| . |
Солнце с небес словно издевалось, бодро играя лучами в листьях деревьев. В открытое окно проникали пение птиц и шум машин. Конец лета в этом году выдался замечательным, наводящим на мысли скорее о близкой весне, чем об осени. И всё же впереди был сентябрь, не апрель. И радоваться было нечему.
-- Нет, милая, -- тихо и категорично сообщила Зоя Васильевна. -- Никакой ошибки.
Я сдержала тяжёлый вздох и прикрыла глаза. Так и знала. Непонятно, на что вообще надеялась и о чём торговалась с богом ещё сидя в коридоре под дверью кабинета. Неизвестно только, что теперь делать.
-- Не рада?
Чему уж тут радоваться? Впору разве что плакать от растерянности, недоумения и... и я совершенно не понимала, что сейчас чувствую и что чувствовать должна. Уж точно не радость. Панику, пожалуй.
-- Ещё не поздно...
Зоя Васильевна не договорила, осеклась. Я вздохнула, не открывая глаз. Без того знала, как она сейчас на меня смотрит. С нескрываемым сожалением и старательно скрытым осуждением. Думает, что знает, какое решение я приму. Мне бы её уверенность...
-- Так что скажешь, Даша?
Я покачала головой, поднимая ставшие как-то вдруг невыносимо тяжёлыми веки. Нет, делать то, на что мне сейчас намекнули, я не стану. Попросту не смогу. Никогда не понимала тех, кто решается на такое. На убийство, если говорить прямо и честно, как есть. Пока существует жизнь, существует надежда. Главное -- жить и давать жить другим. Давать жить. Давать жизнь...
-- Витамины попей, -- серьёзно сказала Зоя Васильевна. -- И ещё кое-что, я тебе сейчас напишу. Вставай и одевайся.
Бросив сумку в прихожей, я разулась, прошла в комнату и прямо в одежде повалилась на диван лицом вниз. Всё вокруг -- город, жизнь, август -- было невыносимо привычным, нормальным, повседневным. Жило и двигалось так, будто со мной только что не случилось абсолютно невозможное.
Я беременна. Как, чёрт возьми, я могу быть беременна?! Я не в сказке живу, не в легенде -- в Москве. В реальном мире, где чудес не бывает. Где у каждого следствия, тем более такого, есть совершенно конкретная причина. Каковая в моей жизни вот уже три года наблюдалась только во сне.
Застонав, я зарылась лицом в подушку, подозревая, что схожу с ума. Да, последние почти полгода мне снились сны. На их содержание я не жаловалась, наоборот, получала огромное удовольствие. В жизни ведь так не бывает. На меня, серую мышку, единственной примечательной деталью внешности которой были и остаются красивые орехового цвета волосы, такие мужчины внимания не обращают. Если честно, вообще никакие не обращают.
После смерти мамы четыре года назад на меня навалилась депрессия. Осознание того, что теперь я одна на всём белом свете, оказалось слишком тяжёлым бременем. Никаких других родственников не было, мама выросла в детском доме, а отца я не знала. Мы так и жили всегда вдвоем. Пока не появился Рома.
И вроде бы у нас с ним складывалось не хуже, хотя и не лучше, чем у всех. Свидания в парке, походы в кафе, кино... и вот мама уже поглядывала на белые платья и высказывала робкие намеки на свою готовность нянчить внуков. Рома, как мне тогда казалось, тоже задумывался о чём-то подобном. Но один пьяный водитель перечеркнул все мечты и надежды.
После случившегося я ушла в себя и возвращаться не собиралась. Больше года Рома честно пытался до меня достучаться. Старался каждую минуту быть рядом. Свозил в Турцию, потом потащил в Крым к своим родственникам. Умом я понимала, что нужно откликнуться, жить дальше, но ничего не могла с собой поделать. Словно душа моя, как и мама, не смогла выйти из комы, в которую впала, когда из телефонной трубки прозвучали слова соболезнований.
Я не винила его за уход. Вечно так продолжаться не могло. В конце концов, Рома не бросил меня умирающей. Я ходила, говорила, ела, работала. Правда, механически, нельзя было сказать, что при всём при этом я жила. Но тут уж он сделал всё от него зависящее.
Так три года назад я осталась одна. И продолжила ходить, говорить и работать день за днём, постоянно прокручивая в голове события с момента, расколовшего мою жизнь на "до" и "после", до момента текущего. Этим же занималась и сейчас.
Я совершенно ясно помнила первый сон. Он тогда сидел в кресле у окна, и лунный свет обрисовывал чёткий, красивый профиль, серебром растекаясь в распущенных тёмных волосах, спадающих ниже плеч. Не было сказано ни слова, я просто лежала, натянув одеяло до самого носа, и смотрела на странного незнакомца в моей квартире.
Следующей ночью он пересел на мою кровать, устроился в ногах и продолжал смотреть, словно пытаясь запомнить каждую мою черточку. Я не шевелилась и боялась открыть рот, чтобы не вспугнуть невесть откуда возникшее тепло между нами. Тогда он взял меня за руку, и тепло усилилось, потекло плотной волной чуть колких мурашек, чтобы свернуться уютным клубком вокруг сердца.
За то, что было в следующих снах, я могла бы покраснеть. Но ведь это были всего лишь сны. Он не мог появляться в моей запертой квартире из ниоткуда и исчезать потом в никуда! А раз он мне только снился, какие могут быть поводы для смущения и стыда? Во сне можно всё, разве нет?
Я и позволяла себе всё. Чтобы потом, утром, в душе, подставляя лицо и тело упругим струйкам прохладной воды, наслаждаться воспоминаниями о пережитом. В реальности у меня не случалось подобного, всё было слабым, каким-то смазанным по сравнению с чистыми, незамутнёнными ощущениями из снов. Да, мне было хорошо, настолько, что порой даже чудился слабый аромат мужчины на теле и белье. И следов оставалось достаточно. Первое я списывала на окончательно заигравшееся воображение, второе объяснялось еще проще. Любовник был фантазией, а моё... хм, состояние -- вполне реальным.
Это был сон. Так я твердила себе каждую минуту. И радовалась, что хотя бы во сне могу быть свободной, счастливой и... желанной. Пускай мы ни разу не разговаривали, пускай не ездили вместе в отпуск, не ходили по гостям и не строили планов на будущее. Всего этого я пока не хотела, не смогла бы принять.
Проблема обрушилась на меня как гром посреди ясного неба. Позвонив Зое Васильевне и договорившись о визите, я с невидимой доктору по телефону кривой улыбкой выслушала совет для начала сделать тест. И вечером, стоя в очереди на кассе, сама не зная зачем, прихватила картонную коробочку. Придя домой и покрутив её в руках, решила, что раз уж купила, почему бы нет. Потом, в кабинете врача, будет на что сослаться, чтобы поиск причин моего женского нездоровья сразу двинулся в правильном направлении.
