, когда заходил в кабинет Олега Шилова.
   - Рад встрече с вами, Ольга, - Борис поцеловал поданную ему для рукопожатия руку. В глазах Ольги мелькнул лукавый огонек.
   - А вы, как я вижу, галантный кавалер.
   - Стараюсь, - скромно потупил взгляд Борис.
   - Ладно, сейчас не об этом. Нас уже ждут. Пройдемте, пожалуйста, со мной. В связи с ураганом у нас очень много работы. Острая нехватка времени и кадров, - Ольга сделала приглашающий жест. - Я вам все разъясню по пути.
   Борис мало что понимал. Пожалуй, это какой-то его особо изощренный бред. Все-таки обвал двухэтажного дома на бедную человеческую голову вряд ли может пройти бесследно. Место, куда Борис попал, было светлым и каким-то оживленным. Здесь постоянно все менялось. Улицы, по которым он шел следом за Ольгой, меняли направление, дома, мимо которых они проходили, двигались. А что за дивные сущности встречались на пути?! Бред наркомана отдыхает!!!
   - Как вы сказали, называется это место? Град?
   - Небесный Град - обитель всех светлых сил и сущностей. И отныне ваш дом, Борис.
   - В смысле? - Борис даже споткнулся, так ошарашила его эта новость. Зачем ему дом? У него уже есть. И место проживания менять он пока не намерен!
   - Вы теперь один из нас. А точнее - ангел.
   Вот так новость...
   - Я что ...умер? - Борису тяжело дался этот вопрос. Просто он привык, что в его жизни все идет по плану. Смерть в столь молодом возрасте в его план не входила.
   - Именно. Но, как видите, это совсем не так страшно, как могло вам казаться на земле.
   - Не страшно. Просто неожиданно.
   - Так уж получилось, - Ольга пожала плечами. Плащ соскользнул со спины, обнажив огромные белоснежные крылья.
   - У меня тоже такие будут? - с восторгом выдохнул Борис.
   - Уже есть, - Ольга с улыбкой наблюдала, как Борис, рискованно выворачивая шею, пытается рассмотреть крылья у себя за спиной.
   - Потом, Борис. Потом. Мы уже практически пришли. Осталось только пройти до зала Совета.
   - А там что?
   - Вы предстанете перед Советом Хранителей. Они и разъяснят вам вашу дальнейшую судьбу. Не бойтесь, вам ничего не угрожает.
   - Я просто нервничаю. Не часто выпадает шанс прогуляться по раю.
   - На данный момент наш путь окончен.
   Борис и Ольга стояли перед массивными дверями на входе в зал Совета. Ольга легонько к ним прикоснулась, и они тут же отворились.
   Все двенадцать богов-хранителей были в сборе, величественными фигурами восседая каждый на своем месте. Они полностью соответствовали человеческому представлению о небожителях. Особенно вон тот седовласый старец, который сидит по центру. Несмотря на явно немалый возраст производит очень сильное впечатление. Не хотелось бы однажды попасть к нему в немилость. С радостью и удивлением среди двенадцати богов Борис увидел знакомое лицо Вериного крестного Ставроса. Встретившись с Борисом взглядом, тот немного наклонил голову, что, видимо, означало приветствие.
   Окинув взглядом весь зал, Борис понял, что сюрпризы на сегодня еще не кончились. В отдельном секторе, справа от богов-хранителей сидели двое. Оба в той или иной мере были знакомы Борису. Да, здесь в Граде их внешность несколько изменилась. Но не узнать их было невозможно. Дядюшку Веры Валика он помнил хорошо. Там, в Центре он поразил его своей красотой и моложавостью. Только теперь Борис увидел, насколько Валик красив на самом деле, насколько молод. А за плечами у него крылья. Рядом с Валиком сидел тот, кого Борис совсем не ожидал здесь увидеть, тот, с кем на протяжении семи лет общался каждый день, тот, чья внешность претерпела наибольшие изменения. Не было больше Олега Шилова. Вместо него на резном стуле восседал воин в алом плаще поверх белой тоги, с мечом в драгоценных ножнах на поясе и воистину огромными сияющими крыльями за спиной.
   - Я вижу, некоторые из нас знакомы вам. Позвольте представиться и мне. Глава Совета хранителей Ханрай, - Когда со своего места поднялся и заговорил тот самый старец, на которого Борис обратил внимание еще вначале, в зале воцарилась полная тишина. Только звуки дыхания присутствующих смешивались и образовывали своеобразный фон, располагающий к душевному и откровенному разговору.
   - Итак, Борис, я от имени Совета рад приветствовать вас в Граде. Полагаю, ваша ангел-куратор успела хотя бы в какой-то мере ввести вас в курс дела, - Ханрай бросил взгляд на Ольгу, занявшую место на стуле рядом с Олегом. - С сегодняшнего дня начинается ваше обучение в Академии ангелов, по окончанию которой, я ожидаю получить в вашем лице великолепного ангела-воина. У вас есть все для этого. Ольга назначена вашим куратором. Она поможет вам освоиться в Граде, понять его правила. А Олентаниэль, - Ханрай улыбнулся Олегу, - я думаю, не откажется стать вашим учителем воинского дела.
   - С удовольствием, председатель, - Олег склонил голову в почтительном поклоне.
   - Раз все вопросы прояснили, желаю вам удачи. Можете идти. У нас большая загрузка в связи с ураганом..., - Ханрай направился к выходу из зала Совета. Остальные боги-хранители повставали со своих мест, с намерением последовать за председателем.
   Борис чувствовал, что что-то не так. Он теперь ангел. Живет в раю. Предел мечтаний любого смертного. А он мало того, что не радуется, он откровенно несчастен!
   - Постойте! - крик, вырвавшийся из груди Бориса, заставил богов-хранителей остановиться и развернуться лицом к нему.
   - Слушаю вас, - Ханрай был спокоен. Его поза выражала готовность воспринимать информацию.
   - Я не готов быть ангелом, - выдохнул Борис мысль, которая мучила его с момента появления в Граде. - Я не могу умереть сейчас. Еще очень многое не сделано.
   - Не думаете ли вы, что это вам решать? - Ханрай улыбался. Он говорил спокойно, ласково. И все же мурашки пробежали по коже Бориса после этих слов. Но сдаваться он не собирался! Раз стал на путь, то идти надо до победного конца.
   - А кто может распорядиться моей судьбой лучше меня самого? - на лице Бориса был написан открытый вызов. Но и это не смогло вывести из себя председателя Совета Хранителей.
   - Ты уверен, что сейчас делаешь правильный выбор? - его голос проникал в самый центр головы Бориса, в его сердце, в глубину каждой клетки. Борис весь гудел этим вопросом. Правильный ли выбор?
   - Конечно, - Борис не сомневался. Он знал, что его время еще не пришло. Он нутром чувствовал, что сейчас вокруг него разворачивается некая игра. Он не знает правил. Не знает, какой приз ждет его в случае выигрыша и чем придется расплачиваться в случае провала. От греха подальше Борис решил последнего варианта не допускать. Он выиграет!
   - Ты только что сознательно отказался от бессмертия. Ты это понимаешь?
   - Да.
   - Ради чего ты это сделал?
   - Ради любви. Ради Веры. Не знаю, может это банальный эгоизм, может, излишнее самомнение, но я точно знаю, что мое место рядом с ней. Без меня она никогда не сделает то, что должна. Я не знаю, что именно, но точно знаю, что моя помощь будет жизненно необходима. Она уже необходима! Случился ураган. Наш Центр разрушен, дети остались без крова над головой. Некоторые из них ранены. Кто-то серьезно. Судя по тому, что я вижу здесь Олега, то на земле он умер. Вы думаете, Вере сейчас легко? Я ей нужен!
   - Зачем? У Веры свой путь. Возможно, тебя на нем нет.
   - Я знаю, что я там есть. Я ее так долго ждал!
   - Долго? Семь лет? - Ханрай ухмыльнулся.
   - Тысячелетия, сотни тысячелетий. Я стою здесь, и сейчас передо мной проноситься череда миллионов жизней, моих жизней. Боль, страдание, радость, счастье, любовь. Я все время ждал, готовился, набирался опыта. Я знал, что встречу ЕЕ. Только каждый раз забывал. Я - человек забывал. Я - сущность помнил всегда. Я нужен Вере! И вы меня не переубедите.
   - Упрямец! Я в последний раз спрашиваю, точно ли ты хочешь вернуться на Землю, в сильно покалеченное тело, которое не факт, что сможет полноценно функционировать. На землю, к женщине, которую ты, вполне возможно, вовсе не любишь, а только лишь желаешь, и неделя в Граде излечит тебя от этого навязчивого состояния. К женщине, которая никогда не говорила тебе о любви и шансы на то, что скажет, откровенно мизерны. Ты ведь знаешь Борис, что для Веры нет ничего, кроме Служения. Да она почти монахиня, только что без рясы! Итак, ты хочешь вернуться на землю, в тело Бориса Игнатьева? - Ханрай смотрел Борису прямо в глаза. И там он прочел ответ раньше, чем Борис его озвучил.
   - Да!!!
   - Да будет так! - Ханрай развернулся к Ольге. - Проводи подопечного до ворот Града.
   Ольга подошла к Борису и легонько коснулась рукой его локтя.
   - Пойдем, - ее голос был похож на шелест листвы в лесу. Тихий, мягкий, боязливый.
   Борис не тронулся с места. Кое-что в словах председателя смутило его. И сделав вывод, что терять все равно нечего, он задал Ханраю вопрос:
   - Господин председатель, вы ведь хотели сказать "бывшего подопечного"?
   На этот раз Ханрай громко рассмеялся. По всему было видно, что он необычайно доволен.
   - Только что, Борис, ты доказал, что Совет в тебе не ошибся. И я не ошибся. Я сказал, как есть. Всем ангелам нужны кураторы. И Ольга назначена твоим.
   - Вы обещали вернуть меня на Землю?!
   - Ты вернешься. Буквально через минуту. Но ты останешься ангелом. Так сказать, внештатным. Твоя задача - хранить Веру. Да, помяни мои слова, когда-нибудь ты станешь настоящим ангелом-воином, а после, может быть, и богом. Ну а пока ты сам избрал путь Хранителя. Удачи тебе и помни - твоя истинная сила в любви. А теперь, иди!
   - Спасибо, - Борис склонился перед Ханраем в почтительном благодарственном поклоне. На его лице сияла счастливая улыбка.
  
