ПО ОБМЕНУ ОПЫТОМ
За окнами занимался рассвет, тоскливо завывал ветер. Сухой, смешанный с ледяной крошкой песок когтями царапал стены, будто в надежде разрушить дом и добраться до его обитателей. Башня дрожала, но не поддавалась: ее крепко-накрепко зачаровал отец Карам-Пу, и отец отца, а потом и наследник, вступив в права, не раз и не два подновлял плетения, способные защитить даже от демона - не то что от буйства погоды последнего месяца года.
Хозяин возлежал на низкой, удобной софе, перебирая разложенные по ковру безделушки. Свет лампы, заправленной маслом со щепоткой коры шен, скользил по выступающим скулам, задерживался на хищном, с горбинкой, носу и зажигал в узких черных глазах алые отсветы. Казалось, это не человек сидит, а обитатель Нижнего Круга, ночной ловец или дух-падальщик, по рассеянности забывший скинуть с себя ненужную маску - такими злыми были эти глаза, а лицо - грубым, почти отталкивающим. Но в неказистой внешности не стоило винить отца и рано умершую мать: Карам-Пу был артефактором, одним из лучших в Лурке, и магия изменяла его с детства, накладывая отпечаток своей мощи. Каким еще быть тому, кто каждый день имеет дело со смертью, с самым изощренным оружием и самыми опасными артефактами, кто помнит имена чудовищ и яды лучше, чем лица родителей? Карам-Пу и не жаловался: смазливость в жизни не главное. Уважение можно добыть умом, женщин - купить или принудить силой, а клиенты предпочитали платить за работу, а не за красоту глаз заклинателя. Как раз дело и ждало его сейчас на ковре: нужно было еще раз проверить все артефакты, прежде чем передать их с посыльным заказчику. Дор Сешес, придворный чародей короля, всегда приносил много работы и щедро ее оплачивал - было бы глупо лишиться клиента из-за какого-нибудь пустяка.
"Несчастливый" браслет, печатка с огненным духом. Золотая птица с рубиновыми глазами, поющая так, что можно заслушаться до смерти. Кольцо... еще кольцо... вычурное перо, цепочка с отравленными звеньями... Сильные, поросшие жестким волосом пальцы перебирали опасные безделушки, глаза придирчиво осматривали камни и полировку: не осталось ли где следов от магической подзарядки и ремонта? Пахло грозой, нити волшбы танцевали в воздухе, заставляя его дрожать и искрить. Маг улыбался, вглядываясь в понятные ему одному глубины: все линии были четкими, краски - яркими, артефакты лучились силой и никак не могли дождаться, когда можно будет применить свои умения.
Карам-Пу зашептал под нос, усмиряя норов самых нетерпеливых, сложил все в мешок и завязал горловину узлом. Это был особенный узел, известный только ему и заказчику, а для верности следовало еще запечатать мешок магией. Посыльный и так не сунется - не дурак, дураки до серьезных дел не доживают - но по цеховым правилам заказ должен сопровождаться подписью мастера, которую можно снять только именным амулетом, переданным в обмен на аванс.
Это придавало расчетам торжественность и в какой-то мере гарантировало честность сделки, но мага всегда утомляли церемонии. Внутри он уже расслабился и был готов хоть сейчас позвать ждущего в коридоре мальчишку, отдать ему мешок и вернуться к дурманному дыму и недочитанному фолианту. Поэтому вместо того, чтобы проникнуться величием момента, Карам-Пу совершал пассы лениво, чтобы не сказать небрежно, а в довершение всех бед еще и чихнул. Миг - и неведомая сила подхватила несчастного мастера вместе с мешком, вознесла, закружила над звездами, а после со всего маха швырнула оземь.
