Клёц Евгений : другие произведения.

Волчья луна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.50*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Горько когда тебя предают. Вдвойне обидней, когда это делают те, кого ты считал своей второй семьей. И уж совсем становится невмоготу, когда ты превращаешься в то, что всю жизнь ненавидел... в Зверя. Пролог.Часть 1. Часть 2 Глава 1. Общий файл.

   Волчья луна
     
      "... но худшей из всех тварей полуночных, является - скерт. Ибо, беря личину Зверя, и силу Зверя, остается человеком, а посему злодеяниям, творимым им нет оправдания".
      Амгар Шимельгор. Профессор, естествоиспытатель, почетный член зоологического общества Наргота.
      "Скерты, не более чем выдумки досужих обывателей. Их нет, и никогда не было".
      Тэун Бэг. Глава гартов Наргота.
     
      Пролог
     
      Они выехали к небольшому лесному поселку к вечеру. Солнце почти закатилось, озарив небо ярко- красным. Завтра будет неплохая погода, если верить народным приметам, но их это мало интересовало.
      Три человека облаченные в длинные дорожные плащи. Надвинутые на глаза шляпы. Оружие, притороченное к седлам. Внимательные взгляды.
      - Как ты думаешь, Хэнс, он из местных? - один из всадников обратился к своему спутнику.
      - Возможно, - ответил мужчина среднего возраста, поправляя кожаную повязку на глазу. Его изуродованное шрамом лицо выражало скуку.
      - Местный, местный, - отозвался третий. - И наверняка знает, что мы уже здесь.
      - И что с того? - заметил тот, что со шрамом. - Все равно природа возьмет свое и он себя проявит, если конечно не является скертом.
      Первый из всадников расхохотался.
      - Хэнс, неужели ты веришь в эти бредни?
      - Я всегда просчитываю худшие варианты, Эйхол, - отозвался тот. - Так легче работать, и возможно, поэтому я еще жив.
      - Скерты, не более чем миф, - авторитетно заявил третий.
      - В каждом мифе есть доля правды, - упрямо выговорил Хэнс.
      - Не спорь с ветераном Нев, ему видней, - вновь хохотнул Эйхол, явно намекая на увечье своего товарища.
      Хэнс поправил широкополую шляпу, на тулье которой красовалось ожерелье из острых зубов так похожих на волчьи, но гораздо крупней последних.
      - Хватит болтать парни, - он оглядел своих спутников. - Если забыли мы здесь не для того чтобы языками чесать. И платят нам совсем не за это.
      - Кстати об оплате, - скривился Нев. - Тебе не кажется, что гильдия берет слишком большой процент с гонорара за выполненную работу? Головой-то рискуем мы, а не заплывшие жиром канцелярские крысы, что обосновались в Нарготе. Почему мы должны их кормить?
      - Работай один, - лениво ответил Хэнс. - Тебя никто не держит в гартах.
      Нев хмыкнул.
      - Скажешь тоже. Да я в одиночку не смогу взять ни одного заказа. Монополия чтоб ее...
      - Так о чем тогда разговор?
      - Смею заметить, что до заката осталось, не так много времени, а нам еще надо заглянуть к местному голове, - прервал Эйхол их разговор. - Может, все же займемся делом?
      - И то верно.
      Хэнс пришпорил своего серого мерина, направляя его к центру поселка. Туда где по обычаю должен был находиться дом головы. Двое его спутников молча последовали за ним.
      Как обычно и бывало, первыми их приближение заметили вездесущие мальчишки. Видимо их давно ждали, иначе, как объяснить присутствие детей на улице в столь поздний час? Оглашая воздух радостными криками, они воробьиной стайкой метнулись по главной улице.
      - Ловчие! Ловчие, едут!
      Хэнс сплюнул в дорожную пыль.
      - Какой кретин придумал это прозвище?
      - А мне нравится, - улыбнулся Нев и помахал селянам, выходившим из домов, чтобы посмотреть на пришельцев. - Звучит весьма романтично - "Ловчие тьмы". Как тебе Эйхол?
      Тот к кому он обратился, откинул за спину черную шляпу, открыв на всеобщее обозрение молодое, загорелое лицо.
      - Мне плевать на любые прозвища, Нев. Не нравиться только одно, в каждом занюханном селе, нас встречают как самое малое королевский цирк. Мы здесь не представление собираемся устраивать, а спасать их жалкие жизни. Иногда так и хочется развернуться и убраться восвояси. Будет им тогда ночью совсем другое веселье.
      - Что же тебя останавливает?
      - Контракт его останавливает, - ухмыльнулся Хэнс. - Верно, Эйхол? За невыполнение условий контракта попрут из гартов, и прощай сытая жизнь и привилегии. Чем тогда займешься? Пойдешь в наемники? Станешь одним из многих?
      Эйхол промолчал, лишь окинул мрачным взглядом встречавших их людей. Они выражали свои чувства радостным криком, некоторые бросали в воздух шапки, а несколько особо импульсивных селян даже бросились к всадникам но, наткнувшись на холодный взгляд Эйхола, откатились назад.
      - Теперь уже можно не сомневаться что о нашем прибытии ему известно, - вернул разговор к насущным делам Нев. - Даже если он не из местных, в чем я очень сомневаюсь, ор стоит такой что и за лигу слышно.
      - Это ничего не меняет, - напомнил Хэнс. - Когда проснется зверь, он все забудет. Свежая кровь - единственное, что его будет интересовать.
      - Если конечно он не является скертом, - Эйхол не сдержавшись, вновь подначил своего старшего товарища. Потом глянул на растущую толпу, тянущуюся за ними к дому головы. - Они когда-нибудь заткнутся?
      - Их можно понять, - примирительно заметил Нев. - Еще днем ничего кроме надежды они не имели...
      - А завтра не будут иметь денег, - закончил за товарища Эйхол.
      - Невелика плата за спокойную жизнь, - рассудительно заметил Хэнс. - Все, кажется, приехали.
      Они въехали в большие резные ворота и остановились у высокого крыльца крепкого бревенчатого дома. Хозяин встречал на пороге. Мужчина, возрастом за пятьдесят, одетый в простую домотканую одежду. В глазах облегчение.
      Он учтиво поклонился всадникам.
      - Приветствую вас, Ловчие! Хвала богам вы приехали!
      Народ, сопровождавший их по селению, начал затекать во двор, образовав вокруг гартов полукольцо. Приветственные крики затихли, уступив место негромкому гулу. Люди тихо переговаривались меж собой, делясь впечатлением об их прибытии. И в самом деле - цирк.
      Хэнс спрыгнул с седла, подошел к голове.
      - Мегс Эппарт?
      - К вашим услугам господин, - голова с достоинством поклонился, хотя колени его слегка подрагивали.
      - Вами направлялось прошение о защите и содействии в искоренении зла?
      - Д-да, мы отправляли нарочного к барону Ингрему, - выдавил Мегс. Затем, понизив голос до шепота, добавил. - Неспокойно тут у нас.
      Хэнс сунул ему под нос тонкий пергамент.
      - Подпись ваша?
      Мегс с минуту изучал разбегающиеся, корявые строчки письма. Наконец кивнул.
      - Моя.
      - Цена вам известна?
      - Конечно, - закивал голова. - Собрали сколько нужно, чего уж там...
      - Условности соблюдены, - прервал его Хэнс. - А теперь любезный, потрудитесь отправить народ по домам. Иначе согласно седьмому пункту кодекса гартов, мы снимаем с себя взятые по договору обязательства, в виду учинения препятствий нашей работе. Оплата при этом будет удержана в полном объеме.
      Нев с Эйхолом с усмешкой следили, как менялось выражение лица Мегса, пока он слушал откровения их старшего. Умел тот нагнать страху, на полуграмотных селян, начиная бросаться казенными фразами. Порой такие речи устрашали гораздо больше оружия и славы идущей о гильдии.
      - Слышали, что сказал господин?! - заорал на своих односельчан Мегс. - А ну разошлись по домам! Здесь вам не гульбище! Давайте, давайте, - подбодрил он наиболее строптивых. - Нечего буркала пялить!
      Люди нехотя побрели со двора. Представления не получилось. Не было ни громов, ни молний, что как говорят, сопровождают прибытие "Ловчих тьмы", ни каких других чудес. Некоторые даже стали выражать сомнения по поводу того, а действительно ли они те за кого себя выдают?
      - Не изволите откушать? - Эппарт приглашающе махнул в сторону дома.
      - Изволим, - смилостивился Хэнс. Потом посмотрел на темнеющее небо. - Время еще есть.
      Голова сглотнул, осознав, что тот имеет в виду. Прижал руку к сердцу, где под рубахой скрывался оберег. Быстро вознес молитву. Затем рявкнул на двух парней стоявших чуть в стороне:
      - Что застыли бездельники?! Лошадей примите у господ!
      Парни опрометью бросились выполнять приказание, и тут, вечерний воздух прорезал далекий жалобный вой. Тоска, голод, и вызов звучали в нем. Лошади гартов даже не повели ушами, а вот присутствовавшие во дворе люди испуганно уставились на трех воинов.
      Хэнс улыбнулся хозяину.
      - Это просто волк. Рано еще для прихода настоящего Зверя.
      Мегс передернул плечами.
      - Вам видней, господин.
      После ужина гарты вышли на улицу. Стемнело, но луна еще не всходила.
      Хэнс вдохнул наполненный запахом леса воздух.
      - Хорошая ночь, - провозгласил он, разминая пальцы рук. - А тишина-то, какая!
      Пока они пользовались гостеприимством хозяина, улицы опустели. Дома притихли, плотно закрыв двери и ставни. Даже не верилось, что еще совсем недавно здесь бурлила жизнь.
      Нев скинул плащ. Под ним оказался черный кожаный доспех украшенный на груди серебряными набойками. Униформа гарта. Легкая броня не сковывала движений и не особо бросалась в глаза во тьме. Впрочем, для Зверя ночь была, что для них день, да и силой он обладал достаточной, чтоб одним ударом вспороть стальные латы, а потому эта защита, была для гартов скорее данью традиции, нежели действительно чем-то насущно необходимым.
      Друзья последовали примеру своего товарища.
      Они прошли на коновязь, где сытые лошади сонно переступали с ноги на ногу.
      Сложив верхнюю одежду в седельные сумки, расчехлили оружие.
      Нев предпочитал пользоваться легким арбалетом. Короткий колчан с десятком серебряных болтов аккуратно пристегнул к бедру. К другой ноге пристроил длинный тонкий кинжал. Более консервативный Хэнс взвесил в руке полуторный меч. В свете звезд тускло блеснуло лезвие. На клинке вязь мощного заклятия. Не обделенный силой Эйхол, обнажил комбинированную секиру. Одно лезвие было сделано из серебра, второе из дикейской слоистой стали.
      Завершали экипировку полумаски забранные дорогим цегенским стеклом, позволявшим видеть в кромешной темноте. При надобности гарты могли сражаться и без них, ориентируясь только на слух, но зачем лишние сложности, если можно обойтись инфравидением?
      - Где будем встречать? - Нев повернулся к напарникам.
      - Как обычно, у крайних домов. Незачем ему давать возможность шляться по поселку. - Хэнс вкинул меч в ножны на поясе. - Я видел, когда мы въезжали неплохое место. Дом с густым палисадником, а напротив молодой осинник. Без нужды он через него не пойдет, а нам так самое место для засады.
      - Я тоже приметил этот пятачок, - похвастал Эйхол, водрузив секиру на плечо. - Но почему ты уверен, что он выйдет с той стороны леса?
      - Потому что мы заставим его это сделать, - оскалился Хэнс. - доставай приманку.
      Эйхол послушно отстегнул от своего седла объемный бурдюк. Тихо проворчал:
      - Никак не могу привыкнуть к этой вони. Неужели нельзя придумать что-нибудь более пристойного? В смысле запаха.
      - Это для тебя вонь, - Хэнс перехватил у него бурдюк. - А для таких как он нежнейший аромат. Человеческая кровь, пот и выделения молодых женщин, волчиц...
      - Святой Амилан, только не начинай рассказывать, каким образом наши алхимики добывают все необходимые ингредиенты, - взмолился Нев. - Меня может и стошнить. Не забывай, я недавно поел.
      Эйхол расхохотался.
      - Слушай ты больше этого старого хрыча. Он тебе еще не то поведает.
      - Хватит зубоскалить, - оборвал их веселье Хэнс. - Одно слово салаги, - он протянул Эйхолу кожаный мешочек. Внутри звякнул, метал. - Обойдешь, поселок по кромке леса, раскидаешь содержимое. Слишком часто бросать не надо, но и не экономь.
      - Что еще за фокусы? - Эйхол подкинул на руке мешочек. - Раньше я с таким не встречался.
      - Ты еще много с чем не встречался. Думаешь, научился махать своим топором так уже и стал гартом? Сколько Зверей на твоем счету? А?
      Эйхол промолчал, Нев тоже опустил взгляд. Конечно, они были не новички в своем деле, но тягаться с Хэнсом никто не мог. И на каждое новое задание у него находилась своя хитрость.
      Бледный свет луны залил двор. Взошло ночное светило.
      - Пора, - Хэнс мягко шагнул к воротам.
      Нев тенью двинулся за ним.
      Эйхол вдев секиру в ременную петлю, подался к недалекому лесу.
     
      * * *
     
      Зверь пришел именно оттуда, откуда его и ждали гарты.
      Чудовище двух метрового роста, грациозно выступило из темноты и мягким шагом устремилось к крайним домам.
      Эйхол перехватив удобней секиру, хмыкнул. Наглости оборотню было не занимать. А может, то действовало привезенное ими зелье, напрочь перебивая все другие запахи и заставляя Зверя забыть об осторожности. Или он рассчитывал на свою сверхъестественную силу? Хотя какие там расчеты... Зверь он и есть Зверь. Вышедший на ночную охоту, по зову волчьей луны.
      Воин поднял руку, давая понять скрытому темнотой Неву, чтоб тот был готов. Серебряные болты его арбалета вскоре могли понадобиться. В том, что его жест будет замечен, он не сомневался. Цегенские полумаски превращали тьму, обступавшую их со всех сторон почти в день. Но прежде чем он успел подать знак компаньону, навстречу Зверю шагнул Хэнс.
      Меч в его руке был опущен, и казалось, не нес в себе никакой угрозы. Кончик лезвия слегка царапал землю, оставляя за собой неглубокую борозду. Да и сам воин двигался какой-то неподобающе расслабленной походкой, словно вышел не на бой, а на обычную прогулку. Но и Эйхол и Нев знали, что не стоило верить тому, что видишь. На самом деле их боевой товарищ был, подтянут и сосредоточен. Внутренне. Доля секунды и он взорвется веером быстрых ударов, от которого не будет спасения. А его теперешний вид не более чем уловка, призванная заставить врага потерять осторожность.
      Оборотень остановился.
      Освещенный полной луной он предстал во всей красе глазам троих гартов.
      Сильное, покрытое бурой шерстью тело, широкая грудь, непропорционально длинные руки-лапы с устрашающими когтями, мощные ноги. Голова отдаленно напоминала волчью, с гипертрофированной челюстью. Глубоко посаженные, горящие ненавистью глаза. Длинные острые уши настороженно поджаты.
      Эйхол поймал себя на мысли, что думает сейчас о том кто стоит перед ним в этом жутком образе. Мужчина или женщина. Под личиной Зверя утрачивались половые признаки, и сказать наверняка, кто перед тобой было невозможно. Впрочем, это не меняло ничего. В любом случае конец для этого урода может быть только один. Смерть.
      Хэнс сделал еще несколько шагов и остановился всего в одном прыжке от Зверя. Меч все так же смотрел в землю.
      Оборотень зарычал.
      Обычного человека этот рык мог привести в ступор. Парализовать волю и заставить трястись от страха. И не только потому, что он был страшен, но и по тому, что как утверждали учителя в гильдии, в нем звучал особый не слышимый человеческому уху тон, действующий на людей независимо от их воли. Даже самый что ни на есть храбрец, мог потерять контроль над собой под воздействием этого рыка. Иное дело гарты. Их специально в течение многих лет тренировали противостоять этой способности оборотней.
      Хэнс не пошевелился.
      Эйхол взяв наизготовку секиру, покинул убежище, выходя оборотню за спину, краем глаза заметив как Нев, почти полностью скрытый густым кустарником поднимает арбалет, беря в прицел Зверя.
      Сейчас начнется...
      В это момент воздух прорезал еще один рык. Более мощный и раскатистый. И издал его не тот, кого они приготовили себе в жертву.
      От неожиданности Эйхол вздрогнул, и помимо своей воли крутанулся на звук. Секира взлетела к плечу готовая встретить неожиданного противника. Но даже сквозь полумаску он не смог разглядеть еще одного Зверя. Тот был где-то вне пределов видимости.
      Хэнс лишь на долю секунды позволил себе покосится в сторону новой угрозы и, вновь как не в чем не бывало, уставился своим единственным глазом на стоящего напротив оборотня. Точнее попытался это сделать, перед тем как тот пружинисто оттолкнувшись, прыгнул во тьму.
      Послышался звук спускаемой тетивы и серебряный болт прошелестел рядом с Хэнсом, вслед за скрывающимся в ночи оборотнем. Короткий рык с нотками боли, оповестил гартов, что выстрел был не напрасным.
      Хэнс воткнув меч в землю, задумчиво уставился в том направлении, откуда до них докатился рык еще одного Зверя. Пятясь, и держа наготове секиру, к нему подошел Эйхол.
      - Никогда не слышал, чтобы оборотни охотились парами, - выдохнул он. - Что скажешь Хэнс? Что тут происходит? Он сбежал?
      Воин задумчиво ответил:
      - И я не слышал. Но что-то мне подсказывает, что это не пара.
      - Только не говори, что мы тут на стаю наткнулись, - приблизился к товарищам Нев. Арбалет в его руках вновь был заряжен, а палец настороженно поглаживал спусковую скобу. - Но я, кажется, все-таки одному попортил шкуру.
      - Один болт его не свалит, - Эйхол сплюнул на землю, где еще остались следы оборотня. - Что ты там Хэнс говорил? Это не пара?
      - Нет.
      - Тогда кто же тот второй, кто тут рычал?
      - Соперник, - старый рубака, поправил полумаску. - Это был вызов.
      Нев опустил арбалет.
      - Тогда может быть, они, к нашей радости перегрызут друг другу глотки.
      - Я бы на это не очень рассчитывал, - отозвался Хэнс.
      - Жаль, - Эйхол покачал головой. - Конечно, второй Зверь контрактом не оговорен, но думаю, деньги выбить с местных селян было бы несложно. Как думаешь Нев?
      Тот не успел ответить.
      Яростный вой взорвал темноту. Теперь сомнений не оставалось, это действительно была не пара. Там вне зоны видимости гартов началась схватка.
      - Думаю, стоит вмешаться, - Нев вновь поднял арбалет. - То, что они увлечены друг другом нам только на руку.
      - Нет! стойте на месте! - В голосе Хэнса зазвучала сталь.
      - Да брось, старшой, - Эйхол крутанул секирой. - Нев прав. Прибьем обоих.
      - Смотри, как бы тебя не прибили. Стоять я сказал!
      Эйхол бросил многозначительный взгляд на Нева, мол, старшой совсем двинулся. Упускать такую возможность. Но спорить больше не стал. Следовало соблюдать субординацию.
      Звуки незримого боя оборвались так же внезапно, как и начались, уступив место звенящей тишине. Тихо шумел ветер, было слышно, как качаются укрытые темнотой деревья, где-то скрипела неприкрытая калитка. Ни одна деревенская собака не издала ни звука, будто их и не существовало в этом забытом богами уголке реальности.
      - Чего мы ждем? - Прошептал Эйхол. Происходящее начинало его нервировать.
      - Кто-то идет, - Нев вскинул к плечу арбалет.
      Хэнс положил руку ему на плечо.
      - Без моего приказа не стрелять. Надо понять, с чем мы имеем дело.
      - Еще с одним Зверем, что тут понимать, - зло бросил Эйхол.
      Со стороны леса показалась темная фигура. Несомненно, Зверь. Хотя детали с такого расстояния разглядеть было тяжело, сразу бросались в глаза его невероятные размеры и окрас. Более темный, чем у других представителей этой породы. Почти черный.
      Нев сделал движение рукой, готовый послать серебряный болт в появившийся в поле зрения силуэт оборотня.
      - Не вздумай, - неожиданно изменившимся голосом прохрипел Хэнс.
      Так они и стояли друг напротив друга. Три гарта и черный оборотень. Стояли мгновенье показавшееся им вечностью.
      Наконец оборотень махнул лапой, бросив в их сторону какой-то круглый предмет. Когда он подкатился к ногам гартов, они увидели, что это была голова того самого Зверя, в которого стрелял Нев. Можно сказать, что контракт они, пусть и чужими лапами, но отработали.
      - Стойте на месте, - вновь прохрипел Хэнс. - Если что поможете, но не раньше, чем я дам знак.
      - Ты что задумал? - Эйхолу не понравился тон их старшого.
      Оборотень по-прежнему стоял в отдалении от людей, не делая попыток, ни приблизится, ни уйти.
      - Пойду, прогуляюсь. - Хэнс двинулся в сторону темного силуэта.
      - Хэнс! - Нев шагнул, было за ним.
      - Делайте, что я сказал! - рявкнул воин.
      Почему он так поступил Хэнс не смог бы ответить и самому себе. Наверно просто сработала интуиция, за долгие годы службы никогда его не подводившая. Да и слишком странно вел себя этот черный Зверь, слишком по человечески что ли. Обычный оборотень при виде трех гартов либо бы уже ушел, либо напал. Но точно бы не торчал у них на виду, являясь отличной мишенью. Этот же застыл, как будто ожидая от них чего-то. Может первого шага навстречу?
      Хэнс осторожно ступая, приблизился к оборотню. На расстояние удара меча.
      Тот стоял, не шевелясь, низко опустив голову, как будто прислушиваясь к звуку приближающихся шагов воина. Когда гарт остановился, оборотень поднял взгляд, и в груди у Хэнса похолодело, тогда, как спина наоборот разом вспотела. Глаза что сейчас смотрели ему в лицо, не могли принадлежать Зверю. Это был осмысленный взгляд человека. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто сейчас стоял перед ним, а уж когда Зверь открыл пасть и заговорил, у Хэнса отпали последние сомнения относительно сущности его визави.
      Скерт!!!
      - Ты правильно поступил гарт, что не стал ввязываться в бой, - прогудел тот. Голос звучал немного странно, но вполне разборчиво. - Мне не нужна кровь.
      - Чего ты от нас хочешь?
      - Ваш контракт отработан. Утром вы предъявите доказательство своей работы - голову оборотня, возьмете деньги и возвратитесь в Наргот.
      - Мы сделаем это, - кивнул Хэнс. - Только голов может оказаться и две. Ты не ответил что тебе надо.
      - Я хочу передать послание Бэгу.
      - Говори.
      - Передай ему, что охота в Эдоре не удалась. Охотники не вернутся.
      - Это все?
      - Да.
      - А теперь скажи мне, почему мы должны тебя отпустить?
      - Потому что мне не нужна кровь, и ты это чувствуешь.
      Где-то вдали, в ночном лесу завыл волк. Сначала один, потом его песнь подхватил другой, за ним третий. Вскоре целая стая тоскливо тянула печальную волчью песнь.
      Скерт повернул голову на этот звук, втянул ноздрями воздух.
      Хэнс хотел что-то сказать, но язык внезапно задеревенел, когда он бросил взгляд на шею Зверя. Там под темной шерстью явственно просматривалась такая знакомая татуировка.
      Оборотень вновь обратил взгляд на человека.
      - Я ухожу, гарт. Зовут братья. Не забудь передать Бэгу, то, что я тебе сказал. И прими добрый совет. Держись подальше от серых, да и Тэуну не особо доверяй. Может, еще и свидимся.
      Оборотень отступил назад.
      Хэнс все еще слабо владея собой, от нахлынувших чувств, не нашел что ответить своему собеседнику. Лишь предостерегающе поднял руку, давая понять товарищам, что бы те, не старались остановить оборотня, а у самого перед глазами по-прежнему стояла увиденная татуировка.
      Клык Самана.
      То, что встреченный ими Зверь оказался скертом, было пол беды. К такому повороту событий Хэнс внутренне был готов, ибо всегда считал, что дыма без огня не бывает, и что скерты не миф, что бы там не говорили остальные.
      Хуже оказалось другое...
      Зверь когда-то был гартом.
     
