ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПЕРВАЯ ЧАСТЬ (НАЧАЛО) ВЫЛОЖЕНО РАНЬШЕ ;) ПРИЯТНОГО ОТДЫХА!

  Часть 5

  

  - Артефакт, названный с легкой руки Александра жезлом Дария, известен очень давно. Известен-то он, известен, но это самый загадочный артефакт. Его следы потерялись, и сейчас он считается утраченным.

  Полковник закрыл блокнот и положил на него ручку. Подсознание моего куратора оставило все попытки пробиться во внешний мир.

  - А это точно тот жезл, о котором писала Потворская? В письме о Дарии ничего не было.

  - В том то и странность! Между временем, когда жезл пропал и временем Наполеона лежит огромная пропасть! Откуда этот артефакт появился у Бонапарта? - задал мне вопрос куратор.

  - Я не знаю, - активно запротестовала я, - Честно, не знаю.

  - История у него непростая. По легенде жезл вырезал из корня столетней ели кельтский друид, - начал издалека куратор. Я в душе усмехнулась, друиды, кельты и вся эта мифическая публика представлялась мне обитателями мира сказок. Но полковник был строг и серьезен. Он опять раскрыл блокнот и сверялся с ним для точности.

  - И ель эта росла на месте старого святилища бога Дагда, - читает по блокноту полковник, - Как потом жезл попал к царю Дарию, достоверно не известно. У кельтов есть сказание о богине, дочери самой Морриганы, которая, уходя в дом жениха, попросила себе в дорогу посох, и унесла жезл с собой. Но куда?

  На этот вопрос я не стала отвечать. Откуда мне знать, куда странная дочь неизвестной мне Морриганы могла унести жезл. Сказано же, в дом жениха! Хотя полковник так увлекся своим рассказом, что ему ответы не требовались.

  - Следующее его появление происходит как раз тогда, когда Македонский начал свой путь к завоеванию Персии. Ты помнишь, как это было? - подозрительно смотрит на меня полковник. Я быстро киваю в ответ, хотя с этим событием у меня связаны только воспоминания о красавчике Колине Фарреле, сыгравшем роль Александра в экшене про Македонского. Помните, в голливудском фильме был худой, с черной бородой и вытянутым лицом мужик на колеснице? А на голове у него смешная свернутая шапка? Это и есть Дарий! Но полковник, конечно, не об этом Дарии, а о настоящем царе персов.

  - Хорошо, - хвалит меня куратор, - Во времена Македонского Персия была самой могучей державой в мире, и план по захвату Персии был просто утопическим! Но после битвы при Гавгамелах стало понятно, что Александр рано или поздно одержит победу. Близкие друзья Дария предали своего царя, убили и обезглавили. Они вошли к нему в покои на рассвете. "Как спали, господин?" - спросили они. "Хейли хуб аст, мотшекерам!" - ответил Дарий. Это на языке фарси означает: "Спасибо, очень хорошо!", - пояснил куратор и продолжил, - И они набросились на него.

  - Шеф! - восхитилась я, - А вы и на фарси говорите?

  - Не перебивай! - строго говорит шеф, - В мешке, который принесли военачальники к ногам Александра, была голова непобедимого Дария, а рядом в шкатулке лежали его перстни, некоторые вместе с пальцами царя.

  Я так ясно представила себе эту картину, что мне стало плохо. Дикие нравы царили тогда в Персии.

  - Кстати, среди подношений был изумруд "Собх", это на фарси значит "утро". Ты что-то хочешь спросить?

  - Зачем принимать дары от предателей?

  - Ты права! Александру это тоже не понравилось, и он устроил пышные похороны Дарию, а военачальников, предавших его, казнил.

  - Да. Интересно, - Александр был немного реабилитирован в моих глазах, - А жезл?

  - И жезл тоже Александру преподнесли. А изумруд потом всплыл у Моргана, главного пирата Карибов! - смеется куратор, - Смешно история закручивается иногда.

  - А жезл? - упорно возвращаю я полковника в русло разговора. Я его хорошо знаю, он может, увлекшись какой-то историей, совсем забыть о главном. Вот сейчас пиратов вспомнил.

  - Жезл Александр всегда носил с собой и даже сделал для него золотой, как ты выразилась, пенал! Это изложница, инкрустированная драгоценными камнями. Иосиф Флавий описал один случай с Александром. Он, по мнению наших исследователей, прямо подпадает по описанию под действие жезла. Слушай, - перевернул страницу в своем легендарном блокноте куратор.

  Про этот блокнот ходят легенды, слухи и анекдоты! Говорят, что однажды нерадивому студенту, который не подготовился к семинару, полковник сказал: "Если у тебя нет памяти, то заведи себе блокнот! Или два, как я". Но на самом деле память у полковника просто выдающаяся.

  - Александр был ранен отравленной стрелой. Это произошло в Индии, когда он с небольшим отрядом пересекал реку. Неожиданно появилось племя, не покорившееся Великому Александру. Отряд был засыпан стрелами. Одна из них досталась Македонскому. Это исторический факт. А дальше начинается мистика! - восторженно произнес куратор, - Полководца принесли умирающего в палатку. Рана была настолько тяжелая, что Александр потерял сознание. Все были в растерянности, завтра бой, а Александр лежит беспомощный. Может надо отступить и переждать? Но придя в себя, он даже обсуждать вариант отступления не стал. "Мы не будем отступать, они уйдут сами" - сказал Александр. А утром начался страшный ливень. Небольшая низина, где стояли войска неприятеля, быстро заполнялась водой. Через несколько часов там плескалось море воды, а отряды, с которыми Александру предстояло биться, отступили. Вот тогда и пошел слух, что Александр равен богам.

  Мой шеф так увлекся рассказом о великом полководце древности, что встал и стал расхаживать по небольшим метрам комнаты туда и обратно.

  - А жезл мог попасть в Египет? - спрашиваю я, подумав, что если этот жезл был потом у Наполеона, то найти он его мог только в Египте.

  - Мог и попал! Жезл Дария описан среди подарков от Александра на свадьбу другу Птолемею. Они дружили с юности, Птолемей всегда был около Александра. Македонский ему подарил титул царя Египта, - таинственно сказал куратор.

  - А он мог подарить титул царя Египта? Или это фигуральное выражение?

  - Александр мог все, - серьезно сказал куратор, - Он завоевал Египет, был признан египетскими жрецами как сын бога Амона. А кто, по-твоему, основал город Александрию?!

  - А жезл?

  - Да. Но жезл он подарил скорее не Птолемею, а его жене Таис Афинской. Она была любимой гетерой Александра.

  Я хмыкнула. Знаем мы этих гетер! По-французски гетера - это куртизанка. Но вслух сказала:

  - Я фильм недавно смотрела, там Александр больше с приближенным своим дружит... э-э ... близко! - нашла подходящее слово, - Его Гефестион, кажется, звали!

  - Такая большая девочка, а веришь голливудским сказкам, - усмехнулся куратор, - У Александра было все, как полагается, были гетеры, были любовницы. У него было три жены! - привел главный аргумент шеф.

  - Забавно! И как он с ними справлялся?

  - Если ты сейчас мне скажешь, что не знаешь историю Птолемея и Таис Афинской, я в тебе навсегда разочаруюсь, - вполне серьезно сказал полковник. Вот этого я не хотела, но и историю неведомой мне гетеры Таис я не знала. Поэтому использовала то, чему нас учит сам полковник.

  Мой куратор ведет у второго курса интересный предмет. Называется Психология лжи. Мы смеялись с девчонками, когда на первой лекции он сказал: "Вы не умеете врать! Ложь - это наука. А ложь в смеси с лестью - это оружие. И им надо уметь пользоваться".

  - Алексей Валерьевич, вы так интересно рассказываете! Просто неформальная история получается! Вам надо книжку о них написать! А Таис любила Александра?

  Лесть - это оружие! И основой для нее служит полная искренность. Этому нас учил куратор: "Будьте искренними в своих словах. Верьте в то, что вы говорите. Постойте картинку у себя в голове, раскрасьте ее привлекательными цветами лести, тогда вам поверят все". И этот выстрел мне удался! Полковник попался на мою лесть. Подозрительность сменилась заинтересованностью. Куратор начал объяснять хитросплетения привязанностей Александра и его друзей.

  - А ты знаешь, что Птолемей впервые увидел Таис, когда ему было всего восемнадцать лет! Увидел и влюбился. Но гордая и капризная красавица не захотела ответить на чувства прыщавого юнца. "Что должно произойти, чтобы ты стала моей?" - спросил ее Птолемей. "Я буду принадлежать только царю!" - ответила гетера, больше глядя на Александра. Но эти ее слова Птолемей запомнил, он добился у своего великого друга титула царя Египта и взял Таис в жены.

  - А она его любила? - меня эта история тоже увлекла.

  - Любила или нет, не знаю. Но жезл попал к ней в сокровищницу. Теперь Египет владел им. И даже золотого скарабея на него посадил. В письме скарабея Потворская назвала жуком.

  - А что может жезл? Ну, какие он имеет возможности?

  - Понимаешь, здесь все не так просто. Мы можем опираться только на древние источники, а там не писали в столбик свойства и методы использования. Но некоторые сведения позволяют предполагать, - куратор сделал паузу, как бы взвешивая слова, - что жезл мог управлять погодой.

  От неожиданности я даже немного расстроилась. Погодой и всего лишь?

  - Только погодой и все?

  - В каком смысле - все? - изумился шеф, - Это не все, это ВСЁ! Погода определяет на нашей планете жизнь! - он даже руками развел от удивления того, что я не понимаю значение погоды.

  - Ты хоть что-нибудь о климатическом оружии читала?

  От неожиданного поворота из древнего Египта в наши секретные разработки я даже растерялась!

  - А...., в этом смысле, - стараюсь вернуть полковника в прежнее расположение духа, но у меня это плохо получается, - Да, о таких исследованиях я знаю. Их еще Никола Тесла начинал, - вдруг вспомнила я обрывок из лекции по Актуальным проблемам безопасности. Нас знакомят со всем направлениями в разработках нового оружия, в том числе и климатического.

  - Так вот почему Потворская в письме описала, как прекратился пожар! Это все с помощью жезла сделано было?

  - Не исключено. Я, когда вспоминал твой рассказ вчера о письме, сначала сомневался. Ты пойми, про жезл Дария точно было известно только одно - он утрачен давно и основательно. Это как..., - полковник в поисках сравнения покрутил пальцами, - ты бы книгу из библиотеки Ивана Грозного принесла. Понимаешь? Но именно факт ливня во время московского пожара меня озарил. Ты представь, Москва полыхает не один день. Пожар выжег большую территорию города. Но вот неожиданно, а по воспоминаниям историков это произошло в одну ночь, ветер переменился, прибежали тучи, и начался невиданный ливень! Тебе это не напоминает рассказ про Александра?

  - Точно! - озарило меня.

  - По схожести обстоятельств я жезл и идентифицировал. Не могла твоя Потворская просто взять и придумать всю эту историю. Три составляющие: первое - это черная палка, второе - это золотой жук, и третье - это ливень и окончание пожара. Все вместе это и есть жезл Дария.

  - Не могла, - соглашаюсь я, - Там все написано искренне, с полной верой в то, о чем написано. Только в одном месте Потворская сомневалась или написала неправду. Там, где речь идет о передачи жезла мадам Бовари.

  - И в чем она соврала?

  - Я не могу сказать. Может она передала жезл, но не мадам этой, а может, не передала вообще.

  - Мадам Бовари - это одна из сторонниц Наполеона. Она с ним была на острове Эльба. Туда Бонапарта отправили в первый раз. Но потом что-то заставило императора совершить безумный побег с острова! На что он рассчитывал? Может как раз на этот жезл? И по времени как раз все сходится.

  - Но если так, то почему у Наполеона все закончилось так печально? - вспоминаю я про второй остров императора, остров Святой Елены.

  - Здесь много версий может быть. Не успела привезти жезл, не довезла вообще, да мало ли чего? Это же послевоенная Европа! Сюрпризы на каждом шагу. Наполеоновские солдаты бродят в поисках убежища и еды.

  Куратор неожиданно рассмеялся:

  - Ты знаешь, откуда взялось слово шаромыжник? Нет?! Солдаты Наполеона, оборванные и голодные, когда по деревням хлеб у крестьян просили, все по-французски повторяли "Шер ами! Шер ами!". Что это значит? А? Отвечай, завсегдатай парижских кафе-шантанов!

  Это он меня спрашивает. Это я в его глазах завсегдатай парижских кафе-шантанов. И сколько ему не объясняй, что езжу я во Францию исключительно к маме, он не верит!

  - Это значит, дорогой друг! - отвечаю я.

  - Во-во! А наши стали так попрошаек этих называть - шаромыжники.

  - Странная история. Огромная армия, а Наполеон ее бросил. Потом этот невразумительный побег с острова. Что-то должно за этим стоять.

  - Если принять за факт то, что у Бонапарта был жезл, а потом он его потерял, то многое можно объяснить.

  - Мадам Бовари эта. Она действительно могла ему жезл привезти? Ну, теоретически?

  - Могла. Я думаю, что император и бежал с острова святой Елены в расчете на это. Но что-то там не сложилось. Кстати, я узнал, что Бовари жила в Париже на улице Аустерлиц.

  - Аустерлиц? - вспомнила я адрес из письма Потворской, - А это где?

  - Это где-то в районе Лионского вокзала. Но судьба жезла неизвестна. Мы даже до вчерашнего дня не знали, что он появился в современной истории.

  - А откуда все эти артефакты берутся?

  - Артефакты - это куски, осколки какого-то неизвестного нам мира, - начал полковник, но в это время открылась дверь, и вернулся ректор.

  Лицо начальника всего Института было холодно и решительно.

  - Продолжайте-продолжайте, - скомандовал он.

  - Да мы уже закончили, осталось некоторые детали прояснить, - ответил куратор.

  - Детали - это хорошо, это то, что надо. Проясните, например, такую деталь, куда письмо могло уйти! - весело, но зло сказал ректор.

  - Людмила о письме вспомнила? - не обращая внимания на злую иронию ректора, интересуется куратор.

  - Она не помнит, ее больше сломанная машина вчера волновала. Но письмо она не сдавала, это точно. Мы проверили. Его нет ни в конверте Кузнецовой, ни у Людмилы. Что делать будем? - задал мне вопрос ректор. Неожиданно за спиной возник Грибус. Как он зашел незаметно?