   На улицах Града царила тихая фиолетовая ночь с легкими вкраплениями розовых и желтых огней. Улицы опустели. Горожане разошлись по домам. Дома был и председатель Совета Хранителей, достопочтимый старец Ханрай. Был он там не один. В мягких креслах его хрустальной веранды удобно расположились гости. Ханрай обвел взглядом собравшихся. Его цепкий глаз не упустил ни одной детали.
   Величественный красавец Ставрос сильно возмужал за последнее время. Хранение собственного мира явно пошло ему на пользу. Он стал гораздо увереннее в себе и своих силах. Эта история с Олегом, случившаяся в самом начале пути молодого бога-хранителя могла иметь несколько вариантов завершения. Тем, что он не сдался и, более того, добился успеха, Ставрос заслужил величайшую похвалу. Ход с Ольгой, которую он направил на путь погибающего ангела, в корне поменял ситуацию. Что же, творческий подход пригодиться Ставросу на его новой работе. Как и наглость, которая начала в нем просыпаться.
   Ханрай улыбнулся, вспомнив их со Ставрасом разговор в самом начале урагана.
   Ханрай перевел взгляд в сторону.
   Изящный, и в то же время незыблемый, как основы мироздания, Валентаниэль. Ему, пожалуй, пришлось тяжелее всех. И тут ничего не поделаешь - чем больше дано, тем строже спрашивают.
   Ханрай опять чуть сместил взгляд.
   Некрасивая, но необычайно притягательная своей чистотой и открытостью Ольга. Молодец, что выбрала себе именно такое обличье. Ей в нем комфортно. И это говорит о том, что она уверенна в себе, она любит себя, любит мир и не сомневается, что он отвечает ей взаимность. Ах, какая сила заключена в Ольге! А она сама даже не догадывается. Что ж, всему свое время. Сила Творения обязательно проявиться. А пока Ольга великолепный Хранитель.
   И последний из гостей.
   Олентаниэль. Вот уж из кого сила бьет через край. Он всегда был силен. Пожалуй, никто из ныне живущих ангелов не может поспорить с ним в этом аспекте. Но нынче его энергия уже не брызжет фонтаном как некогда в юности, принося неприятности и самому Олегу и тем, кто его окружал. Теперь мощный поток силы несется вперед, направленный на поддержание порядка во Вселенной. Жаль было жертвовать им тогда. Низвергать. Но другого пути не было. Иначе Олег бы уничтожил сам себя, и кто знает, скольких бы утянул за собой.
   Ханрай гордился каждым из них. Все они прошли свой путь, совершили каждый свои ошибки и получили причитающиеся уроки. Настало время идти еще дальше, туда, куда они, пожалуй, если и рассчитывали когда-нибудь попасть, то явно не так скоро.
   - Рад видеть вас у себя в гостях, - начал разговор Ханрай. - Сами знаете, в мой дом просто так никто не попадает. Вот и сейчас мне нужно с вами серьезно поговорить. Но без официальной торжественности зала Совета.
   - Сегодня днем, - продолжал Ханрай, - вы стали свидетелями некой сцены между мной и новоиспеченным ангелом-хранителем Борисом. Возможно, вы недоумеваете, как я до такого вообще мог допустить. Как можно спорить с председателем? Все просто. Это было последнее испытание. Для Бориса, для Веры, для каждого из вас. И я счастлив, ведь вы успешно справились. Не прошли даром преподнесенные уроки. Мои интриги принесли результат. Скажу честно, сегодня мир был на грани. Несколько раз. Вы четверо оказались хорошими учителями. Ваша воспитанница сумела сделать выбор. Правильный и вовремя. Был момент, когда ткань мироздания трещала по швам. Я верил в нашу девочку, но даже мне в тот момент стало страшно. Итак, Вера свой экзамен сдала, заслужив высшую отметку.
   Настал черед Бориса. Как вы сами заметили, он - обладатель древней души. Все, что он говорил сегодня в зале Совета правда. Живя жизнью Бориса Игнатьева, он этого не помнил. Но вспомнил, оказавшись в Граде. Все эту нескончаемую череду жизней Борис готовился к встрече с Верой. Набирал силу, учился ею пользоваться. Но достаточно ли в его действиях осознанности? Действительно ли он готов взять на себя миссию, которая ждала его столько времени. В деле с любой миссией последнее слово всегда за тем, кто эту миссию принимает.
   Из Бориса вышел бы великолепный ангел-воин. Он не мог этого не почувствовать, попав наконец-то в Град. Ведь все предыдущее время он умело его избегал, пересиживая время между воплощениями в нейтральном пространстве, там, где он был недоступен и для нас и для темных сил. Мы давно положили глаз на эту душу. Нам очень хотелось заполучить себе подобного воина. Темные были того же мнения. Но душа Бориса, будем для удобства называть эту сущность именно так, чувствовала, что ей необходимо оставаться на Земле. Итак, испытание для Бориса. Он все-таки попадает в Град, он чувствуют всю свою силу, он понимает кто он. И вот перед ним чаши весов. С одной стороны - всемогущество, не побоюсь этого слова, так как в этом случае оно единственно верное. С другой - Вера. Мы специально запретили им сближаться. До поры до времени. Вера не была готова. Борис еще не прошел проверку. Они созданы друг для друга - это правда. Равные по силе. Мудрая древность и детская чистота. Они - нынешняя опора нашей Вселенной. Без Бориса не родилась бы Вера. Без Веры Борис бы не стал тем, кто есть сейчас. Называйте как хотите. Мужское и женское. Инь и Ян. Черное и белое. Тут на самом деле границы нет. Просто - они, Вера и Борис, часть одного. Давая Вере миссию, отправляя ее на Землю, я знал, что где-то там уже есть Борис. И однажды они встретятся. И тогда всему миру будет угрожать опасность. Если они не будут готовы. Поэтому всячески оттягивал момент решающего экзамена. Я говорил, за один только день Вселенная была в опасности несколько раз. Еще один из них - момент выбора у Бориса. Пожелай он остаться в Граде, нам всем пришел бы конец. Но Борис тоже прошел испытание.