И вот сейчас я лежала, зарывшись в подушки, и решительно не понимала, что происходит. Близость, которую я уверенно считала плодом своей истосковавшейся в одиночестве фантазии, привела к закономерным и совершенно реальным последствиям. Сегодняшний визит к Зое Васильевне мне уже точно не снился. Как и результаты тестов, анализов и ультразвука, покончившего с последними сомнениями и надеждами.
Не снился и главный вопрос: что мне теперь делать? Идти в полицию с заявлением, чтобы нашли того, кто неизвестно как попадал ко мне в квартиру? Глупость какая... Там меня только на смех поднимут и посоветуют для начала разобраться с будущим папашей самостоятельно. К тому же, было отчаянно стыдно. Пусть уж лучше никто ничего не знает, мало ли...
Собственно, всерьёз я ни о чем подобном не думала. Да и вообще, приняла решение ещё не выйдя из поликлиники. Даже, пожалуй, в кабинете врача. За свою глупость нужно расплачиваться самостоятельно. Так что придётся со всем справиться.
Я уже засыпала, когда тихий шорох заставил меня открыть глаза. Он снова сидел в кресле и смотрел на меня, точно как в самый первый раз. Я почти поддалась желанию застыть и наслаждаться его присутствием рядом, но заставила себя встряхнуться и взглянуть на ночного гостя с вызовом.
-- Что с тобой?
Неожиданный вопрос заставил вздрогнуть. Я ведь впервые услышала звук его голоса, низкий и мягкий, чуть хрипловатый. Такой, как я себе и представляла. Хотя нет, фантазии были разными... и сейчас нельзя было поддаваться.
-- Может, для начала представишься? -- выпалила я.
-- Это ведь твой сон.
Резко накатившая волна раздражения и злости заставила задохнуться. Плохо соображая, что вообще творю, я схватила подушку и изо всех сил швырнула её в мужчину.
-- Сон, как же! -- голос сорвался в злобное шипение при виде той лёгкости, с которой гость уклонился от моего снаряда. -- Дед Мороз чёртов! Пришёл ночью, сделал подарок, и больше его никто не видел!
-- Кто? -- заметно оторопел мужчина, подаваясь вперёд. -- Какой подарок?
-- А вот увидим через девять... нет, уже через восемь месяцев! Один из двух: или мальчика, или девочку, третьего не дано!
-- Ты... ты...
-- Я! Двадцать семь лет, как я! И шесть недель, как беременна. Рискну предположить, что от тебя!
Злость схлынула, уступив место почти панической растерянности с лёгкими нотками стыда. Наверное, подобные новости так не сообщают. С другой стороны, как ещё я могла сообщить её тому, кого на полном серьёзе считала всего лишь порождением своей фантазии?
-- Правда? -- откровенно растерянно переспросил мужчина. -- Не может быть...
Я второй раз задохнулась от шквала смешанных эмоций. Ничего себе заявочки! То, что быть такого не может, я и сама знаю, но оно, тем не менее, есть, и с этим фактом надо что-то делать.
-- Знаешь, -- тихо и задушевно прошипела я, -- сообщу тебе новость. Когда нормальная здоровая девочка долгое время имеет очень близкие отношения с мальчиком, это как раз очень даже может быть. Это даже должно быть, скажу я тебе.
-- Но я... у меня...
Я села в постели, прижав к груди оставшуюся подушку, и недоумённо уставилась на мужчину, вскочившего и принявшегося нервно мерить шагами комнату. Даже своим затуманенным в данный момент эмоциями разумом я сумела сообразить, что дело тут нечисто. И что речь не о том, рад он или огорчён тем, что станет отцом. До подобного тут было ещё далеко, пока мой ночной гость переваривал изумление в самом чистом виде. Так, словно до моих слов был целиком и полностью уверен, причем не без веских оснований, что подобного сюрприза ему жизнь преподнести не могла.
-- У меня не может быть детей, -- тихо, но твёрдо сказал он, наконец остановившись и опустив глаза.
Я со стоном повалилась обратно на кровать. Дальнейшее рисовалось в воображении вполне отчётливо, не первый день на свете живу. Сейчас точно скажет, что не знает, когда я там и с кем успела, но лично он не при делах, потому никаких претензий с моей стороны не примет, нечего и стараться. И я никогда ничего не докажу. Да и доказывать не стану. Просто буду жить дальше и справляться самостоятельно. Как, собственно, с самого начала и предполагала.
-- Это точно?
Вопрос меня удивил. Тон его был странным. Неподходящим, на мой скромный взгляд, для резкой отповеди обнаглевшей дамочке, возжаждавшей поиметь алименты с невиновного. Потому я приподнялась на локте и осторожно уточнила:
--Точно ты отец?
-- Нет, -- уже гораздо спокойнее отозвался мужчина. -- Ты точно беременна?
-- Абсолютно, -- вздохнула я. -- Хочешь, снимок покажу?
-- Покажи.
Выбравшись из постели и поёжившись от прикосновения босыми ногами к прохладному полу, я прошлёпала в коридор. По пути отстранённо подумав, что неплохо было бы надеть халат, но потом отбросив эту мысль. Поздновато было для девичьей стыдливости.
Вспыхнувший яркий свет заставил зажмуриться. А потом на плечи легли тёплые ладони, вызвав во всем теле знакомую волну легкой дрожи. Стало уютно. Шею щекотнули волосы, ладони прошлись по рукам до самых запястий и заставили поднять и развернуть сложенный вчетверо лист бумаги.
-- Это он?
-- Может быть, она, -- почти прошептала я, безуспешно пытаясь разозлиться и прогнать наваждение, заставляющее буквально растекаться в руках мужчины.
Пальцы на моем левом запястье разжались, ладонь скользнула по телу вниз, по пути чуть коснувшись груди, и замерла, прижавшись к моему животу. Некоторое время мы так и простояли. Я боялась шевельнуться, просто слушала тихое дыхание рядом.
-- Это он...
В ответном шёпоте послышалась счастливая улыбка. Я затаила дыхание, не зная, чего ожидать, впадая в ступор от абсолютности безумия происходящего. Мой сон оказался не сном, но это ничего не объясняло. И он, вроде как, рад случившемуся, но что будет дальше?
Мужчина за спиной шевельнулся, убирая руку. Я невольно подалась назад, чтобы остаться рядом, и меня тут же обняли за плечи второй рукой, успокаивая. А потом правая рука ощутила прикосновение прохладного металла. И я с изумлением уставилась на тонкую серебристую полоску, надетую на мой безымянный палец.