     
      Часть 1
     
      Тени прошлого
     
      Глава 1
     
      Широкие лыжи, подбитые мехом, легко скользили по твердому, искрящемуся на солнце насту. Проложенная неделю назад лыжня местами оказалась занесена снегом, но в целом хорошо просматривалась, и потому два человека шли ходко, практически не тратя сил, несмотря на то, что один из путников был мальчик, лет десяти.
      Идущий впереди, коренастый мужчина, периодически оглядывался на своего юного спутника, желая, убедится, что взятый темп тому по силам, и всегда натыкался на упрямый, сосредоточенный взгляд. Мальчик не отставал и не жаловался, хотя было видно, что держаться за старшим ему не так просто, как он хотел показать. Но, тем не менее, он шел, сжимая в руках детское копьецо в длину своего роста, всем своим видом показывая, что от своего не отступит и скорее умрет, чем сдастся. И то сказать, как тут отступать, если целый месяц до этого уговаривал отца взять с собой на охоту, мотивируя тем, что уже достаточно взрослый и не станет тому в пути обузой.
      Старший отворачивался, одобрительно улыбался в усы, но хода не снижал. Лишь однажды, когда они вышли к неширокому, быстрому ручью, который не замерзал в самые лютые морозы, позволил себе сделать небольшую остановку, что бы утолить жажду.
      Они нашли прогалину среди густых зарослей ивы, что тянулись по всему берегу вдоль течения ручья и осторожно спустились с крутого берега. Незамерзшей оставалась только стремнина ручья, где течение было наиболее сильно, по краю же успел намерзнуть толстый слой льда.
      Мальчику почему-то показалось, что остановку эту отец сделал из-за него и он, украдкой вытирая вспотевший лоб, твердо произнес:
      - Я не хочу пить отец. Мы зря тратим время.
      Мужчина вновь улыбнулся, затем зацепил широким, листообразным лезвием своего копья горсть снега, и опустил его в стремительный водный поток. Снег мгновенно потемнел, впитывая влагу. Охотник подождал несколько секунд, а затем, поднеся к губам, с явным удовольствием отпил удерживаемую снегом воду.
      - Пить хочу я, Ирвис, и потом, это не обычная вода.
      - Почему?
      - В ней растворены слезы гор, именно поэтому ручей никогда не замерзает. А еще она отлично восстанавливает силы. Попробуй.
      Он повторил свой фокус и поднес наконечник копья к лицу мальчика. Тот впился губами в пористый снег и после нескольких глотков поднял удивленный взгляд на отца.
      - Она, правда, солоноватая! Но разве горы могут плакать?
      Мужчина посмотрел на высившиеся над ними отроги Хареттского кряжа, густо покрытые лесом. На яркий шар солнца, на бездонное, голубое небо.
      - Могут, Ирвис...
      Он очистил навершье своего оружия от прилипшего снега и, похлопав сына по плечу, произнес:
      - Пойдем, до первой ловушки осталось совсем немного, а ты обещал маме и сестре, вернутся с добычей. Кто грозился принести Лейзе хвост руава?
      Ирвис крепче сжал свое маленькое копье.
      - Я сдержу обещание.
      Мех руавов, или горных львов, высоко ценился далеко за пределами Сэговера, и приносил хороший доход. К сожалению, мясо этого хищника не годилось в пищу, так как имело неприятный привкус, но зато купцы в Нарготе давали хорошую цену не только за шкуру, но и за другие части зверя, такие, например, как лапы или сердце, приписывая им чудодейственные целебные свойства.
      Они вновь вернулись на лыжню, петлявшую меж покрытых инеем вековых сосен и разлапистых елей. И хотя после ручья, тропа стала забирать в гору, а идти стало немного тяжелей, мальчик не отставал от отца. Никто не сможет сказать, что на первой своей охоте он вел себя как девчонка, хотя ноги уже гудели от долгой ходьбы, а небольшое копье казалось неподъемным. Он вытерпит и сделает все, чтобы Дерен, его отец, мог по праву гордится сыном, видя как тот, превращается в мужчину.
      Через полчаса они вышли к первой ловушке, но к явной досаде и разочарованию Ирвиса она оказалась пуста. Ловчая яма, прикрытая сверху тонким слоем хвороста и присыпанная снегом, осталась не потревоженной.
      Дерен снял с тонкого деревца нависающего над ловушкой обклеванный птицами кусок мяса, служивший приманкой и заменил его на более свежий. Потом, обломав еловую ветвь, замел следы их пребывания возле ловушки. Уже уходя, достал из мешочка висящего на поясе горсть пряных трав и щедро окропил ими снег.
      Ирвис внимательно следил за отцом, стараясь как можно точней запомнить все его действия.
      - Это перебьет наш с тобой запах, - объяснил охотник сыну и, видя его огорчение, добавил: - Не всякая охота бывает удачной Ирвис, но у нас впереди еще три ловушки. Будет на то воля Оркона, мы вернемся с добычей.
      Ирвис покосился на отца, но ничего не сказал. Хотя за упоминание имени этого птичьеголового бога отец Олерт, их учитель, а заодно и жрец Амилана мог прийти в бешенство. Ибо только Амилан - четырехликий, мог быть истинным богом, а все остальные подлежали забвению.
      Вот уже пять лет как он доказывал свою правоту жителям Тарена, родного поселка Ирвиса. И хотя большинство охотников и членов их семей остались при своем мнении относительно того, кому молится, Олерта не трогали. Более того, ему срубили просторный молельный дом, для необходимых обрядов.
      Такая терпимость объяснялась довольно просто.
      Во-первых, за культом Амилана стоял Наргот. А сорится с тамошними правителями, резона никому не было. А во-вторых, молельный дом использовался большей частью как школа. Наряду с обрядами, отец Олерт учил детей охотников грамоте. И казалось, такое положение дел, устраивает обе стороны.
      Что касается Ирвиса, то он с одинаковым интересом слушал и об Амилане, и о лесных богах отца, так как считал, что всем найдется место под этим небом. Если четырехликого более волновали люди, то "дикие" боги отца управляли природой.
      Вот и упомянутого им Оркона мало заботили человеческие переживания, зато он мог посодействовать доброй охоте. А что им сейчас еще было нужно?
      Отец как всегда оказался прав, помянув нужного бога.
      Еще на подходе ко второй ловушке стало ясно, что молитвы услышаны и охотничья удача все же на их стороне.
      Раскатистый рев руава, был слышен далеко в промерзшем лесу. Боль и вызов звучали в нем. И чувствовалось это настолько ясно, что Ирвису, стало, немного жаль зверя, хотя и не настолько, чтобы отказаться от своего обещания вернутся домой с охотничьими трофеями.
      Когда они вышли к небольшой заснеженной поляне, у противоположного края которой просматривался разворошенный снег обвалившейся ловушки, Дерен повернулся к сыну:
      - Подожди меня здесь Ирвис.
      Мальчик насупился, а на глаза накатили неожиданные слезы обиды. Отец все-таки считает его ребенком.
      Дерен, мгновенно уловив настроение сына и поняв свою ошибку, продолжил:
      - Руавы бывает, охотятся парами, и я бы не хотел, чтобы один из них зашел мне за спину. Ты понимаешь, о чем я?
      Ирвис шмыгнул носом:
      - Да, отец. Иди, я пригляжу.
      - Надеюсь на тебя, сын, - как можно более серьезным тоном произнес Дерен, и осторожно пошел к ловушке.
      Руавов не зря называли горными львами. Это были проворные и сильные животные, достигавшие иногда до трех локтей в холке и весивших под сотню цергов. Равняться с ними по силе могли разве что черные медведи, но их мало осталось в здешних местах, и потому, практически не имея естественных врагов, эти представители кошачьих чувствовали себя в предгорьях Харетта полновластными хозяевами. Иногда даже позволяя себе набеги на человеческое жилье, заря подворья и режа скот. Случались и случаи людоедства, но очень редко. Как любое дикое животное руавы все-таки старались избегать людей.
      Вот только люди не собирались оставлять их в покое.
      Дерен подошел к глубокой яме, и осторожно заглянул внутрь. Все что отделяло его ото льва - глубина да крутые стены, покрытые льдом, не дававшие животному выбраться из западни. Хотя судя по бороздам, от когтей, он не оставлял этих попыток до самого последнего момента. Колья в такие ловушки не ставились, чтобы не испортить ценную шкуру зверя. Поэтому сидящий внизу руав был жив, зол и голоден.
      Почувствовав приближение человека, он издал свирепый рев и оскалил клыки. Несмотря на свое незавидное положение сдаваться зверь не собирался. Его белоснежный мех, после нескольких дней сидения в яме был испачкан землей, на морде запеклась кровь вперемешку с грязью, как будто для того чтобы выбраться из ловушки он использовал не только когти, но и зубы. Впрочем, может, так оно и было.
      Дерен не собирался мучить руава дольше, чем нужно. Страдания этого красавца ему не доставляли удовольствия, но и жалости он тоже не испытывал. Если он не добудет достаточное количество шкур, значит, в конце весны нечего будет везти на продажу. А это в свою очередь означает, что не на что будет купить одежду и тот же хлеб, не говоря уже о множестве других необходимых вещей. Все-таки у него семья, и от того, как закончится этот охотничий сезон зависит не только его жизнь, но и жизнь его близких.
      Убедившись, что руав не сможет выбраться из ямы, он позвал сына:
      - Ирвис, подойди.
      Мальчик, помня о предупреждении отца, осторожно двинулся к ловушке, не спуская взгляда с густого леса и настороженно сжимая копье. Он обещал защитить отца, и он сдержит слово. Если появится еще один руав, он сможет его остановить!
      Дерен положил руку сыну на плечо, и успокаивающе сказал:
      - Теперь можно не опасаться нападения. Даже если наш зверь был не один, второй вряд ли отважится атаковать. Ведь нас двое.
      - И все-таки я буду приглядывать за лесом, - упрямо промолвил Ирвис, хотя сам с любопытством косился в яму, где скалил зубы злой руав.
      - Оставь это дело мне, - Дерен сделал вид, что осматривает молчаливый лес, потом повернул голову к мальчику. - У тебя есть дело важней. Вот твоя добыча, - показал он на обреченного зверя. - Удар должен быть сильным и смертоносным, ибо второй попытки не будет. Бей в шею.
      Ирвис сжал копье. От волнения ладони покрылись потом.
      - Я знаю отец.
      - Тогда бей.
      Мальчик встал на край ямы, чувствуя, как дрожат колени.
      Сколько раз в своих мечтах, он выходил один на один с матерым хищником, бился не на жизнь, а на смерть и всегда выходил победителем. Но то всегда был честный бой. Сейчас же смотря в желтые глаза руава, в которых уже плескалась тоска предчувствия, он не мог себя заставить нанести последний удар. Рука словно онемела.
      Он знал, что не промахнется, не даром, врытый отцом во дворе деревянный столб был разбит в щепы от ежедневных тренировок с копьем. Но то столб, мертвое дерево... здесь же перед ним было живое существо, из плоти и крови, как и он хотевшее жить. На мгновение он даже почувствовал себя в шкуре руава. Ощутил его страх и злость, отчаянье и ненависть.
      Дерен молча наблюдал за мальчиком. Не торопил.
      Ирвис повернулся к отцу, ища поддержки.
      Дерен не пошевелился, давая понять, что решение как поступить оставляет за сыном. В конце концов, тот был уже достаточно взрослый, чтобы сделать выбор.
      Ирвис глубоко вздохнул, как будто нырял в холодную воду, и с силой метнул копье. Руав взрыкнул, несколько раз конвульсивно дернулся и затих на дне ямы. Оружие сына хоть и было в два раза меньше чем у отца, игрушкой не являлось. Стальной наконечник перебил хребет у основания черепа, не оставляя зверю никаких шансов. Кровь запятнала белую шерсть. Добивать его уже не придется.
      - Хороший бросок, Ирвис, - похвалил Дерен сына.
      Тот стоял на краю ямы, беззвучно шевеля губами.
      - Ирвис?
      Сын повернул лицо, и Дерен заметил в его глазах слезы.
      - Я плохой охотник, отец, - тихо произнес мальчик. - Настоящий охотник не должен знать сомнений и жалости. А я... я...
      - Ты молодец, - прервал его Дерен. - Так уж устроен мир, что иногда приходится убивать. Плохо когда это делают с удовольствием, проливая кровь ради крови. В сердце настоящего охотника всегда найдется место милосердию. Со временем чувства притупляются, но я хочу, чтобы ты запомнил этот день, и никогда не брал напрасно чужую жизнь.
      - Я запомню, - пообещал Ирвис, потом, обернувшись к телу на дне ловчей ямы тихо, чтоб не слышал отец, прошептал: - прости, зверь.
      На сегодня охота была закончена.
      Еще около получаса ушло на то, чтобы достать руава из ямы, благо все необходимое было здесь же на месте. Длинная лестница, для спуска в яму, деревянный блок для подъема тяжестей. Все подготовлено еще с лета и аккуратно сложено. Моток крепкой веревки они принесли с собой.
      Когда туша поверженного зверя, наконец, была извлечена из ловушки, Дерен срубил широким охотничьим ножом несколько еловых лап для волокуши. Естественно тянуть руава домой целиком никто не собирался, но и разделывать, здесь возле ловчей ямы тоже. И так запах пролитой крови еще какое-то время будет висеть в воздухе, заставляя осторожных хищников обходить стороной это место. И никакие травы тут не помогут. По крайней мере, не сразу.
      Отойдя примерно с пол лиги вниз по склону, Дерен остановился. Ловко и быстро снял шкуру с убитого зверя, отрезал лапы, извлек наиболее ценные части внутренностей.
      Ирвис внимательно следил за работой отца. Чувства несколько улеглись, но мальчик понимал, впечатления от первой охоты еще не скоро забудутся. Как бы то ни было, он справился. Пусть и не сразу, но совладал с собой и не подвел отца. Впрочем, небольшое чувство вины, все еще царапало душу. То ли потому, что небольшая слабость все же была проявлена и, руки не сразу решились на смертельный удар, то ли потому что ему было жалко этого белоснежного зверя.
      Между тем Дерен уже закончил разделывать зверя, но перед тем как уйти он сильным ударом рукояти ножа выбил руаву один из его устрашающих клыков, и протянул сыну:
      - Возьми на память. Ты заслужил его.
      Ирвис осторожно принял трофей. Клык оказался длинной почти с его палец и, глядя на него, мальчик представил, сколько жизней тот успел забрать, прежде чем оказался у него на ладони.
      Да, так уж устроен мир. Иногда приходится убивать.
      Боясь ненароком потерять подарок отца, Ирвис положил его в рукавицу и крепко сжал в кулак, чувствуя как твердый кусочек кости впивается в кожу. Хороший выйдет амулет.
      Дорога к дому оказалась не в пример легче, даже усталость, накопленная за день, отступила. Они быстро шли под гору к родному поселку, где в жарко натопленном доме их ждали родные.
      Мама и сестра Лейзи.
      Подумав о Лейзи, Ирвис улыбнулся. Он добыл обещанный хвост руава. Теперь она уже не сможет его дразнить, называя охотником на дрова. Это прозвище сестра придумала почти сразу, после того как он начал свои ежедневные тренировки с копьем у деревянного столба, поставленного отцом. Он привык не обижаться на ее слова. В конце концов, ей было всего семь лет.
      Возвращались они с отцом напрямик.
      Наст держал хорошо и поэтому Дерен решил немного сократить путь, благо в этих местах он ориентировался как рыба в воде. И в самом деле, не прошло двух часов, как, взобравшись на небольшой обрывистый взгорок, они увидели поднимающиеся к небу печные дымы.
      Скоро дом.
      Дерен, забрав вправо, где склон был более пологим, скатился вниз, и дымы пропали скрытые кронами деревьев. Но это уже не имело значения, оставалось пройти не более пяти лиг. Даже Ирвису были знакомы эти места. Вот сейчас они выйдут к Синему ручью, что впадал в Медвежье озеро, и промерзал зимой до самого дна. Здесь горы не роняли слез, и морозы сковывали воду в монолитный кусок льда. По этой зимней тропе легко будет добраться до Медвежьего, где он с приятелями любил бывать летом. А там и до дома рукой подать.
      Вспомнив друзей, Ирвис крепче сжал кулак, с белоснежным клыком. Умрут от зависти парни. Он первый из сверстников добыл руава, а это о чем-то да говорило. И хотя его погодков во всем селении было только двое, все равно Ирвису было, чем гордится.
      Вон у Териса, отец считался лучшим охотником, а поди ж ты, ни разу еще не взял сына с собой. Про Шала так и вообще говорить было нечего. Его семья жила не за счет охоты, а за счет охотников. Они держали в поселке единственную торговую лавку.
      Увлеченный своими мыслями Ирвис, едва не сбил с ног отца. Лишь в последний момент, осознав, что Дерен остановился, он резко принял в сторону и, не удержавшись на ногах, кувыркнулся в снег. Вот тебе и охотник на руавов. Выбираясь из сугроба, он ожидал неодобрительных слов отца, но тот даже не смотрел на него, поглощенный чем-то другим.
      Ирвис кое-как поднявшись на ноги, взглянул на то, что заставило его отца сделать такую резкую остановку, и почувствовал, как комок тошноты подкатывает к горлу. Он не боялся вида крови, но увиденное заставило его побледнеть.
      Снег впереди них был весь изрыт и запятнан бурым. Кое-где виднелись рваные ошметки мяса и расщепленные кости, остатки внутренностей, клочья шерсти. Разобрать, кому они принадлежали при жизни, уже не представлялось возможным, ибо все превратилось в сплошное месиво.
      Ирвис сглотнул, и помимо своей воли вцепился в руку отца.
      - Кто это мог сделать?
      Дерен повернул голову к сыну. Его лицо было непроницаемо серьезно.
      - Иногда так себя ведут черные медведи.
      Мальчик покосился на одно из деревьев с напрочь содранной корой. Глубокие борозды от когтей доходили до высоты роста его отца.
      - Шатун?
      - Возможно, - Дерен подтолкнул сына. - Пойдем, Ирвис.
      Тон отца не понравился Ирвису, что-то в нем было необычное. Какое-то скрытое напряжение. И хотя не было такого, чтобы Дерен, когда ни будь, открыто лгал сыну, сейчас мальчик почувствовал, что отец что-то не договаривает.
      Не мог это сделать медведь. Пусть Ирвису всего десять лет, но читать следы он уже умел.
      Вон глубокая полоса в снегу с вкраплениями крови. Там тянули жертву. Видимо убили ее не здесь. А рядом с ней цепочка глубоких следов. Отсюда конечно не видно кому они принадлежали, но то, что существо передвигалось на двух ногах, сомнений не вызывало. Медведи так не ходят, разве что дрессированные. Ирвису приходилось встречать таких на весенней ярмарке в Нарготе, куда отец пару раз брал с собой. Только откуда им здесь взяться?
      Мальчик вновь бросил взгляд на ободранное дерево.
      Человек на такое тоже вряд ли способен. Тогда кто?
      Отец молчал, и Ирвис понял, что вопросы задавать бесполезно.
      Они обошли место кровавого пира стороной, и на пределе хода устремились к дому.
      Дерен шел настолько быстро, насколько позволял ему идти Ирвис. Впрочем, того подгонять нужды не было. Он и сам хотел оказаться как можно дальше от места бойни. Более того, его всю дорогу не покидало ощущение чужого взгляда, и хотя он понимал, что это всего лишь не в меру разыгравшееся воображение, легче от этого не становилось.
      Уже у края поселка, Дерен обернулся к сыну:
      - Ирвис, не надо рассказывать никому, о том, что мы с тобой видели. Особенно маме и сестре. Незачем их зря волновать.
      - Я буду молчать, - пообещал тот. - Только отец...
      - Что?
      - Кто это был на самом деле? - решился на вопрос мальчик.
      Дерен тяжело вздохнул. Он не хотел лгать сыну, но и сказать правду не мог. Пока не мог. Ибо эта правда оказалась страшна даже для него. Тем не менее, сын ждал ответа.
      - Понимаешь, Ирвис, - осторожно начал Дерен, боясь ненароком обидеть мальчика. - Я не могу ответить на твой вопрос. И не потому, что сомневаюсь в тебе. Просто я сам пока до конца не уверен в ответе. Возможно, позже мы еще вернемся к этому, а пока просто постарайся хранить молчание. Договорились?
      - Да, отец.
      Не сказать, чтоб такой ответ удовлетворил Ирвиса, но он понял, что сейчас большего от отца не добьется.
      Через минуту они вышли на накатанную санями дорогу, что вела в расположенный сорока лигами южнее Маттен. Настоящий город, по сравнению с их небольшим поселком, в котором насчитывалось всего двадцать домов. "Окраина цивилизации", как любил говаривать отец Олерт. Ибо дальше на север простирался Хареттский кряж, за которым жили совсем уж дикие племена и роды. Если верить словам того же Олерта.
      Да невелик был Тарен. Одна единственная улица рассекала селение на две половинки и упиралась в молельный дом Амилана. Дома жались друг к другу, и оттого поселок казался еще меньше, чем был на самом деле.
      Ирвис снял надоевшие лыжи и ускорил шаг. Вон уже виднелась присыпанная снегом покатая крыша родного дома. Замерший флюгер в форме взвившегося в прыжке руава. Из трубы тонкая струйка дыма. Наверняка мама приготовила к их приходу, что ни будь вкусное. Отец размашисто шагал рядом.
      Сзади послышался звон бубенцов и скрип полозьев по снегу.
      Охотники остановились, пропуская невысокую гнедую лошадку, запряженную в низкосидящие сани. Но возница натянул удила притормаживая.
      Ирвис узнал Лога Теспа, отца Шала. Невысокого, розовощекого толстячка, с вечной смешинкой во взгляде. Видимо тот как обычно ездил в Маттен за товаром. Рядом с ним сидел его старший сын Ронк, держа на коленях топор с широким лезвием, загнутым полумесяцем. Настоящее боевое оружие.
      - Мир тебе Дерен, - приветствовал Лог его отца. - Удачная ли была охота?
      - Грех жаловаться, - Дерен обнял сына. - Ирвис добыл своего первого руава.
      - Хо! - Лог расплылся в улыбке. - Вырос помощник! Заходи малыш ко мне в лавку, - обратился он к Ирвису, - ради такого дела сделаю тебе скидку.
      - Я не малыш, - насупился Ирвис.
      Лог рассмеялся. Искренне и от души.
      - Ну-ну, - посмеявшись заметил он. - Я не хотел тебя обидеть. Ты уж извини старика.
      Ирвис гордо кивнул.
      - Что творится в Маттене? Есть новости? - Дерен перевел разговор в другое русло.
      - Новостей как всегда масса, что тебя конкретно интересует?
      - Все.
      - Тогда добро пожаловать вечером ко мне. За бокалом вина рассказывать будет куда сподручней.
      - Я приду, - пообещал Дерен. - Надеюсь, Наларское у тебя еще осталось?
      - Для тебя найдется. Жду.
      Он дернул удила и, гнедая неспешной рысцой потянула сани. Ронк насмешливо подмигнул Ирвису, мол, не задавайся малец.
      Кроме лавки Лог содержал небольшое питейное заведение. Дохода оно практически не приносило, так как большинство мужчин если и пили, то по большей части свое домашнее. Но зато там можно было собраться, обсудить новости, перекинутся в кости, и просто скоротать вечерок.
      Дерен пропустил сани, задумчиво покрутил ус. Да, сегодня вечером будет что обсудить...
      Дом встретил их теплом и духом свежеиспеченных пирогов. Предчувствия не обманули Ирвиса, мама действительно расстаралась.
      Едва завидев брата, Лейзи порхнула от стола, на котором раскатывала маленькие шарики теста и требовательно спросила:
      - Ирвис, где мой хвост? Ты принес его?
      - Лейзи, дай брату сначала раздеться! - Алара, мама Ирвиса, поймала дочь за руку. - Потом он сам тебе все расскажет, - она посмотрела на мужа. Дерен был спокоен и невозмутим, но не даром говорят, что женское сердце не обманешь. Видимо что-то в нем да екнуло. - Все в порядке Дерен?
      - Да, милая, - Дерен попытался улыбнутся. - Ирвис убил руава. Из него выйдет хороший охотник.
      Услышав о руаве, вновь пискнула Лейзи:
      - Где мой хвост?!
      Ирвис скрипнул зубами. Пообещал вот. И кто его за язык только тянул?
      Дерен подхватил дочь на руки.
      - Никуда он не убежит от тебя Лейзи. Но шкуру сначала надо выделать, чтоб хвост стал мягким. А потом мама пришьет его к твоей шапке, и ты будешь самая красивая девочка во всем Тарене. Да что там, в Тарене,... в самом Нарготе таких не сыщешь.
      - Я и так самая красивая, - серьезно заявила Лейзи. - Правда, мама?
      Алара взъерошила светлые волосы дочери.
      - Правда, Лейзи.
      За ужином Ирвису пришлось выдержать град вопросов сестры, о прошедшей охоте. Казалось ее любопытство неиссякаемо, и он уже думал, что она никогда от него не отвяжется, но тут в дверь постучали, а вслед за тем в приоткрывшуюся щель просунулась кучерявая голова Шала.
      - Доброго вечера мастер Дерен, и вам тетя Алара.
      - Здравствуй, Шал! - Алара, поднялась навстречу гостю. - Проходи не топчись на пороге. Вот угощайся, - она протянула ему блюдо со свежими пирогами.
      Шал робко взял один, вежливо поклонился:
      - Спасибо тетя Алара. Я вообще-то к Ирвису.
      Он был точной копией своего отца. Такой же невысокий и упитанный, только, разве что, более робкий.
      Ирвис взглянул на отца.
      - Идите, поговорите, - улыбнулся тот. - Да и мне уже пора собираться.
      Когда мальчишки и увязавшаяся за ними Лейзи ушли в другую комнату, Алара пристально посмотрела на Дерена:
      - Далеко собрался?
      - Пойду, схожу к Логу, он сегодня был в Маттене, послушаю свежие новости.
      Алара подошла к мужу и нежно обняла его за шею.
      - Ты мне ничего не хочешь сказать? Такое чувство, что вы с Ирвисом что-то скрываете.
      Дерен уже собирался отшутиться, как вдруг где-то далеко на пределе слышимости раздался протяжный, жалобный вой.
      Алара вздрогнув, отстранилась от мужа. Прислушалась к этому тоскливому, нереальному звуку.
      - Этой зимой волки совсем обнаглели. Раньше так близко к Тарену они не подходили.
      - Волка ноги кормят, - заметил Дерен. - То, что они здесь говорит лишь об обили дичи, - он поднялся и нежно поцеловал жену, - пойду, а то Лог будет ворчать. У него уже наверно язык зудит от желания поделится свежими сплетнями.
      Алара положила руки ему на грудь. Погладила плечи, как будто хотела стряхнуть невидимые пылинки.
      - Не засиживайся там. Я буду тебя ждать.
      В ее голубых глазах застыла тревога.
      Дерен не зная, что сказать, поцеловал жену в губы, и молча, повернувшись, вышел за дверь.
      Небо успело потемнеть. Дни в зиму короткие. Еще чуть-чуть и падет ночь.
      Место безжалостной бойни до сих пор стояло перед его глазами. А ведь до него всего несколько лиг.
      Он достаточно пожил на своем веку, чтобы отдавать себе отчет, на что они набрели сегодня с Ирвисом. Да и прочитать следы на снегу для него не составило труда. Конечно, это был не медведь, и не руав и даже не волки, которых и в самом деле в этом году заметно прибавилось.
      Это был Зверь.
      Именно так с большой буквы, потому что с обычным лесным зверьем он не имел ничего общего, ибо вела его только нестерпимая жажда крови и желание убивать. И не приведи боги, если он решит избрать их поселок местом очередной охоты.
      Дерен плотнее запахнул полушубок, закрываясь от неожиданного порыва холодного ветра. Поднял глаза к флюгеру. Тот показывал строго на юго-восток.
      Плохо...
      Если придет северо-западный ветер с Харетта, запуржит не на один день. А при нынешних обстоятельствах только этого им не хватало. Для Зверя снегопад ничто, а вот для людей...
      Надо поговорить с Мансом Зубатым, решил Дерен. Так в шутку называли старого охотника, что жил через два дома от его жилища, и являлся местным старейшиной. На самом деле его звали Манс Рукар, а свое прозвище он получил, как нетрудно догадаться как раз из-за отсутствия зубов. Впрочем, отсутствие зубов не говорило об отсутствии мозгов. С этим-то у Манса всегда был полный порядок. Да и зубы он себе сумел справить, правда, искусственные. Для этого специально ездил в Наргот к какому-то лекарю-чудодею. Но прозвище все равно прилипло прочно. Хотя его и не употребляли в присутствии самого старика.
      Еще Лог. Он хоть и казался несерьезным, мог, когда надо проявить чудеса рассудительности.
      Больше, пожалуй, пока никого посвящать в увиденное не стоит. Ни к чему поднимать раньше времени панику. Может Зверь удовлетворит свой голод лесной живностью, и уйдет туда, откуда пришел. Может все еще обойдется.
      Дерен подошел к дому Манса. За оградой зашелся в лае Сорк, злобный кобель шестилеток, никого не признававший кроме своего хозяина. Впрочем, Дерен знал, что старый охотник, держит его на короткой цепи и отпускает только на ночь, поэтому смело шагнул в открытую калитку.
      Манс как будто ждал его прихода. По крайней мере, стучатся, не пришлось, старик встретил его на пороге, в накинутой на льняную рубаху длиннополой шубе. Седой и чуть сгорбленный он щурился в сумерки своими выцветшими подслеповатыми глазами.
      - Кого там к ночи несет, - прохрипел Манс. - Дня мало?
      - Это я, Дерен.
      - Что так поздно?
      - Нужно поговорить, Манс.
      - Все хотят поговорить со старым Мансом, только захочет ли он слушать? Что за срочность такая?
      Дерену надоел этот пустой разговор. Покосившись на Сорка и убедившись, что тот его не достанет, он шагнул к старику и, понизив голос, произнес:
      - Я сегодня набрел на следы Зверя. Всего в нескольких лигах от поселка.
      Манса словно подменили. Спина старика выпрямилась, а взгляд просветлел, он злобно шикнул на заходившегося в лае кобеля и, открыв дверь угрюмо бросил:
      - Входи.
      Дерен коротко рассказал об увиденном.
      Манс не перебивая, выслушал и только потом позволил себе высказаться. Коротко и по делу, ни на секунду не усомнившись в словах охотника.
      - Надо посылать нарочного в Наргот. Нужны гарты.
      - Не хотелось бы напрасно баламутить народ, - тихо произнес Дерен, уставившись в стол. - Может он уйдет.
      - Он не уйдет, - уверенно ответил Манс. - Более того, он обязательно вернется на место своей последней трапезы.
      Дерен понял, куда клонит старик.
      - Там наши с Ирвисом следы.
      Манс кивнул:
      - Он придет в поселок. Когда - это лишь вопрос времени.
      - Полнолуние прошло два дня назад.
      - Это не имеет значения, Зверь просыпается каждую ночь. Просто в полнолуние он сильней.
      - Но ведь днем он становится обычным человеком. Значит, его можно выследить и убить.
      - Ты говоришь то, во что сам не веришь, Дерен. Если бы Зверь превращался в обычного человека,... тот должен был наложить на себя руки. Только почему-то этого никогда не случается. А знаешь почему?
      - Знаю, - Дерен сжал кулаки. Они с Ирвисом оставили четкий след. След, ведущий не просто к поселку, а к их дому. - Потому что это только с виду обычный человек, в душе он все такой же Зверь.
      - И не только в душе, - могильным голосом закончил мысль Манс. - Силы и ловкости ему тоже не занимать. Боюсь, охота на этого выродка может плохо кончится.
      - Значит только гарты?
      - Да, - Манс поднялся. - Еще кому ни будь, об этом рассказывал?
      - Пока нет,... Логу вот хотел.
      - Правильно, - похвалил Манс. - Лог мужик башковитый, да и лошади у него лучшие из тех, что тут можно найти. Иди к нему. Расскажешь все, и надо, чтоб завтра с утра нарочный уже был в пути.
      - Но пока прибудут гарты, пройдет, по меньшей мере, неделя! Путь то неблизкий.
      - Значит, нам надо выжить в течение этой недели. Иди к Логу.
      Дерен шагнул, было к дверям, но внезапно остановился, так и не переступив порог.
      - Алара с детьми одна дома.
      Манс пристально посмотрел на охотника. Пока шел разговор, старик успел надеть штаны, и сейчас кряхтя, всовывал ноги в растоптанные чуни.
      - Иди к Логу, - повторил он. - Ты и так поступил неразумно, не придя ко мне сразу. Я сейчас возьму Сорка и обойду дворы. Предупрежу людей. За жену не переживай, время Зверя еще не пришло. Да, и не забудь о гостях Лога.
      Дерен открыл дверь. Ветер бросил в лицо колючие снежинки.
      Хмурое небо повисло над головой, скрывая звезды. Погода явно портилась.
      Вдали вновь завыл одинокий волк.
      Охотник, давно ничего не боявшийся, непроизвольно вздрогнул и быстро шагнул за порог.
     
