Кизарин Эдуард : другие произведения.

Падение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Странное место, непонятно откуда здесь свет - лучи таяли и рассеивались в белом тумане, но, тем не менее, их сияния хватало, что бы разглядеть величественные горы, с оледеневшими вершинами, крутые скалистые бока этих каменных исполинов чернотой своей уходили далеко вниз, где так же клубился белесый туман, скрывая собой нечто, впрочем, может быть и, не скрывая ничего. Однако на одной из скал все-таки выделялся, непривычный для общего пейзажа, выступ. Выступ этот был освещен лучше, чем какая-либо другая часть подземелья, и, скорее всего, поэтому выбрали именно его, выбрали для строительства города. Сейчас остались лишь руины, почти полностью заполоненные причудливыми растениями. Рядом с уступом струился водопад, вытекая из разлома в горе, воды его низвергались, как казалось в бездонную пустоту. Вокруг водопада и уступа, цеплялись за камни все те же невиданные до сих пор деревья и кустарники, устремляясь всем своим существом к пролому, откуда шел свет, хоть очень тусклый и рассеянный, но все же свет. Странное место, как будто перевернутое верх тормашками: крыша была, а вот дна нет.
  
  ...В старых развалинах города вновь затеплилась жизнь, пусть и на непродолжительное время. Посреди руин была открытое место - видимо старая площадь, на ней-то и вспыхнул магический костер - нужно было все-таки прощупать это место, прежде чем опускаться в неизведанное. Заклятие простое, но требующее некоторого времени. Ничего, его-то вполне хватает, столько лет ждал, не отказывать же себе в удовольствии исследовать теперь всё, что встречается на пути, тем более при таком разнообразии. Растянем удовольствие, раскрывая тайны, поищем смысл безликого, бессмертного и бесцельного существования.
  
  Волшебство работало, придавая форму содержанию. Глаза смертного видели бы сейчас просто огонь, но для искушенного в магии пламя открывало куда больше. Итак. Скала действительно обрывалась в бездну, во всяком случае, сил влитых в заклятье не хватило, чтобы увидеть преграду для водопада. Но эта чернота не может быть бесконечной! Придется спуститься туда и проверить самому. Кроме тьмы провала, заклятье развертывало и другие картины: скала, на которой пребывали в своем мертвом безмолвии руины, не была монолитной, внутренности её испещрили множество тоннелей, имелось множество выходов, большинство скрывал водопад, но ни один ход не вёл к городу. А странно. Кто построил эти катакомбы тоже не ясно, слишком хороши и просторны они были для гномов, и слишком организованы и продуманы для тех же безмозглых огненных червей, которые являлись существами магическими и, несомненно, могущественными, и когда-то стояли на службе не менее у могущественных сил, пока эти силы не сгинули, оставив великих строителей без присмотра. Тайны и загадки, их вкус сладок для такого голодного до познаний.
  
  ...Пламя потухло - позади остались тесаные камни бывших жилищ, давно покинутых и безжизненных. Тьма провала ждала и манила неизвестностью, не оставляя выбора. И через мгновение эссенция тумана была взбудоражена внезапным и стремительным движением.
  
  
  
  
  
  Вот, уже и выход из этого гигантского колодца теряется в дали. Поистине, только природа могла сотворить такое. Путь к днищу раскола всё не кончался. Струи водопада неслись к этому тупику едва ли быстрее чем я, но вот и они отвернули свою дорогу, уходя в отнорок в скале, ударяясь о камни и источая белый пар, что заполнил все пространство вертикального тоннеля. Но вот кончился и туман, темнота, царившая здесь безраздельно, не уступала ни толики объёма свету, чьи лучи угасали в попытках прорыва сквозь воздушноводяную взвесь. Однако для меня это не было особой проблемой, ибо не чувствами руководствовался, а знанием. Вокруг стало много теплее, если не сказать жарче. Разумеется, это я тоже просто знал. Беспрепятственный полёт-падение все продолжался...
  
  Резкий толчок боли пронзил всё моё существо. Хотя боль - чувство, а чувства не для меня, я более чем явственно ощутил момент удара о преграду. Преграду, которую я не заметил, точнее о которой не знал, что ещё более странно, чем моё падение к бездне. Попытался прощупать виновника задержки. Тщетно. Только: барьер, возведенный неизвестно кем, неизвестно когда, неизвестно зачем. Непонятно даже магический он или же строится на других принципах.
  
  Однако сама загадка вскоре дала ответ: граница не оказалась столь уж непреодолимой, всё что требовалось, подчиниться воли её творца и впустить в сознание информацию. О, это желанная пища для моего разума.
  
  - Привет тебе, странник, - в воздухе повис призрак костлявого старика, холщёвый балахон болтался на нём как на вешалке, повинуясь порывам ветра, хотя никакого ветра, естественно, не было.
  
  - И тебе привет, страж, - видимо так следует его называть.
  
  - Зачем ты здесь? - вполне закономерный вопрос.
  
  - Знания - моя слабость, неведомое - смысл существования, - я тоже умею говорить полузагадками.
  
  - Почему я должен пропустить тебя.
  
  - Хочу увидеть Восход этого Мира.
  
  - И ты ищешь ответ здесь?
  
  - Это лишь первая тайна на моём пути.
  
  - Тогда смотри сам, - преграда внезапно исчезла, но я задержался, что бы увидеть представление. Призрак растворился в воздухе, а на смену ему пришло ведение.
  
  Каменотёс трудился во всю. Время выходило, а мельничные жернова ещё не были готовы. Собственно работы оставалось не много: подогнать округлые камни плоскостями друг под друга, но поторопиться стоило. Бывшие хозяева каменщика может и забыла о своём подопечном в тот радостный для него миг, но после - уже не оставляли в покое. И хоть теперь их силы были равны, это не гарантировало его безопасность.
  
  Мельница должна стать сердцем его творения, жернова - сердцем сердца. Всё должно быть совершенно, а до идеала ещё далеко.
  
  И вдруг демиург услыхал только ему ведомые отзвуки шагов. Преследователи соображали гораздо быстрее, чем он полагал. Время вышло.
  
  Каменотёс наскоро приторочил камни к их месту и, сосредоточившись на мгновение, запустил их: крутанул вокруг оси каждый в разные стороны.
  
  "И всё-таки неровности есть" - прикинул творец, придирчиво разглядывая своё произведение - "Там и тут заусенцы, там провалы. Но работать будет. Ладно, вернусь, переделаю". Потом каменщик схватил, стоявший в углу полутороручный меч, оттуда же взял круглый щит и, бросив последний взгляд на сердце Упорядоченного, выбежал из мельницы. А Оно билось - это сердце, вдыхая жизнь в творение своего господина. Жернова вращались, ничего не перемалывая, а время шло своим чередом. Разве что очень быстро.
  
  И вот свершилось: один камень дал крен, и медленно, дребезжа, пополз вниз, к своему близнецу. Они встретились, круша друг друга в пыль. Так бы и замерло движение, умертвив миры, но в серо-коричневом облаке мельничного крошева пробежала искра стремительная, алая и яркая, настолько, что имей я глаза, наверняка бы ослеп. На встречу её вырвалась такая же, правда цвета изумруда. Они встретились и погасли. Камни словно взрывной волной отбросило в разные стороны. Те продолжали вращаться, питая энергией Великую Сферу Упорядоченного, но на долго ли - их тянуло друг к другу как магниты.
  