  - Надо Кузнецову под охрану взять, - серым голосом сказал он.

  - Какую еще охрану? - возмутилась я, - Меня охранять не надо!

  - Это не тебя будут охранять, а тот секрет, носителем которого ты теперь являешься. Ферштейн? - перешел на немецкий язык Грибус.

  - Ферштейн, - машинально соглашаюсь я.

  - Кузнецову в изоляторы поместить, пока не вспомнит, где письмо искать, - говорит Грибусу ректор так, словно меня и нет рядом!

  Изоляторами у нас зовут закрытые зоны в цоколе здания. Там можно убежище сделать в случае нападения, а можно и человека закрыть. Где искать письмо, я не знаю, значит сидеть мне в изоляторах до старости. Я представила себе, как через много-много лет я, седая и беззубая, прошу воды у постаревшего, сгорбленного Грибуса! Стены изолятора пожелтели, местами облупились, а я все сижу! Грибус воду мне не дает, он у меня письмо требует.

  - Меня искать будут! - возмущаюсь я, - Папа через два дня из Владивостока вернется, будет искать! И мама начнет беспокоиться!

  - Кузнецова, ты где учишься? - неожиданно спросил ректор.

  - В Институте, - не понимая, к чему он клонит, отвечаю я.

  - В Институте Глобальной политики, - вполне серьезно дополняет Дед, - а это значит, ты какая-никакая, но будущий спецагент. Вот и придумай, как сделать так, чтобы тебя ни мама, ни папа, ни бабушка, ни прабабушка не искали. Придумала? Вот и мы придумали. Давно.

  И я его поняла. Меня могут "отправить" на практику на Кавказ или на Чукотку, или на острова Зеленого мыса, хотя я даже не знаю, где они, эти острова.

  - Все, - ректор поднимается с места, - Мой совет, вспомни, где письмо. Нам эти сложности тоже не нужны.

  Дед как-то по-особому посмотрел на куратора, тот в знак согласия прикрыл глаза. Они уже все решили! И меня сейчас закроют в одном из бронированных помещений, где ни телефон, ни Интернет не берет. Ректор кивает Грибусу и уходит, а тот медленно подходит ко мне. Я слегка подвинулась на стуле, стараясь хоть немного увеличить расстояние, но стул как в пол врос.

  - Ты будешь хорошо себя вести, и с тобой проблем не будет. Так? - спрашивает меня Грибус, - Мы спокойно пройдем до лестницы и спустимся вниз. Ферштейн?

  - Их ферштейн зи нихт! - отвечаю я и смотрю умоляюще на куратора. Но тот именно в этот момент стал что-то писать у себя в блокноте. Он что, не видит, как меня хотят отдать этому животному?!

  - Ну, нихт, так нихт, - соглашается Грибус, - Потом подробно объясню.

  И берет меня за руку. Драться мне с ним что ли? Я опять смотрю на куратора, еще секунда, и меня уведет этот тонтон-макут! И в это время шеф поднимает голову от блокнота.

  - Борис Эрастович, - как ни в чем не бывало, обращается к моему конвоиру шеф, - Вы пока оставьте Кузнецову здесь. Нам надо несколько моментов письма уточнить. Это сейчас единственная возможность найти его.

  Работа мысли явно отобразилась на лице Грибуса. Он сомневался, можно ли меня, всю такую ценную, доверить полковнику. Но мой шеф стер все его сомнения одной фразой:

  - А вы, Борис Эрастович, можете быть свободны. Я сам Кузнецову потом отведу в изолятор.

  И, раскрыв свой блокнот, сказал уже мне:

  - Садись, Кузнецова, у нас еще окончание не восстановлено!

  Как он вот так, с ходу научился выговаривать отчество этого крокодила? Привыкший к суровой армейской дисциплине, Грибус сказал:

  - Хорошо, я понял.

  И вышел из комнаты. Мне очень хотелось проверить, ушел он или стоит под дверью, но я еще не знала планов куратора! Может он и в самом деле хочет уточнить что-то в письме, а потом отвести меня в подвал!

  - Алексей Валерьевич, - проблеяла я, еще немного, и я заплачу. Страшно мне не было, а вот обида была. Полковник что-то быстро писал, не поднимая головы.

  - Алексей Валерьевич! - чуть повысила я голос. Моя судьба, можно сказать, решается, а ему приспичило писаниной заняться.

  - Все очень серьезно, Натали, - оторвался от блокнота полковник, - Если письмо не будет найдено, то из Института тебя отчислят. Можешь не сомневаться. Но перед этим Грибус будет всеми средствами добиваться от тебя "воспоминаний". Ты про сыворотку правды слышала?

  Я сглотнула. Слышала, конечно. Это очень неприятная штука позволяет при допросе сделать предельно откровенным любого. Но последствия непредсказуемые. Человек может просто сойти с ума.

  - Я не знаю, где письмо. Да, моя вина в том, что я не сдала его Пастору. Но где оно сейчас, я не знаю. И сыворотка здесь не поможет.

  - Вот об этом ты и расскажешь Грибусу. Объективно если посмотреть, то ты письмо получила, с ним работала, потом оно пропало. Люська отрицает, что видела письмо, поэтому это только твои слова.

  - Но что же делать!? - шепчу я в отчаянии.

  - Думать! Всё в твоей голове, все решения и все ответы, - дает умные советы шеф, - И искать письмо. Или жезл! - неожиданно заключает он.

  - Да, в изоляторах это будет делать особенно удобно. Что? Жезл? - доходит до меня последнее предложение полковника, - Но где я буду его искать? Вы же сами говорили, что утрачен! Клеопатра и всё такое.

  - Не Клеопатра, а Таис Афинская! - обиделся куратор, - И помни, что жезл в нашем мире! Может он завтра проявится. А мы знали о нем, но не сделали ничего. Ты понимаешь, чем может грозить Земле климатическое оружие такой силы? Думай. Но времени у тебя мало. Сегодня суббота, у тебя есть дни до пятницы следующей недели, - тихо говорит куратор и поворачивает ко мне свой блокнот. Решительный палец полковника легонько постукивает по только что исписанной странице.

  "Я сейчас выведу тебя. Времени у тебя пять-шесть дней. Потом или ты принесешь письмо в Институт, или Грибус принесет тебя" - было написано быстрым подчерком шефа.

  Я удивленно подняла на него глаза. Мне предлагалось бежать, перейти на нелегалку и заняться поисками письма. Против меня будет весь аппарат собственной безопасности Института, а это не банальная полицая! Здесь работают серьезные ребята. Хотя и полиция может быть подключена к поиску сбежавшей студентки. А что? Скажет ректор, что я унесла у него из сейфа чертежи молекулярного пистолета или схему работы атомной дубинки! И будет родная полиция ждать меня на каждой станции страны. Эти мысли куратор явно увидел у меня на лице, поэтому сказал:

  - Я знаю, что это непросто. Прикрытия я тебе обеспечить не могу. Но это твой единственный шанс. Решай.

  Куратор взглянул на дверь, за которой скрылся Грибус. И я решила!

  - Я решила, помогите мне выйти из здания.

  - Я в тебе, девочка, не ошибся! - улыбается куратор, - Действие всегда побеждает бездействие. Пошли. Твоя машина где?

  Я с изумлением посмотрела на него. А про Майбах он забыл?

  - Моя машина в ремонте. Могу взять у соседа на время, если до дома доберусь.

  - А вот домой тебе нельзя. Там будут искать в первую очередь. Позвони кому-нибудь из своих, успокой, скажи, что на неделю ты будешь на практике. И начинай действовать!

  - А как я буду действовать без машины? На трамвае, что ли?

  - Не дерзи! Ты возьмешь, ну или можно сказать, угонишь машину прямо от Института. Тебе сейчас важен результат. Сопутствующие издержки неизбежны. Это понятно?

  - Да. Я готова.

  - Майбах не бери! - смеется уже в коридоре куратор, - На нем стоит система отслеживания через спутник. Возьми, что попроще.

  Куратор открыл дверь в коридор, жестом поманил меня, и я пошла в побег! Легко и стремительно мы преодолели лестницу до первого этажа. Баба Нюра еще не домыла пол. Увидев припозднившегося преподавателя со студенткой, она кивнула головой. Я хотела сказать шефу, что теперь и ему не отвертеться, за пособничество при побеге его накажут, но куратора уже не было рядом. Испарился он, что ли? Размышлять над способностями полковника к фокусам я не стала, потому что толкнула тяжелую дверь Института и вышла во двор.

  Н-да! Выбор небогатый. На нелегалку мне придется уезжать на угнанном Москвиче дворника дяди Гены. Потому что других машин во дворе не было. Не считая внедорожника самого куратора, двор был пуст! Но я же не буду угонять внедорожник шефа! На такие "сопутствующие издержки" куратор вряд ли готов! Если я возьму его любимый Патрол, он мне этого не простит никогда. Даже если я принесу не только письмо, но и приведу самого Наполеона! Как вариант остается, только Москвиченок дяди Гены, выпуска одна тысяча семьдесят второго года, который стоял устало в самом углу площадки.

  

  Часть 6

  

  В молодости это чудо советского автопрома имело ярко оранжевый цвет. Но время перекрасило Москвиченка в невнятный, грязно желтый колер. Чтобы узнать настоящий цвет автоскакуна, надо открыть дверь. По периметру двери осталась полоса истинной окраски этого коня. Эту тайну я поняла, уже распахнув дверь. Распахнула и ужаснулась! Сейчас раздастся сирена противоугонки, выскочит дворник с метлой, и будет мне окончательный позор на всю жизнь.

  Люди станут вести отсчет времени от этого выдающегося события! Когда это было? "А в ту осень, когда Кузнецова хотела угнать у нашего дяди Гены Москвич! Хорошо, что он вовремя выбежал из дворницкой! Метлой ее отдубасил! А то прощай, машина! И вместе с ней ценная подшивка журнала "Пожарное дело" за одна тысяча восемьдесят первый год и две пары почти новых калош", - скажут люди.

  Дверь машины открылась без всяких проблем. Дворнику даже мысль об угоне не могла прийти в голову. Я огляделась, на площадке перед Институтом было пусто. Время субботнее предвечернее разогнало всех студентов и сотрудников по домам. Только Грибус в своем желании засадить бедную Натку, зарылся где-то в дебрях Института. Мысль о Грибусе придала мне уверенности и сняла последние моральные препятствия. Я аккуратно села на водительское сиденье. Быстро оглядела спартанскую обстановку салона, рваное и заштопанное кресло пассажира, треснутое лобовое стекло, какой-то железный хлам на заднем сиденье. На то, что где-то здесь дядя Гена оставит мне ключ, я не надеялась. Заводить машину без ключа я и так умею. Учит нас подобным штучкам майор-десантник, преподаватель предмета "Общие основы выживания и безопасности" по фамилии Баранов. При такой богатой фамилии прозвище ему так и не придумали!

  Конечно, Майбах я не заведу! Там нужно специальное оборудование. У него электроника готова к вторжению, таких, как я, угонщиков. А вот несложный в этом отношении Фокус заведу запросто! Но даже этого мне делать не пришлось. Дядя Гена предусмотрительно оставил ключ в замке зажигания. Я даже растерялась. Возможно, есть на карте страны такие места, где люди добры и доверчивы настолько, что оставляют ключи в замке зажигания своих машин. Может дядя Гена из таких альтруистов? Жизнь в Москве за непродолжительный срок сделает из самых отъявленных и наивных простаков подозрительных и крайне недоверчивых мизантропов . Но через секунду я поняла, что альтруизм дяди Гены вынужденный, ключ в замок зажигания просто вварен намертво. Вытащить его оттуда не сможет даже рукастый дворник. Надо убираться отсюда, пока дядя Гена или Грибус не спустились.

  - Прости меня, дядя Гена! - как заклинание повторяю я, выруливая на Можайское шоссе. Скрипя и завывая на подъеме, Москвиченок довольно проворно повез меня на выезд из Москвы. И только сейчас я поняла, что совершенно не понимаю, куда мне ехать! То, что домой нельзя, это я усвоила. Но куда можно? А главное, куда нужно? Стоп! Люська! Только она может вернуть письмо, потому что, как ни крути, она последняя, кто его видела. Надо искать адрес Люськи. По мобильнику звоню Вальке и надеюсь, что меня еще не ищут, и мой мобильник на прослушку еще не поставили.

  - Валька! - обрадовалась я деловому Валькиному "Ало", - Привет! У тебя есть адрес Люськи?

  У Вальки есть адреса почти всех людей, с которыми его когда-либо столкнула жизнь, он собирает, даже коллекционирует все данные. Валентин еще на первом курсе обошел каждого студента в группе, и записал их адреса. "Это информация. А в мире нет ничего более ценного!", - говорил Валька. И теперь я хочу получить у него эту ценную информацию.

  - А тебе зачем? - спрашивает он, но тут же говорит, - Пиши! Осенний бульвар, дом двадцать четыре. Это район Крылатского. Только когда поедешь, лучше сразу на дублера съезжай.

  Дав совет, он отключился. Даже не стал слушать мой ответ! Ладно, спасибо я тебе скажу, когда увидимся. А сейчас едем к Люське. Это хорошо, что она в Крылатском живет. Мне до нее по Рублевке не больше двадцати минут хода. Только съезд на шоссе-дублер Рублевки не пропустить бы!

  Но все расчеты разбились о реальные возможности моей автотелеги. Тяжело и натужно она набирала скорость, гремя всеми своими железными внутренностями. Мимо проезжающие граждане просто в восторге от вида самодвижущегося чуда в виде Москвича. Шофер микроавтобуса улыбается широко и машет рукой, показывая на место рядом с ним. Нет, добрый водитель автобуса в стиле мини, с тобой я не поеду. Вон мимо проезжает владелец Лады, так у него просто праздник сегодня! Глядя на меня, он ощущает невиданное превосходство. Еще бы, у него, в отличие от моей машины, есть рабочие дворники на переднем стекле, все фары горят, а в салоне играет музыка.

