Наш инструктор утверждал, что снайпером необходимо родиться. Дескать, с самого рождения нужно заглянуть младенцу в глаза, в самый зрачок, - а нет ли у него там градуированной тысячными сетки... Ну, это так, присказка.
Так или иначе, но лежу я сейчас на самодельном топчане из столешницы и дверцы шкафа, пристроенному к дырке в наружной стене от попадания БМПэшного снаряда. Аккуратная такая дырка, диаметром сантиметров 15. Сектор просматривается неплохой: единственная дорога из поселка.
Тылы обезопасил. Лестницы на мой второй этаж нет, ее обугленные останки лежат на первом. Порядком прокопченные стены практически не отражают света, следовательно, обнаружение моего силуэта в окне внешним наблюдателем маловероятно. Да я и не произвожу резких эволюций, лежу себе, не дергаюсь.
Лежу уже третий день, стало быть, являюсь уже полноправным жильцом этого дома. Точнее, той половины, что от дома осталась. Тут, по всему, была какая-то контора. Вон, в углу даже пишущая машинка завалялась. Обломки мебели, ворохи обгоревшей бумаги, здоровенный сейф, упав, перегородил короткий коридор. Комнатка моя тупиковая, но путей отхода аж три: через сейф по коридору в сторону лестничного проема, через окно с единственным, случайно уцелевшим закопченный стеклом, или через дыру в потолке. Плита перекрытия сместилась и упала одним концом в комнату, эдакий пандус на крышу. Удобственно.
Когда вернусь, надо будет доработать малость сошки. Чтобы регулировались по высоте плавно, а не на три фиксированных положения. И новую резинку затыльника достать.
В наушнике щелкнуло, голос Сереги, начавшийся с середины фразы: '...ыишь меня, Наденька? Прием'. Слышу, слышу, блядский потрох. 'Слышу хорошо. Верочка, как у вас? Прием'. Вера-Надежда-Любовь. Придумали ж позывные, блин. Наблюдатели - Вера, я, стало быть, Надежда, а база, естественно, Любовь. Серега сопит, щелкает и снова с середины слова: '...ка тихо. Ждем-с'. Да уж, что еще остается. Достаю из кармана кружок сырокопченой колбасы, отправляю в рот. Не жую, сосу как леденец. Полкармана настрогал еще с рассвета, до сумерек должно хватить, а там можно и по-серьезному... Глоток воды через трубочку (одноразовые системы для переливания крови - это просто находка, ей Богу: заполнил пластиковый пузырь водой, сунул в карман разгрузки, трубочку с зажимом к погону. Захотел пить - захватил губами, нажал зубами на зажим и живительная влага льется тебе в рот).
На первом этаже хрустнуло под чьей-то ногой битое стекло. Осторожно переворачиваюсь на левый бок, правая рука ложится на набедренную кобуру. Внизу сначала тихо, потом с грохотом падает что-то, вроде пласта штукатурки, голоса. Блядь, дети! Судя по голосам - лет десяти-двенадцати. Самый шкодливый возраст. Такие могут и на второй этаж попытаться забраться.
Не переставая прислушиваться, осматриваюсь. Снаружи вблизи никого. Старик ведет в поводу тощую корову (ориентир - сломанное дерево, 300 метров), во дворе ближайшего дома женщина лет 40 вывесила и чистит ковер (ориентир - левее трубы котельной, около 100 метров). Левой рукой на ощупь через ткань разгрузки нажимаю на кнопочку рации. В наушниках у меня и наблюдателей пищит условный сигнал 'Нештатная ситуация'.
Мне вот что интересно, ежели эти пацаны сюда таки сунутся, что мне с ними делать? Одного я смогу скрутить, даже связать найду чем. А с двумя? Не мочить же их! Осторожно, стараясь не издать ни звука, спускаю ноги с лежака на заранее расчищенный пол. Подтягиваю шнуровку на берцах. Пацаны о чем-то базарят, вроде спорят. Один очень громко кричит, хрен знает, что, но по интонации - 'Атас!'. ЗАСЕКЛИ!!!?? Практически сразу вслед за криком - громкий хлопок! Очень громкий (закрытое помещение) и очень неожиданный. Он застает меня в положении 'на корточках', когда я, вывернув голову, пытаюсь рассмотреть, что делается внизу. Очень неустойчивое положение, надо сказать. Что и сказалось... Потеряв равновесие, я всем весом приземлился на пятую точку, удачно выбрав для этого приземления место, где хранились запасы моих собственных жидких экскрементов, аккуратно запакованные в полиэтиленовые пакеты. Вследствие чего оные пакеты моментально потеряли былую герметичность. Более дурацкого положения у меня в жизни не было! Сижу в разрушенной халабуде почти в центре отнюдь не дружественного населенного пункта в луже собственной мочи, напуганный малолетками. А Серега по рации запрашивает, что за взрыв на первом этаже и живой ли я вообще?
В общем, 'клиента' в тот раз так и не дождались. Как стемнело, я свернулся и вдоль реки вышел в точку встречи с наблюдателями. Через несколько часов мы уже тряслись в подобравшей нас вертушке, где я вяло отмахивался от Сереги, избравшего меня в качестве мишени для своих дурацких шуток. Дескать, смотри, молодой (это он своему напарнику), на настоящего профи, - он даже ссать умеет лежа, не то что вы, молодняк.
P.S. Никому я об этом до сих пор не рассказывал, надеюсь и здесь все останется меж своими.