   Знаете, Вера даже придумала название для последних событий - испытание для двоих. Они права лишь отчасти. Основное испытание было для них, да. Но был ряд параллельных испытаний, от результата которых судьба Вселенной зависела ничуть не меньше. Все вы, Ставрос, Валентаниэль, Ольга, Олентаниэль - значимые фигуры в этой игре. От каждого шага любого из вас зависел итоговый результат.
   Что было бы, не сумей Ставрос, наконец, поверить в себя?
   Какую катастрофу отвел от всех нас Валик одной только своей верой?
   А что произошло, если бы женщина и мать возымели верх над Хранителем?
   Если бы падший ангел не нашел радости в человеческом существовании, к чему бы это привело?
   Результат был бы один - конец Игры.
   Но Вселенная не даром создала каждого из вас именно таким. У каждого был свой путь, свое предназначение. Спесивый и заносчивый Олег. Неуверенный, но верный себе Ставрос. Тонкий, ранимый, кристально чистый Валик. И, наконец, буйная, светлая, отзывчивая Ольга. В этом наборе и был заложен фундамент успеха. Друг у друга были вы. Когда оступался один из вас, другой его поддерживал. Местами приходилось тащить некоторых на себе. Правда, Ставрос? Еще раз повторю - вы молодцы. Свой последний экзамен вы сдали сегодня, когда не стали вмешиваться в мой разговор с Борисом. А ведь речь шла о самом близком для всех вас существе. О Вере.
   Мне очень приятно, что мое последнее деяние в качестве председателя Совета Хранителей имело такой успех. Это не тщеславие, а искренняя радость за Град. Я оставляю его в надежных руках. Не удивляйтесь. Я ухожу. Меня избрали в Совет Вышних. Так что теперь буду наблюдать за Градом с другого ракурса.
   Я прошу тебя, Ставрос, чтобы Борис и Вера узнали всю эту историю с испытанием.
   - Конечно, я все им расскажу, - заверил Ханрая Ставрос.
   - Пусть это станет твоим первым делом на должности председателя Совета Хранителей. Поздравляю, вначале за твою кандидатуру проголосовали все члены Совета Вышних, а затем с готовностью поддержал Совет Хранителей, - Ханрай смотрел на Ставроса. Тот был явно удивлен и озадачен. Ничего, как только приступит к выполнению новых обязанностей, времени на сомнения в своей компетенции не останется. - Верь, Ставрос. Не ты ли твердил подобные слова своим ученикам.
   Ханрай перевел взгляд на Олега.
   - Олентаниэль, надеюсь, ты согласишься занять свой прежний пост начальника стражи Града. Прежний начальник пошел на повышение. Тебя даже не надо вводить в курс дела. Бывал. Знаешь.
   - Почту за честь, - Олег чинно склонил голову. Ханрай внимательнее присмотрелся к его лицу. Ни тени гордости собой или тщеславной радости. Да, повзрослел мальчишка! Это хорошо. Если только все и дальше будет развиваться в том же направлении, со временем Олега ожидают большие сюрпризы.
   - Валентаниэль, - Ханрай повернул лицо в сторону Валика. - Тебе Совет предлагает занять прежнее место Ставроса. Ты согласен?
   - Да, - мимолетное колебание не укрылось от глаз Ханрая. Тут же искренняя радость исполнения заветной мечты осветила лицо новоиспеченного бога-хранителя Валентаниэля. Он пока не знает, что это только начало его очень длинного и сложного пути. Валентаниэль пойдет очень далеко. И судя по сомнениям, очень скоро. Ханрай вздохнул. Самому ему, на счастье, идти гораздо ближе.
   Ханрай переместил свое внимание на Ольгу. Она свой путь еще даже не начала по-настоящему. Все что было - это так, разминка перед стартом. Пройдут тысячелетия и именно к ней двенадцать Богов-хранителей станут взывать с просьбами послать новое поколение ангелов. Да и со многими другими. Ведь Великая Мать ведает многими вещами, всех так просто не перечислишь. Но это все потом. А сейчас:
   - Ольга, своей самоотверженной работой, каждым своим поступком ты доказала, что являешься настоящим ангелом. И Совет постановил, что ты доросла до должности куратора. Не временной, как я тебе сказал, перед тем, как отправить встречать Бориса. Считай, что в данном вопросе ты прошла испытательный срок и сдала экзамен на соответствие. Не сомневаюсь, впереди у тебя звание богини.
   Лишь благодарный кивок и радость в глубине солнечных глаз.
   Нелегко все-таки иметь дело с Истинными! Примут с достоинством и благодарностью все, что им пошлют. Ханрай с удивлением заметил, что это стало его слегка раздражать. Он понимал, что для ангела подобное качество - элемент первой необходимости, но поделать с собой ничего не мог. Он-то сам теперь не ангел и не просто бог. Он Вышний. А там свои требования и критерии соответствия.
  