-- Может, всё-таки представишься? -- хриплым от потрясения голосом сумела выдавить я.
-- Арладан.
-- Что, прости?
Язык не слушался, вопросы метались в голове как бешеные, не давая остановиться на каком-нибудь одном. Ноги подгибались. Безумие принимало какую-то совсем уже причудливую форму.
-- Это мое имя -- Арладан, -- повторил мужчина, прижимая меня к себе.
-- И откуда... и как ты вообще... и почему я?
Плотину прорвало, и вопросы посыпались, как из дырявого мешка. Но вместо ответов пальцы лишь нежно скользнули по моей щеке и прижались к губам в просьбе о молчании. А когда я, задохнувшись от волны необъяснимого восторга, вызванной этим прикосновением, умолкла, уха коснулось теплое дыхание:
-- Я должен идти. Мне нужно сделать кое-что очень важное для вас. Для нас. Но я обязательно вернусь.
И в следующий же миг я поняла, что осталась одна посреди коридора. Сразу навалились усталость и отчаяние, под их тяжестью я со стоном опустилась на пол, прислонившись спиной к стене, и закрыла глаза.
Мысли плавали неспешно и лениво. Он не ушёл, он именно исчез. Прямо с того места, где до этого находился. Назвал мне какое-то странное имя, надел на палец не менее странное колечко и обещал вернуться. С ума сойти...
Рассудок не замедлил вмешаться, безжалостно расставляя всё по местам. Какой-то странный товарищ, фокусник, не иначе, умеющий передвигаться очень быстро и бесшумно, приноровился влезать в мою квартиру, где в свое удовольствие пользовался моим одиночеством, помноженным на мою же глупость. А когда дело зашло слишком далеко, навешал на мои радостно подставленные ушки стандартную порцию лапши и шустро унёс ноги. А я, вот уж полная идиотка, даже лица его не потрудилась толком рассмотреть, только млела от объятий. Дура, безнадёжная дура, больше нечего и сказать.
Хотя, признаться, случившееся только что не вносило в мою жизнь ровным счётом ничего нового. Решение я уже приняла, так что теперь следовало не киснуть и не предаваться бесплодному самобичеванию, а заняться вещами самыми практическими. Например, пока ещё есть возможность активно работать, набрать побольше частных заказов. Деньги мне скоро понадобятся.
-- Смотри, -- Зоя Васильевна тыкала пальцем в экран, довольно улыбаясь, -- вот и он. Или она. Не видно пока, посмотрим, когда еще подрастёт.
Я смотрела и тоже улыбалась. Главное, что всё шло хорошо. Настолько, что никто кроме непосредственной моей начальницы до сих пор даже не знал о будущем малыше. Оно и к лучшему. Узнав, что имеют дело с беременной, клиенты могут невесть с чего устыдиться нагружать меня работой. Или решить, что я из-за бушующих гормонов и прочих прелестей интересного положения не смогу сделать всё так же качественно, как делала раньше. А ведь хотелось иметь возможность приобрести и получить всё необходимое, когда малыш появится на свет.
Хорошо, что хоть токсикоз и прочие традиционные для моего положения радости, словно устыдившись того, что мне и так досталось, обошли стороной. Я цвела и улыбалась, старательно ни о чём не волнуясь. Смысл волноваться, когда все самое страшное уже случилось?
Только один раз, через несколько дней после ночного объяснения, я проснулась с сильно бьющимся сердцем, дрожа от холода. Одеяло не спасало, сама себе я показалась тогда бутылкой, полной ледяной воды. Тряслась так минут десять, а потом стало легче. Наверное, упало давление. Кружка горячего чаю с лимоном помогла, выпив её, я заснула спокойно, и больше подобного не повторялось.
-- Отцу-то будущему сообщила?
Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Но от Зои Васильевны, хорошей подруги моей мамы, знавшей меня с детства, так легко было не отделаться. Она искренне за меня переживала, я знала это и не могла просто промолчать. Но и правду рассказать не могла. Пришлось сознаваться. Почти.
-- Ему это не нужно.
-- Привела бы разок, показала. Знаешь, -- Зоя Васильевна взяла меня за руку и, доверительно понизив голос, продолжила: -- мужчины часто вообще не осознают, что станут отцами, пока не увидят всё сами.
Я чуть криво улыбнулась в ответ. Может, и привела бы, если бы хоть знала, кто он и где его искать. Но раз не знаю, ничего не получится. Уже прошло достаточно времени с нашего единственного ночного разговора, чтобы понять: молодой счастливый папаша попросту удрал, оставив меня с ситуацией наедине.
-- Или сама не хочешь?
-- И это тоже, -- почла за благо согласиться я.
-- Тогда ладно, решать тебе. Одевайся.
Пока я поднималась и приводила себя в порядок за ширмочкой, Зоя Васильевна сосредоточенно писала что-то на большом листе. Очевидно, новый список рекомендаций. Что ж, этим нас уже не удивить и не напугать. Нас, да. Появившаяся привычка говорить о себе во множественном числе каждый раз вызывала невольную улыбку.
-- Но ты подумай все-таки. Ребёнку нужен отец, да и тебе...
-- Спасибо, Зоя Васильевна, -- на остатках улыбки выдохнула я. -- Мне пора, на работу ещё сегодня.
Осторожно прикрыв за собой дверь и опустив голову, я быстрыми шагами пошла по коридору. Не хотела, чтобы щебечущие на диванчиках у кабинета будущие мамочки видели навернувшиеся на глаза слёзы. Конечно, ребёнку нужен отец, это я знала по себе. Долго не могла смириться с тем, что отцы есть у всех, кроме меня.
Но и поделать я тоже ничего не могла. Если он не захотел, а я оказалась полной дурой, как теперь найти и тем более заставить? К тому же, раз ему это не надо, зачем и заставлять? Насильно мил не будешь, народная мудрость не ошибается. А в подачках мы не нуждаемся.
Рука сама собой потянулась к груди. С пальца я кольцо сняла, носить его на всеобщем обозрении было бы слишком. Но выбрасывать или прятать в шкатулку не стала, подвесила на цепочку, на которой носила нательный крестик. Чтобы эта маленькая, железная, как оказалось при внимательном изучении, штучка всегда была рядом и напоминала о том, каких глупостей не стоит повторять.
На улице было теплее, чем в коридоре. Солнце светило вовсю, легкий ветерок чуть ерошил волосы. И не скажешь, что конец сентября. Даже захотелось пойти в какой-нибудь парк и погулять там часок, подышать воздухом, полюбоваться тёплой зарождающейся осенью. Может, познакомиться с кем-нибудь.