Заснеженная равнина блестела под полной луной, кони нетерпеливо перебирали копытами. Еще миг - и тройка полетит по белому полю, потряхивая серебристыми гривами и звеня колокольчиками, а за санями потянется звездно сияющий след. Всякий, кого коснется колдовская поземка, кто услышит заливающиеся бубенцы, будет одарен удачей и воплощением сердечных желаний. Не только в новом году, но и во всех будущих - пока не иссякнет способность мечтать, пока мысли чисты, а желания не вредят другим людям. Волшебство Деда Мороза доброе: так повелось со стародавних времен и так будет, пока стоит этот мир - не его ли, седобородого чудака, чаяниями? Как бы ни вились тропы прогресса, влекущего мир то к обрыву, то в омут, людям нужна сказка, нужна вера в то, что чудеса все-таки бывают на свете. Собственно, ради одной этой веры, ради людей Дед Мороз и носился по городам и весям, вместо того, чтобы спокойно вздремнуть дома у очага. Кто, если не он?
К удовольствию деда, внучка разделяла все его устремления, все его затаенные мысли. Она так радовалась, когда удар волшебного посоха превращал быль в сказку, что ее сияющие глаза зажигали восторг во всех, кто ее видел. Мальчики, как один, хотели стать ее рыцарями, девочки мечтали вырасти такими же красивыми и добрыми, а парни постарше, с усмешкой косясь на забавы малышни, нет-нет, да и сравнивали девушку со своими подругами. Сравнение, известно, было в ее пользу - вот такова она была, Снегурочка, чаровница, умница и мастерица-искусница. На этот раз она приготовила деду узорчатые рукавицы и расшитый серебряными звездами мешок - чтобы в дороге не мерзли пальцы, а подарки не переводились, как звезды на небе.
Дед Мороз огладил тонкую вышивку, одобрительно крякнул и с гордостью посмотрел на внучку. Девушка зарделась от похвалы, став еще прелестнее. Пламя, жарко горевшее в очаге, подчеркивало белизну кожи и блеск темных волос, заплетенных в тяжелые косы. Губы казались вишневыми, глаза походили на льдинки - искристые, прозрачно-синие. Снегурочка уже собралась, ей оставалось только застегнуть небесно-голубой полушубок, отороченный белым мехом, да поторопить деда - но ясным, выпестованным многими годами планам не суждено было сбыться. Морозную тишину прорезал отчаянный вопль, а вслед за ним раздался звук чего-то упавшего.
Дед Мороз и Снегурочка переглянулись, не зная, что и думать. Звук шел со двора, а кто или что стало его причиной?
- Сиди тут! - наказал Дед Мороз внучке, с кряхтением поднимаясь из-за стола. - А я посмотрю, что там.
Снегурочка послушно кивнула. Ей тоже хотелось взглянуть на диво, но когда дед говорит таким тоном, лучше ему не перечить. Убрала сдобу и чашки, смахнула со стола крошки и села на лавку - слушать.
Пробуждение было не из приятных. Ветер, ночь, гудящая голова и куча холодной белой дряни за пазухой. Карам-Пу, разумеется, слышал о снеге, но ему никогда не доводилось его видеть, да еще и в таких количествах. Зима в Лурке была мягкой - разве что легкий мороз и ветер, а тут земля, насколько хватало глаз, скрывалась под толстым снежным ковром. Карам-Пу барахтался в сугробе, словно брошенная в песок рыба: ни подняться, ни выпрямиться. Встать на четвереньки - и то не удавалось: мешали судорожно сжатые пальцы, вцепившиеся в мешок. Холод с легкостью проникал под тонкую мантию, что уж говорить о лишенных защиты руках и ногах в матерчатых домашних туфлях. А когда Карам-Пу попытался призвать огненного элементаля, чтобы хоть немного согреться, волшебство рассеялось ворохом алых искр, так и не принеся искомого. "Кажется, влип, - с досадой подумал маг. - Как глупо будет замерзнуть тут насмерть". Кроме вполне понятного огорчения, в мыслях присутствовала толика академической отстраненности: случайно взглянув вверх, Карам-Пу не обнаружил привычных созвездий - над головой сияли яркие, чужие, совершенно равнодушные к его судьбе звезды. Куда же его занесло - и, главное, как? Получи он ответ на вопрос, кажется, даже умереть было бы не так обидно.
