Аннотация: Музыкальная пьеса для актеров, умеющих танцевать по-ирландски и показывать исторические бои
В наше время, помимо интересного сюжета и хорошей игры актеров, театр должен поражать необычным зрелищем. Одним из вариантов решения этой задачи является совмещение драматического спектакля с танцевальными и каскадерскими номерами, органично вписывающимися в сюжет. Но в данной пьесе зажигательные ирландские танцы являются не просто декоративным украшением, а основой развития действия.
Молодой ирландский дворянин, будучи католиком, внезапно лишается фамильного наследства по причине несправедливых английских законов 18 века, притесняющих католическое большинство. Оказавшись без средств к существованию, ирландский дворянин, используя врожденный талант, становится учителем танцев. Поскольку ирландские танцы, как важная часть народной культуры, также попали под запрет английских властей, новая школа танцев быстро превращается в тайное общество, которое поддерживают белые ребята - партизанские отряды ирландского юга-запада.
Пьеса является законченным драматическим произведением и представлена двумя действиями. Но это лишь начало и конец главной истории. Между ними предусмотрена возможность добавления любого количества каскадерских, музыкальных или танцевальных номеров в обрамлении второстепенных сюжетных линий. Такими сюжетными линиями могут быть примеры иностранного угнетения, подвиги белых ребят или сентиментальные любовные истории, связанные с обучением в школе железного башмака.
Незатейливый юмор, неподдельное мужество и красота характера всех действующих лиц, не исключая англичан, одновременно развлекает, вызывает сочувствие и возбуждает почти забытые, тонкие струнки героизма и благородства в каждом из зрителей.
Действующие лица:
Патрик Пирс, деревенский трактирщик.
Планкетт - декан католической церкви
Кэтлин Пирс, дочь Патрика Пирса, вначале изображает деву Марию.
Томас Мур, вначале изображает святого Иосифа.
Рыжий Донахью, вначале изображает архангела Гавриила.
Генри Кахер, учитель танцев.
Брэндан О"Брайен, бывший лейтенант королевских кавалеристов, законный лендлорд усадьбы Риордан.
Полковник Лоуренс, новый лендлорд усадьбы Риордан.
Леди Джейн Лоуренс, его дочь.
Мерфи Мак Махуна - предводитель банды белых ребят.
Танцовщицы и танцоры, которые, надев маски, изображают также банду белых ребят.
Первое действие.
Звучит увертюра. Деревенский трактир 18 века. На сцене суетятся ирландцы, одетые пастухами и пастушками. Появляются Планкетт, декан католической церкви, и местный трактирщик Патрик Пирс. Они оживленно обсуждают политическую ситуацию, сложившуюся к концу семилетней войны.
Декан Планкетт: (смеется) Вот что я скажу тебе, Патрик Пирс, король Людовик нипочем не отдаст королю Георгу Квебек!
Патрик Пирс: (сердито) Не отдаст?
Декан Планкетт: Квебек - это дверь в Канаду. Потеряв Канаду, Франция потеряет Луизиану. А, потеряв Луизиану, Франция потеряет весь Новый Свет.
Патрик Пирс: Но Квебек она уже потеряла.
Декан Планкетт: (демонстративно смеется) Король Фридрих тоже поначалу добился успеха, хотя потом русские едва не взяли Берлин. Вот увидишь - в следующем году французы вернут Квебек. Ведь вы, деревенские, мало смыслите в подобных вещах, а в Дублине живут настоящие военные эксперты.
Патрик Пирс: Зато любая доярка подтвердит: если бычок влез на корову, то пока не закончит работу, не слезет. (вздыхает, сокрушенно взмахнув рукой) И мне сдается, бычок уже влез на Канаду.
Декан Планкетт: Тьфу!
Патрик Пирс: А вот еще забавный случай был у нас в стаде...
Декан Планкетт: (оглядывается) Тише, мы не одни.
Патрик Пирс: Здесь только местная молодежь. Хотят показать вам рождественскую мистерию.
Декан Планкетт: (улыбаясь) Какая прелесть.
Переодетые ирландцы нараспев читают праздничные стихи.
Пастухи и пастушки: Ночь придет и в окошко тесное
К вам заглянет звезда небесная.
А когда она утром скроется -
Постучите в дверь. Дверь откроется.
Не напрасно людей тревожило
Это доброе предсказание.