  О скольких ионах лет повествовало это ведение, не знает никто. Скажу лишь, что даже для меня этот срок слишком велик.
  
  После рубежа спускаться осталось не долго. Скоро ответ. Хотя многое было понятно и сейчас: разлом - не стихийное детище, а значит за ним стоит какой-то смысл; страж просто пересчитывает пришедших сюда, не чиня особых препятствий, посему либо ценность "клада" не велика, либо от тех, кто может его унести, защиты нет, а может это внешний мир надо охранять от такого сокровища.
  
  А вот и дно. Заканчиваясь глухим тупиком, тоннель уходил далеко в сторону, где и находилась она - среди тонн различных приспособлений, встроенных в стены, находилась величественная, не по красоте, но по размерам, усыпальница. Для чего понадобились горы механизмов по периметру упокоительной залы оставалось только догадываться. И этим я обязательно займусь. Но сейчас важней было другое. Даже мёртвые отошли на второй план. Главное, что до меня здесь кто-то побывал, и явно не с благими намерениями. Познавательной функцией пришелец тоже пренебрёг. Местами механизмы непонятных мне приспособлений были раскурочены. Оплавленный огнём камень складками стекал ко дну тоннеля. И сам тоннель несколько увеличился в размерах от первоначального. Вход здесь были пущены могущественные заклятия - Истинным Огнём владели не многие.
  
  Упокоение здесь нашли пара-тройка нападавших, впрочем, может и защитников. Астрального следа я не обнаружил, но остатки гниющей плоти говорили об их безвременной кончине.
  
  Ничего целого не осталось в этой пещере, исключением не стала и усыпальница, хотя пострадала намного меньше остального. Оплавленные стены саркофага держали удары пламенной стихии, но рунические надписи исчезли навек, а из-за силы пущенной вход волшбы прочитать искаженные тени древних символов, что жили не в привычном для человека мире, стало невозможно. Пристанищем чьих останков служил каменный гроб неизвестно.
  
  Но прежде чем вскрыть саркофаг я обнаружил нечто интересное. На полу, среди обгоревших камней, чёрным квадратом высились очертания книги. Оплавленный кожаный переплет, пепельного цвета торец страниц, но в целом "рукописи не горят" - улыбнулся бы я, будь у меня лицо. А это были именно рукописи, причём писака явно не обучался искусству каллиграфии. Мало того: писали, как и когда придётся, второпях - чтоб не забыть, в горячке - отвлекаясь. При этом, открывая книгу на любой не занятой странице, лишь бы места хватало - главы были перепутаны, разбиты на несколько частей, но, похоже, сейчас это единственное свидетельство о погребённом.
  
  
  
  
  
  ***
  
  
  
  Пройдя ещё с десяток шагов человек сорвался на бег. Первые толчки давались тяжело, но с каждым ударом сердца, ноги работали всё быстрее и, казалось, набирали скорость, лежащую далеко за пределами возможностей человеческого. Он бежал по ровному, как стол, полю, даже трава здесь росла не как везде кочками, а сплошным ковром, ни один колосок не выбивался в явные лидеры. На западе ещё сияли всполохи зарниц севшего солнца. Спускалась ночь, но человек не стремился воспользоваться мглой, как плащом от любопытных глаз. По крайней мере, он не повернул свой путь к лесу, стоявшему плотной стеной по правую руку. Никакая тьма, никакой лес не смогли бы скрыть его - слишком уж могущественны были преследователи, а по сему можно было рассчитывать только на себя.
  
  Скорости бешено мчащегося мог бы позавидовать сейчас иной заправской гепард. Но эту скачку человек затеял не для того, что бы убежать. Увы, и это было не возможно. На бегу он творил какую-то странную волшбу, нет, она не превращала ноги в стальные механизмы не знающие устали, не рисовала очертания крыльев за спиной, не заставляла могучие потоки воздуха подхватить тело и унести прочь отсюда.
  
  С каждым шагом человек забывал.
  
  Шаг - он не помнит своего имени, другой - кто его отец и мать, третий - что он принц крови. Вот он уже забыл свой путь с колыбели, до самой высокой ступени в этом мире, а точнее мирах, ступени, какую он только мог достичь, которая его в результате и сгубила.
  
  Он уже забыл даже зачем он бежит.
  
  Он знал только что надо сделать ещё три шага - в этом сейчас был смысл его жизни, в этом был он весь.
  
  Раз - забыл кто его бывший, вселявший ужас в половину этой вселенной, вассал.
  
  Два - не помнит и самый страшный секрет своего хозяина.
  
  Три - и он навсегда уничтожит свою память, такую невообразимую и, наверное, гибельную для всего. Нога уже коснулась стебельков травы... и грудь рвануло огнем. Огонь этот несся со скоростью молнии, быстрее любой стрелы, выпущенной самым искусным в своём деле эльфом, и в этом огне не было ничего магического, любое заклятие, направленное сейчас на бегущего, лишь завершило бы его собственную волшбу забвения. Но в этой "молнии" не было ни унции волшебства.
  
  Человека откинуло назад, мгновенно остановив его бесшабашный бег, от инерции не осталось и следа. В центре груди зияла округлая ранка, как от рапиры. "Молния" прошла на вылет - сзади, из спины, торчали раскуроченные кости позвоночника. Ноги как-то сразу обмякли и не слушались, но держали ещё тело, пока с горизонта не донёсся глухой откат оружия, высвободившего смерть. Пол часа назад человек, завалившийся сейчас на бок, без проблем парой-тройкой заклятий привел бы себя в норму и даже шрама не осталось бы, но сейчас он их не помнил.
  
  Последний шаг не был сделан. Теперь продвинувшись лишь на одну ступень в его сознании существо - его преследователь - с белым огнем в пустых глазницах, узнает все, что должно быть унесено из этой вселенной навсегда в безличные серые поля посмертия.
  
  У него ещё хватило сил повернуть голову на запад. Последний отсвет лучей солнца скрылся с неба, унося с собой и последнюю надежду. Остекленевший взгляд зацепился за полоску горизонта, а легкие испустили последний вздох.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Центральный мир. Мир-крепость. Его стерегут лучше, чем само Обетованное. Там, в сердце Вселенной, находиться Главный Источник - Источник Силы. Кто владеет Им, тот владеет Упорядоченным. Попасть туда незамеченным не возможно - золотое правило, установленное Богами. Но всё же один способ нашелся.
  
  Источник - Кипящая Купель - глазами смертного, и сложный узел хитросплетений капель, ручейков и гигантских водопадов Силы. Нити, мириады потоков Энергии связывают живых существ со Вселенной. И все они переплетаются здесь. Каждое мгновение появляются новые и исчезают старые.
  
  Подобия этого клубка энергии есть почти во всех мирах, только они куда более проще и понятнее. Над одним из таких завис сейчас крылатый гигант - существо не из плоти и крови.
  
  Дико пляшущие нити-потоки, они то натягивались, словно струны, то запутывались сами в себе, образуя тромбы и затрудняя жизнь их "хозяевам". Неведомый ткач поправлял их судьбы, но поспевал далеко не везде.
  
  Что ж, надо только выбрать пару-тройку "нитей", за большими и не уследить, выбрать и ждать.
  
  
  
  
  
  Жара. Не спасают даже тени высоких лип, пропускающие к одинокому домику в лесу лишь редкие прямые лучи солнца. А может просто так душно? Старик, лежащий в постели, попытался дотянуться до окна. С большим трудом, но узловатые пальцы, давно нестриженными ногтями, походившими теперь больше на когти, зацепились за щеколду замка и рамка, обтянутая тошнотворного цвета бычьим пузырем, открылась наружу.
  
