Снова ночь. Полнолуние сводит меня с ума - 
Сад, увязнувший в патоке, окна в потёках туши...
Пёстрой бабочкой льнёт к догорающей лампе тьма,
Гладит крыльями пламя, того и гляди - придушит.
Мир текуч и изменчив, багрян, золотист и ал,
Так пугающе мал, так непрочен, что страшно трогать...
Будто лист в чаще леса, тебя я в толпе искал,
Незадачливый жрец непонятно какого бога.
 
Я не знал, просто видел, как светит твоя душа - 
Сквозь случайную плоть, сквозь дороги, дома и двери - 
С каждым прожитым днём приближаясь к тебе на шаг,
Сам тобой становясь - ни в тебя, ни в себя не веря.
Слушал птичьи советы, читал письмена травы,
Уходил в Вавилон не случившихся лиц и судеб,
Где химеры и сны заменили собой живых,
Где по призрачным улицам бродят, мерцая, люди,
 
Где неблагостны боги, безжалостны чудеса,
Где омега и альфа сошлись и едины стали - 
В мир, где ждёт меня башня, во тьме утонувший сад
И свирепые псы из замёрзшей воды и стали.
Слишком поздно я понял, что, сколько их ни корми,
Лишь бежать - и бороться с безумием бестий можно...
...Башня рушится в пропасть. Луна заливает мир,
Ночь кричит в янтаре, током крови горит под кожей.
 
Рассыпается вязь спящих улиц и связь камней,
Осыпается горстью мозаики под тараном...
Шёпот этих осколков набатом звучит во мне - 
Я уверен, ты в городе, мёртвом, немом и странном:
Раб бесплотных руин, их проклятье, творец и царь,
Скрытый в кокон иллюзий от глаз и касаний пальцев,
Обессиленный тьмой, запечатанный, как в янтарь,
В свой немыслимый свет - и в мою неспособность сдаться.
 
Ты - как город - погиб... Я свидетель его конца,
Только каждую полночь из пепла и лунной лавы
Поднимается башня, сквозь сны тянет ветви сад,
И, разрушенный, город опять вырастает в яви - 
Истончаясь с рассветом в летящий, как шёлк, мотив,
И, бывает, я слышу в потоке людского шума:
"Не ищи меня больше. Попробуй себя найти,
Ну а если не выйдет - то просто, как я, придумай".