Кишларь Сергей : другие произведения.

Аризона на троих. Главы 21-25

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Алисия наносит такой удар по самолюбию Джеда, что аризонец вынужден искать спасения в выпивке. Генри пытается предаться любовным утехам; Алисия занята своим женихом, а в офисе шерифа в это время назревают события, которые вскоре поставят под удар не только дальнейшие поиски Золотого Каньона, но и репутацию героев.

   21
  
   На утро Джед, Генри, Карлик Билл и ещё несколько ковбоев прошлись по городу, в очередной раз уточняя план его защиты и проверяя расставленные посты. Когда они подходили к салуну, навстречу им вышла девушка в ковбойской одежде, ловко подогнанной к её безупречной фигуре. Шляпа надвинута на глаза, две бедренных кобуры подвязаны тонкими ремешками повыше колена. Револьверы чуть вывернуты рукоятками наружу, -- свидетельство того, что хозяйка носит их не просто для красоты, а умеет выхватывать их достаточно быстро.
   Девушка направилась прямиком к группе ковбоев во главе с Джедом. Изящество, с которым она двигалась, заставило всю группу остановиться посередине улицы. Походка девушки показалась такой знакомой, что у Джеда заныло сердце. Так ныло оно только от потерь.
   Девушка вскинула голову. Из-под полей шляпы показалось лицо...
   -- Чёрт возьми!
   В этот раз челюсть Джеда отвисла не мысленно, а самым натуральным образом, да и ругнулся он не про себя, а произнёс проклятие удивлённым шёпотом.
   -- Бог мой! -- раздалось за спиной удивлённое восклицание репортёра. -- Это же Алисия!
   Джед и сам видел, что это Алисия. Но какова она была! Если в своём сером от пыли дорожном платье она была прекрасна своей простотой и непосредственностью, то теперь это была совсем другая красота, -- грациозная и вместе с тем хищная. Джед чувствовал от этой красоты какую то угрозу для себя.
   Тёмные штаны плотно обтягивали ноги Алисии, являя взору прелестные очертания, прежде лишь смутно угадываемые под юбками. Жилет одетый поверх белой блузки был застёгнут на пуговицы, и обтягивал стан девушки так плотно, что был похож скорее на корсет. Косы спускались из-под шляпы на грудь.
   Джед понял, от чего ныло сердце, -- теперь он явственно чувствовал, что потерял, что-то большое и важное. Потерял, так и не успев найти... Уедет со своим женихом-недотёпой, и никогда больше пути их не пересекутся.
   Джед не отводил взгляда от Алисии. Он не был поэтом и не привык к образному мышлению, но слова "пантера" и "львица" заслоняли все остальные слова, которые приходили ему на ум в те мгновения.
   Немую сцену, случившуюся посередине улицы, нарушил возглас, донёсшийся с крыльца салуна:
   -- Алисия!
   Все оглянулись. Это был жених Алисии. Он торопливо сбежал с крыльца, неловко запутался ногами, чуть не упал.
   -- Фернандо? -- удивилась девушка. -- Как вы здесь?
   -- Я уже третий день ищу вас. Мы все сбились с ног, -- и дон Сильвио, и его люди.
   -- Я же сказала, что еду к тётушке.
   -- Но у тётушки вас не оказалось.
   -- Я должна вам кое-что объяснить, -- в голосе девушки прозвучали оправдательные нотки. -- Была затруднительная ситуация.
   Но вдаваться в подробности девушка, похоже, не собиралась. Она повернулась к Джеду и Генри.
   -- Фернандо, познакомьтесь с людьми, которые спасли меня от неминуемой смерти.
   -- Не утруждайте себя, сеньорита, -- нагловато сказал Джед. -- Мы знакомы. Лучше объясните нам, что это за маскарад?
   Из груди Джеда пёрли такие незнакомые чувства, и чувства эти так стремительно менялись, что он не знал, как с ними быть.
