ПАМЯТЬ БОЛЬШОЙ ВОДЫ
На берегу было безлюдно. Тол-Эрессеа привечал всех, кто нуждался в убежище, и не докучал своим подопечным. Черная тень на мелком, радужно-белом песке - хоббит, трепетный дух рядом - эльфийка, закутанная в тончайшее белое платье.
Двое разговаривали, вернее - пытались разговаривать. Все было сказано давным-давно, тишина давила на плечи.
- Как тебе Бессмертные земли? - спросила эльфийка, чтобы сказать хоть что-то.
Хоббит помолчал, подбирая слова. Перед глазами пронеслись зеленые поля Шира, румяные лица родичей - приветливые, простодушные, полные азарта и жизни.
- Здесь красиво, - наконец, ответил он. - Очень красиво и очень спокойно.
- Твоя печаль осталась с тобой, - тихо сказала эльфийка. - Мне жаль, Хранитель. Я надеялась, целебный воздух Амана тебя излечит.
Волна лизнула берег. По песку прошуршал белый шелк, отражение высокой светловолосой женщины подернулось рябью, перемешиваясь и распадаясь на части. Хоббит остался один.
Над морем стелился туман, слоистый и белый как молоко, сквозь туман пробивались золотые солнечные лучи. Как всегда здесь на рассвете. Как в тот день, когда они впервые встретились - задолго до исчезновения Бильбо и Войны Кольца, задолго до встречи в Лотлориэне...
Лазурная вода потемнела, обретая цвет серебра. Из нитей тумана сложился челн - светлый, изящный, с легким как шелк парусом и стройной фигурой на борту.
Все детство Фродо, его отрочество и юность были неразрывно связаны с Брендивайном. Ребенком он очень любил играть на берегу широкой, полноводной реки, строя из песка башни или купаясь с приятелями. Позже, когда река унесла жизни его родителей, любовь Фродо к Брендивайну поколебалась, но так и не исчезла. Устав от одиночества или пресытившись обществом сверстников, подросток по-прежнему приходил на берег, ища утешения в неумолчной песне потока. Сверкающие в солнечном свете струи уносили прочь грустные мысли, лепечущая молодыми листьями роща скрывала тайны майар и зеленое платье эльфов. Иногда Фродо навещали отец и мать, Дрого Бэггинс и Примула Брендибак: эхом родных голосов, игрой света и тени они вставали перед ним, как живые, и ему становилось немного легче. Брендивайн не мог вернуть ребенку того, что невзначай отнял, зато в его силах было утишить скорбь.
Фродо был благодарен. Он не винил реку в несчастье, не стал меньше ее любить, просто теперь эта любовь стала другой: вкус горечи в благоухающей чашке меда, зябкая тень в сияющем солнцем полдне. Утрата не разучила его смеяться и радоваться всему хорошему, что случается в жизни, но сделала задумчивее и серьезнее. Малыш Фродо повзрослел - и сам не заметил, как.
Тринадцать - непростой для любого хоббитенка возраст. Это время, когда пробуждается ум, когда вызревают склонности и складывается характер. Стояла весна, хмурая и ветреная, а перед ней была долгая, нагоняющая сонную хандру зима - поэтому неудивительно, что Фродо был в смятении и старался улизнуть из дома всякий раз, как только представлялась возможность. Уютный Бренди Холл, помнящий смех его матери, внезапно стал чужим; заботы опекуна, старого Горбадока Брендибака, не хватало, чтобы заполнить образовавшуюся внутри пустоту. Конечно, и полноводному Брендивайну было не по силам такое чудо, зато он позволял вздохнуть полной грудью, успокоиться - и подумать о том, как жить дальше.
"Хорошо бы уехать куда-то, хоть на время, - с грустью думал Фродо, направляясь к реке. - "Возможно, вернувшись, я смог бы заново полюбить Бренди Холл".
Стояло раннее утро, серое, сырое, полное мелкого дождя вперемежку с туманом. Снег уже стаял; вода, темная и неприветливая, несла на себе прошлогоднюю листву, ветки и мутные льдины. Над рекой стелился туман, размывая границу земли и неба, вдоль берега колыхалась талая крошка - холодная, прозрачная, похожая на битое стекло. Ее уровень сильно поднялся по сравнению с тем, что он помнил: Брендивайн вздулся, приняв в себя нападавший за зиму снег, и воды все прибывало.