      Глава 2
     
      Алара не находила себе места. Заноза тревоги, засевшая в сердце, не давала успокоиться. Женщина отрешенно помыла посуду. Прислушалась к голосам детей, долетавшим из соседней комнаты. Там вроде бы все в порядке. Что-то щебетала Лейзи, да временами долетал восторженный голос Шала. Наверно Ирвис уже не первый раз рассказывает о сегодняшней охоте.
      Осмотрев кухню и убедившись, что здесь все дела закончены, она взяла со стола наполовину сгоревшую свечу и прошла в свою комнату. Было слышно, как за окном бьется ветер, изредка бросая в окно снежную крупу. Начинало пуржить. Впрочем, так случалось довольно часто. Периоды ясного неба сменялись неожиданным снегопадом и метелью, едва только ветер менял свое направление, и начинал дуть с Харетта, принося в предгорья непогоду. Но не это сейчас беспокоило Алару.
      Тогда что?
      Женщина села на стул. Попыталась заняться отложенным вязанием, но петли путались, точно так же как и мысли в ее голове. Нет, сегодня с рукоделием ничего не получится.
      Она отложила недовязанный шарф в сторону и попыталась сосредоточиться.
      Действительно, что же ее так взволновало? Что-то нечитаемое в глазах мужа? Осторожные взгляды Ирвиса на отца или, наконец, этот пугающий волчий вой за околицей? Нет, все это не повод для того темного чувства, что притаилось у нее в душе. Для нарастающего животного страха. Для предчувствия беды.
      Завыл волк. И на этот раз не один. Его жалобную песнь подхватило еще, по меньшей мере, с полдюжины сородичей. И на этот раз голоса зверей звучали гораздо ближе и отчетливей.
      Алара немигающим взглядом посмотрела в темное окно.
      Предчувствие переросло в уверенность. Что-то должно случится... что-то страшное...
      Она резко поднялась и метнулась к комнате детей.
      Ирвис сидел на полу положив на колени свое копье, и что-то вполголоса втолковывал приятелю, Шал устроившись напротив него с восторгом рассматривал первый охотничий трофей друга. Лейзи водрузившись на кровать, занималась сшитой Аларой куклой, при этом, не забывая в пол уха слушать брата. Видимо копила силы для новой порции вопросов. Увидев маму, она сорвалась со своего места и, уцепившись ей в подол, потянула к мальчишкам.
      - Мама, мама, Ирвис принес зуб руава! Такой большой! - И уперев в брата свои чистые как небо голубые глаза, требовательно попросила. - Ирвис покажи!
      Ирвис забрал у Шала клык, и почему-то немного смутившись, протянул его матери.
      Алара автоматически взяла трофей сына, мельком осмотрела, попыталась улыбнуться:
      - Молодец, сын, - затем перевела взгляд на Теспа. - Шал, уже стемнело, да и погода портится, тебе не пора домой? Мама и отец наверно будут беспокоиться?
      Шал поднялся.
      - Да, тетя Алара, вы правы. Пойду я.
      - Мам, но ведь он только пришел, - попробовал вставить свое слово Ирвис.
      - Ничего, завтра еще забежит, верно, Шал?
      - Конечно, тетя Алара.
      Он скромно бочком выскользнул из комнаты и начал поспешно одеваться. Алара вышла его проводить, светя свечой. Ирвис недоуменно переглянулся с Лейзи. Что это сегодня с мамой?
      Когда мальчик, вежливо раскланявшись уже готов, был выйти на улицу, Алара положила руку на его плечо.
      - Шал, передай, пожалуйста, Дерену, что мы его очень ждем, - голос ее предательски дрогнул.
      - Передам, - заверил ее Шал и выскочил в ночь.
      Ветер тут же закружил вокруг него хлопья снега. А ведь погода и правда портилась, хотя того давно следовало ожидать. И так уже дней десять небо радовало солнцем.
      Он открыл калитку и едва не заорал от неожиданности, увидев перед собой чью-то темную фигуру и услышав низкий злобный рык.
      - А ну цить, Сорк!
      Шал с облегчением узнал чуть хрипловатый голос старика Манса а, чуть приглядевшись увидел и его нелюдимого кобеля.
      - Это кто тут у нас? - Спросил старый охотник. - Ты Ирвис?
      - Нет, деда Манс, это я, Шал, - ответил он, чуть отодвигаясь от белеющих в темноте зубов Сорка. - Домой вот иду.
      - Давай, давай, - подбодрил его старик. - Передай заодно отцу, что я сегодня к нему зайду.
      - Конечно, - Шал, обошел опасного спутника Манса, встав так чтобы собака оказалась за старым охотником.
      - Ну, беги тогда, - отпустил мальчика Манс.
      Он постоял, наблюдая, как в снежной круговерти исчезает силуэт парнишки, и только потом вошел во двор к Дерену. Пока время еще есть, хотя скоро и до ветра во двор выскочить будет опасно. Боги, и за что им это все?
      Сорк сердито ворчал, прислушиваясь к периодически возобновляющемуся волчьему вою.
      Манс привязал собаку к перилам крыльца и постучал в дверь. Она почти сразу открылась, словно его ждали. На пороге стояла Алара, прикрывая от ветра пламя свечи. В глазах женщины плескался затаенный страх.
      - Манс? Что случилось? Что-то с Дереном? - Лавина вопросов обрушилась на старого охотника.
      - Может, пригласишь в дом? - Старик зябко поежился. - Чай не лето, на пороге разговор вести.
      Алара посторонилась, пропуская гостя внутрь, и извиняясь, прошептала:
      - Неспокойно как-то на душе, а тут еще Дерен ушел.
      Оказавшись в тепле, Манс снял шапку.
      - Чувствует, стало быть, женское сердце.
      Алара бросила на старика испуганный взгляд, но тот поспешил ее успокоить:
      - Все в порядке с твоим мужем, у Лога он, придет скоро.
      - Но ведь что-то случилось? Ведь ты не на пироги пожаловал.
      - Не на пироги, - вздохнул Манс. - В общем, так. Из дома ни ногой. Ставни на окнах запри наглухо, двери тоже. Дерен скоро вернется и сам тебе объяснит остальное.
      Алара в волнении обхватила плечи руками, робко предположила:
      - Это не с волками связано? Раньше я такого за ними не припомню, завывают вон уже почти у самой околицы, словно гонят кого-то.
      Манс надев шапку, уже собирался уходить, но слова женщины заставили его остановиться. Что-то в них было, что-то...
      - Как ты сказала?
      - Я говорю это не с волками связано? Вон воют уже чуть не под окнами.
      Манс внезапно изменился в лице, и опрометью бросился на улицу отвязывать Сорка. На ходу крикнул:
      - Закрывай все наглухо и жди мужа!
      И уже тише себе под нос:
      - Вот же старый дурень!!! Волки, ну конечно, волки!!!
      Как он мог забыть об этих лютых и самых беспощадных врагах любого Зверя? А ведь она права, каленую стрелу ему в печень!!! Они действительно кого-то гонят, и он даже догадывался кого. Видать где-то в лесу пересеклись дороги заклятых врагов. Время Зверя еще не пришло, и справиться со стаей выродку не по зубам. Сейчас только близость человеческого жилья могла остановить его преследователей. И он это знает. А стало быть, придет в Тарен... если уже не пришел.
      Сорк рвался с поводка и, скаля зубы, хрипло лаял в темноту. Манс с трудом развязал затянувшийся узел и, под уже не затихающий вой волчьей стаи, поспешил за ворота, в снежную круговерть ночи.
     
      * * *
     
      Шал, мерно шагал к дому, все еще находясь под впечатлением рассказанной Ирвисом истории. Эх, везет же ему! Уже был на охоте, на настоящей охоте. Это не в отцовской лавке помогать товар переставлять. И почему его отец не охотник?
      Он представил себя в заснеженном лесу, идущим по следу матерого руава. В руке смертоносная тяжесть копья, на поясе настоящий охотничий нож. Зверь хитер и коварен, но ему не уйти от опытного охотника. Потому что звериный след на снегу, для него как открытая книга. Еще час-два и погоня закончится. В его пользу.
      Шал, улыбнулся своим мыслям. Так будет, так обязательно будет. Не для него пыльная лавка отца. Вон пусть Ронк сидит за прилавком, если уж на то пошло.
      Сквозь редкий пока еще снег показалась красная точка. Масленый фонарь над входом в питейное заведение отца. Их дом стоял сразу за ним.
      Просторное строение, на два входа, служило одновременно и торговой точкой и местом, где обычно собирались по вечерам охотники, чтобы обсудить новости или просто потрепать языком за стаканчиком вина. Днем, когда работала лавка, кабачок Лога стоял закрытый, когда же вечерело, дверь гостеприимно распахивалась, а сам хозяин менял прилавок на массивную деревянную стойку. Горячего здесь не подавали, разве что легкую холодную закуску, так что обычно Лог вполне справлялся один. Если же народу прибывало, то на помощь спешила его жена Пауна, или один из сыновей. Впрочем, такое случалось довольно редко.
      Шал, хотел уже было прибавить шаг, как вдруг почувствовал, что со спины кто-то быстро приближается. Именно почувствовал, а не услышал. Словно в спину толкнули. Он резко обернулся и разглядел движущийся белый силуэт. Разобрать в темноте, что-либо было тяжело, но Шал и не стал пытаться этого делать. Беспричинный, липкий страх, холодной змеей вполз в сердце, заставив его бешено заколотиться. Лоб покрылся испариной, а ноги стали ватными, как будто ему не принадлежали.
      Уже откатываясь, прочь с дороги под тень чужого забора, он, наконец, понял, что его так напугало в этой неясной фигуре. То как она передвигалась. Низко пригнувшись к земле, изредка помогая себе руками. Так скорее двигается зверь, а не человек.
      Между тем незнакомец приблизился, и Шал смог разглядеть его более внимательно. С виду действительно похож на человека. Высокий худощавый мужчина. Но! Кто в здравом уме выйдет зимой в таком одеянии на улицу, точнее практически совсем без него? Кроме штанов и распахнутой на груди рубашки на нем ничего не было. Босые ноги утопали в снегу, на темные волосы падали снежинки, ветер пузырил рубаху, но странный пришелец не обращал внимания на эти мелочи. Он остановился в десяти шагах от убежища Шала и повел носом, как это делают животные.
      У следящего за ним Шала что-то оборвалось внутри, сердце казалось, стучит уже у самого горла. Он зажал рот рукавицей, чтобы не закричать.
      Человек медленно повернул голову и посмотрел в его сторону.
      О, боги, его глаза! Они горели в темноте, как два раскаленных угля!
      Человек сгорбился и сделал шаг в сторону мальчика.
      Большего Шал, выдержать не смог. Он почувствовал, как мир закружился перед его взором, и соскользнул в спасительную темноту небытия.
     
      * * *
     
      Едва Манс успел выйти за ворота, как Сорк сделав мощный прыжок, вырвал поводок из рук старика, заставив того упасть на колени. Помянув недобрым словом всех предков собаки, Манс поднялся и заковылял вслед скрывшемуся кобелю.
      Он понимал, что собака не просто так рванула в ночь, так же как и отдавал себе отчет, с чем может, сейчас столкнутся на темной улице поселка, но по-другому поступить не мог. Всего несколько минут назад он отпустил ребенка,... отпустил одного. А вдруг не приведи боги Зверь уже здесь, и с мальчиком, что ни будь, да случилось? Ведь он старый дурак считал, что время еще есть. Если Шал попадет в беду, он себе этого не простит до конца жизни, сколько бы той не осталось.
      Лай Сорка отчетливо звучавший впереди внезапно изменил тональность, и сердце у старого охотника оборвалось. Слишком хорошо он знал эти новые нотки в голосе собаки, чтобы понять - его любимец вышел на Зверя. Какая-то особая, ни с чем не сравнимая злость буквально рвалась из Сорка наружу. Возможно, так он хотел заглушить свой страх.
      Манс сунув руку под шубу доставая длинный охотничий нож, пожалев что, не прихватил из дома копье. Впрочем, это ничего бы не поменяло. Имей он при себе даже то смертоносное для оборотней вооружение, что используют гарты, все равно схватка была бы предрешена. Слишком стар он для танцев со смертью.
      Заходящийся в лае Сорк внезапно затих и Манс понял, что уже никогда не увидит собаки живой, но даже не подумал останавливаться.
      Снег и ветер усилились, и старик, спешащий со всех ног не сразу разглядел неподвижное тело, распростертое на дороге. Лишь когда нога врезалась во что-то мягкое и податливое, он остановился, боясь посмотреть вниз.
      Продолжая сжимать нож, он наскоро глянул по сторонам, убеждаясь, что улица пуста и безжизненна и только потом позволил себе опустить взгляд.
      Растерзанное тело, без головы и передней лапы. Все что осталось от Сорка.
      Манс присел, поднял окровавленные останки друга, прижал к себе.
      В горле стоял комок, а на глаза помимо его воли навернулись слезы.
      - Сорк... как же так, друг...
      Неожиданно блуждающий взгляд старика зацепился, за чуть шевельнувшийся темный холм. Буквально в двух шагах от него. И как он его раньше не заметил?
      Манс поднялся. Осторожно приблизился к новой находке.
      Сквозь вой ветра послышались тихие, жалобные всхлипы.
      - Шал! - Старик узнал младшего Теспа. - Живой! Ты не ранен?
      Мальчик лишь испуганно вздрагивал.
      Манс собрав силы, поднял трясущееся тело мальчика, и тяжело переставляя ноги, побрел на свет фонаря отмечавшего заведение Лога. Такого близкого и такого невообразимо далекого.
     
      * * *
     
      В этот вечер посетителей у Теспа оказалось не так уж и много. Из двух длинных деревянных столов занят был только один. Да и тот с одного краю.
      Все присутствовавшие были хорошо знакомы Дерену, да по-другому и быть не могло в таком маленьком поселке как Тарен.
      Вот Айр Тэбот, невысокий, жилистый мужичек, проворный как ящерица, тряс засаленный кожаный стаканчик с костями. Таинственная улыбка не сходила с его лица, словно он заранее знал результат броска. Горсть медных монет подле него, недвусмысленно свидетельствовала о том, что сегодня в игре ему сопутствовала удача. Чего нельзя было сказать о противниках - братьях Вэйт. Молодые, здоровые парни сидели с каменными выражениями на лицах, не спуская взгляд со стаканчика в руках Айра.
      Чуть поодаль от них расположился Нэт Совен еще один старожил Тарена, не такой старый как Манс, но уже совершенно седой. Длинные волосы, ниспадающие на плечи и белоснежная борода, которой он очень гордился, делали его похожим на одного из тех старцев, о которых часто рассказывал отец Олерт. Пророков Амилана, несших свет истиной веры в заблудшие души язычников. Только на этом все сходство и заканчивалось, так как Нэт больше доверял своей легкой руке, верному глазу, да острию копья, не особо полагаясь на разных там богов. Сейчас он молча слушал соседа Дерена, Рива Коена, что-то увлеченно ему рассказывавшего. Судя по обильной жестикуляции не иначе очередную охотничью байку, на которые был богат необычайно. И если бы хоть половина того, что он иногда выдавал, оказалась правдой, то быть бы ему величайшим охотникам в истории Тарена, а может и всего Сэговера.
      Нэт изредка кивал, показывая что, внимательно слушает откровения Коена, время от времени припадая к высокой глиняной кружке, зажатой в руке. Два кувшина вина и миска с вяленым мясом говорили о том, что расположились они с Ривом всерьез и надолго.
      Сам хозяин занимал отдельный круглый столик, стоявший возле жарко натопленной печи. Он в пол уха слушал разговорчивого Рива, временами поднося к губам длинный мундштук зажженной трубки. То ли чтоб отдать должное ароматному гайенскому табаку, то ли чтоб скрыть улыбку, когда рассказчика совсем уже заносило.
      Четыре массивных, толщиной в руку свечи расположенных на высоких, почти в рост человека подсвечниках заливали залу мягким дрожащим светом, таким уютным и домашним. Весело гудела печь. Пахло деревом, мокрой шерстью от висящих на вешалке шуб и табаком.
      Дерен поприветствовал собравшихся мужчин, и не торопясь, разделся, размышляя над тем как подать страшную новость. Сказать сразу или предварительно поговорить с Логом? Да и как воспримут его откровения? Вдруг опасения Манса не оправдаются? Быть ему тогда посмешищем в глазах односельчан до конца своих дней. С другой стороны, если Манс прав, а он чувствовал, что так оно и есть, то времени у них не так много чтобы хоть как-то приготовиться к пришествию Зверя.
      Из задумчивости его вывел голос Лога:
      - Дерен, что ты там встал как столб? Наларское не будет тебя вечно дожидаться. Иди, составь мне компанию.
      Дерен стряхнул тяжелые мысли. Сначала разговор с Логом, остальное позже.
      Он присел за хозяйский столик, сжал в руках подвинутый Теспом бокал, осушил его до дна, даже не пытаясь прочувствовать изумительный вкусовой букет.
      Лог с удивлением посмотрел на него и, усмехнувшись констатировал:
      - Такими темпами, моих запасов и на пол часа не хватит. Что это с тобой?
      Дерен повертел в руках пустой бокал, как будто тот мог дать ему како-то совет. Наконец, решившись, произнес:
      - Плохие вести у меня. Очень, плохие.
      Веселье в глазах Теспа тут же угасло. Мельком взглянув на посетителей и убедившись, что они заняты своими делами, он повернулся к Дерену:
      - Слушаю тебя.
      По мере того, как охотник вел свое повествование, лицо Лога все больше и больше мрачнело. Слишком хорошо он знал, что может грозить их маленькому поселку, появись здесь Зверь. Бывая по торговым делам в самых разных местах Сэговера, он был наслышан, чем заканчиваются подобные набеги... смертью они заканчиваются. Причем в самом непотребном ее виде. С кровью, кишками наружу и оторванными конечностями, несущими на себе следы клыков и когтей Зверя.
      - В общем, Манс, советует не медлить и посылать за гартами, - закончил свой рассказ Дерен. - Хотя пока они прибудут из Наргота...
      Он сокрушенно махнул рукой.
      Лог задумчиво выпустил клуб дыма.
      - На самом деле гарты гораздо ближе, чем ты думаешь, - он отложил трубку в сторону. - Я же не успел рассказать тебе новости, а одна из них такова, что еще день назад они были в Маттене.
      - Так Зверь пришел оттуда? - Встрепенулся Дерен. - Если это так, то ловчие вскоре должны появиться и здесь. Насколько я знаю, они всегда отрабатывают контракт до конца.
      - Не думаю, что это тот на кого они охотились, - остудил его пыл Лог. - По крайней мере, когда мы сегодня покидали Маттен, голова оборотня красовалась на перекрестке, нанизанная на кол.
      - Тогда наверняка они уже отбыли в Наргот.
      - Это вряд ли.
      - Почему?
      - Один из них ранен и, похоже, серьезно. По слухам, что дошли до меня, они еще как минимум неделю задержатся в Маттене.
      У Дерена немного отлегло от сердца.
      - Если завтра с утра послать нарочного, то к вечеру они уже будут здесь, - призрачный огонек надежды немного разогнал тьму на душе. - Сегодняшняя ночь, край еще завтрашняя и помощь придет.
      Лог кивнул:
      - Пошлю Ронка, он парень толковый, да и кроме него Ласка никого к себе не подпустит.
      Дерен вспомнил бешеную кобылицу Теспа, и не мог не согласиться с доводами приятеля. В скорости и выносливости ей в Тарене равных не было.
      - Кстати, - продолжил Лог. - Мой меньшой не у вас?
      - Да, приходил.
      - Я пошлю с тобой Ронка, отправишь с ним Шала.
      - Конечно, - Дерен кивнул на посетителей Лога. - Надо бы до них как-то это все довести.
      - Я займусь этим, - Тесп поднялся. - Сейчас схожу за Ронком и сделаю объявление.
      Но совершить задуманное он не успел.
      Дверь отворилась, впустив вместе с клубами морозного воздуха забрызганного кровью Манса, державшего на руках безжизненное тело Шала.
      У Лога подкосились ноги.
      Сидевшие за столом мужчины вскочили со своих мест.
      Манс тяжело опустился на пол, не выпуская ребенка из рук.
      - Зверь пришел, - выдавил он из себя. - Да помогут нам боги.
      Лог на ватных ногах подошел к старику. Опустился перед ним на колени и дрожащей рукой прикоснулся к сыну.
      - Шал? - Едва шевеля губами, выдохнул он.
      - Он жив, - успокоил его Манс. - Просто напуган.
      - Но, кровь...
      - Это кровь Сорка.
      Мужчины недоуменно переглядывались. Наконец Айр выразил общую мысль:
      - Что, Ейриг вас задери тут происходит?!
      Манс немного придя в себя, передал мальчика отцу, и вместо ответа вопросительно посмотрел на Дерена:
      - Ты им не рассказал?
      - Не успел, - Дерен почувствовал на себе пристальные взгляды находящихся в зале людей.
      - Тогда сейчас самое время.
      - Не томи, Хелар, - Назвал его по фамилии уже слегка захмелевший Нэт Совен, не выпуская из рук бокал с вином. - Что там еще за звери в Тарене? Волки страха лишились? Или опять шатун на нашу голову свалился?
      Дерен помялся, собираясь с мыслями. Похоже, они еще не поняли, о каком Звере идет речь. Ну что ж придется рассказать правду. Горькую правду. Впрочем, пускаться в долгие объяснения он тоже не собирался. Зверь пришел, а Алара с детьми осталась одна. Поэтому он постарался обрисовать ситуацию в двух словах:
      - Оборотень в Тарене.
      Рив Коен шлепнулся на лавку и попытался криво усмехнуться:
      - Шутишь?
      Остальные так же вперили взгляды в охотника, надеясь, что тот сейчас подтвердит предположение Рива.
      Но Дерен развеял их надежды:
      - Я бы не стал этим шутить.
      - Та-а-к, - протянул Айр переводя взгляд то на Манса, то на Лога, сжимающего в объятьях сына то на угрюмо застывшего Дерена. - И что же нам теперь делать?
      - Может устроить облаву? - Подал голос один из братьев Вэйт, здоровенный детина, не обделенный силой.
      - Не терпится присоединиться к Сорку? - Манс кряхтя, поднялся. Облокотился о косяк двери. - Облаву он собрался устраивать. Сейчас его время, и наше оружие против способностей Зверя ничто. С таким же успехом можешь пытаться заломать медведя голыми руками.
      - Тогда как нам быть?
      - Выпить за упокой, - Нэт опрокинул наполненный до краев бокал с вином. - За наш упокой.
      Лог оторвался от Шала. Мальчик начал приходить в себя и сейчас сотрясался от неожиданно накативших слез.
      - Рано хоронишь нас, Нэт. Все что нужно, так это продержаться ночь... максимум две. В Маттене остановились гарты, и завтра с утра я намерен послать Ронка за помощью. Это их дело охота на Зверя.
      - Ночь или две, - угрюмо повторил Айр. - Да за это время он может вырезать пол поселка.
      - Значит такая наша судьба, - Нэт вновь наполнил бокал.
      - Я думаю, что по одиночке, как бы странно это не звучало у нас гораздо больше шансов выжить, - подал голос Манс. - Если каждый превратит свой дом в крепость, даже Зверь не сразу сможет проникнуть внутрь, и на том возможно и успокоится...
      - На чем, на том? - Рив уперся тяжелым взглядом в старика. - Ты думаешь что, растерзав одну семью, он утолит свою жажду крови?
      Манс пожал плечами, но было видно, что разговор шел именно об этом.
      - А остальным что? Сидеть и ждать когда очередь дойдет до них?
      - Можешь не ждать, а воспользоваться предложением Вэйта. Устройте облаву и умрите. Если мы собьемся в толпу, это будет ему только на руку, или как там правильней сказать. Он поведет себя как волк в овчарне. Будет резать всех без остановки.
      - Веселые ты перспективы тут рисуешь, - Айр задумчиво крутил в руках стаканчик с костями. - Но доля правды в них есть. Для Зверя мы мясо. И я не желаю подносить себя на общем блюде. - Он опрокинул стаканчик. Кубики, прогрохотав по столу, явили пару шестерок. - А мне везет, - заключил он, направляясь к дверям. - Вы как знаете, а я иду домой. Будет на то воля богов, завтра встретимся и продолжим обсуждение.
      Остальные, переглянувшись, последовали его примеру, и только Нэт не поддержал общего порыва.
      - Эх вы, охотнички... - он тяжело поднялся, и стало заметно, что выпитый алкоголь уже изрядно замутнил его сознание. - На богов они собрались надеяться. Ждать когда придет Зверь и оторвет голову. Ну, уж нет! Имейте смелость встретить врага лицом к лицу, - он шагнул к вешалке с одеждой. - По домам собрались отсидеться. Ха! Да вы все уже мертвы, только сами еще не знаете об этом.
      - Ты пьян, Нэт, - попытался образумить гостя Лог. - Если хочешь, останься ночевать у меня.
      - Я не пьян! - Рыкнул Нэт. - Но меня просто воротит от вашей трусости!
      - Не надо путать здравый смысл и никчемную браваду, Нэт, - Дерен уже успел одеться и сейчас ждал остальных. - Тебе легко храбрится, живешь-то бобылем. А нам приходится думать о своих семьях, о детях...
      Произнося эту речь, Дерен поймал себя на мысли, что сейчас уговаривает больше самого себя, нежели пытается облагоразумить Нэта. В глубине души он понимал, что седобородый охотник прав.
      Нэт ехидно прищурился:
      - А откуда у вас такая уверенность, что Зверь даст вам добраться до дома? Может он уже стоит у дверей, истекая слюной?
      - Точно, - пробасил, Дан Вэйт, младший из братьев, с опаской поглядывая на дверь. - Мы же не знаем где он.
      И тут, словно отвечая на его вопрос, над Тареном поплыл звук молельного колокола. Протяжный и взывающий.
      - Отец, Олерт, - прошептал Лог. - Да защитит его, Амилан.
      Время для молитвы явно было неурочное.
      - Ну? Что встали? - Нэт обвел мужчин мутными глазами. - Идите по домам, и пусть Зверь сожрет старого Олерта. - Он повернулся к Теспу. - У тебя найдется здесь оружие?
      - Ты спятил.
      - Я спросил тебя об оружии.
      Дерен поднял взгляд на Лога. Сердце охотника рвалось домой, к жене и детям. Он прекрасно понимал, что Манс прав, и если не лезть на рожон всем скопом шансы выжить действительно увеличиваются. Но и Нэт прав. Как можно сидеть по домам, зная, что твоего соседа сейчас рвут в клочья? Как они потом будут в глаза друг другу смотреть?
      - Да Лог, давай показывай свои закрома, - угрюмо выдавил он.
      - Кому еще не терпится умереть? - Тесп вопросительно оглядел мужчин.
      - Вы ничем не поможете Олерту, - подал голос Манс. - Зато если поторопитесь, сможете уйти, пока оборотень занят.
      Повисла тягостная тишина. Все весьма отчетливо представили себе, чем может быть занят Зверь.
      Первым опомнился Рив:
      - Все, хватит! Я ухожу! - дверь, впустив облачко пара, закрылась за его спиной.
      Вслед за ним последовал Айр.
      Братья Вэйт неуверенно топтались у порога.
      - Ну, чего ждете?
      - Оружие, Лог, - напомнил Дерен. Голос внутри него требовал немедленно бежать к дому. Там Алара, там Ирвис и Лейзи! Манс прав, несомненно, прав. Олерту уже не помочь, и идти сейчас к храму Амилана, то же самое что добровольно отдать себя на растерзание Зверю. Зачем ему слушать пьяный бред Нэта? Зачем?
      Дерен сделал глубокий вздох, подавляя этот крик души.
      Просто, так надо...
      - Там кое-что есть, - наконец сдался Лог, кивая на дверь рядом со стойкой. - Но не рассчитывайте, что я пойду с вами.
      - Нам понадобятся факела, - напомнил Арвен Вэйт. Братья так же сделали свой выбор.
      Манс закатил глаза и прохрипел:
      - Идиоты.
      А затем к удивлению Дерена первый шагнул к двери указанной Логом.
      Нэт прихватив свечу и слегка покачиваясь, двинул следом, не преминув заметить:
      - Кто-то только что из кожи лез вон, уговаривая разойтись по домам, а сейчас надо же в первых рядах в смертники.
      - О вас тупоголовых заботился, - парировал Манс. - Я то свое уже пожил, и единственное что сейчас хочу, поквитаться за Сорка.
      - Кобель нам дороже человека, - хмыкнул Нэт. - Старик, ты копье-то поднять сможешь?
      Манс тяжело глянул на Нэта, и тот замолчал, поняв что, перегнул палку. Он аккуратно отодвинул старика в сторону и открыл дверь в чулан указанный хозяином. В колеблющемся пламени свечи тускло блеснул, метал. Нэт опешил и даже слегка протрезвел.
      - Эй, Лог, - в его голосе сквозили нотки недоумения. - Ты никак воевать собрался. Зачем тебе столько оружия?
      - Тебе нужны ответы на вопросы или доброе копье?
      Дерен подошел к Нэту и заглянул через плечо охотника. Увиденное и его привело в легкий шок.
      "Кое-что" Теспа на поверку оказалось целым арсеналом. Кроме вполне объяснимых охотничьих копий, на стене висело несколько устрашающего вида боевых топоров, а небольшой стеллаж, вытянувшийся вдоль стены, занимали мечи. Зачем миролюбивый торговец держал у себя в заведении столько смертоносного железа, спрашивать сейчас было не с руки, но оружия собранного в тесной кладовой хватило бы на десятерых воинов, жаль только, против Зверя оно все было практически бесполезно. Хотя кто знает? Может рассказы о его неуязвимости, сильно преувеличенны? По крайней мере, Дерену очень хотелось на это надеяться.
      Мужчины молча разобрали оружие.
     