Дед Мороз почти не плутал. Обострившимся к праздничной ночи чутьем он понимал, что не так на подвластной ему территории и где находится причина этого беспокойства. К сожалению, ориентация была не вполне точной, - вроде кругов, расходящихся от брошенного в воду камня, - так что пришлось побродить по окрестностям, пока не вышел к нужному месту.
В небе сиял огненный знак, похожий на след падающей звезды. Снег отливал рыжим и алым. В сугробе копошился кто-то черный, злой и всклокоченный, обряженный в красный шерстяной балахон и туфли с загнутыми носами. Наверное, если бы не эти туфли, даже на вид скользкие и неудобные, и не растерянное выражение на злодейского вида физиономии - незнакомец бы уже давно поднялся сам и отправился дальше по своим малопонятным делам. Ну, в самом деле, что может забыть этакий хлыщ, к тому же одетый не по погоде, в ледяной Лапландии в канун Нового года, когда все добрые люди сидят по домам, пьют чай с вареньем и ждут от Деда Мороза подарков? Надо спасать бедолагу, не то замерзнет - и так почти синий, даром, что черный, как эфиоп.
Дед Мороз постоял на краю снежной ямы, глубокомысленно хмыкнул и стукнул посохом: решил поберечь спину, и так ныла от укладки подарков. Радужно вспыхнул снег, раздался хрустальный звон. В рукавицу вцепились чужие пальцы, подсвеченные дымкой магии, посох окутался искрами, затрещал, и Дед Мороз почувствовал, что взвившийся над заснеженным полем вихрь оторвал его от земли и потащил куда-то - далеко от родного очага, Снегурочки, ждущей на подворье упряжки и угодившего в сугроб недотепы. Что же это такое делается? Сейчас он на свете хозяин, и дел полно, в конце-то концов! Но ниоткуда взявшийся вихрь был неумолим, унося все выше и дальше. Последняя мысль была о том, как теперь люди, как праздник, ведь Дед Мороз не сможет прибыть с подарками, чтобы поздравить и пожелать счастья в новом году.
Время шло, а дверь так и не скрипнула. Старые ходики на стене неумолимо отсчитывали секунды, напоминая, что еще немного - и они с дедом окончательно опоздают. Волшебные кони мчатся быстрее мысли, но и у их сил есть предел, а людей так много, и всех надо поздравить с праздником! Снегурочке надоело ждать. Вдобавок, она уже начала беспокоиться, не случилось ли чего с дедом. В эту волшебную ночь все силы природы - на его стороне, но как знать? Она натянула скинутый по жаре полушубок, зашнуровала сапоги и выбежала во двор.
Остановилась, оглядываясь по сторонам. Куда же идти, где искать деда? На привязи плясал Сноу, скулил, рвался со двора - и Снегурочка спустила с цепи белую лайку, рассудив, что вместе им повезет больше. Сноу радостно взвизгнул, лизнул ладонь и помчался в поле, не забывая оглядываться и проверять, что молодая хозяйка бежит следом. Так они и добрались до места, где на снегу лежали дедовский посох и рукавица, а рядом с ними, в сугробе по самую шею, устало возился какой-то чернявый тип - вылитый черт, каким его рисуют в книжках.
- Ты кто? - грозно вопросила Снегурочка, уперев руки в бока. - Куда девал деда? А ну, отвечай!
Карам-Пу только и мог, что потрясенно хлопать глазами, снизу вверх глядя на девушку - белокожую, румяную, темноволосую, в высоких узорчатых сапогах и мехах цвета лазури. Она смотрелась как пери на фоне ночного неба и снега, искрящегося под луной. Легкое, едва заметное свечение окутывало ее кожу и волосы, добавляя облику неземной прелести. Карам-Пу подумал, что мог бы вечность смотреть на красавицу, не двигаясь с места и даже не дыша. Еще бы убрать этот снег, а то ноги уже закоченели, и чашка чего горячего, определенно, не помешала бы...