   -- У сеньориты не осталось юбок? -- со злой иронией щурился он из-под шляпы. -- Может вы извели их на носовые платки для своего жениха?
   Ковбои за спиной Джеда охотно посмеивались, и этот смех подзадоривал Джеда.
   -- А, может, сеньорита Хочу Быть Амазонкой, решила стать в ряды защитников города? Может, вы решили, что без вашей помощи мы не защитим его?
   У Алисии дрогнули тонкие ноздри:
   -- Джед, не злите меня, -- предупредила она. -- У меня чертовски плохое настроение.
   Но Джед уже не мог удержаться.
   -- Ах, сеньорита, -- издевался он. -- Только не застрелите меня из вашей щётки для волос.
   Алисия хищно сощурила глаза, положила правую ладонь на рукоятку револьвера. Негромкий голос репортёра пытался осторожно вразумить:
   -- Вы слишком круто заложили, Джед. Что-то подсказывает мне, что дразнить её не безопасно.
   Джед громко рассмеялся в ответ, с досадой ощутив, что смех прозвучал фальшиво, если не сказать глупо. Это ещё больше разозлило его.
   -- Очень грозная стойка, сеньорита. Может, покажете нам, как вы стреляете?
   Он иронично глянул в небо, будто прослеживая след пули. И в то же мгновение Алисия выхватила из кобуры револьвер, пуля снесла с головы Джеда шляпу.
   Сохранив полное самообладание, Джед выпустил изо рта презрительное облачко дыма:
   -- Не плохо для дамы, но следовало придумать, что нибудь пооригинальнее, -- три дырке в одной шляпе, это перебор.
   Похоже, его открытая ирония начала бесить Алисию.
   -- Вы научитесь воспринимать меня всерьёз? - сдерживая гнев, спросила она.
   -- Если вы всерьёз воспринимаете своих кукол, сеньорита, это не значит, что я должен относиться к ним так же серьёзно. Вы не могли бы заняться какими нибудь женскими безделушками? Дайте мужчинам делать их работу.
   В ту же секунду оба револьвера оказались в руках Алисии и загрохотали наперебой. Со стороны казалось, что с Джеда полетели клочья: это пули сорвали с его бёдер обе кобуры и оружейный пояс, потом лопнул брючный ремень. Дымящие стволы девушкиных револьверов, лихо крутнувшись вокруг указательных пальцев, уже ткнулись в кобуры, когда штаны Джеда скользнули вниз, к пыльным остроносым сапогам.
   Любой другой на месте Быстрого Джеда стал бы суетливо хвататься за падающие штаны, превратившись в посмешище, но Джед даже в этой комичной ситуации не потерял достоинства, -- он неторопливым движением языка перегнал окурок сигары в другой угол рта, и вместо того, чтобы нагнуться за штанами, хладнокровно пыхнул облачком табачного дыма. Прохожие, -- а их в тот момент на улице было немало, -- замерли. В невероятной тишине стало слышно, как жужжит у кучи лошадиного навоза зелёная муха.
   Джед наверняка превратил бы эту щекотливую ситуацию в новую легенду о своей невозмутимости и уверенности в себе, если бы какой-то юнец, не знающий ни о заслугах Быстрого Джеда, ни о тех легендах, которые ходили о нём, неуважительно рассмеялся своим ломающимся баском.
   В сотую долю секунды в мозгах посвящённых пронеслась мысль о том, что мальчишке сейчас придётся поплатиться за свой неосмотрительный смех. Но, как ни быстра человеческая мысль, а Быстрый Джед, оказался проворнее всех мыслей, -- отработанным до автоматизма движением он молнией бросил руку к бедру, но вместо рукоятки револьвера, лапнул белые подштанники.