  Из проёма повеял свежий воздух, иссушая пот на теле человека, принес облегчение. Но не надолго. Снова захотелось есть, а, памятуя о том, что организм уже давно отчаянно ничего не принимать, это не принесло особой радости. У кровати стояло лишь полупустое ведро с водой, затхлый запах и желтоватый оттенок - ещё чуть-чуть и там кто-нибудь поселиться. Но выбирать не приходилось. Повернувшись на бок, старик взял с тумбы деревянную кружку и, почерпнув из ведра, стал пить. Небольшие, мерные гладки, медленно, сохраняя силы. Хотя для чего?
  
  Седые волосы, плохие глаза, желтые зубы, больной живот. Не смотря на то, что старик большую часть жизни прослужил лесником, не мало дней пришлась и на светскую. Вредные привычки состарили его раньше времени. Из-за них же он потерял многих близких, и сейчас одиноко встречал свой конец. Странно, всегда считал - хорошо, если не побеспокою никого своей смертью, рас уж так донимал распутной жизнью, а теперь при одной мысли, что никто о тебе не заплачет, у самого слезы наворачиваются на глаза. Но слёз не было, всё-таки очень жарко, даже для такого хорошего лета. Всё изошло на пот, и сейчас он восполнял недостаток жидкости в теле. Небольшие, мерные гладки, медленно... Но зачем?
  
  Дыхание пресеклось, водяная пробка застряла в бронхах, перекрывая путь воздуху. Лесник зашёлся в судорожном кашле. Каждое движение отзывалось резкой болью во всем теле, сердце забилось, словно пойманная руками рыба и так же безысходно замолчало.
  
  Он всё-таки вдохнул прохладную свежесть лесного ветерка, что заглянул в окошко лесника, прощаясь со своим хранителем. Успел. Но лишь для того, что бы испустить последний вздох.
  
  Этого-то и ждал крылатый гигант, нависая тенью над призрачным обрывом.
  
  
  
  Она из струн слишком сильно напряглась, словно желая вытянуть неподъёмную ношу, и лопнула. Разорванная нить, исчезла быстрее самого времени, но за невообразимо малый миг до этого исчезла крылатая тень.
  
  
  
  Непривычная тяжесть плоти. Моё тело вновь вернулось мне, сожжённое когда-то без остатка, но вытащенное из закоулков четвертого измерения - времени.
  
  Я лежал на каменном валуне, поросшим мхом. Вокруг шумел еловый бор, надежно скрывая меня от любопытных глаз, сумрак царил здесь даже в разгар солнечного дня.
  
  Встал, прошелся, мышцы даже не затекли! Все как много лет назад, очень много. Вместе с телом вернулась и память, сначала я не придал этому большого значения, ибо мой посмертный путь был несравненно более долгим. Но потом перед глазами стали всплывать картины человеческого прошлого, какие-то наивные, глупые, смешные, но от них веяло чистотой и свежестью ранней весны. Наверное, так повзрослевший уже человек вспоминает своё детство - самую счастливую пору своей жизни, не смотря ни на что.
  
  От грустных дум меня отвлекли банальные комары - этим тварям всё равно кого жрать, пусть даже пришельца с других миров. Руки складываются в привычном жесте, с губ готовы слететь слова Силы - простенькое заклятье отгоняющие всякую мелюзгу...
  
  И тут ж я обругал себя самым распоследним словом (то же из человеческой памяти, такого заковыристого я не встречал и за все столетия блуждания по бескрайнему Упорядоченному). Колдовать в Мире Источника мне заказано: во-первых, могут обнаружить те, кому о моём пребывании здесь знать абсолютно не к чему; во-вторых, заклятье из-за близости столь мощных сил может выйти из-под контроля. Так что придётся соображать совсем уж по старинке.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Заученные жесты, заученные фразы, память услужливо предлагает нужное и чёткий, выстраданный план начинает притворяться в жизнь.
  
  Итак, нам досталась особая миссия - удар в самое сердце силы противника. Удар отчаянный, для многих самоубийственный, но, тем не менее, необходимый. Подчинить Источник - мне, "простому бессмертному", все же не под силу тот, кто мог бы это сделать, нанесет главный удар, но не сюда. Остаётся вывести большую игрушку из большой игры. Но без сомнения, эта цитадель - Мир Источника - одна из самых укрепленных частей обороны Обетованного. Сам мир - неприступная крепость, атака в лоб - неизбежный провал. Но есть надежда, что никто не ждёт атаки изнутри.
  
  Удивительно, но при такой близости к сердцу магической мощи почти не возможно пользоваться волшбой - удержать хоть унцию из этого чистейшего потока силы может, пожалуй, что лишь Истинный Маг. А потому придется побыть снова просто человеком, в руках держать простые мечи и вести в бой простых воинов. Вести в очень не простой бой.
  
  Тонкий серп месяца уже скрылся за горизонтом, захватив с собой остатки бледного света, лишь на западе краешек неба всё ещё был освещен зарей засыпающего солнца. Но это и не важно: для большинства воинов и с той и другой стороны темнота не помеха. Под ногами простая земля, над головой звездная чернота, свежо и тихо, и не скажешь, что впереди в небольшом прилеске затаились защитники этих мест, грозные и ревнивые хранители. Ни исполинских стен со стрельчатыми окнами, ни высокой башни с зубчатой каймой-короной, только небольшая деревенька и загадочные хранители того Источника Силы, для них просто Кипящей Купели, что скрывается в лесу. Легенды рассказывали, будто защитники этого оплота были здесь с самого момента Сотворения, но все при этом обычные люди - смертные, только немного пользующие магию, но отчаянные в бою; что, мол, не от Тьмы они и не от Света, их дело соблюдать равновесие и все равно кто правит Мирами.
  
  Ну что ж, а мне всё равно кто встанет на пути и пусть магия здесь не доступна и у меня за спиной только полторы тысячи мечей, но это лучшие, кого только можно собрать.
  
  Нам прорыв. Вскинутая и опущенная рука: мечники переходят на бег, до стен леса, укрывающего заветную цель две лиги. Двигались тихо, ни криков, ни лязга стального оружия, только приглушенное дыхание и еле слышные шаги. Но нас заметили и ждали пока подойдем на убойное для стрел расстояние. Правда и мой отряд стреляет не плохо, в арьергарде три сотни пусть тёмных, но всё же эльфов.
  
  Лига. Пол лиги. И тишину вспороли молнии стрел, кто-то, захрипев, упал, орошая землю темно-багровой кровью, кто-то успел вскинуть щиты, но в основном все поступили, как я и приказывал. На прорыв!
  
  На тренировках отрабатывались различные варианты этого боя, но выбрали один. Так как хранители могут пользоваться хоть элементарной, но все же магией, единственная ставка была сделаны на скорость, а по сему на легкие доспехи и быстрых парней. Охранные круги сообщат защитникам о любой мухе, что посмеет нарушить их спокойствие. Что толку от панцирьника со всем его железом, где устоять ему против фаербола, молнии. Что толку от конницы в лесу...
  
  Прошло лишь мгновение и темные эльфы ответили своим угрожающим залпом. Рой стрел на рой, встретились в воздухе, пронеслись друг сквозь друга и низринулись на свои цели. Сдавленный хрип, хлюпанье, ни единого крика - умирали здесь молча. А тем временем мои ребята бежали, бежали как в последний раз, и я бежал вместе с ними. Второй залп из-за наших спин, с другой стороны уже били беспорядочно. Многие падают на полном ходу, многие продолжают бежать пронзённые стрелами не чувствуя боли. А до деревьев уже рукой подать.
  
