Я разучился мечтать, разучился влюбляться,
топчусь, как неприкаянный, на взлетной полосе. 
Я больше не чувствую в ладони теплых пальцев,
когда грею твои руки по холодной весне.

Я случайно выронил надежду из кармана;
уже не помню: на Комсомольской или Тверской. 
Я специально утопил смысл на дне стакана,
чтоб ребра хоть чуть-чуть поменьше давило тоской. 

Ведь я так хотел туда, к птицам и самолету,
но физика, как всегда, беспрекословно права:
без крыльев, подъемной силы - нет места полету,
да и к земле балластом тянут пустые слова. 

Я разучился мечтать, разучился влюбляться,
топчусь, как страус, на железнодорожных путях:
мимо меня летят остановки и станции,
а я, хоть и птица, полететь не могу. Никак.