Полвторого. Все давно уснули,
тих Хурон, от тяжести шагов
потухает разноцветье улиц,
разница людей и берегов -
пятна масок, злая зелень Ишмы,
солнца окон стаей мутных льдин...
 
...здесь весна - но я её не вижу:
вёсны - для двоих, а я один -
сломанный, больной, ненастоящий,
довод всем, кто любит повторять
эту чушь: "кто ищет, тот обрящет";
всем, не жившим толком; не терявшим
больше, чем возможно потерять.
 
Душу. Жизнь... Ликуй, анавуайна,
будет вечным тёмный карнавал -
он во мне, как муть на дне стакана:
мир безумен, город слишком мал -
жжёт самодовольством, давит, душит,
в каждый шрам и рану сунет нос,
утешая... А для счастья нужен
только взгляд - и серебро волос.
 
В сердце, как в гробу: ни слов, ни шума,
только мрак и вечный тихий дождь...
Я мертвец - но мне приятно думать,
что хоть как-то, где-то - ты живёшь,
проплывая облачком тумана
в мире грёз, где розы и весна...
Морок, тень - но ты была реальна,
а сейчас - лишь Ехо. Эхо сна.