   Юнец оказался совсем без мозгов, -- закинув вверх голову, он залился таким заразным смехом, что за спиной Джеда, кто-то захрюкал, тщетно пытаясь сдержать рвущийся из груди смех. Сжав до побеления кулаки, Джед порывисто повернулся к новому обидчику, -- в кулачном бою он был также быстр, как в стрельбе, но это был не тот случай, когда проворность играет на руку, -- Джед запутался в штанах и, не удержав равновесия, повалился лицом в густую мучнистую пыль.
   Никакая осмотрительность уже не могла сдержать смешок: сначала он пробежал среди женщин потом среди осмелевших мужчин, но едва окрепший полноценный смех вошёл в коллективную фазу, его, как ударом мачете, обрезали два выстрела посланные поверх голов. Алисия решительно приспустила стволы револьверов, наведя их на толпу.
   -- Ещё один смешок, и для кого-то он окажется последним.
   Никто не усомнился в словах девушки. Собравшаяся толпа стала расходиться. Тогда Алисия опустила револьверы, смерила Джеда не то презрительным, не то укоризненным взглядом, и повернулась к своему жениху.
   -- Идёмте, Фернандо, это не самая подходящая для нас компания.
  
   22
  
   Джед ходил по офису шерифа из угла в угол. Шаги его были неторопливы, но в них чувствовалась с трудом сдерживаемая ярость, да ещё сигара чаще обычного кочевала из одного угла рта в другой.
   Генри сидел, закинув ноги на стол. Поднеся взведённый револьвер к уху, он вхолостую щёлкал спусковым механизмом.
   -- Генри, вы можете объяснить мне, её поступок? -- вынув изо рта сигару, Джед недоумённо жестикулировал ею. -- Что за женщина? Никто не мог испортить мою репутацию. На всём пространстве от Техаса до Калифорнии все уважали Быстрого Джеда. Что теперь? Я не знаю, как мне разговаривать с людьми.
   -- Джед, согласитесь, вы сами на это напрашивались, -- ответил Генри, прокручивая у уха револьверный барабан и напряжённо прислушиваясь к его стрекоту.
   -- Будь она мужчиной...
   -- Я знаю, -- Генри навёл револьвер на плакат о вознаграждении за поимку какого то бородатого бандита, вхолостую нажал на спуск, сопроводив щелчок револьвера звонким и ироничным щелчком языка. -- Вы вызвали бы её на поединок.
   -- Хоть я и не джентльмен, а всё же считаю зазорным поднять руку на женщину.
   -- Это похвально, -- сказал Генри, неумело крутанув револьвер вокруг пальца. -- Но какова Алисия!
   -- Да! Она, похоже, не считает зазорным воспользоваться этим.
   -- Я о другом. Как она стреляет! Это поразительно!
   Джед скептически скривился:
   -- Не плохо для женщины.
   -- Что делать, друг мой, -- сказал Генри. -- Вы, конечно, известный в этих краях человек, но один более известный муж, слава которого простиралась на весь мир, однажды вынужден был горько заметить: "От великого до смешного -- один шаг!"
   Джеда резануло по ушам это покровительственное "друг мой". И от кого, -- от этого репортёришки! Пустого щёголя с Востока! Но вместо того, чтобы ответить одной из своих едких фраз, Джед неожиданно для себя чмокнул, жадно затягиваясь сигарой, и вполне серьёзно спросил:
   -- Он тоже пострадал от женщины?
   -- Нет, от одного русского полководца.
   -- Ну, -- это не сравнимо, -- развёл руками Джед. -- Одно дело, когда твоя репутация страдает от полководца, и совсем другое, когда её подмочила какая-то девчонка.
   -- Не скажите, Джед, -- причиной наших поражений в большинстве случаев являются слабые женщины. В истории множество тому примеров.
   -- Например?
   -- Ну вот, например, Бальзак.
   -- Это кто?
   -- Ну ладно, оставим Бальзака, проще будет объяснить вам, про...
   Джед хищно сощурился, грозно подтянул руку к кобуре.
   -- Недоумком меня считаете?
   -- Извините, не хотел вас обидеть.
