Аннотация: Стихи печатались в журналах и альманахах. Некоторые стали песнями.
Климычев Борис Николаевич
634069, Томск, Ленина 111, комн.8.
Тел. 52-52-52,
стихи в разные годы публиковались в журналах и сборниках, забывались, переделывались и терялись, как это и полагается в порядочном поэтическом хозяйстве.
Борис Климычев
ОКНА
Забылись лица все и даты,
Но в эти окна на Тверской
И я выглядывал когда-то
То с изумленьем, то с тоской.
СОЖАЛЕНИЕ
Подросточки-девочки с мамою
В трамвайной стоят тесноте,
Теперь они - самые, самые,
А осенью будут - не те.
СЕНЯ
Протекли у Сени сени,
Сеня спит теперь на сене,
Не на Сене, где Париж,
А на сене, где сгоришь!
СИБИРЬ
Трамвай обоморозил колеса,
А где-то на свете - страна,
Где каждая девушка - роза,
Где вечная светит весна.
ФОТЕЙ
В прорубь нынче сунули Фотея
И сказал при этом он:
- Потею.
Ты не думай, что Фотей чудак.
Поступай и сам обычно так.
* * *
Сказал Собаке Лайош Портиш:
- Ты лаешь, тем игру мне портишь!
НЕВРЕДНЫЙ СОВЕТ
Ты писатель, а не Морган,
Так вступи в контакт с Москвой,
Членом влезь в столичный орган
И живи, как таковой.
***
Ненависть, ревность, трагедии, споры.
А между тем, размножаются споры.
АДАМ
Адам любил красивих дам,
Но был не слишком гордым
И с Евой пил Адам Агдам
И заедал апортом.
ЙОГА
Один факир рубал зефир
И пил при этом он кефир,
Исчезло все: зефир,кефир
И воспарил факир в эфир!
ТУМАНЫ
Пустеющих дач бубенцовая грусть,
Осыпались волосы в дачных романах,
И прошлое тает в тумане, и пусть,
Есть хитрая истина даже в туманах.
ФИЛОСОФСКОЕ
Весь мир - игра,
Все люди - дети,
И если, если вдуматься, то мы
Чтоб поиграть на этом свете
На миг
Являемся из тьмы.
ЗАВИСТЬ
Я думаю ночами,
Я размыляю днём:
Живут же англичане
И всё у них путем!
ШИК И ШАРМ
По закоулочкам кривотолки:
На рождество-то в большой мороз
Иван Царевич -на Сером волке.
Иван Петрович -на черной "Волге" -
Каждый - невесту себе привез.
И мне невесту купить охота,
Чтобы - шампанское, шик и шарм,
Но рассосалась моя "Тойота",
Как под лопаткою белый шрам.
А на Подгорной и на Загорной -
Столько малин -завопит налим!
Ладно, куплю "Запорожец" черный,
Вот уж тогда загуляем, в дым.
АНАФЕМА ХОЗЯЙКАМ
Хозяек я квартирных не терплю.
Одна мне раз сказала:
- Если с мылом
Ты будешь умываться, то - дороже.
- Но почему же?
- Мыльные помои мне на усадьбе
почву истощат!..
Другая петь и бриться запрещала,
Ложилась в десять, заперев ворота,
И, не успев домой до десяти,
Я ночевал обычно на вокзале.
Сто двадцать семь квартир переменив
За тридцать с лишним лет печальной жизни,
Задумываться стал я:
- Отчего
Сдают квартиры разные сквалыги,
А добряки сдавать их не хотят?
Совсем недавно женщина одна
Мне вроде ничего не запрещала,
Любила слушать и стихи и пенье,
Разбойный звон моей гитары старой,
А кончилось все тем, что перестала
Совсем меня из дома выпускать.
Скормив Трезору полкило грудинки,
И разорвав рубаху о забор,
Побег я ровно в полночь совершил.
Остались в доме том -костюм мой новый,
Энциклопедии разрозненной три тома
И кое-что по мелочи еще.
Свободен я, но где теперь мне жить?
ДУХАН
Рты у них, как пещеры,
Носы у них смотрят в стаканы.
Чачу все пьют без меры,
А между тем, не пьяны.
К столу своему позвали,
Лезут в душу гитарой:
- Брось грустить, генацвале,
Ты ведь еще не старый.
Хочешь ты женской ласки?
Значит, не надо злиться,
В быстрой кавказской пляске
Себя покажи девицам.
А если не знаешь танцев,
Выпей ты жгучей чачи,
Скажешь официантке,
Дескать, не надо сдачи!
Реки у нас - Тереки,
Горы у нас - Казбеки,
Воды у нас - Нарзаны,
А все мужчины - Тарзаны!
Будь, как мы, человеком,
Пить, так большим стаканом!
Будь немножко Казбеком,
Будь немножко Тарзаном!
ЮККА
Забуду город, полуночный сад,
Забуду и большие звезды юга,
Но вспомню вновь, как много лет назад
Ты привела меня к растенью юкка.
Ты привела.
И ты была права:
В названье этом нежность есть и мука.
Густела ночь.
Сырой была трава
И странный запах рассыпала юкка.
Что знали мы тогда?
И я, и ты?
Но в аромате чудилась разлука.
Цветут ли нынче вещие цветы -
Растения
С названьем странным - юкка?
ПЛАТА
За все платить приходится на свете:
За то, что нет детей, за то, что -дети.
За то, что некрасив и что - красавец,
За то, что рыцарь ты и что - мерзавец.
Кому завидовать? Мальку? Гиганту?
Или бездарности, или таланту?
Малек не сможет с хищной рыбой биться,
Зато легко в любой щели укрыться.
Мышей боится слон-гигант до дрожи,
Он за свою огромность платит тоже.
