Небо смотрит на пустошь фасетами чёрных льдин.
День гранитной стеной поднимается.
Мы сидим,
тишиной оглушённые,
как у костра солдаты.
Стикс отхлынул от берега в ужасе - наш черёд,
будто Левиафан, выплывая из мёртвых вод,
выбирать имена, судьбы, лица друзей и даты.
 
...Лето.
Выселки, камень надгробный, за ним тропа.
Сто дорог, но какую ни выбери - ты пропал:
если духом не нищ, не бывает путей полегче.
Крест горит над Голгофой, рождая круги на дне.
Бездна к бездне взывает, раз богу печали нет.
Боль. Резец отсекает чужое, а может - лечит,
и под небом бессолнечным
солнцем звучат слова...
 
Плоть - пустышка, забава лукавого.
Плоть - трава,
что рыдает и гнётся, дрожа под косой и ветром.
И в январскую полночь, и в липкий июльский зной
тень течёт по земле, под землёй притворяясь мной,
а на пальцах сияет вода, притворяясь светом.