Тихий стук в дверь огласил просторный, залитый весенним солнцем кабинет. Человек у окна повернулся:
- Войдите!
Дверь плавно открылась и в кабинет вошла женщина. Немолодая, но ещё со свежестью в лице. Маленькая чёрная шляпка прекрасно дополняла строгий дамский костюм, в руках была сумочка.
- Здравствуй.
- Здравствуй, - ответил хозяин кабинета. Голос его сейчас разительно отличался от привычного всем истерично-командного. Этот голос был полон тепла, доброты и нежности. Полон всем тем, чего окружающие просто не могли представить в этом человеке.
- Как ты? - спросила женщина, плотно притворив за собой дверь. Щелчёк замка прозвучал словно полуденный набат, отсекая весь огромный, тёмный мир, и оставляя в нём лишь этот светлый кабинет. И двух людей в нём...
- Ева, - с этими словами мужчина приник к своей единственной любви. Приник как всегда, когда злость и безумие исходили из его души, оставляя там только нежность. Он не мог смотреть на неё иначе. Она была для него отдельным миром, отдельной вселенной, которому не надо ничего доказывать, не надо завоёвывать. Она всецело принадлежала ему. Как и он - ей.
- Адольф, - это имя прозвучало, как никто и никогда не слышал. Потому что для неё он не был Фюрером. Он не был Хозяином, Верховным Вождём, Императором. Для неё он был просто Адольфом. Просто человеком. Любимым человеком...
- Я отменю всё, что у меня запланировано, дорогая, - Он не хотел отпускать её. Сколь бы не было важно происходящее вне стен этого кабинета, для него она была самым дорогим и ценным в жизни. Потому что только она понимала его. Потому что только она увидела в нём не Кровавого Тирана, не Железный Кулак, а человека. Со своими достоинствами и недостатками. Со своими мыслями, чувствами. И только она одна могла подарить ему покой.
Порой, он задумывался, нужен ли ему весь мир? Нужны ли ему миллионы подданых, если рядом с ним не будет его спутницы? Нужно ли ему величие, если его не с кем разделить? И когда эти мысли приходили в его несветлую голову, рядом всегда оказывалась она. Она давала ему опору и уверенность. Она давала то, что никто не мог дать ему...
И поэтому он для неё был просто Адольфом...