Последняя мысль вызвала короткий нервный смешок. Как же, познакомиться. Я и раньше никому особо нужна не была, кроме охотников за московской пропиской и бесплатной жилплощадью с сервисом в комплекте. Мужчин привлекают в первую очередь красотки, куда мне, серой мышке со средней внешностью? Следующими разбирают девушек лёгких и приятных в общении, а это тоже не про меня. И, наконец, очередь доходит до заботливых мамочек, готовых обожать и нянчить. Опять-таки, не моя история. Самой мне нянька не нужна, но и для другого я ей быть не собираюсь.
А вот теперь в крышку гроба моей привлекательности для противоположного пола и вовсе вбит последний гвоздь. Дамочек "с прицепом", как нынче модно выражаться, вообще никто не любит. Свои-то дети зачастую не нужны, куда там чужие. Так что мысли о знакомствах лучше отложить. Навсегда. Чудеса, конечно, бывают, но рассчитывать на них особо не стоит.
Незаметно для самой себя я дошла до перекрёстка и остановилась, ожидая, когда для пешеходов загорится зелёный. И раздумывая, стоит ли зайти в расположенный неподалёку обувной, поискать что-нибудь новое на осень. Ходить в прошлогодних сапогах, удобных, но всё же с довольно высокими каблуками, не слишком хотелось.
Резкий толчок в спину прервал эти неспешные размышления. Взмахнув руками, я сделала несколько шагов вперёд. С трудом, но всё-таки удержала равновесие, не упав лицом на асфальт. Правда, оказалась при этом на проезжей части. Резко повернула голову влево, на оглушительно громкий гудок, и увидела быстро приближающийся грузовик.
Сердце остановилось, дыхание прервалось. Я только и смогла невнятно пискнуть, расширенными от ужаса глазами глядя на сияющее в солнечных лучах лобовое стекло, заслонившее небо. Вот так всё и заканчивается -- быстро и нелепо. Жила на свете Даша Ермакова, не очень хорошо и не слишком долго. И больше жить не будет. И никто даже не заплачет, кому она, Даша, нужна?
Зажмурившись, я ощутила ещё один, не очень на этот раз сильный толчок в спину, потом началось невероятно долгое падение, завершившееся приземлением на что-то мягкое. Подозрительно мягкое. Меня что, определили в рай?!
Блаженство с закрытыми глазами продлилось недолго. Рядом кто-то завозился, сопя и издавая непонятное бормотание, а потом меня бесцеремонно тряхнули за плечо и поинтересовались:
-- Эй, ты как? Живая?
Разлепив непослушные веки, я обвела мир вокруг мутным взглядом. Адреналиновый заряд как-то до странности быстро закончился, и теперь я от него отходила, ощущая усталость и страшную апатию. Умереть и то спокойно не дают, вечно чего-то от меня хотят...
--Живая, -- удовлетворённо постановил голос.
С трудом сфокусировав взгляд, я рассмотрела его источник. Им оказался парнишка лет восемнадцати или около того, сидевший рядом со мной на кровати. Стоп. На кровати? На какой ещё, чёрт подери, кровати?!
Видимо, выражение, возникшее в этот момент на моём лице, было довольно жутким, потому что парнишка отшатнулся и побледнел. Хотя бледнеть-то ему, казалось, было уже некуда. И без того контуры губ с трудом угадывались на бескровном лице, обрамленном тёмно-рыжими вихрами.
-- Эй, ты чего, не надо! -- зачастил он, пытаясь успокаивающе погладить меня по плечу. -- Я друг, слышишь. Точнее, я брат Ара. Арладана, в смысле.
Час от часу не легче. Со стоном повалившись обратно на кровать, я зарылась лицом в пышную, мягкую подушку. Что за безумие творится вокруг? Как я попала сюда из-под колёс грузовика? И, кстати, куда именно "сюда"?
Осторожно приподняв голову, я ещё раз посмотрела на мальчишку. Тот так и сидел рядом, только теперь ещё шмыгал носом и ладонью вытирал, размазывая при этом по лицу, стекающую из носа двумя тонкими струйками кровь. Выглядело это довольно пугающе.
-- Я это... ты не бойся, -- стараясь выглядеть спокойным, заявил он. -- Я просто плохо умею переходить, а тут ещё тебя пришлось с собой тащить. Но это ничего, это пройдёт скоро.
-- Переходить куда? -- уточнила я.
-- Между мирами.
Это стало последней каплей. Повалившись обратно на подушку, я расхохоталась как сумасшедшая. Было с чего. С одной стороны, мне пытались под видом чистой правды скормить совершеннейшую фантастику. С другой, факты, проявляя недюжинное упрямство, принуждали в эту фантастику если не верить, то... то что? Я шла по улице, меня толкнули, и я чуть не угодила под машину. Но вместо реанимации, а скорее -- морга, оказалась на кровати в какой-то комнате.
Выходит, или я долго была без сознания, чем и воспользовался мой малолетний похититель, или всё так и есть. Мы с ним сейчас в другом мире. И он действительно брат Арладана. Хотя как раз вот это ещё нужно будет уточнять отдельно.
-- У меня это... тут того... -- зачастил парнишка, скатываясь с кровати и принимаясь шарить по ящикам пузатого комода из тёмного дерева.-- Успокоительное было что-то. А, вот оно!
Я вынырнула из подушки, протёрла залитые слезами глаза и уставилась на подсунутый мне пузырёк с подозрительной тёмно-синей жидкостью. Скептически его рассмотрела и решила обойтись. Мало ли что там плещется, может, вообще никакое не успокоительное. А если и успокоительное, где хоть какие-то гарантии, что мне и малышу оно не повредит? Ещё неизвестно, какие намерения относительно нас у Арладана и его предположительного брата.
Пока что я была чертовски далека от готовности верить парнишке в чём-либо. Конечно, история с другим миром, как ни крутись, многое объясняла. Например, появление этого загадочного Арладана в моей квартире и его оттуда исчезновение. И то, что я не лежу сейчас на асфальте сломанной куклой, тоже. Но вот с какой целью этому рыжему субъекту понадобилось меня спасать, ещё только предстояло выяснить.
-- Успокоилась? -- деловито осведомился парнишка, крутя бутылочку в пальцах, но пока не торопясь убирать. -- Хорошо, потому что нам пора.
-- Куда? -- немного растерялась я.
-- Пока не знаю, -- с обескураживающей прямотой ответил рыжик. -- Но подальше отсюда точно. Наёмник, который тебя толкнул, скоро вычислит это место и тогда уж наверняка явится, чтобы закончить дело. А я тебя защитить не смогу.