   Джед расслабил руку.
   -- Ладно. Кто этот... как вы его назвали?
   -- Бальзак, французский писатель.
   -- Этот Бальзамак такой же известный, как Шекспир?
   -- Слава Бальзака велика, но он жил в другое время, много позже Шекспира, -- прищурившись, Генри пристально посмотрел на Джеда. -- Вам было бы неплохо пропустить стаканчик виски.
   -- Вы думаете, я нервничаю? -- Джед возмущённо ткнул себя в грудь искусанным концом сигары. -- Ни сколько!
   Чтобы доказать своё спокойствие, он сел на стул, замер в расслабленной позе. Но полускрытая тенью шляпы, сигара продолжала возбуждённо ползать из одного угла рта в другой. Генри стрекотал револьверным барабаном, щёлкал курком возле уха. Он, казалось, целиком был поглощён своим занятием, и ему было наплевать на то, что у Алисии объявился жених. В ту минуту Джед впервые позавидовал ему, и даже подумал, что среди этих пижонов с Востока можно найти не таких уж плохих парней.
   Сигара начала обжигать губы. Джед затолкал её в пепельницу, резко поднялся:
   -- Пойду осмотрю город.
   Пройдя по городу, он убедился, что всё организовано должным образом. Часовые, которым положено было быть на виду, были на виду, те которые располагались скрытно, были не видны. Подступы к офису шерифа надёжно прикрыты. Джед несколько раз прошёлся, пытаясь разглядеть стрелков, -- парни засели со знанием дела. За пленников можно было не беспокоиться, и смело оставить Генри одного в офисе, -- он наверняка показался бы противнику лёгкой добычей и послужил бы приманкой.
   Теперь есть два варианта развития событий: либо бандиты рвануться через весь город на пролом, либо попытаются просочиться по одному, но в таком небольшом городишке, как Редстоун, каждый чужак на виду, поэтому отслеживать их будет не трудно.
   Дозорные, высланные в разные стороны от города, доносили, что на дорогах всё тихо, передвижений крупных конных отрядов не видно. "Значит не сегодня", -- подумал Джед и, расслабившись, решил воспользоваться советом репортера, -- пошёл в салун, пропустить стаканчик виски для поднятия духа.
  
  
   23
  
   Генри сидел на террасе, развалившись на стуле и по хозяйски оглядывая расстилающуюся перед ним улицу. Именно так и должен был в его воображении вести себя помощник шерифа, -- сильный, уверенный в себе, уважаемый горожанами. А ещё можно было закинуть ноги на перила террасы. Так было бы много эффектней, но жара порождала лень, и даже муха могла безнаказанно ползти по щеке Генри, а он ленился вскинуть руку, и только дёргал щекой, пытаясь согнать наглую, щекотливую бестию. Два охранника изнывали от жары, -- один сидел на перилах, прислонившись к деревянному столбу террасы, второй сонно обнимал дробовик, прислонившись к стене.
   Генри зевнул, и, вдруг, его лень, как рукой сняло, -- он увидел идущую под белым солнечным зонтом блондинку, которую приметил ещё в салуне, когда получал из рук миссис Триплтон звезду помощника шерифа. Девушка тогда смотрела на него весьма заинтересованно.
   Лихо сдвинув на глаза шляпу, молодой человек закинул ноги на деревянные перила террасы, да так неудачно, что шпора вонзилась в дерево. Прыгать на одной ноге, вытаскивая из перил шпору, было глупо, и Генри пришлось забыть своё намерение блеснуть перед девушкой. С чувством досады он закинул вторую ногу поверх первой, прикрыл лицо шляпой, прикинувшись, что дремлет.
   -- Здравствуйте, мистер Шелдон, -- сказала девушка, поравнявшись с ним.
   Кивком головы отвечая на приветствие, Генри чуть приподнял шляпу и снова спрятался под ней. Но девушка не торопилась уходить.