Но все же, какая девушка! Не девушка, а ангел небесных сфер! Только бы она не исчезла, как давешний седобородый старик. Мало того, что Карам-Пу тогда лишился бы возможности созерцать дивную красоту, так еще и имел сомнения, что в этом забытом богами месте есть еще хоть кто-то живой. Сидящий у ног прелестницы пес - не в счет: какая, скажите с него польза, разве что покусает, если вдруг останется без хозяйки. Маг выслушал гневную тираду, сорвавшуюся с манящих яркостью губ, и с удивлением осознал, что происками неведомых сил понимает каждое слово. Должно быть, это неудавшаяся волшба старика: неважно, какой мир, какой план бытия - маг всегда узнает другого мага.
- Карам-Пу, - проскрипел он непослушными, застывшими от мороза губами. - Недостойный Карам-Пу у ваших ног, о прекраснейшая!
- Крам...пус? - наморщила лоб красавица. - А, так вы из свиты нашего заморского кузена, Санты. Заблудились, поди?
Карам-Пу мало что понял, но энергично закивал. Интуиция ему подсказывала: если к путнику обращаются с таким теплом и участием, его вскоре отогреют, накормят... и вытащат, наконец, из этого проклятого снега!
- А дед? Вон его посох и рукавица лежат, а сам-то он - где?
- Улетел, - предельно честно ответил Карам-Пу, - Стукнул... этим, как его... посохом.... и улетел. Как птица.
Подбирать слова было сущим мучением. Девушка нахмурилась, о чем-то напряженно раздумывая, потом красивое лицо разгладилось. Она улыбнулась и протянула Карам-Пу ладонь в мохнатой белой варежке:
- Улетел - значит, было надо. Дома доскажете. Хватайтесь, ну!
Маг сделал, как было велено, и с удивлением понял, что его вытаскивают из сугроба - причем без всяких усилий. Ловкие руки стряхнули с него снег, пес лизнул в щеку, поздравляя с освобождением. От девушки шла какая-то магия, неканоническая, непонятная, больше похожая на стихийные силы, чем на сознательную волшбу: Карам-Пу стоял на рыхлом снегу, и снег держал его не хуже паркета в королевском дворце - не рассыпаясь и не проваливаясь под его немаленьким весом. Старик ведь тоже спокойно шел, внезапно с отчетливостью вспомнил маг, а девушка бежала - так и вообще, снежинки не потревожила! Наверное, здесь просто по-другому колдуют, так что не беда, переучимся. Остаться в новом мире совсем без дара - вот это и впрямь было бы плохо, хотя и не так плохо, как не остаться вообще нигде.
Следуя за своим прекрасным проводником, Карам-Пу на ходу пробовал новые пассы и связки, стараясь понять систему. Магия отзывалась - пусть медленно и неохотно, но отзывалась, и мало-помалу он смог себя отогреть. Эта маленькая победа придала ему сил и уверенности, а там подоспел и дом - основательное двухэтажное здание с ледяным узором на стенах, крыльцом, изукрашенным тонкой резьбой, гостеприимно горящими окнами. Не родная башня, конечно... но - сойдет.
...и вот я стою, колдую себе помаленьку, а тут как что-то налетит, как подхватит! - увлеченно жестикулировал Карам-Пу, досказывая историю своих злоключений. - И я уже по уши в этом вашем снегу, и ни души вокруг. А потом твой дед подоспел. Я так понял, он хотел меня вытащить магией, прибить, во всяком случае, точно не собирался - но не задалось у него что-то. Снег взвился, обернул его коконом и куда-то унес. Прямо по небу. Красиво это было, и очень величественно. Я, признаться, чуток струхнул. И где теперь искать твоего деда - совсем без понятия.
Маг сокрушенно развел руками. Он правда был бы рад помочь девушке, только не представлял - как. Хорошо, хоть с речью освоился, нужные слова будто сами срываются с языка, а не то бы вообще - беда... Ни попросить чего, ни объясниться.