Долго ждали мы, еле дожили,
Веря в руны и обрезание.
Погребли навек в суеверии
Мы авгуров римской империи.
И смешались давно наречия
Магов Нила и Междуречья.
Бесполезны шаманы Скифии
И виденья дельфийской пифии.
Не случайно младенцу бедному
Поклонилися гости знатные
И сложили дары победные
Перед ним, как доспехи ратные.
Звезды были его игрушками,
А планеты его подружками.
И поэтому душу вечную
Он проводит дорогой млечною.
Никакой беды не случается
С тем, кто в небе с ним повстречается.
Все наладится. Все устроится.
Постучите в дверь. Дверь откроется.
Пастухи и пастушки расступаются, открывая колыбель с младенцем Иисусом, над которой склонились святой Иосиф и дева Мария. За колыбелькой переминается с ноги на ногу здоровенный ангел - рыжий Хью. Партик Пирс и декан Планкетт аплодируют со слезами умиления.
Декан Планкетт: (проходит по сцене, осматривая пастушек) Мне доводилось встречать Рождество даже во Франции, но куда там француженкам до ирландских девиц. (застенчиво опускает глаза) Француженки значительно уступают им в вере.
Патрик Пирс: Молодцы! Достойное представление для любой из воскресных школ под открытым небом.
Декан Планкетт: (вздыхает) Как жаль, что по воле надменных еретиков открытое небо все чаще заменяет католический храм.
Патрик Пирс: Ну и что? Мне даже нравится.
Декан Планкетт: (воодушевленно) И правда - как в старину.
Патрик Пирс: Посмотрим, что будет дальше.
Снова играет музыка. Пастухи и пастушки, подняв руки, будто бы танцуя фламенко, начинают приплясывать, как танцевали в старину - кокетливо покачивая бедрами и наступая на зрителей. Вслед за ними танцуют святой Иосиф и дева Мария. Только ангел медленно машет руками, изображая полет. Декан отворачивается, закрыв лицо. Танец останавливается.
Декан Планкетт: (иронично) А почему не танцует Иисус?
Кэтлин Пирс: (переодета в деву Марию, простодушно) Так ведь он еще маленький.
Декан Планкетт: Ну а волхвы?
Томас Мур. (переодет в Иосифа, радостно) Все в порядке. Волхвы будут танцевать джигу.
Кэтлин Пирс: Все-таки джига - мужской танец. Поэтому все волхвы...
Донахью: (басом) Тогда почему Гавриил не танцует джигу?
Патрик Пирс: Тьфу, дьявол! (отвешивает ангелу затрещину) Заткни свой поганый рот, рыжий Хью. Постыдись хотя бы господина декана, чертов сын, если младенец Иисус для тебя не авторитет.
Декан Планкетт: (печально) О, да. Ирландия перестала быть крепостью истинной веры.
Томас Мур: Не перестала.
Кэтлин Пирс: Если пожелаете, мы отлупим ангела Хью.
Декан Планкетт: (печально) Нет-нет. Довольно и того, что так поступают англичане.
Слово "англичане" звучит зловеще, как название библейских демонов, и даже усиливается эхом. За дверью свирепый собачий лай. Ирландцы пугаются. Староста смотрит в окно.
Патрик Пирс: Кошка пробежала.
Томас Мур: Вот мерзкие твари.
Донахью: (удивленно) Кошки?
Томас Мур: (раздраженно) Какие еще кошки?
Будто сговорившись, местные жители обступают декана и спрашивают его скороговоркой в одно длинное предложение.
Кэтлин Пирс: Эти мерзкие твари опять не разрешают детишкам учиться в школе.
Томас Мур: Ваше преподобие, неужто они действительно перекрыли дорогу на Килларни?
Патрик Пирс: А еще говорят, подорожный сбор увеличат вдвое...
Кэтлин Пирс: ...и запретят всем ирландцам жениться.
Томас Мур: Вот мерзкие твари.
Декан Планкетт: (любезно улыбаясь) Вы говорите об англичанах?
Ирландцы: (хором) Да, мы всегда о них говорим.
Кэтлин Пирс: (причитает) Ведь в Ольстере католиков уже жгут на кострах.
Патрик Пирс: (интимно) Хотя с другой стороны наследник престола перешел в католичество...
Кэтлин Пирс: (вытаращив глаза) ... потому что французы на днях осадили Лондон.