  - Стрелять по кронам, - мой одинокий голос разрывает покрывало молчания. Вражеские стрелки засели на ветвях этого леса.
  
  Защитники, похоже, сообразили, что простыми стрелами здесь не обойтись. Десятки огненных шаров и молний рванули на встречу и пронеслись сквозь ряды. Испепелённые и обгоревшие тела падают на траву, согревают землю. Хранители зажигают новые фаерболы, но ни смерть, ни страх, не могут сейчас остановить прорыв.
  
  Всё. Первый предсмертный крик взрывом разлетается над полем брани. Мой небольшой отряд добрался таки до кромки леса и схватился с обороняющимися.
  
  Всё. Теперь каждый сам за себя, каждый пробивается к Источнику, хоть кто-то, но должен дойти.
  
  Выхватываю мечи из-за спины, щит, истерзанный наконечниками стрел бросил ещё на подступах, серьёзных доспехов и не было - скорость - единственная защита. Уворачиваюсь от выставленного копья и с ходу сношу голову копейщику. Следующий застыл между деревьев в боевой позиции. Рублю сверху слева на всем ходу. Заученное движение и мой удар парирован, но второй, коленом в грудь, проходит - хранитель катится кубарем по земле.
  
  
  
  
  
  Теперь он продирался сквозь противника один. Ни доспехов, ни магии, ни друзей только он, его мечи и враг. С верхушек деревьев срывались молнии стрел, в спину били уже магические молнии и огненные шары, со всех сторон к нему бежали мечники и копейщики. На пути стальным веером крутилась смерть, но проход был неумолим. Годы выучки, сотни сражений, и, конечно, неправдоподобная удача были на его стороне. Два чёрных ноэра зашлись в бешеном танце, блокируя и нанося удары, вздымая кровавые струи и оставляя после себя умирающих. Стрелы свистели у самых ушей, деревья и сама земля под ногами горели, освещая красным светом человека, с ног до головы забрызганного кровью, и не понятно где своя, а где чужая. И лишь широко раскрытые мраморно-белые глаза резко выделялись на этом фоне. Глаза, в которых поселилась сама ярость. Глаза, уже от взгляда которых можно было умереть.
  
  Берсерк. Так можно описать сейчас его состояние. Сознание почти отключилось, тело делало работу само. Там, где не хватало мастерства, давил грубой силой, ломая мечи, проходя сквозь щиты и доспехи, как сквозь бумагу.
  
  Сколько их было, вставших на пути, он не считал, только когда выбрался из леса, был в крови уже с ног до головы как в одежде, один меч сломан, второй в глубоких зазубринах, но на самом ни одной царапины, вроде бы ни одной...
  
  Вот Он. Посреди открывшейся поляны возвышалась груда камней, образуя собой что-то вроде колодца, а в центре бурлила вода, тем не менее, никуда не вытекая. Источник. Осталось только дойти, положить печать в воду и победа в кармане. Сорок сотен лет его Хозяин ждал этого момента.
  
  Воин сорвался на бег, оставляя за собой грязь и кровь, отмечая так свой путь. И вовремя: на то место где он только что стоял, упал огненный бич, но теперь лишь бесполезно лизнув пламенем землю. Девушка - волшебница бессильно опустилась на колени с отчаянным криком, больше походящим на плач. А сзади неё из-за спин деревьев вынырнул темный эльф. Тело так же в крови, на правом плече огромный рубец из которого хлещет его собственная. Лицо, осветившись пламенем неудавшейся магической атаки, показалось совсем уж не красивым. Рука его падает на голову волшебнице, ладонь сгребает волосы в кулак, отводит назад голову, открывая шею, и как-то уж не естественно медленно меч темного ложится на молодую кожу. Поворот клинка, зазубрены на лезвии цепляют и рвут кожу. Потом эльф откидывает в сторону отрезанную голову.
  
  Все это воин видел, обернувшись от звуков огненного заклятья. Но, не сбавляя хода, он бежал к источнику.
  
  И тут на его пути возник мальчишка.
  
  
  
  
  
  Мальчишка стоял и дрожал, но не выпускал клинка из слабых рук. В глазах застыло отчаяние, но он не отводил их и не закрывал. Он смотрел в лицо своей смерти дерзко, дерзко до безысходности.
  
  Ребёнок. Он мешает мне пройти. Времени почти нет. Я кричу. Что? Не разбираю и сам. Он робеет, но не сдвигается с места, лишь покрепче перехватывает эфес. Я снова кричу, бью его по мечу. На глазах слёзы, но он стоит - его так учили, и в свою очередь пытается бить. С лёгкостью парирую, лезвием клинка отвожу его меч, проваливаю его. Бью эфесом по голове. Мальчишку отбрасывает на добрых три ярда. Темнота. Тишина. Пустота.
  
  
  
  
  
  Последний рубеж. Это должно быть сюрпризом. Для каждого он свой, но для всех без исключения непреодолимый. Лишь когда-то семеро смогли переступить его, те семеро стали Богами, завладев источником силы.
  
  Тишина. Пустота. Я уже не на земле, но и на тонкий мир Астрала не похоже. Не чувствую тела. Не могу понять двигаюсь или нахожусь на месте. Ничего. Пустота. Тишина.
  
  И вдруг, словно ныряльщик в воду, падаю в густой туман - вытяни руку и не увидишь дальше локтя. Кстати, рука! Вот и моё тело, уже привычное, человеческое.
  
  Магия на удивление даётся легко. Не сложным заклятием вызываю меч - подарок Короля Эльфов, знай он тогда, чему послужит этот клинок, предпочёл бы расстаться с дочерью.
  
  Через мгновение я уже выпорхнул из клубов пара.
  
  Трава. Сочная. Зеленая. Я стою на земле. За спиной лес, совсем обычный: сосны, березы, клены. Впереди обрыв высокий, скалистый, а за ним море, синяя гладь разлилась, на сколько видно глазу. Солнце прошло свой зенит, но невыносимо печет, и нет ни одного облака, что бы спрятать лучи светила.
  
  Для каждого своя эта преграда-загадка. Но где же ответ. Сокрушить полчища врагов, взять с боем крепость, захватить власть - это всё по мне. К этому готов. Переступить черту, преодолеть рубеж, и заветная цель близка.
  
  Только сейчас замечаю: на краю обрыва кто-то сидит. Подхожу. Свесив ноги с обрыва, глядя в даль - это был никто иной...
  
  
  
  
  
  Карие глаза, черные волосы, на вид лет семь - совсем ещё ребёнок.
  
  - Я никогда не видел моря, - не поворачивая головы, сказал он, - а ты?
  
  Воин попытался проследить направление его взгляда, тот терялся где-то между синевой неба и воды, тонул в серой дымке их границы.
  
  - Видел, конечно, - с недоумением ответил человек, опуская клинок.
  
  - А я вот нет, - вновь вздохнул парень.
  
  - Но, постой, вот же оно, - попытался разобраться мужчина.
  
  Но в ответ услышал:
  
  - Нет, ведь ты убил меня раньше. Зачем?
  