"Не случилось бы паводка! - с беспокойством подумал Фродо. - Вернуться, предупредить всех в округе?"
Он собрался, было, бежать, но не успел сделать и шага. Из тумана донесся нежный, чарующий голос лютни, от которого пятки прикипели к земле, а душа воспарила в высоты, доступные только птицам.
Мелодия крепла, становясь все ближе и ближе. Туман загустел; серебряные струи ливня заплясали по темной стали воды, вплетая свой шелест в песню. А потом сияющая завеса дождя расступилась, и из тумана показался челн - легкий, ослепительно-белый, украшенный распущенным парусом. На носу стояла закутанная в белое платье фигура, стройная, тонкая, как тростинка; по узким плечам струились волосы цвета чистейшего золота. Руки сжимали дорожную арфу, явно эльфийской работы, пальцы легко скользили по струнам. Моросил дождь, дул резкий, холодный ветер - но женщина этого не замечала, непогода словно обтекала ее стороной, не смея даже коснуться.
Челн повернул к берегу. Фродо схоронился за колючим кустом, смотря во все глаза.
Вне всяких сомнений, пришелица была эльфийкой, бессмертной и прекрасной. Днище проскрежетало по отмели - и она спорхнула на берег, даже не замочив ног; мерзлый, засыпанный всякой дрянью песок словно засиял изнутри, едва его коснулась ступня, обутая в золоченую сандалию. Вихрем взметнулись волосы, рукава затрепетали, как крылья - и над рекой разнесся голос, чистый, глубокий и звучный. Он что-то приказывал, только Фродо никак не мог понять, что; а когда слова смолкли, в переплетенных пальцах эльфийки вспыхнула ослепительная звезда.
Река вздохнула, словно освобождаясь от невыносимого гнета. Кромка воды разом упала на треть, возвращаясь к привычной отметке.
Словно почуяв его изумление, красавица обернулась. Фродо понял, что куст его не скрывает, даже скала - не помеха для этого взгляда.
- Подойди ко мне, полурослик! - негромко приказала эльфийка, и Фродо безропотно подчинился. Невозможно было отказать этим глазам, этому волшебному голосу, звучавшему слаще арфы.
- Меня зовут Фродо. Фродо Бэггинс, - выдохнул юный хоббит, всецело во власти чар.
- Здравствуй, малыш! - приветствовала его эльфийка. - Ты что гуляешь один?
Улыбнулась краешком губ. Поправила волосы, на пальце блеснуло кольцо - хрустально-переливчатый камень в оправе из серебристого металла. Женщина перехватила взгляд, удивленно вскинула брови, нахмурилась. В прозрачных глазах вспыхнул свет, холодный и страшный.
Фродо охнул и отступил на шаг. Ему показалось, что эльфийка что-нибудь с ним сделает с помощью своей магии.
Заметив его испуг, женщина понимающе усмехнулась. Заледеневшие черты разгладились, в глазах вновь засияло солнце.
- Не бойся, малыш, - ободряюще улыбнулась она. - Я тебе не трону. На все воля Эру, ты видел то, что должен был видеть.
- А что это у вас на руке? - спросил Фродо, обмирая от собственной смелости.
- Это волшебное кольцо, Нэнья, оно способно управлять силой воды. С его помощью я усмирила реку, теперь Берендуин не выйдет из берегов. Можешь не поднимать тревогу, Ширу уже ничего не грозит. Ты же об этом думал, верно?
- Ну да, - согласился хоббит. - А как вы узнали про реку?
- Мне об этом сказали кольцо и моя собственная магия. А сейчас мы с тобой попрощаемся, юный Фродо: меня ждут другие дела.
- Погодите! - взмолился хоббит. Ему было грустно отпускать частицу чуда, случившегося не с кем-то, а с ним самим. - Скажите хотя бы, как вас зовут!
- Галадриэль, Владычица Лориэна, - светло улыбнулась эльфийка. - Прости, малыш, но теперь мне и правда пора!
Волшебница шагнула на борт, словно перенеслась по воздуху. Зашуршал подсохший песок. Челн дрогнул, выправляясь, развернулся носом к волне.
"Лориэн! - вздохнул про себя Фродо, восхищаясь и отчаянно завидуя. - Хотел бы я когда-нибудь побывать в Лориэне!"
- Прощайте! - крикнул он вслед полному ветра парусу. - Счастливого вам пути!