      * * *
     
      Олерт закончив вечернюю молитву, только-только собирался отойти ко сну, когда почувствовал что в доме не один. Выставленный по старой привычке малый страж четко среагировал на позднего визитера, послав незримый сигнал своему хозяину. Олерта словно обдало порывом ледяного ветра. Он сел на кровати и прислушался. Не столько к доносящимся из темноты звукам, сколько к своим ощущениям. А они, надо сказать, оказались очень неприятными.
      От пришельца, кем бы он там не был, явственно несло черной злобой, свежей кровью и всепоглощающим голодом. В его дом пришел враг.
      Олерт осенил себя светлым кругом и поднялся с кровати. Быстро накинул халат, взял стоявший в изголовье постели вырезанный из темного дерева посох. Оправил бороду. Негоже встречать недруга в растрепанном виде. Раз Амилан посылает ему это испытание, он должен выглядеть достойно.
      Если бы жители Тарена могли сейчас видеть Олерта, они бы были сильно поражены произошедшей перемене в его облике. Ничто в нем не напоминало скромного служителя культа. Плечи старика расправились, взгляд сделался проницательным и хищным, движения легкими и расчетливыми. Кроме того, все тело Олерта окружало едва видимое золотистое свечение. Щит Канна. В таком виде он еще не разу не представал перед жителями Тарена. Да и откуда им было знать, что скромный жрец Амилана и учитель их детей некогда состоял в гильдии боевых магов Наргота, пока не встал на путь покаяния и смирения.
      После памятного боя у Аганара, когда наемники сгоа прикрываясь живым щитом из женщин и детей, попытались взломать оборону гвардии Наргота и уйти к Песьему морю, а им боевым магам пришлось останавливать их порыв всем имеющимся в распоряжении магическим арсеналом, он зарекся применять древнее искусство. Против людей. Именно тогда, смотря на обожженные, скрюченные в агонии тела детей, он понял, что больше не сможет оставаться в гильдии. Не сможет все так же спокойно использовать магию. Пришло его время задуматься о вечном. Так он и оказался в Тарене, маленьком поселке охотников, на самой окраине Сэговера...
      До слуха Олерта долетел приглушенный рык. Бывший маг улыбнулся. Не придется нарушать данный самому себе обет. Ибо порождение тьмы, что сейчас царапало когтями пол молельни, человеком не являлось.
      Старик вышел в зал. Огляделся. Темнота не являлась помехой, для того, кто владел магией. Присутствие Зверя ощущалось настолько сильно, что казалось он, стоит где-то на расстоянии вытянутой руки. И все же Олерт никого не увидел.
      Он попытался сосредоточиться на внутренней сущности пришельца, стараясь определить, где тот находится, и едва не прозевал внезапную атаку.
      Зверь молнией сорвался откуда-то сверху, с закопченных балок потолка, и старый маг едва успел встретить его ледяной стрелой, сорвавшейся с навершья посоха. Конечно, огонь был бы более действенным методом в борьбе с этой тварью, но Олерт не хотел заодно с оборотнем спалить и храм.
      Зверя отбросило в сторону алтаря, ударило о стену. Будь на его месте обычный человек, он бы был уже мертв, но тварь быстро оправившись, резво ушла в сторону, при этом задев канат молельного колокола. Низкий печальный звук поплыл над погруженным в ночь Тареном. Олерт следя за стремительными перемещениями оборотня, пожелал, чтоб этот нежданный набат не привел сюда разбуженных жителей.
      Он вновь ударил льдом, но на этот раз промахнулся. Созданная из замерзшей воды стрела ударилась о стену, разлетевшись на тысячу мелких осколков, но Зверя там уже не было. Передвижения его были необычайно стремительны, а Олерт хоть и слыл некогда хорошим боевым магом, все же потерял былую сноровку. Пять лет без тренировок давали о себе знать.
      На мгновение он упустил противника из виду. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтоб зверь зашел к нему за спину. Страшный удар обрушился на голову Олерта и если бы не щит Канна, то его мозги уже запятнали бы пол а, так пролетев несколько метров, он отделался небольшими царапинами да легким гулом в голове. Все бы ничего, но щит он при этом удержать не смог, зато посох по-прежнему цепко сжимал в руках.
      Не теряя ни секунды, Зверь прыгнул, и маг почувствовал, как его челюсти сжимаются на его правом плече, ломая кости и рвя сухожилия. Олерт понял, что к своему стыду проиграл в этой скоротечной схватке. Еще мгновение и страшные зубы вопьются в шею. Он из последних сил ткнул посохом в бок чудовища и произнес слова силы. Миндальничать и осторожничать, уже не было смысла. Так или иначе, судьба его решена.
      Пламя, вызванное магом, отбросило оборотня прочь, при этом будто лезвием срезав тому правую лапу и обнажив ребра. Запахло паленой шерстью и горелым мясом. Не дав Зверю, опомнится, Олерт повторил заклинание. Волна огня покатилась к монстру, но тот, сделав невероятный прыжок, рванул к дверям, сумев избежать этой яростной атаки. Магический заряд врезался в стену и та, тут же почернев, занялась огнем. Зверь, щедро пятная пол кровью, вывалился за дверь.
      Олерт собрав остатки сил, направил посох на горящую стену и погасил пламя. Правая рука онемела, как будто ее и не было. Но боль пока не пришла. Маг опустил голову и, беззвучно шевеля губами начал молиться.
     
      * * *
     
      Когда пятеро вооруженных людей освещая себе дорогу факелами, осторожно вошли в маленький храм Амилана, их взорам предстала мрачная картина недавнего боя. Пол, залитый кровью, следы огня на стене, запах горелого дерева, мяса и шерсти. А еще сам служитель неподвижно лежащий посередине зала. Правое плечо его было раздробленно в кашу, а рука почти оторвана. Огромная лужа крови натекла из этой ужасной раны, но старик был все еще жив и даже в сознании.
      Дерен, сжимая позаимствованное у Лога копье, приблизился к Олерту, по дороге обойдя узловатую, покрытую шерстью лапу Зверя, валяющуюся подле старика. Остальные мужчины, поминутно оглядываясь, с опаской, последовали за ним.
      Олерт приподнял голову:
      - Слава Амилану, мне не придется самому лишать себя жизни, - с трудом выдохнул он.
      - Где Зверь, - Манс присел возле старого мага.
      - Ушел, - Олерт криво улыбнулся. - Я его здорово потрепал, но и он вот... добрался до меня.
      - Может он от полученных ран издохнет, - с надеждой в голосе заметил, Дан Вэйт, поддевая носком лапу Зверя.
      - Нет, не издохнет, - развеял его надежды Олерт. - У оборотней поразительные регенеративные способности. К следующей ночи он отрастит себе новую конечность и придет вновь. Вы должны быть к этому готовы.
      - Мы надеемся, что к следующей ночи здесь уже будут ловчие тьмы.
      - Гарты, это хорошо, - тяжело дыша, прошептал Олерт. - А теперь будьте добры, не откажите старику в просьбе.
      - Что ты хочешь? - спросил Дерен.
      - Добейте меня.
      - О чем ты говоришь?!
      - Всего лишь о том, что меня укусил оборотень. И не убил. Если вы не закончите им начатое, то к завтрашней ночи вместо одного Зверя будете иметь двоих. Этого вы хотите?! - Олерт повысил голос. - Дайте мне освобождение от этого проклятия. Дайте умереть человеком.
      Мужчины переглянулись.
      - Он прав, - кивнул Манс. - У нас нет другого выбора.
      - Не тяните, прошу вас, - прошептал Олерт.
      Охотники молчали. Одно дело Зверь, совсем другое человек.
      Наконец, Нэт Совен, уже окончательно протрезвевший, шагнул вперед.
      - Много на мне грехов, возьму еще один, - угрюмо вымолвил он. - Да простят меня боги.
      - Я замолвлю за тебя словечко, старый грешник, - подбодрил его Олерт.
      Дерен сглотнул ком застрявший в горле. Этот старик еще имеет силы шутить.
      Нэт упер наконечник копья в грудь мага и с силой нажал.
     
      Глава 3
     
      Погода за ночь окончательно испортилась. Ветер, поднявшийся с вечера, неистово кружил хлопья снега, в бессильной злобе качал деревья, мел поземкой. Солнце скрытое низкими, серыми тучами едва просматривалось.
      Тарен встречал рассвет.
      В другой день, да при такой погоде мало бы нашлось желающих выйти на улицу. Если только по делам неотложным. В лавку торговую или за водой. Практически все мужское население жило исключительно охотой, а какая тут охота, когда вьюжит, так что соседского дома не видно. Оставалось только сидеть в тепле, приводить в порядок охотничью снасть, заниматься хозяйством, да молиться, чтобы унялась непогода.
      В это же утро, Тарен очнувшись от ночного оцепенения, медленно приходил в себя. Несмотря на плотный снег, на ветер норовящий обжечь лицо, с первыми признаками рассвета люди нерешительно потянулись к опустевшему храму Амилана. О приходе Зверя знали все, Манс не зря обходил дворы, а вот что случилось в храме для многих оставалось загадкой. Хотя хороших вестей ждать не приходилось. Печальный звук молельного колокола трудно было не услышать, так как многие, почти не спали в эту ночь. Слово "Зверь" не сходило с уст, обрастая домыслами и слухами, порожденными в свою очередь страхом и чувством незащищенности.
      Не смотря на то, что день уже вступил в свои права, почти все мужчины оказались при оружии. Многие пришли семьями. Изредка слышался плач детей, остро чувствовавших подавленное состояние родителей. А те словно повинуясь какому-то скрытому повелению, все шли и шли к месту ночного боя.
      Вскоре почти все население Тарена собралось у входа в храм. Кутаясь в шубы, закрывая лица от ветра, люди тихо переговаривались, косясь на крепкий замок, навешанный еще ночью Мансом. И оттого, что дверь в обитель Олерта оказалась, закрыта, только еще больше настораживало людей. Что ж там произошло, если пришлось таить случившееся от односельчан?
      Впрочем, не было особой суеты, каких либо истеричных выкриков или откровенной паники. Людское море тихо волновалось, сдавленно шумело, поглядывая на Манса, расположившегося на широком крыльце, ведущем в храм, ожидая, когда он по праву старшего скажет свое слово. Тот восседал на добротном деревянном стуле, заботливо принесенным Логом из своей лавки. Сам торговец, успевший немного отойти от ночного кошмара, застыл за спиной старика. Выглядел он весьма угрюмо. Рядом с ним переминался с ноги на ногу его сын Ронк.
      Остальные участники ночного похода в храм Амилана так же были здесь, за исключением Нэта, хотя Манс и посылал за ним специально. После возвращения домой тот напился вдрызг и сейчас спал беспробудным сном.
      Дерен пришел с Ирвисом, едва уговорив жену остаться дома с дочерью. В отличие от других односельчан, приведших с собой и старых и малых, он не хотел, чтоб Алара и Лейзи впитали в себя этот разлитый в толпе страх, пока тщательно скрываемый, но уже вот-вот готовый вырваться наружу. Он, было, попытался оставить и сына, но тот так посмотрел на отца, что охотник понял, не возьми он его сейчас с собой Ирвис удерет сам. А как же иначе? Ведь он уже взрослый мужчина, умеющий держать копье и способный защитить маму и сестру. Не даром на его груди белеет клык руава, хитрым тройным узлом привязанный к тонкому кожаному ремешку. Это не только напоминание о первой охоте, но и знак другим, что не стоит воспринимать его несерьезно, как неразумное дитя.
      Сейчас стоя рядом с отцом Ирвис не отрывал глаз от двери ведущей в храм Амилана, до судорог в пальцах сжав копье, захваченное из дома. Одну из деревянных створок уже изрядно потемневшую от времени, рассекали свежие следы чудовищных когтей. Точно такие же, как он видел вчера в лесу.
      Внезапно разговоры в толпе стихли, а все взгляды устремились на поднявшегося Манса. Старик поправил шапку, оглядел односельчан и ровным голосом, искусно скрывая свои чувства, произнес:
      - Черные времена пришли в Тарен, испытывают нас боги, допустив к порогу Зверя. Не мне вам объяснять, что это значит. Противостоять такому злу не в наших силах, - он повернулся к запертым вратам. - Там, за этими дверями лежит старый Олерт. Он молился своему богу, он учил грамоте наших детей, и он сегодня ценой своей жизни подарил нам одну ночь. И до наступления следующей мы должны решить, что делать дальше...
      Толпа неровно загудела, выражая эмоции. Но, не дав им разгореться, Манс поднял руку, призвав односельчан к тишине.
      - Кое о чем мы, - он покосился на Лога, - уже подумали. Но должен предупредить, что всем нам это влетит в копеечку.
      - Не томи Манс, говори по существу, - долетели из толпы раздраженные крики.
      И в самом деле, к чему все эти разговоры о деньгах, когда речь идет о жизни и смерти.
      - В общем, так, - старик чуть повысил голос. - Боги не совсем отвернулись от нас. В Маттене остановились ловчие. Если сейчас пошлем гонца с просьбой о помощи, то вполне вероятно, к вечеру они уже будут здесь. В крайнем случае, завтра.
      - А если они откажут, - вклинился робкий женский голос из задних рядов. - Что тогда?
      - Ничего тогда, - мрачно заметил кто-то. - Ничего от нас не останется. Кишки по заборам, да кости в сугробах.
      Женщины зашумели.
      - Не откажут, - попытался успокоить их Манс. - Согласно кодексу гартов единственное, что может заставить их отказаться, это отсутствие платы.
      - Сами не хуже зверей, - долетело из толпы. - Это что, если меня на их глазах будет рвать Зверь, они и пальцем не пошевельнут, пока не убедятся, что у меня есть деньги?
      - Почему же, пошевельнут, - на этот раз ответил Лог. - Вот только потом все равно ты обязан будешь им заплатить за все сполна.
      - Эй, а если у меня денег не будет.
      - Тогда будешь их отрабатывать своим горбом, - сегодня Тесп уже не казался тем вечным весельчаком и балагуром.
      - Хватит, - пресек эту пустую болтовню Манс. - Мы не гильдию ловчих здесь обсуждаем и не их принципы, - он повернулся к народу. - Посылаем гонца?
      Толпа согласно загудела. Вопрос был чисто риторический. Все равно другого выбора у них не было, хотя нашлись и другие идеи.
      - А почему бы ни убраться отсюда самим? В тот же Маттен? Если выехать сейчас, вполне можно успеть добраться до темноты.
      Манс вгляделся в говорившего и, несмотря на парящий в воздухе снег и слезящиеся от ветра глаза, разглядел везунчика Тэбота, что сегодняшней ночью так поспешно покинул их компанию. Видимо тому, наступившее мудрое утро, подкинуло мысль бежать еще дальше.
      - Айр, ты, безусловно, можешь воспользоваться своим предложением. Как и Лог и некоторые другие твои соседи, имеющие лошадей. Но что делать остальным? Бросать дома и с малыми детьми идти в снегопад, чтобы встретить ночь в дороге?
      Айр прижатый пристальным взглядом старейшины пошел на попятную, не желая предстать в глазах односельчан полным трусом. И надо сказать вывернуться у него получилось очень удачно:
      - Тогда можно отправить только женщин и детей.
      Манс оценил его старания, но ложку дегтя добавил:
      - Все равно все не уедут за один раз.
      - Кинем жребий, - вновь нашелся Айр.
      - Хорошо, - кивнул Манс. - Тогда ты этим и займешься. Возьмешь себе, сколько надо помощников. Соберете лошадей, сани, теплых вещей в дорогу. Когда закончите, выберете тех, кто поедет. Начинать с детей. Все согласны?
      Противников не нашлось, разве что Айр не ожидавший такого поворота событий попытался, было, что-то возразить, но быстро сник, поняв, что от этого дела ему уже не отвертеться.
      Старик обернулся, ища глазами старшего сына Лога.
      - Где, Ронк?
      - Ушел за Лаской. Сейчас будет.
      Едва Тесп успел ответить, как из-за снежной пелены показался Ронк. Кобыла под ним отчаянно скалила зубы, взбрыкивала ногами и вообще всем своим видом показывала, что присутствие рядом с храмом Амилана ее тяготит. Видимо запах Зверя еще не растворился в воздухе.
      - Я готов, - обратился Ронк, не то к отцу, не то к стоящему рядом с ним Мансу. Из-за плеча всадника выглядывала рукоять меча, а к седлу был приторочен небольшой кавалерийский арбалет.
      - Да будет прямой и легкой твоя дорога, - напутствовал его Манс. - Приведи гартов сынок.
      Лог подошел к сыну, крепко пожал руку.
      - Береги себя.
      Кобыла, всхрапнув, подалась в сторону, но Ронк быстро ее, успокоив, окинул взглядом односельчан.
      - Помощь будет, - пообещал он и врезал шпоры в бок лошади.
     
      * * *
     
      Часа через два, после скорых сборов, и выбора жребия, люди провожали небольшой санный поезд, состоящий из трех видавших виды розвальней, да плюс к нему пятерых верховых. Причитания, последние объятия, напутствия, слились во всеобщий стон расставания. Дети вместились все, благо их было не так много в Тарене, а вот некоторые матери и бабушки вынуждены были остаться в селе. От того и метался этот жалобный гул среди готового к отправке обоза. Рыдали женщины, плакали дети, сдержано роняли слова мужчины, стараясь успокоить не то себя, не то своих близких. И все это под неумолкающий свист разыгравшегося ветра да круговерть идущего без остановки снега.
      Ирвис насупившись, сидел на последних санях рядом с Лейзи, плотно укутанной в одеяло. Рядом с ними устроился Шал. Его привел отец, что-то, тихо втолковывая сыну, но тот, похоже, его не слушал. Ирвис не узнал друга, настолько тот изменился за одну ночь. Глаза Шала были пусты, как будто из них уже ушла жизнь. На негнущихся ногах он как деревянная кукла залез в сани, лег на шкуру постеленную отцом и, свернувшись калачиком, затих, даже не взглянув на Ирвиса. Лог накрыл сына сверху еще одной шкурой, потом присев рядом и взяв его за руку вновь начал что-то нашептывать.
      Кроме того, с ними в одних санях оказалась девятилетняя Ола, дочь их соседа Рива а так же его беременная жена. Девочка, прижавшись к матери, иногда вытирала рукавом слезы да шмыгала носом. Она честно сказать никогда особенно не нравилась Ирвису, тощая как древко его копья, да к тому же еще и ябеда. И нос конопатый. Роль возницы досталась Дейле, бабушке Тереса, еще одного друга Ирвиса. Конечно, сани могли вместить еще пару человек, да вот только гнедая, впряженная в них, вряд ли выдержала бы всю дорогу. Ехать предстояло с возможно большей скоростью, чтобы успеть до темноты, добраться в Маттен, при этом преодолевая снежные наносы и борясь с разыгравшейся непогодой.
      Ирвис покосился на сестру.
      Лейзи на удивление не проронила ни единой слезы, и мальчик был горд за ее выдержку, так как считал слезы проявлением слабости, а этого сейчас они не могли себе позволить. Родители и так не находили себе места, а если они еще сейчас разревутся, то просто убьют этим маму.
      Алара суетилась возле детей, давала какие-то советы, подтыкала укрывавшие их ноги шкуру руава, проверяла, не забыла ли положить еду. Она выглядела достаточно собранной и спокойной, хотя у самой голос готов был в любую секунду сорваться на крик отчаяния. Но она держалась, как могла.
      Дерен стоял молча. Лишь не отрывал взгляд от детей. Когда же впереди раздался сигнал и, сани тронулись с места, он словно очнувшись ото сна, быстро снял с пояса свой охотничий нож и протянул его Ирвису.
      - Держи сын, и береги Лейзи!
      Ирвис принял подарок отца, кивнув в ответ. На самом деле он думал о том, что если кого и нужно сейчас оберегать так это их с мамой. Ведь родители оставались, и неизвестно успеют ли гарты прибыть до темноты. А на что способен Зверь, мальчик уже знал. Достаточно посмотреть на скорчившегося Шала, да вспомнить, что стало со старым Олертом. И с этим надо было что-то делать, ведь он же мужчина. А Лейзи... она и так будет в безопасности.
      Тарен начал мало помалу отдаляться. Кто-то, из оставшихся женщин не сдержавшись, заголосил. Провожающие, тронувшиеся вслед за обозом, вскоре начали отставать, по мере того как он набирал скорость, и спустя короткое время исчезли за снежной стеной.
      В пути прошло около часа.
      Лейзи измученная суетой уснула, с головой забравшись под мягкую, толстую шкуру руава. Шал по прежнему не обращал ни на кого внимания. Ола с матерью сидели молча, отрешившись от всего мира. Эту мрачную тишину лишь изредка нарушал голос Дейлы, понукавшей лошадь.
      Ирвису же было не до сна. Еще там, в Тарене, он все для себя решил. При первой возможности постараться вернуться. И будь что будет. За сестрой все равно найдется, кому присмотреть, а вот кто встанет за маму? Конечно, он не сомневался в способностях отца ее защитить, но лишнее копье все равно не помешает, да к тому же он уже достаточно взрослый, чтобы решать, где ему быть в эту ночь. Оставалось только преодолеть одну маленькую проблему, как незаметно покинуть сани, ибо мальчик по опыту знал, что взрослые вряд ли оценят его порыв.
      Ирвис не боялся, что его отсутствие быстро заметят, а даже если и заметят возвращаться, точно не станут. И в то, что сани можно покинуть тихо и неприметно тоже не сомневался. Всего делов-то, соскользнуть в снег, да со всех ног к дому. Только оставалось одно "но". Из пятерых верховых отправившихся вместе с обозом двое были мужчинами, приставленными для охраны. И один из них постоянно следовал в арьергарде, бросая настороженные взгляды в сторону тянувшегося вдоль дороги густого леса. Не от лихих людей ждали беды, таких здесь с роду не видели, а от возможной встречи с диким зверьем. Предосторожность надо сказать не лишняя. Ведь те же волки в этом году ходили крупными стаями и даже близость человеческого жилья не вызывала у них страха.
      Время шло, обоз все дальше отдалялся от Тарена, а Ирвису никак не удавалось выбрать момент для побега. Если так пойдет дальше, то его планам не суждено сбыться. Каждая минута, проведенная в санях, обернется как минимум пятью, когда придется возвращаться пешком. Он просто не успеет до темноты добраться домой.
      Мальчик скинул рукавицу и засунул руку за пазуху, сжав клык руава. Говорят, первый охотничий трофей приносит удачу, а ему, так сейчас ее не хватало. Если бы не хмурый всадник, следовавший за ними, Ирвис давно бы рискнул покинуть сани. А так только и оставалось, что выжидать да надеяться на чудо.
      Продолжая сжимать в кулаке самодельный амулет, мальчик закрыл глаза и начал тихо молится. Он молился старым богам, тем которых почитал его отец, он молился Амилану которого так любил мудрый Олерт, и даже стихийным лесным духам. Ему нужна любая помощь, не важно от кого она придет. Только бы боги услышали, только бы явили свою милость...
      Когда сани замедлили движение, а рядом с ним разбрасывая комья снега, пронеслась лошадь ехавшего сзади охотника спешившего в начало обоза, он едва не упустил выпавший ему шанс, настолько происходящее потрясло мальчика. Не ужели боги услышали его?
      Сидящая впереди беременная жена Рива обратилась к вознице:
      - Что там Дейла?
      Старая женщина, бросив вожжи, тяжело поднялась, всмотрелась вперед. За снежной стеной едва просматривались очертания стоящих впереди саней. Поняв, что разглядеть ничего не удастся, она громко позвала:
      - Тайа, почему стоим?
      - Дерево, говорят, упало, - долетело до них. - Сейчас поедем.
      Ирвис осознал, что это его шанс. Произошедшее не могло быть случайным совпадением, его молитвы действительно были услышаны.
      Он в последний раз осмотрел сани, подтянул объемный мешок с провизией, что собрала мама, и тихонько засунул его под шкуру руава рядом с Лейзи. Глядишь какое-то время эта маленькая хитрость кого и обманет. Потом, бросив взгляд на двух женщин сидящих впереди и убедившись, что они не смотрят в его сторону, осторожно сполз с саней, чувствуя, как бешено, бьется сердце.
      Прижимаясь почти к самой земле, он начал отползать в обратную сторону, опасаясь встать в рост. И надеясь, что к тому времени, когда вернется охранник, снегопад успеет прикрыть следы побега.
      Ползти в тяжелой зимней одежде оказалось тяжело. Ноги путались в длинных полах шубы, снег набивался за отвороты рукавиц, но мальчик терпел. Когда сани скрылись из вида, он позволил себе подняться, и постарался отдышаться. Сердце все так же продолжало набатом стучать в груди, все тело взмокло от пота, ноги слегка дрожали, но не от усталости, а от захлестнувших Ирвиса чувств. Они были такие разные и подчас совершенно противоположные.
      Это и легкая эйфория, от удавшегося побега, и затаенное опасение погони, и чувство вины перед Лейзи, и понимание того, что выбор сделан и обратного пути уже не будет.
      Мальчик отряхнул снег, проверил в порядке ли нож и, не оглядываясь, зашагал по дороге, не забывая прислушиваться, а не раздастся ли сквозь шум леса и свист ветра топот копыт. Возможность того, что его хватятся почти сразу и, попытаются догнать, он не исключал. Что делать в этом случае он не знал, разве что попытаться скрыться в лесу? Хотя какое там, от верхового не уйдешь, следы не скроешь. Оставалось надеяться только на то, что его хитрость с мешком удалась. Да и кто предположит, что найдется охотник, вернуться назад по доброй воле?
      Спустя некоторое время, он, уже несколько успокоившись, чуть сбавил шаг. Раз его никто не догнал, значит, уже и не будут пытаться. По крайней мере, он искренне на это надеялся.
      Энергия первого рывка начала угасать, и постепенно приходила усталость. Шагать становилось все сложней. Ветер и снег быстро делали свое дело. На дороге, словно по волшебству появлялись заносы и переметы, словно и не проходил тут всего пару часов назад обоз. Но отступать и останавливаться было уже поздно. Либо он дойдет до Тарена, либо замерзнет прямо здесь в санной колее, если не заставит себя переставлять ноги.
      Внезапно мальчик остановился. Издалека, сквозь свист ветра, до него донесся одинокий волчий голос. Ирвис постоял прислушиваясь. Не померещилось ли ему эта унылая песнь? Встреча с волчьей стаей не входила в его планы. Но вой повторился, и мальчик почувствовал, как по коже прошла волна холода. На этот раз источник звука чуть приблизился.
      Молчаливая стена леса, высившаяся по обе стороны дороги, неожиданно показалась мрачным логовом сотен чудовищ, и Ирвис осознал, что сейчас он представляет собой жертву, на которую любой, вправе устроить охоту. Он один, рядом нет надежного плеча отца, и кричи, не кричи никто не придет на помощь. А что можно противопоставить агрессии? Нож? Что можно сделать ножом против стаи? Да и одного зверя ему не одолеть, ведь это не загнанный в ловушку руав.
      А вой все приближался, и Ирвис не выдержав, побежал.
      Он понимал ему не уйти, если волки действительно вышли на его след, убежать не удастся, но, тем не менее, продолжал нестись по дороге, временами скользя и падая в снег, поднимаясь и вновь продолжая бег. Вой больше не повторялся, но Ирвис спиной чувствовал погоню. Он сосредоточил все внимание на дороге, боясь, оглянутся назад и увидеть оскаленные волчьи морды.
      От долгого бега начало колоть в боку, да и ноги став ватными, едва шевелились. Ирвис глянул на лес. Может залезть на дерево? Но долго ли он там просидит? Несколько часов, а потом просто замерзнет. И хорошо если не свалиться при этом вниз, тогда хоть будет что хоронить, когда его найдут. И так и так не сахар. А бежать уже не было сил.
      Когда Ирвис в очередной раз упал, пришло понимание что подняться он уже не сможет. Опустив голову, он хватал ртом воздух, стараясь восстановить дыхание. Легкие разрывались от боли, ноги отказывались служить, даже руки на которые он кое-как оперся, дрожали как в лихорадке.
      А потом над самым ухом мальчик услышал приглушенное ворчание зверя и понял, что это конец. Он не успеет достать нож, не успеет дать отпор, да честно сказать и сил на это уже не оставалось. Как глупо все получилось...
      Ирвис втянул голову в плечи, уже почти физически ощущая волчьи зубы на своей шее. Защитник, мужчина!!! Возомнил себя великим воином. Что ж поделом ему.
      Но зверь не нападал, хотя стоял настолько близко, что мальчик чувствовал запах мокрой шерсти, слышал его прерывистое дыхание. Почему он медлит? Почему не покончит с ним? Ожидание стало невыносимо и, Ирвис поднял взгляд, встретившись с желтыми глазами волка.
      Тот стоял на расстоянии вытянутой руки и внимательно смотрел на Ирвиса. И было в этом взгляде что-то глубокое, почти человеческое, такое, что заставило мальчика понять - зверь не нападет. Ирвис сел, не зная, что делать дальше. Продолжать эти странные гляделки или подняться и попытаться потихоньку уйти пока волк не передумал?
      Мальчик показал пустые ладони и, чувствуя себя полным дураком обратился к зверю:
      - Понимаешь, мне надо идти домой. Я должен быть рядом с родителями, когда придет Зверь.
      Волк зарычал, оскалив клыки и вздыбив шерсть.
      Ирвис осекся на полуслове решив, что тот сейчас на него бросится. Даже дыхание оборвалось. Но зверь не нападал. И тогда до мальчика дошло, что волк его понимает. Как бы странно это не казалось на первый взгляд. Может не сами слова, но вложенные в них образы. И его реакция была направлена не против него, а являлась лишь ответом на упоминание Зверя.
      А потом он еще раз заставил себя посмотреть в желтые глаза волка и словно провалился в них. Больше не было вокруг запорошенного снегом леса, дороги, низкого неба над головой. Не было ничего кроме нового для Ирвиса чувства единения. Что-то изменилось в его мироощущении.
      Он словно заглянул в душу волку. Ощутил его ненависть к оборотню, презрение и злость. Почувствовал мстительную жажду крови, но не человеческой, а пораженной проклятием Зверя. И понял, что они с этим выходцем из леса сейчас желают одного. Уничтожить тварь. А значит охота у них сегодня общая.
      Однажды отец рассказывал ему, что иногда встречаются люди способные чувствовать душу зверей, понимать их и даже разговаривать. Но тогда он посчитал, что это всего лишь детские сказки. Сейчас же сидя рядом с поджарым, серым хищником он уже так не думал. Паника улеглась, сменившись светлым чувством покоя и понимания. Окружающие краски стали ярче, а ощущения тоньше. Откуда-то вернулись силы, как будто кто-то поделился ими. И мальчик понял, что теперь уже не сможет жить по-другому, вне этих новых ощущений. Он словно умер и заново родился на этой занесенной снегом дороге, под пристальным взглядом волка.
      Уже не опасаясь нападения, Ирвис поднялся. Поправил отцовский нож и без страха обратился к зверю..., нет... к брату:
      - Пойдем, нам надо успеть до ночи.
      Волк, вывалив язык и мотнув лобастой головой, неспешно, засеменил по дороге. Ирвис пошел следом, с удовлетворением почувствовав, как вслед за ними, скрытые деревьями, двинулись десятки серых теней.
     