VIII

  
   Когда Борис пришел в себя, первое, что он услышал, были голоса спорщиков.
   - Не проси, я все равно никуда отсюда не уйду, - с трепетом в сердце Борис узнал голос Веры.
   - Пойми, я не выгоняю тебя. Просто хочу, чтобы ты на часок вышла, поспала бы на нормальной кровати. Двое суток на раскладном стуле! - Борис узнал и второй голос. Игорь Лобанов - талантливый молодой хирург, давний поклонник Веры. Ревность больно кольнула душу. Борису захотелось открыть глаза, подать голос, показать, что он в сознании. Но любопытство победило. Даже лучшие из людей страдают от него. Борис решил слушать дальше.
   - Игорь, я последний раз тебе говорю, что покину Бориса, только если ко мне будет применена физическая сила. Но ты не доведешь до этого? - в голосе Веры послышались елейные нотки.
   Глядя в огромные изумрудные глаза Веры, в которых ясно читалась решимость бороться до победного конца, Игорь понял, что проиграл. Вот ведь такая хрупкая на вид девушка, а на деле ее не сломать - прогнется, примет удар и встанет, как ни в чем не бывало. С ней нельзя идти напролом. Не даром же этот Игнатьев семь лет ее обхаживает. Когда Игорь заговорил, в его голосе звучали искреннее участие и забота.
   - Вера, милая, конечно, я не стану применять к тебе силу. Просто я твой друг, забочусь о тебе. Мне хотелось, чтобы ты хоть немного отдохнула. Вряд ли ты сильно поможешь Борису, если доведешь себя до изнеможения.
   - Прости, я не хотела тебя обидеть, - Вера искренне раскаивалась. Она легонько потрепала Игоря по плечу, от чего тот готов был замурлыкать, как дорвавшийся до ласки кот. - Я благодарна тебе за заботу.
   Бориса начала напрягать ситуация. Он уже даже открыл глаза, когда услышал вопрос Игоря, обращенный к Вере.
   - Почему ты это делаешь?
   - Хочу быть рядом с Борисом.
   - Зачем? Он в госпитале. Здесь есть люди, которые будут с ним рядом. Это их работа. Тебе своих забот мало?
   - Борис - одна из моих главных забот.
   Вот ведь упрямая!
   - Вера, как врач тебе говорю, шансов на то, что Борис когда-нибудь поправиться, практически нет, - выложил последний козырь Игорь.
   - Вчера ты говорил, что он не доживет до операции. Потом, когда Борис дожил, пророчил ему смерть на операционном столе. Не один из твоих прогнозов относительно Бориса не сбылся. Думаю, и этот постигнет та же судьба,- Вера улыбнулась.
   - Всегда есть возможность совершения чуда, - пожал плечами Игорь. - Подумай, только хорошенько, нужен ли тебе калека. Да, я знаю, что ты испытываешь нежную привязанность ко всем увечным, сирым и убогим представителям мира сего. Мне даже кажется, что твой нынешний интерес к Борису вызван именно его плачевным состоянием. Прошу только об одном, не путай жалость к другу с любовью к мужчине.
   Борис слушал очень внимательно. Только что Игорь высказал его собственные опасения. Жалость Веры Борису не была нужна и даром. И тут он ощутил прикосновение ее руки к своему лицу. Теплая рука с шелковистой кожей дышала жизнью. Она несла свет и радость.
   - Игорь, я не могу определенно сказать, кто именно для меня Борис. Но могу сказать другое - никакой другой мужчина мне не нужен, - она четко выговаривала каждое слово. Это было так не похоже на обычную Верину манеру говорить. Через несколько секунд Борис услышал легкое шмыганье носом. Вера плачет!
   - Вера, - Игорь легонько тронул ее за руку.
   - Ты меня не понял? Игорь, пожалуйста, уйди, - это была не просьба. Приказ. Игорь не осмелился ослушаться.
   Едва Вера осталась с Борисом наедине, как слезы вновь побежали по ее щекам. Борис понял, что дальше тянуть не стоит. Он открыл глаза. Вера сидела, склонив голову. Растрепанные рыжие волосы закрывали лицо.
   - Вера, - тихонько позвал Борис. Вера распрямилась. Лицо отекло, было влажным от слез, глаза опухли и покраснели. Она никогда еще не была так красива!
   - Живой, - прошептала Вера, вытирая слезы ладонью.
   - А ты уж думала, что все - отмучилась. Избавилась от назойливого поклонника, который семь лет преследовал, - несмотря на боль во всем теле, Борис пытался шутить. И даже изобразил некое подобие улыбки на лице. Правда, на синих губах она смотрелась жутковато, от чего Вера разрыдалась пуще прежнего.
   - Ничего, поплачь. Говорят, потом становиться легче, - говорить - это все, что Борис мог. Ни руки, ни ноги его не слушались. Он даже голову повернуть не мог. Вера прижалась щекой к его щеке. Борис почувствовал на губах соленый вкус слез. - Ты это что, пристаешь ко мне? - он опять шутил. Вера поднялась и улыбнулась.
   - Ты же за семь лет ни разу не приставал ко мне. Хочу отомстить, - она тоже шутила. Но Борис почувствовал, сколько в ее словах боли. Истинной, не наигранной, не придуманной.
   - А если бы я это делал? Если бы признался в любви, если бы добивался тебя? Это бы что-нибудь дало? - от нервного напряжение Борису стало тяжело дышать.
   - Ты бы потерял меня. Навсегда, - честно призналась Вера.
   - Тогда сейчас я рискну тебя потерять. Не в такой обстановке и таком состоянии я хотел это сделать, но..., - Борис чувствовал, что ситуация критична. Вера действительно может уйти. Но тянуть дальше смысла нет.
   - Вера, я люблю тебя, - он говорил и не сводил глаз с ее лица. Он боялся увидеть жалость, сострадание к его нынешнему положению.
   - Не надейся, - Вера рассмеялась. Не от напряжения. Не оттого, что ей было нечего сказать. Ей действительно было весело.
   - Вера? - в голосе Бориса звучало удивление. Девушка перестала смеяться. Но все равно улыбалась.
   - Жалеть тебя я не собираюсь. По глазам вижу, что ты об этом думал. Борис, я же тебя знаю. Ты выигрываешь в любой ситуации. При любом раскладе. Даже, если ждать приходиться долго.
   - Семь лет?
   - Ну, семь это со мной. С поломанными костями, как я думаю, ты управишься годика за полтора.
   Из этих слов Борис извлек главное.
   - То есть, хочешь сказать, что с тобой мне больше тех семи лет, что уже прошли, не понадобиться?
   Вера приблизила свое лицо к лицу Бориса.
   - Я люблю тебя, Борис.
   - Значит, вместе до конца? - Борис заглянул в ее изумрудные глаза. Внутри них мощным ровным пламенем горела любовь. Вот она какая - теплая, нежная, светлая.
   - До победного конца, - Вера прижалась губами к губам Бориса. В том вихре счастья, что его накрыл Борис только и смог понять, преград между ними больше нет.
   В предверии могущества. Валентаниэль [Кириченко Анна]
   - Теперь ты понял, Валик? - Ханрай потрепал бога-хранителя по плечу.
   - Да, - прошептал Валентаниэль, с высоты Вселенной глядя вниз, в мир людей, туда, где в темной бархатной черноте пространства слились воедино два мощных белоснежных потока. Вера и Борис выпустили на свет Божий пламя своей любви.
   - Это не могло произойти раньше. Если тебе от этого света стало плохо, то, что произошло бы с менее подготовленными?
   - Взрыв сознания. Спасибо, что показали.
   - Мой прощальный подарок тебе. Хочу, чтобы ты запомнил это.
   Валик оторвал взгляд от человеческого мира и посмотрел на Ханрая. Сребробородый старец улыбался.
   - Значит, мы с вами больше не увидимся.
   - Почему же, непременно увидимся. Но мы уже будем другими. В последующих обстоятельствах я не смогу делать тебе подарки, Валик. Скорее, ты мне.
   - О чем вы?
   - Скоро, очень скоро узнаешь, Валентаниэль.
  
