Навоз Беловым привезли осенью и свалили прямо под окнами, а тут дожди и дожди. Зою Григорь-евну, соседку по квартире, раскисшая куча раздража-ла, как быка красное. Проходя мимо, она непременно прикладывала к носу платочек и долго обтирала са-пожки перед соседскими окнами.
Пришла зима. Навоз замерз и не источал более зловония, но теперь, в метель, снег, завихряясь за ку-чей, надувал к воротам Зои Григорьевны огромные сугробы, а зима, как на грех, выдалась вьюжной.
Наступила весна, растопила надоевший за зиму снег и пригретая солнцем куча запарила, разнося округ (и к большому неудовольствию Зои Григорьевны) свой низменный "аромат". Но день становился все длиннее, солнце жарче и в один из вечеров, стараниями Беловых, половина кучи была снесена в огород. А но -
чью, в продажном свете ущербной луны, была видна крадущаяся к навозу тень, обремененная двумя непо-мерно большими ведрами.
Летом, на грядках Зои Григорьевны, рьяно зе-ленел лучок - чесночек.
Осень, сменившая лето, снова хлестала землю проливными дождями, а на размытых грядках Зои Григорьевны сиротливо торчали потравленные беловскими козами капустные кочаны.