  Хотя музыка и у меня есть! Нет навигатора, нет датчика дождя, нет даже подушек безопасности, а аудио квадро система есть! Только вписана система не в панель приборов, а просто так лежит около рычага переключения скоростей. Выставив желтое брюшко и протянув к нутру машины несколько цветных проводков, радиоприемник выдает в салон отрывки песен, обрывки слов, но чаще серый шум эфира. Может это сквозь время ко мне сюда прорываются передачи пятидесятилетней давности? Вот, победив эфирные помехи и время, передает новости станции "Хорошая волна", новости, безусловно, все хорошие. Но, перебивая оптимистичный прогноз погоды, радиоприемник выдает отрывок диалога двух политологов. Они доказывают друг другу, что хорошо быть богатым и здоровым, а вот бедным и больным - не очень хорошо. Подивившись сметливости собеседников, попыталась найти что-то более музыкальное, но кроме песни Газманова про бродягу-есаула, не нашла ничего.

  - Ретро-авто! - пропело раскатисто радио, - вы слушаете нас, мы летим к вам сквозь время! - выдало оно свой фирменный слоган.

  Ладно, без датчиков дождя обойтись можно, даже без навигатора. Но как можно ездить без подушек безопасности? Дядя Гена их демонтировал что ли? Никогда не поверю, что машина продавалась уже в такой комплектации! Из проезжающего Ситроена высунулась тщедушная фигура мужика в кожаной куртке. Нос у него несуразно большой, и цвет у этого органа несуразно синий. Ветер поднял волосы мужика, и он стал похож на клоуна в отставке. Снизив скорость, обладатель синего носа громко кричит мне:

  - О, девушка, сколько стоит эта ржавая рухлядь?! Продай! Или, может, махнемся? А то мы боимся ездить быстро! - веселится человек-клоун.

  Его сосед по теплой компании открыл окно со своей стороны, чтобы не пропустить ни одной реплики этого представления.

  - Не! - вмешивается он, - Это нам не по карману! Только обмен!

  - Боюсь, Колян, что она в довесок еще и доплату попросит! - подает свою реплику клоун.

  - Ага! Захочет, чтобы еще коньками приплатили!

  Это замечание вызвало бурю смеха в салоне. После чего они умчались, обсуждая все достоинства Москвиченка. А я им ответить не могу! Стекло с моей стороны не опускается! Даже ручку дядя Гена оторвал в приступе ярости. Может ему тоже на дороге предлагали такой обмен? Стекло не опускается, но зато есть форточка! Да-да! Настоящая, треугольная форточка. Она служит и связью с внешним миром, и климат-контролем, потому что кондиционера в этом дедушке раннего автопрома я тоже не нашла. "Нас обгоняет, кто пожелает!" - пропело радио. И очень кстати, по выделенной полосе меня уверенно обошел автобус. Обратно поеду на метро, злюсь я, там все равны!

  Из пафосного Лексуса высунулась рука с планшетом, даже не взглянув, мой проезд по Рублевке снимают на видео! Сегодня народ будет читать комментарии моего дефиле в Интернете!

  Один напишет: "Я рыдал!!". Другой ему ответит: "Чет ни разу нисмешно :((" или "Девушку и впрямь жалко.... Я бы помог ей добраться до дому!". Обязательно найдется тот, кто спросит "А имя Котэ существует?", и закончит оптимист: "Бабуля МОЛОДЦА!!!!"

  Нет, я не хочу быть героем Интернета! Будем отрываться от навязчивых сам-себе-режиссеров. В быстроходности Москвиченку с Лексусом не тягаться, а вот по медленноходности, пожалуйста. Я сбросила скорость до сорока километров в час, Лексус просто не мог соревноваться со мной на таких скоростях и быстро умчался вперед.

  Скрипя и вздыхая, раритетный представитель предков современных минивенов привез меня к дому Люськи. Многоэтажка образца восьмидесятых годов прошлого столетия стояла в букете своих однотипных сестер. Единственным украшением дома были лифты. Порывом вдохновения они были вынесены наружу, отделаны матовым стеклом. С улицы было видно, как кабина лифта движется внутри этого огромного тубуса.

  Москвиченок покачиваясь, въехал во двор Люськиного дома. Но двором эту небольшую территорию между проезжей частью и фасадом назвать было трудно. Несколько метров, пересеченных зеброй перехода, отделяли многоэтажку от Осеннего бульвара.

  Приехали! Зная, что дверь Москвича дядя Гена-альтруист не закрывает, я тоже не стала морочить себе этим пустяком голову. Свободный пятачок для моего авто нашелся около небольшой изгороди, огородившей хилый газон. Неизвестная фирма "Травести" по своим нуждам пригнала и оставила здесь свой фургончик. А рядом и моему коню есть место. Странно! Фургончик похож на мебельный, а название фирмы совсем не мебельное! Скорее театральное! Может он реквизит бродячих артистов развозит?

  Водитель фургона сидел за рулем и удивленно смотрел на меня. Примостив Москвиченок около добротного немецкого фургона, я сказала своему железному коню:

  - Не бойся. "Травести" тебя прикроет, если что. Твои угонщики все на пенсии давно, а в цветмет тебя не сдашь. Все, что есть в тебе ценного..., - я задумалась, что же назвать ценным у этого Москвича, который на двадцать с лишним лет старше меня. Не нашла, - Все ценное надежно спрятано! - закончила я, захлопнула доверчивую дверь, улыбнулась водителю таинственной фирмы "Травести", и быстро отправилась к Люське. Домофон долго не отвечал, но все же я услышала немного сдавленный голос подруги:

  - Да. Это кто?

  - Люська, это я, Натка! Открывай!

  - Ты одна? - поинтересовалась она.

  - Ну, если сейчас не откроешь, то есть вероятность организовать небольшое столпотворение! - использую я шанс поднять Люське настроение. Но она так просто не сдается:

  - Ты точно одна?

  - Люська, это срочно, - теперь серьезным голосом говорю я ей, - Открывай быстро!

  Рефлекс на команду сработал, Люська открыла дверь подъезда. И чего она так боится? Ее же не стали закрывать в сейфы? Но когда Люська встретила меня на шестом этаже, на пороге своей квартиры, я сама чуть не вскрикнула. Все руки моей однокурсницы были в крови. Я сначала этого не увидела, пока прошла в квартиру, пока привыкла к полутемному коридору Люськиной квартиры. Но повернувшись к зеркалу, я увидела в нем, как Люська убирает с лица волосы, а на лице остается кровавая полоса.

  - Люська, что с твоими руками? - строго спросила я.

  - Руками? - она безразлично посмотрела на свои руки, - А.... Это. Это ерунда.

  - Что произошло? Говори быстро!

  - Ты еще кухню не видела, - придвинув ко мне лицо с кровавой полосой, прошептала она. Я невольно отодвинулась от нее. Она мельком взгляну на себя в зеркало, попыталась стереть кровь с лица, но только еще больше размазала ее. Обойдя Люську, я распахнула дверь кухни.

  - Люська, как ты ухитрилась такое сделать? - в ужасе отпрянула я обратно.

  - Это не я! - испуганно прошептала она и заплакала уже навзрыд.

  - Я немного уже убрала! Ты бы стол видела! - кричала она сквозь рыдания и показывала пакет, набитый кровавыми кусками бумажных полотенец.

  - Не ты? Но кто?

  Вся территория кухни была уляпана разного размера кровавыми кусками, кусочками и крошками.

  Однажды моя бабушка поставила на плиту варить банку сгущеного молока, а сама спокойно села вязать дальше носки деду. Вот примерно через час, когда взрыв на кухне разбудил бабушку, кухня была украшена в том же авангардном стиле. Только крапинки и блямбочки, усеявшие потолок, поверхность шкафов и весь пол у бабушки были коричневого цвета, и пахло вкусно. Но здесь безумных дизайнер выбрал для своего творчества темно красный цвет крови. И запах был совсем не бабушкин. Преодолевая брезгливость, я взяла на кончик пальца небольшой кусочек этого жуткого декора. Что-то знакомое померещилось мне в этом месиве. Точно! Это куски печени.

  - Люська, это печень, - констатировала я, вытирая палец об остатки полотеничного рулона.

  Люська сразу перестала рыдать:

  - Чья? - заинтересовано спросила она.

  - А вот этого я тебе не скажу, но точно не твоя. А где твои родственники? - на всякий случай спрашиваю я у Люськи. Моя одногрупница недавно хвасталась, что ее сестра выходит замуж. Муж, правда, не москвич, работает в турагентстве, но они очень любят друг друга. Его родня живет далеко, и видеться они будут редко. Жить молодые решили в квартире у Люськи. Но уже вскорости выяснилось, что мама мужа желает навестить столицу, и для этого она взяла отпуск, и скоро прикатит из своего Житомира погостить. Слово "отпуск" вселяло надежду на то, что это штука, которая когда-нибудь кончается. Но новая родственница, с фольклорным именем Ганна, приехав "не надолго", прихватила с собой свою младшую дочь. Отпуск у Ганны явно затягивался, и тогда Люська спросила, а не скучает ли родное производство по Ганниным рукам? Разразился грандиозный скандал. Люську обвинили в том, что она негостеприимная, что родители мужа, это и ее родители. Люська только открыла рот, чтобы сказать, что сын загостившейся мамаши ей не муж, но, увидев глаза сесиры, спорить не стала. И теперь хорошенькая трешка Люськи стала похожа на молодежный хостел. Где управляющей стала Ганна. Люська жаловалась мне, что деловитая гостья запрещает ей даже готовить тогда, когда ее младшая дочь спит. Но где сейчас эта дружная семейка?

  - Ганна со всеми укатила в Житомир, - зло сказала Люська, - Говорит, что по родным местам соскучилась. Вот бы и осталась там.

  Люська даже забыла про кошмар на кухне.

  - Люська, ты с Грибусом говорила? - поворачиваю я события в сторону поисков письма.

  - Это новый зам по собственной безопасности? Говорила. Он обещал меня посадить в сейфы, я его боюсь, - бесцветно говорит подруга. Кровавый кухонный кошмар вытеснил у нее из памяти ужас перед Грибусом. Но кто же Люське кухню так уделал?

  - Люсь, ты, когда пришла, ни какой записки не видела? При таком представлении тебе должны были записку обязательно представить.

  - Ой! Точно! - вспомнила Людмила, - На стекле в прихожей висела. Ее на жвачку прилепили. Сейчас. Где-то я ее бросила. Увидела, что здесь твориться и забыла даже прочитать ее.

  Люська взяла с холодильника смятый кусок бумаги, и, не разворачивая, отдала его мне.

  "Следующий раз это будет уже твоя кровь. Ищи письмо, и сроку тебе три дня. Мы следим за тобой"

  Люська, прочитав послание через плечо, ойкнула.

  - А к-как они следят? - заикаясь, спросила она.

  - Люська, посмотри в морозилке, там у вас была печень? - пришла мне в голову идея.

  - Есть...., то есть, была, - открыла морозилку Люська. Теперь понятно, откуда они ее взяли. На вопрос "кто это был" я пока не готова ответить, но могу предположить, что так веселится Грибус.

  - Что мне делать? - поникла головой подруга.

  - Письмо искать, - успокаивающе сказала я.

  Люська подняла на меня глаза.

  - И ты туда же. Я же сказала - нет у меня письма! Слышишь - нет!

  - Ты подожди орать, Люсь. Это Грибусу будешь говорить, когда он сыворотку правды вколет тебе, - жестко говорю я и вижу, что истерика уступает место растерянности.

  - А что же делать? - в который раз вопрошает она.

  - Люська, включи мозги! Давай вспоминать вместе. Пошли в другую комнату. Но сначала умойся, а то на тебя без трепета не взглянешь.

  Люська провела рукой по щеке и потопала в ванную.

  - Да, а то здесь я ни о чем говорить спокойно не могу, - донеслось из ванны.

  Когда мы пришли в комнату Люськи, я посадила ее за стол, чтобы создать схематично ту атмосферу, что была сутки назад на занятии у Пастора.

  - Ты сидела за столом, я уже собралась уходить. Что ты мне сказала?

  - Что? А..., да. Я попросила тебя оставить таблицу. Ну, Натка, я, правда, не могла сама заполнить свою! У меня очень сложное было пись...., - внезапно остановила свою речь подруга.

  - Письмо, - тихо сказала она, - Я вспомнила! Оно лежало около конверта! Да! Я еще подумала, что надо его сразу положить в конверт, чтобы потом со своим не перепутать!

  - И что? - нетерпеливо спрашиваю я, - Положила?

  - Нет, - растерянно вспоминает она, - Не положила. Я сложила свои материалы, потом положила твою таблицу в конверт и все отнесла Пастору. А вот куда я письмо твое дела?

  Она растеряно поднимает и на меня глаза.

  - Не торопись. А после занятий ты куда пошла?

  - Домой поехала. На метро! Машина у меня вчера сломалась. Ты знаешь, я ключ поворачиваю, а там только тук-тук-тук, и все, - переключилась на тему машины Люська. Но меня это не устраивало.

  - Натка, это Грибус?- неожиданно спрашивает Люська, взглянув в окно. В окно с высоты шестого этажа я вижу странную квадратную фигуру. Мужчина в черной куртке приник к лобовому стеклу автомобиля. Он машет рукой невидимому собеседнику, а сам пытается что-то рассмотреть в темных недрах Мазды. С такой высоты лицо мужчины видно плохо. Но понятно, что ведет он свои наблюдения уверенно. Мужчина поднял голову и быстро обвел глазами окна дома. Мы с Люськой резко присели, спрятавшись от его взгляда.

  - Это Грибус? - шепотом повторила свой вопрос Люська.

  - Нам надо уходить отсюда, - вместо ответа говорю я ей, и быстро иду к выходу. Если это Грибус, то он ищет меня. Значит, мой побег уже обнаружен, и очень быстро им удалось понять, куда я могу податься.

  - Это за мной Грибус пришел! - от страха у Люськи подогнулись ноги, - Он же написал, что теперь кровь будет моя!

  - Нам надо уходить! -я стараюсь вытянуть за руку немалую тушку Люськи.

  - Но как? - в отчаяние спрашивает она, - Там же Грибус! А на кухне как все бросим? Туда потом будет не зайти!

  - Сейчас все придумаем. Ты возьми документы, а я позвоню Яде!

  Только моя домохозяйка сможет вернуть кухне блеск и лоск. А с Грибусом мы и сами справимся.

  - Яда? Это я! - быстро звоню Ядвиге, - Мне нужна твоя помощь. Запиши адрес.

  - Она согласилась? - громко шепчет Люська. Я киваю. И спрашиваю у нее:

  - Есть, у кого оставить ключ для Ядки? Есть? А у кого? Ага!