   - Значит, все-таки Валик, - Ставрос появился из темноты.
   - Валентаниэль, - поправил его Ханрай. - Скоро тебе придется оставить фамильярное обращение к нему.
   - Верю. Все ради него?
   - Ставрос, ты опять драматизируешь ситуацию. Каждая сущность имеет для Вселенной значение. И не важно кто это - падший ангел, новая душа, пьющая силу из огня жизни, не по годам мудрый бог-хранитель или...
   - Или Всевышний, - закончил Ставрос благоговейным шепотом.
   - Я же говорю, не по годам ты умен. Расслабься, Ставрос. Все идет своим чередом. Так должно быть и так будет. Друг мой, теперь перед тобой откроется многое из доселе скрытого. Ведь ты - глава Совета Хранителей. Служи Вселенной так же хорошо, как служил Олентаниэлю. Поверь, для тебя это не составит труда. На твой век придется непростое время. Изменение центра Вселенной. Прошу тебя, не оставляй Веру и Бориса без наблюдения. Они, конечно, молодцы, они сильны и умны, но....
   - А Валентаниэль?
   - Не мешай ему. Это единственное условие. Ставрос, у каждого свое предназначение. В том числе и у каждого ангела, - Ханрай посмотрел бога-хранителя Ставроса, прекрасного, вечно юного, с невинными голубыми глазами и золотыми кудрями, блестящими в темноте. И решился.
   - Скажи, Ставрос, когда ты свел воедино пути Ольги и Олега, ты знал, что в итоге получиться?
   Ставрос ответил честно.
   - Нет. Я никогда не видел в Олеге искры Творения.
   - Но сейчас ты понимаешь, к чему идет эта ситуация.
   - Да. И меня это пугает. Может ли ангел сменить свою суть? Олег родился воином.
   - А потом стал человеком. Что мешает ему стать Творцом?
   - Думаю, теперь ничего, - мимо воли Ставрос вспомнил инцидент из детства Олега, когда тот своим творческим порывом чуть не разрушил Вселенную. - У него все получиться.
   - У каждого из вас получиться то, для чего вы появились во Вселенной. Я горжусь вами. Было нелегко. Дальше будет еще тяжелее. Но все вы справитесь. Я больше не сомневаюсь. Валентаниэль отучил меня. Он убедил, что вера способна творить чудеса.
   - Валентаниэль у нас такой. Повезло нам со Всевышним.
  