   -- Как вам на Диком Западе? -- спросила она. -- Привыкаете к нашим нравам?
   Генри мысленно чертыхнулся. Разговаривать с дамой, не вставая, было бы верхом неучтивости. Пришлось скинуть одну ногу с перил и на виду у девушки пытаться высвободить шпору. Сидя на стуле, ему было неудобно тащить вверх и без того высоко задранную ногу. Он натянуто улыбался, и невнятно мямлил, продолжая свои неуклюжие попытки:
   -- К нравам Дикого Запада... К нравам привыкнуть не просто... особенно если ты...
   Девушка поспешила ему на помощь, взялась рукой за каблук сапога. Судя по её решительности, силёнок у неё хватило бы, чтобы выдернуть шпору из перил, но, едва коснувшись сапога, девушка тут же отдёрнула руку. Увидев брезгливое выражение её лица, Генри понял всё, и в ту же секунду вырвал шпору из перил.
   -- О, простите, -- воскликнул он, вскакивая на ноги. -- Вот к этому, я точно, никогда не привыкну.
   -- К чему именно? -- спросила девушка, брезгливо отстраняя от себя руку, запачканную лошадиным навозом.
   Генри поспешно достал носовой платок.
   -- Ходить зигзагами. Позвольте я вытру.
   -- Я сама, -- сказала девушка, пытаясь забрать у него платок.
   Растерянный Генри не отдавал платок, пытаясь сам вытереть ей руку.
   -- Вас, кажется, Бетти зовут?
   Девушка настойчиво тянула платок к себе.
   -- Бетти...
   За перетягиванием носового платка их застал Карлик Бил. Он вёл перед собой какого то бродягу с мешком за спиной.
   -- Вот, мистер Шелдон, -- пинком в спину ковбой заставил бродягу подняться на террасу. -- Сдаю его вам. Ошивался по задворкам, вынюхивал. Не иначе, как разведчик Чёрного Джексона.
   -- Та-ак, -- протянул Генри, отпуская носовой платок и разыгрывая перед дамой, бывалого стража порядка. -- Кто такой?
   -- Говорит, приехал в Редстоун, найти останки и похоронить друга, -- ответил за бродягу Карлик Билл.
   -- Больше чужих в городе не появлялось? -- деловито спросил Генри.
   Билл скептически скривился:
   -- У Боба Ридла, в том самом номере, который снимал Джед, остановился какой-то чудак, учёный, говорит. Птиц изучает. Ничего серьёзного, -- ещё тот недотёпа.
   -- Ладно, разберёмся, -- Генри приподнял шляпу, прощаясь с девушкой. -- Простите, мэм, -- неотложные дела.
   Похлопывая бродягу по спине, он повёл его в камеру.
  
   24
  
   Салун ехидно притих, едва Джед появился на пороге. Впервые в жизни Джед шёл к стойке бара не гордо расправив плечи, а внутренне скукожившись, будто ожидая удара. Он спиной чувствовал тайно направленные ему вслед ухмылки. Рассмейся кто-нибудь ему в лицо, -- тут же Джед расквитался бы с обидчиком, поставил бы всё на свои места, но перед этими скрытыми усмешками он был бессилен, как младенец.
   Много лет назад он попал в руки команчей. Когда его пытали у позорного столба, он не проронил ни стона. Пораженные таким мужеством, индейцы отпустили его. Сейчас Джед охотно поменял бы нынешнюю пытку, на ту, -- более понятную и терпимую. Бывают муки более тяжёлые, чем муки физические.
   Джед заказал виски, залпом выпил, и только тогда разглядел стоящего у стойки бывшего шерифа. Шон был под хмельком, и говорил, без боязни перед Джедом:
   -- Эта публика непредсказуема, -- вчера они отняли звезду у меня, завтра отнимут её у вас.
   -- Я за этой звездой не гонялся, -- мрачно ответил Джед.