      * * *
     
      Близился вечер. Дневная суета постепенно замирала, сменяясь едва скрываемым беспокойством. Тарен, погружаясь во тьму, готовился к новой ночи. Ночи Зверя. Люди как могли, укрепляли дома, хотя и понимали, что, вряд ли это остановит оборотня. Но не сидеть же, сложа руки?
      Дерен, как и все его соседи, тоже пол дня провозился с фортификацией дома. Он забивал гвоздями ставни, подтаскивал мебель к окнам, готовил оружие, стараясь отвлечься работой и хоть минуту не думать о детях. Получалось надо сказать не очень. Алара придя, домой, не выдержала и сорвалась в слезы. Она ушла к себе в комнату, обняла куклу Лейзи, и отрешилась от мира. Утешать ее Дерен не решился, ибо сам был на грани.
      Когда все работы были переделаны, он заглянул к жене, проведать как она там, и застал ее мирно спящей. Потрясения, пережитые за последние сутки, вымотали бы кого угодно, не то, что слабую женщину. Она так и уснула сидя, не выпуская из рук игрушку дочери.
      Дерен осторожно положил жену на кровать, и укрыл одеялом. Постоял, вглядываясь в ее лицо, такое родное и любимое. В эти чуть заметные ямочки на щеках, которые являли себя миру во всей красе, только когда Алара улыбалась, на чуть подрагивающие во сне ресницы, на изгиб бровей, на... Сердце Дерена болезненно сжалось, когда он заметил в разметавшихся на подушке волосах жены седую прядку. А ведь раньше ее не было...
      Он со злостью сжал кулаки. Что же эта тварь пришедшая неизвестно откуда со всеми ими сделала? Откуда они вообще берутся? В то, что проклятие Зверя передается через укус, это знали даже малые дети, вот только он что-то не припоминал, чтобы после встречи с оборотнем кто-то оставался в живых. Олерт не в счет. Старик оказался не так прост, как о нем все время думали. Спросить бы у гартов, только вряд ли они соблаговолят с ним разговаривать на эту тему. Кто он для них? Простой охотник, а они элита, сливки воинского братства Наргота.
      Кстати о гартах... что-то, о них до сих пор ничего не слышно
      Дерен оделся и вышел на улицу. Сумерки окутывали поселок. Еще немного и совсем стемнеет. А потом придет время волчьей луны, время Зверя. Эх, да где же их носит, этих ловчих? Он зло глянул на небо, словно оно было виновато во всех бедах, взял стоящее возле дверей копье и, увязая в сугробах, которые успели вырасти за день почти до колена, пошел к Логу. Если прибудут гарты, то первым делом заявятся к Мансу, как к старейшине Тарена, а тот наверняка сидит у торговца.
      На этот раз заведение Теспа, оказалось забито под завязку, только мрачно в нем было как в склепе.
      Когда Дерен вошел, все устремили взгляды в его сторону но, узнав охотника, вернулись к своим невеселым разговорам. Ждали явно не его.
      Он протиснулся к персональному столику Лога, за которым, как и ожидал Дерен, находился и Манс. Они что-то обсуждали, точнее, говорил один старик, Тесп же только кивал, соглашаясь, хотя Дерен заметил, что слушает он невнимательно. Если вообще слушает. И то, поди, тут сосредоточься, когда один сын замкнулся в себе, превратившись в живой труп после встречи с оборотнем, а второй до сих пор еще не вернулся и что там с ним никому не известно.
      - Новостей я так понимаю, нет, - произнес Дерен, присаживаясь к ним за столик.
      Манс только махнул рукой, мол, что тут спрашивать.
      - Сколько у нас еще времени?
      - Часа четыре, не больше.
      - Ронк должен был уже вернуться, - тихо напомнил Лог.
      - Думаешь, он бы опередил гартов? - Усомнился Манс. - Ласка конечно хороша, но ты не знаешь на что способны лошади ловчих. Просто какая-то задержка в Маттене.
      - Дорого она нам может встать, - хмуро заметил Дерен.
      - Мы сделали все что могли, - пожал плечами Манс. - Сейчас только лишнего геройства не надо. Отсидимся по домам, кто его знает, на сколько серьезно потрепал оборотня Олерт. Может он не успеет восстановиться за такое короткое время. Кровищи то вон, сколько было, да и лапу ему оторвало.
      - Да ему хоть две оторви, - криво усмехнулся Лог, показывая что, не верит словам старика. Впрочем, тот и сам в них не верил. - А что касается геройства, не ты ли вчера в первых рядах рвался в бой.
      Манс зло засопел.
      - У меня свои счеты с этим выродком! - Он отер рукой темные пятна на рукаве. Следы свежей засохшей крови, как последнее напоминание о Сорке. - Собаку я ему не прощу.
      - Тут люди гибнут...
      Дерен, почувствовав что, не стоит развивать эту тему в присутствии Манса, попробовал увести разговор в сторону, вспомнив об арсенале Теспа.
      - Послушай Лог, а зачем тебе столько оружия? Да еще такого дорогого. Боевые топоры да мечи не самый ходовой товар у охотников.
      - Не для себя я это берег, - лицо торговца слегка прояснилось. - Для Ронка.
      - А ему-то зачем? - Манса тоже заинтересовала эта тема.
      - Парень хочет попасть в Нарготскую гвардию, - не без скрытой гордости произнес Лог. - А каждый гвардеец, должен владеть несколькими видами оружия, плюс при вступлении иметь при себе полную боевую экипировку, включая лошадь.
      - Эй, - Манс изумленно поднял брови. - Насколько я помню, в гвардию всегда отбирали дворян. С каких это пор ты стал аристократом? Неужели мудрейший Себион жаловал тебе титул?
      - Наш монарх может жаловать только новые налоги, - скривился Лог. - А вот если найти нужных людей и не пожалеть денег...
      - Не думал, что, торгуя в этой глуши можно много заработать - удивился Дерен.
      - Заработать можно везде, была бы голова на плечах.
      - Так, ты не ответил на мой вопрос, Лог, - напомнил Манс. - Ты теперь у нас дворянин?
      - Пока нет, - потупился Тесп. - Но дело движется.
      - Не хочу тебя обижать, но мне кажется что твои "нужные" люди обычные мошенники, - осторожно произнес Манс. - Либо у тебя все сараи должны быть забиты золотом. Купить титул это не шкуру руава сторговать. Подумай об этом.
      Вновь хлопнула дверь, и все как по команде повернули головы. На долю секунды в глазах каждого мелькнула надежда, вслед за которой вздох разочарования. Вошедший не гарт.
      Да где же они, клыки Ейрига им в печень!!!
      Чуть было оживший Тесп вновь помрачнел. Гвардия, дворянство..., о чем они говорят, когда Зверь за порогом, и времени все меньше и меньше до того как он почувствует свою силу. А еще, совсем рядом, в опустевшем храме Амилана лежит мертвое тело Олерта.
      Лог отер лицо рукой. Навалилось же несчастье.
      Они еще какое-то время посидели молча, потом опять поговорили ни о чем, украдкой посматривая на дверь все еще ожидая пришествия гартов. Но боги не спешили явить чудо.
      Наконец Манс поднялся из-за стола и, повернувшись к залу, громко произнес:
      - Больше ждать, смысла нет, ловчие сегодня не придут. Надо расходится по домам.
      Люди понуро поднялись и потянулись к выходу. Дерен немного подождал, когда толпа поредеет, а затем, кивнув на прощание Логу, поспешил за остальными.
      Дом встретил его тишиной, Алара все еще спала.
      Он, стараясь не шуметь, подпер входную дверь заранее приготовленным бревном, уперев его в пол. Для пущей надежности пододвинул тяжелый стол, в котором хранились охотничьи принадлежности.
      Затем прошелся по комнатам и зажег все свечи, какие нашел в доме, при этом, расставив их, таким образом, чтоб в случае схватки они случайно не погасли. Оборотню все едино, что свет, что тьма, он же должен видеть врага. Всю мебель, какую мог, придвинул поближе к стенам, освобождая пространство для возможного боя.
      Закончив с приготовлениями, прошел к комнате жены и присел, облокотившись о косяк, так чтоб видеть и ее и входную дверь, а также два окна, что просматривались из этого места. Таким образом, он визуально перекрывал почти пятьдесят процентов возможных точек проникновения Зверя. То, что осталось вне поля его зрения, он надеялся контролировать на слух.
      Из оружия охотник выбрал верное копье, отличавшееся исключительной балансировкой и имевшее широкий листообразный наконечник, не раз обагренный кровью.
      Дерен понимал, что если оборотень ворвется в дом, у него практически не будет шансов остаться в живых, и скорей всего бой продлиться не больше минуты, но, тем не менее, положил под руку еще два более легких метательных копья, а на грудь повесил длинный нож, вынутый из ножен.
      Все что можно было сделать, он сделал. Теперь оставалось только ждать.
      Медленно текли минуты. Горящие свечи плакали расплавленным воском, отмеряя ушедшее время. Дерен наблюдал за язычками пламени, отсчитывая про себя эти мгновенья, тихо моля, чтоб в этой тишине и пришло утро. Всего одна ночь, всего одна...
      Тяжелый удар в дверь оборвал его молитвы. Боги в эту ночь спали.
     
      Глава 4
     
      Как не спешил Ирвис, но засветло дойти до Тарена не удалось, видимо обоз успел отъехать намного дальше, чем ему показалось. Волк не покинул его, он все так же двигался немного впереди мальчика, останавливался, когда тот садился отдыхать и вновь срывался с места, едва он продолжал путь. Остальная стая не показывалась, но Ирвис чувствовал ее присутствие.
      Когда начали сгущаться сумерки, скрывая дорогу, идти, стало тяжелей. Мальчик несколько раз сбивался с пути, проваливаясь в сугробы. Различить что-либо в темноте, да еще при отсутствии звезд, скрытых за облаками было очень тяжело. Он словно слепой шел по наитию, завидуя семенившему впереди волку. Уж тот-то прекрасно ориентировался во тьме. Ему бы такое умение.
      И неожиданно от того пришел отклик. Ирвис ощутил в нем насмешку и легкое презрение ко всем двуногим, утратившим множество дарованных природой возможностей. Но почему-то обиды это не вызвало.
      Серый умерил свой бег и, поравнявшись с мальчиком, приглашающее двинул плечом. Ирвис не сразу понял, что волк от него хочет, и тому пришлось слегка куснуть его за рукав. Смелее брат, я провожу, я помогу, держись за меня...
      Ирвис положил руку на загривок зверя, и услышал, как волк заворчал, чем-то недовольный. Мальчик одернул ладонь и попытался понять, что он сделал не так. Ведь именно этого серый брат и хотел от него. Так в чем же дело?
      Волк повернул голову, блеснул в темноте глазами. Ткнулся носом в рукавицу.
      Мертвая плоть. Лишнее.
      Ирвис расплылся в улыбке, он понял. Поспешно стянул рукавицу, сунул ее в карман, и теперь уже голой рукой прикоснулся к шкуре волка. Пальцы утонули в густой шерсти, немного влажной, с примерзшими льдинками наверху, но теплой и живой в глубине. И едва он это сделал, как тьма, рванувшись в стороны, расступилась.
      Он обрел способность видеть в темноте. Но мир вокруг него имел какие-то странные и непривычные краски. Очертания предметов виделись четче и с непривычного угла. Уши уловили тихий скрип деревьев, хруст снега под лапами стаи, и мягкое шуршание снежинок. А еще в нос ударили десятки новых запахов. Хвои, шерсти, земли скрытой под снегом, лошадей, людей... Мир стал объемным и наполнился ранее недоступными ощущениями.
      От всего этого многообразия у Ирвиса слега закружилась голова, и он разжал пальцы, и тут же ночь, еще более непроглядная, чем прежде обступила его со всех сторон. Он вновь был, слеп и глух. Словно на голову надели плотный мешок. Разница в чувствах оказалась настолько разительной, что мальчик поспешил вновь ухватиться за загривок волка.
      Мир ожил, заиграв красками.
      Волк рыкнул и потянул вперед, давая понять что, они теряют время. Мальчик послушно двинулся следом. Действительно стоило поспешить.
      Тарен встретил Ирвиса и его странного спутника зловещей, мертвой тишиной. Ни единого огонька не пробивалось из окон, ни одна собака не лаяла. Темные силуэты домов были похожи на больших напуганных животных сжавшихся от страха. А где-то там за плотной полосой туч уже всходила луна. Луна заставляющая вскипать проклятую кровь Зверя, наполняющая его неутолимой жаждой крови.
      Волк сел на снег и задрав морду вверх протяжно завыл. Стая, наконец, вышедшая из леса и остановившаяся в нескольких шагах поодаль от своего вожака подхватила эту песнь. Они бросали вызов Зверю. Ирвис поймал себя на мысли, что сам вот-вот присоединится к общему хору, по крайней мере, из горла уже рвался такой непривычный, но уже понятный его уху звук. С трудом переборов нахлынувшие чувства, он обратился к волку:
      - В эту ночь я должен быть с родителями. Там моя семья. Но я благодарен тебе, брат, за помощь.
      Мальчик выбрал направление на свой дом и разжал руку. Он думал, что тут же погрузится во тьму, но этого не случилось. Да чувства заметно поблекли, но темнота не пришла, сменившись сумерками.
      Ирвис с изумлением посмотрел на волка. Тот довольно оскалился.
      Иди, брат. Прими этот дар, и иди. У каждого из нас свой путь, но возможно этой ночью мы еще встретимся. Ведь охота не закончена.
      Волк, конечно, не произнес ни слова, но Ирвису для того чтобы его понять не нужны были слова. Он просто почувствовал все, что тот хотел ему передать.
      Мальчик с уважением поклонился зверю, мельком подумав, что бы сказал отец, увидев подобную сцену, а потом быстро пошел в сторону дома.
     
      * * *
     
      Едва первый удар обрушился на дверь, Дерен мягко поднялся. Прислонил массивное охотничье копье к стене, до него еще дойдет время, а пока сжал в руках более короткие и легкие метательные. Перед тем как закружиться в рукопашной, он намеревался хоть немного ослабить Зверя. Хотя прекрасно понимал, что шансов у него нет. Сейчас одно грело его душу, то, что дети в безопасности. Вот только Алара...
      - Дерен..., - раздался за спиной тихий голос.
      Охотник развернулся на голос жены.
      Алара не выпуская из рук куклу Лейзи, смотрела сквозь него широко раскрытыми от ужаса глазами.
      За дверями послышался отчетливый звук скребущих по дереву когтей. Зверь словно издевался над ними, не спеша переходить к активным действиям.
      Дерен, схватив за руку, впавшую в ступор жену, потащил ее к маленькой кладовой, где хранились уже выделанные шкуры руавов. Рывком открыл дверь и втолкнул женщину внутрь. Она даже не думала сопротивляться.
      - Алара, - прижав ее к себе, зашептал он. - Слушай меня внимательно. Слушай и запоминай. - Он посмотрел в мутные глаза жены. - Ты слышишь меня?
      - Да, - слабо отозвалась она.
      - Когда оборотень ворвется, я постараюсь его увести в дальнюю комнату. Ты в это время должна попытаться бежать. Беги к Риву, он хоть и трус, но думаю, не посмеет оставить тебя на улице, - он встряхнул жену. - Алара?
      - Он убьет тебя, - голос женщины дрожал.
      - Сделай то, о чем я тебя прошу, - Дерен поцеловал жену, стараясь не обращать внимания на глухие, пока еще не сильные удары в дверь. - Ради детей.
      И не дожидаясь ответа, прикрыл кладовую.
      Бревно что подпирало уличную дверь, начало трещать и поддаваться усиливающемуся с наружи напору. Само дверное полотно сделанное из единого массива дерева пошло трещинами. Глухие удары сыпались один за другим, временами перемежаясь леденящим кровь рычанием.
      С каждым новым рыком, доносившимся с наружи, в душе поднималась волна паники. Хотелось все бросить, сжаться в испуге и безропотно принять свою судьбу. Но Дерен справлялся со своими чувствами. Он слышал о способности оборотней будить страх и как мог с этим боролся. Пока довольно успешно.
      Он, примеряясь, взвесил в руке метательное копье. "Не важно, когда мы умрем, важно как", - говаривал один его знакомый наемник, с которым он любил выпить вина, бывая Нарготе. И был совершенно прав.
      От двери откололся большой кусок, впустив облачко морозного воздуха и резкий запах. Так примерно пахнет мокрая псина, только дух Зверя был значительно сильней.
      Все, скоро дверь не выдержит, и так было странно, что она продержалась настолько долго. Очередной удар совпал с хрустом бревна, что подпирало вход, и массивная створка отошла, открывая пока еще узкую щель на улицу.
      Не дожидаясь, когда проход окажется достаточно большим для проникновения Зверя, Дерен метнул в него одно за другим оба копья и, судя по яростному вою, попал. Охотник отпрыгнул в сторону, смещаясь вглубь помещения, когда, не выдержав страшного удара, дверь, сорвавшись с петель, упала вовнутрь. Похоже, шутки кончились, он сумел разозлить оборотня.
      Клубы холодного пара потекли в комнату, молочной рекой стелясь по полу. Пламя свечей затрепыхалось на сквозняке. Дерен, чуть пригнувшись и выставив копье, замер в ожидании атаки. Но Зверь, шагнув в дом, медлил, крутя мордой, словно выбирая с чего начать.
      Голова оборотня почти упиралась в потолок, острые уши настороженно подрагивали. Глаза, налитые кровью мрачно сверкали из-под нависших лохматых бровей. Из чуть приоткрытой пасти, усеянной саблевидными клыками, стекала мутная слюна, пачкая шерсть на широкой груди. Длинные узловатые лапы чуть согнулись в преддверии броска. Из правого бедра торчал обломок копья.
      Дерен сделал шаг навстречу Зверю, осознав, почему тот медлит. Ведь тварь действительно выбирает! Выбирает между ним и Аларой!!!
      Ну что ж, надо помочь ему определиться.
      Охотник резко ускорился и сделал стремительный выпад, метя оборотню в грудь. Тот попытался уклониться, но комната оказалась тесновата для его габаритов, поэтому атака Дерена почти удалась. Наконечник копья вошел чуть ниже правой ключицы Зверя. Брызнула кровь, оборотень взревел и ответил резким ударом. К счастью для Дерена не совсем удачным. Когти вспороли рубаху на его груди лишь слегка поцарапав кожу. Он успел выдернуть копье и отступить в глубь комнаты. Оборотень неуклюже устремился за ним. Теснота комнат играла на руку охотнику.
      Он переместился в их с Аларой спальню, успев нанести еще один укол замешкавшемуся в дверном проходе Зверю, окончательно разъярив его. Мощные удары лап вспарывали воздух, но охотник старался держаться от них на расстоянии. Все что сейчас ему было нужно, так это увести оборотня подальше от убежища Алары. Он понимал, что долго эта игра в кошки мышки не продлится, да и отступать скоро будет некуда и, тем не менее, Дерен продолжал эту безумную пляску. За спиной оставалась еще комната детей, а там... там он и встретит свою смерть.
      Очередная атака вырвала копье из рук охотника, переломив его пополам. Дерен сорвал с шеи практически бесполезный нож, и отступил в детскую. Еще несколько секунд и все будет кончено. Он набрал полные легкие воздуха, и что есть силы, закричал:
      - Беги!!! Алара, беги!!!
     
      * * *
     
      Ирвис спешил к дому по вымершему и затихшему поселку. Никогда прежде Тарен не выглядел настолько мрачно, как в эту ночь. Даже собаки молчали. Лишь одинокий ветер рыскал по пустым, занесенным снегом дворам, бессильно бился в плотно заколоченные ставни и закрытые двери.
      Не успев миновать крайних домов, Ирвис остановился. В обступившем его ночном сумраке он явственно ощутил присутствие Зверя. Сердце, сорвавшись с цепи, бешено заколотилось, а лоб покрылся испариной. Оборотень прошел здесь недавно, оставив четкий след в воздухе. Обострившееся обоняние мальчика буквально кричало об этом, но как ни странно страха он не испытывал. Возбуждение, злость, ярость, все что угодно, но только не страх. Ирвис выдернул нож, и только тогда сообразил, что это не его чувства. Все что он сейчас ощутил, было, ответом волчьей стаи на присутствие Зверя, и каким-то образом эта волна эмоций подавила его вполне адекватное, человеческое восприятие оборотня, не дав впасть в панику. Хотя тело и затрясло.
      Ирвис подавил мерзкую дрожь в коленях и, закусив губы, осторожно продолжил путь. Сейчас он уже видел занесенные снегом вмятины в снегу, оставленные явно не кем-то из жителей Тарена. Слишком широки они были, для человека, да и кто бы в эту ночь отважился выйти на улицу. И как подтверждение мыслей мальчика сквозь вой ветра раздался раскатистый рык Зверя.
      Сердце до этого громыхавшее барабаном, остановилось. У Ирвиса перехватило дыхание. Звук несся от его дома, в этом не было никаких сомнений. Оборотень выбрал себе жертву. И этой жертвой должны были стать его родители!!!
      Ирвис посмотрел на охотничий нож в своих руках. Что он сможет с таким оружием против монстра? Наверно ничего..., но стоять и ждать когда тварь устроит кровавую баню, он тоже не собирался. Пусть даже это будет последний бой в его жизни. Первый и последний...
      Мы идем брат. Охота началась.
      Ирвис вздрогнув, оглянулся. По его следам, поднимая снежную пыль, стелились серые тени. Ненависть испытываемая волками к Зверю, оказалась сильней привитой со щенячьего возраста осторожности перед человеческим жильем.
      Стая вошла в поселок.
      Последние страхи и сомнения оставили мальчика. Внезапно он ощутил себя одним из этих свирепых хищников, мчавшихся сейчас в едином порыве сквозь непрекращающуюся метель. С одним только желанием - вонзить клыки в проклятую тварь, и потом рвать ее на части. А дальше будь, что будет...
      Ирвис сорвался с места и что есть силы, бросился к дому. Он не думал больше о том, что может погибнуть, и что его оружие не подходит для такого боя. Раз суждено сегодня умереть, значит, он умрет. Но сделает это, защищая свою семью. Даже если придется пустить в ход зубы, как его серым братьям, до последнего, предсмертного хрипа...
      Он уже подбегал к родным воротам, когда те внезапно распахнулись, выпустив растрепанную женскую фигуру. В одном платье, с непокрытой головой и развевающимися на ветру волосами она не разбирая дороги, неслась навстречу мальчику, что-то прижимая к своей груди, больше похожая на призрак, чем на живого человека.
      Ирвис не смог сдержать вырвавшегося из груди крика:
      - Мама!!!
      Алара охнув, остановилась в нескольких шагах от мальчика. Руки ее, задрожав, разжались, и к ногам упала маленькая кукла Лейзи, а затем и она сама медленно осела в снег. В широко открытых глазах матери плескался ужас, граничащий с безумием. Она попыталась поднять руку и что-то сказать, но сделать этого уже не смогла. Когда с двух сторон от Ирвиса появились оскаленные волчьи морды, Алара закатила глаза и потеряла сознание.
      Мальчик попытался поднять ее обмякшее тело, но в этот момент ворота, взметнув фонтан снега, с треском рухнули, а вслед за тем огромный Зверь, вырвавшись наружу, в два прыжка оказалась рядом с ним. Пахнуло псиной. Ирвиса отбросило в сторону и чудовищной силой вмяло в сугроб. Все произошло настолько быстро, что осознание происходящего пришло не сразу. Только когда голова оборотня склонилась над его лицом, он понял что погиб.
      Слюна с клыков Зверя, смешанная с кровью, залила глаза. Смрадное дыхание ударило в нос. Ирвис придавленный когтистой лапой едва мог дышать и шевелиться, а грудь болела так, точно по ней шибанули кузнечным молотом. Но, тем не менее, собрав остатки сил, он попытался нанести удар ножом.
      Рука неловко взметнулась вверх, метя наугад. В ребрах что-то хрустнуло, острая боль пробежала по телу. В голове сверкнула молния, разорвалась на тысячу мелких искр и, Ирвис провалился в темноту.
      Он уже не видел, как волки буквально смели Зверя в сторону с его неподвижного тела и, закружив кровавый хоровод, вступили в неравную схватку.
     