  Глядя, как Люська скидывает в свою замшевую сумку паспорт, упаковку влажных салфеток и еще какой-то хлам, кричу Ядвиге:

  - Яда, запиши, Осенний бульвар, дом двадцать четыре. Ключ будет в сто второй квартире! Я потом тебе все объясню. А, да. Меня не будет несколько дней. Папа приедет, скажи, что я на практике. Пока, - и нажала кнопку "отбой".

  Люська со страхом смотрит на меня, если сейчас она передумает или испугается идти, то я ее придушу! Мне очень нужны те воспоминания, которые еще хранятся у нее в голове. Но Люська решительно выходит на лестничную площадку и останавливается, прислушавшись. Все-таки школа Института даже для нее не прошла даром. Хотя, я честное слово не понимаю, как она попала к нам.

  - Тихо, - приложила Людмила палец к пухлым губам, - Слышишь?

  - Нет, - мотаю я головой.

  - Пошли, - показывает на лестницу Люська, - Нам только до третьего спуститься. Ключ Ларке оставить.

  И она бойко, прислушиваясь и принюхиваясь, стала спускаться. Внизу было тихо, панель лифта показывала, что его кабина находится на двенадцатом этаже. Может мы ошиблись? И это был не злой зам по собственной безопасности?

  Дверь квартиры Люськиной подруги украшали цифры ноль и два. Еще две еле заметные дырочки указывали на то место, где должна была красоваться единица. Хозяйка двери, носившей сакральный номер, держала на руках щекастого малыша. Он меланхолично ковырял в волосах мамаши небольшим пластмассовым совочком. Но Ларка на это не обращала внимания, и только когда маленький строитель начинал стучать по материнской макушке, она отбирала у него орудие труда. Но тут же отдавала обратно, в ответ на протестующие звуки своего тирана.

  - Привет, Мила! Давай ключи. У тебя что-то случилось?

  - Привет, Ларок, - отозвалась Люська на Милу, - Я оставлю у тебя ключи, ты передай их..., - она взглянула на меня.

  - Придет женщина, ее имя Ядвига. Она будет..., - но Люська перебила меня.

  - Она должна мне принести кое-что, - загадочно закончила она.

  - Мне все равно, Ядвига, так Ядвига, - согласилась Лара, - У меня Сеня температурит что-то, - пожаловалась она.

  - Ты горло смотрела? А уши? - на ходу стала давать советы Люська, но в это время внизу, в подъезде хлопнула дверь, и раздались неразборчивые мужские голоса. Мы с Люськой разом прислушались, но разобрать можно было только то, что мужчин было несколько. А вот о чем они говорили, было непонятно.

  - Горло и уши, - повторила Люська, но больше сказать не успела ничего. Я, извиняясь перед Ларой, утащила подругу вниз по лестнице.

  - Ты куда? - зашипела Люська, - Там же Грибус!

  - Грибус сейчас на лифте поедет, а мы успеем в это время выйти и уехать!

  Упс! А если Грибус видел Москвич дяди Гены? Тогда он обязательно оставит там кого-нибудь, этот вариант для нас пропал!

  На площадке первого этажа никого не было. Мы с Люськой мигом открыли дверь подъезда и выкатились на улицу. На небольшом пятачке около декоративной изгороди было свободно. Ни фургона, ни Москвиченка не было. Может бравый фургончик сжалился над старичком Москвичом и увез его в санаторий для престарелых авто? Но выяснять, куда укатил мой автохлам, времени нет.

  - Люська, где твоя машина!

  - За домом, только она не на ходу. Я же тебе говорила! - шепотом отвечает она.

  - Перед подъездом ставить нельзя, сразу эвакуатор утащит. У нас спецхозяйство "Травести" постоянно дежурит. Они все машины, которые паркуют неправильно, сразу в эвакуатор, и на спецстоянку. Правительственная трасса рядом, - значительно закончила она.

  Еще не лучше! Если не Грибус, то эвакуатор! Понятно теперь, какой реквизит эти бродячие артисты развозят! Сегодня у Москвича просто звездный день! Понимание того, что мой побег закончился, даже не начавшись толком, приходило постепенно. Машины у нас нет. На трамвае на нелегальном положении не наездишься. Сейчас Грибус поднимется до шестого этажа, обнаружит, что в квартире нет никого. Я посмотрела на кабину лифта. В матовом тубусе шахты она застыла где-то посередине. По моим подсчетам, там шестой этаж.

  Сколько ему - профессионалу надо времени, чтобы понять - птички только-только выпорхнули из гнезда. Они спустятся сюда, а здесь мы! Сидим на лавочке и их поджидаем.

  - Натка, а где машина? - осторожно крутит головой Люська.

  - Нет машины, - стеклянным голосом говорю я ей, - Извини, Люська. Это все.

  

  Часть 7

  

  - Нет! - уверенно говорит Люська, - Это еще не все! Я знаю, кто нам поможет!

  И показывает на Мерседес, который на неприличной скорости влетел во двор дома. Машина выглядела так, слово она только что протаранила колонну домохозяек! Причем каждая из них несла как минимум кило печени! Весь капот, бампер и решетка Мерсика был залиты кровью. Первое впечатление просто приводило в шок! Но приглядевшись, я поняла, что это картинка. На переднюю часть машины была нанесена аэрография в виде размазанных пятен крови. Выглядела вся эта живопись очень реалистично.

  - Леха! Привет! - заорала Люська, наплевав на всю конспирацию, и стала махать над головой руками, как утопающий моряк.

  - Люська! Привет, соседка! - раздалось ей в ответ из окровавленного Мерса. Дверь разрисованного авто распахнулась, дав возможность всем гуляющим и просто идущим мимо услышать боевые звуки музыки. Люська подскочила к автомобилю. А я пристально вглядываюсь в темный прямоугольник кабины лифта на фасаде дома. Лифт ожил, кабина пришла в движение и неуклонно ползет вниз.

  - Люська, нам надо поторопиться! - подгоняю я подругу.

  После нескольких слов, которыми Люська перекинулась со своим соседом, подруга призывно помахала мне рукой, а сама плюхнулась на сиденье рядом с водителем. Мерс мягко подкатил ко мне:

  - Садись быстро! Леха нас отвезет, куда скажешь! Да, Леха?

  - Без проблем! - радостно закивал неожиданный спаситель, чем-то похожий на Аль Пачино в молодости, но без татуировок. Возможно, так выглядел бы сын Дона Вито Карлеоне, если бы Крестный отец жил сейчас.

  Спортивный, небольшого роста, подвижный и худощавый, Леха не мог спокойно сидеть на месте. Притоптывал ногой в такт музыки, прихлопывал по рулю и качал головой. А недостатка в музыке не было! Компонентная аудиосистема создавала эффект присутствия в Большом зале консерватории. И музыка играла соответствующая. Когда я подошла к Мерсу, там как раз вовсю исполняли "Полет валькирий" Вагнера.

  У меня есть друг-американец, немного странный тип! Он учится в Калифорнийском университете на техническом факультете, а живет в общежитии. Так вот у них в Калтехе уже долгое время есть традиция в дни экзаменов в семь часов утра включать "Полет валькирий"! Они так себе дух боевой поднимают. И нам это не помешает.

  - Тогда поехали в центр, - командую я, показывая в сторону Кутузовского.

  - Полетим, а не поедем! - обещает водитель, и, добавив звук, делает полет валькирий достоянием всей дороги.

  Звонок телефона отвлекает меня от летящих дев-воительниц. Странно, это звонит полковник. Он же сказал, что связи не будет! Что-то у него случилось.

  - Эту часть "Валькирий" надо слушать более камерно, - замечаю я, прежде чем ответить на звонок, - В этой части Гуддинг рассказывает Брунгильде, как он совершил обман.

  Леха изумленно смотрит на меня, делает тише звучание громовых труб и замечает:

  - О! А девочка в теме! Уважаю!

  - Я слушаю! - отвечаю на звонок куратора.

  - Натали, - голос куратора еще слышен, он говорит еще различимым шепотом.

  - Что-то случилось, шеф? - странный вопрос, учитывая то, что я в бегах, а шеф меня прикрывает. Куда еще больше что-то может случиться!

  - Случилось. Меня сейчас идут арестовывать. Грибус постарался! Обвинили в том, что я был с тобой в сговоре. Поместят в изолятор, связи не будет. Но это тебя не должно остановить, девочка. Найди письмо, этим ты спасешь себя и меня, заодно. Найди письмо, или найди жезл!

  Все. Связь оборвалась. Это был удар. Если они замахнулись на куратора, то все очень плохо. Что ему может грозить? Самый легкий выход, это конец карьеры. Но судя по масштабу операции, на этом не остановятся. Я-то студентка, я могу ошибиться, а куратор на это не имеет право. Могут даже в тюрьму посадить. Я слышала, что есть специальные тюрьмы для спецагентов, нарушивших закон. И суда никакого не будет! Никто не захочет открыто обсуждать наши шпионские тайны.

  - Леха! - ударом по руке проявляет себя Люська, - Ты на дорогу смотри! Ты чуть не въехал в зад жигуленку!

  - Это он сам виноват! - Мерс вливается в поток машин. И Леха увозит нас, спасая от преследователей. Уже на выезде я поворачиваюсь и смотрю в заднее стекло автомобиля. Из Люськиного подъезда выскакивают трое одинаковых мужчин, что-то крича в трубки своих сотовых. У нас опять есть в запасе несколько десятков минут. Пока они сообразят найти в округе камеры видеонаблюдения, пока снимут с них всю информацию, мы уже будем далеко. У меня только одна надежда, а точнее, я запретила себе думать о том, что Грибус может привлечь к нашей поимке полицию. Вот тогда придется совсем плохо! Эффективность у полицейских небольшая, но они количеством берут!

  - От кого бежим, девочки? - заметив мой взгляд, спросил водитель. Он все же сделал немного тише звуки любимой музыки немецких Люфтваффе.

  - Да так! Ничего серьезного, - неопределенно отвечает Люська, раскинувшись в мягком кресле.

  - Если ничего, то давай знакомиться, что ли! Я Леха! - смотрит на меня в зеркало заднего вида спаситель. У него смешливые черные глаза, красивый твердый рисунок губ, правильный прямой нос. Волосы подстрижены очень коротко, и надо лбом они поднялись в креативном ежике. Увидев, что я откровенно разглядываю его, Леха мне подмигнул, смешно сморщив свой правильный нос.

  - Это Натка, - просветила его Люська, - она учится со мной в одной группе.

  - А! - покивал головой в знак одобрения водитель, - Помню-помню! Это где выращивают будущих управляющих странами!

  Я вопросительно смотрю на Люську. Нам категорически запрещено рассказывать о том, где мы учимся. Официальное место нашей учебы это Университет управления при Администрации президента. А если мы будем болтать, то в этом Университете и окажемся. Люська решает немного прояснить ситуацию:

  - Ну да! В Универе управления! На факультете управления государством.

  - Вот умора! - смеется Леха и лупит по рулевому колесу ладонью, - Я прямо вижу, как вы закончили свой универ, получили дипломы, и в приложении к ним вам дали под управление по государству. Тебе Люська что-нибудь восточное подойдет! Персия или что-то в этом роде. А Натке нужно брать под свой контроль племена берберов! У нее глаза бунтаря! Натка взбунтует племена, и покорит Люськину Персию, и еще парочку прилегающих стран! - дает свои советы шутник-Леха.

  В это время я успеваю принять решение. Чтобы вытащить куратора и самим вернуться к нормальной жизни, нужно найти письмо во чтобы то ни стало. Если сейчас мы не можем найти письмо, то надо попытаться восстановить ход событий, связанных с ним, и с самим жезлом! И начать надо с квартиры Потворской, благо ее адрес я помню, а куратору сказать его я не успела. То, чего он не знает, он не скажет никому. Там Грибус нас точно не ждет.

  - Леха, отвези нас в Калошин переулок, это в районе Старого Арбата. Знаешь, где это?

  - Вот ты меня обидела! Конечно, знаю.

  - Тогда давай туда.

  - А повеселее у тебя есть что-нибудь? - спрашивает Люська, выключая Вагнера.

  - Можно и повеселее! - соглашается Леха, - Тебе вот это подойдет?

  Он нажал на следующий трек, и салон заполнил голос Инвы Мулы.

  - Это из "Пятого элемента"? - догадалась Люська.

  - Да, Инва Мула.

  - Это ее голосом поет инопланетная Плава Лагуна?

  - Точно! Нравиться?

  Интеллектуальную беседу о музыке ведут Люська с Лехой, а я вспоминаю, все, что мне известно о жезле. И прихожу к выводу, что не так уж и мало! Я знаю вкратце его историю, знаю схематично его возможности. Мне известно, что он уже проявился в восемнадцатом веке. Старушка Потворская очень подробно описала и сам жезл, и то, как с ним работал Наполеон. Конечно, еще очень много вопросов остается и о жезле, и о Наполеоне. Например, почему Наполеон не искал жезл в Москве? Он же помнил, где оставил его последний раз! И память у него не такая, как у Люськи. Я бы на его месте, всю Москву перевернула, но жезл нашла. Взгляд упал на подругу. Она расспрашивала Леху о том, где он сейчас работает.

  - В свободное время паркуром занимаюсь. А так машины из Германии гоняю, - просто отвечает ей ее знакомый. И я понимаю, откуда у моего нового знакомого такая гибкая, стройная и крепкая фигура. Знаю я этих ребят, что по стенам домов, гаражей и балконов прыгают. Их называют трейсерами, они сбиваются в команды и выделывают разные акробатические номера на стенах домов.

  - И эту машину ты тоже из Германии пригнал на продажу? - спрашивает Люська о Мерсе. тИнтересно посмотреть на того, кто заказал такую кровавую красоту.

  - Не-ет! Эту я себе взял! А картинку мне уже здесь ребята наваяли! - с гордостью говорит владелец карнавального варианте Мерседеса, - Только в Европу на таком лучше не соваться! Там полиция таких шуток не понимает!

  Люська одобряюще кивает и опять лопочет что-то, времена смеясь. А я неожиданно понимаю, что сейчас больше меня о жезле не знает никто на всей Земле. И если я не смогу найти жезл, то он опять будет долгое время считаться утраченным, или его найдет случайный человек. Я почувствовала азарт охотника, идущего по следу. След, конечно, так себе! Но добыча того стоит. Куратор, как ты говорил? Действие побеждает бездействие? Отлично, будем действовать! Но мне больше нравиться то, что любит повторять мой геройский дед! "Жить - это плыть против течения. Работай веслами, Натка, а то течение отнесет тебя назад!" - всегда говорит он.