   -- Я тоже. Позвольте мне угостить вас, шериф, -- Шон щёлкнул бармену пальцами. -- Боб, два виски, запиши на мой счёт.
   -- Ваш счёт закрыт, Шон, -- ответил Боб Ридл.
   Бывший шериф досадливо скривился. Джед выложил на прилавок мелочь.
   -- Плесни два, за мой счёт, -- сказал он.
   Ему казалось, что того невидимого врага, с которым он столкнулся, можно одолеть только с помощью виски. Это был самый страшный враг, которого он знал. Он подкрадывался бесшумнее лучшего индейского воина, был не уловим, как пресловутый Чёрный Джексон, ему был нипочём любой калибр: и сорок пятый "миротворец" и "шарпс" пятьдесят шестого калибра и армейская пушка.
   После третьего стакана Джед почувствовал, что слегка захмелел.
   -- Видите эту женщину, Шон? -- спросил он, указывая глазами на тонущую в табачном дыму лестницу, по которой спускалась в салун Алисия под руку с Фернандо.
   -- Как вас вижу, Джед, -- ответил бывший шериф.
   -- Может ли тот придурок, который находится рядом с ней, быть женихом такой женщины?
   -- Всё может быть, -- туманно ответил Шон.
   -- Как?
   -- Деньги, желание родителей... мало ли причин.
   -- Надеюсь, в списке этих причин нет любви?
   -- Мне такое и в голову не могло прийти. Он ей явно не пара.
   Джед вздохнул, провожая взглядом вышедшую на улицу пару; подвинул бармену свой пустой стакан, щёлкнул пальцами:
   -- Боб, наливай.
  
  
   25
  
   Генри лязгнул ключом в замочной скважине, распахнул решётку камеры.
   -- Пожалуйте сюда мистер, -- требовательно сказал он бродяге, и добавил, обращаясь к Карлику Билу. -- Посадим его отдельно. Вдруг он и в самом деле шпион.
   -- Мудрое решение, мистер Шелдон, -- сказал ковбой. -- Разберитесь тут с ним.
   -- Не беспокойтесь, Билл, -- ответил Генри. -- Я работал репортёром криминальной хроники. Как проводить допрос, имею понятие.
   Проводив ковбоя до дверей, Генри вернулся к камере, сел на табурет, придвинув его к решётке. Сурово спросил, глядя прямо в глаза затравленному бродяге:
   -- Говорите, приехали похоронить друга?
   -- Его убили апачи, когда два года назад выходили на тропу войны, -- заикаясь от волнения, ответил бродяга. -- Мне удалось спастись, а он остался лежать у Сухого Озера.
   -- А что вы делали в городе? -- Генри строго сдвинул брови, небрежно закинул ногу на ногу, чтобы было понятно, кто здесь хозяин. Так делали полицейские в Нью-Йорке. А ещё они многозначительно похлопывали дубинкой по ладони, но дубинки у Генри не было, и он похлопывал по ладони свёрнутыми в трубку плакатами о розыске бандитов.
   -- Если вы хоть немного знаете здешние места, -- ответил бродяга, -- должны понимать, что путь от железнодорожной станции к Сухому Озеру, лежит через Редстоун.
   -- А что у вас в мешке?
   -- Это то, зачем я приезжал.
   Бродяга без дальнейших уговоров развязал мешок, осторожно вытряхнул его содержимое на пол. Из мешка выкатился человеческий череп. Генри порывисто вскочил с табуретки.
   Бродяга, как ни в чём не бывало, вытряхнул вслед за черепом груду человеческих костей.
   -- Вот всё, что оставили от бедного Тома грифы и койоты. У меня два года не было возможности вернуться в эти места: был ранен, долго лечился, теперь, вот, везу его, чтобы похоронить на родине.
   Превозмогая брезгливость, Генри искоса поглядел на гору костей.
   -- Вы говорите, его звали Томом?
   -- Да, сэр.