  Тут сознание всколыхнуло видение: "Да, точно! Мальчишка, он мешает пройти к источнику, упёрся своим детским ножиком. Но я кричал ему. Он не отошёл. Хотя, что я кричал? Не помню. Потом? Я прошёл. Как? Вроде бы отмахнулся ноэром. Плашмя, да ещё по его мечу попал. Не помню".
  
  Парнишка повернулся затылком к своему собеседнику и задрал рукой волосы. Бледную кожу разорвала уродливая рана. Сердце словно сдавило стальным обручем: перед воином сидел мертвец, мертвец по его милости.
  
  - Камень, - пояснил мальчуган.
  
  - Надо было уйти с моей дороги, - не то, оправдываясь, не то, возражая, пробормотал воитель.
  
  - Так ты убил меня, потому что я мешал? - с детским любопытством, и совсем не детский вопрос.
  
  - Да, - после некоторого молчания растерянно проговорил воин.
  
  - А здесь ты зачем?
  
  - Не знаю.
  
  - Знаешь,- спокойный и бесцветный голос, - Ты сделаешь это ещё раз, - факт, утверждение, приказ, вопрос?
  
  Проклятое место! Проклятые загадки! Проклятый рубеж! Вот почему не многие преодолели его. Нужно уничтожить саму цель, с которой пришёл сюда. Свободный мир! Но что фундамент твоего идеала: смерть, кости, кровь. Да, просто слова, высокие, патетичные, не более. Пока не столкнёшься с тем, что за ними стоит. Пока не похоронишь все надежды, стоя на коленях у кровати стариков, свет воли к борьбе в глазах которых уже угас, а тело подвержено тлену ещё при жизни. И ты, захлёбываясь горем, умаляешь лишь об одном: "Живи!", но, выталкивая эти слова сквозь ком в горле, понимаешь - всё кончено, время не вернёшь назад - "Извини", слышишь в ответ на свои слова. Просто слова. Пока не увидишь слёзы матери, последний раз приютившей на груди мёртвое тело своего дитя. Пока не очнувшись от горячки боя, не ощутишь пустоту у плеча, где раньше всегда был верный друг. Пока, наконец, не заглянешь в пустые глазницы белесого костяка в балахоне, что выберет тебя в самый неподходящий час, и ты будешь упираться всем своим существом, потому что ничто живое без жизни не может и, цепляясь за неё готово на всё: ложь, трусость, предательство и подвиг. Простые слова, высокие до патетичности, не более.
  
  Тут мальчик неожиданно встал.
  
  - Тётя? - произнёс он, прислушиваясь к какому-то тайному зову, - Извини, но ты слишком долго думаешь. Тетя Регемонда уже приготовила обед, а потом мы уходим с дядей в Большой Мир. Но не волнуйся, я вас обязательно познакомлю. Его зовут Вестри. Странно, у лесных гномов только простые имена, даже у меня есть родовое, а у них просто: Вестри, Леймон, Вунджо.
  
  Сознание уже не просто бурлило, его рвало на куски, толкая на поверхность давно выжженные из разума клочки воспоминаний. Они будили странные чувства, не то горькая ностальгия, не то бездумная эйфория, всё смешалось и застыло в одном бесконечном мгновении. Замерло дыхание, сердце, само время. И он знал, как только услышит первый удар своего пульса в душу вновь впорхнет она - искра изумрудного цвета.
  
  
  
  
  
  Шумели волны, разбиваясь о гранитные берега обрыва, безжалостно палило солнце, заставляя прятаться всю живность в тени деревьев и кустов, а он всё стоял, боясь перевести дыхание. И, казалось, он готов провести целую вечность, застыв на этом берегу каменным изваянием, только не приближать тот страшный миг, только не принимать никакого решения.
  
  И он словно бы увидел Их - абсолютную форму без всякого содержания, то, что равняет короля и хлебопашца, человека и Бога, Порядок и Хаос. И на одной чаше был День, а на другой - Ночь. Но была ещё и Третья Сила. Высокая фигура в сером плаще парила тенью в сознании. Длинные седые волосы, вслед за плащом, развивались, раздуваемые ветром. И он узнал эту фигуру - могущественного магистра Белого Круга - клана его родного мира. В те времена за принцем, лишённым трона не гонялся только ленивый и тогда Маг встал на пути преследователей, отразил атаку, но поплатился за это жизнью. Неужели потребует долг!
  
  Серые выцветшие глаза седовласого смотрели в самую душу, как когда-то читали будущие смертного младенца по имени Трогвар. Интересно, видел ли волшебник много лет назад то, что должно произойти сегодня?
  
  
  
  
  
  Он очнулся на том же месте, где был до своего странного транса. Вокруг, в лесу, всё ещё горел бой: звон стали крики, взрывы и отсветы молний - всё это ощущалось и обычными чувствами. А вот магические говорили, что к месту сражения спешит новая сила. Даже в той энергетической вакханалии, что царила в близи Купели, отчётливо прослеживалось: на выручку хранителям идёт новая мощь. И не трудно догадаться, откуда - повинуясь паническому приказу, стражи Мира Источника оставляли внешние рубежи.
  
  Надо успеть до их появления.
  
  Воин огляделся. Шагах в пяти лежал труп мальчика. Но русые волосы и высокий рост отличали его от собеседника воителя в Мире Рубежа. Морок. Насланное ведение. Всё не правда! - спасительной облегчением бились в голове мысли.
  
  Остаётся только достать печать, положить её в воду. И всё. Фундаменты миров качнуться, вызывая дрожь во всём здании. Владыки Обетованного лишаться силы, пусть и не надолго, но этого хватит для приступа. И на миг он увидел, как горят и рушатся башни бесчисленных замков в бесчисленных мирах, как сходятся грудь на грудь герои и идут в бой бесконечные вереницы легионов, подчиняясь одному лишь жесту их вожаков, как казнят и милуют побеждённых и как пируют победители на костях поверженных. В это видение вплыла музыка, еле различимая, он подобно ручейку сквозь камни, пробивалась, оставляя не у дел звон стали и крики команд, заглушая всё своей тишиной. Завораживающий не то плачь, не то колыбельная для умирающей вселенной. А потом прекрасный, чарующий и до боли знакомый голос превратил музыку в песню. Вместо бойни войны его взору представились леса, множество деревьев склонялись над тихой речной протокой. Листва ив почти касалась неспокойной поверхности воды, затеняя её собой. У самой воды сидела девушка, распущенные изумрудные волосы сплелись с травой, завсегдашний зелёный плащ лежал неподалёку. Глаза её закрыты, пальцы рук переплетены, а из уст доносятся слова великолепной песни. И слова эти были о нём.
  
  
  
  
  
  - Назад! - только и успел крикнуть человек тёмному эльфу, который опасно приблизился к Последнему Рубежу, но тот не остановился. Заступив за незримую черту он замер в неестественной позе, но лишь на мгновение, хотя кто знает, может быть для него в этот момент в мире Рубежа прошли столетия. А спустя миг ярость в больших глазах эльфа сменилась отчаянием, выронив клинок, он упал на колени и заплакал.
  
  Всё это видели и другие солдаты отряда Тьмы, что выбегали сейчас из под смертоносного покрова деревьев. Видели они так же и то, что их предводитель, так и не бросив печать в Кипящую Купель, убрал её обратно в карман и, выхватив откуда-то диковинный эльфийский клинок, вскинул его, отражая натиск Крылатого Стража, невесть откуда свалившегося ему прямо на голову.
  
  - Назад! - ревел командир, - Отходим!
  
  Остальным оставалось только подчиниться.
  