  - Еще минут несколько, и приедем, - обращаясь ко мне, возвестил Леха. Мерс величаво проезжает Сивцев Вражек. Кривую, узкую и забитую улочку в старой Москве. Бедные люди, кто живет здесь! - подумала я. Мой дом находится недалеко отсюда, на Тверском бульваре. Но такой тесноты, как здесь, я не встречала нигде. Большинство коммуналок, которыми были забиты все дома Вражка, давно расселили. Но сами переулки производят впечатление коммунальных.

  - Опачки! - остановил машину на повороте в Калошин переулок Леха, - Приехали, девочки! Дом-то какой?

  Посмотрев на номера домов, я соображаю, что нужное мне здание находится где-то на середине переулка.

  - Поезжай, я скажу, когда остановиться.

  - О! Да здесь тайной пахнет! - не удержался от комментария Леха, - Обожаю тайны.

  - Нет здесь тайн. Здесь просто тетя моя жила. Когда-то.

  - В этом переулке не только твоя тетя жила! Здесь в конце девятнадцатого века жил историк Соловьев, если эта фамилия вам о чем-то говорит, - неожиданно нормальным голосом сказал Леха, оглядывая старинные дома за окном.

  - Ну, фамилия говорит, и что? - опешила от неожиданной метаморфозы я. А наш водитель не так прост! - И что?

  - А то! - усмехнулся знаток истории переулка, - Есть легенда, что он нашел-таки библиотеку Ивана Грозного. И вроде вход в нее где-то здесь был, поэтому он и купил себе дом в этом переулке.

  - Сказки все это! - реагирую я. Раз в десятилетие появляется слух, что эта библиотека найдена, но каждый раз это оказывается только слухом. Особенно, когда новую ветку метро строят, то проходчики обязательно всем по секрету сообщают эту новость.

  - Ну, ты даешь! - удивляется Леха, - Ты думаешь, откуда Соловьев брал материал для своих книг? Откуда он столько фактов знал? Он половцев описал так, как ни кто до него не описывал. И варягов! Точно говорю тебе, нашел! Но не успел сказать, где она, или не захотел.

  Леха весело взглянул на меня в зеркало. Я слышу про библиотеку этого харизматичного царя уже второй раз за сегодняшний день. Куратору по должности положено знать о книгах Иоанна Грозного. А откуда простой перегонщик автомобилей знает про библиотеку, про Соловьева?

  - Леха! Ну, ты даешь! - закричала Люська, - Все в исторические тайны играешь? Он даже ЕГЭ по истории не сдал, ответил на экзамене на вопрос о Разине не так, как в учебниках, вот и получил свой ноль! - поясняет мне подруга.

  - Платон, ты мне друг, но истина дороже! - блещет знаниями Леха, - Я не виноват, что у них там ошибки!

  - Стоп! Приехали! - останавливаю я машину. Леха паркуется на обочине, и я выхожу из Мерса.

  - Я в машине? - спрашивает Люська. Это она права. По инструкции один должен обязательно остаться в машине и ждать возвращения группы. Только группа на этот раз состоит из одного бойца! Ладно, прорвемся.

  А дальше куда? Хорошо про тетю говорить, но на самом деле куда идти? Здесь везде домофоны стоят. Но на этот случай у меня есть способ попасть в дом. Леха выходит за мной из машины.

  - С тобой сходить?

  Я с сомнением смотрю на него. Что он там про паркур говорил? Гибкое, послушное тело. Для него весь город - это одна полоса препятствий, которую он легко преодолевает. Но уточнять не стала. Потворская написала свое письмо много лет тому назад, кто сейчас живет в ее квартире, я не знаю. Огромный громила или наркоман, а может просто неуравновешенный тип. Сопровождающий мне не помешает.

  - Давай. Если не боишься!

  - А чего бояться? Я буду твоим телохранителем!

  - А вдруг там и правда, вход в библиотеку?

  - Тогда я планшет прихвачу! Чтобы сразу в Квик селфи выложить.

  Я нажала на домофоне вызов квартиры под номером тринадцать. Дом по всем признакам остался жилым, его не успели превратить в один из офисных центров. И на первом этаже живут люди. Хорошо, что сегодня суббота, и вероятность, что эти самые люди дома, очень высока. Ответили мне не сразу, голос заспанный и равнодушный.

  - Кто? - немного растягивая гласные, спросил владелец тринадцатой квартиры.

  - Ветконтоль. Разрешения у соседей проверяем. Откройте.

  Больше просить не пришлось. Услышав, что я несу неприятность соседям, дверь открылась мгновенно! Здесь, главное, это уверенность и строгость в голосе.

  - Нам в тринадцатую? - войдя в роль искателя сокровищ, интересуется Леха.

  - Нет. Но в ту, что нам нужна, мы сразу звонить не будем. Возьмем их тепленькими! - интригую я моего спутника.

  По глазам Лехи вижу, что он уже сомневается в своем порыве. Но вопросы больше задавать не стал.

  На втором этаже нужная нам дверь оказалась приоткрытой. Нехорошие предчувствия мелькнули на обочине души, но я не дала времени им сформироваться в полноценные сомнения. Толкнув дверь, мы зашли в квартиру.

  - А это точно квартира твоей тетки? - тихо волнуется мой телохранитель.

  - Точно, заходи! Сейчас она сама покажется, - зловещим шепотом отвечаю я.

  Но в прихожей не было никого. Темное, узкое помещение было завалено одеждой, висевшей на открытой вешалке, и обувью всех цветов и времен года. Запах подгорелого лука добавлял интересный мазок в эту удручающую картину.

  - Кто там? - раздался женский голос, - Это ты, Римка? Проходи! Я на кухне!

  - А Римка это кто? Тоже твоя тетя? - шипит мне в затылок Леха.

  - Сейчас все узнаем, - решительно говорю я и делаю шаг на кухню.

  - Ой..., - несколько растерянно говорит хозяйка, - а вы кто? А где Римма?

  Молодая, толстенькая, улыбчивая женщина нас не испугалась. Она даже попыталась заглянуть за наши спины, в надежде увидеть таинственную Римму. Хозяйка положила нож на стол и вытерла руки прямо о полы байкового старого халата.

  - Да кто вы?!

  Этот халат, разрисованный вытянутыми в одну сторону кругами, которые моя бабушка называла смешно турецкими огурцами, хозяйке подарили на совершеннолетие. И после этого она росла в нем! Она-то росла, преимущественно вширь, а халат остался прежним. Поэтому нижняя пуговица уже давно сдалась перед натиском пышной плоти и оторвалась. Другие держались из последних сил. Женщина носила в халате килограмм на десять больше предусмотренного по размеру!

  Пора вступать с ней в диалог. Я глубоко вздохнула и, чувствуя себя как на практике по Психологии диалога, сказала:

  - Я специалист управления культурного наследия фонда "Главспецнаука". Вы можете уделить нам немного времени?

  - Я ничего не покупаю, - резко сказала толстуха, - Как...как вы сюда попали?

  - Странно, - обернулась я на Леху, - А Павел Дмитриевич сказал, что предупредил вас.

  Я уже пожалела, что не приписала мой вымышленный фонд Думе или президенту. И как бы спохватившись, добавила:

  - Покупать? О, нет! Что вы! Мы ничего не продаем! Речь идет о вашей квартире!

  У женщины, которая было расслабилась, опять напрягся взгляд.

  - А что с моей квартирой? Учтите, я ничего подписывать не буду!

  - Опять ничего не готово, - строго сказала я Лехе. И пока он непонимающе таращил глаза, добавила:

  - Ваша квартира имеет большую историческую ценность. Вы знаете об этом? Как вас зовут? - и достала из сумки блокнот. Раскрыв его на первой попавшейся странице, я прижала нужную строку пальцем, как бы сверяя то, что мне сейчас скажет хозяйка.

  - Да? - растерялась она, - Елена. Елена Павловна Смирнова.

  - Ну вот, - постучала я пальцем по несуществующей строке, - Все правильно, а говорите, не знаете. Вы должны были уже составить перечень работ.

  - Я действительно ничего не понимаю, - призналась под моим натиском Елена. Лев Владимирович был бы доволен, глядя как я "раскрываю" собеседника в нужном мне направлении. Он ведет у нашего курса "Психологию диалога". Только слово "диалог" у него звучит, как "диаог". За это, а может за удивительную форму лысой головы, студенты зовут его Шишка. Но дело свое он знает, и спрашивает с нас очень строго.

  Здесь главное добиться веры собеседника в реальность образа, который я перед ним сейчас раскрываю. Нас учат быстро искать нужный типаж, близкий по менталитету собеседнику, быстро входить в образ, быстро убеждать собеседника в его реальности. Но для этого нужно искренне, до последней капельки самой верить в то, что говоришь. Сейчас я создала перед Еленой целый мир, в котором существует учреждение по сохранению памятников, и именно такая, каким она себе ее представляет, с бюрократией, формальностями и неожиданными благами для простых жителей.

  - В этой квартире бывал известный историк Соловьев. И ваша квартира внесена в перечень объектов культурного наследия Москвы. А это значит, что у вас будут делать капитальный ремонт. За госсчет, разумеется. Вот собственно мы за этим и пришли.

  Смирнова невольно оглядела паутину по углам, потемневший потолок и старые обои. Я решила придать ее мыслям динамичности, надо раскинуть перед ней прекрасные дали и раскрасить их в приятные цвета:

  - Полный ремонт, теплые полы, новые окна, замена бытовой техники, монтаж системы кондиционирования и восстановление камина, - почему-то добавила я, - Камин в этой квартире был?

  - Да! - радостно закивала Елена, - Был! Мне бабушка рассказывала. Только это было еще до войны.

  - А бабушку как звали? - осторожно интересуюсь я, совершенно не надеясь, что это и есть моя Потворская Павлина Аркадьевна.

  - Ольга. Ольга ...э-э-э.. Васильевна! - радостно вспомнила Елена.

  Ольга? Это уже неплохо. Потворская не писала про дочь, но вполне могла назвать ее так, в честь той Ольги, которая жезл у императора увела! По моим расчетам, если Потворская вообще имеет к этой тете отношение, то она должна быть ей прабабкой.

  - Вы в этой квартире давно живете? - зашла я с другого конца. Если сейчас выясниться, что они живут здесь всегда, то можно попытаться осмотреть их архив. Но Елена неожиданно говорит:

  - Давно, моя бабушка с семьей в конце восьмидесятых здесь квартиру получила. А до нее здесь жила одинокая старушка.

  Разочарование настолько явно отразилось у меня на лице, что обладательница исторической квартиры забеспокоилась:

  - А что? Так не подходит? Но мы здесь почти ничего не трогали! - принялась убеждать специалиста по культурному наследию Елена, - Даже кое-что из мебели сохранилось!

  Она рукой показала в прихожую, где из мебели стоял только старый, требующий хотя бы минимального ремонта, столик. Такие столы называют ломберными. Небольшой, на резных ножках и с выдвижным ящичком, он смотрелся немного диковато среди простеньких пальто и курток. Хозяйка сняла со столика охапку перчаток и шарфов, и нам открылась его поверхность, покрытая потрескавшейся полиролью.

  - Александр Владимирович, - обратилась я к Лешке, - Осмотрите систему отопления на предмет ее ремонтоемкости.

  Лешка выпучил на меня глаза. Что?! Класс! Мы такие слова учим специально. На каждом занятии у Шишки есть раздел по работе со Словарем. А.... Понятно. Он не оценил моей лексической виртуозности. Его поразило то, что я обратилась к нему Александр Владимирович. Придется немного ему помочь, а то он еще надумает разъяснить мне мою ошибку.

  - Александр Владимирович, - я еле заметно подмигнула ему, показывая, что это только игра, не больше, - может быть начать с кухни? Пока мы с Еленой Павловной осмотрим объект.

  - Натка, ты кто? - шепотом спрашивает Леха, и в глубине голоса тихо поднимается испуг. Я показываю ему жестами, Т-с-с! Не бойся, Леха, я не грабитель. Я будущий спецагент!

  - Да. Ремонтоемкость, - подтвердил Леха. Ну вот! Кажется, мой телохранитель понял, что от него требуется. Отлично! А теперь продолжим беседу с хозяйкой.

  - Стол? - деловито осведомилась я, - Давайте его осмотрим. Возможно, его, как реликвию, в ходе ремонта можно будет оставить.

  - Бабушка говорила, что он очень древний, - стала набивать себе цену хозяйка. А я быстро осмотрела стол, заглянула под столешницу, ощупала каждую ножку, и, наконец, выдвинула небольшой ящичек. Что я надеялась там найти? Прошло очень много лет. Та одинокая старушка, что жила в квартире до того, как в нее въехала семья Елены, скорее всего, и есть Потворская. Значит, семьи у нее не было. Письмо было последней попыткой сообщить миру колоссальную тайну, которой она владела. Не получилось. Письмо открыли только через много лет, и сделала это не очень прилежная студентка.

  Я машинально перебирала мелочевку, которую складировала здесь хозяйка многие годы. Попалась старая засохшая черная масса в плоской коробочке, несколько высохших губок для обуви, старые тряпочки и пустые коробочки. Была даже одна перегоревшая лампочка. А ее, интересно, для чего хранила Елена? Дно этого хранилища ненужных вещей выстилала страница газеты "Труд". Номер был издан в конце прошлого века. А под газетой, на самом дне ящика лежал лист из журнала, с вырванным по правому краю куском. Я извлекла эту неожиданную находку на свет.

  

  Часть 8

  

  Вырванный лист пролежал в ящике довольно долго. Номер журнала "Юность", которому он принадлежал, увидел свет в середине семидесятых годов. И вполне возможно, мог принадлежать самой Потворской. На одной стороне была изображена репродукция картины Сальвадора Дали с длинным и вычурным названием. Название редактор поместил над репродукцией, не надеясь, что читатели его смогут вспомнить в полной версии. Это был знаменитый "Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения". Помните, это где на обломке льдины лежит обнаженная дама и бредит. В ее бреду над ней пролетают два тигра, на горизонте на длинных ногах жука-водомера торопится слон. Ни пчелы, ни цветка граната я не видела. Решительная рука, вырвавшая кусок страницы, лишила правого тигра головы, укоротила ноги слону и оторвала голову даме. На другой стороне изуродованной страницы была какая-то статья, с написанными от руки поперек типографских строк несколькими словами. Недостающий фрагмент унес с собой почти весь текст, оставим мне несколько бессвязных отрывков. Но даже по ним было ясно, что писала этот ребус Потворская. Крупный овал буквы О и удлиненные усы буквы С даже в этом отрывке были написаны очень аккуратно.