Томас Мур: (интимно) А, учитывая, что в Уэльсе воскрес Мерлин...
Кэтлин Пирс: ... наши дела не так уж и плохи, как может показаться на первый взгляд.
Ирландцы: (хором, сгорая от любопытства) Ну и...?
Пауза.
Патрик Пирс: (льстиво) Ведь вы из Дублина, вам виднее.
Снаружи снова лает собака. Решительно открывается дверь. На пороге появляется комический старик с растрепанной седой бородой, в нарядном камзоле и с большим мешком на плече.
Декан Планкетт: (меланхолично показывает на него) Вот вам Мерлин, у него и спросите.
Вытаращив глаза, ирландцы смотрят на старика. Вновь звучат флейты. Не говоря ни слова, загадочный старик взбирается на стол, и ловко танцует между тарелок.
Патрик Пирс: (с облегчением) Ну и шутки у Вас, ученых джентльменов из Дублина, простого человека можете заикой сделать... (показывает на старичка) Это волхвы. Точнее - первый из них. В его мешке святые дары младенцу Христу.
Донахью: (смущенно) Господин староста, простите великодушно, но волхвы сказали: сегодня не придут, никак не получится.
Ирландцы подозрительно разглядывают бодрого старичка, который невозмутимо продолжает танцевать.
Томас Мур: (грозно) Эй, самозванец! (старичок ловко садится на край стола, покачивая ногой, и с хрустом ест яблоко из тарелки) Ежели ты Креститель Иоанн или допустим - царь Ирод, так не лезь на стол прежде времени.
Старичок: (ехидно) Не угадал. Я - красавица Саломея, которую Ирод наградил за танец головой умного человека. (смотрит по сторонам) Жаль, что вокруг ни одной головы, достойной моего танца. (ест яблоко)
Донахью: Скажи спасибо, что твои седины служат тебе защитой, мерзкий старик.
Старичок: (нахально) А ты, наверное, добрый аист, который разносит девушкам ребятишек?
Ангел Хью немедленно награждает незнакомца оплеухой, отчего тот падает под стол.
Патрик Пирс: Полегче, дьявол. Дай поговорить с человеком. (заглядывает под стол) Эй, старик! (объясняет декану) Лицо его мне знакомо. Но откуда - не помню. Вдруг это лазутчик из банды белых ребят?
Старичок: (из-под стола) Померещилось.
Патрик Пирс: (улыбается декану) Какая жалость. (под стол) А то передавай привет Шону-Мяснику, ведь я его крестный отец.
Старичок: (из-под стола) Ладно, передам.
Кэтлин Пирс: (под стол) Как поживает Джейк-душегуб?
Старичок: (из-под стола) Здоров душегуб, грех жаловаться. (нерешительно выглядывает) Только работы много.
Патрик Пирс: (пристально вглядывается в его лицо) Лопни моя селезенка! Разверзнись адская бездна! Да ведь это же, Генри Кахер, знаменитый учитель танцев!
Генри Кахер: (надменно) Я ведущий специалист по стилю Ринс-фада, где танцоры исполняют движения друг против друга. Знаю круговой танец Хай. Уважаю Тренчморес - неплохое развлечение для большой деревни. В совершенстве изучил все джиги, которые успели выдумать кельты, и пару древних танцев с мечами.
Декан Планкетт: (сердито) Но ирландские танцы запрещены.
Генри Кахер: (насмешливо) А в каком стиле работает ваша катакомбная церковь, сэр?
Ирландцы смеются.
Декан Планкетт: Сохранение истинной веры - долг каждого христианина Ирландии, в отличие от сохранения непристойного танца, который является наследием языческих ритуалов.
Ирландцы волнуются.
Томас Мур: Но как отличить ирландские танцы от других? Ведь любой танец, который спляшет ирландец, можно назвать ирландским.
Генри Кахер: Неплохо придумано. Вот начну танцевать все танцы подряд, и англичанам ни одного не останется. Ха! В Эннисе я плясал даже на бочонке с вином. А в Килларни совершил другой подвиг. Местная деревенщина намылила стол, чтобы я поскользнулся. Ха! (оглядывается на тарелки) Давайте снова его намылим.
Декан Планкетт: (сердито) Знайте, что ногами танцор плетет паутину для собственной бессмертной души.
Генри Кахер: А руками, наверное, отгоняет мух.