  
  
  
  
  Сосредоточенное лицо седовласого потеряло свою былую напряжённость. Весы по прежнему колебались, но теперь самим Основам уже ничто не угрожало. Девушка, закончив песню, спрятала своё лицо в ладони, боясь что кто-то увидит её слезы.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Уходить, уходить, уходить,
  
  По означенному пути,
  
  Уводить, уводить, уводить,
  
  Своих воинов с дороги смерти.
  
  
  
  Никому не нужна война
  
  И покой никому не нужен
  
  Есть забота для стариков
  
  Отпевать сыновей и внуков.
  
  
  
  Вечер. Огненно-красный диск светила уходил за дальнюю цепь гор, чьи силуэты особенно четко вырисовывались в закатных лучах. У подножья одной из этих скал брал свое начало одинокий ручей, но, протекая через десятки миль хвойного леса, он превращался в быстрый бурлящий поток, а среди холмистых полей становился уже настоящей полноводной рекой. В отдалении от синей глади воды, на одном из изумрудных холмов сидел ссутулившейся человек, совсем не давно водивший в бой несокрушимые легионы. Руки его безвольно теребили остаток сломанного меча, явно эльфийской работы. Зазубрены, оставшиеся на лезвии, говорили о том, что клинок всё же держал удары, нацеленные на хозяина, но не сумел отразить последнюю атаку, несомненно, более могущественного оружия, и теперь татуировку на левом плече полководца исказил рваный шрам. Вообще-то по всем законам он должен быть мёртв. Прикосновение Жезла Изгоняющего Душу не может перенести никто, у кого она есть. Но вот не задача - он был жив, даже рана довольно быстро зарубцевалась, а теперь и вовсе зажила.
  
  ...Там, в Мире Источника, им досталось хорошо. Прорыв к Купели стоил жизни пяти сотням тёмного отряда. Ой, как не просты оказались хранители. Отступление стоило ещё больше - в открытый командиром портал ушли неполные пятнадцать десятков. Готовя наступление, позаботились и об отвлекающих маневрах, благо времени хватало. Долгие годы пришельцы создавали в Мире Источника благодатную почву для восстаний, искали недовольных, создавали подполье. И в означенный час во всех страны того мира вспыхнули огни переворотов, вспыхнули лишь для того, что бы отвлечь защитников от главного удара, чтоб выиграть время для решающего натиска, и они со своей задачей справились, а вот он нет...
  
  Отходя, он сумел захватить значительную часть соратников из этого, теперь запретного для них мира, но большая часть осталась на растерзание победителей, и лучше не думать какая участь их ждала.
  
  На пути отступления к ним присоединялись разрозненные части полуразбитых армий Восставшего, что говорило о не очень-то удавшемся штурме Обетованного, и опять же великая доля вины за это лежала на нём, человеке, сидящем на холме. Однако истерзанные боями войска безоговорочно принимали война Великой Тьмы как командира.
  
  Сотни, тысячи лиг гнала Армия Света остатки дерзких. Бесчисленные схватки слились в один продолжительный бой, но преследователи все никак не могли одержать верх. Армада Ночи все не сдавалась, оставаясь в плотском обличии, а не в обычном для себя призрачном, она искусно прикрывалась нерушимым Законом Равновесия. Противники их не слишком то усердно искали встречи в открытом бою, надеясь на стрелы и магию. Но в споре лучших Светлые далеко не всегда брали верх, отступая Армада оставляла жирную полосу смерти. В моменты перехода сквозь Врата Миров преследователи особо наседали, пытаясь продавить сопротивление грубой силой. Знай они тогда, что всем этим атакам в межреальности им противостоит всего лишь один человек, пусть и ученик Истинного Мага, лопнули бы от стыда. Что ж хоть в этом ученик был достоин Великого Мастера...
  
  - Могу ли я просить о беседе моего Господина, - за спиной Трогвара неожиданно возник эльф-воитель. Не дожидаясь ответа, он обошел своего предводителя и сел перед ним.
  
  - Конечно, - последовал запоздалый ответ. - Кажется Тарвиэль.
  
  Некоторое время Тарвиэль собирался с мыслями и духом, командир терпеливо ждал.
  
  - Я был там, на поляне, перед Источником. Ответьте мне на один вопрос.
  
  - Задавай, - с напущенной усталостью сказал Трогвар.
  
  - Мой командир, вы преодолели Последний Рубеж, почему же не оставили Печать в Купели?
  
  "Так. В армии уже возникают вопросы. Ну а с другой стороны чего я ожидал?!"
  
  - Последний Рубеж, - загадочно проговорил Трогвар, - я бы назвал его последний чертой. Знаешь, прошли его лишь те Семеро. И стали теми, кем стали. Дети Творца преступили черту и предали самих себя, растоптали идеалы, за которые сражались, но стали Богами. То были Дети Творца, а я простой человек, я слаб и силен этим...
  
  - Но тогда вы предали нас! - не дождавшись конца встрял эльф, рвано, нервно, но при этом сохраняя абсолютно каменное лицо. - Мы ведь шли в этот бой за вами, умирали и дрались, и где теперь тела моих друзей, под стопами недомерков-прислужников Молодых...
  
  - Они такие же, как мы, - возразил Трогвар.
  
  - Они такие же, как ты, - вновь перебил эльф, - я бы не подвел своих собратьев и не бросил жизни миллионов под ноги врагу.
  
  - Но бросил бы на мечи, что почти равноценно.
  
  - Ради цели, ради освобождения!
  
  - Чьего освобождения? Моего? Твоего? А абсолютному большинству всё равно кто там, на верху, их жизнь сильно от этого не изменится, да они примитивно просты, их не волнуют вопросы мироздания, у них нет великой цели. Всего лишь Смертные, ничего непонимающие в настоящих песнях войны. Они хотят банально жить, любить и растить детей. И нет никого дела до спора Тьмы и Света. Справедливость? В мире никогда не будет справедливости, иначе он умрет, деградирует! День - Ночь, борьба основа движения. Если одна из чаш перевесит окончательно...
  
  - Как ты изменился после Рубежа, - прошептал эльф, так что собеседник его не услышал.
  
  - Ты пошел воевать за идею?! - все распаляясь сквозь зубы шипел Трогвар. - Ты пошел воевать за себя. И взявшего в руки оружие мало что остановит, но... это-то малое, человеческое остановило меня. Да я предатель, на мне теперь кровь друзей и поверь, никто не накажет меня лучше, чем я сам. Я испугался стать убийцей, но, тем не менее, стал, потому что сам загнал себя в ловушку. Моя память не простит этого до конца дней, благо их осталось не так уж и много. Надеюсь, я смогу увести хоть часть войск от смерти...
  
  - Ты не предатель, ты просто глупец. Они сыграли на твоих человеческих чувствах, а ты и не заметил. Оказался слабаком.
  
  Трогвар поднял голову, на лице его застыла усмешка, усмешка с которой плюют в лицо смерти.
  
  - Конечно, Ракот, я ведь всего лишь "принц, лишенный трона", а не Короля-Без-Королевства. До тебя мне далеко.
  
  Уверенно-спокойное выражение на лице эльфа тут же сменилось гневным.
  
  - Этому я тебя не учил! - вскричал он, - На меня можешь не рассчитывать.
  
  - Я и не рассчитываю, - произнес воитель отвернувшись. - Знаешь, тебе лучше убить меня прямо сейчас.
  
  Но ответа не последовало, холм был уже пуст.
  