  "Фонтенбло храниться...." написала она на первой строке. Старушка Потворская что-то и дальше, без сомнения писала, но вырванный фрагмент унес это с собой. И на этом месте зияла пустота, затем опять бессвязный текст: "И там тоже есть слон...". Где там? Почему слон?

  Завершала последняя, самая длинная из сохранившихся строк: "Смотреть на дали". Про Фонтенбло я знаю. Это удивительной красоты и изящества королевский дворец во Франции. Я туда в прошлом году ездила, смотрела, мне очень понравилось. Но это единственное место в этом ребусе, которое имеет смысл. Все остальное - просто набор слов.

   "Смотреть на дали". Совсем не понятно. Смотреть можно в дали, то есть, вдаль. А здесь "на дали". Но это точно что-то значит, только я пока понять не могу. Поэтому листочек бегло осмотрим еще раз с обеих сторон, потом сомнем рукой и оглядимся в поисках корзины для мусора. Нет корзины? Тогда положим машинально в сумку.

  - А в других комнатах сохранились вещи или предметы интерьера от прошлых жильцов? - вступил в разговор Леха. Я удивленно посмотрела на своего неожиданного помощника. Он стоял и внимательно слушал наш с Еленой разговор.

  - Нет, - огорченно сказала Елена, - Только этот столик и ваза, но ее в прошлом году разбила. Пыль полезла протирать и смахнула.

  Я еще раз обошла все комнаты. Беспорядок и завал вещями просто поражал! Удивительно, что она когда-то решила протереть пыль. Ваза от удивления, наверно, упала.

  - Все, - решительно сказала я, - Фронт работ мы определили. Теперь все документы передадим в управу, в отдел по сохранению культурного наследия. Через шесть месяцев будет комиссия, там будет принято окончательное решение.

  - Но как же..., - начала, было, хозяйка.

  - Елена Павловна, - укоризненно остановила я ее, - Вы же понимаете, что такие решения принимаются только коллегиально. Вам ли этого не знать.

  - Да, колле..., - не смогла выговорить Елена это богатое слово. А я поставила себе плюсик! Это еще одно нужное словечко с лекции Шишки!

  - Но ведь это квартира историка этого! - она мучительно пыталась вспомнить фамилию Соловьева, - Как вы говорили?

  - Историки сейчас над этим работают, не будем торопить события, - еще больше запутала я ее.

  - Историки работают, - многозначно подтвердил Леха.

  - Александр Владимирович, нам пора. У нас еще два объекта. Мы не прощаемся, Елена Павловна.

  - До свидания, - немного ошарашенно сказала хозяйка, так и не поняв, будут у нее делать евроремонт за государственный счет или нет.

  Мы с достоинством покинули квартиру, которая теперь претендовала на то, чтобы стать музеем историка Соловьева. На подходах к первому этажу я резко остановилась и крепко взяла Леху за рукав его легкого свитера.

  - Ты что? - изумился он.

  - Когда я ем, то глух и нем, - тихо, но внятно сказала я.

  - Не понял, кого ты ешь?

  - Когда я с кем-то работаю, ты молчишь. Ты глух и нем! Ты!

  - А.... В этом смысле! Ладно, ладно! Я понял! Отпустите меня, тетенька! - дурашливо заканючил он. Но любопытство взяло верх:

  - А зачем мы сюда ходили? Ты что-то здесь искала?

  - Нет. Что мне было там искать? Мы собираемся сделать у тетеньки ремонт! Ты же слышал!

  - Тогда эта бумажка тебе явно не нужна. Ого! Фонтенбло!

  В руках Лехи непонятно как оказался тот самый оборванный лист из журнала "Юность", который оставила Потворская. И теперь мой телохранитель, обернувшись грабителем, развернул его и старался там найти ответы на свои вопросы. Я запоздало схватилась за сумочку, но потом взяла себя в руки:

  - Да. Не нужен, - спокойно ответила я и вышла на улицу.

  Здесь я, конечно, немного покривила душой. Текс на странице с репродукцией был мне не ясен. А кому может быть ясен текс, большая часть которого исчезла! Но сейчас я должна показать, что этот кусок бумаги не стоит ничего.

  - Да это я так! - смеется Леха, - Пошутил!

  Но еще раз у него фокус с моей сумкой не удался! Я ловко перехватила Лешкину руку, когда он опять незаметно раскрыл мою сумочку. И не просто перехватила, а специальным приемом. Со стороны могло показаться, что я взяла моего сопровождающего просто за руку, но в это время я вывернула и прижала его мизинец к тыльной стороне ладони. Больно, наверно! Вот он и взвыл!

  - Я же отдать хотел! Отпусти, я больше не буду! Тетенька, мне больно!

  Не знаю, что было больше в его кривляньях, опаски за палец или желания посмеяться, но я его отпустила. Бумажный комочек опустила опять в сумку.

  - Теперь куда? - как ни в чем не бывало, интересуется помощник, потирая палей.

  Дверь Мерсика была приоткрыта. Выставив на обозрение немногочисленным прохожим свои красивые крепкие ножки, Люська болтала по сотовому. Но подойдя ближе, я поняла, что она скорее не болтала, а напряженно выслушивала то, что собеседник ей говорил, сама она при этом только кивала. На другом конце разговор закончили, Люська подняла на нас глаза и растерянно сказала:

  - Это Грибус.

  - Люська, ты не выключила телефон? - глупо спросила я.

  - Нет...., - тихо произнесла она. И добавила, оправдываясь:

  - А если что-то срочное? Я поэтому и схватила мобильник, когда он зазвонил!

  - Что сказал Грибус? - машинально интересуюсь я.

  - Сказал, что он сейчас приедет, и чтобы мы ни куда не уходили.

  - Что?! Ты ему что успела рассказать?

  - Ничего! Он спросил, где мы? Я испугалась и объяснила, что где-то на Арбате. Он спросил, Кузнецова с тобой? Я сказала - да. Больше ничего я не говорила! А он тогда приказал его дождаться, и ни куда не уходить!

  - Люська, ты чума, - обреченно сказала я. Если Люськин телефон после звонка отслеживался, то теперь найти нас дело получаса. А про район поиска подруга сама ему сказала, упростила задачу.

  - Какие у нас проблемы? - не понимает моего экстравагантного замечания Леха, - Куда поедем дальше?

  - В Париж, - равнодушно говорю я. Сейчас приедет Грибус, и будет тогда нам Париж с Мадридом по полной программе. Надо Лешку спроваживать, а то и ему достанется. Грибус возьмет Леху под подозрение и будет проверять каждый его шаг.

  - В Париж?! - изумляется Люська, - Когда?

  - Леш, спасибо за все, - начинаю я, - Но сейчас тебе лучше уехать.

  - Натка, - строго смотрит мне в глаза Леха, - Объясни, что происходит? Я могу помочь?

  - Нет времени объяснять. У тебя есть несколько минут! Уезжай!

  - Нет времени? - Леха распахивает двери Мерса, - Садись быстро! По дороге мне все расскажешь!

  - Нет, - качаю я головой, - Туда, куда нам надо, ты не поедешь.

  - В Париж, что ли? Запросто! Поехали! - решительно приглашает он.

  - Леш, Париж это не Зеленоград! Ты и так нам очень помог, а сейчас тебе надо ехать. А то неприятности у тебя будут.

  - Это я сам решу, ехать мне или нет. А неприятности будем решать по мере их поступления.

  Какая-то мысль мелькнула у меня в голове, что-то связанное с куратором, но ей сейчас места среди других мыслей не нашлось, и она пропала.

  - Думай быстрее, а то мне в Европу ехать надо!

  - В Европу? Зачем? - спрашивает Люська.

  - Я же сказал, что перегоняю машины! Беру в Германии и пригоняю сюда. Поэтому и надо мне в Европу. Там уже мой напарник дожидается. Женька! Вот такой парень. Я сегодня как раз собирался ехать, а тут вы!

  Я лихорадочно соображаю. Про Париж я сказала в шутку, не подумав, но сейчас понимаю, что это совсем неплохая идея. Во Францию ведут все следы. Мадам Бовари увезла жезл туда, вот и Потворская написала на этом обрывке про Фонтенбло. А что, если прямо сейчас взять и поехать в Париж?! Этого Грибус точно не ожидает! Только сотовый у Люськи надо выключить. А то в следующий раз, чтобы спрятаться от преследователей, придется ехать на Северный полюс.

  - Поехали, - решительно говорю я и сажусь в машину, - Люська, переползай на заднее сиденье, я за штурмана буду.

  - Ты действительно решила ехать во Францию? - перебирается назад подруга.

  - Да! А что? Ты же хотела! Только домой заезжать нам нельзя.

  Говорю я для Люськи, но смотрю на водителя. Он понял и просто кивнул мне головой.

  - И еще, - поворачиваюсь я к подруге, - Выключи свой мобильник! Хотя нет, лучше давай его сюда.

  - Я сама его выключу! Честно! - показывает мне потухший сотовый Люся.

  - Мы сейчас на Минку выскочим, а там уже по прямой до Белоруссии докатим!

  Леха уже выруливает на забитый машинами Сивцев Вражек. Нам надо вернуться на Кутузовский, а с него прямая дорога на Минское шоссе.

  - А визы у вас есть? - интересуется практичный водитель.

  - Да, у нас Шенгенская до конца года открыта, - успокаивает его Люська, - А у тебя?

  - Есть, конечно! Я же машины гоняю!

  - Леш, ты действительно можешь нас до Европы докинуть? - уточняю я на всякий случай. А то, может он что-то недопонял.

  - Могу.

  - Прямо в Париж? - влезает Люська.

  - До Парижа не ездил ни разу, - признается Леха, - Но по навигатору могу не только до Парижа, но и до Нью-Йорка!

  - Нее! Нам туда не надо! - смеется Люська.

  - Там хорошо, но мне туда не надо! - пропел строчку из неизвестной мне песни наш спаситель, аккомпанируя себе прихлопыванием рукой по рулю.

  "...Сухо, солнечно и не по-осеннему тепло. По народному календарю завтра Егор-грибник, в этот день на Руси было принято...." - включил радиоприемник Леха, но про Егора-грибника слушать не стал, а нашел другую волну. Музыкальная припевка сообщила, что с нами опять радио "Хорошая волна". И голос Васкова стал петь о чистом поле. А меня Егор зацепил со своими грибами. Завтра народ пойдет искать грибы, а Грибус сегодня уже ищет нас. Это значит, что все дороги, аэропорты и вокзалы будут перекрыты. И по Минскому шоссе, который Леха назвал Минкой, нам не проехать. На любом посту остановят. Решение пришло неожиданно, оно было нестандартное и, как бы сказал куратор, изящное!

  - Леха, нам надо на станцию Москва-Товарная попасть. Только подъехать надо с другой стороны. Где вагоны ставят под загрузку.

  - Мы на поезде поедем? - уточняет Люська.

  - Да! - улыбаюсь я своей находчивости, - Но не на обычном. Поехали! Сейчас сами все поймете.

  - Если я правильно понял, ты хочешь попасть в товарный вагон? А что! Изящно! Но это почти невыполнимо. Там знаешь, какая охрана?

  - Знаю! - смеюсь я, - На нее вся и надежда!

  И опять что-то всколыхнулось у меня в подсознании, но время слилось, сжалось в небольшой сгусток вязкой массы. И посторонним мыслям там места не было.

  Обычные пути для пересечения границы нам недоступны. Самолеты, поезда для нас закрыты. Их будут проверять в первую очередь. Уже сейчас во всех аэропортах поставлены специальные агенты, которые имеют одно задание - смотреть и искать двух девиц, изображенных на фото. Если мы туда сунемся, то они нас узнают, а потом быстренько сцапают. И не надо думать, что множество людей вокруг будет им препятствием. После того, как к нам подойдет прилично одетый мужчина, Люське или мне, или обеим сразу станет очень плохо, голова закружится, ноги подкосятся. Придется вызвать медицинскую бригаду. А она нас привезет прямо в Институт. Как нелегалы работают в других странах, если я в своей стране еле-еле справляюсь?! Пока мы учимся, и задания учебные, есть у нас всегда один запасной выход из любой ситуации. Это заявление типа "я больше не играю". После этого наша учеба в Институте прекращается, мы перестаем быть студентами секретного ВУЗа, и все задания аннулируются. Но сейчас это не наш случай. Просто так нам выйти из этого квеста не дадут! Но и мы умеем играть, нас пока еще не поймали! Теперь наш ход, Грибус! И сделать его мне поможет мой хороший знакомый, почти друг.

  Иметь таких друзей должен каждый агент. Мы специально ищем друзей-знакомых, находим, обрабатываем, изучаем. И все для того, чтобы в определенной ситуации можно было на них опереться. У каждого из нас есть специальная картотека, где на каждого из друзей-знакомых заведена учетная карточка. Но этого моего друга в картотеке нет, он не значится ни в одном списке друзей. Поэтому мы едем к нему без опаски.

  А познакомилась я с ним, когда он, больной, голодный, вшивый пришел на пункт раздачи гуманитарки ранней весной прошлого года. Раз или два раза в месяц наша волонтерская миссия ставит ярко-желтую палатку на небольшой площадке за зданием Курского вокзала. Любой нуждающийся может получить миску горячего супа, кусок хлеба и стакан чая. Я волонтерю с девятого класса, и сейчас, если есть время, иду с ребятами на раздачу супа. А иногда стою там же на психологической или социальной помощи. Да-да! Бездомные тоже хотят поговорить по душам!

