Мрак расцветивший радугой, учащий не бояться
власти ночи - и гаснущий, только забрезжит утро,
в сердце топящий лёд, но всегда холодней, чем пальцы - 
мрак в хрустальном осколке, чуть тронутый перламутром
недосказанных слов, света веры в глазах факира,
отпускающей чудо в свободный полёт с ладони...
искра; камень, лежащий в столе с сотворенья мира,
но откуда он взялся - никто, хоть пытай, не помнит.
 
Таю в нём, колдовскими виденьями одурманен;
больше смерти страшась снов и жажды, что душу гложет - 
я беру его снова, неспешно веду по граням,
задыхаясь от счастья и боли, пронзившей кожу - 
воплощая мечты, нежно кутая в сеть кошмаров,
что желанней любви, нестерпимее адской пытки - 
не оставив ни шрама, до кости сжигая жаром,
разодрав, иссушив, заморозив и силы выпив.
 
Он питается мной, будто дикий цветок в Колхиде,
что растёт из отравленной крови и тёмных знаний:
я взываю о помощи - только никто не видит
тень - слепую, голодную, спящую в белом камне,
слышит голос как отзвуки ветра, шальные брызги
предрассветных лучей в океане смолы и мела...
временами мне кажется, будто и сам я - призрак,
заточённый в кристалл - но на миг получивший тело.