      * * *
     
      Две черные как сама ночь лошади летели по лесной дороге, взметывая комья снега. Морды животных покрывала пена, ветер холодил вспотевшие крупы, но два всадника не желали давать им отдых и не жалели шпор.
      Оба верховых были облачены в длинные подбитые мехом плащи, плотно застегнутые на груди, головы скрывались под надвинутыми капюшонами. Прижавшись к шеям своих скакунов, они походили на двух вестников смерти, как их иногда представляли народные легенды. Разве что не хватало огненного дыхания у коней, да горящих мрачным светом взглядов самих всадников.
      Впрочем, это сравнение было не далеко от истины, ибо хотя наездники и являлись людьми, назвать их обычными вряд ли у кого бы повернулся язык. Слишком много странных рассказов и слухов ходило о них - о "Ловчих тьмы". И пусть сами, они себя так никогда не называли, предпочитая более простое слово - "гарт", людская молва давно окрестила их по-своему.
      Между тем всадники, почти загнав лошадей, оставили позади лес и, выскочив на относительный простор, осадили уставших животных. Впереди лежала конечная цель их безумной гонки, погруженный в темноту Тарен. В темноту, но не в тишину. И хотя идущий снегопад скрадывал звуки, отголоски леденящего душу, рева далеко разносились окрест.
      Один из гартов откинул капюшон, открыв ветру скуластое, гладко выбритое лицо. Сунул руку под плащ, извлек тускло сверкнувший металлический цилиндр. Что-то крутанул на нем и, встряхнув рукой, разложил в длинную подзорную трубу. С минуту рассматривал раскинувшийся перед ним поселок, потом, мрачно хмыкнув, передал прибор своему товарищу:
      - Нам заметно облегчили работу, Нэйт. Взгляни.
      Нэйт выглядел несколько моложе своего напарника, но и посадка в седле, и то с какой легкой небрежностью он принял оптический прибор, выдавали человека бывалого. Поднеся окуляр к глазу, он посмотрел в указанном направлении. Линзы трубы сделанные из того же цегенского стекла, что и боевые полумаски гартов, позволяли обмануть ночь и хорошо рассмотреть происходящее в поселке.
      Там шел настоящий бой. Десятки волков кружили вокруг огромного Зверя, выжидали, делали резкие выпады, вцеплялись зубами в любое незащищенное место, а тот рвал их в кровавые бесформенные клочья. Около дюжины неподвижных волчих тел уже устилало вытоптанный, почерневший от пролитой крови снег. Но не это заинтересовало гарта, а то, что животные словно защищали что-то лежащее чуть в стороне от схватки. Сначала он решил, что возможно там раненая волчица, или вожак стаи, но, покрутив окуляр трубы, с удивлением осознал, что это ребенок. Рядом с ним распростерлось еще одно тело. Судя по всему женское.
      - Да, Зарен, ты прав, - он вернул трубу обратно. - Только, кажется, мы несколько опоздали.
      Тот пожал плечами, пряча трубу на свое место.
      - Нельзя спасти всех, ты сам это знаешь, - он надвинул на глаза полумаску. Затем ослабил застежки плаща, откинул одну полу в сторону, освобождая ножны. Рука легла на оголовок меча. Перевел взгляд на Нэйта. - Готов?
      Тот успел совсем снять плащ, положив его перед собой на луку седла. Над правым плечом выглядывает рукоять фламберга. Страшное оружие, особенно когда усиленно магией.
      - Да.
      Шпоры впились в бока лошадей, и те стремглав сорвались с места.
      Волчья стая, почувствовав гартов, прянула в стороны, сдавая поле боя более сильным бойцам. Оборотень, повернувшись к приближающимся всадникам, задрал голову и, словно бросая им вызов, пронзительно взвыл.
      Гарты, взяв его в клещи, легко спрыгнули с лошадей, лишь немного придержав разогнавшихся животных. Зверь на секунду замешкался, определяя для себя цель, а оба воина уже выхватив клинки, закружились вокруг своей жертвы.
      Оборотень, привыкший к своей силе и неуязвимости нанес удар первым, выбрав для атаки Нэйта, сжимавшего обеими руками с виду такой большой и неповоротливый фламберг. Но гарт мягко ушел из-под удара, успев полоснуть лезвием меча по уродливой лапе. Волнистая кромка клинка вспорола кожу, рассекла мясо и достала до костей. При этом, освободив силу огненного заклятия. Запахло горелым, а оборотень, наконец, почувствовал, что значит настоящая боль.
      Он вновь взвыл, но на этот раз не от избытка силы.
      Но это было только начало. Ему еще предстояло познакомиться с серебром.
      Зарен обойдя с тыла, с силой вогнал свой меч в бедро Зверя. Кровь фонтаном брызнула из раны, орошая уже и без того потерявший белизну снег. Серебро мало того, что наносило глубокие раны, но и не давало свертываться крови. Если после удара обычным оружием они затягивались почти на глазах, то после использования серебряного клинка кровоточили постоянно.
      Схватка закипела с новой силой.
      Гарты, не останавливаясь, наносили удар за ударом, уходя в сторону, кружа, заходя за спину и обжимая Зверя с боков. Казалось, они были одновременно со всех сторон, но как оборотень не старался нанести смертельный выпад, зубами ли, когтями, он всегда попадал в пустоту. А силы его с каждым новым ударом смертоносных клинков убывали.
      Прошло всего несколько минут боя, когда Зверь понял, что из охотника превратился в жертву, и эти двое странных людей не отступятся, пока окончательно не добьют его. Он попытался покинуть поле боя, но куда бы ни поворачивался, там уже рассекало воздух смертоносное железо.
      Ловчие действовали слаженно, как единый механизм, не позволяя себе ошибок и не торопя события. Постепенно ослабляя жертву, они готовили почву для последней атаки. И, наконец, когда Зверя уже начало качать от усталости и потери крови, оба меча, почти синхронно вошли в его тело. Серебряный клинок пронзил сердце, а полыхающий огнем двуручник Нэйта, войдя в шею, вышел из виска оборотня. Но он и тогда не умер. Тело продолжало жить даже когда взметнувшийся фламберг отсек Зверю голову. Обезглавленный монстр пытался подняться на ноги, скреб когтями землю, не желая расставаться с жизнью. Но воины не обращали на это внимания, долгие конвульсии были обычным делом.
      Они отерли от крови мечи, и позволили себе немного расслабится. Очередной контракт отработан. Без утомительных засад, приманок и прочих ухищрений. Можно сказать, что две трети всей работы за них выполнили другие, правда, это ничего не меняло. Деньги достанутся гильдии. Потому что вот она - голова Зверя.
      Зарен убрал меч в ножны и обратился к напарнику:
      - Посмотри, что там с людьми, - кивнул он на распростертые в снегу тела. - Я загляну в дом.
      Нэйт пристроив фламберг за спину, побрел к женщине, старательно обходя растерзанные останки волков.
      Когда, через несколько минут, Зарен вышел из дома, навстречу ему шагал Нэйт неся на руках бесчувственное тело Алары. Подняв взгляд на партнера, тихо спросил:
      - Что там?
      - В дальней комнате останки хозяина. Больше никого. Как она? - Кивнул он на тело в руках товарища.
      - Жива, и даже не ранена.
      - А мальчик?
      - Тоже жив, но...
      - Заражен?
      - Не знаю, Зарен. Но что-то с ним не так. Посмотри сам.
      Гарт посторонился, пропуская в дом Нэйта с ношей, а сам пошел осмотреть мальчика.
      Ирвис лежал вдавленный в снег, половина его лица была залита кровью. Рядом с ним уже слегка припорошенные снегом остывали поверженные оборотнем волки. Остальная стая ушла.
      Зарен склонился над мальчиком, внимательно осмотрел его с ног до головы, но не заметил каких либо особых повреждений. Да шуба в нескольких местах была вспорота когтями оборотня, но крови не было видно, а значит, если они и достали до кожи, раны были неглубокие. Следов зубов вообще не было видно. На всякий случай гарт перевернул мальчика на живот, но и на спине ничего страшного не обнаружил. И, тем не менее, прикоснувшись ко лбу ребенка, он почувствовал сильный жар, словно положил руку на остывающую печь. Вдобавок мальчика бил озноб. Впрочем, последнее ни о чем не говорило. Он просто мог простудиться. Хотя стоило все осмотреть более внимательно. Потому что если оборотень успел укусить мальчика, оставлять его в живых они не имели права.
      Он поднял тело Ирвиса и понес его к дому.
      Нэйт уже устроил женщину, положив на кровать. Кроме того, он плотно закрыл дверь в дальнюю комнату, из которой явственно тянуло, свежей кровью и смертью. Заметив Зарена с мальчиком, спросил:
      - Твое мнение?
      - Пока рано о чем-то говорить. Надо его осмотреть более внимательно. Пока я не вижу следов укусов, - он огляделся, куда бы пристроить ребенка и, не обнаружив кровати, положил того на придвинутый к стене стол. - Ты бы сходил, завел лошадей во двор. Да надо найти местного старейшину или кто у них здесь всем заправляет.
      Нэйт без возражений выскользнул из дома.
      Пока он отсутствовал, Зарен нашел кладовую с выделанными шкурами. Застелил ими широкую лавку стоявшую на кухне и перенес на нее мальчика, предварительно сняв с него верхнюю одежду, и еще раз убедившись, что следы зубов Зверя отсутствуют. Но, не смотря на это, с ним все-таки что-то происходило. Дыхание учащено вырывалось из маленькой груди, сердце стучало, так что его почти можно было слышать. Озноб, перешел в судороги, выворачивающие ноги и руки мальчика. Причем эти конвульсии с каждой минутой становились все мощнее, и гарт был вынужден привязать мальчика к лавке, опасаясь, как бы тот не свалился с нее.
      Все говорило о том, что ребенок заражен, но вот только Зарен никогда не видел, чтобы симптомы ликантропии проявлялись настолько быстро. Обычно проходило не менее суток, прежде чем человек превращался в Зверя. Хотя скорость изменений в организме можно было списать на юный возраст жертвы. Одно оставалось не ясным, каким образом произошло заражение, и почему нет физиологических изменений. Не менялась форма черепа, не росли когти, не удлинялись, бугрясь мускулами конечности. Хотя кое-что все же происходило. Один из ремней притягивавший мальчика к лавке неожиданно лопнул, не выдержав его метаний. Сила в руках ребенка оказалась нечеловеческой.
      Зарен поспешил вновь его зафиксировать. Затем присев на стул задумался. Что-то во всем этом было не правильно. Если проклятье оборотня уже начало действовать на ребенка, то он уже давно должен был измениться, превратившись в Зверя. И это бы было нормально, это он бы понял. И освободил бы мальчика от этой напасти. Так как умел...
      Но здесь, кроме первичных симптомов ничего больше не происходило. И кроме того оставалось неясно как он вообще сумел заразится.
      Он посмотрел в лицо мальчика, и внезапная догадка пронеслась в голове. Кровь на лице ребенка. Откуда она?
      Гарт поднялся, огляделся вокруг и, заметив возле печи большой деревянный бочонок, быстро прошел к нему. Скинул крышку и удовлетворенно хмыкнул. Как он и ожидал, там оказалась вода. Рядом на стене нашелся средней величины ковш и красочно расшитое полотенце. Спустя секунду он был уже возле мальчика, стирая мокрой тканью кровь с его лица, и все больше убеждаясь в правоте своей догадки. Ран на голове мальчика не оказалось, значит кровь не могла принадлежать ему. Тогда кому?
      Зарен разлепил глаз ребенка и с шумом выдохнул воздух. На него смотрел абсолютно черный овал, без малейшего намека на зрачок, радужную оболочку, и прочие присущие человеческому глазу черты. Гарт приподнял другое веко, думая, наткнутся там на ту же странность, но второй глаз мальчика оказался вполне нормальным. Вот и разгадка. Слюна или кровь оборотня попала ребенку в глаз, дав толчок всем происходящим с ним изменениям. Другого объяснения не могло быть, вот только Зарен не знал теперь, как поступить. Никогда раньше он не сталкивался с такой ситуацией, когда зараза проникала в организм человека таким неординарным способом. Мальчик не превращался в Зверя, а как бы балансировал на краю, а посему убить его у гарта рука не поднималась, но и оставить все, так как есть, он тоже не мог.
      От тяжких раздумий его отвлек Нэйт. Он вошел в дом в сопровождении двух кутающихся в шубы людей. Судя по долетевшим с улицы звукам, они оказались не единственными пришедшими.
      - Это Манс, местный старейшина, - представил Нэйт товарищу седого старика, успевшего снять шапку и цепким взглядом осматривавшегося вокруг. - А это Лог, отец того парня, что нас сюда вытащил.
      Лог, не отрываясь, смотрел на Ирвиса.
      - Откуда он здесь? Почему связан? Что-то случилось с обозом?
      - Во-первых, уважаемые здравствуйте, - Зарен поднялся, подошел к дверям и выглянул наружу. Не смотря на глухую ночь, там уже начинала собираться толпа. У некоторых в руках горели факела. Люди перетаптывались возле выбитых ворот и возбужденно обсуждали нанизанную на забор голову оборотня. Гарт кое-как закрыл разбитую и искореженную дверь, повернулся к пришедшим. - А во-вторых, нам многое предстоит обсудить, но прежде чем вы начнете задавать вопросы, - он посмотрел на Лога. - Я хотел бы задать свои. Так что присаживайтесь.
      Мужчины послушно сели, кто куда, и стараясь не обращать внимания на бьющегося в бреду Ирвиса обратили взоры к гарту. Зарен сделал едва заметный жест и Нэйт сместился поближе к мальчику. Это движение не ускользнуло от двух селян, но они промолчали, только лицо Лога стало еще суровей.
      Итак, - начал гарт. - Вопрос первый. Попадал ли, кто ни будь у вас в последнее время? Или возможно вел себя как-то странно?
      Манс вскинул голову:
      - Зверь пришлый и к жителям отношения не имеет.
      - Уверен?
      - Да. У нас селение маленькое, так что каждый на виду.
      - Хорошо. Вопрос второй, кроме этого дома есть еще пострадавшие семьи?
      - Нет, хвала... Амилану, - в последний момент Манс вспомнил, что перед ним представители Наргота и упоминание при них других богов может быть неправильно истолковано. Тем более, когда погиб жрец. Старик специально не позволил трогать тело до приезда представителей властей, из опасения, что жителей могут обвинить в убийстве того из-за религиозных разногласий. - В прошлую ночь вот только погиб старый Олерт. Служитель четырехликого. Хороший был человек.
      Зарен удовлетворенно кивнул. Двое погибших не так уж и много, если разобраться. Они успели вовремя. И не похоже чтоб кто-то еще мог быть в поселке заражен, и Зверь пришлый. Вот только с мальчиком что делать? Оставлять опасно, убивать пока нет смысла.
      Ирвис словно почувствовав, что гарт думает о нем, натянул ремни и, приподняв голову, испустил волчий вой. Мужчины вскочили, глядя на эту страшную картину. Зарен заметил в их взглядах жалость, смешанную со страхом. Нэйт освободил фламберг, но пока держал его расслабленно, лезвием в пол. Зарен тоже поглядел на мальчика. Тот выглядел вполне по-человечески, борьба с проклятой кровью все еще шла в его организме, и пока он ее выигрывал.
      - Что с ним? - вновь задал вопрос Лог. - Его укусил Зверь? И вообще как он тут оказался, ведь он должен быть в Маттене, вместе с остальными детьми.
      - Откуда он здесь взялся я не знаю, - пожал плечами Зарен. - И его не кусал оборотень, хотя часть проклятой крови попала в его организм. - Он подошел к Ирвису и приподнял тому левое веко. Глаз мальчика словно впитал в себя всю черноту ночи. Мужчины переглянулись, а гарт между тем продолжил: - Если оставить его здесь он либо умрет, либо превратиться в Зверя, - слова Зарена звучали уверенно, хотя уверенности у него не было. Один Саман знает, как будет на самом деле. Но то, что оставлять мальчика в поселке не следует, гарт чувствовал остро. Надо бы доставить его серым, может, смогут, чем помочь, да и для своих изысканий почерпнут, что ни будь новое. Ведь странностей в мальчике хватало и без слюны Зверя. Вон и волки как-то уж слишком рьяно защищали ребенка, будто он самое малое вожак стаи.
      - Но здесь его семья, - возразил Лог.
      В это время в дверном проеме, ведущем в другую комнату, появилась Алара. Видимо ее привели в чувства голоса и вой сына. Выглядела она растрепанно, а глаза пугали своей пустотой. Она обвела всех взглядом, ни на ком не задержавшись, даже на родном сыне, потом, повернувшись к разбитым оборотнем дверям, произнесла:
      - Дерен, любимый, ты знаешь, что Ирвис превратился в волка? Видишь, что он сделал с нашей дверью. Мой мальчик. Как ему наверно страшно. Надо сходить за ним, поискать и привести домой. И тогда он снова станет человеком. Дерен ты слышишь меня?
      Женщина склонила голову, прислушиваясь, словно кто-то и в самом деле ей отвечал.
      Ирвис вновь взвыл.
      - Слышишь, Дерен, как близко этой зимой подходят волки к дому. - Кроме невидимого мужа Алара никого больше не замечала. - Надо чтобы Лейзи шла домой.
      Мужчины молчали, да и что тут было говорить. Наконец Лог, подошел к женщине и, мягко коснувшись ее плеча, произнес успокаивающе:
      - Пойдем, Алара, тебе надо прилечь, Дерен сделает, как ты хочешь.
      Она обратила на него свои мутные глаза:
      - Ты кто? Я не знаю тебе!
      - Я Лог, старина Лог, отец Шала, ну вспомни, - почти умоляюще попросил торговец.
      - Шал? Я помню Шала. Он часто приходил к Ирвису. Но теперь волки забрали моего сына. Его надо найти и привести домой. Напомни Дерену, чтоб он сделал это.
      - Я все ему передам, как ты просишь, Алара. Пойдем.
      Лог осторожно увлек ее обратно в комнату.
      - Мне кажется, у мальчика уже нет семьи, - тихо прошептал Нэйт.
      - Дерен? - Подал голос Манс.
      - В дальней комнате все, что от него осталось, - Ответил Зарен. - Он умер как мужчина. С оружием в руках.
      - Мы не оставим мальчика, впрочем как и Алару и его сестру.
      - Это очень благородно с вашей стороны. Но повторяю, если мальчик останется здесь он либо умрет либо...
      Манс кивнул, соглашаясь с доводами гарта. Действительно чем они могли помочь Ирвису. В поселке даже лекаря не было, да и будь он, вряд ли проклятье Зверя оказалось бы ему по плечу.
      - Мы заберем ребенка в Наргот. Возможно, там ему смогут помочь. Вы же позаботитесь о его матери и сестре.
      - Да будет так, - решил Манс. - Не пойму только зачем вам все это?
      - В гильдии всегда ценились, новые сведенья о проклятой крови. Случай же с этим мальчиком уникальный. Возможно, наши ученые смогут, что ни будь извлечь полезного для гильдии, ну и заодно помочь ребенку.
      Вернулся Лог, украдкой вытирая слезы. Манс понимал, о чем сейчас думает торговец. О своем младшем сыне, тоже пребывавшем в странной прострации после встречи с оборотнем. Не приведи боги, если и Шал, сойдет с ума.
      Пока Зарен и старейшина обсуждали судьбу мальчика, тот затих. Конвульсии прекратились, дыхание выровнялось, и теперь казалось, что он просто спит. Нэйт стоявший в изголовье, наклонился и приоткрыл веко ребенка. Вместо черного овала, на него глянул обычный человеческий глаз. В эту ночь Зверь не смог завладеть душой Ирвиса, но кто знает, что случиться в следующий раз...
      Зарен обратился к Мансу:
      - Необходимо чтобы кто ни будь, присмотрел тут за всем, а нам с товарищем нужен отдых. Найдется у вас пара кроватей? Оплату и прочие тонкости обсудим утром.
      - Можете переночевать у меня, - выступил вперед Лог. - Все равно сыновей сейчас нет.
      - Идите, - напутствовал их Манс. - Я пригляжу тут, мне сейчас уже не уснуть.
      Когда гарты, ведомые Логом, уже были у дверей, старик вновь их окликнул:
      - Мальчика-то можно развязать?
      Зарен остановился, посмотрел на старика и, серьезным голосом, чеканя слова, произнес:
      - До рассвета, я бы не стал этого делать.
     
      Глава 5
     
      Кошмар не отступал. Он вцепился окровавленными зубами в сознание, он терзал и выкручивал тело, подавлял своей реальностью. Но это был только кошмар. Это должен был быть кошмар.
      Ирвис метался в забытье, стараясь скинуть ужасное наваждение. Перед взором проносились неясные образы настолько дикие и отталкивающие, что он чувствовал, как к горлу подкатывает ком тошноты. Куски чьих-то тел, расщепленные кости с остатками мяса, смерть в самом гадком обличии. Хотелось заорать и проснуться, вынырнуть из не прекращающегося кровавого калейдоскопа, но вместо этого он все глубже проваливался в видения. Время превратилось в кисель, секунды казались часами, минуты днями. Ирвис рвался из новых слоев ужаса и мрака, и ни как не мог одержать над ними верх. И в конце концов силы начали оставлять мальчика. Борьба завершалась не в его пользу, и что было намного хуже, со временем какая-то часть его сущности вдруг начала наслаждаться увиденным, смаковать мерзкие подробности, и жадно желать продолжения. Он понимал, что это не правильно, так не должно быть, но поделать с этим ничего не мог. Чужая злоба и жажда крови, граничившая с безумием, поглотили его почти без остатка. И он с тоской понял что проиграл, ему не справится с этой темной, все сметающей на своем пути волной ужаса, ему не проснуться, не избавиться от кошмаров... никогда.
      И тут его кто-то крепко взял за руку.
      Падение в бездну прекратилось, мрак, дрогнув, отступил, а Ирвис словно очутился в сияющем коконе света, где ему ничего не угрожало, не смотря на то, что зло по-прежнему было рядом.
      Мальчик повернулся, поднял взгляд, и вздох облегчения вырвался из его груди:
      - Папа!!!
      Отец грустно улыбнулся:
      - Не бойся, сын. Мы не дадим Зверю взять над тобой верх.
      - Мы?
      Из потока света шагнула фигура волка.
      - Пойдем, нас проводят, - Дерен потянул сына за собой, вслед за лохматым проводником, разрывая клубящуюся вокруг тьму. Вверх, к свету, к настоящим человеческим чувствам, к жизни.
      Кошмар отступил. Мальчик прижался к отцу. Волк, неожиданно оказавшись рядом, добровольным стражем пристроился подле них.
      - Отец..., - начал Ирвис, но Дерен остановил его мягким жестом:
      - Я не смогу ответит на твои вопросы, сын, - в глоссе охотника звучала теплота и неприкрытая печаль. - Просто знай, что бы с тобой не случилось, я всегда буду рядом. А теперь спи. Силы тебе еще понадобятся, Зверь так просто не сдастся.
      Свет закружил вокруг мальчика, и он тихо соскользнул в сон. Состояние умиротворения и покоя длилось часы, а может быть миг, но и этого времени оказалось достаточно, чтобы осознать главное. То, что осталось не высказанным.
      Когда Ирвис открыл глаза, он уже знал, что его отец мертв, как и серый брат.
      Еще два дня назад он бы наверно заплакал, но сейчас слез не было. Их смерти были не напрасны, потому что Зверь тоже не пережил эту ночь. Мальчик это чувствовал так же остро, как и то, что с этого момента уже не сможет жить как раньше. Проклятье волчьей луны запятнало его кровь. И каждая ночь станет для него борьбой, борьбой за выживание. Но он больше не будет безвольной жертвой, как бы тьма не пыталась поглотить его. Он будет охотником. Как и его отец, как волк.
      Ирвис пошевелил рукой и почувствовал, что его запястья крепко привязаны к ложу. Он вздохнул, подавляя всколыхнувшееся в груди чувство обиды. Не ужели люди уже бояться его, раз вынуждены были связать?
      Он потянул руку, напряг мускулы, не особо рассчитывая на успех, но ремень, удерживающий ее, внезапно поддавшись, лопнул. Мальчик сел на лавке с изумлением рассматривая обрывок пут. Черная сила Зверя, все еще кипела в его крови.
     
