Как-то давно на закоулках сонного города
я увидел громадное гудящее сборище. 
Повсюду мелькали косички, шляпы и бороды -
толпа содрогалась, будто больное чудовище. 

Они окружили весьма неприметную лавку,
на которой старая вывеска гласила: "Куклы". 
К продавцу ломились, плюнув на ужасную давку;
Он был весел и вежлив, но глаза - печально-тÿсклы. 

В тот момент, когда я уже собрался пройти мимо,
он посмотрел на меня и слегка сделал знак рукой,
и я пошел, потому что тянуло нестерпимо 
за этим усталым стариком, который был... другой. 

Мы зашли вовнутрь. Он написал на двери "закрыто",
сел на стул и бросил на меня выжидающий взгляд. 
Я осмотрелся: все было дряхлым, но не забытым:
там - куски полотна, чуть подальше - куклы стоят в ряд. 

Девочки-игрушки привлекли мое внимание:
у всех - одно лицо, одежда, сухие глаза...
Он произнес: "Знакомься, это мои создания"
и постучал по одной, слегка откинувшись назад. 

Этот звук не спутаешь ни с чем - кукла была пустой. 
И я тогда спросил мастера, подбирая слова:
- Вы не подумайте, я не критикую ваш устой,
но скажите: почему она, ваша дочка,.. мертва?

- Посмотри на них , - махнул старик на толпу за окном. 
- Эти пустышки - все, что им нужно. Жалко, конечно.
Я знаю: чистое искусство - ради искусства, но... -
он выплюнул эти слова, вздохнув безутешно. 

- Я не понимаю... Зачем вы поманили меня?
Старик усмехнулся. - Чтобы дать ответ на твой вопрос. 
Я долго хранил ее; ждал именно этого дня, -
он исчез в кладовке, насвистывая что-то под нос. 

- Она твоя. Прощай, мой друг , - сказал он напоследок,
и вдруг я очутился на улице с куклой в руках. 

Мое дыхание сбилось, чувства рвались из клеток -
я чувствовал жизнь в этих голубых и влажных глазах. 

Тогда я спрятал ее под куртку, с левой стороны,
и быстрым шагом ушел туда, где светят две луны.