Аннотация: Авторское предисловие к "Пиршеству титанов" - последней книге из цикла романов "Дионис".
ПРЕДИСЛОВИЕ К "ПИРШЕСТВУ ТИТАНОВ"
"Пиршество титанов" завершает цикл романов "Дионис". И по теме, и по сути, это - книга о конце всего. Здесь кончается не только долгая и весьма бурная жизнь главного героя, царя Митрадата Евпатора, но и огромная эпоха дохристианской античности - многовековый дионисийский эон, свитый в кольца трагических повторений. Недаром "Историческая библиотека" Диодора Сицилийского (ок. 90 - 21 до н.э.), писанная примерно в то же самое переломное время, открывается очерком о боге Дионисе как родоначальнике гражданской истории человечества. Именно этот фрагмент приводился в манере парафразы, то есть не совсем буквально, в первой книге романа, "Великий Ловчий", и он же, в несколько другом виде, цитируется в "Пиршестве титанов" (в той сцене, где Помпей заставляет родственников царя опознавать его обезображенные останки). Разумеется, в строгом смысле эта аллюзия - анахронизм, но ведь и сам Диодор, как и прочие древние авторы, пересказывал уже бытовавшие мнения и предания; стало быть, герои романа читают как бы не Диодора, а его неизвестного предшественника.
Поскольку в этой книге "Диониса", как и во всех прочих, нет никаких дат, понятных нынешнему читателю, приведем основные хронологические ориентиры. События, так или иначе отраженные в "Пиршестве титанов", охватывают более 70 лет. Они включают в себя ход последней, третьей войны Митрадата против Рима (73-63 до н.э.), куда постепенно вплетается также история постепенного крушения римской Республики - заговор Катилины (63 год), гражданская война между Цезарем и Помпеем (40-е годы), убийство Цезаря (44 год) и Цицерона (43 год). В самом конце романа умирающий рассказчик, Дионисий, видит в небе не что иное, как Вифлеемскую звезду - и значит, всё завершается на стыке времен, когда старый мир, сам не зная того, уходит в небытие.
О фигуре Дионисия следует сказать особо. В "Пиршестве титанов" он из историка событий превращается в их свидетеля и участника. Изначально эта фигура задумывалась как объединяющая всех основных героев романа, связанных с Митрадатом, что дало бы Дионисию право писать "истинную" историю своих предков (напомним, что все дошедшие до нас античные источники по истории Митрадата были созданы врагами царя и приверженцами римлян). Естественно, что повествование Дионисия во многом является компиляцией сведений, взятых преимущественно у Аппиана и Плутарха - но с иными оценками и иным отношением. Однако всякий, кто начинает играть с историей, рискует оказаться объектом ее собственной игры: так, для автора было немалым потрясением обнаружить "своего" Дионисия в письмах Цицерона! Под тем же самым именем, и вдобавок с уже придуманными для романа весьма непростыми чертами характера и страстью к книгам и к ученым занятиям! Разве что, судя по письмам, тот, настоящий Дионисий, должен был быть несколько старше романного - впрочем, если учесть лишения, выпавшие на долю нашего Дионисия, небольшой возрастной натяжкой можно было пренебречь. Не воспользоваться таким удачным совпадением было нельзя, и в итоге полностью вымышленный герой превратился в реального, связанного теперь уже не только с окружением Митрадата, но и с римским миром - как раб, а затем отпущенник Цицерона и его друга Аттика. Отсюда - большой эпилог этой книги, посвященный уже истории Дионисия, который пытается изжить в себе ненависть к Риму, но в конце концов лишь сильней укрепляется в ней - или думает, что укрепляется, пока на последних страницах романа не происходит встреча, примиряющая его с собственным прошлым.
Как и в предыдущих книгах "Диониса", сочиненные документы соседствуют с подлинными, но преподнесенными всегда в перефразированном виде. Вероятно, неискушенному читателю не всегда легко отличить одно от другого. Делается это не только из любви к литературным забавам и стилизациям, но прежде всего из-за того, что прямые цитаты, почерпнутые из современных научных изданий, смотрелись бы в тексте романа чужеродно: переводчикам важно передать точный смысл каждого слова и выражения, а в "Дионисе" господствует поэтически-музыкальная стихия, свойственная, кстати, многим античным подлинникам, особенно греческим, но также и некоторым латинским (изучавшие латынь знают, что в речах Цицерона целые периоды написаны почти ритмизованной прозой, и немалую роль играют ассонансы и аллитерации, поскольку эти тексты воспринимались прежде всего на слух, как музыка, и порою оказывали столь же иррациональное воздействие на окружающих). Поэтому ни один документ не цитируется в романе дословно.
Из античных источников заимствованы, помимо уже упоминавшегося фрагмента из Диодора Сицилийского, следующие: письмо Митрадата парфянскому царю Аршаку Фраату (взято из "Истории" Гая Саллюстия Криспа, хотя вряд ли Саллюстий действительно опирался на подлинник), отрывки некоторых речей Цицерона и немалая часть его писем (правда, настоящие письма нередко подвергнуты компиляции или перемежаются сочиненными). Максимально точно в согласии с античными источниками изложен эпизод разоблачения заговора Катилины, хотя, как нетрудно убедиться, это вовсе не пересказ Саллюстия, Цицерона, Плутарха и прочих древних авторов, а такая интерпретация известных фактов, которая органически встраивается в концепцию романа. Поэтому этот вроде бы вставной эпизод помещен в книге перед сценой гибели Митрадата, хотя на самом деле порядок событий был обратным - казнь катилинариев произошла в декабре того же 63 года.