-- Какой ещё наёмник?
Я села, спустила ноги на пол и наконец-то толком осмотрелась. Судя по полному отсутствию развешенной или разбросанной одежды, посуды и прочих повседневных бытовых предметов, было вполне очевидно, что постоянно тут не жили. Наверняка меня притащили в какую-то гостиницу.
А ещё на столе стоял кувшин. В тазике. Насколько я могла судить, в давние времена подобным набором пользовались в качестве умывальника. Выходит, водопровода здесь нет. Отлично, просто замечательно! За мной гонится наёмный убийца, я в другом мире, усталая, напуганная и беременная, а тут ещё и этакое счастье -- каменный век на дворе!
-- Сразу после смерти брата Калана послала наёмников, чтобы они от тебя избавились.
Я уже начала вставать. Хотела посмотреть, есть ли в кувшине вода. Хоть так не помешало бы умыться после всех потрясений и слёз, раз уж полежать в тёплой ванне или принять душ мне в ближайшее время не светит. Но, услышав эти слова, без сил плюхнулась обратно на кровать.
-- Смерти брата? Какого брата?
-- Ара, -- коротко бросил парнишка и продолжил: -- Я когда узнал, сразу рванул тебя искать. Хорошо, вовремя...
-- Арладан... умер? -- перебила его я, с трудом узнавая собственный голос.
-- Да, все думают -- несчастный случай, но я уверен, что Калана это все подстро... Эй, эй, ты что?!
Я закрыла лицо руками, не в силах сдержать хлынувшие из глаз слёзы. Растерянность лишь усугубляла дело. Я совершенно не понимала, почему новость о смерти того, кого я толком даже и не видела, вызвала у меня такую бурю эмоций. Чувство, что кривыми и тупыми ножницами оттяпали половину души.
-- Ой... -- тихо сказал парнишка, осторожно трогая меня за плечо. -- Я это... ты прости... не подумал, в общем.
-- Сам-то ты, смотрю...
Я не договорила. Мысли двинулись в совершенно другом направлении. Не очень-то этот странный рыжий тип горевал о брате. Да и о брате ли вообще? Но зачем тогда ему спасать меня? Или вовсе не было никакого наёмника, сам же он меня и толкнул, чтобы потом втереться в доверие? Но зачем вообще затевать подобное? Кому я, самая заурядная переводчица, могу понадобиться и зачем?
Что, если меня попросту обманывают? Лихорадочно перебирая воспоминания обо всех своих недавних заказах, я честно попыталась сообразить, было ли среди них хоть что-то представляющее реальную ценность. Вдруг кто-то считает, что я знаю нечто важное, и хочет это из меня вытянуть.
Но откуда тогда рыжий знает об Арладане? Они что, все в деле? Потратили на игру почти полгода? Бред. Я даже в самой смелой фантазии не могла вообразить, ради чего стоило бы устраивать подобное.
Вскочив на ноги, я в три прыжка добралась до окна и отдёрнула штору. Чтобы сквозь пелену продолжающих литься слёз увидеть улицу средневекового городка. Подобающе грязную и полную соответственно одетого народа. Так, или меня приволокли на съёмочную площадку какого-то фильма, или здесь собрались очень старательные ролевики, или... или я действительно в другом мире.
-- Убедились?
Развернувшись, я посмотрела на парнишку. Лицо у него было по-прежнему очень бледное и откровенно измученное. Совесть запоздало трепыхнулась. Я так легко бросила ему в лицо обвинение, не пообщавшись с ним и получаса, даже имени его не спросив. Ну, не рыдал он, волос на себе не рвал, об стену головой не стучался -- всё это не значит, что он не испытывает никакого горя.
-- Почти. Извини меня, я не хотела.
-- Да ладно, -- отмахнулся парень. -- Всё понимаю, сам хорош.
-- Зовут-то тебя хоть как?
-- Дэннар. А ты Даша, знаю. Я, кстати, тут одежду для тебя приготовил, примерь.
Я кивнула, оценив предусмотрительность парнишки. Он явно знал, что и зачем делает. И мне следует сейчас действовать. Разобраться, что происходит, докопаться до правды и вернуться домой. А уж там можно будет предаваться сожалениям.
Выпроводив Дэннара из комнаты и быстро переодевшись в принесённые им вещи, я взялась за сапоги и призадумалась. Идти неизвестно куда, причём явно не по асфальтированному тротуарчику, в моих туфельках определённо не стоило. Но натягивать грубоватые сапоги на капроновые носочки тоже выходило жутковато. Новая обувь всегда стирала мне ноги, даже дорогая и качественная. А уж это кустарное произведение...
В дверь осторожно постучались. Оглядев себя в мутном зеркале, я криво улыбнулась. Простая полотняная рубашка оказалась, к счастью, совершенно непрозрачной. Куртка и штаны неопределённо коричневого цвета скрадывали фигуру. Издалека, наверное, будет сразу и не разобрать, женщина я или мужчина. Оно и к лучшему.
Стук повторился. Дэннар, видимо, волновался или просто начал терять терпение. Скорчив отражению недовольную гримаску, я рассудила, что нет ничего страшного в том, что парень увидит меня босой. Не голой ведь.
-- Чего не обулась? -- с порога недовольно поинтересовался рыжий.
-- Носки есть? Хоть какие-нибудь?
-- А...
Заметно смутившись, Дэннар присел рядом с кроватью и принялся копаться в своей сумке, бормоча себе под нос что-то неразборчиво сердитое. И было в этом зрелище нечто до странности знакомое. Меня охватило отчётливое ощущение дежавю.
-- Держи вот, должны сгодиться.
Удовлетворённо рассмотрев плотные чёрные носки, я присела на кровать, чтобы обуться. Парень тем временем застегнул сумку, повесил её на плечо и сунул руки в карманы куртки, приготовившись нетерпеливо ждать, когда я закончу возню со шнуровкой.
-- Дэн, мы с тобой встречались раньше? -- рассеянно спросила я, проталкивая шнурок в очередной прорез.
Подняла глаза и оторопела, поражённая догадкой. Дэн, сидящий на корточках рядом с кроватью, сумка на полу, рыжие вихры... Дэн! Конечно, чёрт побери! Не назвала бы сейчас парнишку уменьшительным именем, фиг бы когда вспомнила! Первый хулиган и проказник, гроза всего лагеря, проклятие вожатых, рыжий паршивец Дэн! Однажды я буквально за ухо притащила его в комнату и потребовала отдать все оставшиеся петарды. А Нину Игоревну, воспитательницу, тем временем отпаивали валокордином и валерьянкой. И тогда юный прохвост тоже сидел на корточках возле кровати и рылся в сумке, бормоча что-то себе под нос...