   Генри с тоской вспомнил груду камней на могиле своего коллеги, и смягчился:
   -- Ладно, соберите всё это в мешок.
   -- Шериф, -- сказал бродяга. -- Только не гоните меня отсюда на ночь глядя. В кармане ни цента, а ночевать под открытым небом доктор мне категорически запретил. Начинают ныть старые раны: пуля в бедре и наконечник индейской стрелы под лопаткой.
   -- Под лопаткой? -- болезненно сморщился Генри.
   -- Стрелу выдернули, а наконечник остался.
   Бродяга охотно закинул вверх рубаху, повернулся к молодому человеку спиной, показывая лиловую ямку шрама чуть пониже лопатки.
   -- Ладно-ладно, верю, -- поспешно отвёл глаза Генри. -- В любом случае, вы под стражей до тех пор, пока не придёт шериф. Он разберётся, что с вами делать.
   Генри вернулся к столу. Времени было предостаточно, и он решил поработать. Едва он раскрыл свой репортёрский блокнот, реальность перестала для него существовать. Сердце сладко заныло от смутных очертаний будущего репортажа, от предчувствия грядущей славы.
   Время клонилось к вечеру, когда Генри в третий раз взялся точить затупившийся карандаш. Идиллию творчества разрушил окрик из-за решётки:
   -- Эй, придурок!
   Грозно положив руку на рукоятку кольта, Генри оглянулся. Здоровяк Диас стоял, взявшись обеими руками за прутья решётки.
   -- Когда Чёрный Джексон вытащит нас отсюда, первое, что я сделаю, так это откушу твой смазливый нос, -- сказал он, прислонив к решётке лоб и меряя Генри недобрым взглядом. -- У меня был приятель: сифилис лишил его носа, но это было очень ему к лицу.
   Бандиты в глубине камеры охотно заржали, только Диас, без тени улыбки продолжал буровить молодого человека тяжёлым взглядом.
   -- Тихо! -- крикнул Генри, строго вытаращив глаза, и свирепым видом пытаясь придать себе уверенности.
   Его мальчишескому лицу, видно, не шло такое выражение, во всяком случае, бандиты вместо того, чтобы испугаться, загоготали ещё веселее. Генри от отчаяния выхватил кольт.
   -- Молчать, я сказал, -- фальцетом выкрикнул он и, вспомнив, как легко утихомирил бандитов прошлый раз, грохнул из револьвера в потолок.
   Пуля выбила белое известковое облачко, а вместе с ним огромный кусок штукатурки, который незамедлительно упал молодому человеку прямо на голову. Бандиты попадали от смеха на пол. Даже сдержанный Диас не удержался от презрительной усмешки.
   Входная дверь распахнулась, с улицы вбежал охранник, на ходу щёлкнув скобой винчестера.
   -- Всё нормально, Брэдд, -- успокоил его Генри, отряхиваясь от извёстки. -- Это я так, для наведения порядка.
   Охранник опустил карабин.
   -- Вас тут дамочка спрашивает. Впустить?
   -- Это я, Бетти, -- раздался нежный голосок, и из-за спины охранника появилось личико давешней девушки. -- Я принесла вам ужин. Не возражаете?
   -- Очень мило с вашей стороны, -- сказал Генри. -- Впусти её Брэдд.
   Офис сразу наполнилось радостным щебетом:
   -- Кто здесь стрелял? Это вы мистер, Шелдон?! Видимо эти бандиты здорово разозлили вас. О, как я рада, что вы появились в наших краях, вы себе даже не представляете, как нам здесь, на Западе не хватает общения с образованными людьми, -- не переставая тараторить, девушка оглядывалась в поисках, куда бы ей пристроить корзинку, которую она принесла с собой. - Нет, люди у нас неплохие, но культура, интеллигентность... Ах, мистер Шелдон, человека из Восточных штатов в наших краях видно из далека, -- девушка поставила корзинку на стол, сняла салфетку которой она была прикрыта. - Ужин не Бог весть какой, но эти пирожки я пекла сама. Я родом из Теннеси. Такие пирожки научила меня печь мама.