- Значит, дед пропал незнамо куда, и скоро его можно не ждать, - деловито подвела итог беседы Снегурочка. - Это само по себе плохо. Но куда хуже то, что деда нет, а у нас Новый год на носу. Надо развозить подарки, исполнять желания и всех-всех поздравлять. Работы - тьма. Одна я не справлюсь.
- Я помогу, если скажешь, что делать. Что это вообще такое - Новый год?
- О... - синие глаза Снегурочки мечтательно затуманились. - Новый год - это когда на окнах снежинки из разноцветной фольги, на елках сияют шары и гирлянды, конфетти летает, как снег, трещат хлопушки и исполняются самые заветные мечты и желания. Люди едят, пьют, веселятся, ходят в гости, дарят и принимают подарки. Мы с дедом развозим счастье и кладем его под каждую елку, а дальше уже не от нас зависит: кто сколько смог, столько и ухватил. А у вас что, Нового года нет? Совсем?
- Нет, - вздохнул Карам-Пу. Ему было немного обидно за родной мир, что до веселого зимнего праздника там никто не додумался. - У нас и зимы-то почти нет, и не празднуют ничего, разве что коронацию или, к примеру, если кому отрубили голову, а он успел всем насолить. Хотя в последний день года и у нас есть традиция ходить по улицам и пугать всех, кого встретишь - когда просто до обморока, когда и до смерти, кому как повезет. А может, тебе самому не повезет - нарвешься на мага посильнее себя, и поминай, как звали...
По мере рассказа лицо Снегурочки становилось все более недоверчивым. Но сердцем она чувствовала, что собеседник говорит чистую правду, ничего не утаивая и не приукрашивая.
- Фу, - сморщилась девушка, не выдержав и перебив собеседника. - Ужас. И как вы там только живете, скажи мне на милость?
- Так и живем, - невесело улыбнулся маг. - Привыкли. Да никто и не знает, как оно бывает - иначе. Вот если вернусь, попробую донести ваш опыт до короля: один день в году можно повеселиться и без смертоубийства, я так мыслю. А с твоим праздником что сейчас делаем?
- На дедушку ты не очень-то похож, - критически оглядела мага Снегурочка. - Хотя... если подвязать бороду, а кожу отбелить и подкрасить... пожалуй, сойдет. Тебя в дедушкиной шапке и шубе и видно-то особо не будет. А вот удержишь ли ты посох?
- Давай, - решительно протянул руку маг. Чтобы он, потомственный артефактор, и не удержал какую-то волшебную палку?!
Посох немного посопротивлялся для вида, но потом успокоился и лег в руку, как влитой. Карам-Пу ощутил, как в крови вскипают снежные вихри, как слабо, на самом пороге чувств, он начинает видеть все, что происходит за стенами дома. Как рвется в небо волшебная белогривая тройка, не понимая, отчего медлит хозяин нынешней ночи. Хотелось схватить стоящий в сенях мешок, прыгнуть в сани и хлестнуть застоявшихся жеребцов, отправляясь в чудесное путешествие: от радости к радости, от старого года - к новому...
- Сейчас, - благоговейно выдохнула Снегурочка, следя за магом круглыми от удивления глазами. - Деда... Карамчик... ты это... отложи пока посох, для начала нужно одеться, как подобает!
Поначалу Дед Мороз растерялся, оказавшись на улице незнакомого города, среди темных угрюмых домов и рвущихся в небо башен, сочащихся злобой и магией. Но он не привык унывать: поправил сбившуюся во время полета шапку, достал из-за пазухи волшебный мешок с подарками и двинулся по мостовой, мурлыча под нос новогодний мотив. В заваленном мусором переулке ему на глаза попался мальчишка - чумазый, худющий до невозможности, похожий не на ребенка, а на затравленного зверька.
"Ну вот, и здесь есть, кого радовать, - тяжело вздохнул Дед Мороз. - Мой клиент!"