-- Встречались, -- покорно кивнул Дэн. -- Простите, дурак был.
Обалдеть. С трудом заставив себя всё-таки разобраться с ботинками, я выпрямилась и с новым интересом рассмотрела парнишку. Да, вытянулся Дэн порядком, теперь уже мне приходилось поднимать глаза, чтобы взглянуть ему в лицо. А ведь когда-то это делал он. И глаза его были при этом честными-честными... Наглец.
Первое воспоминание притянуло остальные. Летом после третьего курса я за компанию с подругой согласилась поработать вожатой в детском лагере. Дэн был как раз в Катеринином отряде, и намучилась она с ним так, что не раз звала на подмогу меня, как в том случае, с петардами. А однажды, окончательно разозлившись, позвонила его родителям. После чего всю ночь провалялась на моей кровати. И шёпотом, чтобы не разбудить Анну Сергеевну, работавшую со мной воспитательницу, рассказывала, "какой потрясный у этого паршивца старший брат". Стоп. Брат?!
Да, брата я тоже видела, мельком, как раз когда тот беседовал с Катериной. И подруга так отчаянно строила ему глазки, что я почла за благо побыстрее пройти мимо. Чтобы не возникло подозрений, что и мне приглянулся понравившийся ей парень...
-- Идём, -- поторопил Дэн, выдёргивая меня из воспоминаний. -- Время уже к обеду, а нужно успеть в соседний город до темноты попасть.
Быстро оббежав комнату и заглянув во все углы, парень схватил с кровати мою сумку и затолкал в свою. Я только глазами хлопнула. Судя по размеру той и другой, моя бы туда и одна с трудом влезла. А ведь я видела, сумка Дэна была далеко не пуста. Магия, не иначе. Очевидное -- невероятное. Самое время перестать лелеять нелепые надежды на то, что все это какой-то розыгрыш, и признать правду. Я попала в совершенно другой мир.
-- Быстрее!
-- Иду, -- обречённо согласилась я.
Покинув гостиницу и быстро пройдя по улице, мы вышли за ворота, провожаемые равнодушными взглядами разморённых солнцем стражников. Оказавшись за пределами частокола, я вздохнула с облегчением. Похоже, рано радовалась отсутствию токсикоза. В привычной жизни меня, и верно, ничего не беспокоило, но местная смесь ароматов сразу вызвала приступ дурноты и головокружения. А еще говорят: раньше была экология... Вот тут с экологией, может, и порядок, конечно, но уж если выбирать между нашими выхлопными газами и здешним коктейлем из запахов дыма, готовящейся еды, помоев, лошадей и чего-то ещё, мною не опознанного, я всеми руками и ногами за первое.
-- Слушай, -- начала я, чтобы не топать в молчании, а заодно и отвлечься от не слишком приятных ощущений в желудке, -- если ты отсюда, как оказался там?
Даже сама устыдилась того, как криво и путано сформулировала вопрос. А ещё переводчица, с текстами работаю, пишу понятно и красиво. Но Дэн меня, к счастью, понял.
-- А я там вырос, -- беспечно отозвался он. -- Прятали меня потому что.
-- Зачем прятали? И от кого?
-- Да от Каланы же, -- проворчал Дэн, внезапно мрачнея. -- Я вот и сейчас от неё прячусь. С тобой вместе.
Я встряхнулась. Путь, судя по всему, нам предстоял неблизкий, вопросов у меня была куча, а собеседник всего один. Мысленно посочувствовав парнишке, которому предстояло многое объяснять, я решительно приступила к делу.
-- Так. И кто такая эта Калана?
-- Жена Ара.
Вот тебе раз. Следующий намеченный вопрос выветрился у меня из головы. Остальные попрятались по углам и прикрылись ветошью. В горле моментально пересохло.
Всю жизнь я свято придерживалась простого правила: никаких романов с женатыми. Не хватало ещё потом выслушивать рыдания или оскорбления от их законных. А то и нападения с целью прореживания прически и расцарапывания физиономии отражать. И вот пожалуйста, вляпалась по уши. Да не просто в семейный скандал. Если верить Дэну, банальной кошачьей дракой дело ограничиваться не собиралось. Оскорблённая супруга жаждала моей смерти, никак не меньше.
-- Ты-то чем ей не угодил? -- выдавила я, мучительно соображая, чего теперь ожидать от жизни.
-- Понимаешь, -- задумчиво протянул Дэн, -- я ей очень мешаю, вот. Теперь и ты мешаешь, причем гораздо больше меня.
-- Почему?
-- Я же это... ненаследный принц, вот.
Выдав эту малопонятную сентенцию, парнишка вздохнул, почесал нос, поглядел в безупречно ясное небо, споткнулся о валяющийся посреди дороги камень и едва не полетел носом в землю. Но на ногах удержался. Только чуть сбавил шаг, чтобы пойти со мной рядом.
-- Ненаследный -- это как? -- уточнила я, решив распутывать клубок загадок постепенно.
-- Это значит, что титул у меня есть, но на трон претендовать я не могу. Я сводный брат Ара, вообще-то. Мать у нас одна, а отцы разные. Его отец был королём, после его смерти мама снова вышла замуж, родила меня. Я сын королевы и брат короля, потому принц. Но принадлежу к другому роду, потому не могу быть наследником трона. Ясно?
Я кивнула. Это объяснение вполне укладывалось в логические рамки обычного устройства патриархального общества, где все права переходят по мужской линии. Раз Дэн и Ар родственники по женской, один другому не наследник. Правда, теперь непонятно, чем он может кому-то мешать, но всему свое время, выясним ещё. Сейчас мне больше хотелось разобраться с собственным положением.
-- Ладно. А каким образом ей мешаю я?
И правда, каким? Она ведь, судя по всему, законная жена, а я так, сторонняя интрижка. Никто и звать никак. И никаких прав, соответственно, ни на что не имею. Ревность ревностью, тут все понятно, некоторые на её почве и убить могут запросто, но зачем тогда говорить, что я "мешаю"?
--У Каланы есть сын от первого мужа, -- пояснил Дэн. -- Когда брат на ней женился, он его усыновил, принял в род и всё такое. То есть, он получился как бы наследник, но не совсем. Если бы у Ара родился собственный сын, Таррин стал бы ненаследным, как и я.
-- И что? -- всё еще не понимала я. -- Она ведь его жена, разве нет? Наследником так и так стал бы её сын.
-- Это ты у неё спроси, что! -- рассердился Дэн. -- Честное слово, будто я знаю! Может, она больше не хочет детей. Или не может. Это не ко мне вопрос. Факт в том, что детей у них не было. И она вообще убедила Ара, что это из-за него.