   - Валик, я не знаю, как быть с Ольгой. Как разговаривать, как обращаться, - братья-ангелы встречали рассвет в горах неподалеку от городских стен. Только-только красная точка родилась из черноты неба и росла с каждым мигом, вбирая в себя краски, изливая из себя свет. Горы постепенно окрашивались в привычные розово-золотистые тона. - Понимаешь, я любил ее на Земле. Очень любил. Не только как чистую и светлую душу, но как женщину, как часть себя.
   - А сейчас любишь?
   - Люблю. Все так же. Вовсе не как коллегу-ангела.
   - Как жену?
   - Она и есть моя жена. Не может же она перестать ею быть только из-за того, что умерла и стала ангелом?!
   - Олег, ты себя обманываешь. - Валик пытался все объяснить как можно мягче. - У нее были земные мужья до тебя. А в мужских воплощениях - жены. Ваш земной союз ни к чему не обязывает ни одного из вас. В Граде вы друг от друга свободны.
   - Но я не хочу! Я хочу быть с ней!
   - Олег, в данном вопросе я тебе плохой советчик. Всякий ангел рождается из любви и с любовью. Он любит всех и все. Просто по определению. И я таков же. Мне не понять твоих чувств. Ты родился ангелом, но стал человеком. Ты познал другую сторону любви, ту, что мне неведома. И поэтому я тебя не понимаю. Просто не в состоянии понять. Я твой брат, твой друг, твой бывший хранитель. Я чувствую твою боль и смятение души. Но помочь не могу. Этот вопрос ты сможешь решить только с Ольгой.
   - И опять ты прав, мой милый друг.
  
   - Ставрос, я ничего не понимаю! - Ольга и председатель совета Хранителей сидели на скамейке под Мировым древом. На улицах Града было еще темно. Туда-сюда. То и дело по улице проходили, проплывали или проносились те или иные обитатель города. Кто-то спешил на работу, кто-то только сменился с ночного дежурства и шел домой, а кто-то прогуливался. Этой ночью Ольге не спалось. Появление Олега в Граде перевернуло ее устоявшуюся, размеренную и счастливую жизнь. Давным-давно, когда она только стала ангелом и вспомнила все свои земные воплощения, всех своих детей, мужей, жен, Ольга убедила себя, что Олег - такое же обыкновенное звено в этой цепи, как и все остальные. Его единственные два отличия - он последний, но не его в этом вина или заслуга, и то, что он падший ангел, это, конечно, отличие серьезное, но не решающее. Да, она любила его. Но она любила десятки мужчин и женщин до него. Не стань ее воплощение в Ольгу Лыкову завершением в череде земных инкарнаций, Олег не стал бы последним. В общем, Ольга убедила себя в том, что, став ангелом, любит Олега сугубо ангельской любовью. Такой же, как и всех остальных существ Вселенной. Но она, если честно, не рассчитывала столкнуться с ним Граде. А теперь придется жить рядом, часто видеться. У них общие друзья. И Веру со счетов сбрасывать нельзя. Увидев Олега в коридоре перед залом Совета, Ольга ясно поняла, насколько сильно обманывала себя. Она любит его, любит так же сильно и безоговорочно, как в тот миг на крыше, когда он взял ее руку в свою. Она любит его не как ангел. Как жена. Не в силах самостоятельно справиться с нахлынувшими чувствами, Ольга призвала на помощь Ставроса с его мудростью и способностью все и всегда расставлять по нужным местам.
   - Ставрос, я люблю Олега!
   - И почему я не удивлен? - Ставрос улыбался. Должность председателя Совета придала его облику солидности, но не убрала юношеского задора еще молодой души. - Я это всегда знал, Ольга. Я видел, как ты занимаешься самовнушением.
   - И не мог вмешаться?
   - Не хотел. Да и не должен был. Твой выбор - кого любить.
   - И что теперь делать. Как Вы думаете, Олег испытывает в отношении меня что-нибудь похожее? Наверное, нет. Он все-таки родился ангелом, а у вас это совсем по-другому. Другое восприятие окружающей действительности.
   - Ольга, остановись!
   - Ставрос, просто я в растерянности.
   - Я понимаю. Знаешь, Олег с самого рождения отличался от других. Может, и в этом конкретном случае его чувства отличны от чувств обычного ангела. Извини за расплывчатость и обтекаемость моего ответа. Просто я не состоянии быть более точным. Мой единственный совет - поговори с Олегом.
  
   - Извини, что дома не прибрано. Просто меня долго не было. А после возвращения столько дел навалилось, что стало совсем не до уборки.
   - Я понимаю.
   Олег и Ольга стояли на крыше его дома в Граде. Высшая точка, если не считать Древа миров. Отсюда виден не только весь Град, но и мир далеко за его пределами.
   - Красивый вид, - Ольга не знала, о чем говорить. Тем более, вид действительно красивый. - Хороший обзор.
   - Для начальника стражи это имеет большое значение - видеть как можно дальше, - Олег тоже не знал, как вывести разговор на волнующую его тему. Поэтому просто стоял рядом с Ольгой и смотрел вдаль. Как-то само собой получилось, что в один момент ее рука оказалась в его руке. И словно не было лет разлуки, не было страхов, страданий. Они - единое целое и было глупо пытаться это отрицать.
   Навеки вместе. Ольга и Олег [Кириченко Анна]
   - Совет Хранителей дает вам разрешение на венчание. В любое время, в любом месте, - Ставрос окинул прижавшихся друг к другу Ольгу и Олега одобрительным взглядом.
   - Как так? Я думал, будут проблемы. Нежели были прецеденты? - Олег не мог поверить своему счастью.
   - Ну, - протянул Ставрос, - ваш случай действительно особенный и пока единственный в своем роде. Мы на Совете взвесили все за и против ваших отношений. И пришли к выводу, что ваш брак ни в коей мере не мешает вашей работе. Даже способствует.
   - Спасибо, Ставрос, - и Олег, и Ольга знали, что своим счастьем обязаны ему, этому все еще молодому богу, любящему, заботливому, мудрому.
  
   Лучи солнца касались волос Ольги, смешиваясь со светом Огня Жизни. Они играли бликами на ее простом белоснежном платье, лукавыми искорками ныряли в ее глаза. Лучи обволакивали Олега, этого своего любимого сына, который доставил всем столько хлопот, но и принес много пользы. Олег и Ольга стояли у самого Огня Жизни, держась за руки. Они принесли клятвы верности и произнесли признания в любви. И Огонь принял их жертву. Он принял любовь. Поглотил. Осветил. Освятил. Огонь, Бог Богиня, Вышние - все признали этот союз. Сила, напор Олега и гибкость и чистота Ольги. Это истинно грани одного целого. И отныне эти двое неразделимы. Навеки. Они сами отказались от права выбора. Их путь совместен. И это путь Истинной любви.
  