ПОМНИШЬ?
Помнишь заплот, покосившийся, древний
Помнишь, тропинку, бегущую в ров,
Помнишь далеко за нашей деревней
Пыль на дороге и стадо коров?
Мысленно я выхожу на опушку,
Где мы с тобой целовались тогда,
Мысленно слушаю снова кукушку,
Снова кукушка считает года.
Стоит мне взять и перо и бумагу,
Снова во рву я подснежники рву,
Снова бежит ручеек по оврагу,
Снова заплот наклонился ко рву.
ФОРМА
Мы велики и в то же время малы,
Недаром полуостров есть Ямал
Растут сегодня всюду неформалы
И я, формально, тоже неформал.
Пока не поместили в формалине,
Проформой мысль не слишком занята,
И тянется душа к любой малине,
Как в юности, сегодня неспроста,
Отведаешь малины - жизнь нормальна
И женщины не скажут мне к тому-ж,
Что я им муж, хотя бы и формально,
А неформально тоже я не муж.
За норму я, хотя и за реформы,
Хоть далеко теперь окошка свет,
А вообще терпим я в смысле формы,
Хотя без формы содержанья нет.
Я И ЗАКОН
Закон в очках был, он курил,
Мой документ листая хмуро:
- Зачем катался до Курил,
То до Днепра, то до Амура?..
Ну вот лишь выехал я за
Шлагбаум - сразу нет доверья,
Очки очками, но глаза
За ними быть должны, наверно?
Я и сказал ему на зло:
- Да. Я налетчик и захватчик,
И в зубе у меня -дупло,
И там пристроен передатчик.
И сердце тикает давно,
Как с часовым заводом мина,
И слуховое есть окно,
И слух, и песня у камина.
МУРАДЕЛИ
Это было недавно, а может - давно,
На банкете весьма порадели,
То ли климат чужой, то ли злое вино
Погубили Вано Мурадели.
И в гостинице томской чужая кровать
Стала ложем последним грузину,
А я шел тогда мимо, бутылки сдавать,
Словно кто-то толкнул меня в спину.
А в пивной и сказали, мол, помер Вано,
Автор самого главного гимна,
А я в гимны не очень-то верил давно,
И в пивной было шумно и дымно.
Там по-русски ругались и смачно, и зло,
Что за жизнь, дескать, в самом-то деле!
И я плакал, поскольку меня развезло,
И ужасно жалел Мурадели.
ПАРАДОКСЫ
Не носи коричневой рубахи,
Чтоб соседи не смотрели в страхе,
Красный галстук ты не надевай,
Чтоб не затолкали под трамвай.
Если приоделся в голубое,
То не обижайся, а терпи,
Может и ковбой любить ковбоя,
Если он живет в глухой степи.
ГДЕ СКАЗКА?
Не досчитались на ветвях монет,
Исчез куда-то милый Мальчик с Пальчик,
И Красной Шапочки на свете нынче нет:
Есть только эротический журнальчик.
Пыльца непрочная на крыльях мотылька,
Сгорел китайский призрачный фонарик.
Лишь тихого забвения река
Курлычет, как затейный чей-то гарик.
ВИРУС
Без шума, без грома, без скрипа,
Пришла эпидемия гриппа,
Была в ней убойная сила,
Она населенье косила.
Не сабля нас губит, а вирус,
Который на Западе вырос,
Какая-то пандемония,
У целой страны пневмония,
Чихают и кашляют горы
И гноем сочатся их поры.
ВВЕРХ ДНОМ
Не судите нас строго потомки,
Пусть уродливым был наш кумир,
Кверху дном первернут наш мир,
Наверху оказались подонки.
О!
О, Кадализа Райт!
Зачем не любишь рашен?
Ведь рашен хочет в рай
И вовсе он не страшен.
США базами весь свет
Затмила, Кандализа.
Неужто совесть нет?
Какая скандализа!
СЛУЧАЙ В ДРЕВНЕСИБИРСКЕ
То ль весною, то ли летом
Вася шел в родимый дом
И при этом был с билетом
Он, с писательским притом.
И тогда беда стряслася,
Аж померк весь белый свет,
Захотел вдруг писать Вася,
Только где же туалет?
Нету, нету туалета,
Пиво бродит в животе,
- Ну, пописаю хоть где-то,
Обмочу сараи те...
Вдруг влетает спецмашина
В неуютный грязный двор:
"Что ты делаешь, скотина!
Ах ты пьяница! Позор!"
Васе руки завернули,
Тем его ввергая в шок,
В спецмашину запихнули,
Словно бы с дерьмом мешок.
В вытрезвителе подарков
Не дает никто, увы,
" Подписал билет сам Марков,
Доверял он вам, а вы..."
Голый Вася на матрасе
В вытрезвителе сидел,
Вот кака беда стряслася,
Даже малость поседел.
ПО СООБЩЕНИЯМ ГАЗЕТ
Ёся Бродский был в восторге
От стихов Андреева,
Путин сам купил в Мосторге
Том стихов Андреева.
У английской королевы
Два сломалось веера,
Опупела и сомлела
От стихов Андреева.
МЕЧТА
Много с Вёлочи прописно в сегодяшней в Москве,
Где-то есть река такая - Вёлочь.
Вот и ходят вёлочане по столичной по траве,
И в канавы пузырят гнилую щелочь.
Всё описано давно: лунных парков серебро,
Рельсы, Аннушкино масло, Патриаршьи.
Все описано и все ж навострил бы я перо,
Если б жил теперь Москве и был постарше.
Но ведь даже семь десятков я не разменял,
Я в Сибири много свел кудрявых елей,
И от жен я убегал, и косачей в тайге гонял,
И наметил двадцать пять великих целей.
А одна из них - пожить мне хоть полгодика в Москве,