Ирландцы смеются.
Декан Планкетт: (окончательно рассердившись) Вот и напрасно. Разумнее мух сбивать, когда они еще только взлетают с земли.
Приподняв рясу, декан показывает свой вариант танца. Ирландцы поражены
Генри Кахер: (усмехается) Эй, ваше преподобие. Уж не собираетесь ли вы меня побить моим оружием? Предупреждаю, что не проиграл ни одного поединка.
Декан Планкетт: (сварливо) Но если вдруг проиграешь, то согласно обычаю немедленно покинешь эту деревню и отправишься искать счастья в других краях.
Пожирая друг друга взглядом, соперники встают лицом к лицу. Их окружают ирландцы. Звучит музыка. Некоторое время танцоры состязаются в своем искусстве, пока декан не падает на пол.
Генри Кахер: (хвастливо) В следующий раз привяжите веревку пониже колена, чтобы не путать правую ногу с левой.
Донахью: (упрямо) А мне танец его преподобия, показался значительно интересней.
Кэтлин Пирс: Да. Прыжки католического священника были более выразительны.
Генри Кахер: (сердито) Чепуха. Побеждает тот, кто знает больше шагов.
Все ирландцы без исключения начинают горячо спорить, хаотично демонстрируя преимущества разных стилей. Одни защищают декана, другие - Генри Кахера.
Внезапно у них за спиной сначала лает собака, потом открывается дверь, и в таверну робко заглядывает английский офицер. Увидев всеобщий переполох, он в замешательстве закрывает дверь. Его недолгое присутствие остается незамеченным.
Патрик Пирс: (громко) Тише, крикуны! (трясет указующим перстом в сторону двери) Не ровен час, англичане заглянут на шум. Вот тогда они всех вас научат, как правильно танцевать джигу!
Генри Кахер: Не заглянут. Я оставил смышленого мальчика на холме. Едва покажется английский отряд, как мой парень начнет плясать. А по его коленцам знающий человек легко разберет: сколько англичан, как далеко, с какой стороны? Этой хитрости меня научили в Лимерике.
Стук в дверь. Снова появляются английский офицер.
Брэндан О"Брайен: Здравствуйте, леди и джентльмены. Найдется комнатка переночевать?
Ирландцы удивленно смотрят на него, потом задумчиво оборачиваются к окну.
Генри Кахер: (смущенно) Давно танцует.
Кэтлин Пирс: Смышленый мальчик.
Патрик Пирс. Но вспотел как конь.
Декан Планкетт: (ехидно) В следующий раз, пусть лучше споет.
Кэтлин Пирс: Здравствуйте, господин офицер. Проходите к огню.
При виде английского офицера лишние ирландцы поспешно исчезают. Остаются лишь Патрик Пирс, Кэтлин Пирс, Томас Мур и декан Планкетт.. Английский офицер садится у камина. Кэтлин Пирс ставит ему на стол тарелки с едой.
Брэндан О"Брайен: (смущенно) Благодарю, я сыт. Только стаканчик виски, согреться.
Патрик Пирс: (украдкой Иосифу) Черт меня побери! Наверное, англичане опять взялись за подпольные винокурни. Хотят проверить, есть ли у меня самогон.
Томас Мур: Вот мерзкие твари.
Патрик Пирс: Четыре пенса налога за один галлон виски!
Томас Мур: (объясняет декану) Чтобы не разориться, все легальные винокурни работают день и ночь. А когда бражка пригорает, в куб добавляют мыло.
Английский офицер пробует напиток и ставит стакан на стол.
Брэндан О"Брайен: Боже мой. Прошло всего десять лет. Но как здесь все изменилось. Другое небо, другая трава... другие овцы, другие люди. Даже виски не узнаю.
Устало прячет лицо в ладонях. Ирландцы удивлены.
Декан Планкетт: Какой впечатлительный молодой человек.
Кэтлин Пирс: Того и гляди - заплачет.
Томас Мур: (сокрушенно) Наверное, из-за виски...
Патрик Пирс: Лев оказался ягненком.
Томас Мур: И мне сдается, что ягненок путешествует в гордом одиночестве, а из оружия при нем - лишь короткая сабля.
Ирландцы переглядываются.
Кэтлин Пирс: Господин капитан!
Брэндан О"Брайен: (смотрит на нее) Увы, добрая девушка, я вовсе не капитан.