      * * *
     
      - Зарен, ты действительно думаешь, что этот мальчишка настолько важен, чтобы с ним возиться? - Нэйт отхлебнул из стакана вина, наблюдая, как его товарищ заканчивает пересчитывать деньги. Стандартная такса в десять золотых монет была получена. Немалая сумма, но таковы были правила. Вздумай они проявить жалость и не взять денег, с гильдией можно было бы попрощаться. - В Маттене нас ждет Туал, с его раной верхом не поездишь. Придется нанимать санный экипаж, а это скажется на скорости. До Наргота, доберемся дней за десять, это в лучшем случае. Думаешь, ребенок столько выдержит?
      - Если пережил эту ночь, значит, выдержит, - гарт смахнул монеты в кожаный мешочек и убрал его за пазуху.
      Они сидели одни в заведении Лога, наслаждаясь свежеприготовленным завтраком, и добрым вином из личных запасов хозяина. Для обычных посетителей сегодня вход был заказан, да честно сказать, никто особо и не рвался, посидеть рядом с гартами. Все-таки народ их несколько побаивались.
      - Ты много видел людей с заразой в крови, что не превратились в Зверя? - Зарен вопросительно глянул на Нэйта. - Ну-ка припомни?
      Нэйт долил себе вина и, откинувшись на спинку стула, признался:
      - Не встречал таких, но одна ночь ни о чем не говорит. Тем более полнолуние прошло. Просто Зверь в нем пока слаб.
      - Он ребенок, Нэйт! Да меня больше удивляет не то, что он не стал Зверем, а то, что он вообще остался жив! Не все взрослые выживают после заражения, что уже говорить о детях. А тут еще волки...
      - Ты думаешь, они его защищали?
      - А то ты сам этого не заметил?
      Они помолчали. Зарен отрезал себе кусок вареного мяса, круто посолил и отправил в рот. Задумчиво пожевал. Смочил губы вином.
      - Серым будет над чем поломать голову.
      Нэйт ехидно прищурившись, заметил:
      - А не жалко отдавать парня к ним в руки? Ты же знаешь, с чем они в основном привыкли иметь дело. Могут ведь, и переусердствовать, в своих изысканиях.
      - Я присмотрю за тем, чтоб этого не случилось.
      Нэйт пожал плечами:
      - Не пойму я тебя Зарен, зачем тебе лишние проблемы? Ну, допустим, он выживет, серые поставят мальчика на ноги, и что? Дальше то, что? Повезешь его обратно в эту дыру?
      - Если он захочет вернуться домой, я привезу его сюда.
      - А он может не захотеть?
      - Там посмотрим, - лицо гарта посуровело. - Сделаем так. Когда доберемся до Маттена, ты займешься Туалом, я же, чтоб не терять время отправлюсь сразу в Рокст. Наргот подождет. В конце концов, отчет можно отправит курьером из замка.
      Для обычных людей, не имевших отношения к гильдии, слово гарт всегда ассоциировалось с роскошным трехэтажным особняком в центре Наргота, за вторым кольцом крепостных стен. Но на самом деле там располагалась лишь канцелярия, да хранились наименее ценные архивы. Наемные чиновники принимали прошения граждан, обрабатывали отчеты, сортировали многочисленные бумаги. Так что сами гарты если и бывали в этом доме, то только для того, чтобы сдать или взять очередное задание. Настоящей резиденцией гильдии служил замок Рокст, находившийся в ста лигах от столицы Сэговера, поэтому Нэйта не удивило, что Зарен собрался везти мальчика именно туда, но вот тон каким это было сказано..., словно его напарнику на мозоль наступили. Тем не менее, он отсалютовал ему стаканом и примирительно произнес:
      - Как скажешь, ты старший. Только все равно не пойму я тебя.
      Зарен задумчиво покрутил в руках столовый нож, посмотрел на остывшее мясо, и отодвинул его в сторону. Затем поднял тяжелый взгляд на напарника.
      - Ты веришь в судьбу, Нэйт?
      Гарт опешив от такого вопроса, даже не нашел что ответить, лишь неопределенно пожал плечами.
      - Сначала Туал, опытный воин, пропускает удар оборотня в Маттене, и нам приходиться задержаться в городе, - начал задумчиво перечислять Зарен. - Потом словно из ниоткуда появляется второй Зверь, и мы, бросив все, мчимся сюда на помощь, чтобы найти здесь этого странного мальчишку, способного сопротивляться зову проклятой крови. Тебе не кажется это странным?
      - Просто совпадение.
      - Я не верю в совпадения, - Зарен подался вперед, навалившись грудью на край стола. - Я верю в судьбу. В этом мальчике что-то есть, что-то такое из-за чего Амилан пресветлый привел нас сюда. И клянусь ликом Самана, волки это знак. Его знак.
      Нэйт не был настолько религиозен как его старший товарищ, и поэтому не стал спорить. Действительно один из четырех ликов бога, было принято изображать в виде волчьей головы, олицетворяя его власть над царством зверей. Только вряд ли это имело отношение к их делу.
      - У тебя какие-то определенные планы по отношению к нему? - Осторожно спросил Нэйт.
      - Да, - Зарен помассировал рукой челюсть. - Я бы хотел взять его в ученики.
     
      * * *
     
      Не смотря на свои заверения гартам, Манс все-таки уснул. Просидев почти до самого утра, он не заметил, как накатила дремота. Усталость и нервное напряжение последних двух суток взяли верх. Поэтому когда его мягко толкнули в плечо, он едва не свалился со стула а, раскрыв глаза еще с пол минуты соображал, где он находится. Когда же сознание прояснилось, не смог сдержать возгласа удивления:
      - Ирвис?! Но как ты...
      - Где мама, деда Манс?
      Старика поразил спокойный тон и взгляд мальчика. Словно он за два прошедших дня успел прожить целую жизнь, и понять нечто такое, что даже ему убеленному сединами человеку, было недоступно.
      - Она в другой комнате, - ответил Манс, покосившись на разорванные ремни, которыми мальчик был привязан к лавке. - Но Ирвис, не надо ее сейчас беспокоить. Она пережила такое,... - он попытался подобрать слова, чтобы рассказать ему об отце, но Ирвис опередил его.
      - Я знаю, что папы больше нет. Я видел его.
      Манс закрыл рот. Сказать в ответ было нечего.
      - Вы бы забрали маму отсюда. Так будет лучше, - продолжил Ирвис. - И я хочу встретиться с гартами. Ведь это они убили Зверя?
      Старик лишь кивнул, изумленно хлопая глазами. Сейчас с ним говорил не десятилетний мальчик. Манс не старался понять, откуда ребенку известно об отце, о гартах, о том, что оборотень мертв. Не это его удивило, а то, как не по-детски звучали слова Ирвиса. Они больше бы подошли взрослому, рассудительному мужчине, но ни как не ребенку десяти лет от роду.
      - Деда, Манс, - Ирвис тронул его за рукав. - Ты меня слышишь?
      Старейшина, вздрогнув, очнулся:
      - Д-да, Ирвис. Я сейчас принесу твои вещи, и мы сходим к Логу. Ловчие, остановились у него. Ты сможешь идти?
      - Немного кружится голова, и грудь болит, - признался мальчик. - Но думаю, что смогу.
      Пока Манс собирал одежду, Ирвис прошел к комнате матери. Остановился на пороге и долго смотрел на нее, не решившись подойти ближе, чтобы каким ни будь неловким движением не разбудить. Сон мамы и без того был тревожен, если это вообще был сон, а не спасительное забытье. Ее губы что-то беззвучно шептали, словно звали кого-то, лоб покрывали бисеринки пота, волосы разметались по подушке. Возле кровати на полу валялась так и не законченное вязание, как символ прошлой жизни, той, что была до прихода Зверя, той, что уже никогда не вернется.
      Мальчик перевел взгляд на закрытую дверь в их с сестрой комнату. Бурые пятна засохшей крови вели к ней. Там отец принял свой последний бой, там закончился его земной путь, но Ирвис знал, что не сможет войти в эту дверь. Не смотря на все свое кажущееся самообладание, он не выдержит. Перед глазами всплыла поляна в заснеженном лесу и чье-то растерзанное тело, мальчика не произвольно передернуло. Нет, даже пытаться не стоит идти туда. Пусть уж лучше отец останется в его памяти человеком, живым, сильным, добрым, а не разрозненными кусками плоти.
      - Ирвис, - услышал он за спиной голос Манса. - У тебя кровь идет.
      Мальчик непонимающе оглянулся на старика, тот вытянул палец, показывая на его руки. Ирвис опустил взгляд, и действительно увидел, как капельки крови падают на пол у ног. Он разжал кулаки и с удивлением отметил, что сжимал до этого их с такой силой, что ногти глубоко врезались в кожу ладоней, вызвав кровотечение.
      - Вот вытри, - Манс протянул ему полотенце. - Я пришлю людей, чтобы увели Алару ко мне, ну и... сделали все остальное.
      - Спасибо, - кивнул Ирвис.
      Он наскоро оделся, поискал взглядом нож отца, без него уходить не хотелось, и не найдя обратился к старику:
      - У меня был нож, это последний подарок папы.
      Манс протянул ему ремень с пустыми ножнами:
      - Наверно остался в снегу, но мы найдем его.
      Они вышли во двор. Вьюга, бушевавшая два дня, утихла, впрочем, судя по всему не надолго. Если Харетт показывал зубы, то погода портилась как минимум на неделю. Небо по-прежнему было затянуто тучами, хотя сейчас снег почти не шел, лишь иногда срывался отдельными хлопьями. Старик с мальчиком миновали разбитые оборотнем ворота и вскоре оказались на месте схватки. Сейчас только истоптанный, окровавленный снег, да сваленные кем-то в кучу, волчьи тела говорили о том, что здесь произошло ночью. Убитого гартами Зверя успели куда-то отволочь, скорей всего к храму. Тело, конечно же, сожгут, а голову оставят как трофей. Но Ирвиса взволновало совсем другое. Он даже на время забыл о ноже, во все глаза, глядя на мертвых волков.
      Мальчик повернулся к Мансу:
      - Что с ними сделают? - кивнул он на останки серых братьев.
      Манс пожал плечами:
      - А что с ними делать? С тех, что поцелей снимем шкуры, мясо на корм собакам. Благо сейчас зима, быстро не испортится.
      Ирвис подошел к беспорядочно наваленным телам, присел рядом. Напротив оказалась оскаленная волчья морда. В мутных остекленевших глазах застыла ярость. Мальчик снял рукавицу, стряхнул снег с головы волка. Тот порозовел от крови, ладонь продолжала кровоточить. А ведь он жив только благодаря им, пронеслось в сознании, и не только он. Кто его знает, сколько бы еще жизней забрал Зверь, если бы не отчаянная атака стаи?
      Он поднялся.
      - Деда, Манс. Прошу вас не делайте этого.
      - Чего не делать? - Не понял старик.
      Ирвис показал на волков.
      - Они пришли за оборотнем, спасли меня и маму. Не надо с ними так поступать. Не в этот раз. Просто сожгите тела, пожалуйста.
      Манс помявшись, согласно кивнул:
      - Хорошо, Ирвис.
      А у самого аж под ложечкой засосало. Да что же это происходит? Почему он со всем соглашается? Конечно у мальчика горе, отец погиб, мать не в себе и неизвестно оправится или нет, но это не значит, что надо ходить за ребенком глупым телком.
      Манс вновь глянул на Ирвиса, сейчас разгребавшего снег в поисках ножа, на том месте, где его свалил оборотень, и внезапно понял, что он боится этого мальчика. Как бы странно это не звучало. Хотя нет, "боится" - это не то слово, которым можно было описать его чувства. От мальчика исходило ощущение силы, а не угрозы, но она подавляла. Силы не только физической, хотя разорванные ремни не скоро забудутся, а внутренней, мощной энергетики. Манс не знал хорошая эта энергия или плохая. Во благо или во вред она может обернуться, и наверно по этому рефлекторно старался не перечить мальчику. Не буди лихо, как говорится. Может и хорошо, что гарты хотят забрать его в Наргот. Так будет лучше для всех, лишь бы мальчик согласился поехать с ними...
      Ирвис издал радостный возглас и вытащил из снега охотничий нож. На лезвии застыла кровь. Значит, он все-таки сумел нанести удар Зверю! Ну что ж пусть это будет началом.
      Мальчик убрал клинок в ножны, посмотрел на Манса. Тот тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли и не спеша, пошел к заведению Лога. Ирвис последовал за ним.
      Возле входа в зал, где завтракали гарты, собралась небольшая кучка селян, тихо обсуждавших последние события. Видимо людям не терпелось увидеть воочию полумифических "Ловчих тьмы". На Ирвиса они посмотрели с жалостью, смешанной с любопытством. То, что случилось с его семьей было уже у всех на слуху, любопытство же вызывало само появление мальчика в поселке, ночью, да еще и в сопровождении волчьей стаи.
      Ирвис со стариком молча миновали собравшихся людей и, остановились у закрытой двери. Манс осторожно постучал. С минуту ничего не происходило, и старый охотник, решив, что его, не услышали, вновь занес руку, но в этот момент лязгнул засов и, выглянуло мрачное лицо Лога. Было, похоже, что крепкое ругательство вот-вот сорвется с его губ но, увидев, кто перед ним, хозяин сменил гнев на милость:
      - Это ты, Манс, - произнес он, покосившись на стоявших невдалеке людей. - Я уж думал кто-то из этих голову потерял от любопытства. И чего стоят?
      - Я с мальчиком к гартам.
      Ирвис шагнул из-за спины старика.
      Лог распахнул дверь, впуская гостей, и положив руку на плечо мальчика, тихо произнес:
      - Мне жаль, что так вышло с твоим отцом. Он был хороший человек. Как ты сам?
      - Ничего, спасибо дядя Лог, - Ирвис заметил сидящих за дальним столом гартов. - Мне бы поговорить с ловчими.
      Хозяин посмотрел вопросительно на Манса, как бы спрашивая его совета, стоит ли беспокоить гартов. Старик кивнул и отступил к дверям:
      - Пойду, распоряжусь насчет Алары и Дерена. Да и о волках надо тоже позаботится.
      С этими словами он тихонько выскользнул за дверь.
      Лог пожал плечами и прошел к гартам давно уже внимательно наблюдавших за пришедшими.
      - Извините за беспокойство уважаемые, - начал он, но был прерван.
      - Все хорошо мастер Тесп, - Зарен поднялся и, выдвинув из-под стола стул, поманил Ирвиса. - Иди сюда малыш, рад, что ты можешь ходить после такой ночи. Честно сказать не думал, что ты вообще встанешь.
      Ирвис подошел, но садится, не стал. Он вежливо поклонился гартам и замер, собираясь с мыслями, и набираясь решимости.
      Нэйт обратился к Логу:
      - Хозяин, принеси, пожалуй, еще еды, - он кивнул на мальчика. - Наверняка ничего не ел, а малыш? Садись, не стой столбом.
      При слове "малыш" Ирвис непроизвольно дернул плечами, но сдержался. Сейчас не время показывать свой характер. Он послушно присел, уставившись в стол, тихо произнес:
      - Дяди, гарты, - и замолчал, внезапно почувствовав, как глупо прозвучало это обращение. Действительно малыш...
      - Меня зовут Зарен, а моего товарища Нэйт, - помог гарт. - И можно без дядей.
      Нэйт в очередной раз наполнил свой бокал вином и подбодрил мальчика:
      - Смелей парень.
      С боку как тень появился Лог и поставил перед Ирвисом тарелку тушеного мяса с овощами, так же неслышно удалился. Но тот, хотя и не ел уже наверно целые сутки, даже не посмотрел на нее. Набрав в грудь воздуха, он заставил себя поднять голову и, глядя на обоих гартов, твердо выговорил:
      - Мастер Зарен, мастер Нэйт, - гарты удовлетворенно кивнули, и ободренный этим Ирвис заставил себя продолжить. - Я бы хотел..., стать ловчим!
      Он замолчал, ожидая услышать хохот или злую насмешку, он даже где-то в глубине души был готов к этому, но реакция гартов оказалась совсем иной.
      Нэйт пивший вино едва им не поперхнулся и, отставив в сторону бокал, выдавил:
      - Святой, Амилан, - взгляд при этом брошенный им на своего товарища выражал искреннее удивление.
      - Судьба, - одними губами прошептал Зарен.
      Ирвис молчал, ожидая приговора.
      Зарен поднялся и положил руку ему на плечо.
      - Как твое имя?
      - Ирвис Хелар.
      - Ирвис Хелар, - произнес ловчий каким-то особо торжественным тоном. - Чтобы стать гартом надо пройти долгий путь ученичества. Клянусь, я научу тебя всему, что знаю сам, и возможно когда придет время, ты присоединишься к нашей гильдии. Но, - Ирвис сжался, так ему не понравилось это "но". - В твоей крови проклятие Зверя. Возможно, наши ученые мужи сумеют помочь тебе избавиться от него, а возможно тебе придется бороться с этим всю жизнь. Хочу лишь предупредить. Если Зверь пересилит, рука моя не дрогнет. Я убью тебя.
      Мальчик тоже поднялся, чувствуя, как от волнения трясутся ноги. Но во взгляде, обращенном на гарта полыхала решимость:
      - Я справлюсь, мастер Зарен.
      - В таком случае, с этого момента, можешь называть меня учитель. А теперь, - он пододвинул к мальчику тарелку с едой. - Ешь, тебе понадобятся силы.
     
      * * *
     
      Когда гарты и Ирвис вышли на улицу, любопытствующих селян уже не было. То ли подействовал мороз, то ли Манс позаботился о том, чтобы люди занялись более насущными и важными делами. Правда, чуть в отдалении, возле храма Амилана, народ толпился. Кто-то успел врыть шест и насадить на него голову оборотня, а рядом с ним готовили большой костер для обезглавленного тела. Заметив ловчих, суета стихла и все, замерев, уставились на них. Но подойти ближе никто не решился.
      Вслед за гартами выглянул Лог:
      - Что ни будь еще, уважаемые?
      - Нет, благодарим тебя мастер Тесп, - склонил голову Зарен. - Условия контракта соблюдены, мы выполнили работу, вы за все заплатили. Больше нам здесь нечего делать. Сейчас мы бы хотели получить своих лошадей.
      - Конечно, - кивнул Лог. - Пойдемте, я провожу.
      Мальчик тронул Зарена за рукав:
      - Учитель, я бы хотел попрощаться с мамой.
      - Иди.
      Ирвис со всех ног бросился к дому. Дышалось с трудом, по прежнему болела грудь, да и перед глазами все немного расплывалось, но он не мог позволить себе медлительность. Нельзя проявлять слабость перед глазами гартов.
      На половине пути он наткнулся на Манса. Старик будто ожидал его.
      - Алара у меня дома, Ирвис, - он ни о чем не спрашивал, и мальчик благодарно кивнув, повернул к нему во двор.
      Маму он нашел сидящей возле окна, отрешенно смотрящую куда-то вдаль. Осторожно подошел к ней и взял ее за руку. Алара вздрогнув, обернулась, на миг в ее глазах мелькнуло узнавание, но уже в следующую секунду они вновь наполнились пустотой.
      - Я уезжаю, мама, - Ирвис прижал ее руку к своей груди. - Прости, что не смог тебя защитить. Но этого больше не случится. Я стану гартом и отомщу и за тебя и за папу. Деда Манс хороший. Он позаботится о тебе, и о Лейзи. А я..., я, когда ни будь, обязательно вернусь.
      Алара по-прежнему молча смотрела в никуда.
      Ирвис, ощутил, как на глаза набегают слезы, отпустил ее руку и, не оглядываясь, быстро пошел к дверям. На пороге его перехватил Манс.
      - Это, кажется твое, - он сунул в руку мальчика недавний охотничий трофей. Клык руава, на тонком кожаном шнурке. - Не переживай за семью Ирвис, я сделаю для них все что в моих силах. И отцу твоему воздадим достойные почести. Езжай с легким сердцем.
      - Спасибо, - выдавил из себя мальчик, чувствуя, как теплые слезинки сбегают по щекам. Сдерживать их уже не было сил. Он сжал в кулаке клык и почти выбежал на улицу.
      Гарты ждали у ворот.
      Зарен наклонился, подавая мальчику руку. Ирвис ухватился за нее и через секунду был в седле впереди своего нового учителя. Ловчий заботливо прикрыл его полами плаща и врезал коню шпоры.
      Ирвис вцепился в луку седла и закрыл глаза. Ветер ударил в лицо, осушая слезы. Пути назад для него теперь не было. Он либо умрет, либо станет гартом.
     
     
      Часть 2
     
      Ловчий
     
      Глава 1
     
     Три человека, одетые в толстые войлочные доспехи и вооруженные тренировочными мечами, кружили вокруг четвертого - обнаженного по пояс молодого, русоволосого парня. Он внимательно следил за каждым их движением, улыбаясь кончиками губ. Казалось, происходящее его забавляло, чего не скажешь о противниках яростно махавших оружием и по настоящему вошедшими в раж.
   Оглашая воздух глухими выкриками, они старались достать его внезапными выпадами, наскакивая то по одному, а то и всей тройкой но, несмотря на то, что бой, длился уже с десяток минут, усилия нападавших ни разу не увенчались успехом. Жертва легко парировала атаки и неуловимыми, быстрыми движениями меняла позицию, уходя из-под града ударов сыпавшихся со всех сторон.
   В одной руке парень сжимал такой же, как и у его противников, не отточенный, тренировочный меч, но в отличие от последних владел им более основательно. По крайней мере, если бы не доспехи тяжелых травм бойцам было бы не избежать, хотя и без того, у них наверняка останутся синяки и ссадины в память об этой схватке.
   С первого взгляда обороняющийся не производил впечатления сильного соперника. И ростом не очень высок, и в плечах не широк, и мускулатура не то, что у многих наемников приходящих в Наргот в поисках счастья. Хотя этим героям она нужна, скорее как способ заявить о себе, ведь первое впечатление очень важно, вот и лелеют свое тело. Правда время, в конечном счете, все расставляет на свои места. Одна две схватки и становиться ясно, кто чего стоит. Вот и здесь достаточно было взглянуть на то, с какой нечеловеческой грацией перемещался боец, как легко порхал тяжелый меч в его руках, чтобы понять - первое впечатление обманчиво.
   Бой разворачивался на широком, присыпанном соломой дворе, примыкавшему к добротному бревенчатому дому. От остального мира он был отгорожен высоким, в полуторный рост человека, забором из остро оструганных на вершине деревянных кольев, основаниями глубоко врытых в землю. За ним, в отдалении, хорошо просматривалась каменная крепостная стена, первое кольцо обороны города. По внутреннему периметру двора шли разнообразные хозяйственные постройки. Конюшня, баня, из трубы которой вился легкий дымок, летняя кухня, манящая запахом свежей стряпни, и другие менее значимые строения.
   Рядом с местом схватки, на перевернутом ведре сидел крепкий мужчина лет пятидесяти и внимательно наблюдал за происходящим действом. В его руках дымилась зажженная трубка, к которой он время от времени прикладывался, не давая табаку угаснуть. Когда молодой боец отбивал особо хитрые удары, человек удовлетворенно кивал, но вслух свое одобрение не высказывал. Иногда он бросал взгляд на стоящие у ног песочные часы, следя за мерным падением песчинок на дно склянки. Когда последняя из них скользнула вниз, мужчина сделал глубокую затяжку и, выпустив клуб дыма, поднялся.
   - Хватит! - Обратился он к бойцам. - Время вышло.
   Трое нападавших с облегчением побросали мечи и, принялись стаскивать с себя защитную экипировку. Парень, поклонившись своим недавним противникам, подошел к старому бойцу и, улыбнувшись, произнес:
   - Четверть часа, против троих, - не без скрытой гордости произнес он. - И, как я и обещал, они рубили воздух. Думаю, теперь вы выполните свое обещание, учитель?
   Мужчина, хмыкнув, посмотрел на троих бойцов.
   - Да эти увальни и с ребенком бы не справились.
   - Не я выбирал противников, мастер Зарен.
   - Ну-ну, не лопни от гордости, - постарался строго выговорить Зарен, но по выражению его лица было заметно, что он доволен увиденным. - Придется и в самом деле выполнить наш уговор. Молодец, Ирвис! - он положил руку на плечо ученика. - Я горжусь тобой. Видимо пришла пора возвращаться в Рокст. Не забыл еще тамошнюю жизнь?
   Ирвис прикоснулся к висящему на шее клыку руава, и отрицательно покачал головой. Как такое забудешь? Хотя и прошло уже более девяти лет...
  