Увидев, что к нему приближается могучий седовласый старик в алой мантии, мальчишка не на шутку перепугался. Алые маги убивают и за вскользь брошенный взгляд, а он посмел стоять на пути! Мальчишка с радостью бы убежал, но от страха у него подкосились ноги, и он упал прямо в кучу дурно пахнущей ветоши, а, может, на труп своего предшественника.
Старик подошел совсем близко и остановился, запустив руку в большой красный мешок. Мальчишка зажмурился, но смерть медлила, и он рискнул приоткрыть один глаз, а потом - второй. Прямо перед носом обнаружилась загадочная штука на палочке, медово-прозрачная и восхитительно пахнущая. Старик в красном улыбался, и эта улыбка сделала его другим - родным, не страшным, немного похожим на маму.
- Это леденец! - строго сказал Дед Мороз. - Давай, ешь!
Мальчишка с опаской лизнул краешек, чумазая мордочка расплылась в счастливой улыбке. Он взял подарок, и, осмелев, прошептал:
- А можно еще один? Для сестры...
"То-то же! - усмехнулся в усы Дед Мороз, доставая новое лакомство. - Ну, не дело стоять на одном месте. Как вижу, тут работы - непочатый край!"
Он шел по городу, грозный, белобородый, до пят закутанный в смертоносную мантию Алой Лиги - и там, где он побывал, звенел смех, расцветали улыбки, по лицам катились слезы нечаянной радости. "Ну а что, - думал каждый, дотронувшийся до новогоднего волшебства, - здорово же! Надо на будущий год тоже запастись подарками, и к друзьям! Их, конечно, немного, но это - дело как раз поправимое..."
Веселье в Лурке продолжалось до самого вечера. А когда на улицы мягко спустилась ночь, Дед Мороз почувствовал, как его оставляет новогодний кураж, успокаиваются разгулявшиеся в крови чары, а неведомая сила мягко, но непреклонно выталкивает его прочь из зимнего города. Праздник закончился, добрый сказочник был здесь больше не нужен.
Обратно хочу, устало подумал старик. Домой, к Снегурочке. Как она там без меня?
Карам-Пу со Снегурочкой сбились с ног, загнали волшебных коней, но все-таки успели закончить работу по графику. Руки устали нырять в мешок, в голове звенело от детских криков, стишков и праздничных песен. Одна особенно прилипчивая мелодия прицепилась к саням и летела с ними добрую половину пути, заглушая и ветер, и перезвон серебряных колокольчиков. Она не была плоха - напротив, весела и красива, но повторенное тысячу раз уже не очень-то радует. Оставался еще один адрес - и вот она, долгожданная свобода! Какое, оказывается, это нелегкое занятие - делать людей счастливыми.
- Может, не надо? - полузадушенно пискнул Карам-Пу из-под тулупа. - Ну, останутся они без подарков, вот горе-то...
- Надо, деда. Надо! - непреклонно сказала Снегурочка, устраивая в ногах изрядно отощавший мешок. - Карамчик, ну что на тебя нашло? Вот же напасть! А так все хорошо начиналось!
- Я думаю, перестает действовать новогодняя магия, - задумчиво протянул артефактор, поняв, что от работы ему не отвязаться. - Знаешь, я уже не так хорошо чувствую все вокруг, и посох сопротивляется.
- Наверное, так и есть, - понятливо вздохнула Снегурочка. - Наше с тобой время уходит, волшебство рассеивается. Ну, тем более нужно завершить новогоднюю ночь, как полагается, чтобы никто не остался обиженным!
Они отдали и этот, последний, подарок, развеселили всех в доме и хором прокричали новогодние пожелания. Усталые кони рванулись домой, в ледяную, занесенную вековыми снегами Лапландию, никому из людей не известную и не отмеченную ни на одной карте. Вслед за повозкой летела зимняя ночь, из-под копыт сыпались звезды. Снегурочка грустно глядела на оставленные ими следы, и можно было не спрашивать, чего бы она сейчас пожелала. Карам-Пу и сам бы обрадовался, если б Снегурочкин дед нашелся и больше не пропадал: поработали на подмене одну ночь - и будет! Ноги гудят, руки отваливаются, и голова как будто не своя. Неровен час, еще и эта привычка дарить и радовать никуда не денется, и что тогда Карам-Пу будет делать? От него же клиенты все, как один, разбегутся - подумают, что повредился рассудком!