Я задумчиво кивнула. Мозаика мало-помалу складывалась. Мне Ар тоже об этом говорил. Вот, значит, почему он так удивился моему заявлению. А когда обещал "сделать кое-что очень важное для нас"... мать моя женщина...
-- Он захотел с ней развестись? -- хрипло выдавила я, останавливаясь.
-- Ага, -- устало кивнул Дэн, за локоть потащив меня к поваленному ветром дереву, лежащему на обочине, и усадив на его нагретый солнцем ствол. -- Я как раз тут был, в библиотеке решил покопаться. Ну, и услышал. Случайно.
Последнему слову я отчего-то сразу не поверила. Ох, не случайно этот хитрец сунул нос в дела старшего брата. Правда, и не обязательно, что с какой-то конкретной целью. Скорее всего, из неуёмного природного любопытства.
Странно, но вспомнив наше давешнее знакомство, я как-то сразу начала Дэну доверять. Потому, наверное, что он не слишком сильно изменился с тех пор. А тогда это был непоседливый, шаловливый, но добрый и честный паренёк. Не побоявшийся однажды подраться сразу с двумя ребятами постарше, защищая от издёвок другого мальчишку из своего отряда.
-- Ар сказал... он не кричал, нет, знаешь, но было так... прямо холодно от его голоса, -- невольно ёжась, продолжил Дэн. -- Сказал, что она его обманывала, поэтому всё кончено. Потом помолчал и добавил, что всё ведь и так давно уже закончилось, что пора ставить точку.
-- А она?
-- Она плакала. Кричала, что он её не любит и никогда не любил... только это так, театр одной актрисы был.
-- Почему?
-- Потому, что Калана стерва та еще, -- неприязненно выплюнул Дэн. -- Любовь там, как же. Сплошной расчёт сыночка пристроить и самой при нём жить припеваючи, распоряжаясь всей страной. Брат ей этого, правда, не позволял, но он ведь не вечен. Она бы наверняка и раньше его убила, но боялась, что её Совет Лордов не примет. Что там найдутся те, кто скорее меня поддержит. Вот и выжидала, пока Ар терпел. А тут, видно, поняла, что всё, больше он терпеть не будет, так что терять ей нечего.
Я вздохнула. Никогда не думала, что моя глупая беспечность станет причиной революции в отдельно взятой стране параллельного мира. И тем более приведёт к чьей-то смерти. Ар, конечно, тоже красавец тот еще. Разводиться он побежал! Хоть бы для начала спросил, надо ли это мне. Не проще было...
Мир покачнулся перед глазами. До боли прикусив собственный палец, я поняла: нет, не проще. Это у нас такие заморочки канули в лету, а здесь нравы совершенно другие. Как и понятия о родовой чести и семье. И Ар -- не загулявший в командировке менеджер среднего звена, а целый правитель, для которого возможность иметь наследника невероятно важна. Именно наследника, не бастарда.
Вот уж влипла, так влипла. Но ведь и правда, красавец! Неужели не понимал, с кем имеет дело? Совсем не мог себе представить, какие последствия будет иметь его резкое заявление? Да в жизни не поверю, что этакий болван может усидеть на троне! Особенно в мире, где царят средневековые нравы и обычаи. Ну нет. Уж не знаю, куда я попала, но явно не в сказку. Значит, всё это неспроста, ох неспроста...
-- Идём, -- опять потянул меня за локоть Дэн, вставая. -- Надо торопиться.
-- Как она меня нашла? -- всё-таки спросила я, покорно следуя за ним.
-- Не знаю, -- парень только руками развёл. -- Наверное, следила за Аром.
-- А как меня нашёл ты?
-- Так это... кольцо же... Когда всё случилось, ну, когда Ара нашли, такое началось! Калана прямо в истерике билась -- кольца-то нигде не было. А я сразу сообразил, кому брат его отдал. Здесь-то некому было, здесь он никому не верил.
Я позволила себе нервный смешок. Вот если не верил, зачем тогда вывалил дражайшей супруге всю правду под нос? Не мог, что ли, втихаря всё провернуть? Или потому и не мог, что некому было довериться? Да уж, всё-таки надо царям молоко за вредность давать...
-- В общем, -- продолжил Дэн, -- я сразу сбежал отсюда, пока за меня не взялись. И начал кольцо искать. У вас-то магии нет особо, помех никаких, так что было нетрудно.
-- Так может, и Калана нашла именно кольцо? -- уточнила я, не рискнув расспрашивать о магии.
-- Нет, -- хмыкнул мой спутник. -- Она не смогла бы. Это же артефакт рода, к которому она по крови не принадлежит. Я, правда, тоже, но с Аром-то мы всё равно кровные родственники, а он его столько лет носил... по его следам и нашёл.
Я ничего не поняла из этого объяснения, но решила пока не лезть в дебри всяких кровных и магических связей и следов. Потом, может быть, в более спокойной обстановке. Сейчас же на повестке дня имелись вопросы куда более срочные.
-- А почему Калане так нужно это кольцо?
-- Не знаю, -- вздохнул Дэн. -- Говорю же, артефакт рода. Мне его тайну знать не полагается. Но он очень важен, это точно. Без него ей власти не видать, как своих ушей. Только вот получить его она не сможет до тех пор, пока жива кровь рода. То есть, для начала придется убить тебя.
Я невольно поёжилась. Разумеется, обычная ревность, даже если она и присутствует, что вполне возможно -- женщины ненавидят отдавать соперницам даже нелюбимых мужчин -- главной роли тут не играет. Всё дело во власти.
-- А ты знаешь?
-- Что ты беременна? -- совершенно серьёзно уточнил Дэн. -- Догадался. Во-первых, если бы не это, Ар не отдал бы тебе кольцо. Во-вторых, я просмотрел твою карту в консультации. На всякий случай.
Я задохнулась от возмущения. Да что этот малолетний нахал себе позволяет?! Интересно, он хоть ночами за нами не подсматривал, а? И кто вообще ему дал читать конфиденциальные по идее медицинские документы? Не думала, что в наших медицинских учреждениях царит уже такой бардак!
-- Не сердись, -- Дэн примирительно погладил меня по плечу. -- Мне же нужно было решить, что делать. Вот и влез туда ночью.
В эту историю я сразу поверила. Раз уж это рыжее чудо между мирами путешествовать может относительно запросто, прогуляться через запертую дверь для него и подавно не проблема.
-- Замечательно, -- процедила я, не перестав злиться, но решив пока отложить расследование, суд и казнь. -- Все всё знают, кроме меня. Скажи хоть, куда мы вообще идём?