   * * *
  
   Крепость Рокст наплывала из-за горизонта серой, величественной громадой. Она подавляла своей мощью и, одновременно, вызывала чувство восхищения. Самого замка, от которого укрепление получило свое название, видно не было. Его скрывали высокие зубчатые стены. Из-за них просматривались лишь шпили башен торчавших над массивной крепостной стеной, напоминая наконечники гигантских копий устремленных в ясное, зимнее небо.
   Одинокий всадник, спешивший по занесенной снегом дороге, казался мелкой букашкой на этом фоне, но за долгие годы, проведенные в гильдии гартов, он уже привык к местным видам, чего нельзя было сказать о его юном спутнике, широко открытыми глазами взиравшем на это чудо.
   Мальчику раньше приходилось бывать в Нарготе, столице Сеговера, но тамошние укрепления, не шли ни в какое сравнение с тем, что сейчас предстало перед его глазами. Да, Наргот тоже был обнесен стеной, и даже не одной, но на фоне Рокста, они не выдерживали ни какой конкуренции и казались просто игрушечными. Каменные блоки, из которых возводили здешнюю стену, высотой были не ниже сидящего на лошади человека и, Ирвис, представить себе не мог, с помощью какой исполинской силы они подгонялись друг к другу и поднимались на огромную высоту. Не иначе без магии тут не обошлось. Впрочем, гильдия гартов была настолько богата, что могла себе позволить любую прихоть.
   Защитного рва крепость не имела, да и вряд ли тот был необходим, учитывая высоту стен. Массивные ворота, оббитые листами металла, оказались распахнуты настежь, а решетка, защищающая их, поднята.
   Они беспрепятственно въехали в широкий коридор, ведущий к еще одной решетке, где у огромного подъемного ворота дежурил охранник, как будто у кого-то могло хватить смелости атаковать убежище гартов.
   Зарен остановил коня, обменялся несколькими словами с караульным и продолжил путь, выехав на небольшую площадь перед воротами. Двух и трех этажные кирпичные дома, крытые сверху темно красной черепицей окружали ее и тянулись дальше к видневшемуся в отдалении замку. Три мощеных камнем дороги разбегались в разные стороны. Две уходили вдоль крепостных стен, третья же вела прямо к высоким башням Рокста.
   По сути, гильдия ловчих к немалому удивлению Ирвиса владела небольшим городом, богатым и хорошо укрепленным, со всеми присущими ему атрибутами. Домами, улицами, магазинами и гостиницами. Да вооруженные люди встречались на их пути довольно часто, но попадались и простые обыватели, каких можно встретить в любом другом поселении, а ведь Ирвис наивно полагал, что здесь живут исключительно гарты.
   Люди спешили по своим делам, не обращая внимания на всадника с мальчиком. Для них мифические ловчие тьмы были почти обычными людьми, настолько все привыкли к их виду.
   То, что это оказалось так, принесло мальчику некое облегчение. Хотя он и провел в компании одного из гартов целую неделю, и даже называл его своим учителем, определенная робость перед воином у него все еще сохранялась. А уж если представить что здесь бы их оказался целый город...
   Да еще разлитая по венам зараза, не давала забыть об обещании Зарена, исполнить долг гарта, в случае если Зверь возьмет верх. А то, что этого не случиться не мог гарантировать никто, даже он сам. Пока, правда, удавалось сдерживать рвущуюся наружу тварь. Может, потому что луна по-прежнему шла на убыль, или благодаря незримой поддержке отца и серого брата, хотя они больше не появлялись в его страшных снах, но скорей всего из-за того, что, как сказал учитель, проклятье попало в его организм не совсем обычным путем. Сам мальчик не видел в этом особой логики, зараза она и есть зараза, но гарту было, несомненно, видней.
   Они не поехали к замку, к немалому разочарованию мальчика. Ему так хотелось посмотреть на святая-святых ловчих как можно ближе, но Зарен свернул в сторону, и стены домов заслонили резиденцию гартов.
   Немного пропетляв по улице, они остановились у высокого здания, увенчанного двумя башнями. На вершине одной из них бился на холодном, зимнем ветру красно-белый стяг, с неясным изображением посередине. В отличие от большинства соседних домов, здание было сложено из грубого природного камня, и не имело окон. К левому углу строения примыкала, судя по вывеске, гостиница, куда Зарен и направил лошадь.
   Оставив животное на коновязи у крепких деревянных ворот, они с мальчиком прошли внутрь, где у самого порога их встретил высокий человек, одетый в серую робу, совсем не похожий на распорядителя обычного постоялого двора, и почему-то сразу не понравившейся Ирвису. Было в худом лице человека что-то хищное, как у земляной крысы, да и от взгляда которым он окинул их, веяло отнюдь не радушием и теплом, будто своим визитом они отвлекли его от какого-то важного занятия.
   Зарен, показал Ирвису, на стоящее у стены кресло:
   - Посиди пока здесь, я скоро вернусь. Гилон, - обратился гарт к серому. - Пару слов с глазу на глаз.
   Тот кивнул, и они скрылись в соседней комнате, оставив мальчика одного.
   Сквозь закрытые двери до него долетал неясный разговор, но разобрать о чем идет речь, оказалось невозможно, хотя Ирвиса так и подмывало подойти к дверям и подслушать. Очень уж не понравился ему собеседник Зарена, а то, что разговор идет о нем, мальчик не сомневался.
   Стараясь сдержать свое любопытство, он огляделся по сторонам. Помещение, куда привел его Зарен, представляло собой небольшую комнату без окон, ярко освещенную странным светом, исходящим от установленных на треногах кристаллов. Ирвис отважился приблизиться к одному из них и осторожно прикоснулся рукой к испускающей свет поверхности. Она оказалась холодной и твердой на ощупь. По ладони прошла легкая вибрация. Мальчик поспешно отдернул кисть и отступил прочь от странного светильника.
   Кроме той двери, за которую удалились мужчины, из комнаты имелось еще несколько выходов. Широкий проем, занавешенный плотной тканью, вел в более просторное помещение, как определил заглянувший в щель Ирвис, там располагался трапезный зал. По крайней мере, он был очень похож на него, судя по длинным деревянным столам и приставленным к ним скамьям. Впрочем, кто его знает, что здесь происходило на самом деле.
   Ирвис задернул портьеру, бросил взгляд на почерневшую от времени лестницу, убегавшую из комнаты куда-то на верхние этажи, и хотел уже отважиться приблизится к той комнате, откуда долетали неясные голоса собеседников, как они внезапно затихли, и послышался звук отпираемой двери.
   Мальчик молнией скользнул к креслу и, уставившись в пол, напустил на себя равнодушный вид. Не хватало еще, чтоб учитель обвинил его в ослушании. Любопытство удел детей, он же не мог себе этого позволить.
   Зарен не торопясь, приблизился к нему.
   Ирвис поднялся навстречу гарту, заметив, что взгляд одетого в серое человека изменился. Теперь в его глазах сквозило деловое любопытство. И эта перемена еще больше не понравилась мальчику.
   - Тебе придется побыть здесь некоторое время одному, - обратился к Ирвису гарт, - надеюсь не очень долго. Я буду по мере возможности навещать тебя. - Зарен помялся, и тяжело вздохнув, продолжил, словно извиняясь. - Помни, что бы ни произошло с тобой в этом месте, будет сделано только ради твоей пользы. Верь мне мальчик. - Потом кивнул на своего крысолицего спутника. - Гилон проводит тебя.
   Ирвис затаил дыхание. Этого он и опасался. Вновь покосившись на Гилона, заметил, тот разве что руки не потирает, едва сдерживая свое нетерпение. Наверняка строит планы, как бы разобрать его по косточкам. И ведь не возразишь ничего, сам вызвался ехать с Зареном, полностью вручив свою судьбу гарту, чего уж теперь пенять.
   Покорно склонив голову, он промямлил:
   - Хорошо, учитель.
   Зарен почувствовав состояние мальчика, ободряюще похлопал его по плечу:
   - Тебе придется пройти через это. Сам ты не справишься со Зверем, какой бы мизерной не была его частица в твоем теле. Скоро вернется полная луна, и сила проклятой крови возрастет, - он поднял голову мальчика и, заглянув в глаза, добавил. - А мне бы не хотелось выполнять свою угрозу.
   Ирвис сглотнул комок, перехвативший горло. Не потому что испугался слов гарта, а потому, что оставался один в этом странном доме без окон, в компании неприятного ему Гилона, хотя тот пока ничего плохого не сделал. Тем не менее, собравшись с духом, и стараясь не показывать своих опасений, твердо произнес:
   - Я справлюсь, мастер Зарен.
   - Не сомневаюсь в этом, - гарт повернулся к Гилону. - Я зайду завтра, постарайся меня не расстроить.
   Последние слова ловчего, прозвучали почти как угроза, и огонь в глазах серого слегка поутих. Зарен, кивнув на прощание Ирвису, направился к дверям.
   Гилон что-то едва слышно прошептал ему вслед, а затем, обратив лицо к мальчику, властно произнес:
   - Следуй за мной.
   Ирвис все еще испытывая нехорошие предчувствия, шагнул за ним и как показали последующие дни, страхи его были не напрасны.
   Мальчика разместили в небольшой комнате на втором этаже, мебелировка которой состояла лишь из кровати, круглого невысокого столика, да двух видавших виды стульев. Окон естественно в ней не оказалось, но света вполне хватало. Такой же, как внизу сияющий кристалл, здесь был глубоко вмурован в стену. Низкий потолок нависал над головой, вызывая неприятные мысли о склепе.
   Гилон показав на кровать, бросил:
   - Можешь пока отдохнуть. Скоро к тебе придут.
   И вышел, закрыв дверь на ключ.
   Ирвис оглядевшись, заметил несколько крюков в стене, видимо заменявших вешалку и, скинув верхнюю одежду, бросился на кровать, погрузившись в мрачные мысли. Свет, исходящий от кристалла поутих, погрузив комнату в сумрак.
   Он лежал и перебирал в памяти последние события, приведшие его в это странное место. Вспоминалась мама и сестренка Лейзи, отец, погибший в неравной схватке и волчья стая, вступившая в бой с оборотнем. Всплывала в сознании оскаленная морда Зверя, и друг Шал едва не сошедший с ума после встречи с ним. Гарты, уничтожившие тварь и жрец Олерт, ревностный служитель Амилана и просто хороший человек. Много чего вспоминалось такого, что даже начинало казаться, это не его прошлое. Такого не могло произойти с ним, сыном простого охотника из забытого богами поселка. Боги как бы он хотел, чтобы так оно все и было...
   В дверях лязгнул замок, возвращая его к жестокой реальности.
   На пороге стоял Гилон и еще два человека одетые в те же серые одеяния. Один из них сжимал в руках довольно объемную сумку.
   Ну, вот и началось.
   У мальчика екнуло сердце, и на миг он почувствовал себя тем самым руавом, что угодил в ловушку отца, и чей клык сейчас висел у него на груди. И, как и убитому, им тогда зверю бежать было некуда.
   Серые не заставили себя долго ждать, взяв с места в карьер.
   Перво-наперво его заставили раздеться донага, и устроили доскональный осмотр тела, как это делают торговцы животными, желая убедиться в качестве товара. Каждая мышца, каждый кусочек плоти был ощупан, измерен и описан, с такой тщательностью, словно после этого действа его собирались разобрать на части. И если бы мальчик не чувствовал за собой обещанную Зареном защиту то подумал бы что так оно и случиться, но к счастью его экзекуторы удовлетворившись увиденным, на время оставили его в покое. Ирвису позволили надеть штаны и присесть на кровать, в ожидании дальнейших процедур.
   Он сидел, плотно сжав губы и стараясь не давать волю охватившем его чувствам страха и одиночества. Вдали от дома, среди чужих и непонятных людей, ему предстояло выстоять, вытерпеть, стоически перенести любые издевательства над собой, только для того чтобы стать гартом, настоящим ловчим тьмы и отомстить за всех. За отца, маму, Шала. Чтобы зло пришедшее в их поселок исчезло навсегда, и никогда не возвращалось. И он был готов к этому, пусть даже и впрямь его будут резать на куски эти странные люди в длиннополых одеяниях.
   Между тем серые о чем-то вполголоса переговаривались меж собой, словно забыв о его присутствии, но вслушиваться в их речь нужды не было, так как разговаривали они друг с другом на незнакомом мальчику языке.
   Так прошло с пол часа, и Ирвис, немного успокоившись уже начал дремать под гортанный говор присутствовавших в комнате людей, но полностью погрузиться в сон ему не дали. Осторожное прикосновение к плечу вновь вернуло его к реалиям жизни. Мучения на сегодня еще не закончились.
   Гилон заставил Ирвиса оставить отпечаток зубов на толстой восковой пластине, и долго его рассматривал. Затем были взяты оттиски ногтей, как на руках, так и на ногах мальчика. Ему выстригли пучок волос, собрали в стеклянную колбу слюну, в другую, более объемную пришлось помочиться. В финале всех этих действий один из серых достал тонкий стилет, и с неприятной улыбкой на лице взял Ирвиса за запястье:
   - Сейчас будет немного больно, - прошелестел он. - Но ты не бойся.
   Ирвис стиснул зубы, и ничего не ответил. Он все вытерпит, он должен через это пройти, ведь так сказал Зарен, а его словам мальчик верил.
   Серый срезал кусочек кожи с руки мальчика. Кровь тонкой струйкой вырвавшуюся из ранки, так же была собрана и упакована. Надрез забинтовали лоскутом ткани, и на этом оставили Ирвиса в покое.
   Но перед тем как удалиться Гилон лично обошел небольшую комнату мальчика и, остановившись в каждом из четырех углов, нараспев прочитал какие-то слова. То ли молитву, то ли заклинание. Впрочем, Ирвису было уже все равно, что он там делает. Сейчас он желал только одного, чтобы его оставили хоть не надолго в покое, пусть даже и в этом похожем на склеп помещении. И боги услышали его молитвы. Серые собрав вещи, неспешно удалились, не забыв вновь запереть дверь с другой стороны.
   После этого потянулись дни похожие друг на друга. Его кормили три раза в день, довольно сносно, но без особых изысков. Единожды в день выводили на прогулку, в маленький дворик, обнесенный со всех сторон высокой стеной, глотнуть свежего морозного воздуха и размять ноги. При этом серые не отставали от мальчика ни на шаг, как будто он мог сбежать, из этого мрачного узилища. И даже когда Ирвиса оставляли одного, он все равно продолжал чувствовать незримое присутствие тайных соглядатаев. За ним определенно постоянно наблюдали, хотя откуда это было ему известно, он сам не мог понять. Но чувства обостренные даром серых братьев было не обмануть.
   Но все это еще можно было перенести, хотя чувство попавшего в ловушку зверя не оставляло мальчика. Куда сложней оказывалось стерпеть ежедневные визиты Гилона сотоварищи, и их ученые изыскания, перешедшие со временем в непонятные Ирвису магические практики над его бренным телом.
   Единственным лучиком света, в веренице бесконечных серых дней, оставался Зарен. Гарт ежедневно навещал мальчика, вселяя в него надежду, что этот кошмар скоро закончится. При встречах Ирвис держался и не жаловался своему учителю ни на что, стараясь выглядеть как можно тверже. Но взгляд мальчика не мог скрыть немого вопроса. Когда? Когда, наконец, закончатся его мучения?
   Зарен хмурился, кривил губы сдерживая крепкие слова, адресованные серым, вслух же продолжая твердить как заклинание:
   - Потерпи парень. Так надо. Без их помощи нам с тобой не обойтись.
   И Ирвис терпел, а что ему еще оставалось делать? Так и текло время, тягучее как кисель, сменяя один день за другим.
   Когда луна, где-то там, за стенами темницы мальчика пошла в рост, он смог это почувствовать. Частица проклятой крови занозой засевшей в его жилах дала о себе знать. Вновь вернулись кошмарные сны с растерзанными телами, кусками обглоданной плоти, расщепленными костями, и всего прочего непотребства, что нес с собой Зверь. Но хуже того в этих снах он опять чувствовал жажду. Жажду крови и чужой смерти.
   Серые почувствовали изменения, происходящие с ним, и теперь его полутюремное существование, окончательно стало таковым. В один из визитов с Гилоном пришел мрачного вида бородатый мужик, принесший с собой настоящие железные оковы, испещренные тайными знаками силы. Он долго возился, подгоняя их под его запястья и щиколотки, а Ирвис взирал на его действия сквозь туман равнодушия. Пусть делают что хотят, если понадобится, он вытерпит все что угодно.
   - Это для твоего же блага, - прокомментировал происходящее Гилон.
   Ирвис кивнул. Конечно, старая сказка...
   С этого дня, на ночь, его стали приковывать к кровати. До восхода полной луны оставались считанные дни.
   После двух ночей проведенных в цепях, на запястьях Ирвиса образовались саднящие кровоподтеки, и как он не старался их скрыть длинными рукавами рубахи, против цепкого взгляда Зарена уловка не сработала. В очередной свой визит он заметил попытки мальчика спрятать руки, и рывком задрав рукав рубахи, обнажил следы оков. Ирвис опустив голову, молчал, словно это он сам был виноват в их появлении.
   Гарт что-то едва слышно прорычал и, не сказав ни слова, вышел из комнаты, оставив Ирвиса наедине со своими и так невеселыми мыслями.
   Отсутствовал он довольно долго, зато, когда вернулся, мальчик шестым чувством осознал, что час его избавления близок. Во всем облике Зарена сквозило что-то отцовское. Большое, грубое, нежное.
   - Сегодня Ирвис. Сегодня ты обретешь если и не свободу от Зверя, то такую защиту, сквозь которую ему никогда не прорваться. И потом ты станешь гартом.
   - Ты заберешь меня отсюда, учитель? - Выдавил из себя мальчик, стыдясь внезапно нахлынувшей на него слабости.
   - Конечно, - улыбнулся гарт. - Твои мучения не пропали даром. У серых не совсем деликатные методы работы, так как по большей части им приходится иметь дело с совсем другим, но умом они не обижены. Твой исключительный случай заставил их поломать головы, но, кажется, выход найден.
   - Надеюсь, этот выход не моя смерть, - попытался пошутить мальчик.
   Лицо гарта стало серьезным.
   - Не суди их строго Ирвис, серые не так плохи, как кажутся на первый взгляд, а если учесть с чем они ежедневно имеют дело, то им многое можно простить. Хотя чего уж скрывать и среди них попадаются мерзавцы, ведь люди есть люди. Но разговор сейчас не об этом. Придет время, ты сам все о них узнаешь, и быть может, изменишь свое мнение.
   Мальчик не совсем понял, что ему пытался втолковать гарт, но, тем не менее, согласно кивнул головой. Главное чтобы у него было, это время в будущем.
   - Сегодня тебе, придется обойтись без еды, - между тем продолжил Зарен. - И еще мне понадобится твой амулет. На время.
   Ирвис послушно снял с шеи свой первый боевой трофей и протянул его гарту. Тот, сжав его в могучей руке, шагнул к дверям. Уже на пороге обернулся:
   - Сегодня вечером, мальчик. Готовься.
   Тяжелая дверь закрылась за спиной учителя.
   У Ирвиса похолодело в груди. Что-то не так! Что-то было в последних словах Зарена, почти неуловимое, но определенно настораживающее! Но что?
   Мальчик постарался еще раз прокрутить в голове прозвучавшие интонации, и до боли в костяшках, сжал кулаки, когда осознал, что он услышал.
   Сомнение!!! Вот что в них было!!! Едва заметное, тщательно скрытое, но, тем не менее, вырвавшееся наружу.
   Ирвис опустился на кровать. А ведь завтра может для него и не наступить.
   Несколько минут ему понадобилось, чтобы прийти в себя, а затем страх, всколыхнувшийся в душе, отступил, уступив место какому-то неестественному спокойствию. Мысли текли ровно, в сознании прояснилось.
   Пусть, если будет на то воля богов, ему сегодня суждено умереть, но тогда вместе с ним умрет и притаившийся в нем Зверь. И это само по себе уже будет его маленькой местью злу, хоть и не такой великой, к какой он стремился, решившись стать гартом и напросившись в ученики к Зарену. Сегодня вечером он примет этот бой, не отступит, не посрамит своей слабостью имя отца, и память погибших волков, его серых братьев. Всех тех, кто нашел в себе мужество выступить навстречу древнему проклятью рода человеческого, отважно взглянуть в глаза смерти и не отступить. Не смотря ни на что.
   Ирвис поднялся, разделся, аккуратно сложил одежду и со спокойным сердцем лег спать. Сегодня ему понадобятся все силы, а значит надо как следует отдохнуть.
   Сны ему в этот раз не снились.
   Разбудил мальчика Зарен. Выглядел он как никогда торжественно. Черные кожаный нагрудник с причудливым узором в виде переплетающихся змей, посеребренные наручи и наплечники, высокие кавалерийские сапоги. На плечах подбитый мехом плащ, заколотый крупной булавкой в виде оскаленной головы волка.
   Увидев образ серого брата, Ирвис улыбнулся. Это, несомненно, хороший знак, как и то, что его учитель пришел без оружия.
   Зарен протянул мальчику руку:
   - Пора.
   Ирвис легко поднялся, и без лишних вопросов принялся одеваться, обратив внимание, что Зарен в этот раз пришел не один. Рядом с дверями ожидал уже изрядно опротивевший ему Гилон. Впрочем, иначе и быть не могло.
   - Верхнюю одежду можно не одевать, - сообщил Гилон, когда Ирвис двинулся, было к вешалке. - Идти далеко не придется.
   Мальчик пожал плечами и, демонстративно игнорируя своего недавнего мучителя, обратился к Зарену:
   - Я готов.
   Гарт очертил рукой священный знак:
   - Тогда пойдем, да пребудет с нами благость Амилана.
   Ведомые Гилоном, они спустились на первый этаж здания, прошли через общую трапезную и, миновав еще несколько примыкавших к ней комнат, вновь оказались на лестнице, ведущей куда-то вниз, в подвал.
   Спустившись на пролет, они остановились у внушительного вида двери, перед которой Гилон исполнил странный ритуал, сопровождавшийся невнятным бормотанием и пасами руками. Только после этого он, сняв с пояса связку ключей, отпер дверь. Она со скрипом отошла в сторону, открывая проход, и в этот момент у Ирвиса едва не подкосились ноги. Побелев, он прижался к косяку, не в силах сделать следующий шаг. Тело затрясла мелкая, противная дрожь.
   - Мастер Зарен, - чуть слышно выдохнул он. - Там..., тут...
   Слова застревали в горле, во рту моментально пересохло и непослушный язык, едва ворочался, в отчаянной попытке выразить то, что он почувствовал, едва дверь открылась.
   - Я знаю малыш, - сжал его плечо Зарен. - Здесь все пропитано духом Зверя и смерти. Позже я тебе объясню причину, но сейчас у нас есть дело важней. Тем более что, с живым оборотнем встреча нам не грозит, сюда доставляют только их обезглавленные тела.
   - Но мастер Зарен, - заикнулся Ирвис, желая сообщить учителю, что тот не совсем прав, так как кроме действительно витавшего внизу духа смерти он почувствовал и присутствие, по крайней мере, троих, вполне живых и здоровых Зверей. И это здесь, в самом сердце твердыни гартов!!! Он чувствовал их ярость и злобу, их жажду. Чувствовал тьму, поглотившую их некогда человеческие души. Тьму, рвущуюся наружу с восходом волчьей луны. Он хотел все это сказать Зарену, вот только договорить ему не дали...
   - У нас мало времени, - прокаркал Гилон, пристально глядя на мальчика. - Надо спешить.
   Выглядел он слегка встревоженным, хотя еще минуту назад был спокоен и невозмутим. Что-то тоже разбередило его чувства.
   Гарт поддержал серого:
   - Не время для разговоров малыш, нам действительно надо идти, - казалось, он не заметил обеспокоенности Гилона, что было и не мудрено. Всю дорогу, что они шли, Зарен пребывал в отрешенной задумчивости, словно решая про себя какую-то очень важную задачу. И решение, судя по всему, никак ему не давалось.
   Ирвис не стал спорить. Возможно, у него еще будет время обсудить все это с учителем позже, когда он избавиться от проникшего в его кровь проклятия. Если конечно для него наступит завтра.
   Гилон быстро зашагал вниз по лестнице. Призрачный свет кристаллов вмурованных в стены едва разгонял обступившую их темноту, или это просто так казалось мальчику, оттого, что и в его душе царил мрак. И не только из-за опасения за свою жизнь. Осознавать что где-то здесь, совсем рядом находится целый выводок оборотней, было тяжело.
   Лестница сменилась несколькими коридорами, разбегавшимися в разные стороны, и изрядно пропетляв по одному из них, они, наконец, вышли к нужному месту - распахнутым настежь узорчатым деревянным воротцам, ведущим в просторный залитый светом свечей зал. Настоящих восковых свечей, а не подпитываемых магией странных камней. От живого света мальчику стало заметно лучше, и всем своим шестым, волчьим чувством, он определил, что здесь всё и случиться. Чтобы это - "всё", для него не значило.
   Ирвис огляделся.
   Кроме них, в помещении оказалось еще шестеро человек, одетых в такие же, как и у Гилона балахоны, и занятых, по всей видимости, подготовкой к какому-то магическому ритуалу. Хоть Ирвису было всего десять лет, ему оказалось достаточно одного взгляда на начертанную на полу пентаграмму, чтобы понять это. Отец Олерт учил их не только грамоте и поклонению Амилану, но и в часы особого расположения духа не раз рассказывал о магических науках.
   При появлении их троицы, люди на мгновение остановили работу обратив взоры на вошедших. Но Гилон, повелительным взмахом руки, дал понять, чтобы они продолжали работу. Лишь кивком головы подозвал одного из суетившихся у пентаграммы человека.
   Обменявшись с ним несколькими короткими фразами, он обратился к Зарену:
   - Практически все готово. Через четверть часа, луна будет в апогее, и можно будет начинать действо.
   - Да не оставит нас в этот час Четырехликий, - склонил голову Зарен. - Действуй, Гилон. - Потом, приблизив свои губы к самому уху серого прошептал, так чтобы не услышал мальчик. - Но помни, я буду рядом.
   Ирвис сделал вид, что и в самом деле ничего не слышал, хотя его восприятие обострилось до такой степени, что он слышал, как капли воска падают с высоких подсвечников на полированный каменный пол.
   Между тем Зарен приблизился к своему названному ученику, которого так еще ничему и не научил, секунду помялся, и неожиданно для мальчика крепко обнял.
   - Держись парень. Что бы ни случилось, держись.
   А затем отступил в сторону, давая понять Гилону, что теперь Ирвис в его власти.
   Тут же два человека, отделившись от остальных, подошли к мальчику, вновь заставили его раздеться, и осторожно под руки, как будто опасаясь, что он может потерять сознание повели к начертанной на полу пентаграмме. Гилон бросив хмурый взгляд на Зарена, зашагал следом за ними.
   Последующие события так и остались в сознании Ирвиса какими-то туманными воспоминаниями никак не укладывающимися в общую картинку.
   Сначала его заставили лечь спиной на пол, в центр нанесенных прямо на камень магических линий. Он помнил, как холод разлился по телу, то ли оттого, что пол и впрямь был холодный, а может в предчувствии того действа, что затеяли серые. Один из них подойдя к нему, опустился на колени и, достав из складок одежды сосуд с темной жидкостью, принялся лить ее ему на грудь, выводя странные узоры. Остальные затянули медленную мелодию без слов, от которой сам воздух казалось, превращался в вязкое желе. Гилон устроившийся напротив Ирвиса оставался пока безучастен, но при этом не отрывал цепкого взгляда от мальчика.
   Ирвис пытался дышать ровно, стараясь ничем не выдать своего страха или волнения. Если что-то пойдет не так, он не доставит им радости, выказав слабость. Достаточно было и того происшествия у дверей, когда он почувствовал присутствие Зверя. Нет! Если умирать, то умирать мужчиной, как отец, как вожак волчьей стаи. Хоть и поединок это с самим собой.
   Пение серых продолжалось, будя эхо в зале, заставляя вибрировать стены и пол. Или это только так казалось мальчику? Пламя свечей бросало причудливые блики на стены, и Ирвису начало чудиться, что тени временами, складываются в причудливые картинки, силуэты людей, чьи-то лица. Реальность, в которой он находился еще пять минут назад начала стремительно таять, уступая место непонятной фантасмагории образов, что проносились перед его сознанием, словно это было во сне. И были они разные: - приятные и не очень, страшные и противные, глупые и смешные. Он словно смотрел на чью-то жизнь со стороны, при этом, вроде бы как, все еще находясь в подземной зале на полу, посреди пентаграммы. Только вот дышать с каждым разом становилось все трудней. Очередной новый вздох приходилось делать с еще большим усилием, чем предыдущий.
   Где-то со стороны послышался голос Гилона, с силой выкрикивающий слова на незнакомом Ирвису языке. Мальчик попытался приподнять голову, стараясь сфокусировать взгляд на темной фигуре серого, но лучше бы он этого не делал.
   Полуразмытый силуэт Гилона внезапно приблизился к нему почти вплотную, и маг легким движением руки сбросил с головы капюшон. Вместо человеческого лица, пусть и неприятного, на него смотрела оскаленная морда Зверя. Когтистая лапа протянулась к его шее, а в ней, на странного вида цепочке, висел такой знакомый клык руава - первый охотничий трофей Ирвиса. Если бы мальчик мог закричать он бы, наверное, так и сделал, но воздух, превращенный в тягучую массу, лишь с хрипом вырвался из легких. Он сделал еще один, отчаянный вздох и, провалился во тьму...
   Забвение длилось вечность, а может лишь одно мгновение, но когда Ирвис вновь открыл глаза то увидел прямо перед собой оскаленную волчью морду, правда на этот раз всего лишь в виде крупной застежки от плаща, склонившегося над ним человека.
   - Ирвис, ты слышишь меня? Ирвис? - Слова гарта казались громом, в обступившей мальчика почти неестественной, давящей на уши тишине.
   - Да, мастер Зарен, - прохрипел он в ответ пересохшим горлом. - Мне бы... попить, - попросил он.
   - Конечно, малыш.
   Фигура гарта отодвинулась в сторону, и через секунду мальчик почувствовал у своих губ бокал с водой. Осушив его до дна, он откинул голову на подушку и огляделся вокруг. Он вновь был в своей комнате, где провел последние дни перед ритуалом. Судя по всему ритуалом успешным, так как все еще был жив.
   Тем не менее, не задать вертевшийся на языке вопрос он не мог:
   - У нас получилось, учитель?
   - Да, малыш.
   На душе стало легко и спокойно, и даже то что гарт постоянно называл его малышом, не вызывало неприятия, уж больно по-отечески у него это получалось. Ирвис глубоко вздохнул и внезапно почувствовал на груди какую-то неестественную тяжесть. Поднеся ладонь, ощутил под пальцами знакомые очертания клыка. Вот только весил он теперь гораздо больше, чем прежде, да и кожаный шнурок кто-то поменял на тонкую металлическую цепочку.
   - Что случилось с моим амулетом?
   - Ничего, что бы могло тебе повредить, - ответил Зарен. В голосе гарта звучала усталость. - Теперь твой оберег по настоящему стал магическим.
   Ирвис молчал, надеясь, что учитель продолжит объяснение, и тот после небольшой паузы действительно пояснил:
   - Я не знаю, парень, как все это действует, но пока эта вещица висит у тебя на шее, можешь забыть о проклятии Зверя.
   - А если его снять? - задал резонный вопрос Ирвис.
   - Тогда полагаю, твой кошмар вернется, - грустно улыбнулся гарт. - Вот только вряд ли у тебя это получится. Чтобы разорвать эту цепочку силы одного человека будет недостаточно. Так что если ты и сможешь ее снять, то только вместе с головой. Правда тогда уже можно будет, не беспокоится о каких-то там проклятиях.
   Ирвис постарался осмыслить услышанное, и пришел к выводу, что учитель прав. Главное что он жив, и теперь, наконец, сможет стать гартом, пусть ему и придется всю жизнь носить на груди магическую поделку серых. Не велика жертва по сравнению с тем, во что он мог превратиться. Но тогда возникал другой вопрос:
   - Но если с помощью амулетов можно сдерживать Зверя, то почему их убивают? Не проще ли вернуть человеку его истинный облик и избавить от проклятия?
   - Не проще. Если бы ты был заражен, как и остальные люди, то никакие амулеты уже бы не помогли. Тебе просто повезло.
   Ирвис устало закрыл глаза. Да уж повезло, так повезло.
   Теперь оставался последний, давно мучавший его вопрос:
   - Мастер, Зарен, - Ирвис осторожно подбирал слова. - Если бы ничего не получилось, ну с ритуалом и амулетом, то вы бы... вы бы исполнили свое обещание.
   В этот раз пришла пора молчать гарту. Он долго смотрел в глаза мальчику, прежде чем ответить, а тот терпеливо ждал. Наконец, собравшись, Зарен тихо произнес:
   - Не знаю, малыш... честно не знаю.
  
   * * *
  
   - Эй, Ирвис! Ты уже на ходу спишь? - Зарен тихонько ткнул в плечо ученика. - Может рано нам ехать в Рокст?
   Юноша тряхнул русой головой, отбрасывая воспоминания прочь.
   - Нет, учитель. Уговор есть уговор, - он улыбнулся своему наставнику. - Ведь гарты не бросают слов на ветер или как?
   - Или как, - буркнул себе под нос Зарен. - Иди, собирай вещи, завтра с утра выезжаем.
  
  
  
  
  
   64
  
  
  
  
Оценка: 8.50*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"