   Медленно, миллиметр за миллиметром по позвоночнику поднимался столб целительного зеленого света. Движение давалось колоссальным трудом. Борис чувствовал, как глаза ему заливает пот. А в легких совсем нет воздуха и невозможно дышать.
   - Хватит, - голос Веры выдернул его в реальность. Девушка сидела на стуле возле его кровати. Ее поза говорила о том, что она готова в любой момент прийти на помощь.
   - Пожалуйста, дай мне самому..., - умоляюще посмотрел на Веру Борис. Та кивнула.
   - Я только лицо вытру, - от ее прикосновения, ощутимого даже через ткань платка, Борис расслабился. Он улыбнулся.
   - Я понял, где ошибался. На этот раз все получиться, - Борис закрыл глаза. А Вера вспомнила уроки своего детства.
  
   - Вера, пойми, я тебя не выгоняю, - голос Бориса звучал нежно и в то же время убедительно. - Просто ты нужна детям.
   - Я знаю, - Вера провела рукой по золотистым волосам Бориса, мягко улыбнулась. - Но мне страшно оставлять тебя одного в этом госпитале. Тут, конечно, лучше, чем во временной палатке, где ты провел первое время после операции, но все равно... От меня будет мало толку при решении проблем Центра, если я буду постоянно думать о тебе.
   - Так не думай. Возьми себя в руки. Вера, ты теперь руководитель. Ты отвечаешь не только за себя, но и за жизни сотен детей. Ты не можешь все проблемы спихнуть на плечи своей прабабушки. Да, она женщина сильная и мудрая. Но ей уже много лет. Тем более, это несправедливо - взваливать на других свою ношу. А Центр и "Дети мира" - это наша с тобой ноша.
   - Ты прав. Я это прекрасно понимаю. Но если бы тебя можно было забрать с собой.
   - Давай думать о реальных вещах. Поступим так. Ты едешь в приют, где находятся дети из Центра, смотришь, какая сложилась обстановка в целом, что нам надо и сколько для восстановления здания Центра и разрушенных стихией приютов. Потом звонишь мне, рассказываешь обо всем. А я уже придумаю, как действовать.
   - Ты очень убедителен. Но все равно, мне бы не хотелось оставлять тебя здесь одного.
   - Он будет не один, - в палату вошел высокий красивый седовласый мужчина. Его сложно было не узнать, так как его фотографии и телевизионные сюжеты о нем были повсюду.
   - Господин Игнатьев!
   - Отец!
   - Да, это я, - он вошел в палату и подошел к кровати, на которой лежал Борис. - Интересно, почему новость о том, что мой единственный сын в тяжелом состоянии находиться в госпитале, я узнаю из телевизионных новостей спустя неделю, после произошедшего? Не подумайте, что я действительно хочу услышать ответ. Сам понимаю, не дурак. Поэтому и явился лично, чтобы сказать - да, я был неправ. Борис, прости меня.
   - Папа, - Борис не знал, что сказать.
   - Я ошибался в отношении вашего Центра, в отношении "Детей мира", в отношении вас, Вера, но больше всего я ошибался в тебе, Борис. Я искренне считал твое увлечение этой девушкой, - он посмотрел на Веру, - и Центром блажью, которая очень скоро пройдет. Когда через год ты не вернулся ко мне, я начал сомневаться. Ты не пришел ни через два года, ни через три. Тогда-то я и понял, как ошибся. И тут уж сработала моя гордыня. Не может старший Игнатьев, великий и ужасный, унизиться до того, чтобы первым прийти просит прощения. Так прошли еще четыре года. Но, увидев тебя в новостях, услышав твою историю, я понял, что отцовская любовь сильнее гордости. Прости, сынок.
   - Папа, мне не за что тебя прощать. Только благодарить. Ты дал мне свободу в тот момент, когда она мне потребовалась. Ты разрешил мне быть собой. Не знаю, и знать не хочу, что тобой двигало в тот момент, обида, гордость или дальний расчет. Важно, к чему это привело. Папа, все эти годы я был собой. Не наследником Игнатьева, а просто Борисом - человеком.
   - Тогда, я надеюсь, ты не откажешься от материальной помощи. Знаю, на счету вашего общества деньги есть. Но думаю, в нынешней ситуации, много их все равно не будет. И еще, я вижу, вам не хочется расставаться. Да и мне бы не хотелось этого. Врачи говорят, Вера, вы буквально выдернули Бориса с того света, - он заметил, как девушка смутилась и покраснела. От чего, надо признать, стала еще красивее. - Я полностью оплачу лечение Бориса. Не чужой все-таки человек. А у вас обоих, я надеюсь, хватит здравого смысла, чтобы не отказываться. Думаю, с моими деньгами не составит большого труда в приюте, где пока живут ваши дети, организовать уголок, в котором можно разместить Бориса и всю необходимую аппаратуру. А медицинское образование, как я понимаю, у вас, Вера, и самой есть.
   Сложно было поверить в такую удачу. Вера смотрела на Игнатьева и из ее глаз лились слезы. Борис сжал ее руку.
   - Спасибо, папа.
   - Будь здоров, сынок. Пойду, отдам распоряжения о вашем переезде.
  
   Кирилл Игнатьев созвал консилиум лучших докторов. Но и они по самым оптимистичным прогнозам оценивали шансы Бориса как три из ста. Игнатьев только ухмыльнулся. В госпитале, в который Борис попал после урагана, ему не давали и одного на миллион. Там ясно дали понять, что Борис не жилец. Раз за неделю у него появилось столько дополнительных шансов, то появятся и еще. Борис выздоровеет. Полностью. В этом Кирилл Игнатьев не сомневался.
  