-- Идём мы в Вадор. Это небольшой городок такой. Там есть портал, ведущий к Ирнатским горам. Им ювелиры пользуются, чтобы золото, серебро и камни через половину страны обозами не возить. Я, конечно, могу и сам портал прямо отсюда создать, но тогда Калана нас мигом найдёт. А по этому, общественному, не выследит.
Кажется, про умение создать портал прямо здесь и сейчас мне сообщили, чтобы похвастаться. В другое время я, может, и оценила бы степень крутизны своего спутника. Особенно если бы имела сколь-нибудь точное представление о здешней магии и о том, насколько это вообще просто или сложно -- создать портал. Но конкретно сейчас меня волновало совсем другое.
-- А зачем нам к Ир... к горам этим?
-- К Ирнатским, -- терпеливо пояснил Дэн тоном учительницы, вразумляющей нерадивого ученика. -- Там живет один друг, который, возможно, поможет нам спрятаться на первое время.
-- Возможно поможет? -- подозрительно спросила я, подчеркнув интонацией первое слово.
-- Он очень постарается, -- мрачно кивнул Дэн. -- Но гарантий никаких. Но, так или иначе, других вариантов сейчас нет.
-- А потом? -- решив сразу прояснить как можно больше, не отстала я.
-- А потом будем собирать сторонников, чтобы разобраться с Каланой раз и навсегда.
-- И под каким, позволь спросить, флагом?
-- Чего? -- не понял Дэн.
-- С чего кому-то нам с тобой помогать? -- пояснила я. -- Друзья друзьями, но ты тут, смотрю, революцию планируешь. Вот и спрашиваю, за что бороться будем?
-- Ну как? -- несколько оторопел парень. -- Она же убила Ара, захватила власть. А у тебя кольцо...
-- И что? -- не отступилась я. -- Это, во-первых, не доказано, что она его убила, сам говорил. Во-вторых, она его законная жена... вдова, то есть. А я, вообще-то, здесь никто. В-третьих, поскольку я Ару не жена, ребенок мой -- обычный бастард. А сын этой Каланы -- законный наследник трона. Вот я и спрашиваю...
-- Дура! -- неожиданно разозлился Дэн, резко останавливаясь и хватая меня за плечи. -- Не знаешь ничего, а говоришь! У тебя же кольцо! Железное кольцо!
-- И что?
Признаться, на миг мне стало страшно. Всё-таки я была посреди чужого, совершенно мне незнакомого мира, одна. Здесь со мной могло случиться всё, что угодно, а я даже не представляла, где и у кого искать помощь. Дэн был единственным моим проводником и, возможно, сторонником.
Если, конечно, он сам не рассчитывал заполучить пресловутое колечко и трон в придачу. Плох тот ненаследный принц, который не мечтает всё-таки стать королем, ага? Конечно, для этого проще было меня вообще не спасать. Или, если наёмник действительно был, и был действительно опасен для самого Дэна тоже, можно было убить меня здесь, сразу по прибытии. Я бы и пискнуть не успела.
-- Кольцо -- это главное, запомни. Ты еще всё поймёшь, -- тихо выдохнул прямо мне в лицо парень, перехватил за запястье и решительно потащил вперёд, дальше по дороге.
Вадор и впрямь не отличался от предыдущего городка, где мы побывали, ровно ничем. Хотя нет, одно отличие все-таки было, и довольно существенное. Посреди главной площади здесь вместо груды мусора громоздилась солидная каменная арка. Но рядом с ней никого и ничего не наблюдалось.
-- Вот блин! -- досадливо сплюнул Дэн, тоже полюбовавшись аркой. -- Опоздали, на сегодня портал закрыт. Не стоило бы нам, конечно, тут задерживаться, но ничего не поделаешь.
Я кивнула. Сейчас мне было, в общем, безразлично, куда идти и что делать дальше. Долгая пешая прогулка после всех утренних событий вымотала меня окончательно. Я даже не была уверена, что смогу сделать еще хоть шаг и не свалиться. Дэн, к счастью, тоже это понял, подхватил меня под руку и поволок к двухэтажному каменному дому, украшенному грубо намалёванной вывеской.
Прочитать, что там было написано, я не смогла. Буквы чем-то смахивали на скандинавские руны, но не складывались ни во что знакомое. В общем, не особо удивительно. Это только в литературе знание языка нового мира обретается по щучьему велению. И ещё в голливудских фильмах пришельцы из далёких галактик по-английски без запинки чешут. А реальная жизнь куда безжалостней.
Впрочем, именно сейчас читать вывеску не требовалось. Запах, доносимый до нас ветерком, был предельно красноречив -- в доме готовили. Много и хотелось верить, что вкусно. Или хотя бы съедобно.
-- Переночуем тут, -- счёл нужным сообщить Дэн, распахивая передо мной тяжёлую дверь. -- Есть хочешь?
Я честно призадумалась. Поесть, конечно, не помешает. Но уверенности в том, что местная кухня для меня сейчас подойдет, не было. Интересно, тут очень удивятся просьбе подать что-нибудь вегетарианское и безалкогольное? Сильно подозреваю, что еще как. Едва ли в этом заведении имеется меню и прочие привычные для меня атрибуты. Скорее всего, выбор блюд по-армейски прост: хочешь -- ешь, не хочешь -- не ешь. И с напитками та же история.
Набрав в грудь побольше относительно свежего уличного воздуха, я шагнула через порог и окунулась в дым, пропитанный ароматами алкоголя и жареного мяса. К горлу сразу подступила тошнота, голова закружилась. Обведя помещение туманящимся взглядом, я увидела грубо сколоченные деревянные столы и лавки, большей частью занятые умеренно потрёпанной публикой, и огромный камин, в котором на вертеле жарилась сразу пара поросят. На большее меня не хватило, в глазах окончательно потемнело. Последним ощущением стали подхватившие меня руки.
Очнулась я уже в комнате. Гул голосов и звон посуды из зала доносились и сюда, но слабо и приглушенно. Кровать, на которой я лежала, отчетливо пахла соломой, но покрывало было вроде бы чистым, а подушки -- мягкими. Света одной свечи не хватало, чтобы толком рассмотреть обстановку, но никаких особых отличий от первой комнаты, в которой я побывала утром, не наблюдалось.
Скрип двери заставил встрепенуться. Приподнявшись на локтях, я увидела Дэна с подносом в руках. Зародившаяся было паника схлынула, аукнувшись новым приступом слабости. Тихо вздохнув, я свернулась клубочком на краю кровати.
-- Ты как? -- негромко спросил Дэн, поставив поднос на стол и присев рядом.
-- Слишком много запахов, -- прошептала я, сглотнув.
|