  Трогвар перевёл дыхание. Видно было, что тирада его давалась с трудом: бросать такие слова в лицо, и Кому! Истинному Магу, чьи силы сейчас, приумноженные Весами, были больше, чем у обитателей Замка Всех Древних вместе взятых. Страх потерял перед всеми и перед всем, похоронил себя досрочно, понимая, что ни чем не искупит своего ужасного поступка. Хотя как ни крути, а выбор у него действительно был страшен. Остаётся лишь сетовать на судьбу, что загнала в такую ловушку. И когда был сделан тот неверный шаг, в тесных комнатушках халанского дома Гормли, солнечным днём на полях перед стенами Дайре? Впрочем, это уже не важно. Выбор сделан и нечего изменить нельзя. Остаётся только выводить из под удара оставшиеся войска, спасаясь позорным бегством, либо развернуться для решающего боя и потерять жизнь в самоубийственной атаке спасая собственную честь и прикрывая отход тех, кого вольно или невольно предал. Что ж придётся снова принимать решение и теперь не только ему, но ещё и тем, кто оказался храбрее своего предводителя. Прятаться ли до конца своей жизни или принять его на поле брани, защищая идеалы в которые веришь. Беда в том, что как бы не были высоки они, своим упорством ты лишь приумножишь горе.
  
  Рассуждения эти прервал дракон. Гротмог обосновался у подошвы холма и мерно вылизывал вокруг себя траву. Твари эти всеядны и даже более, иногда умудряются находить себе еду, казалось бы, при её полном отсутствии. Гротмог, например, в своё время сожрал частокол одной очень не приятной фортеции, что мешала однажды его хозяину. Да мало ли чем питаться можно: жуками, мумиями из гробниц, птицами, прямо на лету, сосед, наконец, на что-нибудь сгодится.
  
  Дракон, оставив за собой лишь черную землю, поднялся на холм к своему хозяину. Глупые и весёлые глаза Гротмога уставились на человека. Трогвар сорвал пучок травы и угостил дракона, чей взгляд после этого стал ещё радостнее и предание. Хотя чему тут радоваться.
  
  Гудением разливаясь над холмами, прозвучал горн, повествующий о смене дозорных: уставшие за день люди уступали место отлично видящим в темноте оркам и эльфам, тем более тёмным. Не смотря на многослойную защиту охранных кругов, простые караульные посты были отнюдь не лишними.
  
  Тем временем глаза бронированного гиганта были полуприкрыты, от мерных пожёвываний веки все сползали и сползали, стремясь соединится со своими нижними собратьями, и, казалось - скоро совсем захлопнуться, а вся туша рухнет там где стоит и дракон заблудится сладкой дремотой. Но вместо этого его зрачки метнулись в сторону леса и полетели бы туда, не останови их уголки глаз. Сам дракон мгновенно стряхнул нахлынувшее оцепенение и с невообразимой быстротой повалил своего хозяина на траву, прижимая к земле своей мощной шеей. Трогвар только и успел увидеть на границе своего нечеловеческого зрения белый росчерк со стороны леса, росчерк, что нёсся, несомненно, гораздо быстрее молнии.
  
  Секунду спустя пограничный рог завопил первые позывные тревоги, а через миг так же резко прекратил свою яростную феерию. Больше не трубил ни один пограничник, но для понимания хватило и того мгновенного сигнала...
  
  
  
  ***
  
  
  
  Здесь будет последний бой. Загнанное в угол войско, от которого не осталось и десятой его части, было основательно истерзанно. В нем ни осталось, ни одного война, который не был хотя бы легко ранен. Начинка этой армии пестрила разнообразием: люди, гномы, эльфы, орки и другие, чьи имена не возможно описать доступными мне словами. Все они спаяны тяжелейшими боями, каждый из них был роднее друг другу, чем брат и каждый был готов победить или умереть ради победы и за ту идею, что позвала их на эту войну. А ещё... ещё они устали, устали сражаться и устали бежать. Тем более что бежать уже некуда и не только потому, что их приперли к стенке, все они понимали, что даже победив, награда их - пепел домов и могилы близких.
  
  То не было прекрасной долиной, и не было чистым полем, так хорошо подходящим для ратной схватки. То была бескрайняя мертвая пустыня. Есть миры, где жизни не было никогда, но есть и те где жизнь уничтожила сама себя, а за одно и мир. Нет, тут был и воздух, и солнце, и даже вода, но тут когда-то давно всласть порезвилась Смерть. Невидимый яд пропитал всю материю мира. Медленно. Мучительно. Тот, кто попадал сюда обречен пополнить своим телом песок пустыни, ибо не гоже разносить эту заразу по Вселенной.
  
  Ну что ж, смерть погуляла здесь один раз, погуляет и другой, не будем разочаровывать костлявую. Войско разворачивалось для обороны, готовясь отражать бесчисленные штурмы. Маги трудились во всю ведя невидный пока бой. Одни разведывали, другие отражали очередной натиск вражеской волшбы, третьи возводили новые защитные барьеры, четвертые готовили ответный удар.
  
  Сейчас была ночь, фонарь огромной луны вдосталь заливал бледным светов каменистую пустыню.
  
  - Ну что ж, - тихо произнес предводитель обреченных. В его руках уже давно не было никого оружия и, восседая на спине своего знаменитого дракона, он парил в воздухе, осматривая окрестности. Ни возвышенностей, ни рек, ни оврагов, ни вообще никаких признаков того, что эта земля когда-то была обитаемой - просто каменистая равнина, - Так что самое выгодная позиция там, где мы сейчас стоим.
  
  На горизонте показалось слабое свечение, усиливаясь миг за мигом. Можно было подумать, что восходит солнце, он то был не восход - стройные пентаграммы заклятий исказились ломаными линиями, магам пришлось сжать до хруста зубы, что бы ни выпустить нити волшбы - мощь энергии заполняла этот мир волнами накатываясь на уже существующие магические потоки. Врата Миров открывали дорогу войскам преследователей...
  
  Атака началась как всегда - магическим ударом - противники не отличались особой сообразительностью, тупое давление одной и той же тактикой, и именно поэтому загонному войску удавалось уходить до сих пор. На сей раз, они постарались на славу влили такую силу, что не устояли и последние барьеры - рухнули, хороня под своей "тяжестью" своих творцов, но погасили сам удар! Похоже, банальная тактика приведет скоро хоть и к банальной, но всё-таки к смерти.
  
  А внизу уже кипел бой. Обреченные бились в полном окружении, кольца атаки накатывались и отходили, оставляя на мертвой земле безжизненные тела и тех и других. Но ряды атакующих восполнялись, а бывший армия Тьмы ревела в агонии.
  
  А вот и ты! В небе повисли уже два дракона: на спине одного - высокий черноволосый воин, у другого - хрупкая на вид и прекрасная девушка, не обошлось без эльфийской крови. Равная предстояла схватка, если не считать вложенных Светом сил в свою воительницу.
  
  Драконы изогнулись в истоме предчувствуя кровь, кровь собрата, а сейчас и смертельного врага, они сошлись грудь на грудь, дробя когтями золотую чешую, изрыгая губительное пламя из своих утроб и прикрывая своим же тело всадников.
  
