Невзрачными тунелями непрожитых мной лет,
Сквозь вьюгу неуспевших скиснуть соков жизни
Я тщательно и тщетно подбираю след
Плутающий, капризный. Как именной билет,
Ведущий за кулисы театра чёрных кошек,
Как ждущий пули в магазине пистолет,
Но обречённый на стрельбу из соли крошек,
Я жду. Под светом фонаря синящего луной,
Обвившим шею неодьёмным грусти камнем,
И наблюдая ссору времени с самим собой,
На выдохе, что странно как-то замер, 
Спешу сказать, сморгнуть, сглотнуть комок
Неисповедовшейся боли отчужденья,
Ведь было некому понять, принять поток
Осколков саморазрушенья...

Снежинками по норду, стаей белых бритв,
Секунды скачут, тиком стрелок гогоча,
За их плечами миллионы главных битв,
Где исполняли роль немого палача,
Виват! На тёплом берегу судьбы
Я жду кого-то, кто помог бы оправдать
Мою беспомощность перед лицом судьи,
Что наловчилось зеркало упрямо отражать.
Ведь холодно от струй, потоков острых слов,
От тающих в огне статично-чёрствой позы
Остатков недовиденных, неполноценных снов,
Щербатой прозы, нерифмующихся дней,
Недорисованной картины за неименьем краски
Старательно воздвигнутой тюрьмы моей
Заботы, обожанья, ласки...

Стоит острог в пустыне будней тьмы,
За шторами обвитых сплином мыслей,
В надежде, что появится когда-нибудь и "мы",
Соединённое из "я" и "ты", как сумма голых, честных чисел,
Я жажду наготы. Открытой нараспашку правды,
Бесстыдно обнавжившегося смысла, пестроты,
В которой все оправданные пред собою равны.
Я жду увидеть в фокусе всю ночь,
Проникнуть скальпелем в реальности утробу,
И окропить останки, исчезая прочь, 
Лежащие на дне избегнутого мной гроба.
Иду по следу, спотыкаясь вновь,
На тех же рытвинах, оставленных доселе,
Я продлжаю верить в честную, открытую любовь,
Тихнонько засыпая в музыке метели...