Меня-то? Ваней зовут. Здесь я недавно. А? Что? Как попал? Да, у Светки, значится, день рождения был. Ну, отметили, все как надо: выпивка, закуска, драка... Да! У нас на селе ни одно веселье без драки не обходиться. Ну, вот, значится, расходиться когда стали, уже поздно было, где-то к полуночи. А мне домой, значится, через кладбище. Ну, что делать, пришлось в такую темень идти. У Светки-то не останешься, у нее муж такой: одним пальцем гвозди заколачивает. Да! Ну, вот значится, иду. А тихо так вокруг, и только сердца стук: тук-тук, тук-тук. И вдруг, значится, вижу на могиле мужик сидит весь в черном, голова накрыта капюшоном, и с косой главное. Косить что ль ночью собрался? Я от неожиданности прям окаменел. А мужик сидит - не шелохнется, и все смотрит на крест-то могильный, да бормочет себе что-то под нос. Интересно мне стало: че это за незнакомый мужик в наших краях делает, да еще ночью на кладбище. Ну, подхожу. А он сидит - не шелохнется. Я на крест взглянул, да только имя разобрал - тоже Ваня.
- Отец? - спрашиваю.
- -Нет, - отвечает мужик.
- -Брат?
- Нет.
- Друг?
- Можно и так сказать.
А в глаза-то я ему заглянул, а у нег там вот такие слезы. У меня прям ком к горлу. Жаль мне так стало мужика этого. Ну и думаю, че он тут один-то сидит на кладбище. Ну, позвал его с собой, у меня то ведь еще с праздников майских бутыль самогона оставалась. Ну и пошли мы с ним ко мне да и всю ночь с ним просидели за бутылью, до утра пробеседовали. Рассказал он мне про того Ваню, да так, что у мня прям слезы на глаза накатились. По всему видать, хороший мужик был этот Ваня.
-Что? Пора? Все пора мужики. Ну, бывайте. Мне еще на поверку к главному, с утра жду.
И плавно расправив крылья, Ваня полетел к главному.