Абстрактную дикую музу обидел недавно поэт,
Бесцельно шатаясь по кухне, залез в холодильника пасть.
Смотрел телевизор, сказал мол, писать надоело  стихи,
И годы считал свои, пальцы, сгибая один за другим.

И муза явила поэту прекрасные формы свои, 
А он, возлежав на диване, хотел просто нежных утех...
Но муза сказала: - не дело такую растрачивать ночь!
И пнула тихонько, прицелясь, по мягкому месту его.

И вот он с дивана свалился и лбом приложился об стул,
И образы вспыхнули сразу в его воспалённом мозгу.
И рифмы явились такие: любовь - и, конечно же, кровь.
А как вы хотели? Ведь был он конечно в ту музу влюблён.

Ах, эти глагольные рифмы сведут и сегодня с ума
Пускай нам филологи скажут они, мол, отжили своё,
Но музам глаголы не чужды, банальные: быть иль не быть
А также надеяться, верить, а может  жить, и любить

А дальше стихи побежали по белым прохладным листам,
И волосы вспенив рукою, он что-то под нос бормотал,
И долго доказывал музе, что он вроде бросил писать,
Но муза лишь хитро смеялась, водой поливая его.

Тогда он всерьёз рассердился и снова залёг на диван,
Но муза его щекотала, и позже добилась того,
Что снова, свалившись с дивана, он всё же стихи дописал
И даже, пугая соседей, прочел очень громко с листа.

Уставший, он тихо забылся глубоким предутренним сном,
Нахальная муза тихонько коснулась губами щеки,
На цыпочках вышла из дома и по небу шла босиком....
В стихах были вечные чувства и муза простила его.