- Не печалься, Фродо! - мягко сказала Владычица, обернувшись на крик. - Мы еще встретимся, я тебе обещаю.
Челн устремился к излучине, постепенно скрываясь в тумане. Растаял высокий борт, парус развеялся белыми клочьями. Даже на песке не осталось следов, словно здесь побывал призрак. Фродо стоял на берегу Брендивайна и растерянно думал: действительно ли он встретил царственную эльфийку или ему все это привиделось?
Дождь припустил сильнее - обычный весенний дождь, серый и мокрый, без намека на волшебство. Юный хоббит вздрогнул от холода, мотнул головой, прогоняя ненужные мысли, и со всех ног припустил домой. Впервые за последние месяцы его согревала мысль об огне в камине и обществе старого Горбадока, деда по матери.
Нет, он не полюбил Бренди Холл, как прежде - неистово, нерассуждающе, как место, куда всегда хочется вернуться. Просто всем существом поверил в то, что его ожидает какая-то другая судьба, кроме как коротать свой век сиротой. Эльфийка пообещала ему встречу, а Дети Звезд никогда не лгут и редко, очень редко ошибаются.
"Галадриэль. Лориэн! - повторил про себя Фродо. - Что ж, я запомню!"
И он вправду запомнил. И никому - совсем никому - так никогда и не рассказал о встрече.
В тот вечер он впервые заснул спокойно, без тревожащих сновидений и слез по ушедшим родителям. А еще через восемь лет его усыновил Бильбо Бэггинс, известный всему Ширу богач, чудак и смутьян. По его настоянию Фродо покинул Бакленд и родной Бренди Холл, перебрался на запад, в Хоббитон, и поселился в Бэг-Энде у дядюшки. Слухи не лгали: Бильбо и впрямь был чудак, каких поискать, но именно с ним Фродо во второй раз смог почувствовать, что такое - иметь семью.
Постепенно нашлись стоящие друзья, появились чудесные сказки и страшные тайны. Показалось занятное кольцо - трофей и случайная находка дядюшки Бильбо. В гости захаживали и гномы, и эльфы, появлялся даже настоящий волшебник - Гэндальф Серый...
...До грандиозного праздника по случаю сто одиннадцатого дня рождения Бильбо и вступления Фродо в возраст оставалось двенадцать лет. До бегства из Шира и начала Войны Кольца - двадцать девять. Невдалеке мягко сиял Лориэн, пылало гибельное пламя горы Ородруин. Завеса серебряного дождя, так похожего на тот, вешний, скрывала усталое лицо Галадриэль и зелень холмов Благословенной Земли, Валинора.
Все уже было решено силами, превосходящими и хоббитские, и эльфийские.
Оставалось только ждать предначертанного.
Все свершилось, все вернулось на круги своя. Галадриэль ушла, как и тогда, но звук ее шагов еще долго звучал в ушах Фродо. Вовсе не потому, что шаг бессмертной эльфийки стал тяжелее за прошедшие сотни лет: бывшая Владычица Лориэна ступала так же беззвучно и невесомо, как и в день их первой встречи, просто теперь хоббит слышал ее шаги сердцем. Она уходила - и уносила с собой печаль, подобную его собственной.
"Галадриэль тоже осталась прежней!" - обожгло горчащее полынью прозрение.
Стало легче, и вместе с тем - тяжелее. Взгляд устремился за горизонт: может быть, там, за завесой мрака, дождя и охранной эльфийской магии сейчас вырастает любовно обструганный борт и белый как снег парус. Пустые надежды: корабли не приходили в Аваллонэ вот уже добрую сотню лет...
Как там Шир? Как там родня Мерри и Сэма, их внуки и дети?
Ветер перебирал радужные песчинки. Вода мерно дышала рядом. "Все реки, рано или поздно, впадают в море, - внезапно подумал Фродо. - Значит, среди этих бессчетных волн есть и частица моего старого друга, Брендивайна!"
- Покажи мне родные края! - едва слышно попросил он у моря, втайне надеясь, что река детства услышит его - и ответит.
Тихая, прозрачная как адамант вода подернулась рябью, волны лизнул туман - и в этом нерукотворном зеркале отразилась яркая зелень полей, разукрашенные хоббичьи норы и широкая река цвета солнца и янтаря, бегущая меж обрывистых берегов.
Брендивайн его помнил.
|