Как Дед Мороз и надеялся, рожденный неведомой магией вихрь перенес его обратно в родной мир. Дом оказался пуст, ни посоха, ни волшебных коней на дворе не было - и у него потеплело на сердце. Ай да Снегурочка! Молодец, девочка, помнит, что служба - прежде всего. Кто, кроме них, вручит подарки, привезет людям в дома новую радость? Он заварил чая и уселся за стол, чтобы отдохнуть от странного, суматошного дня, утомительного даже для такого могучего волшебника. Оставалось просто прихлебывать согревающий душу напиток, не спеша брать конфеты из вазы и ждать, пока появится внучка.
Над чашкой вился парок, хрустели обертки, ходики застыли на без одной минуты двенадцать. Казалось, стрелки медлят сделать последний шаг, окончательно превращающий старый год в новый. Все верно: пока волшебная упряжка в пути, время и в доме, и в мире останавливается. Часы пойдут только тогда, когда новогодний волшебник вернется, закончив праздничную работу. Сегодня за главного был не он, но это ничего не меняло: Дед Мороз чувствовал, что стрелки вот-вот шевельнутся. Совсем скоро... уже сейчас...
На дворе зазвенели знакомые бубенцы. Раздался скрип, смех и фырканье разгоряченных коней. Хлопнула дверь, впуская в горницу разрумянившуюся внучку и усталого мужчину в старом дедовом полушубке, сжимающего в руке знакомый, отчаянно выкручивающийся из стальной хватки посох. "Ба! - подумал Дед Мороз. - Так это ж давешний пловец по сугробам! Выходит, работал за меня всю эту долгую ночь? Вот так сюрприз!"
Он поднялся, покряхтывая и потирая спину, отвесил прибывшим низкий поклон:
- Спасибо, родные! Уважили старика, подменили на вахте. Что да как, спрашивать долго не буду - и так вижу, справились!
Снегурочка радостно взвизгнула и повисла на дедовой шее. Карам-Пу натянуто улыбнулся: он был рад, что помог, но ему было не по нраву занимать чье-то место, получая не только чужие труды, но и почести. Дед Мороз подмигнул ему, посмеиваясь в длинную бороду: молодой, глупый, что на уме - то и на лбу. Нашел, чего смущаться! Какие церемонии между коллегами, а в будущем, бог даст, хорошими приятелями?
- Спасибо, - еще раз, уже серьезно, повторил он, хлопнув заезжего волшебника по плечу. - Молодец. Все сделал правильно. Может, и на следующий год чуток подмогнешь, а?
То ли от душевного хлопка, то ли от озвученной перспективы Карам-Пу побледнел, истончился и вихрем унесся сквозь дымоход. Снегурочка ахнула, в синих глазах заблестели слезы.
- Дедушка, как же это? - прошептала она, совсем не по-волшебному хлюпая носом. - Он так помогал, а я вас даже не познакомила!
- Ничего, - улыбнулся Дед Мороз, гладя внучку по голове. - И так чую, человек хороший. Даст бог, свидимся: новогодняя магия так просто не отпускает. Спорим, заявится к нам на будущий год, а может, уже на это Рождество?
- Спорим! - азартно воскликнула Снегурочка, вытирая слезы. - Деда, видишь - вон за окном звезда летит? Я загадала проиграть!
Карам-Пу возвращался в свой мир, ничего не подозревая о споре и о судьбе, которая его ожидает. Он и так знал, что вернется, если надо - портал откроет: ему понравилось ощущать себя частью праздника, дарить людям не смерть, а радость - пусть даже всего один день в году.
|