   День за днем. Миг за мигом. Борис работал. Над собой, над своим телом, над душой. Он в прямом смысле слова собирал себя по кусочкам, наполнял эти кусочки жизнью, возвращал целостность. Вначале все, что он мог - гонять энергию внутри себя, сращивая ткани и кости, возрождая к жизни умершие нервы. Потом, когда сняли гипс, прибавились физические нагрузки, массаж. Шаг за шагом Борис учился ходить. Как ребенок. Да он и был ребенком. Он умер и родился вновь. Другим человеком с другой жизненной миссией. Хранить Веру. Ни разу за время выздоровления, Борис не пожалел о своем выборе, о том, что отказался от Града, от бессмертия. Он выбрал неизвестность, боль и любовь. Боль была жуткой. Но очень скоро Борис научился с ней жить. Он отказывался принимать обезболивающие препараты. И очень скоро выяснил, что если до конца прочувствовать боль, понять ее, принять, она отступает. Болеть Борису было некогда. После гибели Олега, ответственность за "Детей мира" легла на их с Верой плечи. Лечение для детей и работников, пострадавших от урагана, восстановление и ремонт зданий, принадлежащих обществу. И занятия, лечение для детей - пациентов Центра. Как говориться - война войной, а обед по расписанию. Так и тут, эти дети требовали постоянного внимания и присмотра вне зависимости от стихийных бедствий.
   Борис помогал Вере как мог. Он общался с миром только при помощи телефона. Но все равно Вера не могла бы преувеличить масштаб оказываемой Борисом помощи. Без него бы она потерялась во всем этом. Борис - человек с рациональным мышлением, благодаря чему все, за что он брался, получалось быстро и на высоком уровне.
   Порой Вера удивлялась, почему Ольга не посещает ее. Но тут же забывала об этом, поглощенная заботами об обществе и Борисе.
   Как Борис помогал Вере в делах, так и Вера прикладывала максимум усилий в борьбе за его выздоровления. Она старалась по возможности часто быть с ним рядом.
   В общем, маленькими детскими шагами, эти двое медленно шли вперед, поддерживаемые друг другом и свято верящие в успех.
  
   Борис долго не решался затрагивать в разговоре с Верой тему ее родителей и удивительного места, где он с ними виделся в последний раз. В Граде ему не сказали, насколько откровенным он может быть в отношении этого вопроса. Борису хотелось рассказать Вере все. Начинать отношения с недомолвок и тайн - гиблое дело. У таких отношений продолжения быть не может. Борис же всерьез рассчитывал прожить с Верой всю жизнь. Он верил в их совместное будущее. Поэтому однажды спросил ее:
   - Вера, а почему ты так легко приняла гибель отца? - Борис вглядывался в ее изумрудные глаза, ожидая увидеть боль, грусть, но никак не те озорные искорки, которые в них зажглись. - Вера? - в его голосе звучало удивление.
   - Ты сам все понял, - Вера счастливо улыбалась. Она полным любви взглядом смотрела на Бориса, на его прекрасное, хоть все еще болезненно бледное лицо, на золотые кудри волос, заглянула в глубину его глаз. Борис оказался ближе и роднее, чем она могла предположить. - Ты ведь был в Граде, - это был не вопрос. Утверждение.
   Тут Борис вспомнил. Это было еще вначале их с Верой знакомства. Вечер. Пустой класс. Печальная Вера. Пачка детских рисунков.
   - Так вот оно место, где прошло твое счастливое детство!
   Вера молча кивнула. Она явно была довольна происходящим.
   - И ты все знала. Об Ольге, Валике, Ставросе?
   - О председателе Совета Хранителей Ханрае, об отце. Борис, они - моя семья. И все они не люди. По крайней мере, теперь.
   - И ты знала, что я побывал в Граде?
   - Догадывалась. Там, во временном госпитале я часами пыталась достучаться до твоей души. И только радужная стена ставала передо мной.
   - Вера, а ты человек? - в этом вопросе не было страха. Просто интерес. Ответ ничего не решал. Ему хотелось это знать. И Вера поняла. Она наклонилась к его лицу, ласково поцеловала в губы.
   - Человек, - тихонько прошептала она ему потом.
  
   На свадьбе Веры и Бориса собралось много народу. Петр Романович и Надежда Борисовна. Господин Игнатьев с супругой, матерью Бориса. Весь многочисленный персонал Центра и большая часть работников организации "Дети мира". Были здесь и некоторые обитатели Града. Невидимые для большинства людей, сияющей группой прямо около алтаря стояли ангелы и боги. Председатель Совета Хранителей Ставрос, блистательный и величественный. Бог-хранитель Валентаниэль, прекрасный и счастливый, как никогда ранее. Ольга и Олег стояли прямо за спиной Бориса, держась за руки. Со счастливыми улыбками на лицах они наблюдали, как к ним приближается Вера, в воздушных белых одеждах, излучающая свет и счастье. Вряд ли на свете есть что-то, способное украсить женщину лучше, чем взаимная любовь. Вера шла по церкви и видела любовь Бориса. В его глазах, выражении лица, позе, в которой его тело непроизвольно тянулось к ней. А она тянулось к нему. Их чувство выдержало испытания годами безразличия, тяжелой болезнью, неприятием родных. Вера шла навстречу своей любви, ведомая любовью.
   К концу венчания Вера и Борис стали единым целым. Свет, идущий от каждого из них, перемешался, образовав новый, доселе неведомый палитре Вселенной оттенок. Они были не просто Борис и Вера. Женщина и мужчина. Они - новое образование, нечто неразделимое. Вера посмотрела на довольные лица родителей. Перевела взгляд на смахнувшего скупую мужскую слезу Кирилла Игнатьева. Потом на склонивших друг к другу головы Надежду Борисовну и Петра Романовича. И, наконец, ее взгляд остановился на Ставросе и Валике. Заметив внимание Веры, они подошли поближе к ней и Борису.
   - Мой тебе подарок, малышка, - сказал Валик, целуя Веру в щеку. В это момент вокруг новобрачных закрутилась, набирая обороты, радужная спираль. - На вашем сложном пути Небесная защита не может быть лишней.
   - Спасибо, - прошептала Вера так, чтобы движения ее губ не заметили другие гости церемонии.
   Валик отошел в сторону. К молодым приблизился Ставрос. В каждой руке он держал по сотканному из света венцу. По очереди он сначала надел один венец на Бориса, потом - второй на Веру.
   - Теперь вы повенчаны и в Граде. Это были венцы из света Огня Жизни. Он признал ваш союз.
   Вера и Борис слегка склонили головы в знак благодарности и почтения.
   Люди, находящиеся в этот момент в церкви, наблюдали дивную картину. Словно два блика оторвалось от золотой отделки алтаря. Один вошел в Бориса. Другой - в Веру. И лица обоих засияли пуще прежнего.
   - Помните - истинная сила в любви, - сказал Ставрос, отступая в сторону.
  
   - Такое внимание со стороны Небесной канцелярии! Я видела в толпе лицо Ханрая. Борис, надеюсь, ты понимаешь, что покой и простота жизни не привидится нам даже в мечтах? Боюсь, у Вышних на нас есть планы. Ты готов к тяжелой работе? - спросила Вера у мужа, когда они выходили из церкви. Вместо ответа Борис легонько коснулся губ жены своими губами и крепче сжал ее руку.
   - Я люблю тебя, - его слова смешались со звоном церковных колоколов и солнечным светом, заливавшим землю под их ногами.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   42
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"