Кот был рыжий, как апельсин. Пушистый, с белой манишкой на груди и белыми носочками на лапках. Когда ещё совсем маленьким его впервые принесли домой и стали думать, как назвать, кто-то сказал:
--
Он же рыжий! Давайте так и назовём - Рыжий.
На том и порешили. Не Рыжик, а просто Рыжий.
Целый год Рыжего не пускали на улицу - боялись, что убежит. А он, когда кто-то открывал входную дверь, пытался прошмыгнуть между ног - так ему хотелось погулять на воле!
И вот однажды, весной, решил я взять кота на прогулку. Сколько можно живое существо взаперти держать! Пускай на солнышке погреется, лапы разомнёт. Водрузил Рыжего себе на плечо и вышел во двор. Вначале он сидел, крепко вцепившись когтями, и только ошалело вертел головой. Всё вокруг было новое и непривычное. Почти всю свою недолгую кошачью жизнь он провёл в городской двухкомнатной квартире, а тут - столько простора! Во дворе - свежая весенняя травка, деревья, только недавно выпустившие листочки, люди, беседующие, сидя на скамеечках, собаки, выгуливающие хозяев, кошки, важно возлежащие на ласковом солнышке или неспешно шествующие по своим кошачьим делам. Множество новых впечатлений. Наверное, наш маленький двор казался Рыжему целой Вселенной - огромной и необъятной.
Мальчишки сбежались поглазеть на такого симпатягу. Трогали его, гладили, спрашивали, как зовут и сколько ему лет или месяцев. Кот принимал их внимание с королевским достоинством, урчал и жмурил глаза от удовольствия.
Прогулявшись немного вокруг дома, я пустил его на травку. Снял с плеча, посадил на землю, а Рыжий, испугавшись чего-то, рванул к дереву - и давай карабкаться вверх! Добрался до нижней ветки, устроился поудобнее, сидит, вокруг глазеет. Ну ладно, подумал я, раз уж ему так хочется - пусть сидит.
Я пристроился рядышком на лавочке, разговорился с соседями о том, о сём, а когда посмотрел на дерево - мать честная! Сидит Рыжий уже чуть ли не на самой его верхушке! То ли от испуга он туда забрался, то ли, наоборот - расхрабрился... Да какая теперь разница, пора домой уже, я его зову - а он сидит, мяукает в ответ, лапами перебирает, слезть никак не решится. Не умеет ещё. Слезать-то всегда труднее, чем наверх забираться.
Походил я вокруг дерева, прикидывая, что тут можно сделать. Соседи вокруг собрались, советы подают. А что советовать? Тополёк молоденький, до балкона четвёртого этажа вымахал, но уж очень тонкая верхушка - человека не выдержит, даже ребёнка, не говоря уж о взрослом мужчине.
Сидит Рыжий на дереве, на судьбу свою жалуется. Да как ему поможешь? Лестницы такой длинной нет, не пожарников же вызывать? Народ уже расходиться было начал, надоело глазеть, но тут случился новый поворот сюжета. Местным воронам надоело смотреть на это безобразие, и они решили прогнать наглого кота, узурпировавшего их законное место.
Это напоминало налёт пикирующих бомбардировщиков на вражеские позиции, но с одним отличием - вместо натужного рёва двигателей слышно было только недовольное карканье и кошачий мяв. Две вороны пикировали на верхушку тополя, одна за другой, не пытаясь, впрочем, клюнуть. Кот орал благим матом, пытаясь безуспешно отмахиваться одной лапой, судорожно цепляясь остальными за ветви. Получалось не слишком хорошо. Рыжий орал, вороны каркали, верхушка тополя раскачивалась из стороны в сторону, народ, размахивая руками, возбуждённо обсуждал происходящее.
Сколько продолжались военные действия - я уже и не упомню. Наконец, вороны видимо решили, что достаточно поиздевались над неприятелем и улетели. А кот остался сидеть на дереве. Снять его оттуда не было никакой возможности, а на все призывы он только жалобно мяукал в ответ. Напугали кота вороны. Когда начало темнеть, пришлось идти домой, оставив его сидеть на дереве. Утро вечера мудренее.
Полночи слышно было мяуканье за окном. Утром, проснувшись чуть свет, я выскочил во двор - посмотреть, как там дела у Рыжего. А он сидит себе на травке возле подъезда и подрёмывает. Как слез - не знаю, может быть, попросту свалился. Надо ли говорить, но с тех пор слезал с деревьев он вполне самостоятельно и без проблем. Жизнь научила.