   -- Милашка, -- попытался прервать её Диас. - Я надеюсь, ты не забыла подсыпать в эти пирожки немного цианита.
   -- Закройтесь, мистер, -- грубо ответила девушка, даже не глянув в сторону бандита. -- Ах, как вам не просто, мистер Шелдон. Работать с таким контингентом! Нет, вам не позавидуешь. Не благодарная это работа. У нас в Теннеси был шериф, у него было пятнадцать пулевых ранений. А может не пятнадцать, может все двадцать. Бандиты жуть, как его боялись. В прошлом году я собиралась съездить в Нью-Йорк. Не получилось. Ни разу не была в Нью-Йорке. А почему вы не кушаете? Прекрасные пирожки.
   Когда девушка вошла, бандиты ещё пытались посмеиваться над Генри, но вскоре поняли, что состязаться с трескотнёй дамочки им не под силу. Теперь они сидели молча. В комнате властвовал голос Бетти:
   -- Эта дамочка в брюках и с револьверами на бёдрах, ваша знакомая? Впрочем, это не важно. Важно то, что новая железнодорожная ветка в следующем году пройдёт через Редстоун. Как вы думаете, это приведёт к процветанию нашего города? Впрочем, это не важно. Почему вы ничего не едите?
   Генри слова не мог вставить, только молча сглатывал ответы на девушкины вопросы.
   -- А, понимаю! -- продолжала тараторить Бетти. -- В присутствии этих невежд, у приличного человек кусок застрянет в горле. Давайте пройдём в соседнее помещение.
   Девушка, похоже, неплохо ориентировалась в офисе шерифа. Взяв корзинку, она уверенно пошла к двери ведущей на конюшню.
   -- Здесь, вообще-то не полагается находиться посторонним, -- наконец вставил слово обескураженный Генри.
   -- Это я-то посторонняя? -- воскликнула девушка. -- Если бы вы знали, сколько времени я провела здесь. Нет-нет, не смотрите на меня так, -- не по ту сторону решётки, боже упаси! - по эту. Там на сене вам будет удобнее. По крайней мере, -- без лишних глаз.
   Генри некоторое время сомневался, но Бетти так решительно вошла в сумрак конюшни, что ему не оставалось ничего другого, как последовать за девушкой.
   Лошади пофыркивали в тёмном углу. Бордовый закатный свет сочился узкой полосой в крохотное окно под потолком, падал на кучу сена у стены. Генри и Бетти сели так, что их разделял только этот бордовый лучик, в котором вскоре устроилась корзинка с едой. Поняв, что пытаться говорить бесполезно, молодой человек решил занять рот другим делом, -- он принялся поедать пирожки, рассеяно слушая девушку.
   Когда Генри утолил голод, в трескотне девушки начали появляться перебои, и молодому человеку, наконец, удалось вставить слово, а вскоре он уже перехватил инициативу. Блистая интеллектом, он рассказывал о своей поездке в Старый Свет, о Европейской истории, об искусстве эпохи Возрождения. Бетти, кажется, мало что понимала, но слушала раскрыв рот.
   Когда даже слабый отблеск уже не напоминал об разделяющем их солнечном луче, исчезла куда-то и корзинка. Девушка вплотную придвинулась к Генри, сняла с него шляпу, заботливо обмела с неё известковую пыль. Молодой человек замолчал, покусывая соломинку. Рука его перестала ворошить сено, осторожно скользнула на талию собеседницы. Избоку поглядывая на припухлые розовые губы девушки, Генри выплюнул изо рта соломинку.
   В ту минуту он не мог даже предположить, что в офисе шерифа назревали события, которым суждено было не только сломать всю спланированную Джедом операцию по поимке бандитов, но и поставить под угрозу поиски Золотого Каньона.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"