  Вася был бездомным, таких странников называют в народе колоритным словом бомж. Но руководители гуманитарной миссии "Милосердие.ру" требуют от волонтеров, чтобы мы называли наших клиентов только бездомными. Или людьми, оказавшимися в сложной жизненной ситуации. Вася в этой ситуации оказался сразу после рождения. Его оставила в роддоме мать, написала небольшую бумажку и ушла. Вася вырос в детдоме. Что там было, он мне не рассказывал, но именно поэтому я понимаю, что было ему там нелегко. Потом он получил специальность автослесаря, ордер на комнату и небольшую сумму денег. Деньги кончились сразу, комнату отобрали еще быстрее, на работу устроиться он не сумел. Так Вася стал бомжем. Для нищенского бизнеса он интереса не представлял, поэтому нескладный, близорукий, длинный и худой Вася тихонько доходил в самом центре Москвы. Он не был бомжом по призванию, он стал им по стечению обстоятельств. Таким можно помочь. И я ему помогла. Нашла через папиного знакомого для Васи место оператора размещения подвижного состава на станции Москва-Товарная. А это не просто стул в стеклянной высокой будке! Нет! Это форменная одежда - раз! Это место в общежитии - два! Это здоровый рабочий коллектив - три! Мой Вася просто преобразился! А в железнодорожной больнице ему вернули почти утерянное зрение. Вася после всего очень нежно относится ко мне. Как к сестре, только как к сестре! И теперь я очень надеюсь, что он мне поможет. Все что от него требуется, это поставить Мерседес, а с ним и нас всех, в товарный вагон, который идет в Брест. Но так поставить, чтобы до самого Бреста к нам не заглянул никто! А там мы самостоятельно на машине пройдем пограничный контроль. Вот такой у меня план.

  Люся негромко объясняла кивающему Лехе разницу между элитной бижутерией и украшениями, сделанными на коленке ловкорукими мигрантами. На этот разговор ее вывел Лешка, спросив, что за тряпочки с бусинками болтаются у нее на шее. А когда узнал, что это украшение от известной фирмы, узнал, сколько это стоит, усомнился в здоровье Люськи. Но вслух сказал, что это красиво, и даже выглядит как из серебра.

  Но эту содержательную беседу закончить они не успели, потому что машина, переваливаясь через неровности заднего двора вокзала, въехала на станцию Москва-Товарная. Почему на территориях, где живут поезда, не растет трава? От обилия вылитой на землю черной жидкости земля приобрела совсем другие свойства, и я не удивлюсь, если на ней скоро вырастут неизвестные науке растения. Но пока здесь валялись только куски проволоки, какие-то деревяшки, металлические куски от гигантских механизмов.

  - Ты уверена, что нам сюда надо? - почему-то шепотом спросила Люся. Я взглянула на нее, но ничего не сказала.

  - С тобой сходить? - проявил желание остаться моим телохранителем Леха. Но я отрицательно покачала головой. Нет, Леха, показывать Васю я не буду даже тебе, постороннему для нашей системы человеку. Пусть это останется моей тайной.

  - Никуда не уходить. Ждать меня здесь. Если кто спросит, скажите, что хозяйка пошла груз проплачивать.

  - Нат, груз оплачивают не здесь, - останавливает меня Леха, - Это в другом месте! Здесь его только получают!

  - Значит, пошла получать. Придумайте что-нибудь. Только не разбредайтесь. И еще, Люська, не вздумай звонить кому!

  Леха вышел из Мерса, включив Люське музыку.

  - Ты уверена, что с тобой не надо сходить?

  - Уверена! Ждите меня здесь.

  И пошла искать Васю. Я знала точно, что если сегодня суббота, то он должен быть на своем месте. Перейдя через запутанные железнодорожные пути, я перелезла под бесконечным составом закрытых вагонов. И тут навстречу мне вышла кошка! Обычная серая мурка, она встала посредине пути и не собиралась идти дальше. Все приметы о перешедших дорогу кошках проснулись у меня в голове. Я растерянно огляделась, но вокруг не было никого. "Кись-кись" - позвала я. Кошка села и стала облизывать свой бок. "Мур-мур! Иди отсюда", - прошу я кошку, а сама боком пробираюсь мимо нее. Кошка презрительно оглядела меня, выгнулась дугой, зашипела и бросилась обратно в черноту кирпичного строения. Мне стало жутковато! И я вздохнула с облегчением, когда, наконец, поднялась по скелету железной лестницы в помещение диспетчерской. Теплый воздух, пропахший кофе, окутал меня. На вертящемся стуле около трех экранов спиной к двери сидел мой протеже.

  - Натка! - надевая смешные тоненькие очки, встает мне навстречу Вася, - Наконец-то!

  - Я по делу! Привет! - сразу сообщаю я ему.

  - Да я уже понял! Почему не позвонила? Я бы встретил, - нежно глядя на меня, говорит он. Теперь Василий совсем не похож на того бездомного полустарика, которого я отпаивала горячим кофе и искала в ворохе одежды куртку его размера. Вася сменил очки со сломанной дужкой на стильные окуляры, помолодел, похорошел и даже говорить стал по-другому.

  - Чаю выпьешь? Или кофе? О! - он срывается с места и несет коробку конфет "Птичье молоко", - Для тебя берегу!

  - Нет. Вась, мне нужна твоя помощь, срочно нужна.

  - Говори, я все сделаю, ты же знаешь.

  И вот этот момент наступил. Когда своей просьбой я вынуждена ставить человека перед выбором, работа, благополучие или наши отношения. Ведь, чтобы помочь мне, Вася должен поставить под удар свою, только-только восстановившуюся, жизнью. Но выбора у меня нет.

  - Мне нужно попасть в Брест. Но сделать это нужно незаметно. Самолет или обычный поезд отпадают, там меня быстро найдут. Машиной ехать тоже не вариант, первый же пост, и меня остановят.

  Я замолкаю, даю ему возможность понять ситуацию, проникнуться ею. И гляжу на его лицо. Это больно, это неприятно ждать тень сожаления, сомнения на лице друга. Но на лице Васи этого не было.

  - Тогда остается товарный, - не спрашивая подробности, сразу предлагает он. Я мысленно выдохнула, в Васе я не ошиблась. Он даже не спросил ни разу, где я учусь. Все что он обо мне знает, это то, что меня зовут Наташа, и что я учусь в одном из ВУЗов Москвы. По-моему, он считает меня провинциалкой, приехавшей в столицу! Но сегодняшняя моя просьба точно разбудит в нем любопытство.

  - Да, товарный, - соглашаюсь я с только что поднявшим свой авторитет в моих глазах другом.

  - Но тебе не всякий подойдет, - продолжает размышлять он, - Тут нужен....

  Он повернулся на своем крутящемся стуле к экрану компьютера.

  - Тебе нужен вот этот! Он идет под литерой СМ-1. Его проверять не будут. Но как ты там поедешь? - забеспокоился мой спаситель.

  - У меня есть машина. Ее надо поставить в вагон.

  - Ага, - задумался Вася, - А где она сейчас?

  - На въезде стоит. Скажешь куда, мы подъедем.

  - Ты не одна? - нотка ревности промелькнула в его вопросе.

  - Не одна, со мной подруга и ее муж, - поженив для успокоения Васи Люську и Леху, сообщаю я.

  - Нат, а что случилось? - наконец, задает он ожидаемый вопрос. Но сразу оговаривается, - Если не можешь сказать, то не говори.

  Ему приятно считать себя причастным к моим тайнам. Но я не хочу оставлять у него тайны. А то он начнет искать ответы, и еще неизвестно, куда это его приведет. Пусть все будет прозрачно!

  - Так я же говорю, молодожены, те, с которыми я еду. Они поженились тайно, понимаешь? А теперь их ищет...., - я замялась, не зная, кто бы мог искать сбежавших молодоженов! Нашлась, - Бывший жених невесты. И он очень зол! А работает он...

  Я оглядела комнату диспетчера так, словно мифический обманутый жених мог скрываться где-то здесь.

  - В органах, - совсем тихо сказала я.

  - Там? - глазами показал на потолок Вася.

  Я, молча в знак согласия, прикрыла на мгновение глаза.

  - Поэтому все надо сделать тихо и незаметно. Сможешь?

  - Сделаем, - уверенно подтвердил бывший бездомный, а ныне властитель вагонов Вася.

  - Генадич, ты где? - в черную коробку рации сказал Вася.

  - Ты что?! - возмутилась я, - Всю дорогу сейчас поднимешь!

  - Генадич свой человек, и без него все равно не получится ничего.

  - Хорошо, - покоряюсь я ему, - Давай своего Генадича!

  В черной коробочке связи послышался шум, потом что-то потрещало, и далекий голос сказал:

  - Здесь.

  Но Вася этот короткий ответ понял и продолжил диалог:

  - Поднимись ко мне.

  - Тр-ась, - хрипло откликнулся голос.

  - Ну вот, сейчас он будет здесь.

  - Вась, я не хочу, чтобы он видел меня. А нельзя все это сделать без встречи с ним?

  - Хорошо, - согласился смотритель, - Дуй к машине, подъезжайте на платформу. Помнишь, где в тот раз погрузчик упал?

  - Помню! - засмеялась я, вспомнив смешную историю с пьяным водителем погрузчика. Тогда все закончилось хорошо. Как все сложится сейчас?

  - Вот там сейчас стоит нужный вам состав. Вагон номер 24-17. Запомнила?

  - Да! Мы мигом. Спасибо тебе.

  - Ты вернешься? - уже на выходе спросил он. Вася снял очки и стоял, протирая салфеткой и без того чистую оптику. Долговязый, растерянный и одинокий. Мне стало опять безумно жаль его, как тогда, ранней весной на Курском вокзале.

  - Обязательно. Конфеты без меня не ешь!

  - Ты только возвращайся, Натка. Только возвращайся.

  

  Часть 9

  

  Я проснулась от непонятного звука, он доносился из угла закрытого вагона. Леха и Люся спали, часы показывали глубокую ночь. Поезд мерно стучал колесами по рельсам. А из угла приютившего нас вагона доносился необъяснимый звук.

  - Леха, - осторожно тронула я за рукав спутника, - Леха, слышишь?

  Но после прошедшего дня, наполненного до предела, Лешка спал, и даже не подал признаков, что меня слышит.

  Вчера поздно ночью ловкий Генадич, ни слова не говоря, очень быстро загнал наш Мерс в вагон. Это оказался огромный, терракотового цвета, железный ящик на колесах с раздвижной большой, почти на всю сторону, дверью. Нам даже из машины выходить не пришлось. Вася объяснил, что вагон до Бреста ни кто не остановит, и еще сказал всесильный Василий, что по документам вагон идет только до Смоленска. Но литера, которую нарисовал на самом вагоне для сцепщиков Вася, погонит его до Бреста. Такие ошибки бывают, на это вряд ли кто обратит внимание. Через несколько суток вагон найдут, ошибку поймут, и вагон вернется в Смоленск. Вася, да ты прирожденный шпион! - подумала я мысленно. А в реале обняла моего спасителя и попросила беречь себя, чем вызвала у него непонятную грусть.

  - Это твой френд? - поинтересовалась Люся.

  - Нет, это дальний родственник. Двоюродный племянник сводной сестры золовки моей тети.

  Сказала и сама изумилась! Это кем же стал Вася? Но Люська свое любопытство удовлетворила и больше не спрашивала. Практичный Вася, которого жизнь приучила ко всему, сунул на дорожку нам бутылку с водой и завернутые в газету бутерброды с сыром. Двери вагона закрылись, и мы поехали.

  То ли от пережитого, то ли просто уже поздно было, но мы заснули почти сразу. Даже на разговоры сил не осталось. Только Лешка все высчитывал, сколько нам ехать до Бреста. Выходило меньше суток.

  - Люська, сколько поезд идет до Минска? - выпытывал он у подруги.

  - Леха, у тебя есть Инет? Вот и посмотри!

  - Как ты собираешься государством управлять, если не знаешь, сколько поезд до Минска едет! - возмущался наш единственный мужчина.

  - А зачем это мне? - бесстрастно парировала она, - Меня же на самолете будут возить.

  Леха очень выразительно посмотрел на меня. И очень явно я прочла в его глазах тот же вопрос, что и меня волновал. Как Люсенька попала к нам в Институт? Но сейчас это выяснять мы не стали. А просто разместились все, кто как мог и уснули.

  Пока поезд стучал свою бесконечную морзянку по стыкам рельсов, все было хорошо, я спала, но, стоило ему остановиться, как сон пропал. И сейчас я открыла глаза и слышу странный звук. Скребется там кто, потом шорохи какие-то. В тишине стоящего поезда это особенно явно слышно. Я протянула руку и включила фары машины. Резкий белый свет вырвал из темноты кусок стены вагона, в его луче мелькнула какая-то тень. Выгнув спину и светя глазами, на меня смотрела кошка. Упс! Это была та самая кошка, что собиралась перейти мне дорогу еще на станции. Как она сюда попала! Киса, ты следила за мной? Сон пропал напрочь. Сразу возник вопрос, интересно, это что за станция? Где мы? Осторожно выбравшись из машины, я подошла к огромной двери нашего железного параллелепипеда на колесах. Но вовремя вспомнила, что Вася предупреждал, фронтальная дверь вагона будет опечатана, а вот торцевая, та, через которую мы и заехали, останется открытой.

  Осторожно приоткрыв наш единственный выход, я выглянула на улицу. Такой темноты я не видела никогда! Ее в Москве просто не бывает. Несколько слабеньких светильников, вынесенных проектировщиком станции куда-то совсем под небеса, не освещали даже подножие столбов, на которых висели.

  - Что за станция такая? - спросила я саму себя. А получилось вслух!

  - Вязьма, - ответил мне голос из темноты.

  - Спасибо, - немного растерялась я, вглядываясь в темноту, но ответа не последовало. До чего технологии дошли! Только спросишь, а тебе уже отвечают! Даже смартфон не нужен! Гуглу до уровня станции Вязьма очень далеко. Но все оказалось еще проще. Впереди раздались несколько приглушенных голосов, и стук молотков, которыми зачем-то стучат железнодорожные рабочие по колесам во всех странах.