  Вокруг воздушного боя сказочных существ разыгрывалась и другая битва. Треск, гром, огонь, взрыв - не достаточно слов, что бы описать, что происходило потом. Казалось, застонала сама реальность: волны смертоносной силы обрушивались бедную планету с обеих сторон мироздания. Тьма и Свет закружили дикую пляску сил, сталкиваясь, друг с другом, разрывая плоть и без того безжизненного мира, кромсая и перемалывая всё на пути в какую-то кашу из камня, земли, тел существ, воздуха и огня. А на острие обоюдной атаки два дракона и их хозяева со страшными, перекошенными болью лицами - и нет красивого мужчины, и нет прекрасной полуэльфийки - есть взаимная смерть. Две силы, что ненавидят друг друга с самого сотворения, сошлись в очередном из бесчисленных столкновений, какое Им дело до "сосуда", живой материи, что Они выбрали на сей раз!
  
  Два "клинка" встретились, острия обоих ударов попали в цель. Дрожь прошла по всей планете. Закручиваясь по спирали, оставляя за собой шлейфы тьмы и света, драконы понеслись ввысь, далеко за пределы небес, уничтожая друг друга.
  
  Все это ещё могли видеть уцелевшие войны той и другой армии, а вот то, что последовало дальше уже не мог видеть никто из смертных, да и из большей части бессмертных. Пришел откат чудовищных заклятий. Реальность затрясло в лихорадочном припадке, лишающие жизни лучи пронзили планету и погасили солнце, само время сбилось в своем ровном движении, образуя заводь в Великой Реке. Потом откуда-то сверху, с небес упали фигуры драконов, а за ними и само небо...
  
  "Абсолютная Форма" на миг сошла со своих орбит. Великие Весы кренило то в одну сторону, то в другую и, в конце концов, качнуло так, что "эхо" этой вакханалии разнеслось по всей Великой Сфере, а на небосклонах мириадов миров стало одной звездой меньше.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Тело так и оставалось лежать среди зелёных трав никем не тронутое. Но спустилась ночь, а слугам Света нечего делать под покровом темноты, ибо шла война между этими первородными стихиями и, хоть один из грознейших мечей Ракота дрогнул, сам Восставший не был повержен. И, кто знает, что за учесть ждёт того, кто посмеет приблизиться к неназваному ученику Владыки Ночи.
  
  Однако и дети Тьмы не спешили к одинокому телу. Предавший всех и спасший мир оставался никому не нужен. Учитель не прощал таких поступков, а светлые сочли провал натиска на Источник Урд не более чем слабостью самих нападавших. Для всех теперь он враг - чужой среди своих, чужой среди чужих. Никто не почтит своей памятью ушедшего. Но...
  
  Безмятежную звёздную ночь нарушил порыв ветра. Шагах в десяти от умершего стояла уже знакомая хрупкая фигура девушки. Заплаканное лицо, распущенные локоны, богатое эльфийское одеяние - всё это в тусклом свете небесных лучин отливало бледной синевой. Она приблизилась к телу, присела подле и снова не смогла сдержать слёз. Сколько она провела так, преодолевая страх прикоснуться к Трогвору, не знала и сама. Время потеряло значение, захватив с собой и смысл. Теперь ей было всё равно, что за борьба велась в непостижимых высотах между Богами и Магами, кто победит и что останется после всей этой, теперь безликой для неё, бойни. Ведь у неё отобрали самое главное! Мечту! Тем более Мечту о Любви!
  
  Эльфийка заглянула в глаза ушедшего. Те хранили ещё предсмертную надежду, с которой провожали за горизонт последний луч солнца - чистый, безмятежный, ничего общего не имеющий со своим Владыкой. Закат и Рассвет - истинна где-то посередине.
  
  И этот последний взгляд придал Деве Лесов твёрдости. Она решилась. Изящные тонкие пальцы легли на округлую ранку на груди мужчины. Губы зашептали слова. Великие и страшные слова на великом же языке древности, он был придуман специально для того, что бы описать Жизнь и Смерть, Любовь и Ненависть - истинные чувства, язык не терпящий полутонов и презирающий всё мелочное: ложь, лицемерие, раболепие. Лишь те, кто был честен перед самим собой, могли говорить на нём.
  
  И она говорила, и она заклинала. Ты видел, как рождаются и рушатся империи, ты бился во множествах сражений, убивал и спасал, казнил и миловал, умирал и воскресал? Но считай, что ты не знаешь о Жизни и Смерти ничего, если не видел, как Перворождённые расстаются с бессмертием по собственной воле.
  
  Между руками и раной пробежали фиолетовые искорки. Потом ещё, сливаясь в один непрерывный поток...
  
  Морщинистые узловатые пальцы накрыли молодые ладони эльфийки и отъяли их от человеческого тела.
  
  - Остановись Наллика, о Дева Лесов, - прозвучал старческий голос,- ибо ты не поможешь ему этим. Ты и сама это знаешь.
  
  Наллика убрала руки и, подняв глаза на седовласого пришельца, улыбнулась сквозь горе.
  
  - Скажи Дор, почему вы - люди столь безрассудны? - неужели её и впрямь интересовал ответ!?
  
  - Может именно за безрассудство ты и любила Трогвара из Дем Биннори, - вопросом на вопрос ответил Дор-Вейтарн.
  
  - И за него тоже, - опуская глаза, вздохнула Дева Лесов.
  
  - Он не сможет жить, зная, чем выкуплено его существование, - тем временем продолжал волшебник, - он не сможет жить без тебя, хотя бы без стремления к тебе. Судьба свела вас в предлесьях Красного Замка, но, похоже, и она не сможет разъединить. Ты знаешь, он был учеником Истинного Мага, пусть и не Зерно Судьбы указало кандидата. Воин Великой Тьмы так же не прошёл посвящения, однако... Крылатый Пёс в своём стремительном прыжке-полёте всё-таки достиг заветной цели - бессмертия, пусть и не абсолютного. А посему есть ещё один выход для вас, но именно для вас обоих. Вы будете жить в стремлении друг к другу, но никогда не будите вместе. Звучит как проклятье? Таково Равновесие, - бесцветные глаза нашли взгляд эльфийки. Лицо девушки прояснилось - она верила каждому слову Дора-Вейтерна, который на тысячелетия был младше её, но она готова была следовать его указам до последнего, забыв про гордость, не памятуя сейчас и о чести.
  
  - Цена? - шёпотом вопросила Дева Лесов.
  
  - Твой путь в этом обличии заканчивается, как впрочем, и его, - Ворон посмотрел на безмятежное тело Трогвара. - Несмотря на то, что Тьма на сей раз проиграла, всё же кое-что надломилось: сферы упорядоченного, раскаченные Восстанием, сошли с орбит. И крен велик. Молодым Богам ни за что не вернуть прежнюю стройность. К чему это приведет нетрудно предсказать...
  
  Ты откажешься от Первородности и служения своей Хозяйке. Ты будешь ждать. Долго. Такова плата за надежду. Когда же придет время измениться этому миру восстанет и он. Хотя это, конечно, не более чем предсказание выжившего из ума старика, - попробовал улыбнуться седовласый.
  
  Девушка отвернулась, взывая к кому-то неведомому. Потом дождалась ответа. И через миг снова смотрела в мертвые глаза Крылатого Пса.
  
  - Я согласна, - слова древнего наречия давались ей легко. Внезапный порыв ветра вновь нарушил спокойствие ночи. На сей раз под звёздным небосклоном остались лишь ровное как стол поле, далёкая кромка лесного массива и примята трава - место встречи Трёх Сил.
  
  
  
  ***
  
  
  
  "...Когда же придет время измениться этому миру восстанет и он". Гробница и впрямь была пуста.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"