  Вздохнув воздух, который даже пах темнотой, я вернулась в машину. Сна не было. Я стала вспоминать все, что мне известно о жезле. Выходило не так уж и мало. Во-первых, по словам Потворской, Ольга передала из жалости или любви к императору жезл его посланнице мадам Бовари. Во-вторых, жезл поехал к императору, но к нему не попал, и в-третьих, назад не вернулся и во Франции не проявился. И сразу у меня возникает много вопросов, Ольга провела с Бонапартом совсем немного времени, окружения императора полностью она не знала, почему же она вот так, сразу поверила, что это именно Бовари, и что эта мадам отдаст жезл императору? Я бы сразу засомневалась! И вообще, как Бонапарт узнал, что жезл у Ольги! Если знал, то почему не отнял сразу? Если не знал, то, как узнал? Хорошо, предположим, что, находясь на острове, Наполеон от безделья стал анализировать все события. И ему пришло озарение, что жезл могла забрать Ольга, и ни кто другой. И он отправляет Бовари? Он настолько ей доверяет? И не боится, что она жезл не довезет! Или использует Наполеон мадам втемную? Вопросов масса! И это, если принять за основу то, что все написанное Потворской в письме, правда. В чем я лично очень сомневаюсь!

  От волнения я вышла из машины и расхаживала по небольшому свободному пространству вагона. Кошка пристроилась у меня сзади и шла, повторяя каждый мой шаг.

  - Киса, тебя как зовут? - спросила я ее, опустившись на корточки рядом с кошкой. Она тут же принялась тереться о мою ногу, высоко подняв хвост. Вот это да! Это не кошка! Это кот!

  - Так ты не Мурка, а Мур? - укоризненно сказала я ему. Кот еще интенсивнее продолжил свое трение.

  - Тебе нужно имя, и красивое! Как ты смотришь на имя Лео? Это почти Наполеон!

  Котэ абсолютно равнодушно отнесся к тому, что ему присвоили имя великого императора. Лео, так Лео, говорило все в нем.

  - Ты хочешь кушать? - догадалась я. Услышав волшебное слово, Лео остановился в своих трениях, посмотрел мне в глаза и нагло мяукнул. "Ну, наконец-то, поняла" - говорили его глаза.

  - Ладно, у нас есть сыр, и я поделюсь с тобой.

  Котейка все понял и побежал быстрее меня к машине. Я вздохнула, но если обещала, то надо делиться. Схомякав быстро сыр, Лео вспрыгнул на сиденье, но увидев мои глаза, перебрался назад к спящей Люське. И только сейчас я увидела, что уши у Лео урезаны и как-бы прижаты к голове, одно ухо у тезки императора сильно потрепано, нос носит на себе шрамы, которые, как известно, украшают настоящих мужчин. Окраска его шерсти была самая непритязательная, серая в тигровую полоску. Темные полосы украшали спину животного, хвост и лапы, переходя плавно в забавный белый единственный носок на передней левой ноге.

  - А вы, мессир, забияка! - тихо сказала я ему, - Недаром я дала тебе имя Бонапарта. А где второй носок потерял? В драке? Надеюсь, ты дрался не с дамой?

  А сам Наполеон так и не дождался даму. Или мадам Бовари не довезла жезл, или Потворская в этом месте пишет ложь. И думаю, что второй вариант более реален. Я сразу по почерку старушки увидела неправду. Выходит, что жезл Наполеону не отправляли? Или отправили, но повезла его не мадам Бовари? Тогда кто же?

  И я внезапно поняла! Жезл своему несчастному императору повезла сама Ольга! Мадам Бовари приезжала к ней, иначе откуда всплыло имя этой авантюристки? Но жезл ей Ольга не отдала. Ну конечно, разве такая боевая девица могла доверить спасение любимого Лео какой-то мадам! Я обернулась и посмотрела на кота, получив имя Бонапарта, котейка изменился. Даже движения стали другими! Он уже чувствует себя на заднем сиденье хозяином, и спящая девочка Люська ему явно мешает. Но в облике кота что-то меня смущает. Слишком сильные ноги, слишком мускулистые. И шерсть у бродяжки не запущенная, а видны следы заботливых рук. Я вздохнула, то, что котов выбрасывают на улицу, я знаю. И Лео тоже не избежал этой судьбы. Поэтому он так доверчиво пошел к человеку.

  - Бедный! - сочувственно сказала я коту. Он услышал и быстренько переселился ко мне, продолжив свою гигиеническую процедуру у меня на коленях.

  - Поедешь с нами в Париж? - спросила я его. Но дело, которым занимался котэ, было важнее Парижа, и Лео даже не глянул на меня.

  - Мы уже приехали? - поднял голову Леха. И в это время поезд дернулся, и колеса опять застучали, унося нас все дальше и дальше от Москвы.

  - Нет. Спи, - сказала я ему. И Леха послушно уронил голову обратно на спинку машины. Люся, пользуясь тем, что она одна занимала всю заднюю территорию Мерседеса, свернулась калачиком. При ее габаритах это выглядело уморительно. А ко мне сон не шел. Меня мадам французская занимала. То, что она была, я не сомневалась. Смысла Потворской придумывать эту Бовари не было совершенно. Выходит, моя догадка верна?

  Странная эта мадам Бовари. О ней вообще ничего неизвестно, кроме того, что сказал куратор, что жила она на улице Аустерлиц. Смутно помню по карте Парижа, что эта улица недалеко от Лионского вокзала. Обожаю этот вокзал! С него уходят электрички до Диснейленда, французы называют эти электрички сокращенно РЕР. Но люблю я Гар де Лион, так по-французски звучит название этого вокзала, не только за удивительный парк развлечений! Чтобы попасть в Диснейденд, надо сесть на поезд РЕР линии А, и ехать до последней станции. Но если выйти на предпоследней станции этой ветки, то попадешь в рай для шопоголиков! Называется это местечко Ла Валле Вилладж. Помним из курса языков, что вилладж - это деревня, но от деревни осталось только название. Это особое место, сюда каждое утро текут толпы любителей распродаж. Здесь сосредоточены магазины самых известных брендов Франции, но цены в них снижены по разным причинам. Однажды я купила сумку от Ниф-Ниф за смешные деньги, оказалось, что поводом для снижения цены послужила надорванная этикетка. И распродажи здесь круглый год! Нет только ювелирки и парфюмерии.

  Ой! Опять мысли убежали совсем в другую сторону. Это приближающийся Париж так на меня действует. В первый раз, когда приехала в Париж, я отчаянно ненавидела этот город! За несколько месяцев до этого от нас ушла мама. Она, от скуки, на просторах Интернета нашла себе собеседника. Им оказался француз Леон, он тогда еще жил в Париже, недалеко от площади Республики. Немолодой, толстенький блондин, и очень добрый дяденька! Это после того, как к нему приехала моя мама, молодожены перебрались жить в Трувиль на побережье Атлантического океана. Там проживает вся семья этого Дон Жуана! А той осенью я прилетела в аэропорт Шарля де Голля на встречу с мамой. Меня никто не встретил, и я одна ходила по городу, жалея себя и не видя ничего вокруг. Около собора Парижской богоматери меня остановил огромный молодой негр, - сори! - темнокожий француз. Он протянул мне белоснежный платок, жестом показал, как вытирают слезы, и прокомментировал все это несколькими словами на французском языке. И тут меня прорвало! От такого искреннего участия я зарыдала взахлеб! Но это не испугало афрофранцуза, он достал из бумажного пакета бутылку красного вина, пару одноразовых стаканов, и мы с ним, сидя в небольшом сквере знаменитого собора, уговорили всю бутылочку. Слезы высохли, и мир виделся мне в совсем другом свете. Странное дело, но на нас с темнокожим парнем ни кто не обратил ни малейшего внимания. Парижане и гости столицы мирно, задрав головы на горгулий собора, проходили мимо. Странная парочка, распивающая на лужайке вино, их не интересовала. После этого я не простила маму, это произошло позже, но Париж был реабилитирован в моих глазах раз и навсегда. Кстати, того спасителя я больше не встречала ни разу, и даже не знаю, как его зовут. Парижане, надо сказать, всегда с легкостью готовы прийти на помощь. Стоит вам остановиться на улице столицы, развернуть карту и крутить головой в поисках ориентиров, как к вам сразу подойдет кто-то из местных жителей с желанием помочь.

  Но сейчас нам не поможет никто. Те ориентиры, по которым можно было бы сориентироваться, давно канули в веках!

  В небольшие просветы вагона стало просачиваться молодое утро. А я захотела спать. Сон, так долго не дающийся мне в руки, накрыл с головой, и я уснула.

  Пробуждение произошло как от толчка. Поезд стоял, а Леха и Люська громко выясняли, в каком городе мы сейчас стоим. Потому что, если это уже Брест, но нам пора выходить. И не просто выходить, а еще и машину вытащить! Но поезд опять дернулся, и споры прекратились сами собой.

  - О, Натка проснулась! - сообщила громко Люська, - Вот у нее мы сейчас всё и спросим!

  - Всё не надо, - лениво защищаюсь я, - Я всё не знаю!

  - Сколько нам еще здесь ехать? - начала допрос Люська.

  - Это кто? - вступил Леха, показывая на Лео, который, пользуясь тем, что я спала, захватил почти все пространство заднего сиденья..

  -Сколько ехать, я не знаю! Это Лео, он едет с нами.

  - Да неужели! А мы думали, что он на следующей сойдет, - острит Леха, - Как он здесь оказался?

  - Сам пришел! Это же кот, гуляет сам по себе!

  - А поесть у нас еще осталось? - это уже Люська! Молодой организм подруги требовал своих законных калорий.

  Котэ, услышав кодовое слово, перебрался на колени к Люськи. И она получила возможность пощупать шерстяного императора и оглядеть со всех сторон.

  - У нас есть немного сыра, хлеб и вода, - оглашаю я меню от заботливого Васи.

  - А у меня завалялись где-то банка паштета, растворимая лапша и шоколадка, - полез в закрома Леха.

  - О! Да ты запасливый! - ободрила Люська, - Кстати! Натка, ты где котейку прихватила?

  - Да не знаю я, он сам как-то сюда забрался, а что?

  - А то! Это кот породистый, он очень дорогой, его не могли просто так выкинуть.

  - Какой он породистый? Он обычный дворовый кот!

  - Нет. Это кот бойцовый. Самочки стоят больше тысячи евриков! А этот красавиц, хоть и не кошечка, но тоже не дешево стоит.

  - Люська, ты что-то путаешь.

  - Да точно тебе говорю! Ты на ноги его посмотри! Это ноги бойцового кота!

  И Люська выставила на обзор ногу в носке, вторая осталась стоять у нее на коленях. Странное дело, но кот даже не сопротивлялся. Разве бойцовые коты так себя ведут!

  - А уши! Ты уши его видела? Они же купированные! - Люська протянула его, и кот перешел ко мне в руки.

  - Девочки, не спорьте. Мы и такого его съедим, - очень серьезно и деловито сказал Леха.

  - Я сама тебя съем! - принялась дубасить Леху своей сумочкой Люська - Только прикоснись к нему! Иди ко мне, мой мальчик!

  Это она уже Лео говорила, и кот с радостью залез обратно к ней.

  - Где твой паштет? Доставай уже! - нетерпеливо требует Люська.

  - Я могу на капоте накрыть. Вы не возражаете?

  - Нет! - Люська открыла дверь, оставив своего нового подопечного в салоне. И он, воспользовавшись одиночеством, заснул.

  - Я даже помочь могу! - убеждает Леху она. А я смотрю на капот, покрытый пятнами нарисованной крови, и понимаю, что впереди нас с такими кровожадными картинками ждут одни неприятности.

  - Леш, а нельзя это все временно закрыть чем-нибудь? Закрасить или завесить?

  - Нат! Ты что? Это же аэрография, - Лешка тоже понял мои опасения, - Но что-то придумать надо. А то Европа будет для нас одной большой головной болью.

  - Сколько нам еще ехать? - поинтересовался Лешка. И поезд, словно услышав его, стал снижать скорость, и остановился совсем.

  - Мы уже приехали. Станция Брэст, - читая по буквам, оповестила нам Люська, прильнув к зазору между дверью и стеной.

  - Это по-белорусски! Брэст, через Э! А там каса! Честно, только с одной С! Обожаю Беларусь! А железная дорога знаете, как называется? Беларуская чыгунка! И пишется через Ы! - продолжала делать открытия Люська.

  - Как ты видишь? Уже темно! - интересуется Леха, обходя Мерседес.

  - Так подсветка там на что? А граница ночью открыта? А мы как ее будем переходить? Прямо на машине? - внезапно заинтересовалась Люська.

  - Машину не пропустят. Придется нелегально. Здесь граница идет по реке, мы ее переплывем. С поляками сложности будут. Я вам дам по парабеллуму, придется отстреливаться.

  - Граница на реке? Ты что-то путаешь! А как там пограничный контроль проходят? - выпалила она. Но слова про предстоящую перестрелку до нее стали медленно доходить:

  - К-какой пара...паралулум?

  - Ты про Западный Буг что-нибудь слышала? Граница на замке! - очень серьезно ответил Леха, - Просто так не пропустят, придется брать штурмом.

  - Лешка! Это уже я где-то читала! Про парабеллум! Кажется, там еще был Остап Бендер! - засмеялась я, глядя на вытянувшееся лицо Люськи.

  - Так ты шутишь! - радость разоблачения успокоила подругу.

  - А где здесь можно умыться и вообще привести себя в порядок?

  - Умыться - это на пропускном пункте я вам обеспечу, - обещает опытный Леха, - Там есть вполне приличные туалеты. А все остальное уже в Польше будет. Я забронировал нам отель в городке Белый Подлесок, кажется, так переводится название Бяла-Подляска.

  - Отель называется...., - Леха полистал свой смартфон, - Пани Валевска.

  - Леха! - очевидная идея озарила меня, - У тебя есть сотовый?

  - Нет, - очень серьезно сказал Лешка, - Эта трубка соединена очень длинным проводом с коммутатором, а там барышня сидит!

  Он приложил смарфон к уху и прокричал:

  - Алоу, барышня, соедините меня со Смольным!

  И добавил вполне серьезно:

  - Нам надо как можно быстрее границу пересечь.

  Но меня волновали другие вопросы:

  - Артист! Как мы машину вытащим?

  - Это я беру на себя. Думаю, что местные пролетарии не откажутся нам помочь, - сказал Леха и открыл боковую дверь. Свежий воздух ворвался в наш терракотовый дом на колесах, временный, только временный! Леха спокойно шагнул прямо на перрон, который оказался прямо за нашей дверью.

  Сколько раз перецепляли наш вагон за все время пути, я не скажу, но в результате, он оказался в самом хвосте состава. И на наше счастье стоял прямо впритык к перрону. Пролетариев можно не тревожить. Напиши свой отзыв:)) Поверь, это очень важно для меня.